СОЗА роман в двух частях Часть 2 продолжение 19

18+

На нее с интересом поглядывали пациенты и персонал. Бросали косые взгляды, в котором читался вопрос – к кому пришла-то? Из палаты, возле которой она стояла, вывалился мужик в одних трусах. Он слегка задел ее плечом, остановился, сфокусировал мутный взгляд, пробормотал что-то, видимо извинения, и мотнулся обратно к стенке. Держась за нее и дрожа всем телом, он двинулся вдоль по коридору, на пригибающихся от слабости ногах. Не успел он пройти и десяти шагов, как по коридору прокатился грозный оклик:
- Смирнов, куда опять собрался?
Смирнов покорно развернулся и тем же манером отправился назад.
Следом за Верой в отделение деловито вошла женщина. Она распахнула сумку для досмотра, бросила короткий взгляд на Веру, в котором на секунду зажглось любопытство, но тут же погасло, и начала что-то тихо обсуждать с дежурной сестрой. Больше всего напрягали запахи. В отделении пахло смесью еды, человеческих выделений и лекарств. Где-то в дальнем конце коридора послышался грохот железной телеги, это буфетчица вывезла завтрак. Вера уставилась на ее силуэт и слушала, как она зычным голосом кричала возле каждой двери – Заааавтраааак! Буфетчица гремела посудой и шмякала что-то, зачерпывая по очереди из железных чанов.
Из дверных проемов показывались молчаливые руки, которые без лишних вопросов забирали тарелки с едой. Появлялись и тетки, на манер той, что прошла только что мимо. Они начинали деловито выспрашивать что-то у буфетчицы, которая в начале бурчала в ответ, а потом, раздраженная их настойчивостью, переходила на повышенный тон. Все ее ответы сводились в основном к одному – да откуда я знаю?
Вера прошла к палате Альберта и заглянула внутрь – он спал. Его руки были привязаны к железным перекладинам скрученными в жгуты простынями. Вера попятилась и вышла в коридор. Из соседней палаты выбежала женщина и спросила – не видела ли Вера медсестру, капельница закончилась! Вера покачала головой, потом зашла следом за ней в палату. В дальнем углу лежал небритый мужчина с капельницей. Сильно пахло мочой и кашей, которую только что раздавали на завтрак. Она перекрыла капельницу и торопливо направилась к выходу. «Спасибо», - крикнула ей вдогонку женщина. Вера ничего не ответила.

Она нашла сестринскую и заглянула. За столом сидели две медсестры и мужчина в форме охранника. Они переговаривались, смеялись и пили чай. На столе стояла открытая коробка шоколадных конфет. Вера постучала, чтобы привлечь внимание. Одна из женщин скользнула взглядом и, потянувшись за конфетой, отпустила шутку в адрес охранника. Последовал взрыв хохота.
- Можно вас? - Вера обратилась к самой уверенной и толстой медсестре, опытным взглядом выделяя в ней лидера.
- Ну что случилось?
Говорить перестали и теперь дружно уставились на нее.
- Можно вас на минутку? – повторила Вера.

Толстая медсестра со вздохом поднялась и вышла. В коридоре, оглядевшись, Вера без лишних слов сунула ей в карман сложенную вчетверо тысячную купюру. Женщина скосила глаза, потрогала деньги рукой и, легонько подтолкнув Веру под локоть, отвела в сторону. Лицо ее переменилось, и Вера с облегчением увидела приветливость и внимание.

- Кто у вас? - спросила медсестра.
Вера потянула ее в палату.
- Приглядим, - успокаивающе кивнула сестра, устремляясь следом.
Они вошли, и Вера кивнула в сторону Альберта.
- Да поняла я, - сестра подошла ближе. Увидев, что Альберт открыл глаза, она склонилась над ним и приветливо спросила, решив сразу же продемонстрировать как все будет, - эй, Альберт, проснулся? Все хорошо у тебя?
Он напряг руки, но в следующее мгновение они опять безвольно повисли на скрученных простынях. Закрыл глаза, и голова его скатилась на бок. Медсестра быстрым движением приподняла одеяло, обернулась к Вере и заворковала:
- Не волнуйтесь. Сейчас постельку сменим.
Она высунула голову в дверь и зычно крикнула на весь коридор:
- Петровна!
Через минуту, прихрамывая, в палату вошла Петровна.
- Ну-ка смени тут, - она кивнула на кровать Альберта.
- Простыней нет, - отрезала Петровна.
Медсестра взяла ее под руку и вывела в коридор, напутствуя:

- Аньке скажи, я велела. Пусть из синего шкафа возьмет.

