Первобытный художник 4

                В ПЛЕНУ

Бесцеремонно схватив юношу, уги стащили его с дерева вниз. Оглядев пленника со всех сторон и сорвав с него расшитый бисером камзол, дикари усадили Арни возле себя рядом с костром, но и тогда, беспричинно тыкая пленника в грудь, они не оставили его в покое.
Короткий и тревожный сон стал явью, к счастью, с Арни не было Экки и ребенка.

Попав в плен к дикарям, Арни мог хорошенько рассмотреть внешность этих примитивных существ. Это были физически крепкие самцы с развитыми мышцами ног, рук и груди, лица уги были наделены грубыми чертами: так например, носы дикарей были шире обычного и имели горбоносую форму. Глубоко посаженные черные глаза, над которыми нависали надбровные дуги, смотрели с явным любопытством. На смуглом теле уги имелись многочисленные рубцы и шрамы – следы поединков с дикими животными и как уже было отмечено ранее, дикари были вооружены каменными топорами и деревянными копьями с кремневыми наконечниками, а у одного из них юноша заметил лук со стрелами. Последний, видимо, был добыт в борьбе с другими более развитыми племенами.
   
Обращение с Арни было терпимым, но при этом его новые хозяева сразу дали понять, чтобы тот беспрекословно подчинялся: стоило Арни подняться и отойти в сторону, как тут же, получив ощутимый тумак, он немедленно был водворен на прежнее место. 
Пока Арни был под надзором Плешивого и Одноглазого, остальные уги, включая Коренастого – старшего среди дикарей, присвоившего себе камзол пленника, находились на охоте. Время от времени сторожа подходили к юноше, чтобы как следует разглядеть его, затем один из них с увечьем на лице, угрожая и злобно рыча, приставил каменный топор к шее юноши: намерения дикаря означали лишь одно - если не подчиниться мне - убью.

Время шло, солнце поднялось выше, хотелось пить и есть, тем не менее, уги как будто забыли про него, занявшись собиранием съедобных растений. С некоторым облегчением, Арни подумал, что все еще жив: быть может, и на этот раз судьба будет благосклонной и ему удастся вырваться из лап дикарей.
Ближе к полудню Плешивый дал Арни небольшой кусок слабо прижаренного мяса; усевшись рядом, с любопытством наблюдал за действиями пленника. Юноша не заставил себя долго ждать, тут же с жадностью набросился на мясо, что вызвало неподдельный восторг у дикарей: они тут же начали хлопать себя по коленкам и урчать, словно дикие звери. К счастью никто из них не обнаружил у Арни костяного ножа, который хранился на поясе под короткими кожаными штанами. Когда пришли остальные уги, Арни, подгоняемый шестью дикарями, был доставлен в стойбище.

           *  *  *
Стойбище уги размещалось в большом скалистом гроте, в стенах которого зияло несколько лазов: это были просторные ниши с неглубокими пещерами. Каждая из пещер имела свое предназначение: так в одной из них располагалась «кухня»  с запасами пищи, в другой – самой просторной - размещался очаг и спальные места и, наконец, в нижних трех находились «мастерские». В этих мастерских, как выяснилось, изготавливали каменные инструменты, оружие и шили примитивную одежду, состоящую из накидок и коротких штанов.
По границам стойбища Арни сразу обратил внимание на дикарей, расположившихся в развилках больших деревьев: это были сторожевые. Повсюду, куда не бросишь взгляд, лежали многочисленные кости животных, тогда как перед входом в жилище на вбитых в землю кольях было закреплено несколько человеческих черепов, что, разумеется, привело Арни в состояние смятения. 
   
