Первобытный художник 3

                ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Рассказ Чуи о своих пращурах-атлантах настолько поразил воображение Арни, что он еще долго ходил под впечатлением.
Незаметно, день за днем, Арни постигал искусство художника. Теперь он наравне с учителем-духовником брался за самую сложную работу, будь то привычная наскальная живопись, гравировка или резьба на кости с изображением быта своего племени и прочие фантазии, которые нередко посещали художников.

Уже скоро, соскучившись по Экки, Арни попросил вождя племени Унока, отпустить его на несколько дней в соседнее стойбище, где проживало племя таро. После недолгого раздумья Унок согласился, выделив в провожатые, двух храбрых воинов – Кани и Мали.
На следующий день, прихватив с собой оружие – бола, копья и луки со стрелами, двое мужчин и юноша отправились в соседнее стойбище, располагавшееся на противоположной стороне долины. Чтобы сократить путь, они решили воспользоваться плоскодонкой, которая стояла на приколе в прибрежных зарослях у самой реки.

Добравшись до места, смельчаки сели в лодку, и тут же, с помощью шестов, беспрепятственно отчалили от берега. На середине реки, где шесты не доставали до дна, лодку подхватило течение и понесло вперед сквозь речные буруны, стремнины и небольшие водопады. Молодой художник во все глаза смотрел по сторонам, стараясь запомнить как можно больше. Обилие солнца и чистый прозрачный воздух усиливал впечатление, что делало обстановку ярче и привлекательнее. На берегу под раскидистыми кронами деревьев рядом с зарослями камыша то и дело попадались небольшие группы диких животных: это были широкорогие тучные быки таро, быстроногие гривастые урги, могучие, поросшие густой рыжей шерстью однорогие чупи. В воздухе проносились многочисленные пернатые, они ловко подхватывали невидимых насекомых и с писком уносились ввысь. Из зарослей доносились мерный звон многочисленных зи-зи и кваканье серо-зеленых куа. Неожиданно мужчины увидели семейство грозных рыкасов. Эти кровожадные гривастые хищники пришли на водопой и теперь, утолив жажду, безмятежно загорали на солнышке, развалившись на земле в самых причудливых позах. На верхушках крупных деревьев сидели многочисленные пернатые хищники, которые отслеживали добычу. Иногда они поднимались высоко в небо, превращаясь в едва заметные точки, и уже оттуда вели наблюдения за округой.
   
По истечению некоторого времени гребцы достигли цели. Дозорные племени таро, наблюдавшие за всем происходящим из укрытий, тут же оповестили своего вождя Китуа о прибытии воинов соседнего племени бари. Едва Арни со своими спутниками ступил на берег, рядом, словно из-под земли, выросли рослые воины. Мужчины родственного племени таро были так же хорошо сложены и облачены в набедренные повязки, поверх куртки, обшитые разноцветным бисером, за поясом каменные либо железные топоры, в руках копья, а на ногах мокасины.
Не успел Арни с сопровождающими его воинами добраться до ближайшего чума, как увидел свою возлюбленную.
Экки стояла подле дерева, удерживая в руках цветущую веточку пахучей нуи, цветы удачно гармонировали с обликом девушки, делая ее еще привлекательнее и моложе. За последнее время Экки стала еще краше, чем прежде, и это сразу отметил юноша. Сдержанно поприветствовав друг друга и стоявших неподалеку стариков, молодые люди тут же проследовали в направлении чума родителей девушки.
   
Экки то и дело заглядывала Арни в глаза, словно бы хотела убедиться, не изменил ли ее избранник чувствам и привязанностям за этот короткий промежуток времени. И лишь спустя некоторое время девушка с облегчением вздохнула – Арни остался прежним, кроме того он стал нравиться ей больше.
Пока шли последние приготовления в связи с приездом гостей, Арни смог плотно пообщаться c вождем племени таро  Китуа - отцом девушки.
Это был уже не молодой мужчина с  открытым волевым лицом и многочисленными  шрамами на мускулистом теле. Грудь вождя украшала татуировка в виде точек, кружков и пунктирных линий, причем по центру размещался круг символизирующий солнце, на плечах Китуа покоился легкий камзол из шкуры быка, на голове  - медный обруч, а в волосах красовалось три больших пера птицы илги. Вообще, медные обручи и браслеты здесь носили практически все – от детей до взрослых. Медь считалась металлом, который останавливает кровотечение и облегчает боль и роды. Поскольку носить железку девочкам было не интересно, умельцы украшали ее затейливыми узорами в виде цветов, змеек и крестиков.
   
