Серия Черчилль

Так сложилось, что в начале 1970-х годов мы жили в Чехословакии, по месту службы папы. Мальчишек моего возраста и немного постарше оказалось немало в нашем  военном городке, который, впрочем, располагался в черте небольшого города Крнов, что в Северной Моравии. Мы как-то быстро привыкли к своему «особому» положению, и почти не замечали того, что находимся в другой стране, поскольку образовался свой маленький мир, где нам, детям офицеров и сверхсрочников было, в общем, уютно и комфортно.
Среди множества увлечений, занятий, игр, и, собственно учебы в школе, коллекционирование почтовых марок занимало особое место, поскольку считалось безопасным и развивающим, с точки зрения взрослых. Для нас же это было увлекательно, романтично и безумно интересно. Потому что  марки, которые мы собирали,  в большинстве своём были сплошь «не советскими». То есть, те что можно было купить в газетных киосках и небольших магазинчиках Крнова. Нет, конечно, марки из Советского Союза тоже присутствовали, и в немалом количестве -  всё же это  были времена социалистического лагеря, Варшавского договора и всего такого прочего, а слова «дружба» и «фройдншафт» значили  гораздо больше, чем просто слова.   
Итак, мы собирали марки. Обменивались, обсуждали, оценивали, в общем, были заняты «полезным» делом, в свободное от учебы и других развлечений время. В основном марки собирались по темам, самыми популярными из которых были, конечно,  «животный мир» и «спорт». Когда и у кого в коллекции появилась первая марка с изображением Черчилля, вспомнить невозможно. Однажды она просто возникла у кого-то в альбомчике, и сразу же привлекла внимание всех остальных юных коллекционеров. Толстый Черчилль смотрит с этой марки исподлобья (мол, со мной, дети, шутки плохи) и протягивает руку со своим фирменным (как мы узнали потом у взрослых) жестом – раздвинутыми в стороны указательным и средним пальцем, в виде латинской буквы V, то есть, знака «виктории», значит, по-нашему, победы. В строгом черном костюме, с бульдожьей челюстью, отвисшими щеками и грозным, колючим взглядом. В общем, настоящий Черчилль. Марка крупная, ромбической формы, очень яркая и красивая. По левую сторону указана страна–производитель UMM AL QIWIAN, потом её стоимость, непонятная для нас 5R, и какая-то надпись по-арабски с правой стороны. Отличная марка. Своей оригинальностью она выделялась на фоне других марок в альбоме у этого мальчугана. Он же и рассказал, что недавно видел в киоске на окраине города ещё и другую марку очень похожую на эту. Всем стало понятно, что это не единичная марка, а существует, наверное, целая серия.  И марок в ней гораздо больше, чем две, три или даже четыре.
Началась «Большая Охота на Черчилля», то есть,  поиск марок из серии, которую мы про себя прозвали просто «Черчилль».  Очень скоро  юные коллекционеры узнали, что целиком и сразу всю серию достать  невозможно. Каждая марка появлялась в единственном экземпляре в маленьких пакетиках вместе с другими марками, и надо было купить весь пакет ради одной этой марки. Но оказалось, что так даже интереснее. Не беда, что другие марки из пакетиков были разнотемные, невзрачные и интереса для нас не представляющие.
Постепенно ажиотаж возрос настолько, что за «Черчиллем» стали охотиться все ребята, даже те, кто вначале выказывал свое равнодушное отношение к новой серии. И даже «значкисты», так мы называли тех, кто собирал значки, и «медалисты», собиратели подарочных медалек. Юные коллекционеры, по двое,  по трое и поодиночке бродили по городу, изучая содержимое газетных киосков и магазинчиков города в поисках «Черчилля». «Черчилль» стал своеобразной валютой и мерилом ценности для всех остальных марок, поскольку ценился гораздо выше. На одну, новую марку из серии «Черчилль» можно было выменять целую серию с животными или спортивную, выпущенную в Болгарии, Польше или Монголии.
«Черчилль» шёл постепенно. Главной маркой в серии считалась та, на которой были изображены главы делегаций государств антигитлеровской коалиции: Сталин, Рузвельт и Черчилль  позируют фотографам во время Ялтинской конференции 1945 года.   Но и остальные марки были тоже весьма  необычными и очень интересными. Казалось бы, на первый взгляд,  в них ничего необычного не было. Так, просто фрагменты, фотографии из жизни Черчилля. Но в том-то и дело, что это были времена «холодной» войны, и нам было понятно, что в Советском Союзе серию марок, посвященную одному из главных противников мира во всем мире достать просто невозможно. Мы, несмотря на наш юный возраст, были уже пионерами, и прекрасно разбирались в политике. Особенно в международной, которую уверенно проводила в жизнь коммунистическая партия.
Но… тем интереснее была для нас серия «Черчилль». Вот он, в галстуке-бабочке, с двумя массивными золотыми цепочками на пузе и толстой сигарой в левой руке, где-то сидит и улыбается нам. А вот марка, где он в шубе, расположился  на заднем сидении машины. Рядом с ним какая-то тётка, наверное, жена. Правда, кто-то из ребят доказывал, что это – английская королева, хотя, с другой стороны, что им делать вдвоем в одной машине? У английской королевы что, своей машины нет? На следующей марке Черчилль один, на морском побережье, перед ним мольберт, рядом на столике кисти и краски. Оказывается, Черчилль  был ещё и художником. Он сидит к нам спиной, очень занят рисованием. Так же со спины мы его видим на следующей марке. Черчилль, в плаще, в шляпе и с палочкой (наверное, уже очень старый) прогуливается по песочку, возможно куда-то уходит. А вот на этой марке, Черчилль в мешковато сидящем на нем костюме военного покроя и в военной фуражке,  рядом с двумя высокопоставленными генералами. Один из них, определенно из войск специального назначения, поскольку в берете, какие обычно носят десантники. Ещё одна марка: Черчилль и какой-то серьезный государственный деятель, скорее всего, американский, сидят в креслах на кирпичной веранде и греются на солнышке. Завершают серию две марки, посвященные прощанию с премьер-министром. Общий внутренний вид большого собора, с гвардейцами в почетном карауле у большого креста. На последней, и наверное, самой необычной марке серии, строгие и печальные люди, скорбно и сосредоточенно несут на плечах гроб, укрытый британским флагом. Черчилль умер.
