Дорога через Накагорн. Глава 1

    Игра мальчику не нравилась, совсем не нравилась, но он стоически молчал, вцепившись в доски. Не мог не молчать, ведь тогда бы нарушил правила, которым даже взрослые следовали с беспокойством на лице. В том числе его мать. 
    Холли стояла в повозке, Фин — в фургоне для рабов. Они смотрели друг на друга, не обращая внимания на занозы в пальцах, а между ними, под скрип колес и всхлипывания женщин, звенела цепь – она разделяла их и одновременно связывала. 
    Где-то вдалеке, вдоль гор, птицы летели на запад. Холли держала спину прямо, – чтобы казаться уверенной и успокоить сына, – а ее волосы цвета соломы развевались на ветру. Он дул им вслед порывами, как бы подгоняя экипаж. 
    С момента начала игры прошло около суток. Фургон замедлился и мать Фина, дыша словно после пробежки, опустилась на колени. Здоровяк, с большой красной бородой перевязанной множеством ленточек, приблизился. У людей не бывает красных волос, думал мальчик. 
    – Молитесь, чтоб вас не сожрали гарники, – спокойным, но звучным голосом объявил бандит и отцепил повозку. Звякнула цепь. 
    Массивная туча укрыла солнце и повисла тишина, сам ветер замер. Лишь когда здоровяк скрылся, а колеса фургона снова заскрипели, Холли поняла, что произошло. Она спрыгнула с повозки и, хромая, поплелась следом. 
    – Фин, о Фин, сыночек! – рыдала Холли, но фургон заметно прибавил в скорости. Она не могла догнать их, лишь кричала вслед. 
    – Я не хочу играть в эту дурацкую игру, не хочу! Отпустите, выпустите меня! Мама! Раздался удар по дереву. Не буду я соблюдать эти тупые правила, слышите, гады? – пытался кричать Фин. 
    Гады не услышали, в этом постарался оборванец – он прикрыл ему рот. Мартин приходился Фину старшим братом. Случившееся не оставило его равнодушным, просто он был готов к этому, догадывался, что все так произойдет. Братья обнялись и погрузились в долгое молчание, которое нарушал все тот же скрип колес. 
    Только скрип колес. 

 

    Мартин ожидал увидеть перед собой брата, но первое, что бросилось ему в глаза после пробуждения, были доски. Фин сидел возле старика и обнимал колени. Вероятно, проснулся на предыдущей кочке, подумал старший брат. 
    Мальчик обладал выразительными чертами лица, темными волосами и оборванной одеждой. Он выглядел старше, чем на свои тринадцать, да и с младшим братом у него не было ничего общего. Не считая той ночи. Тогда они ощущали холод во всех смыслах этого слова. 
    – Чего задумал? – пробухтел старик. 
    – Тс-с, это называется разведка, – Мартин прислонил ухо к перегородке. 
    Старик усмехнулся, но со стороны это было больше похоже на кряхтение. Его обрадовало, что в такой ситуации мальчик умудрялся шутить. От бандитов их отделяла толстая деревянная перегородка и что-то вроде сундука. Когда в фургоне наступала тишина, и он не подпрыгивал на каждом ухабе, можно было расслышать речь захватчиков, которые, по словам старика, пришли с моря. 
    Их было трое. Всего три чужеземца расправились со всеми мужчинами деревни. Они приехали на рабском фургоне, в который заперли старика и его с братом, а мать вместе с женщинами посадили в повозку. 
    – Анд, долго нам еще тащить с собой этот балласт? – послышался голос красноволосого. 
    – Еще дня три-четыре, – спокойно ответил бандит с черными волосами. 
    – Так быстро, ты уверен? Мы все же не на конях галопом скачем, – подхватил белокурый Тонго. 
    – Сарза, ты слыхал когда-нидь про плавающее ущелье Накагорн? – обратился он к красноволосому, – Его еще называют «ограда матери». Нет? Вот и я тоже, до тех пор, пока мы не остановились в том трактире, где Тонго приставал к служанке. Ущелье это длиннющее, оно начинается на востоке, возле моря Шиен, а заканчивается в землях, о которых нам даже деды не рассказывали. По словам того барда, лес очень скоро сменится другим, более холодным, что бы это, мать его, не значило. После чего еще быстрее наступит мерзлая земля, которую мы должны будем проехать за день, а затем начнет теплеть. 
    – Кажись, он тебе одну из своих баллад напел. А, Сарза? – съехидничал Тонго и рассмеялся. 
    Мартин ничего не понимал в природе и путешествиях, но судя по словам демона, – так Фин называл красноволосого, – через несколько дней их отпустят. По крайней мере, он хотел в это верить. Мартин лег на доски, укрылся лохмотьями и приготовился ко сну. Фургон остановился. 
    На этот раз старший брат прислонил ухо к боковой стенке. Тишина. Через мгновение он отскочил – в доску в двух ладонях от его лица вонзилась стрела. Сердце у Мартина бешено заколотилось, он сплюнул щепки и отошел. Старик сказал, что нападающих может быть несколько, поэтому надо держаться центра. 
    Мальчик стоял какое-то время, боясь подойти, но его нерешительность прожила недолго, впрочем, как и стрела. Он сломал ее и наконечником выбил оставшуюся часть. Как там говорят, молния не бьет в одно место дважды, да? – подумал Мартин, всматриваясь в щель. 
    Второй раз молния ударила точно в голову демона. Волосы цвета крови, в тот момент, будто покрыли все лицо бандита. Он упал замертво. Тонго обнажил меч и встретился лицом к лицу с нападавшим. 
    Оба здоровые, оба носили густые бороды и оба умели обращаться с мечами. Больше могла рассказать разве что их одежда: воин в потрепанной форме и разбойник с моря, рубашка которого распахнулась в неположенном месте и приобрела красный оттенок. 
    Спустя несколько мгновений белокурый лежал на земле, а в его зрачках отражалась полная луна – все произошло слишком быстро. Анд воткнул свой меч в землю и попятился. В его поведении не чувствовался страх, он двигался медленно и спокойно, как двигается загнанный в угол охотник, боясь спровоцировать хищника. 
    – На сегодня хватит крови, – сказал Анд, – ты умелый воин, я видел, как ты сражаешься. Пощадишь ли ты безоружного? Пощадишь ли того, – он замялся, – кто признает свое поражение? 
    – Что здесь забыли викинги? – прохрипел воин. 
    – Мы проиграли войну, а новой не ищем. Мы едем на запад, туда, где есть место пропащим, – ответил черноволосый. 
    – Ты хотел сказать, ехали? 
    Судя по дороге, туда съезжается полсвета, заметил мужчина, осматривая тракт. 
    И правда, дно ущелья было испещрено колеями, а трава была утоптана, словно по ней прошелся целый гарнизон. На этом разговор закончился. Воин осмотрел задок фургона, вернулся к бандиту и, забрав ключ, позволил тому сбежать. 
    Замок слетел, дверь распахнулась, внутри сидел старик и мальчик в оборванной одежде. 
    – Можете идти, если хотите, однако я бы не советовал, здесь не безопасно, — сказал мужчина. Он оставил замок с ключом на досках и ушел. 
    Фургон тронулся. 