Стоило юноше появиться в стойбище, как масса дикарей с воплями и визгом окружили его со всех сторон. Несмотря на то, что Арни был невысок, почти все уги уступали ему в росте. Все дикари, как на подбор были коренасты и короткопалы. Их густые с рыжеватым оттенком волосы, были не чесаны и длинны. Это были преимущественно самки, дети и старики. Татуировка, присутствующая почти у всех представителей его племени здесь не приветствовалась, и вообще, вид этого народа был весьма запущен.
Один хромой старик, тут же начал хватать пленника за волосы и даже попытался стянуть с него кожаные штаны, в то время как незаметно подкравшийся подросток больно укусил Арни за ногу. Подобная бесцеремонность вызвала протест у пленника, и юноша не хуже дикаря завопил, замахал руками.
   
Реакция на появление чужака не осталась незамеченной, и рыжеволосый дикарь крепкого сложения с красивой серебристой шкурой на плечах и ожерельем из клыков немедленно восстановил порядок.
Как выяснилось, это был вождь племени дикарей Тума. Тума первым попытался завязать знакомство с пленником, однако как не пытался Арни осмыслить сказанное, так ничего и не понял. Тогда юноша решил проявить инициативу: ткнув себя в грудь, он назвал свое имя. Затем, вооружившись острой палочкой, начал рисовать на земле изображения животных. Творчество юноши заинтересовало дикарей:  тотчас же вокруг него собралось не менее двух десятков уги. Еще никто и никогда на их памяти не изображал животных с такой точностью. Это вызвало заметное оживление среди собравшихся и тогда Арни, ободренный успехом, попытался отобразить одного из присутствующих дикарей. Рисование заняло время, и когда художник нанес последний штрих, все племя охватило сильное волнение: группа, состоящая из крепких самцов, тут же начала злобно кричать и даже попыталась наброситься на художника. 
   
И снова выручил вождь, Тума решительно пресек действия своих соплеменников, демонстративно, при этом, оскалив зубы и ударив себя несколько раз в грудь. Немного упокоившись, дикари начали разглядывать изображение на песке, словно бы сверяя оригинал с копией. Это было похоже на восторг и испуг одновременно. Неожиданно несколько самцов подхватили юношу на руки, и торжественно усадив на плечи, с воплями понесли к жилищу. Объяснений не требовалось – уги хотели, чтобы юноша запечатлел их быт на почерневших стенах грота.
Прежде чем взяться за рисование, Арни показал дикарям, что хочет пить и тогда уги по сигналу вождя принесли ему бурдюк с жидкостью. Сделав несколько больших глотков, Арни громко икнул, а затем отрыгнул часть съеденного мяса, что вызвало одобрение среди собравшихся. Не имея под рукой охры и кисти, Арни воспользовался кусочками мела и острыми камнями, которые лежали повсюду в изобилии. Наносить изображение на почерневшие стены грота не составило особого труда и уже скоро дикари смогли оценить по достоинству искусство пленника.
   
Сюжет будущей картины не заставил себя долго ждать. Нарисовав несколько силуэтов уги, которые преследовали тонконогих леи, Арни тут же отобразил вождя племени Тума с копьем в руках, стоящего подле убитой жертвы. Художество Арни пришлось дикарям по душе, а две молоденькие самки даже начали с ним заигрывать. Впрочем, одну из них – с большой грудью и широким тазом – уги тут же отвели в сторону, запретив ей приближаться к художнику, зато вторая скуластая с маленькими, глубоко посаженными сметливыми черными глазами – осталась при юноше.
   
Дикарку звали Туки. Девушка была совершенно нага, ее маленькие острые груди с темными сосками почти не выделялись на фоне остальных обладательниц большого бюста. Впрочем, это нисколько не смущало дикарку: в отличие от других представительниц она была сообразительна и ловка. Она следовала буквально по пятам за Арни, стараясь хоть в чем-то угодить ему, и юноша, уступив наконец, настоял, чтобы Туки носила набедренную повязку и хотя бы по утрам умывалась.
   
