Что суждено, сбудется

Двадцать  лет прошло с того самого дня, когда местных мужиков из Тереньковицы провожали на фронт. Тогда у парома собрались всей деревней. Стар и млад  пришли к  реке, которая потом в дни войны многих спасла от голода. Из окушков, уклейки  да плотвы бабы варганили нехитрую похлёбку. Краснопёрку запекали в печке, леща да снетки  мальчишки вялили на солнце. Спасибо реке-кормилице!
Перед отправкой рыжеволосая Татьяна в синеньком ситцевом платьице сильными руками обхватила своего Ивана, прижалась к нему мокрой от слёз щекой и затихла.
-Ну вот и всё, отлюбились,- мелькнуло в голове девушки.- Чую, что не увижу его больше.
 Иван молчал, не в силах проглотить горького комка в горле. Он собирался жениться на Татьяне, хотел нарожать с ней детишек, мечтал построить у околицы  большой дом  и выучиться на тракториста. Не вышло, не успел: война перечеркнула все планы
Фронтовая судьба занесла Ивана в северные края. Он попал на флот, и в одном из жестоких боёв под Мурманском его корабль попал под бомбёжку и затонул. Из ледяной воды матроса   вытащили ребята с катера «Волхов». Искалеченная нога потеряла чувствительность, и военврач Моисей Карлович ампутировал парню омертвевшую конечность. Прямо выше колена и отсёк!
Долгие ночи в госпитале матрос выл от боли. Культя не заживала, и парень страдал от мучительных мышечных спазмов. Закусив губу, Иван отворачивался к стенке и тихо плакал. Моисей Карлович успокаивал:
-Потерпи ещё немного, сынок! Вот сделаем тебе деревянный протез, научишься ходить, вернёшься в  свой колхоз. Комиссуем тебя. Держись давай!
Через месяца четыре Иван оклемался, научился пристёгивать протез и передвигаться с его помощью. К вечеру нога под ремнями припухала, а потом ныла до утра.
-Калека я теперь! Кому и нужен? Татьяна- девка ладная, найдёт себе мужика, обретёт счастье,- думал он.
Долго не решался Иван отправить письмо своей девушке , но всё-таки сделал это. В коротком послании он  просил его забыть: дескать, женился, домой не вернётся, будет жить на Севере.
Татьяна перечитывала письмо и не могла поверить случившемуся:
-Ну как же это? У нас ребёнок будет. Рожу скоро. Ваня, Ваня…За что?
Инвалиду нашли местечко в  тыловой швейной мастерской, где очень скоро Иван выучился портновскому делу. Перешивал бушлаты, кроил рукавицы.
Вскоре женился на Марии, мастерице-рукодельнице, переехал к ней жить. Женщина  стала  отменной хозяйкой, верной и доброй его спутницей. Иван не любил Марию, но был благодарен ей за то , что обогрела его душу, дала надежду на то, что стоит жить дальше. Меж тем он часто ходил на заветную сопку , подолгу сидел на мягкой подстилке из ягеля и всматривался в сторону причала, где стояли военные корабли:
-Как там деревня? Давно не видел братовьёв и …Татьяну. Наверно, замуж вышла. Песня моя неспетая…
На сопку Иван приходил почти каждый день. Мария и не знала, где его носит. А он сидел в глубокой задумчивости и не мог часами сдвинуться с места.
Прошло несколько лет. Детей с Марией не нажили. Не могла она их иметь. Молчаливая, тихая, Маша  без устали занималась домом: крестиком вышивала полотенца, наволочки, шторки, стряпала вкусные  пироги с ягодами.
Иван тоже старался себя  чем-то занять: то полку сколачивал, то дрова колол. Но каждый день неумолимо тянуло в  родную Тереньковицу.
Иван, ничего не говоря жене, сел в поезд и отправился в Вологду, а оттуда в свою деревню.
Отчаянно хромая, он шёл вдоль реки к родительскому дому. Матери и отца давно уж не было на белом свете, а вот братья Николай и Изосим там, наверно, и живут.
Он узнавал и не узнавал свою Тереньковицу. Сельсовет был на прежнем месте, на школе всё так же развевался красный флаг, а вот вместо парома стоял деревянный мост.
Иван доковылял  до середины моста и остановился. По воде плыли кувшинки, а на мостках женщина полоскала бельё. Он засмотрелся на то, как та  ловко отжимала простыни. Словно почувствовав взгляд, она остановилась и посмотрела на мужчину с рюкзаком.
-Господи, Ваня! Ты!-закричала женщина и побежала ему навстречу.
-Таня…Вот и свиделись,- произнёс с трудом мужчина.
Они стояли друг перед другом, как тогда, в сорок первом, перед отправкой парома. Обнять её Иван не решался. Татьяна тоже сдержалась.
Их неожиданную встречу прервал крик:
-Мама, мама, я кувшинок нарвала, давай корзину с бельём, помогу донести до избы.
Иван всматривался в лицо девушки и узнавал в ней себя. Той было около 20. Светловолосая, тонюсенькая, зеленоглазая.
-Это дочка твоя, Иван. Нюрой её назвала. На учительницу поедет учиться,- наконец сказала Татьяна.
Горячая волна прошла в груди Ивана, хлынули слёзы:
-Дочка, Анюта. Моя кровинка. Господи!
Все трое ,потрясённые встречей, стояли на мосту и плакали.
Судьбу обмануть нельзя. Она и расставание определяет, и сводит людей через много-много лет. Что суждено, сбудется. Что начертано, случится.