 

                *** 


 

    – Что, даже не спросишь, кто мы такие? – усмехнулся Гед. Воин молчал. – Или, быть может, избегаешь встречного вопроса? – продолжил старик и сразу добавил – Забудь, шучу я. 
    Воин проделал в перегородке окошко, так что теперь они могли говорить с ним без крика, а также видеть места, через которые проезжают. Фин вылез из сундука и спросил у Геда «Мы победили? », тот кивнул, после чего братья по очереди стали смотреть на улицу. 
    – И правда, – влез Мартин, – дядь, кто вы такой? 
    Мужчина сжал вожжи и нахмурился. 
    – Мартин, иногда, вопрос может стоить жизни, – сказал Гед, пусть на мужчину и не смотрел. Мальчик хмыкнул, но не стал продолжать расспрос. 
    Прошло еще некоторое время. Фин то рассматривал шишку, которую ему бросил воин, то крутил в пальцах странные листья – точно иголки. Воин развеял наступившую тишину – он представился. 

 

    Запасы провизии практически иссякли. Гед догрызал засохший пряник и твердил Мартину, чтоб тот не делился с братом последним куском хлеба. Он говорил, что Фину не требуется еда, чтобы выжить. Оборванец, естественно, не слушал. 
    – Ривенд, – позвал Мартин. Воин обернулся. 
    – Зачем ты выстрелил в фургон, когда напал на тех бандитов? 
    – Целился. 
    Мартин подавился лепешкой. Фин постучал брата по спине, а Гед пояснил, что на большой дистанции обычно производится два выстрела. Первый показывает силу ветра и сколько усилий нужно приложить для второго. Такой же прием используется при стрельбе из пушек. 
    — Он прав, — подтвердил Ривенд, — да и вообще, чего ты так беспокоишься за этот рабский фургон? Или дело не в фургоне, а малец? 
    Мартин зарделся. Он прекрасно понял намек 
    — А почему вы называете фургон рабским? — спросил Фин. Младший брат, после того, как отцепили повозку, наконец заговорил. 
    — В нём обычно перевозят рабов, — ответил Ривенд. 
    — Но мы ведь не рабы. 
    — Верно, — усмехнулся воин, — скорее всего бандиты украли его у какого-нибудь работорговца. 
    Чёрная жилетка мужчины была испещрена ровными порезами. Однако туника — тоже чёрная — осталась целой, хотя и немного грязной. Доспех, он, по всей видимости, бросил, дабы облегчить передвижение. Гед сразу узнал одежду воина, но говорить об этом не решался. 

