Синеглазка

У неё искрящиеся желтыми огнями рыжие волосы, большие синие глаза. Синие настолько, насколько синее для меня небо в солнечный день вне Долины. Её руки обвивают мою шею, она совсем немного ниже меня. Она смеется негромко, скромно и, кажется, счастливо. Яркие красные губы – может коралловые, не знаю, я не видел кораллов. Белые как снег небольшие зубы сверкают в улыбке, острые клычки добавляют игривости. Замолчала. Мы смотрим друг другу в глаза. Её взгляд затягивает, я вижу яркие крапинки на радужке, будто на дневном небе проявились звезды. Отрываюсь от её глаз, мой взгляд мечется по прекрасному лицу. Её губы приоткрылись. Я снова падаю в эти глаза. Наши губы сближаются, и кажется, что это длится вечность. Мы целуемся, сначала робко, словно первый раз, потом все настойчивей и яростней. Она целует меня в шею, я чувствую эти милые клычки на коже. Я чувствую клыки уже под кожей. Она намертво держит меня в объятиях и впивается в шею, жадно, словно бедняк в свежую краюху хлеба. Я не сопротивляюсь, перед моими глазами всё еще бездонный синий взгляд. Я чувствую удовольствие, она сосет мою кровь, а я улыбаюсь как в детстве на празднике. Вдруг она затряслась как в экстазе. Когтями в судороге вцепилась мне в спину, проткнув рубаху. Наконец ноги её подогнулись, и она рухнула на пол. Лежа на боку, она как будто пыталась что-то достать изо рта или вызвать рвоту. Всё её тело содрогалось в конвульсиях  и выгибалось дугой. Я стоял и смотрел на неё, я еще не понимал, что делать. За ту минуту, что она корчилась, меня, наконец, отпустил её взгляд. Её вырвало моей кровью. Когда спазмы прекратились, я присел перед ней на корточки и разорвал её замызганную моей кровью зеленую рубаху на груди. На солнечном сплетении, между небольших крепких грудей, набита печать подчинения. Я теперь даже невооруженным взглядом вижу тьму, изливающуюся из печати. Она открыла глаза.

— Ты одна?

Она с трудом кивнула. Я почему-то не поверил.

— Лежи, не двигайся — будешь жить.

Она усмехнулась и как могла помотала головой. Я пожал плечами и подошел к камину, который мы не разжигали, когда ворвались в комнату. Щелчком пальцев запалил дрова. Подхватив вампиршу на руки, я посадил её на стул у камина. Страх, на долю секунды мелькнувший в её глазах, когда я нёс её к камину, меня, конечно, повеселил, но я не подал виду. Поправил её на стуле, так чтобы, свет от огня падал на печать. Даже в таком виде — бледная, измазанная блевотой, ослабшая — она смотрела своими синими глазищами уже без страха, с интересом. Я сел на пол рядом с ней так, чтобы её тень накрыла меня с головой. Закрыл глаза и начал работу.

Для начала я прочувствовал её тень со всех сторон. Заглянул внутрь тени. Благодаря тому, что она сама впустила мою тень с кровью внутрь себя, чувствовать её тень было легко. Тьмой покрыто было всё, но меня удивило, что тень вампирши ещё пыталась сопротивляться мраку — нонсенс, однако. Изливалась тьма из печати, естественно, медленно и тягуче. Сама печать была сработана грубо, топорно, но напитана огромным количеством энергии, и только потому не развалилась до сих пор сама. Печать доставляла постоянную боль носителю, и этим мешала его телу функционировать. Видимо, потому вампирше поплохело настолько быстро от тени в моей крови. В итоге, я аккуратно и без особых проблем отключил печать от синеглазой. Открыл глаза. Вампирша так же одеревенело сидела, но крупные слёзы текли из её глаз. Я встал, достал засапожный нож с острейшим лезвием цвета серебра, покрытого патиной, и подошел к девушке. Она поняла всё без слов, просто зажмурила глаза и кивнула. Никогда в жизни мне не было так неприятно и жалко резать кого-то. Когда я закончил, то выкинул гребаную печать в камин. Печать вспыхнула с мерзким шипением, так ярко и дымно, что чуть не потушила огонь. Повернувшись к вампирше, увидел, что рана уже заросла в жуткий шрам. Увидев мой взгляд, «красотка» с трудом запахнула рубаху и, закусив губу отвернулась. Я прошел к столу и налил уже остывшего глинтвейна себе и вампирше. Отнес ей кружку. Она уже без дрожи в руках смогла взять кружку и начала пить маленькими глотками. Я сел рядом с ней. Так прошло минут десять.

