Именем Космоса. Часть 3. Глава 22

Глава XXII



Майран прилетел на Землю пятнадцатого апреля. Прилетел по делам. Он не взял с собой сына – тот вполне успешно адаптировался в детском саду на Антлоите, и специалисты посоветовали ближайшие несколько дней не срывать его с места. В первую очередь Майран хотел встретиться с Тэадом – он специально подгадал к его выходному.

Открыл Тэад. Они пожали друг другу руки и прошли в дом.

– Как дела?

– Вполне.

– Что Аифаш, Анна?

– Мама на работе. Аифаш с детьми, сейчас позову.

– Подожди. Я, собственно, к тебе. Володя здесь?

– Он не прилетал сегодня. Но ты излагай. Завтра дежурство, я ему передам.

Они сели в кресла, и Майран приступил к делу:

– Вы не передумали участвовать во второй экспедиции?

– Когда? – сразу спросил Тэад.

– Через три недели.

– Экспедиция будет крупной?

– Мы стягиваем силы со всей Галактики.

– У нас хорошее отделение!

– Знаю. И ещё знаю, что отделения нельзя дробить, поэтому хочу забрать его полностью за исключением новичков – им ещё рано.

Тэад не возразил. Осведомлённость Майрана об уровне подготовки новичков в их отделении не удивила его – он полагал, что людям, работающим в такой сфере, должно быть известно всё.

– А какова цель экспедиции?

– Уничтожение Терцию.

Тэад присвистнул.

– Пожалуй, я очень хочу в этом участвовать! А в качестве медиколога экспедиции позвать с собой Аену. Наша семья вся имеет некоторый счёт к Терции.

– Об Аене мысль хорошая. Ты сможешь поговорить с ней?

– Поговорю.

Майран был собран, но Тэаду казалось, что ему трудно даётся эта сдержанность – что-то гнало его, срывало с места. Нечто подобное виделось Тэаду последнее время в Фарите. Он наблюдал за ней и пришёл к некоторым выводам.

– Скажи, – спросил он, – у вас не появилось каких-то новостей о Капитане?

Майран помедлил, не зная, как говорить об этом.

– Кое-что. Появилось предположение... Точнее, не больше, чем рабочая гипотеза, что он...

Майран замолчал. Сказать сейчас «жив» было всё равно что утвердить зыбкую, не подтверждённую даже косвенно надежду как факт.

– Но ты в это веришь, – сказал Тэад, не спуская с Майрана глаз.

Снова возникла пауза, и Майран ответил:

– Да.

– И Фарите тоже.

– И она.

Тэад кивнул. Он понимал, что это предположение, непрочное, как дуновение ветра.

– Экипаж согласится. Но я переговорю завтра со всеми. Дежурство состоится – или мы сразу поступаем в твоё распоряжение?

– Состоится. Но командую на этот раз не я.

– А ты?

– Я там буду.

– Тогда кто командует?

– Джон Уэлт.

Джон Уэлт был для Тэада фигурой настолько же полумифической, как ещё недавно для Майрана.

– Никогда не летал под его руководством!

И Майран согласился:

– Я тоже.

;

Высчитав, когда у Фарите будет перерыв между занятиями, Майран позвонил ей на «пчелу». Она ответила сразу же:

– Майран, слушаю тебя! У тебя есть новости?

– Особых новостей нет. Мы можем встретиться?

– Хоть сейчас!

– А занятия?

– Какие занятия, я прилечу!

– Нет. Давай вечером, часов в девять, раньше я не смогу. У меня, хорошо?

– Да!

Фарите отключила «пчелу», не глядя засунула в нагрудный карман своего костюма, чтобы постоянно был под рукой.

– Каких новостей ты ждёшь? – спросила Светланка.

– Важных, – ответила Фарите, заставляя себя мысленно вернуться в Институт и стараясь увидеть, зашёл ли в аудиторию преподаватель – она не слишком хорошо подготовилась к предстоящему зачёту и намеревалась успеть ещё «подчитать» что-нибудь.

– Майран звонит на «пчелу», значит, он на Земле?

– Да.

Светланка взглянула на Фарите с нерешительностью, спросила тихо:

– А он совсем никогда не заговаривает обо мне?

Фарите растерянно обернулась к однокурснице. Она настолько была погружена в себя, что не замечала её терзаний. Первым порывом было сказать «никогда», но она замешкалась. Рядом с ней – а словно бы в параллельном мире – разворачивалась маленькая драма.

– Но ведь я сразу говорила тебе, что вы слишком разные. За его плечами путь настолько тяжёлый, что нельзя было ожидать чего-то другого. Прости.

Светланка сердито дёрнула плечом:

– А ты-то что извиняешься? Не ты же такая дура, а я.