Прошло несколько дней, и Арни, словно бы смирился со своим положением. Он был вовлечен в племенную жизнь уги, изредка помогая дикаркам в поиске съедобных кореньев и плодов (охотой, как правило, занимались взрослые уги) все остальное время юноша беспрепятственно мог заниматься художеством, благо в этом ему никто не препятствовал.   
Однажды, проверяя бдительность уги, юноша попытался покинуть стойбище, но тут же, с воплями и пинками был водворен на место. Вождь дикарей, сверкая глазами и размахивая руками, пытался что-то объяснить юноше, пока тот в знак покорности не опустился на колени.    Подобное внушение послужило уроком для Арни, и тогда он решил действовать скрытно, не давая повода для недовольства.

Томительно тянулось время, и тогда Арни, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, стал вести подсчет времени, оставляя черточки на скале. Приставленные к юноше сторожа обходились с ним довольно грубо, но юноша терпел, сознавая, что возможность для побега рано или поздно должна представиться.   
Наблюдая за своими новыми хозяевами, Арни нашел много общего: этот примитивный на вид народ так же, как и его земляки хоронили покойников в земле, укладывая дары рядом с усопшим, при этом женщины пронзительно голосили и рвали волосы на голове, а мужчины подвывали, словно звери. Шеи и запястья дикарей украшали ожерелья с зубами диких животных, но в отличие от его соплеменников, уги совершенно не умели или не хотели рисовать. Арни, правда, видел, как однажды  молодой  дикарь, обмакнув руку в кровь убитого животного, приложил ладонь к скале. Затем долго и внимательно рассматривал изображение. Волосы уги были не чесаны, они не умывались, и вообще, панически боялись воды. Одевались дикари очень просто, чаще всего это были куски шкур наброшенных на плечи, они редко пользовались иглой, зато были  прекрасными охотниками и следопытами.
   
Конечно, Арни сильно тосковал. Он постоянно думал об Экки, и в сладких дремах представляя вожделенную встречу с девушкой. Увы, порой он терял самообладание и начинал, подобно уги, скулить и бить руками об землю и тогда казалось, что все кончено и никто и никогда не сможет помочь ему...

Все это время юноша жил в гроте по соседству с дикарями: его убежище представляло изолированный камнями угол устланный ветками пахучей паи, что впрочем, создавало определенные трудности, так как Арни не мог самостоятельно  покидать  свое убежище - вход в грот постоянно охраняло несколько самцов уги. Так что с мыслями о скором побеге пришлось расстаться. И хотя Арни отчасти предоставлялась некоторая свобода действий, надежда, что соплеменники вместе с воинами таро начнут разыскивать его и непременно освободят, таяла с каждым днем.
   
За Арни  по-прежнему присматривали два самца уги: это были старые знакомые - Одноглазый и Плешивый. И, хотя, вождь племени Тума взял покровительство над юношей, Арни приходилось быть все время на чеку и не напрасно. Очень скоро выяснилось, что дикари не брезговали мясом своих соотечественников и при столкновении с соседними племенами, часто использовали тела убитых в качестве съестного.
Иногда в стойбище дикарей забредали дикие звери, и тогда все племя бралось за оружие. Чаще всего уги с успехом отбивались от хищников, используя каменные топоры, камни и дубины. Несмотря, на все трудности быта, Арни сумел кое-как приспособиться к этим не простым условиям. За это время юноша отобразил на стенах грота весь незамысловатый быт этого древнего народа, включая проводы в иной мир, столкновения с соседними племенами и, конечно, сцены охоты. Вождь племени Тума по-своему оценил заслуги юного художника, разрешив ему больше перемещаться по территории, и тогда у Арни появилась робкая надежда на успех.

Юноша знал, что дикари избегали одну из троп, которая огибая горный кряж, терялась в джунглях, и не беспричинно: здесь можно было столкнуться лоб в лоб с крупным зверем. «Значит, - рассуждал Арни, - если я воспользуюсь этой тропой, они не станут меня преследовать. Но это очень опасно и шансы мои невелики, а может быть, есть другие пути к спасению? Ведь дикари не будут постоянно терпеть мое присутствие. Что если они захотят избавиться от меня. Бежать отсюда непросто, но я бегаю быстрее дикарей, так, почему же, не воспользоваться этим сейчас. Неплохо бы подняться вон на ту скалу и осмотреться».
   
