Грех, нет - жизнь

             Генка уже порядком устал, тем более - солнце палило, считай первый день за весну. А ветер в спину: "Давай, поднимайся, скоро темнеть станет, а волки..."
- Да...волки и говорят большой стаей нападают, правда маузер, при себе и пуль достаточно...
Он встал, ноги горели. "Надо бы портянки посушить"...
И тут услышат писк новорожденного. Заглянул за куст - точно, дивчина без сознания, и пуповина не перевязана. Генка сбросил свой тяжёлый ранец, бросил,под куст краснотала, выхватил котелок и бегом, к только что оставленном ручью, перехватил, завязал пуповину, вспрыснул водой лицо роженицы, обмыл, как мог девчушку, положил на листья конского щавеля и метнулся за сорочкой.. Принёс, укутал девочку и снял свои хромовые, размотал портянки, выпростался и побежал по воду.
Насобирал сухого валежника, зажёг костёр, под кустом,, приспособил котелок, перенёс роженицу, устроил на шинели, принёс девочку. Мать заговорила, пощупал лоб - температура. У него оставался, где-то аспирин. Нашёл. "Давать, не давать, он ведь разжижает кровь, а это ни к чему..."
Пока возился и солнышко, к закату повернуло. Висит, раздумывает - прятаться или повисеть ещё малость? А он вспомнил, о корче, что рос рядом. Долго крутил живой корень, принёс, подложил веток и когда разгорелось  - положил этот пень
Дал половинку таблетки и напоил чаем роженицу, она, никак, не приходила в сознание.
Тогда Геннадий достал плащ-палатку, натянул на плети куста, вершинки заострил и воткнул в землю, привязал тесёмками. Малышка расчихалась и дала копоти. Тогда он подсунул личико, к груди, вставил сосок в ротик... Наконец вволю накричавшись, новорожденная поняла и стала сосать...

Генка проснулся, по наитию... в руке наган. Костёр больше дымил, чем горел... Они сидели, семь матёрых хищников, ждали пока погаснет?
_Загоралась заря, кто-то из них подал звук и те начали, на четвереньках приближаться к костру. Он, не целясь стрельнул в самого дальнего. Вся стая взметнулась, завыла страшно и бросилась на извивавшегося волка, минут через десять там ничего, не осталось и Гена повторил приём. Стая насытилась, чего-то выжидала., он не стал испытывать судьбу, а прицелясь, ударил почти по лапам, самого ближнего. Того аж подбросило, пуля оказалась разрывной и сытая стая скрылась, за ручьём
От выстрелов пришла в себя роженица... Гена пригляделся - соседка Проська, а та:
- Ты кто?
- Генка я, сосед... Ополоумела?
- А, так я, Олька, не Проська. Долго гулял, казак. Проська мама моя.
- Ладно, разберёмся... Ты как? Встанешь, аль ещё ночку полежишь?
- Ну - да... Придумал...
- Как тебя угораздило?
- Так думалось - успею...
- Ладно, давай помогу.
Он поднял Ольгу, накормил и та повеселев, потянулась к дочке.
Ещё не высохла роса, а они собрались. Геннадий взвалив на плечи свою ношу, забрал малышку.
- Попробуем?
- Ага -вставая с кочки, сказала Ольга и потихоньку вышла на дорогу...
Достались к посёлку, к обеду.
- Пойдём ко мне..
- Ты уж не ругайся, пока мой чёрт, не взбесился, так жили в твоей избе. Там должно быть всё чисто.
- Вот и ладно. Потом разберёмся. Заходи - открыл Гена калитку, отомкнул дверь, пропустил Ольгу вперёд, отдал дочь и сбросил свою ношу.
- Ты покорми её, к стати, как назовёшь?
- Наверно, как бабку - Ниной.
- Пошёл я.
Он нарубил сухих веток, развёл огонь в грубке, сходил к колодцу, принёс воды. Отбросив кружки плиты, поставил чугун и налил полный воды.
- Согреется, так помоешься... Справишься одна?
- Конечно, спасибо.

Он встал рано, дверь в спальню была приоткрыта. Он полюбовался спящей Ольгой и вышел в прохладную рань.
Проська опередила его, подошла к колодцу, он помог выкачать вёдра, помог коромысло положить на плечи.
- Привет, подруга, Мишку дождалась?
- Загулялся где-то...
- Печь не топи, грубка работает, зайди, внучку проведай.
- Ой, трепло, как был...
- Я серьёзно. Олька, у меня, с дочкой.
- Мы с ней в ссоре...ба как, прибегу!

Геннадий разбирал свою ношу, достал с рюкзака всё, кроме тяжелющего свёртка. Его сунул в кладовку, в угол и прикрыл старой фуфайкой.
Появилась Прося и заворковали в спальне. Он разложил три отреза на платья. "Это самое красивое будет - Просе. это на лето, тоже ей, а это Ольке, пока, на каждый день, а там поглядим. А это малышке и достал золотую серёжку, работы мастера.
Когда поснедали, он вынес подарки и вручил каждой.
- Вы тут, не ругайтесь, а я на пруд, может карасиков подхвачу...