Фарите вздохнула, присела на скамейку возле стола.

– Светлан, ты не сердись. Ну правда он из другой жизни.

– Из какой? Что в его жизни такого?

– Всякое, – помедлив, сказала Фарите. Ей было жаль Светланку, но чем тут помочь, она не знала. – По крайней мере, тебя может поддерживать мысль, что Майран жив и его жизни ничто не угрожает.

– Да? – усмехнулась Светланка. – Но при этом он не со мной.

– Так что же? Если он тебе нужен – ты повзрослеешь, найдёшь себя и встретишься с ним, когда сможешь уже понимать его и быть личностью, чтобы он тоже тобой заинтересовался.

– Но до тех пор он женится!

– Майран? Нет. У него сын, и в первую очередь он будет искать не жену себе, а мать своему сыну. И это непросто. Так что, если ты действительно хочешь быть рядом с ним, у тебя есть все шансы этого добиться... Борис на нас смотрит, – сказала Фарите, стараясь сменить тему. – Сильно он на меня сердится?

Светланка оглянулась.

– Кротов? Он максималист. Ему всё – или ничего. Ты так интересовала его!

Фарите подавила вздох. Что было совершенно однозначно, это что её никогда не интересовал Борис. И, в общем-то, никто во всём Институте. По крайней мере, с точки зрения амура.

Светланка помедлила.

– Фарите, – решившись, заговорила она. – Мой отец просил пригласить тебя от его имени в гости.

– Меня? Твой отец? – растерялась Фарите. – Почему, откуда он обо мне знает?

– От меня, – вздохнула Светланка. – Я только рассказала ему, как ты заступалась за Капитана и Старпома.

– И он хочет расспросить меня об этом? – пробормотала Фарите. Она не представляла, что будет говорить и как выкручиваться из ситуации, которую сама же создала. И Майрана с собой не пригласишь, его не будет на Земле до самого освобождения Даргола. А если он и появится, то ему будет точно не до того, чтобы выручать Фарите из беды, в которую она попала из-за собственной болтливости.

– А когда? – спросила она тихо.

– Когда тебе удобно.

Фарите переглотнула.

– Ну... что теперь. Только давай не сейчас. На выходных, хорошо?

Светланка немного насмешливо улыбнулась:

– Я передам, что ты придёшь!

...– Ну что, начнём? – поинтересовался преподаватель, оглядывая студентов. – Прошу всех покинуть аудиторию. Но четверо могут остаться сразу и пройти за билетами.

Фарите не стала оставаться. Нужно было хоть немного почитать что-нибудь в коридоре.

Она стояла у окна, уставившись в книгу, а перед глазами, вытесняя прочитанное, возникало тёмное каменное помещение, мононить, проброшенная вдоль стены, и пристёгнутый к этой мононити человек. Сколько у него воды? Есть ли еда? Или к нему идут сейчас посланные Кильратом негодяи?

Она с силой захлопнула учебник. Какой ерундой она занята! Всему – и книгам, и зачётам – будет время потом, когда Даргол окажется на свободе!

Но, постояв мгновение, она снова открыла книгу. Майран делает всё, что может. Сейчас он занят, но вечером она узнает новости. Ждать. Надо ждать. Остаётся немного. Главное, чтобы Даргол продержался. Он жив – это главное.

Но ведь через три дня уже будет ровно девять месяцев, как он оказался во власти Кильрата.

Ушедшая в себя, Фарите не заметила, как толпа однокурсников в коридоре поредела. Светланка окликнула её.

– Скажи, что всё-таки с тобой происходит?

Фарите подняла голову.

– Что?

– Половина подгруппы смотрит на тебя. Ты вообще видишь, что делается вокруг?

– Пожалуй, нет... – пробормотала Фарите.

– А сдавать мы сегодня пойдём?

– Ты ещё не была?

– Я думала, мы вместе.

Они зашли в аудиторию со следующей четвёркой. За Светланкой Фарите приблизилась к преподавательскому столу, взяла билет.

– Восемнадцатый, – сказала она и ушла готовиться. Опустилась на скамейку и увидела, что сидит рядом с Борисом. Не успела Фарите погрузиться в доставшиеся ей вопросы, как он вышел отвечать.

Фарите не слушала его и очнулась только услышав вдруг имя Майрана.

Преподаватель держал занесённую ручку над зачёткой Кротова.

– Ну что ж... Не Майран Идерс, конечно, но на общем уровне ваш ответ можно считать хорошим. Впрочем, и Майран, увы, не стал светилом. Науку он предал, так что...

– Зачем вы так говорите о нём, иркмаан? – сказала Фарите негромко.

И преподаватель, и Кротов посмотрели на неё с одинаковым удивлением.