Вдруг в трактире смолк гул пьяных голосов. Метнувшись к столу, я схватил нож и пошел к двери. Девушка вскинулась в сторону входа и начала вставать, когда дверь с грохотом вырвалась из косяка и полетела через всю комнату. Дверь пролетела мимо меня, слегка зацепив левое плечо, и выбила окно. В дверном проеме встал высокий светловолосый маг, и всё – от посоха и дорогущих побрякушек до заносчивого взгляда – кричало о том, что маг этот богатый. За ним были видны два здоровых бугая, в кольчугах, круглых шлемах и с короткими мечами в руках. Ах да, еще маг был тупой, потому что, увидев вампиршу живой, он так и встал в двери, уставившись на неё. Далее всё происходило одновременно. В первую секунду: маг вытянул правую руку со своим посохом в сторону девушки и начал читать что-то подчиняющее; вампирша, вскочив со стула, очень громко завизжала в сторону нападающих (и когда я говорю очень громко, то имею в виду, что у "героев" кровь из ушей и глаз брызнула); я, благодаря горящим в коридоре лампам, оказался в кусочке тени первого из бугаев, что застряли из-за мага в коридоре, и просто заставил того отключиться; второй бугай, зажав уши, в это время орал, не зная куда деться. Во вторую секунду: вампирша запрыгнула на мага и, заваливаясь с ним в комнату, начала когтистыми руками отрывать ему голову; я дернул на себя за плечо первого бугая, нелепо перепрыгнул его, споткнулся о самострел за его спиной и, уже падая, воткнул нож под левое колено второго; второй начал заваливаться соответственно, на левый бок, то есть прямо на меня. В третью секунду: красотка с когтищами и зубищами кинула оторванную голову мага в камин и вырвала его сердце; я же, еле выбравшись из-под так и вопящего второго, добил его ножом. Занавес.

Через минуту мы с синеглазой по-быстрому обыскивали группу неудачников. Я не позволил зубастой девушке добить первого бугая, он еще долго будет в отключке. Вампирша отдала мне книгу и свиток, которые были у мага с собой, я же уступил ей все трофейные деньги и ценности. Посох мы трогать не стали, но я уловил в нём ту же тьму, что и на рабской печати. Опять мне приходится срочно покидать номер со сломанной дверью. В Империи, я смотрю, не умеют двери нормально открывать. Я ведь в этот раз её и запереть забыл. Краем глаза глянув в свиток, выяснил, что маг был лицензированным охотником за головами. Свиток в огонь. Пока я собирал свои шмотки, красотка умудрилась привести себя в порядок.

— Я думаю, что могу тебя подбросить.

Синеглазая грустно покачала головой, улыбнулась, поцеловала меня в губы, взяла лист бумаги и что-то написала на нем. Пронзительно глянув мне в глаза, она вновь крепко поцеловала меня и сунула свернутый листок бумаги в руку. Пока я разворачивал и читал "Я Эстрие, благодарю тебя. До встречи", она вышла в окно. Бросившись к окну, я увидел – правильно, ночь, ничего необычного, только топот да звяканье оружия из темноты улиц слышны. Что же, пора и мне честь знать. Прощальный поцелуй и чертовы синие глаза мешали сосредоточиться, но я пересилил себя, отрешился и шагнул из номера, трактира, и даже из города.