Вождь Китуа подробно расспросил Арни о жизни соседнего племени бари, не забыв поинтересоваться здоровьем родителей Арни, а также  личными  успехами юноши. После Китуа и Арни направились к костру, чтобы подкрепиться с дороги, отведав местные  дары.   

После сытного угощения, состоявшего из мяса степных ко-ко, горных прыгунов куни желтоперых речных и озерных ри, гостям предложили  наливку из дикого меда и лесных ягод. Насытившись и поблагодарив радушных хозяев за угощение, все  отправились  по своим делам,  тогда как Арни, уединился с Экки в чуме ее родителей.
Девушка с вожделением посмотрела на своего избранника, словно готовясь сказать что-то сокровенное, наконец,   прильнув   к   нему,   произнесла:
  - Когда мы будем единым целым, родители подарят нам этот чум и много-много красивых камней, бус и раковин, а еще у нас много детей.
  - Хорошо, но жить мы будем в моем племени, – возразил Арни.
  - Все равно мы будем приезжать сюда, чтобы навестить отца и мать с сестрами, - немного обидевшись, сказала девушка.
Арни не стал перечить и крепко обнял Экки.
  - Конечно, твои родители – наши родители, мы будем всегда вместе, чтобы не случилось.
Вздохнув с облегчением, девушка еще крепче прижалась к своему возлюбленному. Потом она поведала ему о себе, о своих успехах в вышивании и меткой стрельбе из лука, о том, как она любит Арни.
Пока девушка откровенничала, Арни внимательно, не перебивая и одновременно любуясь своей избранницей, слушал. А потом они решили прогуляться.
 
Стойбище племени таро располагалось на холмистой возвышенности, откуда открывался волнующий вид на всю прилегающую равнину. Окруженная невысокими скалистыми горами и сверкающей в стороне гладью реки, равнина простирала свои владения на значительное расстояние. Глядя на изумрудный покров пестреющего цветами луга, можно было без труда отслеживать тучные стада диких животных и самых разнообразных пернатых.
И вновь внимание Арни привлекла река: в этом самом месте она делала заметный изгиб, тогда, как ниже по течению разделялась на два рукава, образуя посреди небольшой лесистый остров и далее, набирая мощь, становилась бурливой и опасной, теряясь из виду за отрогами.
   
«Что таится за этими горами? Далеко ли  отсюда до Великой Эннэ Таки Гуру?  А видел ли кто-нибудь из людей таро древних эрги и уги?» - эти и другие вопросы роем вставали в голове Арни. Ответы чаще всего разнились: одни считали великанов эрги навсегда исчезнувшими с лица земли существами; другие говорили, что дикие уги ушли навсегда в горы, и не смеют больше появляться на глаза воинам племени. И когда очередной раз Арни задал свой вопрос Экки, та ответила:
  - Тебе лучше поговорить со стариком Сали, он самый мудрый в нашем племени и многое повидал.

На  следующее   утро   Китуа   предложил   Арни  поохотиться, а кроме того, зная незаурядные способности юноши к рисованию, вождь попросил будущего зятя отобразить одну из сцен охоты на стене грота. Арни сразу согласился. А затем, как и подобает  настоящему  воину, он решил поупражняться в стрельбе из лука.
Нарисовав на куске коры небольшой овал и укрепив его в развилке дерева, Арни стал прицельно посылать стрелы в мишень. Экки находилась рядом и каждый раз, когда юноше удавалось попадать в центр круга, одобрительно восклицала традиционное «Ай-я»! Затем Арни предложил девушке испытать себя. Уверенно вложив стрелу в сердцевину лука, Экки со среднего расстояния раз за разом, причем в самое яблочко, поразила мишень. Подошедшие к этому вмени воины и мальчишки, бурно приветствовали успех своей соотечественницы. Это было приятным сюрпризом для честолюбивого юноши. Неизменно присутствующий при этом телохранитель Арни – могучий воин Кани, назвал Экки настоящим и большим воином.
   
