Г. Часть VIII. Глава 2

2


     – Скажите, Екатерина Андреевна, что вы видите? – спросила Маргарита, указывая на картину Модильяни.
     Гортензия, не ожидавшая подобного вопроса, пожала плечами.
     - Я вижу картину… как оказалось, очень дорогую картину.
     - Дорогая – это относительно, - немедленно возразила Маргарита. – На самом деле никакой эксперт не сможет назвать вам её истинную цену. В этом мире всё определяется лишь желанием людей платить. Имя Модильяни стоит в одном ряду с именами других художников, которых принято называть великими. Значит, его картина просто не может стоить меньше миллиона. Но миллион – это лишь нижняя планка, в то время как верхней не существует. Нет такой вещи, на которую не найдётся покупатель, какой бы высокой ни была цена. И на «Певицу из Ниццы» такой покупатель нашёлся.
     - Да, я знаю, - подтвердила акробатка. – Святослав Павлович о нём упоминал.
     - Вот только, думается, - с сарказмом продолжила собеседница её мысль, - Святослав Павлович кое-что напутал с ценой.
     - Напутал? – осторожно переспросила Катерина.
     - Я бы употребила более жёсткое слово, но это сейчас ни к чему. Какую цену он назвал всем вам? Что-то около пятнадцати миллионов, не так ли?
     - Четырнадцать. Он сказал, что картина стоит семь миллионов долларов, но есть покупатель, готовый предложить за неё четырнадцать.
     Маргарита коротко и зло рассмеялась.
     - Четырнадцать! Честно говоря, я ждала от него большего. Он мог бы назвать хотя бы двадцать пять… на худой конец – двадцать. Но четырнадцать! Это ведь меньше пятидесяти процентов от реальной суммы.
     - Реальной суммы… - тихо повторила Катерина.
     - Именно так, потому что реальная сумма, которую Святослав Павлович должен получить – тридцать три миллиона. Покупатель готов заплатить за картину гораздо больше так называемой номинальной стоимости. Он из тех самых сумасшедших, которые не считают деньги, если речь идёт о произведении искусства. Это, впрочем, ещё не всё…
     Гортензия слушала затаив дыхание. Маргарите просто нельзя было не верить. Что-то такое было в её голосе... Катерина затруднялась точно это определить. Она говорила немного отрешённо, как бы в пространство, и, очевидно, совсем не беспокоилась, склонны ей верить или нет. Неправду так не говорят. Лгущий человек всегда наблюдает за реакцией на свои слова. По крайней мере, так поступали все те, кого Катерина могла с уверенностью уличить во лжи. Так, увы, вёл себя и Святослав. Просто тогда, озабоченная другим, она этого не замечала.
     - Что же ещё? - спросила Гортензия. Теперь она была готова к любому повороту сюжета.
     - Есть одно обстоятельство, которое я должна вам поведать, - сказала Маргарита. - Потому что я всегда придерживалась той точки зрения, что всю информацию, которую можно донести, следует доносить. Святослав Павлович, конечно, иного мнения... ну да это его право. Видите ли, никакого ограбления на самом деле не планировалось. Собственно, никаких ограблений господин Гордин никогда не совершал.
     Катерина молчала, ожидая продолжения.
     - То, что члены его, с позволения сказать, команды, считали ограблениями, представляло собой довольно простенькие инсценировки. Святослав выходил на контакт с владельцами квартир. Они предоставляли ему списки застрахованных вещей. Затем происходило “ограбление”, страховая компания выплачивала пострадавшим компенсацию, половина которой шла исполнителю, а вещи потом потихоньку возвращались владельцам или же, если имелся покупатель, желавший заплатить цену выше номинальной, реализовывались. Схема проста, как белый лист. Но Святослав Павлович не желал посвящать в неё остальных. Ему хотелось риска... и такого риска, который осознавал бы только он сам. Конечно, то была игра с огнём. Однако всё обошлось… до этого раза.