Давно мечтал, об этой минуте, когда, над головой зудят комарики, когда гадюка пробирается по камышу, когда крякнет и смолкнет утка и отзовётся селезень, а поплавок, из перины гуся, торчит, под лопушками, как часовой, не шелохнется...
Он помнил повадки белого хитреца, можно часами прождать и уйти, ни  чем, а можно - вот так, скатать мякиш,  бросить по поплавку  надеяться на удачу. Он вернулся, с приличным уловом. Прося быстро почистила рыбу, подбросила веток и скоро заскворчала сковорода.
- Сегодня обойдёмся без сметаны... - а по  избе разливался незабываемый запах жаренных карасей, нагоняя такой аппетит... А Ольга уже чистила картошку"в мундире", зелёный лук и укроп, из грядки.
- Ты зайди, ген, погляди калитку. Ни открыть, не закрыть...
- Ладно, прибегу.
А чего там бежать? Ступил пять шагов - и калитка. Оглядел и понял, что она отжила своё, пора новую ставить. Нашёл пару сносных столбцов, выкопал старьё, вкопал, затрамбовал новые и, к вечеру, стояла калитка - лед десяток послужит.
- Прося, принимай работу.
- Зайдёшь в избу?
- Хозяином бы...
Та промолчала, а низ давно требовал разговеться... Одиннадцать лет минуло, да уже и забыла, как им пахло... "Мишка, прости ты меня, но я сдаюсь, тем более - люб он мне, как вспомню его руки, тогда, на лодке, под ивой... Дурная была, может и жизнь бы другую прожила?"
А у Генки появилась надежда?, он переступил порог, повесил картуз, на гвоздь.
- Присаживайся, есть  водка, но не дам...
- И не надо, не за водку - по-свойски. Ты знаешь, чего забыть, не могу - там, под вербой...
 Ой, не надо, Гена...
- Ты, что, тоже помнишь?
Он потянулся, к ней а она уже и падать начала...
Как у них хватило тяму? Но Генка проснулся на сеновале, Прося раскинулась рядом, красивым телом налитой грудью, точёными ногами, такой (нет, ещё красивее! Той, которую он подглядел в пруду, на волнах...) и они, как одурели, никак не могли насытиться...

Он перебрался к Просе, у них была молодая жизнь, они гнались, за прошлым, нет, за будущим.. Прошёл месяц.
- Моряк, ты думаешь работать, али в тунеядцы определить - местная достопримечательность - участковый Чепурок.
- Не до работы было, жизнь устраивал. В колхоз, не пойду - инвалид первой гоуппы. Зарегистрируюсь частником. Ещё вопросы?
- Так...
- Сам, не пью и тебе, не советую.

Он сидел в своём кутку, где стоял верстак, на куске жести лежали готовые зажигалки, он собрал карбидовую горелку, вылил жижу, убрал пассатижи и составляющие.
- Ольга, готова?
- Иду...
- Возьми что-то перекусить, день длинный. Не становись, у прилавка - придётся местовое платить, а ни копейки, продашь несколько, тогда уже, сама гляди... Все сразу, не выкладывай... Ну, с богом! как раз подкатил на телеге Иван, близкий родич.
- Ваня, пригляди, за ней.
- Уж, не сомневайтесь!
Поздно вечером зашли оба, присели молча.
- Мы решили сойтись...
- Серьёзно, Оля?
- Да, на недельку Нинку подброшу вам.
- Валяй. Она собрала свой узел, Иван отобрал и они, не прощаясь вышли.
- Хоть бы повезло дуре - сказала тихо Прося.
Поможем, так повезёт. У Ивана хата драная., а моя стоит пуста. Пусть заходят и живут. родные же,
- А ты откуда...
- Догадался. Она же вылитая моя бабушка Катерина. Ладно - спасибо, что, не выбросила...
- То же скажешь.
Постучали в дверь.
- Заходи, открыто - отозвался Гена.
Вошёл неожиданный гость, Хренов Антон, когда-то знались...
- Здравствуйте, с вечерей!
- Садись, Антон, какими судьбами?
- Твоё и вынул зажигалку.
- Моё.
- Что ещё сможешь?
- О...задумок полно.
 Тогда - вот что, завтра подходи, к шести...поговорим. Пойду, ещё дома, не был.

глава вторая.

Они покачивались в бричке.
- Колись.
-А что б ты хотел услышать?
- На что могу рассчитывать? Всё, что нужно, достану, моя забота. В колхозной кассе - копейки...
- Если так, то семьдесят твои, тридцать мои, а там глянем.
Тогда открывай свою фирму. Печатки, как?
- Это мелочь... Ювелирка, клише, печати, пластинки, для любых подарков и бижутерия.Но условие: Никаких махинаций, только прейскурант. Сидеть мне, ни к чему.
- Круто, брат, тогда и прибыли будут беднее.
- Но жить веселее. Всего, не заграбастаешь. Идет?
- Идёт - вздохнул Антон. - Ты прав, надо скромнее...

Неожиданно, позвонили в дверь. Геннадий открыл и удивился ветхости посетителя.
- Не удивляйтесь, молодой человек, я Мойша. Думал - помру, а пережил весну и почувствовал перерождение. Глянул на вашу вывеску и руки зачесались.
- Вы мастер?
- Ещё какой!. В Конотопе и вокруг, гремел раньше Мойша.
- Так заходите, присаживайтесь.
- Начну с того, что мне бы топчан, да окошко и поклевать немножко...
- Это вас устроит?
- Ещё бы, такие хоромы! Можете и сторожа, не нанимать.
Так появился безотказный помощник. и жизнь закипела.. Работали так, чтоб их долго, не дожидались и с высоким качеством.