Такой же похвалы удостоилась девушка и от Арни.
  - Разве девушки племени бари, не так ловки и умелы? – парировала Экки.
  - Немногие могут сравниться с мужчинами в этом состязании и ты, Экки, была сегодня лучшей. 

Пока молодые люди состязались в меткости, следопыты вышли на след большерогого ори. Уже вскоре они донесли, что лежка зверя находиться в самой глубине урочища. Предстоящая охота по-настоящему взволновала Арни и, хотя он не раз видел, как это делали его соотечественники, ему еще не приходилось охотиться самостоятельно. Экки, конечно взяла с юноши слово, что тот не будет рисковать понапрасну, и во всем будет слушаться опытного воина и охотника Кани.
Перед тем, как отправиться на охоту, мужчины совершили небольшой ритуальный танец, затем воины начали бросать копья в ствол высохшего дерева, на котором было изображена голова ори. После этого, в присутствии шамана одетого в звериную шкуру с рогами на голове, мужчины совершили небольшой ритуальный танец, затем опустились на колени и, воздав руки к небу, попросили удачи у своего божества.

Тотем священного зверя таро находился неподалеку и представлял собой крупный валун, отдаленно напоминающий быка. Подойдя к двум чанам с красной и черной охрой, воины, нанесли на лицо и тело краситель. Придирчиво оглядев друг друга, воины и охотники направились к вождю племени Китуа. Получив последние указания, охотники, выстроившись в цепочку, направилась в сторону леса.
В середине отряда, как и следовало надлежать, находился Арни: юноша был вооружен луком со стрелами, за поясом неизменный нож. Арни сознавал, что Китуа хочет испытать его, убедившись, что перед ним не только юноша-художник, но и настоящий мужчина, способный защитить себя и свою избранницу.
   
Уже вскоре охотники подошли к лесистому островку, где в глубине рощи находилась лежка большерого ори. Посоветовавшись, мужчины разделились на два отряда: первый должен была остаться на месте, рассредоточившись среди невысоких деревьев и кустарника, чтобы встретить зверя при отступлении; другой направился в чащу, с целью выманить его на открытое место.

Лежка большерогого ори находилась в центре урочища недалеко от оврага в глубине которого протекал довольно глубокий и холодный ручей. Густая листва и бурелом надежно укрывали матерого зверя от когтей и зубов  хищников, тем не менее, что-то беспокоило большерогого: он часто поднимал голову, тяжело сопел, принюхиваясь к воздуху. Возраст животного составлял более двадцати зим, его густая длинная грива со временем поредела и покрылась сединой, тогда как длинные и широкие с многочисленными отростками рога были настолько велики, что частенько мешали зверю пробираться сквозь чащу. Большерогий доживал свой век, и теперь нередко ложился под ствол толстого дерева. Это было удобное, скрытое от посторонних глаз место. Торопливый и настойчивый крик крикливых фи-фи, насторожил ори, и животное обеспокоенно потянув воздух влажными ноздрями, встало на ноги.

Арни оказался в одной связке вместе с верным телохранителем Кани и еще тремя воинами племени таро. Углубившись в чащу, охотники немного разошлись, так что Арни на какой-то миг оказался один. В этот самый момент на поляну вышел могучий зверь.
Наделенный великолепными ветвистыми рогами, мощным, но изящным телом, посаженным на тонкие и сильные ноги, благородный ори являл собой необыкновенное зрелище.
Юноша замер, еще никогда прежде ему не приходить наблюдать столь прекрасное животное с близкого расстояния. В свою очередь, благородное животное, которым по праву являлся большерогий ори, не спешило покидать поляну.
Неожиданно в стороне раздался громкий щелчок от сломанной ветки и матерый зверь, сильно спружинив задними ногами, совершил гигантский прыжок прямо над головой Арни. На какой-то миг юноша растерялся, но в это время на поляну прибежало сразу несколько охотников и вслед убегающему зверю полетели стрелы.
 
Ори так и не удалось оторваться от своих преследователей: смертельно раненный, оставляя за собой пенистый кровавый след, уже скоро он был окружен и убит умелыми, но безжалостными охотниками. 