- Почему он привязан? – спросила Вера, когда сестра вернулась в палату.
-  Отвяжем, - с готовностью согласилась сестра, -   а вы не волнуйтесь. Ему все равно сейчас, -приговаривала она, дергая затянувшиеся узлы и пытаясь их расслабить.
Узлы никак не поддавались и она, пробормотав, что надо «поискать что-то, чтобы сподручнее было», вышла из палаты. Вера бросилась за ней:
- Только обязательно отвяжите его!
- Отвяжем, не волнуйтесь.
- А почему он не просыпается?
- Снотворное вчера дали. Отойдет. К вечеру уже и отойдет.
- А мне сказали, у вас курить нельзя, - не унималась Вера, - ему это тяжело будет.
- Курить? Ну почему нельзя? – медсестра остановилась и тихим голосом добавила, - вы это… принесите пару пачек. Только спрячьте куда-нибудь, официально нельзя. Надо куда-то спрятать, - она придирчиво осмотрела Верин брючный костюм и предупредила, - только не в карманы. Как принесете, мне отдайте, а я ему выдавать буду. А то пусть под матрас положит. Вон, - она кивнула на сонного охранника, - Славка его на черную лестницу выводить будет.
- Может ему тоже денег дать? – тут же предложила Вера.
Сестра кивнула и заботливо наставила:
- Только много не давайте. Нечего баловать. Рублей двести, не больше. У вас чай тоже кошелек не резиновый.

Вера сделала так, как ей было сказано. Слава тоже переменился, хотя и не так разительно, как сестра. Видимо апатичная сонливость была его обычным состоянием, но некоторое оживление, которое она в нем заметила, говорило о том, что он готов к сотрудничеству.
Разузнав, где поблизости продаются сигареты, Вера купила пять пачек и вернулась в отделение. Эластичный пояс на колготках прекрасно справился с задачей и надежно удерживал пачки, которые она распределила вокруг талии. На входе в отделение она остановилась, раскрыла сумку для досмотра и уже привычным жестом сунула несколько сотенных в карман дежурной сестре.
Та расплылась в улыбке и стала смущенно бормотать:
- Да ну что вы, мне-то зачем? Спасибо, - сказала она с благодарностью, сунув руку в карман и трогая деньги.
Потом встала и быстро заговорила:
- Вы мой номер запишите, - она закивала, - запишите, запишите. Я тут сегодня весь день и завтра тоже. А вообще я два через два дежурю. Вы позвоните, я скажу как он. Буду приглядывать, чтоб не обижали. Меня Марьяна зовут.

Вера полезла за мобильным и приготовилась записывать номер.
- Он у вас хороший, - с улыбкой продолжила Марьяна, - а сильный, зараза, - Она склонилась к уху Веры и быстро заговорила, - его, когда к нам с реанимации привезли, вот умора-то была, и откуда только силы в нем столько? - она беззлобно засмеялась, - мы втроем скрутить не могли. Славку нашего видели? Кабан здоровый! - Она покачала головой, - а ваш – то! В чем только душа держится? Так мы втроем его насилу связали. Еще Женька была, повариха наша. Но это по началу, - поспешно добавила она, - потом он тихий стал. Никаких хлопот с ним. - она еще немного помолчала, вздохнула и добавила – жалко его. Я тут разного повидала. Хорошего человека от нелюдя всегда отличу.

- Так вы приглядите? – с тревогой переспросила Вера.
- Пригляжу, - заверила Марьяна, - за твоим-то чего не приглядеть. И если обижать будут – скажу.
Вера записала номер. Отдала две пачки сигарет толстой медсестре. Другие три сунула под матрас Альберту - он еще спал - и отправилась на поиски заведующего.

