Клубника в сметане

Марине всегда казалось, что её муж - рациональный прагматик, лишённый всякой сентиментальности. За те годы, что она с ним в браке, он почти никогда не говорил ей о том, что любит. И цветов никогда не дарил… А если подарки, то всегда полезные и практичные. Скороварка, например, у неё появилась сразу, как они поженились. Володя тогда с гордостью поставил это чудовище из нержавеющей стали на стол, и радостно переводя дыхание, пояснил:
- Вот, чудо-кастрюля, экономит время и деньги… И ведь действительно, он оказался прав. И если сначала Марина только пожала плечами, не зная, с какой стороны к ней подойти, то очень скоро увидела все достоинства этой помощницы  и уже не могла без неё обходиться.
     Муж вообще очень ценил то, что облегчало бы бесконечный, как он выражался, неблагодарный домашний труд и сокращает затраченное на него время. И поэтому, он отдавал должное техническим новинкам. Так в их доме, в порядке живой очереди но с неизменной регулярностью появлялись: отличная стиральная и посудомоечная машина, микроволновка и хлебопечь, соковыжималка и блендер, современная варочная панель и великолепный духовой шкаф, мультиварка, напоминающая инопланетный корабль и робот-пылесос.
     Вообще, любое приобретение Володя рассматривал в первую очередь, с точки зрения его выгоды и полезности для дома, для семьи. Всё остальное, считал баловством и пустой тратой денег.
     Почему-то сегодня, по дороге на дачу, она об этом задумалась. Наверное, из-за того, что завтра - десять лет, как они вместе. А он, кажется, и не помнит. Поцеловал, убегая на работу, и пообещал приехать, если получится, завтра к вечеру. И ни слова о сегодняшнем дне. Марина вздохнула. Но не обречённо и разочаровано, нет. Легко и обыкновенно. Как человек, у которого впереди пусть и хлопотный, но всё равно приятный день.
     Да, её Володя не романтик, что ж поделать. Но она об этом нисколько не жалеет. Романтик и любитель высокопарных слов у неё уже был. Первый муж и отец её сына. Вот уж кто был мастер широких жестов и поклонник красивой жизни. Только что толку… Когда залпы от фейерверка, в который он пытался превратить их совместную жизнь, слегка поутихли, шампанское выдохлось и конфетно-букетный аромат бесследно развеялся, в сухом остатке обнаружился никчёмный человечишко, не начинавший своего дня без оставленного на утро опохмела и гнусно самоутверждавшийся за счёт жены и маленького сына.
     Однажды Марина заглянула в глаза своему ребёнку, не желавшему возвращаться домой после школы.  В их  глубине плескалось такое отчаяние и такая непередаваемая тоска, что у неё в безотчётной тревоге и тяжёлом предчувствии заныло сердце. Марина подала на развод и никогда в жизни об этом не пожалела. А через два года встретила Владимира. Он не говорил красивых слов, совсем не умел ухаживать, не кружил голову комплиментами и стихами, не заваливал цветами и не обещал золотых гор и райской жизни. Володя был простым, надёжным и сильным. И своим отцом Миша считал всегда именно его. С тех самых пор, как Володя вошёл в их жизнь, Марине казалось, что она и сын, не сговариваясь, незаметно и облегчённо выдохнули, разжали кулаки, ослабили хватку и уже не вздрагивали от звонка в дверь. Как будто перестали, наконец, постоянно ждать нападения и обороняться. Миша был благодарен отчиму за лучистые глаза и улыбку матери, а Марина радовалась, что никогда больше не видела на лице сына тот самый бесконечно несчастный и затравленный взгляд.
     Хотелось бы ей романтики? Наверное… Как и любой другой женщине. Круглая дата всё-таки, можно было бы заказать столик в ресторане, а то и съездить куда-нибудь вдвоём. А что, сыну скоро двадцать один год, разве они не заслужили того, чтобы провести время вдвоём? Но Володя, скорее всего, и слышать об этом не захочет. Выходя из машины перед их дачным домиком, она вслух усмехнулась, потому что практически услышала в своей голове слова мужа: «Ресторан? Зачем это? Я сам приготовлю мясо в моём новом гриле… Уверяю тебя, это будет гораздо вкуснее… Или ты хочешь рыбу? Не вопрос, сделаем… А ехать куда-то, ну для чего, когда у нас такая дача?!» Марина совершенно отчётливо представила, как муж мечтательно прикрывает глаза, притоптывая ногой и покачивая от непередаваемого удовольствия головой, изображая, как он пробует прекрасным летним вечером на любимой даче собственноручно приготовленное, действительно превосходное мясо и чуть не расхохоталась в голос.
     Ну вот такой он, её муж. В ресторанах выглядел потерянным и чувствовал себя неуютно, на курортах, даже, когда Марине удавалось его вытащить, откровенно скучал и маялся, чуть ли не считая дни до отъезда.
