Консьержки

КОНСЬЕРЖКИ

Пролог
Дело было в начале «нулевых». Году, этак в 2003-2004. Если вкратце, то в плане финансов ситуация в стране тогда была расслабляюще-благоприятная. Цена на нефть стабильно росла, «бизнес» расцветал, безработица после 1998 года практически сошла на нет. В стране началась форменная эйфория от количества денег, поступающих за продаваемые ресурсы. Казалось, что это - навсегда. В Москву, где финансов, как обычно, было больше всего, со всей страны стекались активные молодые (и не очень) люди в поисках лучшей жизни. Зарплаты, при определенной сноровке её обладателя, росли минимум на 50 процентов в год. Можно было, имея только диплом и красиво оформленное (даже пустое по содержанию) резюме, стучаться в дверь крупных компаний и воротить нос от предложений о работе с компенсацией меньше двух тысяч долларов в месяц. Появился устойчивый круг людей, для которых отпуск должен был проводиться только за рубежом и, ну никак, не менее двух раз в год. И это - не считая выездов на «длинные выходные» в январе и мае. Сотрудник офиса, вернувшийся из отпуска без загара, вызывал удивление у коллег и вопросы за спиной в курилках в стиле: «А что у Иванова случилось?». Убедительным и принимаемым всеми ответом, служила магическая фраза: «У него ипотека».

Спрос на жилье стабильно рос. Еще бы! Коротко перечислим причины. Возможность купить в собственность жилье в рассрочку породила устойчивый спрос со стороны молодого поколения, желающего жить отдельно от родителей. Нехарактерная предшествующему времени, финансовая стабильность сподвигла семьи на более активное деторождение, и соответственно, желание расширить жилую площадь. «Эффективные» офисные экономисты и менеджеры должны были соответствовать ими самими определенному уровню жизни. Поэтому, они, помимо дорогих костюмов и автомобилей, стали арендовать или покупать жилье ближе к Центру. Наплыв иногородних работников подразумевал, что им надо было где-то жить. Возник, т.н. инвестиционный спрос. Желание иметь три, пять, а лучше - десять квартир, сдавать их мимо налогов и безбедно за счет этого жить, стало носить все более массовый характер. Из числа таких инвесторов, уже образовывались целые группы «зимующих» в Тайланде и в других теплых круглый год странах. Не оставались в стороне и неплохо оплачиваемые работники нефтегазодобывающих и иных сырьевых отраслей. Рабочие из Тюменской и других богатыми ресурсами областей покупали квартиры в Москве и в других городах европейской части России, как для себя («на старость»), так и для своих детей - чтобы им было где жить, учась в институте. В завершение списка - спрос подогревался за счет обеспеченных слоев населения (чиновников, бизнесменов и пр.), покупающих жилье себе, своим детям, родителям, бывшим супругам и действующим любовницам.

Т.е. спрос на жилье в то время был. И был очень большим. И на него не мог не среагировать рынок недвижимости. Стоимость аренды квартир рванула вверх, цена покупки тоже. Началось массовое жилищное строительство. Было такое ощущение, что строили и продавали жилье все. Новые фирмы-застройщики и агентства недвижимости появлялись, как грибы после дождя. Исчезали они тоже быстро, а главное - неожиданно для рядового гражданина, уплатившего им деньги. Цены на жилье постоянно росли и на вторичном рынке стоимость самой обычной «двушки», в не самом ближнем Подмосковье, в довольно старом панельном доме превысила 30 тысяч долларов (!). Потом она превысила и 100 тысяч долларов, но это было потом. А тогда банки, чувствуя запах денег, массово предлагали кредитование на покупку жилья. За заемщика даже началась «какая-никакая» борьба. Борьба, например, выражалась в том, что, получив одобрение кредита в одном банке, и, перейдя дорогу, зайти в другой банк, то там можно было попросить ставку по кредиту чуть пониже. Зачастую ставку соглашались понизить.

Конечно, в таком водовороте денег не могли не появиться мошенники! О Законе 214-ФЗ тогда никто не мог и мечтать. Квартиры (одни и те же) продавались по несколько раз. Сбегали с деньгами в неизвестном направлении или банкротились подрядчики, застройщики, риэлтеры. Появились «обманутые дольщики». СМИ активно освещали эти события, подогревая общий градус нервозности среди инвесторов в свое «уютное гнездышко». Покупка квартиры в доме-новостройке, в те времена, в чем-то напоминала «русскую рулетку»: повезет - не повезет.

Вот в такой атмосфере и мы с супругой, сделав резкий вдох-выдох, решились взять кредит и купить квартиру в новостройке (П-44) на этапе «идет монтаж 2-го этажа».

Часть 1.
Наш дом был сдан в 2005 году, где-то на полгода позже срока, установленного договором. Ключи от квартир выдавали еще месяца через 2-3. Все это время на форуме в Интернете мы, будущие жильцы, исходили ядом в адрес всех, кого можно было хоть как-то связать со стройкой дома, его приемкой, ресурсоснабжением, да даже просто с близким географическим местоположением. Со временем нервное напряжение нарастало все больше, между собой у дольщиков на форуме начались склоки. Поэтому, когда все закончилось, наш дом сдали и стали выдавать ключи - мы выдохнули.  Получив ключи, все жильцы резко добрели, у них, как говорится, отлегало.

В нашем доме выдачу ключей осуществляла представительница ЖЭКа. Назовем её - Валя. Для нас, жильцов этой новостройки, все сложилось хорошо, вокруг, как уже говорилось, была финансовая идиллия; еще и тут никто с деньгами не «кинул»; а самое главное - ключи в кармане. Впереди было оформление прав собственности, ремонт, покупка мебели, долги по ипотеке. Но это было впереди, потом. Это казалось второстепенным. На дворе была ранняя осень, стояли солнечные дни (или так казалось?). Про консьержку тогда вообще не думалось.

Ремонты в подъезде начались сразу после начала выдачи ключей. Дом сотрясался от грохота, в редкие минуты без звука работающего перфоратора казалось, что ты потерял слух. Закона «о тишине» тоже еще не было. Тем не менее, как-то понятийно работы прекращались часов в 9 вечера и редко начинались раньше 8 утра. Жить было можно. В таком ритме основная масса ремонтов была закончена примерно через полгода. Домофон на дверь в подъезд ЖЭК включил сразу. Мусоропровод на время ремонтов был закрыт, контейнеры для строительного мусора стояли на углу дома. Лампочки в подъезде горели и пол на первом этаже иногда мыли. Было ощущение, что никаких вопросов, которые не могла бы решить Валя - не было. Все было хорошо.
Мы, закончив ремонт, тоже постепенно закупали мебель и в начале лета переехали в свою новую квартиру. Подъезд, судя по освещенным вечерами окнам, уже был заселен где-то наполовину. У нас на лестничной площадке из 4 квартир жизнь была только в одной, мы оживили вторую.