Рассуждая на тему побега, Арни незаметно оказался за пределами стойбища, к счастью, на этот раз никто из дикарей не обратил на него внимания и тогда юноша, дабы не вызвать гнев дикарей, решил вернуться в стойбище.
Уже вскоре, стал вопрос о постройке новой стены защищающей грот, которая должна стать надежной защитой от проникновения хищников. Арни наряду со всеми, не жалея сил, включился в строительство и уги по-доброму оценили его помощь, став лучше кормить своего пленника и даже выделили ему шкуру вместо отнятого камзола.
Последующие дни протекали более насыщенно, чем прежде: за последнее время Арни словно бы обрел второе дыхание, впервые задумав осуществить скорый побег.

Это случилось утром, в стойбище забрел огромный лохматый бари: полакомившись остатками мяса, лежащего на камнях, зверь тут же направился к гроту, где укрывались женщины и дети. Благодаря стене, которую накануне возвели уги, зверь не смог сразу проникнуть внутрь жилища, поскольку единственный вход и выход был слишком узок для зверя. Мощным усилием лап косолапому зверю удалось расшатать, а затем и разрушить часть ограды, когда неожиданно столкнулся с двумя охранниками, подоспевшими на крики. 
Легко расправившись с дикарями, бари бросился на первую попавшуюся самку с детенышем и непременно убил бы их, если бы не вмешательство Арни. Удерживая в руках  горящий факел, юноша с отчаянным воплем бросился к зверю. Опалив ему морду, Арни на какой-то миг сумел задержать бари, но уже в следующий момент разъяренное животное бросилось на юношу.
Худо бы пришлось молодому художнику, если бы несвоевременная помощь подоспевших уги – это были вернувшиеся с охоты дикари: общими усилиями, с помощью камней, дубин и топоров, им удалось защитить свое гнездо, а заодно прогнать зверя со своей территории.

Этот случай заметно поднял авторитет Арни, и вождь Тума даже подарил юноше ожерелье с зубами хищников. Впоследствие уги стали больше доверять пленнику, в конце концов, разрешив ему ненадолго покидать территорию.

Однажды, оставшись без своих опекунов (Плешивый и Одноглазый в это время занимались возведением запруды на реке) Арни предпринял попытку подняться на ближайшую скалу, чтобы сориентироваться на местности, заодно изучив возможный путь для побега.
Поднявшись на гору, и хватив взором близлежащие окрестности, юноша увидел нечто, от чего лихорадочно забилось сердце и затуманило взор: искрясь миллиардами крошечных зеркал и переливаясь от яркого солнечного света, глазам изумленного художника предстала панорама БОЛЬШОЙ РЕКИ. Вглядываясь в сверкающую Неоглядь, юноше на миг даже показалось, что он видит на берегу Эннэ Таки Гуру людей. «Возможно, они близки моим соплеменникам и вызволят меня из беды», - вспомнил Арни рассказ старца и на его глаза тут же навернулись слезы.
   
Какое-то время юноша, словно завороженный, стоял наверху обдуваемый ветрами и пронизанный ярким солнечным светом, не смея двинуться с места. Как оказалось, Легендарная река намного ближе, чем прежде.
Юноша еще раз внимательно огляделся по сторонам: единственная тропа, огибавшая подошву горы, минуя густые заросли, вела в нужную сторону. Это была наикратчайшая дорога к спасению, и Арни охватило сильное волнение: «Почему бы не воспользоваться этим сейчас, когда дикари столь благосклонны ко мне?» Юноша знал, что этой тропой уги почти никогда не пользуются из-за боязни столкнуться с крупными и опасными животными. Это делало побег чрезвычайно опасным, тем не менее, юноша был готов пойти на крайность.
   
