Новобранец

                глава 14
 
                ЕЩЁ ОДИН ПЕРЕРОСТОК

      Бежит армейское времечко, бежит, кто-то уезжает домой, на его место приезжает молодое пополнение. Я уже давно позабыл про свои злоключения «по молодости». Служу я теперь в пехоте, надоели мои войны начальству и послали меня "погибать".
   Прибыл я куда послали, благо добираться недалеко, прямо через плац, казармы пехотного батальона.  И вот же судьба моя,  командир мой новый,  оказался  старый знакомый. Не дальше как пару месяцев назад он меня арестовывал. Правда в тот раз я всего час пробыл на губе, забрали свои. Там моей вины действительно не было. Капитан, мой знакомец, а также мой новый командир, со своей ротой дежурил по столовой.  Сотни столов в огромном зале накрыты, подразделения по очереди заходят и занимают свои места согласно биркам на них. Но частенько во время шествия через зал, со столов пропадают тарелки с едой. Вот и завёлся обычай заранее отправлять одного бойца сторожить свои столы. Дело это незаконное, посторонним там делать нечего, но так было. Так однажды меня и послали сторожить столы, а капитан этот меня за это задержал. Всё бы ничего, но я удрать попытался, так он достал пистолет и выстрелил в воздух. Ну и всё, дальше вы уже знаете.
    Я то его сразу узнал, а он меня, к счастью, нет.  У него как раз старшины не хватало. Смотрит он мои документы,  учебка есть, звание есть, будешь старшиной.  И Слава Богу, мне бы сразу туда. Трудно было мне у него служить. Встаю за полчаса до общего подъёма, ложусь через час после общего отбоя. Честных обязанностей у старшины очень много. Сотня людей, всех накормить, больных лечится, здоровых учится. Обмундирование, бельё, баня, уборки, наряды, боеприпасы, всем занимается старшина и на полевые занятия вместе с ротой идёт. Это нереально, старшины на занятия как правило не ходят, но у моего ротного ходил.  И при всём при этом я своего командира  роты уважал. Это был настоящий офицер. Армия была его жизнью.  А вот такой гнили как дедовщина не было и запаха, что меня очень радовало. За моей спиной уже полтора года и сам я уже не могу быть угнетаем ни кем, но ненависть к дедовщине осталась со мной навсегда.
     Передо мной новобранец, уж не знаю, какая злая судьба занесла его прямо в мою  пехотную роту.  Да и  поздновато он к нам пришёл, основной призыв уже закончился, ну да ладно, бывает и так.
     Двадцать семь лет парню было, жена, дети, хозяйство, чего ещё?  Живи да радуйся. Только повздорил наш парень сгоряча со своим начальством, в лице председателя колхоза, видать крепко повздорил, так просто к нам не попадают. Кто-то сильно о нём позаботился. Судите сами - ссыльная рота, ссыльного полка, ссыльной же дивизии. За армию не скажу, не знаю.  И народ в моей роте подобрался ещё тот. Были у меня в роте бывшие водители больших чинов, повар был, который до того как к нам попасть, генералов кормил, начальники полигонов, складов и прочие бывшие из хитрых мест. Все они в настоящее время мои пехотинцы. И вот теперь у нас есть заместитель председателя колхоза, я подчёркиваю, тоже ссыльный. Кстати, я то сам здесь по такому же делу.
    Ну что ж, давайте я вам его представлю: Зовут Алексеем, фамилия «М», роста чуть выше среднего, косая сажень в плечах, но в животе широк необычайно, видать в том колхозе было чего поесть. Штук пять, наверное, подбородков полностью закрывали воротник гимнастёрки. Солдатский ремень на всю длину с трудом охватывал эту талию. Я старшина и моя обязанность обеспечить амуницией солдат, а я не могу найти противогаз на эту харю! Ну не было нужды человеку поворачиваться, утром в правление колхоза, вечером домой, вот и весь маршрут, а сапоги ему кто здесь чистить будет? Первое время приходилось бедолаге на коленки становиться, что бы свою обувь в порядок привести. И что мне с ним делать, с этим воином? А тут он ещё сходу делает стандартную ошибку переростка:
   - Мне ребята, двадцать семь лет, вы же понимаете, что я не могу служить как вы? Лучше бы он этого не говорил! Человек я был не особо злой, наверное, но эта его фраза меня добила:
-Да мне по барабану сколько тебе лет и что ты там значил! Здесь ты мотострелок, и служить будешь как все! Ты понял? Что ещё тогда этот парень у меня услышал, я не напишу. Он понял, но не сразу. И стали мы делать из него солдата. 
- Рядовой, «М»! Газы! Бегом, марш! Да не по спортивной дорожке, а по снежному полюшку. Стёкла в том противогазе обмерзали сразу же, пытается бежать человек, падает, поднимается, в рукавах снег, сам как варёный рак красный, ох, горюшко. Конечно, рядовой «М» тяжко страдал, но страдал молча.
     Помощь пришла с неожиданной стороны. Подтянул его к себе замполит наш и пристроил в ленинскую комнату, была раньше такая комната, для политических занятий, значит. Вот он там плакатики рисовал, газетки, списки разные составлял, чем не жизнь?
В общем нормально он его пристроил, ни мороз, ни зной не тревожит и злой старшина не достаёт. Конечно, если бы я сильно захотел, то мог бы ему жизнь кое-чем подпортить, а оно мне надо? Забрали да и забрали, одной заботой меньше. А тут как-то вызывает меня к себе замполит и ну орать:
- Почему у вас, товарищ старшина, рядовой «М» на привилегированном положении? Вы что тут устроили за санаторий-профилакторий? В наряды его не ставите, на занятия он не ходит, я его на тумбочке ни разу не видел!(стоять на тумбочке — это когда ты дневальный).
    Стою я по стойке смирно, выслушиваю всю эту «пропаганду»и ничего понять не могу:
-Виноват, товарищ майор, всё исправлю, товарищ майор.
А сам себе думаю:
-Ты же сам его от меня забрал, от всех забот оградил, а теперь меня же и распекаешь? Ясно одно, отдают мне этого человека на растерзание, наказывают его так, вот узнать бы причину этих метаморфоз. И узнал, всё тот же дневальный и внёс ясность в эту коллизию:
   -Стою я, значит на тумбочке, днём вся рота на занятиях, а они в ленинской комнате ругаются. Слышу я как замполит с Лёхи требует рассказывать про всё, что в роте делается, кто, кого, когда и так далее. А тот на отрез, не буду я стучать ни на кого, и всё тут.
     Ну вот теперь ясно-понятно откуда ветер дует! А парень-то наш, молодец! Такие поступки высоко армейским народом ценятся, да и народ-то у меня не простой, как уже говорилось, а бывалый.
С этого дня мучения нашего переростка закончились, только и слышно:
-Давай помогу.
-Да не так это делается, и всё в таком роде. Я со своей стороны тоже, где мог, облегчал жизнь Алексею, то в наряд где по легче поставлю, то на занятиях отвернусь слегка. Да и  сам он к тому времени схуднул нормально, на мужика похож стал.
    Вот такая, значит история была у нас поучительная, в армии по этому поводу говорилось — проверку на «вшивость» прошёл успешно.