Спасти его любой ценой. Глава 8

       В редакции первым делом иду к шефу. Крайнов встречает меня с упреком:
- Где ты пропадаешь? Тут такие дела. Про Сергея слышала?
Я киваю головой.
- Еще и ты пропала. С утра ни слуху, ни духу. Где ты бегаешь?
-  Я материал собирала. И знаете, что выяснилось? Тема, над которой работал Сережа и моя – имеют одни корни. Их можно объединить в одну.
- Уверена? – Глаза Петра Николаевича излучают сильную тревогу. – Тогда тебе нужно прекратить сбор информации. Не лезь в это дело. Мне хватит Истории с Кругловым. Не хочу, чтобы и тебя нашли в каком-нибудь притоне… - он умолкает, но я понимаю, что он хотел сказать. Вспоминаю дом по улице Центральная двадцать шесть. Словно снова чувствую вонь и грязь, царившие там. Меня слегка передергивает. Крайнов опускает глаза и тяжело вздыхает. Я понимаю, что он сильно переживает из-за гибели Сергея. Но бросить тему уже не могу.
- Петр Николаевич, я все понимаю, но остановиться уже не могу. Хотя бы в память о Сереже я должна довести эту историю до конца. А там – будь, что будет.
Шеф поднимает на меня горестный взгляд.
- И отговаривать тебя бесполезно?
- Бесполезно!
Он качает головой. Пальцами перекатывает ручку по столу. Долго молчит. Потом по-отечески говорит:
- Но ты хотя бы обещаешь быть осторожнее и на рожон не лезть?
Я слегка улыбаюсь, пытаясь его успокоить. Мне приятна его забота.
- Ничего не обещаю, но постараюсь.
Крайнов пристально смотрит на меня, потом кивает:
- Иди. И не рискуй напрасно. Хотя, я все еще надеюсь, что ты откажешься от темы.
В его голосе слабая надежда. Но я разрушаю ее, не колеблясь ни секунды:
- Не откажусь.
Я же не могу ему объяснить, что даже если захочу, прекратить работать над заданием я не смогу. Решительно выхожу из кабинета шефа и направляюсь в свой отдел.

Игоря на месте нет. Наверняка, встречается с очередным информатором. Даже к лучшему. Не хочу сейчас говорить ни о Сергее, ни о притоне. Скидываю на флеш-накопитель всю информацию с компьютера, которую успела «нарыть» вчера. Потом подчищаю ноут, не оставляя ни одного файла, связанного с темой лекарств или больниц. Теперь я относительно спокойна, что никто не сможет воспользоваться моими наработками. С чистой совестью ухожу из редакции. Если бы я не была так погружена в свои мысли, я бы заметила, как ярко светит солнце, и буйно цветут цветы в вазонах перед зданием Издательства. А еще, оказывается, недавно прошел дождь. И воздух пропитан запахом влажного асфальта. Но мне сейчас не до этого. Я думаю о Градове. А точнее о том, как же мне пробиться к его душе. Он не из тех, кому можно построить глазки, сложить губки бантиком, и он весь твой. Со всеми потрохами. С ним все намного сложнее. Любое неверное слово или действие, и у меня уже не будет ни единого шанса завоевать его. Поэтому двигаться в этом направлении нужно не спеша, на мягких лапках, просчитывая каждый свой шаг. А вот с чего начать, я не понимаю. Не было у меня еще такого «объекта». Раньше мне хватало пару раз обворожительно улыбнуться, несколько раз взмахнуть ресницами, сказать несколько приятных слов, проявить участие в его судьбе, и мужчины без промедленья оказывались в моей власти. И оставались там пока мне это было нужно. Градов не такой. Он даже не смотрит на мои губы и ресницы. Видит ли он, вообще, во мне женщину? Вопрос. А надо, чтобы увидел. И я сделаю для этого все. Вот с такими мыслями в голове я бродила по огромному супермаркету, потом ехала до дома. Они не отпускали меня до тех пор, пока не раздался звонок, оповещающий о приходе гостя.