Пока продолжалась охота, Экки постаралась отвлечься от тревожных мыслей и переживаний, она даже начала подбирать бисер разных цветов, чтобы нанизать его на нитку. К счастью охота прошло удачно, серьезно пострадал лишь один воин, получивший  рваную рану на бедре; еще трое мужчин получили незначительные царапины и ушибы.
Врачеватель и ближайший помощник шамана, старец Моко, с помощью костяной иглы смог наложить швы, дополнительно приложив к кровоточащей ране пострадавшего лечебную траву. Несмотря на острую боль, с губ раненого не слетел ни один стон, не прозвучала ни одна жалоба и, хотя Арни не смог поразить зверя метким выстрелом, Китуа оценил его выдержку и мужество. В конце концов, Арни - художник и этим все сказано.

На следующий день Арни приступил к рисованию на отведенном участке скалы.
Это был большой скалистый грот, в дальней части которого имелось несколько широких ниш и темные входы пещер. Вождь Китуа попросил Арни сделать рисунок на стене широкой ниши: отсюда, как он полагал, изображение будет видно на расстоянии и каждый сможет вволю полюбоваться рисунком.
Молодому художнику помогало двое юношей, которые доставляли к месту воду, охру нескольких цветов, высушенную медвежью кровь, палочки, кисти - весь необходимый для работы инструмент. Все это время рядом с Арни находилась Экки: затаив дыхание девушка следила за умелыми действиями своего возлюбленного.
Уже скоро на стене скалистого грота появилось изображение красивого животного, в котором безошибочно  угадывался большерогий ори: раненый, но все еще могучий зверь, был прекрасен в своем последнем прыжке. Животное окружало шесть охотников: один из них, получив увечье, лежал в  стороне, остальные пятеро пытались добить зверя.

Юноша уже заканчивал картину, когда к гроту потянулись люди племени Таро, а с ними вождь Китуа. Вождь долго и внимательно рассматривал фреску и даже несколько раз притронулся к изображению. Затем повернувшись к Арни, положив ему руку на плечо, прикоснувшись при этом лбом. Это была наивысшая оценка, и вождь пожелал щедро отблагодарить художника; уже вскоре Арни получил новый кожаный камзол и лук со стрелами. В этот же день был объявлено всеобщее торжество, и пока шла подготовка, Арни и Экки смогли некоторое время побыть наедине. Еще накануне охоты девушка отказала юноше в интимной близости, теперь же она сама попросила его об этом...

Быстро пролетело время свиданья и знакомства, и Арни засобирался в обратный путь. Еще накануне, он смог встретиться с седым, как лунь стариком Сали, который и рассказал ему о «Большой реке» скрывающей «За тремя горами». Вначале Сали говорил неохотно, а затем, словно бы просветлев, начал рассказывать о чудесах, которые видел в том дивном краю еще молодым: о девушке со звучным именем Дарина, которую страстно полюбил и о своем расставании с ней; старец также поведал о своем возвращении домой, где его с нетерпением ждали родители. «С тех пор много воды утекло, но я до сих пор храню в памяти эти волшебные воспоминания», - повествовал старик и по его щекам текли скупые слезы...
 
     *  *  *

Когда плоскодонка была спущена на воду и гребцы, заняли свои места, Арни нежно простился со своей возлюбленной. Через две луны, сразу после праздника урожая, должна состояться их свадьба, которая свяжет два племени навсегда, став прочным союзом нерасторжимой дружбы, а сейчас юноша должен вернуться в родное стойбище – таковы правила.
Уже отплыв на некоторое расстояние от берега,  Арни попросил гребцов обогнуть лесистый остров, расположившийся чуть ниже по течению: остров был невелик, и казалось, обойти его не представляло особой трудности. Почти справившись с заданием, гребцы с помощью длинных шестов направили плоскодонку в обратный путь. Но течение в этом месте оказалось сильнее, чем предполагалось, кроме того, здесь под прикрытием пенистых бурунов были скрыты острые подводные камни. Неожиданно Мали сломал шест. Плоскодонку завертело и бросило в стремнину. Увлекаемые могучим течением реки гребцы сразу потеряли контроль над лодкой, даже пришедший на помощь могучий Кани, ничего не смог сделать. Бурлящий поток взбесившейся реки в этом месте был настолько мощным, а лодку бросило с такой силой, едва не расщепило на части. Только чудо помогло гребцам удержаться в лодке.
   