При непосредственном проживании и общении с соседями, быстро выяснилось несколько неприятных моментов.
Во-первых, задняя дверь в подъезд была постоянно закрыта. А обходить дом было не удобно. Валя это прокомментировала тем, что ключи от двери отдала «старшей подъезда» и почему та закрыла дверь - ей не известно. Кто такая эта «старшая» и кто её выбрал - Валя не знала, но точно помнила, в какой квартире она живет.
Во-вторых, помещение для консьержек было завалено строительными материалами и какими-то вещами, которые периодически вносили-выносили жители Ближнего Зарубежья с плохим знанием русского языка или полным отсутствии такового. Выяснить, у кого ключи от этого помещения, оказалось не трудно - у «старшей».
В-третьих, почтовые ящики за один день забивают рекламой до упора.
В-четвертых, эту рекламу в ящиках кто-то периодически поджигает.
В-пятых, между первым и вторым этажом, а также на площадке последнего этажа местные аборигены в плохую погоду пьют пиво и «общаются». И, независимо от погоды, там же «справляют естественные надобности». Т.е. летом распивать им было комфортно во дворе, и по нужде они просто заходили в подъезд, а в плохую погоду оба действа происходили в подъезде.
В-шестых, для удобства попадания в дом, все те же местные жители, выводят домофон из строя.

К осени наш подъезд был заселен примерно на три четверти. На улице похолодало. Пить пиво на лавочке молодежи стало холодно и они решили вернуться в подъезды на постоянной основе. И тут их ждало первое разочарование. Оказалось, что дом не пустой, в нем живут. И самое главное, это то, что им здесь не рады.
Из общения с отдельными представителями подрастающего поколения удалось выяснить, что мы (жильцы) здесь, как бы, «новенькие», а они (молодежь) из соседнего микрорайона годов 80-х постройки - «старожилы». Ну, т.е. примерно, как в армии: «дедушки» и «духи». Как это было связано с откровенным загаживанием ими подъезда, выяснить не удалось. Понимания тоже найти сразу не удавалось. Поэтому, приходилось вызывать милицию. Поджоги прессы в почтовых ящиках стали чаще. Вызовы милиции - тоже.

Вот в такой накаляющейся обстановке вокруг дома, однажды вечером на двери подъезда появился листок с объявлением о предстоящем общем собрании жильцов. Время было назначено в будний день вечером, чтобы все успели после работы. Место встречи - детская площадка во дворе.

Часть 2.
В назначенное время из подъезда потек людской поток. Кто-то приходил семьей, некоторые были с детьми. Собрание началось практически вовремя. Инициативу сразу взяла в свои руки одна активная дама (назовем ее Аня). Сразу решили проверить кворум. Кворум определялся просто. Аня называла номер квартиры, из толпы в темноте отвечали «здесь». Таким нехитрым способом было определено, что пришло процентов 70 от общего числа квартир. В толпе прошел взволнованный шумок «Кворум есть!». Чувство единства стало переполнять, соседи стали казаться еще милее. Адреналин хлынул в кровь. Дальше на повестку дня было поставлено два вопроса: благоустройство холла первого этажа и найм консьержей.

Многие из числа присутствовавших уже успели побывать в «Европах» и четко знали, как должен выглядеть образцовый дом, подъезд и консьерж. Кто не успел побывать, тот читал глянцевые журналы, видел, как живут звезды шоу-бизнеса и хотел жить не хуже. Нестройными выкриками из толпы на Аню посыпались основные требования к обустройству Дома Мечты. Адреналин бурлил. Судя по поступающим предложениям, подъезд типового панельного дома скоро должен был затмить холл отеля сети Хилтон. Список требований становился все больше и стало казаться, что ему нет конца, но тут из общей массы прозвучало пожелание иметь в холле фонтанчик, для снятия стресса. Все сразу притихли. Нет, не то, чтобы никто не хотел фонтан в подъезде, просто идея с фонтаном всех охладила. В головах присутствующих рядом с мечтой о «Нью-Васюках» стала материализовываться смета расходов. Все притихли, многие, и я в том числе, закурили. Не желая терять нить коммуникации с собравшимися, Аня предложила зачитать все ей записанное и утвердить самый необходимый минимум. На первое время, как было сказано. Более трезво оценивая предложения, народное вече отклонило многое из только что предложенного и постановило утвердить следующее. Решили покрасить стены в холле первого этажа, заменить напольную плитку, поставить в холле пару кресел (кто-то пообещал привезти с дачи свои старые), журнальный столик для прессы, повесить доску объявлений, сделать систему видеонаблюдения. Аня пообещала за пару-тройку дней до следующего собрания посчитать смету расходов.

Не теряя времени, перешли ко второму вопросу. Список требований к консьержке и её должностным обязанностям также составлялся методом выкрикивания.  Аня записывала. Судя по формулировкам требований, многие из собравшихся в свое время служили в Вооруженных Силах. Набор обязанностей консьержа стал подозрительно быстро стремиться к идентичности с обязанностями часового. Уже не сдерживая улыбку, я ждал предложения с фразой «услышав лай караульной собаки…». До этого, к счастью, не дошло.

Аня зачитала итоговый набор обязанностей. Получилось немало. С учетом итоговых требований, нам явно был нужен действующий боец с соответствующими навыками рукопашного боя и маскировки из спецподразделения «Альфы», обладающий скандинавским спокойствием, фотографической памятью на лица, навыками распознавания злоумышленников на уровне Эркюля Пуаро, воспитанный в семье английских лордов и постоянно поддерживающий на вверенном ему объекте чистоту, как филиппинская горничная. При этом он должен был быть нелюбопытный, не собирать и не распространять сплетен о жильцах, не курить и не употреблять алкогольные напитки с рождения. Учитывая сменный характер работы и необходимость быть на чеку 24 часа в сутки и 7 дней в неделю, таких бойцов нужно было четверо. В тишине раздались нестройные вздохи. Охрану, не хуже, чем в Форт-Ноксе хотелось всем, но готовых платить за нее соответствующие деньги не наблюдалось. «Нью-Васюки» снова начали таять, как дым. Тогда было решено слегка понизить уровень требований, чтобы с обязанностями могли справиться «бабушки-пенсионерки», которые, как заявлялось, толпами бродили по окрестностям, и только и ждали, когда мы уже смилостивимся и возьмем их на работу консьержками в наш подъезд. Среди кандидатов было решено провести самый серьезный конкурс и отбор. Следующий сбор жильцов был назначен через несколько дней.