Мы  тогда толком так и не разобрались, сколько же  всего марок в серии. Дособирав до десяти, решили между собой, что их должно быть десять. Во-первых, ровный счет, а во-вторых, что может быть ещё такого интересного про Черчилля, что можно изобразить на почтовых марках? Мне, во всяком случае, удалось собрать десять марок из этой уникальной  и, как потом выяснилось знаковой для меня, серии.  Какие-то из марок я покупал в пакетиках, некоторые удалось обменять у друзей-коллекционеров. Серия была, конечно, замечательной, и в общем-то выбивающейся из наших детских представлений об интересах в филателии. Тогда мы не могли причислить её ни к какой области или теме, которыми увлекались. Если бы я продолжил заниматься коллекционированием марок, то возможно, начиная с этой серии, стал бы собирать марки, посвященные разным великим людям. Например, ученым (в СССР выпускалось много таких марок), может быть, художникам, общественным деятелям, и конечно, писателям. Но тогда этого не произошло, и серия, посвященная Черчиллю, осталась единственной в моей коллекции, выпущенной в память об одном из величайших людей двадцатого века.
Потом мы уехали в Союз, где я ещё некоторое время, совсем недолго собирал марки. Главным образом ещё и потому, что мой папа был очень серьезным коллекционером. Все это время серия находилась в одном из моих альбомов. Но потом, как-то тихо и незаметно исчезла. Она ушла, и, как будто ушло всё, что было с ней связано – обмены, радость от приобретения очередной марки, поиски и путешествия по газетным киоскам маленького заграничного городка.
Позже я узнал, что папа обменял её на другие, нужные ему марки, когда я охладел к филателии. Папа коллекционировал марки по теме «Космос», принимал активное участие в городских, республиканских, и даже, всесоюзных выставках. Он часто занимал призовые места на этих мероприятиях, получал памятные именные медали. Именно тогда, а это была уже середина семидесятых, серия «Черчилль» растворилась в пространстве. Честно говоря, я не очень расстроился, потому что к тому времени, у меня появилось много новых увлечений, главными из которых были рок-музыка, книги, девочки…  И, может быть, она чем-то помогла папе. Во всяком случае, я на это надеялся.
Прошли годы, десятилетие, несколько десятилетий. За это время многие воспоминания покрылись толстым слоем пыли, поросли мхом, а вот о серии «Черчилль» остались яркими и глубокими. Среди некоторых других, дорогих для меня воспоминаний. Более того, серия засветилась, подала знак, позвала из глубин памяти.
Где-то в начале десятых годов нового века, я начал поиск, а точнее, возобновил охоту на «Черчилля», интересуясь на блошиных рынках в Москве, других российских городах, в  зарубежных поездках. Понятное дело я её нигде не нашел, ведь всем известно, что когда ищешь какую-нибудь нужную вещь, она специально куда-нибудь прячется, чтобы искатель приложил максимум желания, усилий и терпения. Ни один коллекционер, у кого я интересовался, не то что не мог ничего мне сказать, но никогда и не слышал о такой. Мне кажется, что тогда, в семидесятые, она в Советский Союз так и не попала, хотя, возможно я и ошибаюсь.
И всё же, серия «Черчилль» должна была ко мне вернуться!
В один из счастливых вечеров, я обнаружил её в Интернете, по своему запросу, сразу на нескольких сайтах. Более того, была размещена фотография всей серии, которую я тут же скачал и сделал заставкой рабочего стола на компьютере. Это было, наверное, немного  больше, чем просто счастье. Вспышка, взрыв, землетрясение, конечно без жертв! В области сердца что-то заныло, воспоминания обрушились водопадом. Я чётко увидел перед собой и военный городок в Северной Моравии, и ребят – коллекционеров, и киоски, да и все остальное.
Я немедленно сделал заказ, оплатил его через сбербанк России, и менее чем через две недели получил плотный конверт с планшеткой внутри. Вот она, вся серия «Черчилль»  у меня на столе, в отличном состоянии, «чистая», то есть, негашеная.  И, кажется, что-то ещё… Вознаграждение за долгие поиски, за верность выбранному пути, за… в общем, за что-то ещё. Блок! Большой блок к серии, тоже ромбической формы с двумя беззубцовыми марками, повторяющими две марки из самой серии с зубцами.  Там, на фоне Биг Бена и Вестминстерского моста, Черчилль с жестом «Виктория», и сцена прощания в соборе, с гвардейцами в почетном карауле. Значит, всего их тринадцать! То есть, конечно, двенадцать плюс сам блок.
Под «Черчилля» я специально купил новый альбом в Центре международной почты на Варшавке, и вот сейчас сижу и смотрю на свою серию.
У каждого из нас в жизни имеется что-то самое важное, самое ценное, что невозможно измерить деньгами. Может быть эта серия, а главное, воспоминания о том, что с ней связано  – что-то из этого порядка.  Что  могло, но всё-таки  не растворилось, не исчезло во времени и пространстве.
Вот, в общем-то,  и всё.