Вырвавшись из объятий буруна, плоскодонку, словно перышко, подхватило течение и стремительно понесло вниз по реке. Пока Кани и Мали сетовали на то, что не могут управлять лодкой, Арни во все глаза смотрел на проносившиеся мимо скалы и поросшие лесом кряжи.
Неожиданно течение замедлилось, река словно бы взяла передышку после сумасшедшей гонки, на смену скалистым отрогам пришла широкая песчаная отмель, и тогда гребцы с помощью рук и единственного шеста попытались прижать плоскодонку к берегу. Когда они были близки к цели, их вновь подхватило течение, бросив на стремнину. В следующий момент лодку сильно тряхнуло на гребне волны, не удержавшись, коренастый и плотный Мали тут же оказался за бортом. Кани и Арни попытались оказать помощь своему товарищу, но безуспешно, уже вскоре Мали безнадежно отстал от лодки. «Скорее всего, он сумеет выбраться на берег», - понадеялись храбрецы и еще сильнее вцепились в борта плоскодонки.

Тем временем лодка с двумя мужчинами на борту увлекаемая сильным течением стремительно набирала ход и, хотя пороги и водовороты здесь отсутствовали, чувство тревоги росло с каждым мгновением. Теперь уже ни у кого не возникало сомнения, что темные и стремительные воды реки катятся под уклон. Каменистые, местами поросшие лесом берега, проносились мимо с такой скоростью, что никто даже не помышлял покинуть плоскодонку, всецело доверившись ветхому суденышку.   
Мимо по-прежнему проносились скалистые берега, прибитые к берегу огромные деревья, торчавшие из воды острые камни. Смутное предчувствие беды сковывало силы: вверив свои жизни хрупкой и малоустойчивой посудине, молодой художник и его телохранитель, продолжали головокружительное плавание по коварной реке.
   
Уже вскоре они услышали сильный шум. До последнего момента их не покидала надежда, что и этот раз удастся преодолеть силу могучего потока и направить плоскодонку к берегу. Увы, уже через мгновение лодку завертело, швырнув в самую середину взбесившейся реки, за которой открывалась бездна...

Это был водопад, под ним, подобно зубам притаившегося великана, торчало несколько острых камней. Упасть с такой высоты, да еще на камни, было равносильно смерти. Из всех сил удерживаясь в лодке, судорожно хватаясь за скользкие борта, смельчаки приготовились к худшему.
Падение было стремительным: больно ударившись о воду и тут же погрузившись в коварную глубину, Арни едва не потерял сознание, тем не менее, спустя мгновения оказался на поверхности реки. Глубоко вдохнув, юноша огляделся по сторонам: увы, рядом никого не было. «Может, Кани сумел выплыть и дожидается меня на берегу?» – понадеялся юноша и что есть силы, закричал, забил по воде руками. Увы, все напрасно, кроме шума водопада, он не услышал ничего.
   
Несколько взмахов руками и Арни оказался на песчаной отмели. Река в этом месте прекращала свой неистовый бег и дальше текла спокойно. Выбравшись на берег, и не обнаружив на берегу хищников, Арни с облегчением вздохнул. Он вновь огласил окрестности пронзительным криком: юноша все еще не мог поверить в гибель преданного Кани.
Кругом стояла заповедная тишина, и лишь из глубины первобытного леса доносился яростный рев какого-то зверя. Прилив радости, что он остался жив, вскоре сменился унынием: напрасно юноша вглядывался в темные воды коварной реки, надеясь на то, что Кани уцелел и обязательно откликнется на его зов. Плоскодонку или вернее то, что от нее осталось, отбросило на противоположный берег и лишь пришедшие на водопой звери потревожили спокойные воды укромного залива. В этот момент Арни вспомнил про подарок Экки – кремневый нож. К счастью, он был на месте: вложенный в кожаный чехол и прикрепленный к поясу, нож оставался единственной защитой и напоминанием о тех, с кем расстался...
 