– А что вас не устраивает, иркмаан Лин? – спросил преподаватель. – Ответ хороший. Но не блестящий, конечно.

– Я не о Борисе. Я о Майране.

– О ком? Ну что ж... Я был деканом Майрана Идерса и, думаю, что имею право судить о его способностях.

– Я не о способностях. Вы сказали, что он предал науку. А на самом деле исследовательское образование много раз пригождалось ему и по меньшей мере однажды спасло ему жизнь.

– Оч-чень интересно! Ну-ка, ну-ка?

Фарите в затруднении притопнула по полу. Она не ожидала, что с неё потребуют подробный рассказ. Люди умные не должны бы таким интересоваться – преподавательский состав Института знал, ради чего Майран ушёл из науки.

– Его схватили пираты и выбросили из корабля на планете с враждебной человеку средой. Он продержался там неделю, пока не смог связаться с друзьями и они не нашли его. И Институт он всегда вспоминает с благодарностью. Не называйте человека предателем только за то, что он нашёл своё дело в жизни, а не стал заниматься тем, что было ему навязано.

– Ну что ж. Отповедь достойная. А может быть, иркмаан Лин, вы хотите столь же достойно ответить по предмету?

Фарите опустила взгляд на лист с едва начатым конспектом. И вскинула голову:

– Да.

;

Весь день Майран провёл на военных базах на Луне, отбирая отделения для участия в экспедиции, и едва успел домой к им же назначенному времени. Фарите ждала во дворе.

– Привет. А где Дарми?

– В детском саду. Ты чего здесь? Почему не заходишь?

– Неудобно без хозяев. Да и ключ... Я привезла его, чтобы вернуть.

– Не нужно. Вдруг мне ещё придётся оставлять у вас Даргола?

Майран открыл дверь, они вошли. Загорелся свет – на улице стояли сумерки. Извинившись перед Фарите, Майран подошёл к видеофону. Пока мать и Лунталэ находились на Лаурке, он каждый раз оставлял на автоответчике сообщение для Нэдис с указанием, когда будет на Земле. Но Нэдис не звонила ни разу.

Майран был в скафандре. Он поднялся в свою комнату, переоделся и вернулся к Фарите, ждавшей его в гостиной.

– Идём на кухню. Сейчас соорудим что-нибудь на ужин.

– Не надо, – сказала Фарите и показала пакет. – Я привезла ужин с собой – чтобы не терять времени. Всё горячее. Давай тарелки и стаканы, а сам рассказывай.

Майран излагал, что было сделано за эти дни. Фарите жадно слушала, забыв о чашке чая, медленно остывавшей перед ней.

– Значит, сейчас вы собираете войска, а комплекс тем временем проходит испытания. И Тэад полетит с тобой.

– Тебя я не возьму, даже если ты побываешь у Джона Уэлта, – предупредил Майран.

– Где вас ждать? Куда вернётся экспедиция?

– На Удегу.

– И вылетаете вы с Удеги?

– Нет. Войска будут постепенно размещены на базах близ Терции. Если двинуться с такими силами от центра Галактики, на Терции начнётся переполох, и пираты разбегутся или приготовятся к обороне. Нужна внезапность.

– А если они увидят, как вы собираетесь неподалёку, не разобьют они вас раньше, чем вы будете готовы?

– Мы постараемся отлавливать свидетелей с помощью Маяков. Пиратских постов наблюдения около Терции давно уже нет: никто не хочет на них дежурить, а Кильрат не придаёт им значения – считает лишней тратой сил.

– Здорово! Это он хорошо рассчитал. Майран, а если он увидит, что мы победили, не захочет он... – Фарите запнулась и выговорила с трудом: – Не захочет он убить Даргола?

Майран посмотрел в сторону. Он не ответил, и Фарите не стала настаивать.

– Майран, – сказала она тихо, – мне нужно... то есть... прости. Я такая же болтливая, как Светланка – только гораздо хуже. Я, кажется, выдала тебя в Институте. Я знаю, что сделала ужасное дело, но я рассердилась. Это больше не повторится, честное слово!

– Расскажи, – попросил он.

Вздрагивая от неприятного воспоминания, она рассказала.

– Что ж, – вздохнул Майран. – Про Старпома ты зря, конечно, сказала. Маловероятно, что информация о том, где сейчас Старпом, из Института попадёт в пиратскую группировку, но исключить такого нельзя. Но это и моя вина тоже. Постоянно контролировать себя, чтобы не сказать лишнего, очень сложно. Этому учат, но ты не проходила подготовки, а я говорю тебе обо всём.

– Я навредила тебе, да?

– Пожалуй, нет. Но сама оказалась в неприятной ситуации. В том, что я был у пиратов, нет особой тайны, но и говорить об этом лишний раз не стоит. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. Прости.