Дверь в кабинет заведующего была распахнута настежь. Внутри двое мужчин что-то оживленно обсуждали. Один из них, развалился на диване. Халат его был небрежно расстегнут, открывая грудь, поросшую густой растительностью. Он сидел, широко раскинув ноги и авторитетным тоном говорил что-то молодому собеседнику в аккуратном халате и шапочке. Завидев Веру, авторитетный врач слегка склонил голову и строго спросил:
- Вам чего?
- Мне Сергей Анатольевич нужен.
- Ну я.
- Я хотела узнать о состоянии пациента, - Вера старалась, чтобы голос ее звучал уверенно.
- Какого пациента?
- Альберта Алмазова.
- А что вы хотите узнать?
Вера растерялась:
- Я хотела узнать ваше мнение… какой прогноз?
Врач посмотрел на своего молодого коллегу, словно говоря ему – вот видишь, с кем приходится дело иметь? Потом перевел взгляд на Веру и коротко ответил:
- Прогноз неблагоприятный, – он замолчал и теперь выжидающе смотрел на нее.
Вера все так же стояла в дверях. Ей не предложили пройти и от этого она чувствовала себя неуверенно. Молодой врач тоже обернулся и стал смотреть на нее с любопытством. Почувствовав легкое раздражение, Вера спросила:
- Почему неблагоприятный?
- А вы чего ожидали? Он у вас наркоман. Какой еще прогноз может быть?
- Так с этим же нужно что-то делать… – пробормотала Вера. От жесткого мужского голоса на глаза навернулись слезы.
Врач заметил ее состояние и раздраженно сказал:
- Чего ревешь? - Потом со злостью добавил, не обращаясь ни к кому лично – вот дуры, сначала свяжутся с идиотами, а потом ревут. А твоему козлу уже не долго осталось, - обратился он опять к Вере, - месяц, думаю, не больше.
- Вы может не поняли про кого я? – с испугом спросила она, - вы его хорошо помните? - Она повторила фамилию и прибавила номер палаты для верности.
- Все я помню, а твоего особенно, - отрезал врач. - Ты сама-то на своего доходягу посмотри. Все! Свободна. Я занят.
Вера машинально развернулась и вышла. Огляделась в растерянности. Потом вернулась, и в этот раз вошла без приглашения. 
- Ну что еще? - недовольно спросил заведующий.
- Я его забираю.
- С ума сошла? - он переглянулся с коллегой.
- Выписывай!
- Не собираюсь я его выписывать. Я ему еще устрою тут. Месяц буду гноить!
- Выписывай! Я сейчас к главному врачу пойду! – Вера достала мобильник и потрясла им, как оружием. Потом, вложив в эту ложь всю ярость, на которую была способна, объявила, - не на ту напал! У меня все на диктофон записано. Я всегда так делаю. Даже если ничего не добьюсь, ты меня надолго запомнишь!
Повисла пауза.

- Через три дня выпишу. Под расписку, - наконец, сказал он.
Уже в дверях Вера услышала его голос:
- Сдохнет он у тебя через неделю, потом не жалуйся.


***

Вера торопливо перешла маленький узкий мостик. Бросила взгляд на канал, зажатый двумя рядами теснящихся друг к другу домов. В эту часть Питера она уже давненько не заглядывала. Повода не было. За спиной золотились купола Никольского собора. Перед ней, вдалеке, величественно возвышался Исаакиевский.  Исторический центр. Пройтись бы не спеша… Но Вера не слишком удачно припарковала машину и теперь с беспокойством думала об этом.
Она перебежала узкую набережную и остановилась перед массивной чугунной калиткой, прижимая к себе яркую коробку с машиной на дистанционном управлении. На табличке, которая висела на ограде значилось: «Психоневрологический интернат №14».

Вера потянула ручку и вошла. Здание интерната было новым и симпатичным. Трехэтажное, из красного кирпича, с высокими пластиковыми окнами. На этажах, включая первый, были предусмотрены просторные балконы- террасы. На одном из них Вера заметила ряд одинаковых детских колясок.
К главному входу мимо нарядной детской площадки вела дорожка из желтых и синих плиток. Снег был аккуратно расчищен. На площадке гуляла группа детей под присмотром краснощекой молодой воспитательницы. Еще одна, пожилая, стояла возле двух колясок в которых, закутанные в клетчатые одеяла, полулежали дети и смотрели в небо.  Вера невольно замедлила шаг, вглядываясь в их лица.

- Вы к кому? – спросила воспитательница.
- Мне к директору. Я звонила.
Девушка кивнула:
- Я открою.
Она проводила Веру до двери и приложила магнитный ключ:
- Кабинет директора на втором этаже, в самом конце. Тут при входе бахилы.