 

                *** 


 

    Стояла тихая спокойная ночь. Ривенд разговорился с Мартином, а Фин посыпал в уголке. Ночь и правда выдалась тихой, даже слишком. Холод никуда не делся, но ветер отступил. Так тихо, подумал старик. Разве так бывает? 
    Тихая и спокойная ночь превратилась в кошмар, когда Фин заорал что есть мочи. Мальчик повторял одни и те же слова. Они идут! Они идут! 
    — Успокойся Фин! Тебе приснился сон? Кто идет? Кто, скажи мне? — начал Мартин. 
    Дверца фургона, что изнутри запиралась на крючок, слегка качнулась. Через щель на старика смотрел жёлтый полумесяц. Заржали лошади. 
    — Волки! — крикнул Ривенд и без колебаний рассек сбрую. 
    Фину казалось, что в груди вместо сердца колотится страх. Он бьется, свистит и хлопает, всячески давая о себе знать. Дверца яростно застучала, между досок показались пасти ощетинившихся зверей. 
    Мальчик видел, как тоненький крючочек играл на волоске их жизней, он подпрыгивал и будто дразнил: смотрите, я почти выскочил из колечка! Вы же не хотите, чтоб я пустил волчков? Мальчик все видел, но не мог пошевелиться. 
    Старший брат не стал полагаться на злосчастный крючок, он ухватился за дверцу и потянул ее со всей силы. Мартин тоже боялся, понял Фин, боялся, но все же двигался. Мог двигаться. Топот копыт растворился в яростном рычании волков, а в проем фургона пожаловал незваный гость. 
    Фин точно не знал, почему отшатнулся в сторону брата. Из-за слюней, что летели в разные стороны, из-за острых и больших клыков, или из-за дикого рева. Гед вскинул голову, взметнув завидные для своего возраста волосы, и замахнулся, будто у него в руке был какой-то предмет. 
    Глухой стук. К их ногам упала голова волка — Ривенд отсек ее одним ударом. Вторым он пробил центральную доску на крыше, а потом крикнул, чтоб они отошли в сторону. Фин понял, почему брат бил по одной из досок, пока удерживал дверцу: другой волк нашел слабое место в дверце и прогрызал его. 
    Дикие животные штурмовали фургон, раскачивая его из стороны в сторону, а вся четверка бегала по крыше, тем самым уравновешивая повозку. Один из волков запрыгнул на облучок, но Ривенд отреагировал молниеносно. Что ж, если они переживут эту ночь, то им хотя бы будет, чем подкрепиться. 

 