– Да ты-то при чём? – пробормотала Фарите. – Но они говорили о чём не знают, как будто знают всё. Будто ты ещё на Терции. Ругали СГБ.

– Так что же? СГБ-то не начинает от этого работать хуже.

– Что теперь будет?

– Страшного – ничего. Кто-то, может быть, догадается, что человек, встречающий тебя у Института – это и есть Старпом, особенно если сопоставит, что он сын Марии Идерс, который ушёл из науки ради СГБ. Но это маловероятно.

Фарите кивнула. Майран смотрел на неё, прямую и строгую.

– Скажи, Фарите, – спросил он, – откуда ты узнала, что Даргол – пират? Он сам едва ли сказал бы тебе такое.

Фарите улыбнулась через силу:

– Я знала и то, что ты эсгебешник.

Майран бросил на неё короткий растерянный взгляд:

– Когда знала?

– Ну, ещё в госпитале на Антлоите. После того, как ты первый раз к нам прилетел.

Мгновение он молчал.

– А поподробнее?

– Ну что ты, Майран! Я догадалась. Не может же быть на свете, чтобы столько хороших пиратов – и ты, и Даргол. Значит, ты эсгебешник.

– Так, – пробормотал Майран. – То есть на основании своего желания, чтобы я оказался хорошим, ты обрела уверенность?

– Нет. Ты оказался хорошим, и на основе этого я поняла всё остальное.

– И с Дарголом вышло так же?

– Да.

– Вот это логика! Ты правда как Лэман. Видишь душой.

– Ты ещё прилетишь на Землю до экспедиции?

– Едва ли.

– То есть, я не буду больше знать ничего...

– Я позвоню тебе по межпланетке. Только во время разговора не забывай, что он пойдёт в Космосе через эфир и его услышат все – вплоть до дежурных в ЦС.

– Хорошо, я постараюсь понять тебя так. Хочешь, я побуду с Дарми, пока ты в экспедиции? Долго тебя не будет?

– Несколько суток. Но Дарми останется в детсаду. Вернусь – заберу его.

– Я буду вас ждать. На каком космодроме?

– Ещё не знаю. Столько техники на один космодром не посадишь. Но флагманы постараются посадить, конечно, вместе.

– А госпиталь? Там будут готовы принять Даргола в таком состоянии?

– Антлоита всегда готова к этому.

– Тогда я буду на Антлоите!

...После ужина Фарите попросила Майрана разжечь камин, встала спиной к загудевшему пламени.

– Я буду читать тебе стихи! Только они плохие. И всё равно... прочитаю.

– Читай, – сказал Майран. – Они твои?

– Не важно. Да, мои.

И Фарите начала:

;

Я думаю о том, что здесь тепло,

А там мороз и завывает ветер.

Как бесприютно, дико и темно

Сейчас тому, кто одинок на свете.

;

У нас горит огонь – а у него

Лишь искорка надежды в сердце тлеет.

И больше не осталось ничего –

Он другу отдал всё. И не жалеет.

;

Друг далеко, и истончилась нить,

Которая их связывала прежде.

Нет, прошлого назад не возвратить.

Осталось верить. Так виват надежде!

;

Он будет ждать рассудку вопреки –

Душа вернее трезвого рассудка!

Дождётся. Друг! Ты другу помоги.

Ты можешь невозможное для друга!

;

Вы встретитесь, так свыше суждено,

Глаза в глаза посмотрите друг другу –

Вам действовать отныне заодно,

Друг друга взяв у смерти на поруку!

;

– Ну... вот, – смущённо пробормотала Фарите.

«Ругай», – едва не добавила она. Стихи Майрана все были хорошими, а свои она считала так, неумелым любительством.

Но вдруг увидела, что Майран смотрит в огонь, сильно закусив губы. Она нахмурилась и мотнула головой.

;

Она вернулась домой поздно. Аифаш встретила её в прихожей.

– Переживала за меня, да? – спросила Фарите.

Аифаш обняла её.

– Нет, когда ты с Майраном, я спокойна.

Фарите немного повеселела.

– Это хорошо.

И поймала на себе внимательный взгляд Тэада.

– Добрый вечер, – вздохнула она, поборов внутреннюю дрожь – кажется, ей удалось немного приучить себя не пугаться его сходства с Дарголом. – А что, дети ещё не спят?

– Спят, – сказала Аифаш.

– А вы меня ждали, да? Я тоже хочу спать. Я пойду, хорошо?

Она осторожно проскочила мимо Тэада и побежала по лестнице наверх.

Утром прилетели Аена с Наташей. Тэад собирался уже выйти из дома. Он попросил Аену проводить его, и, когда они шли к калитке, начал:

– Хочешь принять участие в экспедиции вместо той, что сорвалась у тебя в июне?

