Первый прыжок

  Первый год в лётном училище был напряжённый и совсем не интересный…Высшая математика, физика, теоретическая механика, сопромат – всё как в обычном инженерном институте, только более интенсивно. За год мы должны были пройти то, что в обычном институте проходили за два. Но весной наконец-то «запахло» авиацией! Нас повезли на аэродром прыгать с парашютом! Случилось то, о чем мы мечтали всю жизнь - о встрече с небом! Нас начали готовить к первому прыжку! Как это было интересно! Не то что там конспекты писать за партой! На аэродроме мы изучали, как укладывается парашют, учились прыгать со специальных площадок с приземлением на обе ноги, заучивали до автоматизма правила действия в особых случаях, учились усаживаться на круговую лямку после раскрытия парашюта и разворачиваться навстречу набегающей земле. Было много ещё всего. Прыгали с парашютной вышки, управляясь со стропами. Ну вот наконец и настал день, когда нас привезли на лётное поле.
   Тихонько тарахтел трудяга Ан-2, а мы, все такие довольные, изо всех сил шутили и улыбались, стараясь скрыть своё волнение перед прыжком. Набор высоты длился как-то долго, потом выпускающий открыл дверь… Кабина наполнилась грохотом и пылью, мы все встали и начали по очереди подходить к двери. Пришел и мой черед… Я подошел к обрезу двери, и… сердце ухнуло и упало куда-то совсем в никуда! Время остановилось и потекло как-то странно, как в замедленном кино. Интересно то, что с этим явлением я сталкивался  позднее не один раз - при попадании в напряжённые и аварийные ситуации время замедляется и растягивается, как резина. Я же до этого ни разу в жизни выше крыши не поднимался. То, что я увидел, не передать словами! За дверью была какая-то бездонная пустота, не имеющая дна и, самое страшное то, что под самолетом тоже НИЧЕГО не было. Опыт всей жизни говорил, что ты должен стоять на краю чего-то твёрдого, здесь же ничего не было. НИЧЕГО!!! Это мне не понравилось больше всего! Внутри всё как-то противно визжало от страха:  «Ни за что! Не прыгну, ну НИ ЗА ЧТО! Я не хочу! Я просто жуть как боюсь!». Я уже представил, как я отказался от прыжка, как на меня с презрением будет смотреть всё моё окружение. «Ты тогда зачем полез в авиацию, трус несчастный?!!!» - подумал я. «Все прыгают, отец прыгал, ты что, хуже всех?». Сжавши всё внутри себя в комок, я выскочил из самолета, думая,  что самое страшное уже позади, но страшное только начиналось! Как только я оказался за обрезом двери на меня обрушился сильнейший рёв от двигателя и одновременно я получил мощный удар от набегающего потока. Это было похоже на удар со всей силой подушкой по лицу.  Одновременно я начал падать в бездну, втягивая в себя воздух и ничего не видя! То ли потемнело в глазах, то ли закрыл их от страха, и «А-а-а-а-а…» - кричало всё внутри меня! Продолжалось это целую вечность (секунды 3-5, наверное…). Наконец это падение закончилось весьма ощутимым рывком, и я завис в очень неудобном положении. Подвесная система, в которую я провалился, впивалась в промежность и сжимала всего меня точно сосиску. Меня трясло крупной дрожью, я беспрерывно и очень виртуозно выражался всякими непотребными словами, но первое, что я сделал, когда ко мне вернулось зрение и сознание, я поднял глаза, чтобы осмотреть купол, (как учили), не перехлестнуло ли его стропами. С ним всё было в порядке, но надо было стянуть чехлы (чулки, как мы их называли) со строп, чтобы они расправились и купол полностью раскрылся. Стянув их, я глянул вниз. Лучше бы я это не делал! Ноги мои висели над той самой бездной, что меня так напугала! Задёргав ногами, я стал хвататься за стропы, пытаясь вылезти куда-то наверх. Верха не было! Как ни странно, меня это несколько успокоило, и я вспомнил, что надо сесть на круговую лямку. Подтянувшись на стропах, я уселся на эту лямку. Мне это понравилось! Очень! Падения не ощущалось. Вообще!  