     - Значит, и на этот раз тоже… - медленно проговорила Катерина.
     - На этот раз – более, чем когда-либо, - подтвердила Маргарита. – Хозяин этой квартиры – Юрий Петрович – человек весьма и весьма состоятельный, как вы уже, конечно, поняли. И очень не любящий упускать свою выгоду. По своим каналам он узнал о прежних шалостях Святослава и решил посотрудничать с ним. У Юрия Петровича есть покупатель, который выложит за “Певицу” сто миллионов долларов.
     - Сто миллионов? – у Катерины перехватило дыхание. – Неужели… кто-то может заплатить за  э т о  сто миллионов?
     И она снова обратилась к картине. Грубо намалёванное, непропорциональное лицо певицы с толстым, как будто обрубленным ножом носом. Тусклые оттенки розового, синего и серого. Ко всему прочему картина была гораздо меньше, чем Катерина себе представляла.
     - А это к тому, о чём я вам уже говорила, Екатерина Андреевна, – на любой товар по любой цене найдётся покупатель. Из этих ста миллионов Святославу и посулили тридцать три. Из которых он рассказал остальным о четырнадцати. Но самое главное, что игра велась наверняка. Вся нужная информация была Святославу предоставлена. Единственное отличие от предыдущих дел – охрана не в курсе и не в доле. Юрий Петрович настоял на том, чтобы всё было конфиденциально. И, разумеется, Святослав выполнил это условие. Теперь вы понимаете, насколько щекотливо ваше положение?
     - Понимаю, - тихо и неохотно проговорила акробатка.
     - Святослав считал, что риск не так уж и велик, - неумолимо продолжала Маргарита. - Конечно, у охранников ещё надо было добыть ключ, но с этим ловкие руки карманного вора, думаю, без особого труда совладали. А вот ваша часть работы...
     Гортензия хмурилась и старалась не смотреть на говорившую. Что толку теперь рассуждать о рисках и опасности. Ситуация определена, и из неё нужно искать выход.
     - Выхода тут два, - Маргарита, снова прочитавшая её мысли, встала из кресла и подошла к картине Модильяни. Пару минут рассматривала её, прищурившись, затем с улыбкой покачала головой. - Два, Екатерина Андреевна, - продолжала она, - и оба они предполагают отступление. Да, я знаю, как вы не любите отступать. Но в данном случае иного не дано.
     - Какие же это пути? - глухо спросила Гортензия.
     - Один из них - назад, на крышу.
     Акробатка судорожно сглотнула.
     - Вы что же, предлагаете мне...
     - О нет, как вы могли такое подумать? Я не предлагаю вам идти по кабелю обратно, это по меньшей мере глупо. Вы спуститесь по лестнице чёрного хода, выход на крышу как раз оставлен открытым... мною. На пятом этаже вы найдёте квартиру под номером 63. Ключ от неё я вам дам. Вы отсидитесь там, а когда суматоха уляжется, сможете спокойно покинуть дом и остаться вне пределов видимости прокуратуры.
     - Прокуратуры? - дёрнулась Катерина.
     Маргарита сделала выразительное движение бровями.
     - Конечно, прокуратуры. Неужели вы думали, что судорожные телодвижения, которыми Святослав Павлович сопровождал организацию этого ограбления, могли остаться незамеченными? Это было бы в высшей степени удачным стечением обстоятельств. Прокуратуре и полиции многое известно. Но вот что им - пока - неизвестно, так это факт вашего участия в деле. Если всю компанию захватят врасплох, о вас некоторое время не вспомнят. Времени этого должно быть достаточно, чтобы уехать из города или даже из страны. Ну а дальше... дальше - совсем другая жизнь.
     На некоторое время установилось молчание. Затем акробатка спросила:
     - Чья это квартира на пятом этаже?
     - Я её снимаю, - небрежно ответила Маргарита. - Но в данный момент она вам нужнее.
     - Вы живёте в этом доме?