– Нет, – отозвалась Аена. – А с каких пор ты стал решать вопросы по экспедициям?

– С таких, что экспедиция военная.

Тэад рассказал сестре, зачем прилетал вчера Майран, не упомянув только о «рабочей гипотезе» относительно Капитана – ни к чему было бередить душу ни себе, ни ей. Если Капитан окажется жив, тогда и можно будет говорить об этом.

– Но я никогда не участвовала в военных экспедициях, – сказала Аена, волнуясь. – Если из-за этого возникнут какие-то препятствия?

– Едва ли.

– Я полечу. Я очень хочу лететь!

Фарите ушла в Институт, Аифаш собрала малышей и отправилась с ними в ближний парк – начинался чудесный день. Нанесённый апрельскими метелями снег таял, солнце пригревало по-весеннему. Аена работала сегодня во вторую смену и хотела пойти с Аифаш, но мать попросила её задержаться. Пробежав по дому, Наташа устроилась в большой комнате за низким столиком, на котором разложила краски, альбом и кисточки.

Анна позвала Аену в библиотеку и прикрыла дверь.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила Аена.

Мать покачала головой, присела на диван возле книжного стеллажа.

– Нет. Но мне нужно расспросить тебя, и так, чтобы Наташа нас не слышала.

Аена встревоженно села рядом с матерью.

– Я не хочу наводить тебя на эти воспоминания, – сказала Мать, – но мне нужно знать о человеке, которого ты лечила на Терции.

Аена нахмурилась.

– Зачем? Ведь я рассказывала тебе обо всём.

От Анны не укрылось волнение дочери.

– Разве тебе есть что скрывать? – спросила она прямо.

Мгновение Аена колебалась.

– Прошло столько времени! И потом, что я могу добавить?

– Ты рассказывала, что случилось с Сергеем, с Наташей и с тобой. А теперь расскажи о Капитане.

Подумав, что Фарите могла проговориться о сходстве Капитана с Тэадом, Аена напряглась в душе, но согласилась:

– Ну хорошо.

Она повторила матери всё, о чём говорила, вернувшись в июне из плена, но не упомянула о сходстве и о том, что Капитан родился в пиратской группировке – если мать знает о чём-то, то спросит сама.

– Так Майран называл его другом, и он погиб... – как бы для самой себя подвела итог мать. – А сына Майран назвал в честь погибшего друга Дарголом...

Аена испугалась.               

– Мама! Сыну Майрана полтора года, а Капитан погиб несколько месяцев назад!

Мать кивнула, хоть, кажется, осталась при своём.

– В самом деле... – прошептала она. – Но всё остальное?

– Что?

– Капитан обладал многими качествами, странными для пирата.

– И что? – спросила Аена с невольной резкостью, как никогда не разговаривала с матерью. – Откуда ты знаешь об этих качествах? От Фарите? Но она наивная, романтичная девочка, которая всю свою юность прожила одна на отдалённой планете! Она никого не видела, ни мужчин, ни ровесников! А тут падает с неба раненый герой, говорит непонятные вещи и улетает, не сказав о себе ничего. Может быть, она влюбилась в него – но это естественно! Чего ещё ждать от девочки в шестнадцать лет, которая выросла на мечтах и книгах? И ей никто ничего о нём не говорил. Она добра и придумала всё, что ей хотелось! А мне на Терции он говорил о себе совсем другое. Я видела, как пираты его боятся – разве могло это возникнуть на пустом месте? Внушить пирату страх – для этого надо обладать соответствующими качествами, так ведь? Он сказал: пираты удивляются, что ты со мной и до сих пор живая. И ещё, что мне бояться нечего – но только потому, что я спасла ему жизнь. Да, он не лишён был некоторого благородства, он спас нас, и я ни в коей мере не хочу умалять того, что он для нас сделал – но он не твой Дарми, мама! Не надо иллюзий!

– Ты горячишься, – заметила мать.

Аена замолчала, стараясь взять себя в руки.

– Мама, ну скажи, ну зачем ты мучаешь себя столько лет? Мы с Тэадом любим тебя...

Мать улыбнулась:

– Разве вам не хватает моей любви?

– Ты хочешь сказать, что я ревную? – улыбнулась и Аена. Она тихонько рассмеялась и обняла мать за шею. – Мамочка! Да ты же у нас лучшая в мире. Я просто хочу тебя понять, объясни мне: зачем ждать чуда, которое невозможно? Ты же умная, здравомыслящая... самая лучшая!

Мать вздохнула.

– Он жив. И мне странно, что ты – ты, Аена! – не можешь понять этого.