Чтобы как-то резюмировать собрание, Аня предложила вконец уставшим жильцам проголосовать по только что обсужденным вопросам. На вопрос «Кто за?», поднимали руки все (даже дети), считали в темноте тоже всех. Кворум зашкаливал! Измученные после рабочего дня жильцы, простояв несколько часов на ногах, устало побрели в подъезд. Адреналин спал. В два имеющихся лифта все не влезли. Кто-то, чертыхаясь, пошел наверх пешком, кто-то снова пошел курить, пока все не уедут. Не все соседи уже казались милыми. Первое собрание завершилось.

Часть 3.
Второе собрание было объявлено спустя дня через два после первого. Чисто визуально, на него пришло значительно меньше человек. Аня действовала напористо, заводя народ лозунгами в стиле «Это нужно нам и нашим детям!», «Нужно всем чуть-чуть напрячься и немного скинуться и вот оно - наше Счастье!». Был даже плагиат с ВДВ-шного «Никто, кроме нас!». Кворум в темноте снова был насчитан и собрание началось.

Выяснилось, что Аня довольно активная дама. Прикинув смету, она начала подозревать, что столько денег ей собрать не удастся. И пошла в ЖЭК к Вале со списком пожеланий жильцов нашего подъезда. Небольшое отступление, чтобы кратко описать двух собеседниц. Аня - молодая худенькая девушка, чуть выше среднего роста, под 30-ть, с голосом школьной отличницы-активистки. Валя - коренастая женщина, прошедшая «огонь, воду и металлопластиковые трубы системы ЖКХ», около 45-ти, владеющая базовым уровнем языка портовых грузчиков.

Встреча закончилась полными тактическим и стратегическим поражениями Ани. Выслушав только  часть предложений по обустройству подъезда и уловив суть, Валя пресекла поток идей в изложении Ани, сказав, что денег у нее на фантазии жильцов нет. Насчёт мысли включить жильцам в платежки для оплаты коммунальных услуг строку расходов на консьержа, Валя была также категорична - нет и все. Почему? Она не стала объяснять, сказав "знаю я, что это такое". И время потом показало, что она действительно знала.

В какой-то момент, за непродолжительным разговором двух дам, всплыл и такой щепетильный вопрос, как "а Вы, собственно, кто такая?". Задала его, естественно, Валя, т.к. в отношении неё самой все было ясно: встреча проходила в офисе ЖЭКа, на стенде висели копии документов, работники в спецовках обращались к ней по имени - отчеству.

И тут Аня "поплыла". С собой у нее был только паспорт, но прописка в нем была по другому адресу. "Я от жильцов такого-то подъезда!" - сказала она. Валя вздохнула, посетовала, что на неё "повесили" эти два дома-новостройки и пообещала, что сама придёт на следующий сбор жильцов. 
Поэтому после подсчёта кворума и пары-другой лозунгов, Аня особо отметила свою активность на благо общего дела, и вкратце рассказала про визит в ЖЭК. Все стали озираться по сторонам, выискивая Валю. Её не было. Она появилась позже, с достойным английской Королевы видом и таким же опозданием в 15 минут.

От количества людей она ненадолго обалдела, но смогла быстро взять себя в руки. Валя обещала не мешать любым инициативам жильцов во благо подъезда, при условии, что они (инициативы) не затрагивают капитальные стены дома и не уродуют его фасад. Далее она назвала фамилию и номер квартиры "старшей по подъезду". Из толпы откликнулась неприметная женщина. Валя обратилась к присутствующим с предложением выбрать одного старшего: из этой женщины, Ани или кого-то ещё. И задала вдогонку, как бы между делом, вопросы, где ключ от комнаты консьержа и что там сейчас находится. Неприметная женщина ответила, что ключ у нее с собой, а в помещении (пока оно никому не нужно) лежат её вещи. Квартира у нее, дескать, маленькая и она временно хранит в консьержной мебель там всякую, книги и сменные колеса для машины.

Последнее из перечисленного вызвало массовое негодование. Всем было негде хранить колеса, а тут такой беспредел!

Как известно, любая общность объединяется перед лицом внешнего врага. А когда враг исчезает, для дальнейшего манипулирования этой общностью нужен, или новый внешний враг (хотя бы его образ), или внутренний враг. Задача лидера общности - вовремя этого врага указать, чтобы самому им не оказаться.

Так было и на нашем собрании. Валя оказалась не врагом, а очень конструктивным, и при этом уставшим от тяжёлой работы человеком. Зато, оказалось, что внутри коллектива затесалась "паршивая овца". Прямо под боком!

Закрепила свой успех Валя просто мастерски! До голосования по кандидатуре старшего подъезда, она как бы вскользь упомянула, что из жителей она знакома более-менее с той самой женщиной и с Аней. "Очень толковый человек, с которым можно решать все возникающие вопросы". А завершила свою речь Валя, сказав, что у неё есть на примете несколько очень порядочных пенсионерок, которые за небольшую плату будут готовы работать у нас консьержами. Контакты Валя обещала дать победителю голосования.

После этого голосование превратилось в фарс. Никто больше свою кандидатуру не выдвинул и единогласно выбрали Аню.
Валя попросила оформить выбор "старшего" листом голосования и копию передать ей. Кто-то, явно с юридическим образованием, предложил было оформить протокол собрания. Но Валя отмахнулась, сказав, что это лишнее.

Так она превратила разрастающийся неуправляемый конфликт в контролируемый процесс возглавляемый не самым сильным оппонентом.
Ключ от помещения было решено передать Ане в ближайшие выходные дни, дав время прежнему их обладателю убрать свои вещи. Неприметная женщина что-то буркнула с чётко различимым словом "подавитесь", сказала,  что ничего она платить не будет и демонстративно ушла. В толпе жильцов прозвучала идея сменить личинку замка.

Итак, свежевыявленный враг покинул поле боя. Можно было переходить к текущим вопросам.