    Утро выдалось прохладным. В костре потрескивала сосна, которая горела благодаря сломанным доскам фургона и Ривенду. Он жарил волчье мясо. 
    — Фин, идем сюда, здесь тепло! И еда скоро будет готова, — кричал брат. 
    Мальчик украдкой выглядывал из-за фургона и часто смотрел по сторонам. Он обращал внимание на каждый шорох, вызванный ветром или белкой. 
    Огонь пришлось развести недалеко от переднего колеса. Идти пешком в диких землях опасно, тем более на голодный желудок. Ривенд разделал двух убитых волков, а шкуру повесил на стенку фургона, чтобы высушить. 
    — Да ладно тебе. Если дело в мясе, то оно уже совсем не воняет, частное слово! Или... Ты же не обиделся на Геда, за то, что он наврал тебе про игру? — продолжал Мартин. 
    — Есть одна неприятная штука, на вкус она более горькая чем поражение, — встрял старик. — Не соблюдай он правила, давно бы уже... 
    — Ничего я не обижался! Обижаются дети, — гордо заявил восьмилетний мальчик, — я не доверяю ему... — Фин указал на костер. 
    — Мясу? — спросил Ривенд, жадно вгрызаясь в волчатину. 
    — Н-нет, этому, который горит. 
    — Он боится огня, — пояснил Гед, догадавшись. 
    — Не боюсь, просто... Ты бы сам не подошел к ог... огню, если бы ощутил что он может сделать, — ответил Фин. 
    Детская травма, понял Ривенд. Что же он видел, раз не подходит к пламени ни на шаг. Мальчуган в последние дни итак перенес немало. Одно расставание матери чего стоит. Я видел, как он втихую плачет перед сном. 
    — Огонь может сжечь чей-то дом, может причинить боль, но благодаря ему мы готовим еду, малыш, — сказал Гед. 
    — Я не видел, как горит дом, — признался Фин, — но я горел сам. 
    — Фин, мы не забыли твой вещий сон, но не стоит перегибать палку. Если бы ты горел, то умер бы, — сказал Мартин. — Может у тебя остались ожоги? Что у тебя горело? Палец, пятка? 
    В метрах двадцати от Фина треснула ветка, он резко повернулся в ту сторону — ничего. Там, где им пришлось остановиться, кусты обрамляли ущелье, лес начинался чуть дальше. 
    — У меня горело лицо, и руки, и живот. И, наверное, ноги тоже, — с серьезной миной продиктовал мальчик. — Шрамов нет. 
    Бред какой-то, подумал Ривенд. Если это была бы правда, лицо мальчика превратилось бы в кашу из расплавленной кожи. В лучшем случае он бы выжил, в худшем — кожа, как мокрая глина, перекрыла бы ему рот и нос. Полная ерунда, не может быть такого. 
    Они прекратили допрашивать Фина, потушили огонь и только тогда мальчик забрался в фургон, не опасаясь того, что пламя перекинется на древесину. Под следующее утро, пока Фин спал, Ривенд снова разжег костер и поджарил мясо. В тот же день они двинулись вперед, неспеша, вручную двигая свой фургон. Свою крепость. 
    На открытом пространстве нашлась одна из лошадей, Ривенд снова проявил свои невероятные навыки, когда поймал ее, а потом запряг. 
    Накагорн пошел на подъем, отметил Гед. Он назвал его так неспроста. На тот момент это было не ущелье, по крайней мере не обычное. Мартин заметил впереди речку. 
    — У нас есть что-нибудь, куда можно набрать воды? — спросил воин. 
    — Нет, — ответил старик. 
    Мартин промолчал, а рядом кто-то грохнулся. 
    — Эй, Фин, ты там в порядке? — крикнул Мартин. 
    — Да, я просто искал... — пропыхтел младший брат, вылезая из фургона. 
    Он принес небольшой длинный сосуд, сделанный из стебля растения, которое можно найти очень далеко от их деревни. Ривенд отправился за водой. 
    — Малыш, ты меня удивил, — признался Гед. 
    — Почему? И я не малыш! У меня есть имя! — возмутился Фин. 
    — Имя, да? — усмехнулся старик, — имя нужно заслужить. Но ты молодец, когда мы спрятали тебя в сундук, ты был напуган, но не невнимателен. 
    Фин молчал, он разрывался между двумя чувствами: его вроде и похвалили, но в тоже время упрекнули. 
    Ривенд ушел на север от тракта, а с юга, что расстилался высокой стеной хвойных деревьев, к ним вышел мужчина. Только другой. 
    На этот раз чужак не был похож на бандита, но и не выглядел как крестьянин. На поясе у него свисал меч с кинжалом. И конечно же он не представился. 
    — Куда держите путь? — спросил он. Все трое заметили его надменный взгляд. 
    — На запад, — ответил Гед. 
    — А что там, на западе? Городок какой-то, или клад где зарыт? 
    Старик молчал. Ведь он понятия не имел, куда они направляются. Да что там, даже не знал, где находятся. Им ничего не оставалось, как ехать по единственному тракту вперед, пока не найдут какую-нибудь деревушку. Гед, как и Ривенд, заметил, что дорога хорошо изъезжена, значит Накагорн — ходовой маршрут. Может им удастся встретить торговый караван, что движется в сторону их деревни, или странствующих артистов. 
    Воздух пронзил легкий, еле касающийся ушей скрежет. Высокомерный обнажил кинжал. Мартин внезапно понял, чего хочет. Жить. Мальчик во что бы то ни стало хотел выжить, но в то же время его младший брат... 
    У Фина дрожали коленки. Мальчик, может быть, не почувствовал еще на вкус ту самую штуку, о которой говорил старик, но явно ощущал ее запах. Снова он не может пошевелиться и в сердцах винит себя без жалости. 
    Гед или не чувствовал страха, или умел скрывать его очень хорошо. Он поднялся, еле заметно сделал шаг в сторону и приподнял ладонь. Свист. 
    Старик вытер лицо от капелек крови. За их спинами показался Ривенд, убирающий лук. Да кто же ты, черт возьми, такой, думал Гед. 
    — Спасены! — крикнул Фин и обнял воина, а потом отшатнулся, сообразив, что сделал. 
    — Разведчик, — спокойно объявил Ривенд, — где-то рядом есть городок. Мы туда не пойдем, слишком опасно, потому что неизвестно какие у них отношения с Арс... — он замялся, — Нам надо уходить, и поскорее. 
    Каждый отпил поровну — разве что воин чуть больше, чем остальные — и они начали трогаться. 
    — Мартин! — крикнул Фин. 
    Старший брат стоял над телом разведчика, вглядываясь в его мертвый и уже не такой надменный взгляд, что был направлен в никуда. 
    — Иногда, вопрос может стоить жизни, — прошептал Мартин и неспешно двинулся в сторону фургона. 


 

                Конец первой главы.