Настройщик

               Настройщик был стар. Пока ещё не безнадёжно: ноги держали, руки слушались, голова… Из-за неё и пришлось перейти в кочегары: в голову упорно забредали какие-то бредовые, посторонние мысли.
               Работа кочегара непрезентабельная, но и не пыльная: не велик труд жечь чужие воспоминания. А поди ж ты, иной раз так тянуло прихватить пару воспоминаний, да за ужином, за бутылочкой… «Кто без греха?» – оправдывал себя бывший настройщик, заглядывая в нелепые людские страсти. – Забавные людишки. Изводят себя, носятся со своими мелкими чувствами… да вот хоть эти…» Лез в карман, вытряхивая завалявшееся…


               «Сентябрь – ещё и не осень. Жарко. Девчонки в кримпленовых платьях, у каждой второй на голове «бабетта». Надо же, сколько Брижит Бардо собралось в одной группе. Взрослые все, только у меня хвостики… Мальчишки пыхтят в белых рубашках и пиджаках, лишь один в чёрной водолазке. Модник нашёлся…
               Первый день студенческой жизни… А у этого, в водолазке, ямочки на щеках. Русый, словно школьный, чубчик и улыбка… застенчивая, даже немного виноватая…»

               «Наконец всё закончилось. Диплом в кармане, выпускной вечер в ресторане… и свободен как ветер. А с Лёлькой хорошо танцевать. И розовое платье ей идёт. Смешная, тоненькая. Прижимаю покрепче к себе, вздрагивает, но не вырывается. Если бы не Валентина… Оттянула меня в угол, смотрит снизу вверх, сердито-сердито. Сама-то пичужка, воробей взлохмаченный, а туда же: «Пастухов, не смей обижать Лёлю. Сколько девчонок в общежитии перепробовал, а Лёлю – не смей». Как же, староста… Только и осталось: плечами пожать.
               Я, и правда, после той пятикурсницы на летней практике… Мама всё спрашивала: «Сынок, что с тобой? Ты так изменился». Отмалчивался, конечно… Но проверял потихоньку: действительно ли с любой можно. Тех, кто не возражал – хватало. А Лёльку после выпускного из-за Валентины так и не пошёл провожать. Хотя совсем не собирался её «пробовать». Я просто хотел…»


              «Ох, ты, господи, не к ночи будь помянут, «хотел» он, – настройщик неодобрительно пожевал сухими губами и допил то, что ещё оставалось в стакане. – Пять лет друг на друга смотрели – не видели, а нужно было всего пару струн подтянуть… И зазвучали бы, как пить дать. Сейчас-то уж точно разладилось... Заглянуть, что ли, порыться… Хотя, кто знает: они – не они… Люди меняются.


              «Полжизни прожито, а ничего не изменилось... Недавно смотрела «Кордебалет» с Майклом Дугласом и оторваться не могла от экрана. У Дугласа такие же ямочки на щеках, как у тебя когда-то. Сколько же я буду их помнить…»

               «Привет, Лёлька. Каждое утро бреюсь, смотрю в зеркало, и вместо своей самодовольной, расплывшейся физиономии вижу твои глаза. Наверное, ты забыла, как по дороге на практику, в электричке, вдруг спросила: «Пастухов, не пойму, какого цвета у тебя глаза?»  Я-то, конечно, фыркнул, а твои – тогда рассмотрел. Мама старинную брошь, от бабушки доставшуюся, хранила: чёрный опал с радужным переливом. Вот и у тебя такие. А у меня, Лёлька, глаза серые, обычные. Правда, некоторые утверждают, что когда любовью занимаюсь, они синими становятся, но ты-то этого не видела. И я в зеркало не вижу, даже когда на меня из него твои смотрят».


               «Ну, простите, не сжёг я ваши воспоминания, подсмотреть захотелось, – настройщик неожиданно для себя разволновался. – Стар стал, сентиментален. Сейчас исправлю… А может, заглянуть всё-таки?»
                Только приодеться надо: брюки посвободнее, шапчонку на голову да обувь какую-нибудь, чтоб не слишком заметно…


                Очень немолодой седой мужчина крутит в руках телефон.
                – Ну, что ты? Звони, – кто-то рядом, словно имеет на это право, подталкивает руку.
                – Зачем? Старый, толстый, зачем я ей? – виноватая улыбка. Там, где когда-то были ямочки, – глубокие расщелинки.


               «Сегодня ты мне приснился. Смешно, правда? Спустя столько лет, вдруг…»
               Всю ночь Елена Петровна ворочалась с боку на бок, кашляла, вставала, чтобы посмотреть в окно, и заснула только под утро. Ей очень хочется, чтобы сон продолжался, но кто-то настырно подсовывает разрывающийся саундтреком из фильма «Кордебалет» телефон.
 
               – Здрасьте. Что за незваный гость?
               – Надо же, разглядела... Присяду, пожалуй. Поди, не молоденький…
               Некстати подтянувшиеся штанины брюк незнакомца демонстрируют лохматую кисть на конце волосатого хвоста, раздвоенные копыта, выглядывающие из крутых кроссовок.
                – Чёрт…
                – Ну, вот так, сразу и чёрт… Просто: «не ангел». Так точнее. А тебе ангелы нужны? Что они могут? Ну, выпустят их купидоны стрелы, так ведь ещё неизвестно, в кого попадут. А настроить одного человека на другого – тут и ремесло, и вдохновение, талант, в конце концов. Да ты отвечай на звонок-то, отвечай…

                – Лёлька? Я каждый день думаю о тебе.

                Бывший настройщик удовлетворённо вздыхает: «Наконец-то… Смешные эти люди. Думают: любовь на всю жизнь – счастье. На самом деле она только и помогает, что писать романы… Эх… В писатели что ли переквалифицироваться…»