Мне было комфортно и хорошо! Ничего страшного не происходило! Я неподвижно висел между небом и землей, болтая ногами над пропастью. Какая красота была вокруг! Горизонт пропадал где-то далеко в дымке. Подо мной ступеньками вниз спускались мои товарищи на парашютах! Внизу всё было ну очень интересно! Вид открывался просто великолепный! Было такое впечатление, что всё рядом и до всего легко дотянуться. Деревни вокруг, дорога, по которой бегут маленькие, какие-то игрушечные машинки, люди на лётном поле, куда мы спускались. И удивительная слышимость! Вися в воздухе, я хорошо слышал, как скрипит колесо телеги, на которой едет мужик, как квохчут куры, как переругиваются соседки в деревне. Мы начали развлекаться и окликать друг друга. Как было хорошо! Внутри всё пело, и я был счастлив и опьянен этой красотой, жизнью и тем, что смог преодолеть себя! Всю жизнь, каждый день потом в авиации я испытывал это счастье от соприкосновения с прекрасным! Какой восторг, как мне сейчас этого не хватает! Между тем земля начала приближаться и сначала потихоньку, а потом, всё ускоряясь, побежала на меня откуда-то сбоку. Развернувшись (как учили) навстречу бегущей земле перед самым приземлением, я энергично (как учили) потянул за передние стропы. Это было похоже на то, что я нажал на тормоза и перемещение практически прекратилось. Я приземлился! Довольно спокойно, даже устоял на ногах! Снова потянув за стропы, я «погасил» купол и осмотрелся. Я стоял на земле в полном восторге, и очень хотелось тут же  прыгнуть ещё раз! Мне всё это ОЧЕНЬ понравилось. Потом в течение службы мы раз в год совершали прыжки с парашютом, но после это мероприятие стало каким-то обыденным, и я сейчас даже не могу вспомнить следующие прыжки. Вспоминаются только некоторые. Так при прыжках в Николаеве мы помирали со смеху, когда наблюдали, как наш фельдшер Вишневский, который захотел летать на спасательном варианте Бе-12, первый раз прыгал с парашютом. Он, бедняга, со страху, вместо того чтобы выпрыгнуть из самолета, упал на «пятую точку» и потом начал юзом съезжать, пытаясь удержаться за обрез двери.  Еще мне запомнился прыжок с Ан-12. У нас тогда выбрасывали десантников с острова Майский, где их готовили, и наш начальник парашютно–десантной службы Игорь Шишкин договорился выбросить и своих «добровольцев». Нас, таких добровольцев, набралось человек пять–шесть. Я, может быть, и не стал бы прыгать, но в добровольцы записался мой командир корабля Валера Костин. И я, как настоящий правак, отстать не мог! Помню, там были  Дима Выдуйкин и Валера Богров. Тоже выпускники нашего училища, которые пришли в часть на два года раньше меня. Ну, этот прыжок я запомнил! Скорость выброски с Ан-12 была больше 300 км/час, (тогда как на Ан-2 она составляла 180). Мы покидали машину последними. При отделении я прыгнул с аппарели и через секунду попал в поток воздуха. Вот тут-то я оценил разницу в скорости! Удар был такой, что на подушку это уже не было похоже! В следующую секунду стабилизирующий парашютик, который должен был затормозить тебя, потянул меня за собой так, как тянут собаку на поводке! Через некоторое время, когда погасла скорость, открылся основной парашют, ну а дальше, как обычно. Понравилось прыгать с вертолёта. Там, когда покидаешь машину, попадаешь в струю винта, направленную вниз и скорости практически не ощущаешь. Прыгаешь, как в яму!
   Вернусь к первому прыжку. Все подходили к точке сбора с несколько обалдевшими, но вполне счастливыми лицами. Отказников не было ни одного. Уже потом, общаясь друг с другом, мы выяснили интересную особенность. Видимо, в зависимости от психики каждого из нас, мы по-разному воспринимали прыжки. Кто-то (как, например, я) наибольшую эмоциональную нагрузку получал от первого прыжка, а кто-то только во втором. Эти «толстокожие» с первого раза ничего не поняли… Но утверждаю только одно, что если кто-то скажет, что прыгать не страшно – знайте точно: врёт!