Здесь нужно отметить одну маленькую, неприметную, но важную деталь. Именно тогда первый раз вслух была озвучена фраза "я платить не буду". И именно тогда должно было стать понятно, что ничего сделать с такими жильцами нельзя.

Но в тот день, не уделяя этому внимания, перешли к обсуждению благоустройства холла первого этажа. Твёрдо было решено поменять напольную плитку (мрачного темно-коричневого цвета, поколотую во время активной фазы ремонтов) и покрасить стены (серого цвета). Покупку системы видеонаблюдения предложенную Аней отклонил один из жителей, разбирающийся в данном вопросе. Он пообещал к следующей встрече дать профессиональную раскладку. Кресла в холл и журнальный столик в состоянии б/у гарантировали другие жильцы. Цветы в горшках обсуждала женская половина. Решили не покупать, а вынести по одному своему. Валя пообещала бесплатно  повесить информационную доску и дать телефон проверенных рабочих для ремонтных работ. Получался не Хилтон, но ожидалось, что будет лучше, чем было. Примерный бюджет мероприятия был озвучен терпимый.
 
Вторым вопросом были консьержки. Телефон Ане дала Валя. Кастинг был назначен на следующей неделе. Решили - всем не приходить, а выбрать отборочную комиссию из жильцов. Быстро выбрали человек пять добровольцев и на том устало разошлись.

До следующего собрания прошло гораздо больше времени, чем между двумя первыми. Уверен, что шел жестокий отбор из огромного числа претендентов. Проводились интеллектуальные викторины, бои без правил, тесты на знание этикета, сдача нормативов ГТО и прочее. Ну а что могло быть ещё?
За это время с листом вопросником к нам заходили спросить, поддерживаем ли мы идеи с ремонтом и консьержами и готовы ли мы заплатить в ближайшее время примерную энную сумму. Видимо, эйфория прошла и когда встал вопрос отдавать свои кровные, некоторые стали сдавать назад. Это был второй звоночек, о том что есть вариант "не платить".

И вот наконец на двери подъезда появилось объявление об очередном собрании. Явиться убедительно просили всех. Призывы были красноречивые.

В назначенное время собрание началось. Кворум уже никто не считал. Погода была мерзкая (или так казалось?), адреналин почти не выделялся.
В моросящий дождь под зонтиками в темноте люди слушали Аню, которая звонко вещала, что всё! Консьержки отобраны, бригада для ремонта рвется в бой, материалы заказаны и ждут отправки. Дело было за малым - нужны деньги.

Где-то в этот момент к дому подъехала машина ППС, и от неё к нам направился парный наряд с автоматчиком.
- Кто такие? Что здесь делаете? - после того, как скороговоркой представился, спросил старший из них.
- Газеты в почтовых ящиках, значит, жгем? - продолжал он вопрошать.
- Готовим документы для проверки.

Ситуация была абсурдная! Кто-то из жильцов дома в окно увидел толпу людей, которые в темноте под дождём что-то долго обсуждают на детской площадке и позвонил в милицию. Но это было выяснено потом. А сейчас надо было как-то документально подтвердить, что это просто сбор жильцов подъезда по поводу консьержки, а не инструктаж бойцов бандформирования. Хорошо, что у некоторых оказались с собой паспорта. А у некоторых ещё и с пропиской в нашем доме.

Хотя вообще-то, к тому времени основная масса присутствовавших уже выглядела так, будто была готова жечь кого угодно. Может быть поэтому, может быть не увидев пьяных и оценив возраст собравшихся, как не тинэйджерский - патрульный осмотрел толпу ещё раз, проверил бегло еще пару паспортов и спросил:
- А чего вы на улице-то? Шли бы в СВОЙ подъезд.
За сим и удалился с напарником.

Идея переместиться в подъезд, помимо своей новизны, имела и рациональную сторону: там было не только тепло и сухо, но и светло. А это для сбора денег было полезно. Народ побрел в указанном направлении, коря себя за то, что сам до этого не додумался. Но всё оказалось не так уж просто. Было человек 30 присутствовавших, и мы забили собой весь холл. В подъезд стало невозможно, ни войти, ни выйти из него. Но зато морально стало легче: идея сержанта ППС оказалась не удачной. Ещё бы! Здесь почти все с высшим образованием, и вдруг какой-то сержант нас учит жизни! Глупость он предложил, и всё тут!

Итак, утрамбовавшись до плотности рижских шпрот в банке, народ стал чувствовать дискомфорт. Периодически входящие и выходящие соседи ругались, и задавали резонный вопрос: что вы тут все делаете? На что получали недовольный рев толпы и встречный вопрос: почему не на собрании?
Надо было что-то делать, пауза затягивалась. Где была лидер - Аня? И тут над головами разнесся зычный голос одного  из собравшихся: "По сколько сдавать?" До этого момента тема денег обсуждалась, как-то в целом. Конкретные суммы не назывались. Но время пришло, вопрос был поставлен ребром. Откуда-то из толпы зазвучал голос Ани. Она назвала сумму на ремонт и размер ежемесячной платы за консьержей. Сразу предлагалось внести плату за два месяца, чтобы из них обустроить им помещение. За все деньги Аня обещала отчитаться.

Озвученные цифры разделили толпу на две группы. Первая, во главе с обладателем зычного голоса, не обсуждая, ринулась сдать деньги и свалить побыстрее. Вторая, значительно меньшая, стала задавать вопросы, почему столько? Вконец измученный после работы и этого собрания с визитом сотрудников милиции, я посчитал общую сумму более чем приемлемой за жизнь в "Европах", поэтому сдал деньги, посмотрел что меня и номер квартиры занесли в какую-то тетрадку и покинул место сбора.

Часть 4.
Чего у Ани было не отнять, так это активности. Буквально, через день после собрания в подъезде начался ремонт. Две женщины за пару дней перекрасили стены в светло-зелёный цвет, а еще два работника стали укладывать плитку. Меньше, чем за неделю работы были закончены. Подъезд действительно преобразился. В помещении консьержек тоже шла какая-то работа, видимым снаружи результатом которой стали шторы. В завершение идиллии заднюю дверь в подъезде оборудовали магнитным замком, который открывался штатным ключом от домофона.