Преодолев прибрежную полосу зарослей и вспугнув семейство длиннорылых хур-хур, юноша без особого труда взобрался на вершину скалистого отрога. Впереди на всем видимом пространстве, подобно гигантскому зеленовато-бурому савану, простирались непроходимые джунгли, и лишь вдали, неприступными зубцами вздымались острые хребты малодоступных скалистых гор. Внизу, на расстоянии двух полетов стрелы, мощными потоками низвергался водопад; преломляясь в солнечных лучах мельчайшие туманное облако состоящей из капелек водяной пыли, рождало радугу. Неукротимые воды коварной реки, отнявшие жизнь двух телохранителей, уже спокойно продолжали свой бег дальше, теряясь за массивным отрогом, напоминавшим склонившегося к воде старика.
   
Какое-то время Арни вел наблюдения со скалы, примечая наиболее интересное, но уже спустя время снова вернулся к мысли об утрате, о том, что он совершенно один. «Бедный Кани, он, наверное, разбился о камни и теперь его бездыханное тело лежит где-нибудь в прибрежной траве и его терзают безжалостные звери. Нет, только ни это!» - горестно воскликнул Арни и неожиданно для себя разрыдался...

Юноша еще долго сидел на краюшке скалы, вглядываясь туда, где погиб его верный товарищ и телохранитель, где он сам едва не разбился об острые камни. Взгляд юноши безотчетно скользнул по хребту: гряда скалистых гор отчетливо вырисовывалась на пронзительно синем небе, теряясь среди нагромождения более далеких вершин. Неожиданно в самом распадке, там, где мгновение назад лежало облако тумана, открылось необыкновенное лучистое сияние: подобно огромному цветущему полю, оно простиралось вдаль вплоть до самого горизонта, постепенно сливаясь с ним. Нисходящий поток света, проникая сквозь завесу облаков, падал на его переливчатую поверхность, отчего «Поле» искрилось и играло, словно живое. Это было похоже на мираж.
Арни, поразившись невиданному доселе природному чуду, невольно залюбовался редкой картиной, когда неведомо откуда взявшееся облако, закрыло обзор.

Юноша не спешил спускаться со скалы, все еще надеясь обнаружить Кани, к тому же скала являлась защитой от внезапного нападения. Уже скоро он увидел вереницу крупных  животных  двигающих на водопой. Это были большерогие тучные таро. В стороне, примерно в трех полетах стрелы, в густых зарослях кустарника, притаилось семейство рыкасов. Гривастые звери, прижавшись к земле, отслеживали перемещение животных, и лишь кисточки хвостов выдавали их присутствие.
Арни вновь подумал вновь о том, как ему повезло, и он не утонул в волнах свирепой реки и не оказался в железных когтях свирепых хищников, вот только мысль о безвременно погибших товарищах тяжким гнетом легло на душу.
И снова он обратил свой взор туда, где привиделась бескрайняя синева и ОНО явилось!
   
На этот раз картина была яснее и оттого казалась ближе, и Арни даже смог прикинуть расстояние. Неожиданно его осенила догадка: «Уж не легендарное Энне Таки Гуру, о которой так часто рассказывали старики, предстала моим глазам?!». 

Какое-то время юноша, сидел на камне, согретым лучами полуденного солнца, созерцая это природное чудо. Из-за нависшей грозовой тучи и потока лучей, краски «Великой Реки» постоянно меняли цвет, переливчатое сияние рождало гамму неизъяснимых чувств, заставляя вновь и вновь переживать увиденное.
Юноша еще бы долго наблюдал за этим чудом, если бы не острое чувство голода. Обнаружив неподалеку невысокий кустарник с густо усеянными темно-синими ягодами, он не устоял соблазну. Терпкий вкус сладковатых ягод не отбил охоты, и юноша стал срывать их горстями, едва успевая прожевывать сочную ягоду. На какое-то время Арни забыл про еду, но уже скоро он почувствовал тяжесть в животе – чувство голода с неумолимой силой вновь напомнило о себе. Сжимая в руках нож, Арни направился к подножью горного кряжа, туда, где раздавался писк и звуки борьбы.
Уже скоро Арни застал поединок крупного грызуна с пернатым хищником и, хотя птица только ранила зверька, пыталась довести дело до конца. Решительным жестом юноша отогнал пернатого хищника, затем, не колеблясь, ударил зверька ножом в спину, окончательно добив его. Уже скоро он рвал сочную плоть зубами. Не смотря на то, что мясо было сырым, Арни сумел разжевать и проглотить его. «Сейчас я похож на диких уги, - подумал юноша. - Зато теперь сыт и здоров, и могу побороться за свою жизнь». 