– Ну хорошо. Он жив. Допустим. Но Капитан-то погиб. Спроси об этом Майрана, Фарите, Тэада, спроси весь его экипаж – мы все видели, как это произошло. В конце концов, если допустить, что едва мы стартовали, как его тело погрузили в анабиоз и вернули к жизни – но Майран-то разведчик! К нему стекается вся информация о том, что происходит у пиратов. Если бы Капитан остался жив, неужели он не знал бы об этом?

Анне вспомнился услышанный ею на веранде разговор между Володей с Тэадом и Майраном:

«Я хочу попытаться проникнуть снова на Терцию и узнать, что с ним стало». – «Разве это неизвестно? Мне ясно было видно на экранах, как его застрелили. Выжить шансов у него не было. Прямые множественные попадания». – «Я знаю. Я тоже видел всё. Но я хочу знать. Точно знать...»

– Но ты права, – вздохнула Анна устало. – Его сыну полтора года – и это перечёркивает всё...

Мать закрыла глаза. Надежда, жившая в ней несколько дней после разговора с Фарите, погасла, оставив саднящую пустоту.

«Фарите – добрая девочка. Она принимает моё горе как своё. Спасибо ей за это...»

Мать поднялась.

– Что ж, – вздохнула она, – я снова пошла по ложному следу. Но суть от этого не меняется – Дарми пока ещё жив.

;

* * *

Тэад не стал заводить разговора с экипажем в катере, а к тому времени, как все заняли свои места на «Меридиане», Поль успел пообщаться с кем-то из осведомлённых сослуживцев и принёс на борт известие, что со следующего дня отделение снимают с дежурств.

– Это что за новости? – заволновались парни. – Нас снова куда-то переводят? С Земли?

– У меня свадьба! – возмущённо возопил Поль. – Двести приглашённых!

– Успеешь на свадьбу, – усмехнулся Тэад. – В крайнем случае, попадёшь с корабля на бал.

– Ты что-то знаешь? – насторожился Поль.

Экипаж обратил взгляды на командира.

– А ты рассказал все новости, Поль? – спросил Тэад.

– А что ещё? – наперебой заговорили парни.

– Есть и ещё кое-что, – сказал Поль. – Количество пассажирских рейсов снова сокращено – на ближайший месяц. И есть слух, что торговый флот тоже сокращает своё движение. В связи с чем бы это?

– А ещё?

– А разве мало? – не выдержал Алексей. – Нас всего трое суток не было – а здесь такие перемены!

– Ещё говорят, – продолжал Поль, – что линкоровцев пачками снимают и забирают куда-то. Одних, без кораблей.

– Это действительно непонятно, – заметил Тэад. – Но остальное легко объяснимо. У меня был вчера Майран. Спрашивал, не передумали ли мы.

– И что ты сказал? – снова заволновались парни. – Ты же знаешь наше мнение и мог бы говорить за всех!

– Вот я и дал согласие за всех. И за всё наше отделение заодно. Не думаю, чтобы кто-то был недоволен. Если только Поль?

– Я? – почти закричал стрелок. – Ты правда так обо мне думаешь? Но ведь Майран занимается тем, чтобы выяснить что-то о Капитане – а тут приведено в движение столько народу!

– На этот раз Капитан – не главная цель. Мы идём уничтожать Терцию.

– Группировку?

– Ну не планету же!

– Ура! – грянул экипаж в голос. – Наконец-то! Война не пиратам, а пиратству! Ура! Ура! Ура!

Тэад едва не разразился радостными криками вместе со своим экипажем. Он полностью разделял чувства парней. А в душе со вчерашнего дня дрожало, как струна, нетерпение. Мысль, что Капитан, возможно, жив, требовала действия.

Откинувшись в кресле в ожидании старта, Тэад смотрел на свой экипаж.

Старожилом «Меридиана» был Поль. Он помнил весь первый состав экипажа. Ребята в нём заменялись по одному, и никто не выбыл посмертно. Как правило, тойеристов уводили на «мирную» службу жёны, и первым стал тогдашний командир, место которого занял только что окончивший обучение Тэад. Уил, пришедший в экипаж почти одновременно с Тэадом, был не просто пилот и штурман – он был в этом качестве талантлив. Алексей, самый младший в экипаже по возрасту, прослужил на «Меридиане» немногим меньше их и давно считался одним из лучших связистов отделения. Володя, одиннадцать месяцев прослуживший на тойере и с первого боя зарекомендовавший себя, давно слился со своим экипажем и стал его частью.

Тем временем экипаж продолжал обсуждать новости.

– И всё-таки, как объяснить сокращение рейсов? – спросил Поль.

– Скорее всего, СГБ хочет освободить от лишнего движения часть Галактики, где планируются активные военные действия, – высказал предположение Алексей.