Понимание "Европ" у жителей подъезда оказалось разным. Те кресла, которые кто-то, как и обещал, привёз с дачи, были, мягко говоря, сильно б/у. Я бы сказал, очень сильно. Проводя аналогию с жаргоном автолюбителей, машина была не просто б/у, она была "убитая". Тем не менее, кресла появились. Появился и обшарпанный квадратный деревянный  журнальный столик. На который положили пару-тройку журналов за прошлые месяцы. Лично я, с трудом представляю себе, кому придёт в голову сидеть в подъезде и читать старые журналы. Такой субъект, в моем понимании, должен быть идентифицирован, как подозрительный. И надо вызывать милицию. Ну, да ладно.  В довершение экспозиции на столик поставили пару разных горшков с явно нездоровыми засыхающими цветами. И на одно из двух кресел посадили мягкую игрушку в виде зайца с жутким оскалом. Заяц был где-то под метр ростом и был подозрительно грязный. Такое ощущение, что до этого он не менее года просидел в курилке железнодорожного депо. Но, вероятно, у нас он должен был выполнять роль оберега, отпугивающего злых и не очень  духов, а на эту роль он точно подходил.

В отношении цветовой  совместимости того, что получилось с "мебелью" и голубым грязным зайцем, можно сказать, что аляпистостью это все чем-то напоминало реквизит бродячего цирка-шапито. Но подводя итог объективно, за что платили - то и получили. Как говорится, бедненько, но уютненько. Дизайнеры Хилтона пока могли спать спокойно.

Но самое долгожданное событие состоялось первого числа очередного месяца. Появилась консьержка!

Даже четыре, т.к. работали они сутки, через трое. И, как выяснилось, такой график был неспроста! У консьержек была должностная инструкция. Она и график дежурств на месяц висели на внутренней стороне двери их помещения. Для простоты назовём его аквариум, т.к. в стене помещения смотрящей на холл подъезда был стеклопакет. В нем была маленькая открывающаяся створка (форточка).
Согласно должностной инструкции, консьержке должно было быть нелегко. Обход с последнего до первого этажа пешком по пожарной лестнице с проверкой лифтовых холлов каждого этажа на предмет наличия посторонних, запахов гари, открытого огня, протечек воды и т.д. При выявлении - принять меры по самостоятельному устранению до прибытия милиции или аварийных бригад. Обход 2 раза ночью и 1 раз днем.  Запрещалось спать, прием пищи - по графику. Всех входящих - идентифицировать, если жилец идёт с посторонним- записывать его в журнал с указанием времени прибытия и убытия. Не допускать неконтролируемого хозяином выноса крупногабаритных вещей. И так далее.

Немного о "воинах тьмы" (консьержках). Почему "воинах"? Потому, что были они чем-то похожи друг на друга, как солдаты-первогодки. Примерно одного роста, схожей комплекции. Одежда тоже у них была одинаково «невыделяющаяся». И, главное, настрой был боевой. Ну, как минимум, в начале. Почему "тьмы"? Потому что в светлое время суток они вскоре стали незаметны.

Вначале их было четверо. Как удалось узнать из разговора с ними, на кастинге их было пятеро. Т.е. версия про толпы желающих у нас работать - пошатнулась. Начали работать они активно. В свой первый день каждая из них "знакомилась" с жильцами. Т.е. с журналом и авторучкой в руках стояла у выхода из подъезда и спрашивала всех входящих и выходящих из какой они квартиры. В журнале уже были занесены какие-то данные о собственниках и консьержи дописывали их при необходимости. Также у всех спрашивали номер телефона для экстренной связи. Вроде как, все было логично. Все, кроме времени опроса. Утром большинство людей торопится на работу или учёбу. И лишние пять минут были не у всех. Поэтому на вопрос консьержки "из какой Вы квартиры?", в ответ им доводилось слышать разные варианты. И самый популярный ответ: "из своей" - был не самым худшим. Мне еще понравился подслушанный: «из маленькой».

Среди четырёх "воинов" две выделялись:  одна была более "матерой", чем все остальные, а вторая была какой-то забитой. Первую из них звали "тётя Таня". Именно - "тетя"! Попытки назвать её "баба Таня" пресекались очень жёстко и с угрозой при повторении - заставить называть её в дальнейшем только по имени - отчеству. Имя второй из них отложиться не успело, т.к. проработала она не долго. Естественно, когда позже встал вопрос о выборе старшей из консьержек, то ей стала тётя Таня.

За первую неделю дежурства консьержек произошло настолько много событий, что снова был объявлен сбор жильцов.   
Про кворум уже вообще никто не вспоминал. Собрались, назло сержанту ППС, снова на улице. Участников пришло совсем немного. Консьержки были в полном составе.

Часть5

Во-первых, выяснилось, что от идеала в лице шведа-спецназовца наши "воины" кардинально отличаются не только внешне, но и по духу. Казавшаяся им поначалу лёгкой, необходимость не спать 24 часа, оказалась для них непосильной задачей. Привыкший к ритму пенсионерки организм, оказался не готов к таким стрессам. Поэтому во время пересменки в 9 часов утра, одна часть "воинов" спала крепким сном, а другая, которая стойко продержалась всю ночь, имела зомбеобразный вид и некую схожесть с зайцем из кресла.

Первый вариант (со спящими консьержками) не  устраивал жильцов, второй  (с не спящими) - консьержек. Назревала забастовка, а точнее - бунт. Было заявлено право на сон и перерыв на обед. Затем и до оплаты больничного и права на отпуск дело дошло. Остудил полет фантазии «воинов» один из жильцов, по имени Игорь. В момент, когда Аня понурила голову и не знала, что сказать в ответ на требования, Игорь спросил, готовы ли митингующие отдавать часть от своего дохода государству в виде налогов? Консьержки стали переглядываться и о чем-то шептаться. Стало понятно, что разговор пошел не по сценарию, который они заранее заготовили. Игорь тоже это почувствовал и продолжил. Он сказал, что в подъезде столько-то этажей, на каждом по 4 квартиры. С квартиры мы собираем столько-то рублей, которые потом отдаем им - четверым консьержкам. И если они хотят отпуск и оплату больничного, то нужно заключать с каждой договор. Но тогда надо платить налоги, а значит на руки они получат меньше, т.к. больше того, что уже собирается, получить с каждой квартиры будет невозможно. Тут уже задумались «воины». По факту Игорь лукавил, причем трижды. Во-первых, договор мог заключить ЖЭК, а не аморфное образование «жильцов подъезда» без образования юридического лица. Во-вторых, Валя безапелляционно обозначила свое отношение к сбору денег на консьержек и оформление с ними каких-либо договорных отношений, обозначив направление движения в область расположения седалищного нерва. В-третьих, в его формуле расчета было заложено условие, что деньги сдают все.