Насытившись, юноша впервые подумал об отдыхе: приближалась ночь и впереди, над самой кромкой леса поднимался большой красный Марс. Рядом на небосклоне высветилась такая же большая звезда золотисто-желтого цвета, это были самые большие видимые с земли планеты, но взгляд Арни был по-прежнему прикован к Марсу. Юноша впервые подумал, что кровь его собратьев имеет такой же красный цвет, впрочем, как и цвет охры, которой они посыпают себя и своих умерших. «Наверное, это неслучайно, ведь наша далекая родина находится там, в бесконечной отдаленности», - подумал Арни, вспомнив рассказ своего наставника Чуи, и ему стало нестерпимо грустно.
Стремительно приближающийся вечер и яростный вой хищных зверей заставил юношу искать укромное убежище. В это время послышались чья-то тяжелая поступь. Шум нарастал с каждым мгновением, и Арни торопливо стал искать убежище. Его взор упал на толстое дерево с мощной кроной, рядом с которым лежало несколько камней и видны были следы старого пепелища. Дерево могло стать надежным убежищем от зверей и птиц. Подняться по дереву в развилку было пустяшным делом.
 
Спустя несколько мгновений юноша расположился под защитой широкой развесистой кроны: устроив себе подобие гнезда из листвы. Едва он успел обустроить свое убежище, как внизу показалось семейство единорогов. Могучие животные недолго задержались под деревом, уже скоро они покинули это место, направившись к реке.
Вздохнув с облегчением, юноша почувствовал неимоверную усталость. Уже скоро он погрузился в сон...
   

Сон был крепким, но тревожным. Сначала юноша увидел себя и своих спутников в лодке, отчаянно сопротивляющихся бешеному потоку реки. Затем головокружительное падение с уступа водопада и счастливое спасение, а потом ему привиделись странные существа. Их резкие, грубые голоса окончательно разбудили Арни. «Может, это люди племени таро, посланные вождем вдогонку пришли за мной?» - подумал Арни, прогоняя остатки короткого и беспокойного сна.

Выглянув из своего убежища, он с удивлением обнаружил  недалеко от себя с полдюжины двуногих существ. Нет, это не были соплеменники Арни: странные на вид существа резко отличались от его сородичей, а именно, были коренасты и массивны. Их мощные тела были покрыты волосами. В космах рыжеватых волос не было привычных гребней, перьев или других украшений, столь характерных для соплеменников Арни. Дикари были одеты в шкуры животных, причем, как отметил юноша, шкуры были схвачены несколькими сухожилиями, а не сшиты, как у людей его племени. Глаза этих существ, в отличие от его соплеменников, были посажены глубже, чем обычно, и скрывались под надбровными дугами. Вместо привычных луков и копий дикари удерживали в руках каменные топоры и дубины.

В тот момент, когда Арни забыв об осторожности, шевельнулся, дикари обратили свой взор к источнику шума. Несколько самцов, раздувая ноздри и размахивая руками, начали принюхиваться точно звери, а затем один  из  них, коренастый и плотный, поднял увесистый камень и с силой, которой бы позавидовал любой воин его племени, бросил в сторону дерева.
К счастью камень пролетел выше цели и дикари в скором времени перестали обращать внимание на дерево, возможно, приняв шевеление за движение какой-нибудь зверушку.