На втором этаже царила тишина. Через одну из приоткрытых дверей Вера разглядела просторную игровую с большим манежем по центру и веселыми ковриками на полу. Множество игрушек, включая огромного медведя, были аккуратно рассажены на ярких полочках. Коренастая смуглая женщина протирала подоконники.
Вера нашла кабинет. На двери висела табличка «Галина Петровна Завадская. Директор» Она постучала и толкнула дверь.

Директриса оказалась женщиной весьма солидного возраста с жестким орлиным профилем. Тонкая золотая оправа, роскошные темные брови красиво контрастировали с более светлым тоном волос, которые были уложены в старомодный пучок.
- Я - Вера Орлова, - представилась Вера, прикрывая за собой дверь, - мы договаривались…
Галина Петровна кивнула и почти царственным жестом указала на массивный стул возле стола. Вера поставила коробку на его край и пояснила:
— Это от Альберта. Подарок на новый год…
- Вера…? – Галина Петровна едва взглянула на коробку.
- Можно просто – Вера.
- А отец мальчика?
- Он в настоящее время находится в больнице, - сдержанно ответила Вера, рассматривая кабинет, обстановка которого вполне соответствовала хозяйке.
- Понятно, - директриса выразительно изогнула бровь и не спеша скрестила руки, усаживаясь поудобнее.
Глядя на нее, Вера непроизвольно выпрямилась и замерла на краешке стула.
- Видите ли, - начала Галина Петровна, - у мальчика сейчас не самый простой период в жизни.
Она говорила медленно, с паузами, словно хотела убедиться, что собеседник успевает усваивать информацию.
— Это даже к лучшему, - продолжила она, - что его отец решил установить контакт именно сейчас. Мы давно пытались его найти, но это оказалось довольно затруднительно.
- Понимаете, - вклинилась Вера, - его отец не знал до недавнего времени о его существовании.
Галина Петровна задумчиво поправила дужку очков и продолжила:
- Сережу нельзя отнести к обычным детям. Мальчик способный, но имеет некоторые особенности. Он занимается по облегченной программе. Показывает неплохие успехи в спорте. И тем не менее, до недавнего времени, мы были обеспокоены его судьбой. Как вы понимаете, мы заинтересованы в каждом ребенке и стараемся сделать все возможное.
Вера закивала.
- В настоящее время судьба мальчика складывается как нельзя лучше. В прошлом году он принимал участие в программе по усыновлению. Есть семья готовая его принять.
- Какая семья? – растерялась Вера.
- Шведская пара. Они уже приезжали к мальчику два раза. Сейчас мы на этапе подготовки документов. Как я понимаю, с их стороны нет никаких препятствий. А вот с нашей стороны они, к сожалению, есть.
- Что вы имеете в виду?
- Для того, чтобы усыновление стало возможным, оба родителя ребенка должны быть лишены родительских прав. А отец Сережи, - директриса выразительно посмотрела на Веру, - прав не лишен.
Вера молчала, и Галина Петровна заговорила более напористо:
- Времена, когда наших детей расхватывали как горячие пирожки, и стояла очередь из потенциальных усыновителей, давно прошли. Сейчас это большая редкость. Поверьте мне, второго шанса у мальчика не будет. Мы подали документы в суд, но лучше договориться обо всем заранее. Если отец официально не подтвердит свой отказ от ребенка, то по закону придется ждать срок, в течение которого он может обжаловать решение суда. И срок немаленький.
- Какое решение? – пробормотала Вера.
- О лишении родительских прав.
- Но… - Вера запнулась, и Галина Петровна ободряюще кивнула, - я совсем не уверена, что Альберт захочет отказаться от сына.
- Альберт Константинович, насколько мне известно, неоднократно судим, - директриса вздохнула и продолжила после значительной паузы, - но его можно понять. Известие о том, что где-то у тебя есть ребенок, очень… - она задумалась, подбирая слова, - очень волнительно… для многих…
Галина Петровна постучала кончиком ручки по столу и продолжила:
- Я на этом посту уже много лет. Видела немало. Даже самые отвратительные, самые ужасные и жестокие родители, я сейчас говорю отвлеченно, - она посмотрела поверх очков, - подвержены приступам нежности к своим детям и раскаянию. Эти стены видели немало матерей, и отцов..., - Галина Петровна сдержанно покачала головой, - которые слезами заливались и спрашивали меня, помню ли я их Степочку, Анечку или Сашеньку… а ведь напрасно спрашивали… Я помню каждого. Они для меня как родные. И поверьте, приходило бы много больше, если бы они только помнили, где лет двадцать назад оставили своего Степочку… или Анечку…