Волков приехал на своей машине. Небольшой седан темно-зеленого цвета, с надписью «KIA» на радиаторе. Я встретила его у калитки. Он поздоровался и решительно шагнул во двор. Но я остановила его вопросом:
- Машину хотите ставить на улице?
Мне показалось это легкомысленным. Волков пожал плечами, глядел навес, под которым стоял мой внедорожник, потом констатировал:
- Здесь она все равно не поместится.
- Мою можно перегнать за дом. Только я не знаю, пройдет ли она между забором и домом.
Волков сощурил глаза, словно измеряя расстояние. Чуть улыбнулся.
- Пройдет. Впритык, конечно, но попробовать можно.
Я протягиваю ему ключи от своего «Ниссана». Мне это в жизни не сделать. Волков берет их, садится в мой внедорожник, медленно, но верно протискивает его между стеной дома и ограждением. Мне кажется, что вот-вот он заденет или то, или другое. Но нет. Ровненько так и очень аккуратно машина проезжает опасный участок и скрывается за углом на заднем дворе. Я иду следом и показываю, где лучше оставить машину. Потом Волков загоняет свою «KIA» под навес, где недавно стоял мой «Ниссан», и мы заходим в дом.

Мне не очень комфортно из-за того, что чужой человек появился в моих пенатах и останется здесь некоторое время. Но делать нечего и мне приходится смириться. Чтобы смягчить неловкость момента, приглашаю его поужинать с мной. Ничего серьезного предложить не могу. Но салат «а-ля греческий», жареная картошка и пара сосисок вполне его устраивают. Прочем, как и меня.Соскучилась по простой земной пище. За едой понемногу клеится разговор. Волков настолько открыт и прост в общении, что мне нет необходимости заглядывать к нему в душу. Оказывается, зовут его Егор, в отделе он работает второй год, и работа ему очень нравится. Видно, что он еще не вышел из того возраста, когда жизнь воспринимается, как сплошное приключение. Но как только я пытаюсь перейти на личность Градова, он тут же замыкается и мне приходится перевести разговор на другую тему. А жаль. Я надеялась, что он поможет мне понять с какой стороны подобраться к его начальнику. Напоить его что ли? Но в доме я спиртного не держу, а в магазин бежать уже поздно. Кстати, о позднем времени. Надо же его где- то уложить на ночь. Или он собирается бдеть всю ночь? Я спрашиваю у него об этом напрямик. А чего юлить? Волков слегка краснеет, но вносит ясность в этот вопрос:
- Если можно, я прилягу вон там, на диванчике. Спать не собираюсь, буду дежурить. Так что Вы, Светлана Ильинична, можете отдыхать спокойно. Муха не пролетит.
Мух тут и так нет. А вот его обращение меня смущает. Не такая уж большая у нас разница в возрасте, чтобы он называл меня по имени-отчеству.
- Зовите меня просто Светлана. Не привыкла я к такому официозу.
Егор кивает и мило улыбается. Тоже мне, охранник. Его самого охранять надо. Но спорить с Градовым я не собираюсь. Мне нужно вызвать у него симпатию, а не наоборот. И что-то мне подсказывает, что неподчинение его приказам задачу мне не облегчит.

После ужина я оставляю Волкова в гостиной, вручив ему пульт от телевизора. Притаскиваю для него подушку и плед. Он протестует, но я все  складываю их равной стопкой на краю дивана. Ссылаюсь на усталость, ухожу к себе в спальню. Сменив джинсы и футболку на домашний мягкий костюм, ложусь на кровать сверху покрывала. Некоторое время пытаюсь думать. Все о том же. Об «объекте». Одновременно вслушиваюсь в звуки за окном. Но ничего подозрительного не улавливаю. Слышу только, как негромко бурчит телевизор в гостиной. Мысли начинают путаться, и я засыпаю неглубоким, прерывистым сном.

Просыпаюсь, как от толчка в плечо. Это значит, рядом опасность. Сажусь на кровати и вслушиваюсь. Но вокруг тишина. Даже телевизор не бубнит. Смотрю на лежащий рядом телефон. Он показывает 4:36. Встаю и на цыпочках выхожу из спальни. В гостиной тишина, нарушаемая только спокойным дыханием Волкова. Страж называется. Спит, как сурок. Не включая нигде света, я прохожу на кухню. Смотрю из-за занавески во двор. Фонарь над входной дверью не горит и все вокруг тонет во тьме. Ничего такого, что могло бы нарушить мой сон, я не вижу и не слышу. Постояв так несколько минут, возвращаюсь в спальню. Там тоже подхожу к окну и всматриваюсь в темноту. На небе даже луны нет. Но я вижу свой «Ниссан», который Волков припарковал у моего окна. И больше ничего. Никакого движения или звука. Все спокойно. Я выдыхаю. Видимо, показалось. Забираюсь под покрывало и через несколько минут проваливаюсь в глубокий сон.

