Дивный Серафим 3

                ДИВНЫЙ СЕРАФИМ
                Продолжение


                *       *       *



                В ОТЛИЧИИ ОТ НАС

В январе 1831 года строитель Высокогорской пустыни, отец Антоний приехал в Саров к отцу Серафиму посоветоваться по случаю сильно смущавших его неотвязчивых мыслей о смерти. В келлии, когда уединились, отец Антоний открылся:
- Я к Вам, батюшка, со скорбной душою: представляется мне, что я последний раз вижу свою обитель. Скажу больше: я уже указал место для моей могилы. Хотел бы знать, как скоро все случится, получить благословение и провести последние дни в безмолвном внимании и приготовлении себя к вечной жизни.
- Не верны твои мысли, - ответил ему старец. – Промысел Божий вверяет тебе обширную лавру.
Отец Антоний с озадаченным видом пожал плечами.
- Где уж Высокогорской пустыни стать лаврою? Дай Бог, чтобы не оказалась ниже, чем теперь стоит.
Старец будто его не слышал.
- Милостиво прошу принять из Сарова братию, кто приедет в лавру или кого я пришлю.
- Батюшка Серафим! – воскликнул строитель. – Кто захочет к нам переходить из Сарова?!
Старец, однако, настойчиво просил его:
- Не оставь сирот моих, когда придет твое время… Так шел почти весь разговор, словно слепого с глухим. С прежним чувством неопределенности и недоумения отец Антоний отправился в обратный путь. Вдруг до его слуха донеслись всхлипывания сидящего впереди кареты монаха.
- Ты плачешь? – дивясь, участливо поинтересовался отец Антоний.
Тот закивал головой и с рыданиями, которых был уже не в силах сдержать, ответил:
- Батюшка Серафим сказал, что мне с Вами предстоит разлука.
- Странно, - пробормотал строитель, - и мне он предсказал что-то невероятное.
По возвращению в Высокогорскую пустынь чувства отца Антония о скорой кончине притупились, хотя и не отступили совсем. Теперь его голову занимало больше предсказание старца Серафима. Со временем стало забываться и оно. Так прошло больше двух месяцев, как вдруг вручили письмо от митрополита из Москвы. По случаю смерти архимандрита Афанасия преосвященнейший Филарет приглашал его (строителя) принять в качестве наместника Троицко-Сергиевскую лавру… Тотчас он вспомнил предсказание старца Серафима и мысленно ахнул: «За два года все знал! Как будто читал в книге судеб Божиих определение людей!».
Значит, есть она, эта книга! Есть и посвященные в ее тайны люди, которых мы принимаем почти за равных себе, зачастую не подозревая о том, что они, в отличии от нас, обитают в двух мирах.


                В СКОРЛУПЕ ЗЕМНОЙ
                ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

9 сентября 1831 года с расслаблением всего тела, с отнятием ног, скорченных и распухших в коленках, с язвами, пролежней на спине и боках, неисцельно страдающего три года, принесли помещика Симбирской и Нижегородской губерний, коллежского советника Николая Александровича Мотовилова к отцу Серафиму в Саровскую пустынь.
- У каких только знаменитостей ни лечился, - пожаловался Мотовилов. – У Телье, у Фукса, у Ганнемана, Питерсона… Никто не помог. Не имею больше другой надежды получить исцеление от недугов, как только благодатию Божию. Но будучи грешен и не имея дерзновения самому обратиться ко Господу Богу, прошу, батюшка, твоих святых молитв обо мне.
- А веруете ли, - спросил его старец под конец третьей встречи с ним, - что Господь, как и прежде исцелял мгновенно, так и ныне одним словом может вас всецельно исцелить?
- Истинно всему этому всею душою моею и сердцем верую, - ответил Мотовилов. – Иначе не велел бы везти себя к Вам.
- А если веруете, - с радостным видом сказал старец Серафим, - то Вы здоровы уже!
- Как здоров? – удивился помещик, еще не сознавая, что сопровождавшие его люди голову ему не поддерживают, что он самостоятельно встал на ноги, без посторонней помощи, что может двигаться.
«Как? Уже здоров? – недоумевали его знакомые, кто встречал его, идущего, в самой гостинице. – Только ж несли расслабленного, скорченного, и вдруг?..»
Как же ничтожен и убог человек, не способный освободиться от привычки судить обо всем, исходя из одной логики! Какие ж мы заскорузлые неверы, если признаем только земную явь!