Сомнений больше не оставалось – это были дикие уги о которых Арни слышал еще из уст своего учителя. К сожалению, юноше не было известно о повадках дикарей: еще неизвестно чем обернется для него эта встреча, оставалось одно – затаится и ждать.
Дикие уги не торопились покидать это место. «Следы пепелища без сомнения принадлежат им, - решил Арни. - Вот только что предпочитают эти странные двуногие, а может они людоеды?!» 
Тем временем группа дикарей, вооруженная каменными топорами и дубинами, направилась к реке, тогда как оставшиеся самцы, один одноглазый, другой с большой плешью на голове, занялись разведением костра.
Уже скоро, используя камни и древесную требуху, уги сумели разжечь пламя: ободренные успехом дикари тут же бросились скакать вокруг костра, издавая при этом гортанные звуки.
Уги постоянно общались между собой и, как заметил Арни, помимо невнятной речи и жестов, они использовали щелчки и свист, что роднило их с животными и птицами.
   
Ближе к вечеру вернулись охотники, на плечах одного из них он увидел молодого леи. Завидев своих собратьев, да еще с добычей, Одноглазый и Плешивый громко приветствовали своих собратьев на гортанном наречии.
Надежда на то, что дикари сразу же покинут это место, не оправдалась, и Арни ничего не оставалось, как затаится на дереве и ждать своего часа.

Тем временем уги, воспользовавшись острыми камнями, начали свежевать тушку зверя. Одноглазый отрезав небольшой кусок мяса со спины зверя, тут же начал его жевать, громко причмокивая. Кровь обильно текла по  губам, стекая на волосатую грудь, это не понравилось Коренастому: выхватив кусок мяса из рук Одноглазого и водворив его на камни, он начал кричать на Одноглазого. Вскочив с места, Одноглазый зарычал на своего соплеменника, совсем как уми, оттолкнув обидчика. Ссора едва не переросла в потасовку: вмешательство старшего уги, самого сильного, с непомерно широкой грудью и седой гривой волос на голове, решило спор. Но даже тогда, когда мясо положили на горячие камни подле костра, Одноглазый продолжал хватать куски, слизывая с них кровь.

Все это время Арни терзался в размышлениях: «Так или иначе, а эту ночь мне придется провести здесь в развилке дерева. - А может воспользоваться темнотой и сбежать отсюда, но куда? Эти твари, несмотря на свой примитивный вид, обладают острым зрением и звериным чутьем, хорошо ориентируются на местности, а потому быстро догонят меня».
Когда сгустился мрак и на небе, подобно редким самоцветам, засверкали далекие звезды, с реки потянуло свежестью. Арни поежился, ему было не по себе: «Еще накануне меня окружали верные друзья, а теперь я подобно дикому зверю вынужден скитаться на чужой земле. Что будет со мной? Мой бедный Кани, если бы он был жив, то быстро бы вызволил меня отсюда»...

Запах приготовляемой пищи быстро распространился вокруг, и теперь Арни с завистью поглядывал на дикарей, набивавших свои желудки кусками плохо прижаренного мяса. Проглотив собравшуюся слюну, юноша повернулся в противоположную сторону: сейчас он испытывал невероятное презрение к этим двуногим, ведь по их милости он должен прятаться и оставаться голодным. Чтобы хоть как-то заглушить голод, Арни начал рвать листву и жевать ее. Увы, листва была слишком жесткой, и тогда он выплюнул ее.
Сумрак ночи плотно окутал землю, и первобытные джунгли наполнились бесчисленными голосами, среди которых отчетливо слышалось грозное рычание грау и сумасшедший хохот кафу, им вторили мелкие лесные хищники. Ближе к полуночи из-за туч выглянула ущербная луна и наполнила своим призрачным сиянием всю округу. Перед глазами Арни все еще стояла картина гибели его товарищей. Нет, он не мог поверить в то, что их больше нет...

Арни так и не сомкнул глаз в эту ночь, лишь перед самым рассветом, ему удалось немного вздремнуть. В коротком промежутке времени юноше приснилась Экки. Вот девушка подходит к нему: на руках у нее копошится маленькое беззащитное существо. Молодые родители радуются ребенку и с любовью вглядываются в нежное личико крошечного отпрыска. В этот момент подбегает ужасное косматое существо и, выхватывая дитя из рук матери, уносят его. Арни и Экки кричат и тут же бросаются в погоню.
Резкий, тошнотворный запах ударил в нос Арни. Затем юноша услышал какую-то возню. Уже через мгновение он проснулся. Перед глазами обозначились две уродливые физиономии уги, и это был уже не сон.

                Продолжение следует:  http://proza.ru/2021/05/14/655