Но спать мне пришлось недолго. Через три часа я распахиваю глаза. И снова ощущение тревоги. В доме кто-то ходит. Негромко, осторожно, я явно слышу шаги. Откидываю покрывало, резко вскакиваю с кровати. Но выйдя из спальни, вижу Волкова. Свежий, умытый, с еще влажными волосами, он широко мне улыбается. На нем джинсы, темно-зеленая футболка, поверх которой тело обхватывают тонкие ремешки кабуры. Сама она удобно расположилась на правом боку парня прямо под мышкой. Хорош!
- Доброе утро! Как спалось?
Я хмыкаю.
- Спасибо, нормально. А Вам?
- Да я почти не спал. Только утром уже «срубило» слегка. Но все было тихо.
Ага! Видела я, как ты «не спал». Ну да ладно. Действительно же ночь прошла спокойно. Какие претензии к парню?

Мне очень некомфортно от того, что в моем доме присутствует посторонний человек. Не знаю, как себя вести. Хочется остаться здесь одной. Но, как я понимаю, это вряд ли. Стоя под душем уговариваю себя: «Сейчас ты, как гостеприимная хозяйка, приготовишь ему завтрак, а дальше по ситуации. Он не виноват, что приходится тебя охранять. Но это – его работа». Уговариваюсь плохо. Продолжая все это перемалывать в своей голове, натягиваю на себя белье, джинсы и свободную рубашку мужского покроя в бледно-зеленую полоску. Она довольно длинная, скрывает мои бедра, но не стесняет движений. Три пуговицы на груди оставляю расстегнутыми. Делаю это сознательно. В вырез заманчиво видна ложбинка между грудей. Градов сказал, что утром заедет посмотреть видео. Значит, нужно думать о том, как себя вести с «объектом», чтобы он меня к себе подпустил. Но в голову ничего путного не приходит. Вспоминаю жесткий черный взгляд, недовольно изгибающиеся губы, упрямую складку на лбу между бровей. Кожей ощущаю холод, исходящий от ледяной стены, которую он выстроил вокруг себя, отгородившись от всего мира. За завтраком Волков бросает на меня короткие взгляды, словно хочет что-то рассмотреть на моем лице. Я не выдерживаю и пристально смотрю на него. Он выдает:
- Такие глаза я видел лишь однажды в жизни. У товарища подполковника. – Я понимаю, что он говорит о Градове. Напрягаюсь, соображая, как бы мне выпытать о нем больше информации.
- Какие – «такие»? – Втягиваю парня в разговор.
- Черные, как уголь. Ощущение, что это весть сплошной зрачок. Смотрится нереально!  - Произносит это с восхищением. Вот глупый! Конечно, у нас с Градовым будут одинаковый цвет глаз. Они черные потому, что души пустые. У меня – по собственному желанию, а он выжег ее своими мечтами о мести. Но объяснять это Волкову я не собираюсь. Все равно не поймет. Но я стараюсь развернуть тему в свою пользу:
- Это показатель внутренней силы и очень строгого характера. Подполковник ваш очень злой?
Егор с шумом отхлебывает горячий кофе из свой чашки, ввергая меня в небольшой шок. Думает какое-то время и кивает головой:
- Злой, жесткий. Спуску никому не дает. Но ведь работа такая…
Поражаюсь привычке мужчин списывать личные недостатки на сложность работы. У учителей и врачей работа тоже не из легких. Но они сохраняют в себе человечность и доброту. Так, что-то меня не туда понесло.
- А он всегда таким был? – Расспрашиваю осторожно, чтобы не спугнуть парня.
- Не знаю, я же только второй год в отделе.
Точно! Нашла у кого спрашивать. Нет, тут он мне не помощник. Вздыхаю, беру свою тарелку, несу в мойку. Глядя на струю воды, думаю, что я буду делать, когда на моем пороге появится Он.