                И ДОСТАЛИ СТАРЦА

Саровские монахи роптали, что батюшка Серафим стал приказывать сестрам, читать Псалтырь непременно в церкви, ночью, это мол, прихоть старца. Он в свою очередь жаловался:
- Восстали на убогого Серафима, а не знают того, что я исполняю приказания Божией Матери. Пречистая заповедовала мне, а я заповедаю вам…
Многие не верили ему: какие, дескать, могут быть приказания? Выдумывает, мол, старец. И достали батюшку, как выражаются сейчас.
- Коли так, - показал он на вековую сосну в саду обители, - пусть она в знак Божия преклонится в их сторону, - то есть в сторону сестер Ксении Васильевны Путковой, Ксении Ильиничны Потехиной, монахини Клавдии, старицы Прасковьи Ивановны и других, какие проходили по двору монастыря. – Вот только помолимся здесь три раза, - обратился он к Прасковье Ивановне.
«Видно, батюшка прикажет срубить ее», - кивнув ему, подумала старица и даже не помолилась, не придав значения его словам. Спустя три дня, однако, пришла посмотреть и видит: столетнее дерево лежит с вывороченными корнями на земле, хотя не только бури – ветра большого не было во все три дня. Батюшка Серафим с довольной улыбкой сидит на поваленной сосне.
- Просил Господа для уверения вас, и вот… Старица так и охнула. «Это что же получается? – подумала она. – Он напрямую постоянно связан с царствием небесным? Помолился, как постучался, и вот…».


                ВЕЗДЕСУЩ И ВСЕМОГУЩ

В 1832 году в Екатеринославской губернии свирепствовала холера. Не обошла стороной она и имение ротмистра Африкана Васильевича Теплова. Заболело сразу 20 человек. Двое скоро умерли. Судорожные корчи, стон, плач дворовых раздирали душу Африкану Васильевичу. «Что делать? – хватался за голову. – Как спасти людей от эпидемии?» Сам, конечно, тоже был не застрахован. И вспомнил Теплов о своих встречах с Саровским праведником. «Когда будешь в скорби, зайди в келлию к убогому Серафиму. Он о тебе помолится», - говорил он ему не раз.
Вспоминание побудило ротмистра обратиться заочно к старцу, попросить избавить домашних и дворовых от пагубной болезни.
В ту же ночь старец явился в сонном видении жене Теплова с наказам отправится на родник в 12 километрах от имения, где являлась чудотворная икона Божией Матери, набрать из него воды, напиться и обмыться всем. Поутру Тепловы всем семейством немедленно отправились к роднику с уверенностью в ходатайстве за них угодника Божия Серафима. Больше того, Африкан Васильевич приказал привезти бочку, наполнили ее водой из родника, затем, установили ее на пожарной площади в селе, пригласив священника, всем населением совершили водоосвящение. Не забыли и о страдающих и больнице. И что же? Все по милосердию Божию вскоре выздоровели. Особенно удивило Теплова, какое воздействие вода произвела на 70-летнию старуху-мать крестьянина, живущего по соседству. Безнадежно больная, она лежала в оцепенении. Крестьянин насильно всунул ей бутылку в рот, остатками воды облил лицо и тело матери, и она сначала лишилась чувств, потом, через несколько минут, на лбу, на всем лице ее выступил обильный пот, а через час она без посторонней помощи поднялась с постели. – Ох, не зря в сказках говорится о живой воде! – восторженно воскликнул Африкан Васильевич, с благоговением поцеловал икону Божией Матери на стене избы, истово перекрестился и крикнул в окно: - Батюшка Серафим! Поистине, это живая вода! Как Дух Святой, ты вездесущ и всемогущ!


                ОТ НАС ЗАВИСИТ

Каким сирым, отрешенным от всего мирского ни представлялся батюшка Серафим, однако, не мог сдержать радости, когда Божья Матерь явилась к нему в очередной раз.
- Рекла мне, - поделился он с сестрой Дивеевской обители Ксенией Васильевной Путковой: - «Любимче мой! Проси у меня, чего хочешь?». Неизреченно возрадовала меня.
- И о чем ты попросил Ее, батюшка Серафим?
- Молил Владычицу: да спасутся все, кто есть и кто будет в обители моей.
И излила Матушка на «убогого Серафима» такую благодать. А еще он сказал Путковой тогда, что будет в ней (в обители) три разряда сестер: сочетанные, которые паче всех возлюбили Господа, избранные, которых батюшка избрал и которые исполняют заповеди его, и званные, - все прочие, живущие так себе, занятые только своими делами.
Тут, взяв Путкову за руку, батюшка Серафим заплакал:
- Ох, мрачно и тяжело будет им…
А ведь это было предсказание и заповедь всем нам: каждый в будущей жизни получит по вере своей, что уготовил себя.


(продолжение следует)