– Ну, непосредственно рядом с Терцией никто не летает – себе дороже, – отозвался Уил.

– Всё проще, – пожал плечами Володя. – Если для участия в экспедиции собирают все, какие можно, силы СГБ, то охранять «мирный» Космос станет некому. Вот и оставляют минимум, без кого уж совсем нельзя обойтись, пока всё не закончится.

– Экипаж! – негромко сказал Тэад.

Парни обернулись к нему.

– Информация, которую я принёс на борт, не подлежит разглашению, даже если о каких-то деталях происходящих приготовлений болтают просто так на космодроме. Это же не требует пояснений, правда?

Алексей внимательно посмотрел ему в лицо.

– Не требует, – согласился он. – Но всё-таки интересно, за кого ты нас принимаешь? Мы первый день в СГБ?

– Не первый. И знаете обо всём не хуже меня. Но в данном случае предупреждение носит характер профилактической прививки и является необходимым. Мы пятеро владеем не обобщённой, а конкретной информацией, за которую пираты Терции готовы дорого заплатить.

– Разве как тойеристы мы не владеем постоянно подобной по ценности информацией? – сказал Поль. – И я горжусь, что за всю историю существования тойеров и тойеристов среди нас не нашлось ни одного предателя – у пиратов нет действующих тойеров.

Алексей, привычно проверявший перед вылетом связь, приостановился на миг. Ему вспомнилось, как пираты собирались «побеседовать» с ним на Терции.

Уил заметил и понял это, хоть и не обладал особой проницательностью. Он кивнул, невесело усмехнувшись:

– А ведь и правда мы повзрослели после плена. Даже дразнить друг друга перестали – вы заметили? А было неплохо – Ясень, Нептун, помните?

Дали старт. Тойеры ушли в сопровождение.

Вылет получился спокойным, тойеры вернулись на свой космодром в самом конце Галактических суток, и экипажи известили о предстоящей тренировке. На этот раз возмутились практически все.

– Это нечестно! Новички летают не хуже нас – сколько можно?

– Новички летают с нами всего месяц, – усмехнулся Тэад. – Это не срок. А когда нас снимут, они останутся и за нас, и за себя.

– Вот пусть их и тренируют без нас! Приближенно к реальным условиям!

Алексей оглянулся на Тэада, спросил хмуро:

– Что, их правда заставят летать одних, когда мы уйдём?

– Не думаю, – сказал Тэад. – Забирают не все отделения. Никак не больше половины. Походят с другими отделениями. Полезно для приобретения опыта.

– У тебя и правда взгляд командира, – буркнул Алексей. – Ты видишь происходящее в целом, сразу обобщаешь и понимаешь, что для чего, и что кому полезней. Я не умею так. Я просто знаю, что не хочу выпускать новичков из своего поля зрения.

– Ты связист, у тебя есть возможность видеть, что происходит во время боя, – ответил Тэад. – Отсюда создаётся иллюзия, будто у тебя всё под контролем.

– Под контролем всё у тебя – и свой экипаж, и остальные. У меня другое... Я просто хочу, чтобы она ушла из СГБ! – сказал Алексей глухо. – Но она не уйдёт, и я не знаю, как её убедить! И её убьют.

– Не каркай! – рассердился Уил. – Нечего кликать, все летают, и они будут летать!

Алексей промолчал. Все разложили кресла, улеглись, вытянув усталые спины. Только он продолжал сидеть, уставившись на экраны обзора. Он ждал, не выйдет ли зачем-нибудь Нелли.

Подъехал заправщик. Тэад поднялся, чтобы открыть топливные вакуум-створы. На этом можно было успокоиться и снова вытянуться в кресле, но он привык контролировать заправку – как и всё, что касалось «Меридиана».

;

После тренировки Тэад вместе со своим экипажем добрался до пассажирского космодрома, но у трапа лайнера сказал Володе, что ему нужно задержаться. Володя улетел один. Тэад вернулся в здание космопорта. Он старался не выпустить из вида экипаж «Коралла».

Как и его экипаж, на пассажирском космодроме девушки разделились. Джоанна, с усмешкой сказав что-то, направилась к личным кораблям, две девушки сели на лайнер, шедший на Марс, ещё одна, помахав Нелли рукой, мимо космопорта побежала в лунный городок. Поняв, каким рейсом намерена лететь Нелли, Тэад зарегистрировался на него же.

Он не стал подходить к ней на Луне, на глазах у сослуживцев, и при посадке на лайнер постарался, чтобы она его не заметила. Только когда через сорок минут лайнер совершил посадку на Баурийском космодроме и девушка миновала здание космопорта, Тэад окликнул её.

Она удивилась.

– Тэад Лоден? Почему вы здесь?