Галина Петровна замолчала и теперь выжидательно смотрела на Веру.
- Мне кажется… я даже уверена в этом, - произнесла Вера, - для Альберта сын имеет большое значение. Он серьезно настроен…
- Я не умаляю и ни в коем случае не отрицаю отцовские чувства Альберта Константиновича, - закивала директриса, - и сейчас у него есть прекрасная возможность их проявить. Поучаствовать в устройстве лучшего будущего для своего ребенка.
- Но если он добровольно откажется от него… Сережа может подумать…
- Я понимаю, о чем вы, - Галина Петровна вздохнула, - на первый взгляд это похоже на предательство.
Вера кивнула.
- Но это только на первый взгляд. Сережа станет гражданином другой страны. Будет ли он помнить свои русские корни? Большой вопрос. Да и надо ли это? В Швеции прекрасная государственная поддержка таких детей. Он получит качественно другое образование. Поймите, мы ограничены во времени. Шведы имеют превосходные характеристики. Я проверила всю документацию. Ждут они достаточно долго. Но одно дело ждать полгода, год… Вы понимаете, о чем я? Они просто найдут себе другого ребенка!
- Другого ребенка? – повторила Вера.
- Да.
- А Сережа? Он знает, что его хотят усыновить?
- Да.
- И… он согласен? Он хочет, чтобы эти люди стали его родителями?
- Конечно! – Галина Петровна убежденно кивнула.
Она посмотрела на календарь и сказала:
- Предлагаю созвониться через неделю. Я думаю, этого времени будет достаточно для того, чтобы состояние Альберта Константиновича улучшилось, и он смог ясно выразить свое мнение по данному вопросу?
- Да, - Вера кивнула.

Директриса поднялась и Вере не оставалось ничего другого, как последовать ее примеру.
- Подарок я передам лично, оставьте здесь, - заверила Галина Петровна и, цокая каблуками, направилась к двери, - рада, что эта встреча состоялась. И очень надеюсь, что все, что сейчас произошло, мы сможем использовать в интересах мальчика, - сказала она, распахивая дверь.
- А можно его увидеть? – с надеждой спросила Вера, задерживаясь на пороге.
На лице Галины Петровны отразились сомнения, и Вера добавила:
- Я только посмотрю. Я не буду с ним разговаривать. Обещаю!
Директриса взглянула на часы:
- Хорошо. Сейчас у детей обед. Посмотрите на него в столовой.

Столовая располагалась в большом зале на первом этаже отделенным высокой стеклянной перегородкой, поэтому можно было отлично все рассмотреть. Детей было много и стоял разноголосый шум. Галина Петровна окинула взглядом пространство и кивнула Вере:
- Смотрите за третьим столиком, у стены... вон там слева...
Но Вера уже увидела его. Сережа был маленьким и худым. Его шея трогательно торчала из растянутого ворота свитера. У него были светлые, пшеничного цвета волосы. Разрез глаз, размах бровей… все делало его настолько похожим на отца, что ошибиться было невозможно…
- Я вижу, - медленно кивнула Вера, - мальчик в синем свитере… с зелеными глазами…
- У меня не настолько хорошее зрение, - озадаченно сказала директриса, - но глаза у него действительно зеленые.
Вера наблюдала как мимо столика, за которым сидел Сережа, прошел долговязый мальчик и с хохотом смахнул его поднос на пол.
- Юрченко! – тут же строго окрикнула его директриса.
Долговязый испуганно оглянулся. Улыбка сошла с его лица, и он поплелся в дальний конец зала, где раздавали еду.
Сережа тоже посмотрел в их сторону. Вера уже успела достать телефон и несколько раз щелкнула камерой.
- Ну хотя бы увидеть он его может? – горячо зашептала она, видя, как недовольно сдвинулись брови Галины Петровны.


Продолжение: http://proza.ru/2021/05/13/282