Спустившись со скалы, Арни выломал из кустарника подходящую ветвь, гибкую и прямую. Затем очистив от сучков и коры, вставил в расщеп кремневый нож вместо наконечника, укрепив его с помощью сухожилия. Испытав самодельное копье на прочность, юноша спрятал оружие в зарослях.

Прошло еще несколько дней, и Арни еще дважды побывал на вершине той самой скалы. Обдуваемый сильным ветром, юноша вновь и вновь вглядывался в пленительную синеву БОЛЬШОЙ РЕКИ, словно бы соизмеряя силы для грядущего побега.

Уги за последнее время привыкли к мысли, что у них поселился чужеземец, который искусно рисовал, помогал по хозяйству и был довольно понятлив; юноша всегда охотно шел на контакт с дикарями, помогая во всех делах, будь то рыбная ловля, собирание корней и фруктов или простая работа. Постепенно дикари ослабили бдительность, и Арни часто оставался один. Иногда к нему приходила Туки: молодая дикарка питала чувства к именитому пленнику, и не однажды пыталась соблазнить его. Увы, после неоднократных и безуспешных попыток, Туки обиженно покинула художника.
К этому времени юноша начал немного понимать дикарей. В отличие от языка его соплеменников, уги много жестикулировали, в словах было больше шипящих, цокающих звуков, особенно твердо они произносили «Р». Этот звук был продолжительным и напоминал рычание зверя.
               

                ПОБЕГ

Наконец наступил этот долгожданный день. Казалось, что ничего необычного в этот день не происходило: Уги как всегда приводили свои каменные топоры в порядок, а женщины, присматривали за детьми и занимались сбором плодов с кореньями. Большая группа, состоящая из двух с лишним десятков самцов, тщательно готовилась к большой охоте, и уже вскоре, прихватив с собой Плешивого и Одноглазого, покинула стойбище, на месте оставалось только несколько стариков, которым был поручен присмотр костром и жилищем. Более удобного случая для побега, казалось, нельзя было придумать и Арни, взяв с собой охру, скребки, кисточку и воду, отправился к родовой скале, где были изображены сцены охоты.
   
Приготовив краситель, он приступил к грунтовке, чтобы позже нанести на нее желаемый рисунок. Присутствующий неподалеку уги из числа дозорных какое-то время наблюдал за юношей, но убедившись, что тот занят обычным делом, ослабил внимание и задремал.
В это время к Арни пришла Туки, и это было неожиданностью: дело в том, что после ряда неудач добиться расположения молодого художника, девушка избегала встреч с ним, словно бы обидевшись за невнимание. Но в этот день все было по-другому: Арни был как никогда ласков и даже пообещал Туки «заняться любовью». Девушка заскулила, заурчав, словно молодая уми, тут же прижавшись к груди юноши. Арни едва стерпел, ведь от дикарки исходил неприятный запах и тогда он велел  принести немного фруктов и воды. Туки тут же, не переча, бросилась исполнять наказ.
   
Убедившись в том, что часовой задремал, а дикарка вернется не сразу, Арни бросился со всех ног к скале, где проходила небезызвестная тропа. Отбежав на небольшое расстояние, юноша вытащил из кустов заранее приготовленное копье. Крепко сжимая древко самодельного оружия, Арни тут же устремился вперед навстречу неизвестности. Обогнув скалу, он оказался на тропе, где  запечатлелись многочисленные следы, оставленные дикими животными. К счастью среди них не оказалось свежих отпечатков округлых и когтистых лап: это вселяло надежду, и он прибавил шаг.

С каждым мгновением Арни удалялся от стойбища все дальше и дальше. Чувство свободы пьянило и окрыляло его, на какой-то миг юноша даже забыл об опасности. Неожиданно на пути встала высокая стена зарослей: в этом месте тропа терялась, рассеиваясь в лабиринте узких ходов, но уже в следующий момент Арни вновь вышел на основную тропу, но более узкую, чем прежде: в случае лобовой встречи избежать столкновения со зверем здесь было просто невозможно.
Юноша колебался, ведь это могло разрушить его план. Резкий клекот летавшего над головой стервятника, ускорил решение: собравшись духом, Арни устремился в один из лабиринтов, и хотя порой из чащи доносилось фырканье и рев неведомого зверя, путь был свободен.
   