       Градов не заставляет себя долго ждать. Вскоре раздается звонок в дверь. Я было рвусь выйти и встретить его у калитки, как вчера Волкова. Но Егор мне сделать этого не дает. Картинным движением выхватывает из кобуры под мышкой пистолет и отодвигает меня от двери. Выходит сам. Я слежу через окно в кухне, как он, держа пистолет за спиной, подходит к калитке, открывает ее и впускает Градова во двор. У меня есть возможность наблюдать, как «объект» о чем-то говорит с подчиненным, несколько раз бросая взгляды на дом. Вряд ли он меня видит за занавеской. Он одет не в форму. На нем бардовая футболка-поло, темные брюки. Отсюда не понятно, возможно джинсы. На ногах черные кроссовки. Видимо, приняв отчет, он решительными шагами направляется к входной двери. Градов напоминает мне хищное животное перед атакой. Пружинистый шаг, каменное лицо, прищуренные глаза. И как прикажете такого завоевывать? Ни один из известных мне приемов на него просто не подействует. Но как-то же надо выполнять задание. Решаю, что отпущу пока ситуацию на волю. Может, я потом пойму, что мне с ним делать. Отхожу от окна и направляюсь в прихожую, встречать нового гостя.

А он входит в незнакомый дом и чувствует тут себя вполне себе хорошо. Деловито задает вопросы мне и Волкову. Они касаются прошлого вечера и ночи. Ничего ли подозрительного не видели? Были ли осторожными? Не наболтала ли я чего лишнего в редакции газеты? Я отвечаю ему с милой улыбкой, пытаясь лишний раз заглянуть в его глаза. На него это совершенно не действует. Улыбка и глаза – мои главные помощники в работе с мужчинами! И они не работают! Градов вообще на меня не смотрит. Думаю, что надо бросать в бой тяжелую артиллерию – прикосновения. Но даже не могу себе представить, как это сделать. Не бросаться же ему на шею. Не обнимать же его при встрече, словно близкого друга. Он этого не оценит. Сочтет меня сумасшедшей. Предлагаю кофе. Отказывается. Сухо говорит:
- Давайте сразу к делу. Я хочу увидеть видеозапись.
Мне ничего не остается, как проводить его в гостиную, где стоит ноутбук. Включаю его, и пока он загружается, придвигаю к столу еще один стул. Волкову придется постоять. У меня просто нет больше стульев. Как-то не рассчитывала на наплыв гостей. Но Градов тоже остался стоять, слегка покачав отрицательно головой на мой жест, приглашающий присесть. Ну, как хочет! Ноут готов к работе. Я достаю «флешку» из укромного места, вставляю ее в USB гнездо. Запускаю видеопроигрыватель. Все происходит в молчании, которое нарушает лишь негромкое сопение Волкова. Пока видео не началось, Градов оборачивается к нему и коротко говорит:
- Наблюдай за калиткой, лейтенант.
Егор мгновенно выполняет приказ начальства. Мы остаемся вдвоем. Подполковник внимательно смотрит видеофайл. Приказывает включить его снова и снова. Именно приказывает, не просит. Голос сухой, металлический. А еще, у меня складывается впечатление, что каждое слово ему дается с трудом. Словно, он говорит через силу. Градов наклоняется очень близко к монитору, и я, сидя перед ноутом, чувствую его дыхание у своего уха. Ощущаю тонкий, слегка уловимый запах лосьона после бритья. Слышу, как размеренно он дышит. Поворачиваю голову, и наши глаза оказываются на одном уровне. Лицо «объекта» очень близко, я замечаю, что он очень тщательно выбрит. Мысленно прошу его: «Повернись, посмотри на меня. Пожалуйста!» Ему просто надо посмотреть мне в глаза. И он будет мой с потрохами. Жду. Нет. Он распрямляется и отступает назад, оставляя меня сидеть в той же позе и в полном разочаровании. Наступает неловкая пауза. Возможно, она напрягает только меня, потому что Градов спокойно говорит:
- Надо ехать к нашим специалистам. Они смогут улучшить качество видео.
Я просто киваю головой. Разочарование переходит в стойкую растерянность.