     Марина открыла в доме окна, прошла на задний дворик и, продолжая улыбаться, посмотрела по сторонам. Всё, что здесь есть, построено или отремонтировано руками её мужа Володи. Дача была старинная и досталась Марине в наследство от бабушки. То, что она помнила, с тех времён, когда была маленькая, и что стало сейчас, различалось между собой, как небо и земля. Во времена её детства и юности, на даче никогда не оставались ночевать по причине отсутствия… крыши. Приехали, покопали, посадили, выкопали и уехали. В разное время, дачу эту пытались довести до ума, сначала её дед, затем отец, потом брат Марины, но по-настоящему это получилось только у Володи. Нарядный, будто пряничный домик, с пристроенной светлой мансардой, искусственный пруд, баня, маленький, но совершенно чудесный фруктовый сад, мастерская, теплицы, аккуратный огородик, розарий… И всё это руками её мужа и сына.
     Поразительно, как Володе удалось привить городскому мальчику любовь и к столярному делу, и к плотницкому и даже к садоводству. Хотя, что тут особенного, например, уроки Миша тоже предпочитал делать именно с ним, а не с матерью. У неё, человека с двумя высшими образованиями, не всегда хватало на это терпения. Да и откровенно говоря, ум её был отнюдь не математического склада, а именно эта наука давалась Мише особенно трудно. Марина иногда удивлялась, откуда у её мужа, простого работяги этот педагогический талант, это терпение и мудрость.
    Она вспомнила, что Миша собирался завтра познакомить их со своей девушкой. Женщина про себя улыбнулась, так как очередной раз отметила, как же они похожи. Её муж и сын. Неродные друг другу, но на самом деле роднее самых родных. Миша такой же молчаливый и сдержанный, упрямый и спокойный. Надо же, у него невеста есть, а он только сейчас собрался их знакомить. То, что дело серьёзное, было понятно. Только свою будущую жену такой человек, как Миша пригласил бы к обеду на родительскую дачу.
******
     Катя Марине понравилась. Симпатичная и открытая. Судя по тому, как охотно Володя раскрывал ей свой секретный рецепт приготовления нежнейшего стейка, ему девушка тоже пришлась по душе.
     Когда ребята вернулись с прогулки, Марина занесла в дом тарелку с первой клубникой.
- Вы только посмотрите, - радостно сказала она, - ну надо же, только начало июня, а уже поспела, угощайтесь, мои дорогие. Марина поставила на стол промытые ягоды. Клубники было совсем немного, но была она такая притягательная и трогательная со своими нежно-розоватыми бочками, переходящими в насыщенный красный цвет, так умопомрачительно пахла, что Катя захлопала в ладоши:
- Клубника, как здорово, своя, настоящая… Нам с братом мама в детстве давала её со сметаной, - Катя зажмурила глаза и покачала головой.
Совсем, как Володя, автоматически отметила про себя Марина.
- А ещё сахаром посыпала, - продолжала девушка, - ничего вкуснее не было. Миша вопросительно посмотрел на мать. Они всегда понимали друг друга не только с полуслова, с полувзгляда. Марина кивнула головой и достала из холодильника сметану. Содержимое Катиной тарелки с клубникой в сметане и сахаре, постепенно становилось нежно-розовым.
- Как вкусно… - сказала она мечтательно, а потом посмотрела на Мишу и спохватилась, - Ой, а ты? Хочешь? Миша улыбнулся и отрицательно замотал головой:
- Нет, нет, я не люблю клубнику, - очень правдоподобно солгал он. Марина вздохнула и посмотрела на улыбающегося Володю. Почему-то вспомнилось, как зимой, когда сдавали объект, она поздно возвращалась с работы, уставшая, голодная и замёрзшая, и на плите её неизменно ждал горячий ужин, а на батарее «грелось» домашнее платье, которое было так приятно надеть на холодное тело.
      В этом был весь Володя. Он всегда переживал, чтобы ей было комфортно. Когда они только начали встречаться, он не говорил ей ничего о любви, зато всегда  интересовался:
- Ты не замёрзла? Ты не устала? Любая её озабоченность куда-то испарялась под его ласково-повелительное:
- Ешь, давай!
Сейчас Марина кивнула головой в сторону сына:
- Яблочко от яблоньки, - шёпотом сказала она мужу. Он чмокнул её в нос:
- С 10-го по 15-е не планируй ничего. Она вопросительно глянула на него.
- У нас свадебное путешествие, т-с-с, - он приложил палец к губам, - вообще-то это сюрприз, с нашим юбилеем тебя…
Он не договорил, она притянула к себе его голову:
- Володька…
     Через минуту они посмотрели на притихших, глядевших на них с восхищённым удивлением молодых людей.
- Да что, - смущённо проговорил Володя, - просто горящие путёвки, очень выгодно, понимаете…
     Засыпая этой ночью, Марина думала о том, что любовь - это не охи и вздохи, это не страстный шёпот и горячие объятия… Любовь - это глагол. Потому что она в действиях и поступках… Теперь она знала это точно.