Небольшое отступление. События происходили в то время, когда не платить налоги - в глазах значительной части общества, как бы это сказать, было почти нормой, вещью, не то, чтобы совсем естественной, а не зазорной.

Шептались консьержки не просто так. Их, конечно, смутил вариант при котором они будут получать меньше, но свой козырь в рукаве у них был. Их лидер (конечно, тетя Таня) торжественно заявила, что если им не поменяют график, то они уйдут… Куда бы вы думали? В соседний подъезд! Оказалось, что сарафанное радио, в лице мамаш с детьми, гуляя во дворе, уже давно обсуждает и с интересом смотрит за развитием событий в нашем подъезде на пути его движения в «Европы». Так как в «Европы» хотели не мы одни, то идея с консьержками понравилась и нашим соседям по дому. Так как поиск кандидатов проще всего было осуществлять через Валю, то, естественно, к ней они и обратились. А т.к. Валя была не кадровым агентством с пухлой базой данных кандидатов, то она дала телефон «наших» консьержек активистам из соседнего подъезда. Учитывая, что новых домов было два, в сумме в них было 10 подъездов и в каждом было предусмотрено отдельное помещение для консьержек, то работой наши «воины» были обеспечены.
Такого развития событий из собравшихся жильцов нашего подъезда не ожидал, похоже, никто. Аня сникла вообще. И надо отдать должное Игорю. Он быстро пришел в себя и спросил тоном зав. складом из фильма Гайдая «Операция «Ы»: «Ваши условия?». К этому вопросу наши оппоненты готовились, это было видно. Тетя Таня махнула рукой, как шашкой и, как отрубила на выдохе: «Хотим ночью спать с двенадцати до пяти и днем обед на час.» Я ждал, что кто-то из других консьержек сделает шаг вперед и скажет: «Каждому!», но этого не произошло. Игорь сделал задумчивое лицо, выждал паузу и сказал: «Я думаю, что мы согласимся.» Аня, чувствуя, что у нее перехватили инициативу, стала «спасать лицо» и подвела итог, сказав: «Да. Договорились.»

Но это оказались «цветочки». Впереди были «ягодки». Говоря другим языком - «накладочки», а если еще проще - «косяки». Так, в благородном порыве знакомства с соседями, в свое первое дежурство, то «самое слабое звено» из четверки консьержей, утром остановила одного выходящего мужчину средних лет вопросом, из какой он квартиры. Тот опешил и спросил кто она такая, чтобы его останавливать с такими вопросами.  Выслушав про консьержей и про инструкцию мужчина вздохнул, но представился и назвал номер квартиры. Давать свой телефон он отказался. Консьержка сделала записи в своем журнале и продолжила нести дежурство дальше. Спустя какое-то, относительно продолжительное время (часа через 3-4), тот же самый мужчина возвращался домой. И тут, толи эту консьержку подвела зрительная память, толи на нее напало какое-то затмение, но она снова перегородила ему дорогу и задала вопрос, к кому он идет. Далее, со слов «воина тьмы», мужчина стал вести себя неадекватно. Он, якобы, стал кричать, что этот «цирк с конями» ему надоел, что он засадит за решетку, и консьержку, и тех, кто её сюда посадил. Ну и так далее. При этом мужчина, будто бы, тыкал ей в лицо «ксивой», в которой испуганная консьержка успела прочитать слово «прокуратура». Отдышавшись и успокоившись, после ухода «полковника» (а именно такое звание, по мнению консьержки, было у этого сотрудника прокуратуры) она вновь приступила к выполнению своих обязанностей. Всему бы на этом в тот день и закончиться, но нет. Звезды на небе встали иначе. В общем, как-то так получилось, что консьержка не заметила, как «полковник» снова вышел на улицу. Может быть он, как ниндзя, спустился из окна по веревочной лестнице? Хотя, нет. Не думаю. Да и неважно это. Суть в том, что спустя некоторое время, он снова входил в подъезд, но не один, а в компании с другим мужчиной. Тут бы «слабому звену» затаиться у себя в комнатке, чтобы эмоции улеглись, но нет. Не затаилась. Толи ей захотелось реванша, толи просто инстинкт самосохранения отключился. Вместо этого, в строгом соответствии с должностной инструкцией, она взяв журнал под мышку, перегородила им обоим дорогу и сказала, что должна записать посетителя в журнал и для этого просит его предъявить ей документы…
И теперь на собрании все консьержки хором требовали от Ани и Игоря, чтобы они разобрались с «хамом». Убедившись, что его нет среди присутствующих, они наперебой стали перечислять, что конкретно сделают с ним в следующий раз, если он позволит себе быть невежливым. А тетя Таня, в порыве праведного гнева, даже предложила - прямо сейчас, всем вместе пойти к нему домой и требовать публичных извинений.

Другим недоразумением стала борьба с распространителями печатной рекламы, результатом которой стал отказ работников местного отделения Почты России доставлять корреспонденцию в наш подъезд, до тех пор, пока в нем «психушка не уляжется». Оказалось, что «воины тьмы», получив указание не допускать поджога бумажных носителей информации в почтовых ящиках, решили проблему кардинально: нет бумаги в ящиках - нет поджогов. Для этого всех, и тех, кто представлялся почтовыми работниками тормозили при входе и требовали документы, с занесением их данных в журнал. Если почтальон это выдерживал (а такие были не все), то затем консьержка вместе с ним проходила к почтовым ящикам и внимательно следила за тем, что он кидает в ящики, иногда требуя предварительно показать ей, что именно он собирается туда кинуть. Итог понятен - почту нам перестали носить вообще, что было некомфортно, несмотря на век цифровых технологий. Поэтому Аня попросила прекратить избыточно щепетильный подход к разносчикам корреспонденции.

Следующим знаковым событием стало выявление консьержек местными хулиганистыми подростками. Наличие круглосуточного доступа к развлечению с названием «кто сильнее раздразнит тетю?» доставляло удовольствие одним и нервные стрессы другим. Неизвестно, сколько еще пацаны стучали бы в окна и дверь, выманивая консьержку, чтобы потом убежать от нее, но как-то раз они «перегнули палку», кинув в форточку комнаты консьержки петарду. Перед лицом общего врага «воины тьмы» сплотились и приняли очень простое, но при этом крайне эффективное решение. Как известно, чтобы результативно бороться с врагом, его надо знать в лицо. Консьержки, как и источник их неприятностей, тоже были местными «аборигенами». Причем, на тему, кто из них «дед», а кто «дух» - могли аргументированно поспорить с пацанами. Они также жили в близлежащих пяти и девятиэтажках и, как настоящие бабушки-пенсионерки, знали значительную часть населения своего района в лицо. Поэтому они решили просто идентифицировать хотя бы одного хулигана. Ловить решили «на живца».