Благополучно преодолев стену зарослей, Арни, наконец, выбрался на открытое место. Впереди широко распахнула свои владения цветущая долина, пестреющая многочисленными цветами и кустарником. Далее долина плавно переходила в небольшие гряды холмов.
«Там, за холмами, лежит ВЕЛИКАЯ могучая НЕОГЛЯДЬ», - с вожделением подумал юноша, и слезы сами собой побежали по щекам.

Двигаться по равнине было намного легче, а кроме того безопасней; стада могучих хопи, гривастых урги, широкорогих ори и прочих травоядных он обходил стороной, с тревогой думая о том, чтобы на его пути не встретились кровожадные хищники. Особенно были опасны саблезубые грау и косолапые бари. С этими зверями ему не совладать. Иногда Арни пускался в бег и останавливался только затем, чтобы перевести дух. Несмотря на усталость и жажду, он радовался обретенной свободе: светлые чувства распирали грудь, туманили взор, заставляя с надеждой думать о будущем.
Равнина шла под уклон, что облегчало путь, но вскоре ему пришлось преодолевать небольшой подъем. В следующий момент Арни увидел впереди стадо круторогих таро.
Могучие животные, размером с глыбу, наделенные широкими острыми рогами и свирепым нравом, были способны противостоять самому опасному хищнику. Арни почувствовал, как предательски заныло под сердцем и стало сухо во рту, навалившаяся к этому времени усталость дала себя знать: ему едва ли удастся убежать от этих зверей, а тонкое древко копья не сможет защитить от опасных копыт и рогов бешеного зверя. Арни торопливо огляделся по сторонам. Животные по-прежнему паслись неподалеку. До ближайшего холма оставалось совсем немного, и юноша осторожно двинулся вперед.
 
Поднявшись на холм, Арни увидел то, к чему так стремился - перед взором во всем величавом блеске открылась панорама «Великой реки». Словно завороженный, беглец какое-то время созерцал эту чудесную НЕОГЛЯДЬ.
Разморенный ярким солнцем и усталостью, он не заметил, как от стада быков отделился крупный самец с тяжелой, низко посаженной головой, увенчанной широко черными рогами. Издав протяжный рев и ударив несколько раз копытом о землю, животное, сопя и изрыгая пену, устремилось на юношу.
Быки таро и прежде нападали на человека, но чаще всего, пробежав немного, бросали преследование. Однако в этот раз все было по-другому. Взревев так, словно в него впилась сотня стрел, многопудовый рогатый монстр бросился на человека.

Юноша бежал широкими шагами, но расстояние между ним и преследовавшим его зверем, быстро сокращалось: могучий таро, наделенный непомерной мощью и выносливостью, быстро нагонял человека. Несколько раз Арни наступал на острые камни, но претерпевая боль, бежал дальше...
Однако, как ни быстро бегает человек соревноваться с дикими животными бесполезно: уже скоро бык настиг юношу, еще немного и Арни не устоит под натиском мощных копыт и острых рогов, не спасут ни тренированное к бегу и лишениям тело, ни острое копье... В тот момент, когда могучий зверь готов был пронзить Арни своими острыми рогами, невероятно ловким и быстрым движением юноша сумел избежать прямого удара. Бык потряс головой и, изрыгая пену, вновь бросился на человека. Воспользовавшись кратковременной заминкой, Арни изо всех сил ударил копьем в широкую морду зверя. Увы, легкое ранение лишь раззадорило животное, уже через мгновение таро с удвоенной яростью бросился на человека. Отбросив бесполезное копье, и издав отчаянный вопль, юноша из последних сил устремился вниз, к спасительной реке, позади, яростно стуча копытами и изрыгая кровавую пену, мчалось свирепое чудовище.

           Продолжение следует:     http://proza.ru/2021/05/15/523