Штрихи к портрету Валерия Шувалова

Штрих первый

Гуляли однажды по книжной ярмарке на Красной площади Шувалов и наша компания с детьми. Книги смотрели, покупали, с людьми общались, радовались хорошей погоде, возможности побывать здесь. Проголодались.
Решили в Макдоналдс заглянуть. Народу там много было. Видно, не только мы проголодались.
Сделали заказ, столик нашли, сели, начали трапезничать, ведя беседу о книгах. Хорошо сидели, душевно, и ели с удовольствием. И тут слышим голос нашей малышки:
 – Шувалов, креветками поделись!
Смотрим, у неё креветки закончились, а Шувалов за разговором не успел приступить к этому блюду.
 – Конечно! На! Поешь, Маришенька! Давай я ещё что-нибудь куплю.
 – Спасибо. Мне только креветки.
Весело продолжили мы наш воскресный поход.




Штрих второй

Телефонный звонок. Шувалов предлагает:
 – Давай встретимся в воскресенье.
 – Так долго ждать. Сегодня только среда…, – отвечаю я.
 – Среда пришла – неделя прошла, – шутит он.
 – А куда пойдём? – опять я.
 – Загад не бывает богат. Куда захочется, туда и пойдём…
Так и ходили, и ездили по миру. В кафе были у нас любимые официанты, любимые столики. Как-то бросалось в глаза, что часто люди приходят в такие места, чтобы решить свои проблемы, разобраться с трудностями по работе или поесть быстренько-скоренько. Сидят, вроде как вместе, а друг на друга не смотрят, всё больше – в телефоны. Или отношения выясняют – громко, резко, обижая соседа. Веселятся, если отмечают праздник.
Мы ходили, чтобы отдохнуть, поговорить по душам, почитать стихи. Работники кафе становились почти родными. С ними мы тоже всегда разговаривали не только о заказанных блюдах.
Однажды подошёл к нашему столику незнакомый нам официант:
 – Я вас слушаю,– говорит.
 – Два капучино, пожалуйста и курассанов…, – Шувалов замешкался.
 – Сколько?
 – Двенадцать.
Выражение лица работника сервиса было непозволительным. Насмешка, недоверие, снисходительность к людям «третьего возраста» читались на нём.
 – Двенадцать, – твёрдо повторил Шувалов.
Официант отошёл.
 – Почему столько? – спрашиваю я.
 – А детям твоим, а внукам? Может быть мало заказал?

Штрих третий

Ездили мы в разные страны с удовольствием в свободное от работы время. Наиболее комфортно Шувалов чувствовал себя в Германии.
 – Я буду твоим личным гидом,– говорил он мне перед поездками в эту страну.
Знающему язык страны гораздо легче ориентироваться в ней. Жившему в ней некоторое время, видимо, легко.
Идём по улице, не можем найти места встречи.
 – А ты спроси у кого-нибудь,– говорю ему.
Обращается к проходившей мимо женщине. Обращается к ней по-немецки. Она останавливается, любезно объясняет, показывает, улыбается. Шувалов слушает и тоже улыбается. Благодарит. Отходим.
 – Ну, что? – задаю вопрос.
Отвечает:
 – Ничего не понял. У них столько диалектов… Не разберёшься.
Пришлось у другого спрашивать.

Штрих четвёртый

– Сейчас нам обязательно надо поесть непременно чисто немецкого. В немецком ресторане. Пошли.
Это мы после очередной экскурсии стали счастливыми обладателями свободного времени. Шуваловская идея фикс меня не удивила. Удивило то, что «наши» товарищи по путешествию почему-то, войдя в ресторан, тут же выходили из него. Узнала у вышедших, что в этом очень немецком ресторане свободных мест нет. Предложила пойти в другой. На это предложение ответа не последовало. Мы вошли в переполненный людьми ресторан.
Шувалов поговорил по-немецки с встречающим посетителей сотрудником ресторана. Он спокойно пригласил нас пройти… в другой зал. Вот так я попробовала рульку свиную, пиво местное, приятно проведя время.
 – Нас что, за своих приняли? – спрашиваю, улыбаясь.
Шувалов смотрит на меня, говорит:
 – А ты очень по-немецки улыбаешься…


Штрих пятый

В Амстердаме четверо из нашей группы (мы с Шуваловым и ещё две женщины) должны были присоединиться к другой группе. Надо было подойти к назначенному месту, найти двухэтажный автобус, в котором нас довезут до гостиницы во Франкфурте. В этот автобус уже были загружены наши чемоданы. На следующий день мы вылетали в Москву.
Нам выдали бумажки с адресом остановки автобуса, именами экскурсоводов и их телефонами. Погуляв по городу, мы направились на поиски места встречи с автобусом. Пришли пораньше. Ждём. Время встречи настало. Автобуса нет. Проходит пять минут, десять – автобуса нет. Звоним по указанным телефонам, ответа нет. Оказалось потом, что дали не те номера. Шувалов волнуется, зная, немецкую пунктуальность:
 – Всё. Нам придётся добираться самим. Столько ждать они не будут.
Мы, женщины, конечно, всё понимаем, но надеемся на то, что автобус найдётся. Начинаем его искать. Сходили в одну сторону, в другую, в третью – автобуса нет. Нашего автобуса нет нигде. В четвёртой стороне – сплошной стеной – здания стоят. Прошло пол часа поисков.
 – Пора что-то предпринять.
 – Обратимся в полицию!
Шувалов протестует. В полицию не надо, говорит.
 – О! Давайте в гостиницу пойдём, там спросим.
За нашими спинами красовалась явно очень дорогая гостиница.
Тут Шувалов говорит:
 – Как мы с ними разговаривать будем? Они же только по-немецки понимают.
 – А вот догадайся с одного раза!
Оставив одну участницу приключения на указанном месте, мы втроём направились в гостиницу, пропуская Шувалова вперёд. Он ворчал по дороге, почти упирался, объяснял нам, что мы делаем не то… Войдя в гостиницу, он тут же преобразился, «включив профессора». Нас встретил мужчина в строгом чёрном костюме, внимательно выслушал объяснения Шувалова на немецком, попросил наши экскурсионные бумаги, начал звонить. Наконец, передал телефонную трубку Шувалову. Он снова начал объяснять суть проблемы, и тут мы услышали громкий голос с того конца провода:
 – Шувалов, говорите по-русски! Вас ждут. Не волнуйтесь.
На самом деле нас ждали за углом, потому что какой-то ремонт не позволил этому автобусу остановиться в указанном нам месте.
С опозданием в сорок минут на немецком автобусе без остановок мы мчались к Франкфурту. Сидящим в этом автобусе людям надо было успеть на самолёт, улетающий в Москву в этот же день. Успели. Доехали.
 – Ну, что теперь будете пить сначала – таблетки или пиво? – спросила экскурсовод.
 – Пиво! – ответили мы дружно.