Вечером одна из них, как обычно, сидела в освещенной комнате консьержа, две других рассредоточились по двору, третья - засела в засаду в соседнем подъезде. Связь поддерживали по мобильным телефонам. Нет, все таки было в них что-то от спецназа в плане маскировки и тактики засад. Было.

Спустя какое-то время, пацаны стеклись из сумерек на детскую площадку, что-то обсудив, они подошли к освещенному окну и, вероятно в качестве разминки, стали стучать по нему сломанной веткой дерева. И тут, с двух концов двора во всю прыть, на которую они были способны, к ним рванули два «воина тьмы». Верно оценив ситуацию, маленькие хулиганы рванули в соседний подъезд, рассчитывая пересечь холл и выбежать через «черный вход» с другой стороны дома, где на оперативном просторе, используя преимущество в скорости, уйти от преследования. Так бы и было, но, с чувством гордости за проработанный план операции нашими консьержами, можно сказать - их затея провалилась. Задачей «воинов» не была поимка кого-то из мальчишек, задача была - узнать хотя бы одного из них в лицо. Когда пацаны прибежали к соседнему подъезду и открыли дверь, изнутри на их лица упал свет лампы освещения подъезда. Они были, как на ладони. Консьержка, которая стояла внутри у двери и ждала этот момента, цепким взглядом провела по их лицам. Все! Один или два мальчишки были идентифицированы. Они, конечно, еще на что-то надеясь, проскочили мимо нее через «черный вход» на улицу и скрылись в темноте. Но это было уже бесполезно. Согласно типовому сценарию из Голливуда, консьержка в этот момент должна была поднять голову к небу и издать зловещий смех «Ха-ха-ха!». Но она, почему-то, в этот раз не стала этого делать, а просто победно вышла на крыльцо подъезда, куда как раз, запыхавшись, добрались две консьержки-загонщицы и, не спеша, подошла консьержка-приманка.

По законам все того же Голливуда, в этот момент кинокамера опускается вниз для съемок главного героя снизу-вверх, а за его спиной должен был появиться развевающийся американский флаг. Консьержки-загонщицы строем, четко в ногу должны были одновременно с разных сторон приблизиться и устало повиснуть на перилах подъезда. Одеты они должны были быть в обтягивающие светлые футболки, сверху которых - расстегнутые рубашки с закатанными рукавами. Брюки - обтягивающие джинсы. Обувь - кожаные полусапожки на каблуке. Волосы у них должны были быть слегка растрепанны, лица с профессионально нанесенным макияжем, немного измазаны грязью и копотью. Обязательно, хотя бы у одной из них, на лице (на лбу или на скуле) должен был быть пластырь. Естественно, немного грязный. Консьержка-приманка должна была подойти тяжело дыша, последней (чтобы все успели оценить игру предыдущих персонажей), прихрамывая и обязательно со следами крови на разорванной одежде и синяками с кровоподтеками на лице. Все это на фоне торжественной музыки и столбов пара поднимающихся из канализационных люков. Когда все собрались вместе, обязательно надо каждому несколько раз сказать «мы сделали это!», «да, это было нелегко, но мы справились!». При этом похлопывать друг друга по плечам и по раскрытым ладоням. Потом с включенными мигалками во двор приезжает штук 10 машин «Скорой помощи», пожарные, милиция. Консьержку-приманку, медленно теряющую сознание с вставленной в руку капельницей на носилках загружают в реанимобиль. Оставшиеся у подъезда три консьержки устало обнимаются и медленно уходят со двора, искря шутками: «Что-то давно я не была в отпуске», «Интересно, а страховка это покрывает?» и т.д.

В реальности все, к счастью, были без синяков и грязи. Прибывшими сразу был задан вопрос:
- Узнала кого?
- Да!
Дальше все было делом техники: консьержки поговорили с родителями сорванцов и те переключили свою энергию в другое русло. Поджоги бумаг в почтовых ящиках прекратились.

Это был первый, явно осязаемый плюс, который жильцы получили от наличия консьержек. Второй плюс, лично для нашей семьи, материализовался в том, что в один не самый прекрасный день, консьержка оперативно обнаружила прорыв водопроводных труб в квартире на два этажа выше нашей. Нас все-равно подтопило, но если бы она не вызвала оперативно жильцов этой квартиры, и те не перекрыли стояки, то наши ремонт и мебель пострадали бы намного сильнее. Польза от их присутствия все же была.

Часть 6.
В плане консьержек все только начало казаться стабильным, но не прошел и месяц с предыдущего собрания, как появилось объявление об очередном. Собралось всего человек двадцать: активность жильцов явно продолжала снижаться. Погода тоже уже все меньше способствовала длительному пребыванию на улице, т.к. за всеми этими событиями, по своему графику неотвратимо наступала зима.

Не дожидаясь опаздывающих, строго в назначенное время Аня начала собрание с популярного в наши дни сообщения: «Денег нет!». Сигнализировавшие об этом ранее «звоночки» были неспроста - и по факту деньги на консьержек сдавали не все. А бюджет Аня оптимистично считала при условии стопроцентного поступления в него средств. Это открытие вызвало у нее искреннее недоумение. Она, латая образовавшуюся брешь в  доходах, использовала почти все деньги, собранные на второй месяц оплаты консьержек: частично - в оплату первого месяца, а вторую часть - израсходовала на обустройство их помещения. Держа в руках листок бумаги с записанными на нем цифрами, Аня зачитала статьи расходов и озвучила суммы собранных средств. В процентном отношении получалось, что сдают деньги около 75% жильцов. Лично я считаю, что процент был не плохим, учитывая, что в части квартир не только еще никто не жил, там даже пока не приступали к ремонту. Но суть от этого не менялась - в бюджете была «дыра».