     - Совершенно верно. Такое вот интересное совпадение.
     Гортензия не слишком поняла, о каком совпадении шла речь, но не стала уточнять. У неё имелись вопросы поважнее.
     - Какой же второй путь? - поинтересовалась она.
     Маргарита пожала плечами.
     - К сожалению, он менее приятен. Вы следуете указаниям Святослава Павловича и впускаете его в квартиру. После чего следователь прокуратуры арестовывает вас вместе с остальными. Знаете, я бы даже не стала упоминать об этом варианте в разговоре с кем-нибудь другим. Однако в вас... в вас я вижу... скажем так - возможность не испугаться подобного развития событий. Не обижайтесь, Екатерина Андреевна, но в вашем характере есть эта черта, этакая упёртость, граничащая порой с безрассудством. Вы многое отдали ради того, чтобы ходить по канату. Вы многим, слишком многим рискнули, когда согласились помогать Святославу в этой авантюре. Нельзя исключить и ту возможность, что вы решите идти вслед за ним до конца. Но я бы не советовала так поступать. Вы молоды, у вас талант, вы ещё многого сможете добиться. Не стоит оно того.
     "А ведь она права, - размышляла Гортензия. - Снова права! Даже сейчас, когда вся подноготная мне стала известна... Дурацкая привычка идти на неоправданный риск!"
     Она покачала головой.
     - Нет, тут вы правы, на такой вариант я не могу согласиться. Вот только...
     - Говорите, не бойтесь.
     - Только что же со Святославом и... остальными? Не следует ли нам их предупредить?
     - О полицейской засаде? Екатерина Андреевна, они ведь сами выбрали свой путь. Зачем вмешиваться в то, чего уже нельзя изменить? В отличие от вас, их уже видели слишком многие, так что бегство им не поможет. Единственный человек, у которого есть шанс, - это ваш альпинист Геннадий. Вот только не думаю, что остальные будут столь благородны, что не выдадут его.
     Катерина вздрогнула.
     - Нельзя, чтобы его арестовали! - воскликнула она. - Он этого не заслужил!
     - Кто знает, чего мы все заслуживаем, Екатерина Андреевна?
     - Но вы сможете... ему помочь?
     Маргарита помрачнела.
     - Вы, кажется, считаете меня всесильной. Смею вас уверить, что это отнюдь не так. Я не могу помогать кому-либо по своей - или чужой - прихоти. Тут всё гораздо сложнее... Но если вам небезразлична судьба Геннадия, могу вас успокоить. Его роль во всём этом деле была весьма опосредованной, так что серьёзные неприятности ему не грозят. Вам же сейчас нужно подумать о себе. Бегите, Екатерина Андреевна, вот вам ключ. Остальное предоставьте мне.
     - Что же вы намерены делать?
     - Я попрошу вас отдать мне пульт, которым вас снабдил Святослав. Когда вы скроетесь, я нажму на кнопку.
     - Но... зачем?
     - А это уж, простите, не ваше дело. Действуйте, время дорого, и его может не хватить.
     Катерина протянула ей пульт, ещё несколько секунд поколебалась, но затем поняла, что пререкаться бесполезно. Всё равно эта удивительная женщина сумеет настоять на своём.
     - Удачи вам, - кинула она напоследок и, не дождавшись ответа, выскользнула из маленькой комнатки, которую прихоть хозяина превратила в алтарь для одной-единственной картины. Пройти через просторную гостиную, погасить свет, отдёрнуть нужную штору, уцепиться за верёвку и подняться по ней вверх, на крышу, было делом трёх минут. Гортензия исчезла в ночи бесшумно, словно маленькая летучая мышь.
     А Маргарита некоторое время стояла неподвижно, чему-то тихо улыбаясь. "Удачи! - повторила она про себя. - Надо же, она пожелала мне удачи. Она первая за все эти годы!"
     Потом, снова посуровев, она быстрым движением надавила на красную кнопку.