– Я прилетел вместе с вами.

– Зачем?

– Мне казалось, вам будет неприятно, если я подойду к вам на глазах у всего нашего космодрома. Я не задержу вас надолго.

Нелли молчала, нахмурившись.

– Если позволите, я немного вас провожу.

Она пожала плечами. Они медленно пошли рядом по поросшей мелкой травой площади к одной из автостанций. В Бауру было почти лето – особенно для привыкшего к другому климатическому поясу Тэада. Он поневоле посматривал по сторонам. За долгую зиму они с Аифаш ни разу не выбрали времени посетить тёплые края.

– Мне нужно поговорить с вами, Нелли.

Девушка подняла голову, взглянула сбоку.

– О чём?

– О вас, пожалуй.

– Алексей вам что-то обо мне рассказал?

Тэад покачал головой.

– Ни он не рассказывал, ни мы не спрашивали. Не сердитесь, Нелли, но я расскажу вам, к какому выводу пришёл, наблюдая за вами.

– А вы за мной наблюдали? Зачем?

– Вам плохо.

Она дёрнула плечом:

– С чего вы взяли!

– Я вижу. Мне немного дано понимать людей, и я не люблю, когда они мучаются, как вы. У вас произошла какая-то трагедия. Не сейчас, давно.

Увидев, что она хочет заспорить, Тэад пояснил:

– Вы рано повзрослели, рано стали самостоятельной. Вас никто особо не жалел – и вы не привыкли, чтобы вас жалели. От мужчин вы ждёте деспотизма. Наверно, вашими ближайшими родственниками являются мужчины, которые прошли суровую жизненную школу и считают, что главное – это выжить. Остальное не очень-то и нужно. Без сантиментов.

Нелли усмехнулась:

– Вы даже не спрашиваете, правы ли.

– Я прав. Я вижу это по вам. В связи с этим обычные земные радости прошли мимо вас. Вам кажется, что хотеть их глупо, но без этого вам плохо – человеку не может быть хорошо без домашнего уюта, без понимания, без духовного контакта.

– А что, это где-то продают? – резко спросила Нелли, и Тэад почувствовал, что она на слезах.

– В этой ситуации можно дать много советов – и все они будут правильными и пустыми.

– Ну, скажите, как Алексей – что мне нужно выйти замуж и забыть про СГБ!

– Алексей – хороший человек, но тоже со своей душевной травмой. Впрочем, он исцелится, когда пройдёт время.

– Его что, бросила девушка?

– Да.

– Почему?

– Потому что он не слишком любил её.

– А вы любите свою жену?

– Да.

– Но тоже «не слишком» – раз не ушли ради неё из СГБ?

– Аифаш – часть меня. А уйти из СГБ я не могу. До тех пор, пока есть пиратство – я буду с ним драться. Её любовь и молитвы, как и любовь и молитвы моей матери – они берегут меня и дают силы понимать, насколько я нужен.

– В СГБ?

– Дома. СГБ без меня обошлась бы. Я не обойдусь. Я должен. Нелли, можно, я познакомлю вас со своей семьёй?

– С женой? – едва не поперхнулась воздухом Нелли. – Вы что, святой, если не понимаете очевидных вещей, что так не делают?

– У нас с Аифаш маленькие дети. Она устаёт, и у неё не слишком-то много времени. Но у Аифаш есть сестра – очень хорошая девушка, которая переживает сейчас глубочайшую трагедию в своей жизни. Погиб человек, которого она отчаянно любит. Её духовная жизнь тяжела и богата, и она сумеет понять того, кто тоже пережил трагедию. Кроме того, у меня есть мать, мудрая и безупречно справедливая женщина. Много лет назад она потеряла мужа и старшего сына и сумела пережить это и сохранить всё богатство своей души. Она способна им поделиться. У меня есть сестра, мудрая, как наша мать и гармоничная, как лаурка. Она счастлива в своём браке. У меня есть брат, и его жена – очень милая, совсем юная женщина. Они очень любят друг друга. У моей семьи есть друзья – станьте одним из них, Нелли.

– А Алексей – тоже один из них? – спросила Нелли сердито, сквозь слёзы, которые никак не могла побороть.

– С каждым в экипаже меня связывает надёжная, прочная дружба. Я видел свой экипаж в испытаниях и знаю, о чём говорю. Алексей – герой, хоть и не может признать этого.

– И он тоже бывает в вашей семье?

– Да, Нелли.

Довольно долго они шли молча.

– Но ведь вас переводят куда-то. На новую базу, да? Так что встретимся с вами мы теперь разве что по специальному приглашению!

– Наши части забирают на учения. Не далее, как через месяц мы вернёмся.

Девушка вскинула голову:

– Вот тогда и будет видно!