Вторым негативным фактом для нас, жильцов этого конкретного подъезда, был рост спроса на услуги консьержек со стороны жителей других подъездов. Там тоже набирали консьержек. Т.к. за ростом спроса предложение не успевало, началась «гонка зарплат». И первой потерей из числа «воинов тьмы» стало то самое «слабое звено». Она по окончании оплаченного месяца уходила работать консьержкой в другой подъезд нашего же дома. График работы там был такой же, как у нас, но оплата выше.
Аня, поговорила на эту тему с тетей Таней и та ей доверительно сообщила, что скоро будут набирать консьержек еще в один подъезд на те же деньги, как у нас, но с графиком «день-два». Т.е. деньги - те же, а дежурство только днем с 9 до 21. Удивительным образом, этот вариант вписывался в наш бюджет.
Впереди были Новогодние праздники, многие разъезжались, в т.ч. зарубеж (времена, напомню, были благополучные). Оставлять квартиры без присмотра на период пика квартирных краж, уже не хотелось. Поэтому, чтобы не увеличивать размер ежемесячной платы, было решено: со следующего месяца перейти на график с тремя консьержками, день через два, с 9 до 21 часа, с двумя обходами территории и перерывом на обед 1 час.
Аня, как и многие, собиралась на праздники уезжать, поэтому она предложила деньги сдавать сразу «старшей» консьержке - тете Тане.

Почувствовав свою востребованность на «сером» рынке труда и увидев слабину со стороны нанимателя, проявленную в форме резкого изменения рабочего графика в их пользу после всего месяца работы, консьержки в течении следующего месяца-двух явно расслабились. Бдительность ими была снижена, входящих посетителей никто из них уже не записывал. В свой аквариум они принесли телевизор, который смотрели целыми днями и гоняли чай. Потом все чаще их стали не замечать на посту вообще. Консьержки объясняли это фразой «Я была на обходе». То, что с «обхода» они возвращались со стороны ближайшего супер-маркета с полными пакетами, со временем они перестали даже пытаться скрывать. К началу весны «воины тьмы» превратились в полноценных «дембелей», отбывающих, с максимально возможным в имеющихся условиях комфортом, время.

В это же время выяснилась причина высокой активности Ани. У меня эта активность не укладывалась в голове. Зачем ей это все было нужно? Времена комсомольских активистов давно прошли, экономической выгоды с собираемых денег много не получишь. Непонятно. С толку меня сбивал тот факт, что Аня жила в нашем доме с семьей (мужем и маленьким ребенком). Прояснилось все, когда Аня встретила мою супругу и, по-соседски, предложила купить ее квартиру, назвав цену процентов на тридцать выше, ее рыночной стоимости. Объясняла высокую цену Аня просто: в подъезде сделан свежий ремонт, есть консьержки. Оказалось, что Аня - классический инвестор в недвижимость того времени. В этой квартире они семьей жили, пока в их другой квартире шел ремонт. Ребенок у них в школу еще не ходил, т.е. они не были «привязаны» к месту проживания и могли без проблем его менять. Чем и занимались. В конце зимы Аня продала эту квартиру и вместе со своей семьей исчезла в неизвестном направлении.
 
Ввиду отсутствия лидера Ани, очередное собрание в начале весны инициировал Игорь. Пришло все также человек двадцать. Жильцы были недовольны работой консьержек и сразу стали это высказывать. «Европы» не получилось. Игорь, держа под-мышкой журнал из комнаты консьержек, подозрительно ухмылялся и некоторое время молча слушал. Но не долго. Командным голосом объявив «Хватит! А теперь - послушайте меня», он открыл журнал и привел статистику. Оказалось, что деньги на консьержек сдает все меньше жильцов нашего подъезда. Имеет место четкая тенденция к снижению их числа из месяца, в месяц. Так за последний период деньги сдало уже чуть более 60%. И платить в следующем месяце практически нечем. Консьержки снова на грани бунта. Далее Игорь отметил, что он не горит желанием быть «старшим подъезда», а ключи от консьержной и «черного входа» ему всунула Аня перед самым своим убытием, только потому, что они случайно встретились во дворе дома. Ключи, как символ верховной власти, Игорь прямо сейчас был готов отдать кому угодно.

«Старшим» быть, похоже, никто не хотел. А сохранить консьержек хотели. Поэтому стали обсуждать, что делать. Обсуждать, как оказалось, особо нечего. Либо оставшиеся 60% «тянут лямку», финансируя все расходы на консьержек, либо они уходят. Выдавить деньги из 40% отказавшихся платить, было нереально. Договорные отношения, как известно, не были оформлены. А понятийно, даже те, кто вначале платил, а потом перестал, говорили, что готовы платить при круглосуточном дежурстве и образцовой дисциплине исполнителей, а не за тот «колхоз», который был сейчас.

Решили по-быстрому проголосовать среди присутствующих за два возможных варианта: «кто может, тот платит» или роспуск консьержек. Примерно две трети выбрали первый вариант. Игорь согласился нести бремя «вожака стаи» на ближайший месяц и распечатать объявление в подъезд о повышении платы за консьержек, из расчета, что платят 50% жильцов. «Излишки» предполагалось перенести на следующий месяц. По сути, это была уже агония.

Расходились молча. Адреналин вообще отсутствовал. Соседи-неплательщики казались источником всех бед, а совсем не милыми людьми. В голову, все настойчивей лезла мысль «А может и мне не платить?».

Эпилог.

На ближайший месяц денег собрали, на удивление, в достаточном количестве. Но в следующем, консьержки, чувствуя неладное, сделали их сбор своей основной миссией. Как в начале своей трудовой карьеры консьержки, с журналом наперевес, бросались на всех входящих и выходящих с вопросом, из какой они квартиры и, если не видели отметки о сдаче денег, то накидывались на жильца, то с криками, то с просьбами, то чуть не со слезами - сдать деньги.
Процесс стал неуправляемым. Май месяц стал последним, в котором консьержки, кое-как выполняя свои обязанности, отсидели в нашем подъезде. В начале лета их уже не было.

Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Вместо консьержек в помещении кто-то довольно быстро поселился. Окна были заклеены газетами, по вечерам внутри горел свет. Как-то мне удалось увидеть, как из комнаты выходила женщина в ярком разноцветном халате и тапочках. Похоже, что это была жительница Узбекистана. Судя по всему, такое соседство не понравилось не только мне, и очень быстро помещение было освобождено.

Таким был мой опыт проживания в доме с консьержками. А помещение для них в нашем подъезде с тех пор пустует. Мне оно, почему-то, напоминает фразу из «Бесприданницы» (А.Н.Островского): «Так не доставайся ж ты никому!».

*****