Так вот почему я не умер!

 В первом классе я проболел всю зиму! А произошло всего-то: в теплый октябрьский день с утра до вечера походил босиком по холодной земле. Пожалел новые ботинки. Впервые, что ли, так ходить? До этой осени у меня вообще не было обуви. Ходил босыми ногами по инею, зимой бегал по снегу. И не простуживался! А тут такая слабость навалилась, так трудно было дышать. Врачу меня не показали. Не до того было в эту третью военную зиму. С возрастом я сам расшифровал свою болезнь: двухстороннее воспаление легких. А как продолжение – плеврит.

Младшему моему внуку Ване скоро стукнет столько же, сколько мне было тогда.  Он учится в подготовительном классе. Обеспечен обувью на зиму и на лето, на сырую и на сухую погоду. А сколько у него одежек! Мне такой достаток даже не снился. Обноски мне доставались.

Смотрю на внука, радуюсь, как он растет, развивается. Есть у него ноутбук, современный бескнопочный телефон, замысловатые игрушки для развития моторики рук и сообразительности. На день рождения родители подарили ему живого кролика в просторной клетке. Он его обожает. В доме две молодые породистые собаки – он с ними играет. Еще есть кошка – тоже его подруга. Наблюдает за поведением рыбок в аквариуме и кормит их. Размышляет о том, как разведет муравьев.

Мы разговариваем с ним о космосе, о животных  и растениях, об удобрении для цветов, обо всем на свете. Развитый парень, чем я восхищаюсь. И нет-нет, да и подумаю: а не ради ли него выживал я в своем военном детстве? Хоть Алтай и далеко от фронта, а голод, холод и болезни были у нас нешуточные. Поэтому я не раз оказывался на волосок от смерти. Не было бы меня – не было бы и его!

Минувшей зимой учился внук дистанционно. Сам включал ноутбук и общался с учителями, со своими сверстниками. Отвечая на какие-то вопросы, он кричал на всю квартиру. Видимо, ему казалось, что нужно докричаться! Я изо дня в день видел, как старательно  он занимается. Особенно интересно было наблюдать, когда детям  устраивали спортивные перерывы. В это время Иван, глядя в монитор, самозабвенно повторял за учителем физические упражнения. Теперь обстановка с заболеваниями от коронавируса в Подмосковье улучшилась, перешли на очное обучение. 

…Лежал я пластом с октября и по апрель. Не в больнице, а дома. В семье уже привыкли ко мне, недвижимому.  Пятилетняя сестренка с подружкой играли у моих ног. Однажды я, чувствуя их рядом, попробовал пощекотать ногой. Они радостно закричали:

- Вася зашевелился!

С этого времени пошел я на поправку. Может быть еще и потому, что несколькими днями раньше посетил меня мой ангел-хранитель. Так я его потом назвал, когда стал взрослым.


В бедняцкой избе стена не защищена ковриком, побелка облупилась. Образовался прямоугольный рисунок, на который я рассеянно смотрю. И вдруг видимая часть откинулась, как дверца, и в проеме показался маленький человечек. Он стоял как бы в светлой комнатке.

- Хватит лежать, вставай! На гвозде висит моток проволоки, видишь? Найди конец и ломай, пока рот не раззявит! И ты выздоровеешь!

Дверца захлопнулась. Преодолевая слабость, я дошел до противоположной стены, снял проволоку с гвоздя и стал ломать кончик. Она крепкая, даже не гнется. И откуда взяться силе в моих пальчиках? Помучившись, я заплакал и вернулся на кровать. Мне стоило больших усилий двигаться по комнате. Кружилась голова, ноги подкашивались. Но я не упал,  преодолел слабость. Тогда, видимо, и получил я первый импульс к жизни!

Солнечным апрельским днем выбрался на улицу. Любуюсь зеленью, слушаю голоса птиц, летающих над озером. Дом наш на берегу. Подошли и остановились неподалеку соседские пятилетние братья-близнецы,  Васька и Вовка. Разглядывают меня. Что-то, видимо, обо мне им рассказывали, потому и осторожничают. Я им обрадовался. Они же, немного помолчав и ничего не придумав, стали меня дразнить:

- Василь-куркузиль! На кобыле голосил! На коне плакал! На печке накакал!

Начал Вовка. За ним повторил Васька. Я рассердился. 

- Ах вы! Я вам сейчас задам! – сделал я движение, будто хочу побежать.
Они не ожидали от меня отпора, испугались и бросились наутек! А я, ухватившись за больные бока, вернулся в дом. Этот случай как-то встряхнул,  взбодрил меня и тоже пошел на пользу!

Во второй класс меня перевели, надеясь на мои способности. Но плеврит меня мучил еще и в четвертом, и в пятом классах. На переменах я не резвился, а стоял в сторонке, зная, что мне будет больно, если случайно толкнут.

Сколько себя помню, столько и болел. Перво-наперво на меня напала золотуха. Была и куриная слепота. Кипятком меня случайно ошпарили.  А жаркими летними днями два года подряд трепала лихорадка. Озеро угощало нас не только рыбой, но и своими комарами. А они заразили нас этой болезнью.

Излечение от лихорадки тоже не обошлось без мистики. Снится мне сон, в который пришел тот же светлый человечек и сказал:

- Найди плоскую полынь и жуй ее. И будешь здоров.

Нас пичкали горькой-прегорькой хиной. Полынь ведь тоже не сладкая? Значит – полезная! Пошел я по зарослям полыни. А она, как на подбор – круглая. Уже отчаявшись, нашел я у самой дороги стебель, по которому переехали колесом. Жевал его, плевался зеленой слюной. А ведь выздоровел, может, и от полыни?

Желудок у меня до сих пор болит, когда ему пища не нравится. А начал донимать в голодные военные годы. В начальной школе было еще терпимо: прибежал с занятий и лежи. А когда стал ходить в семилетнюю школу за пять километров, то приходилось пережидать приступы либо в овраге в теплое время года, или в чужой избе зимой.
 
А Ваня учится в подготовительном классе за тридцать километров от дома. Возят его туда папа или мама. Они предприниматели, каждый на своей машине едет на работу, а он – на учебу.

Я  сфотографировал внука по случаю дня рождения и подарил ему портрет в рамке. Папа его, мой сын Илья, остался доволен качеством снимка, но сделал замечание: взрослее выглядит. Я парировал: он на портрете – очень умный! И Ване это понравилось! Когда он ловил кролика, чтобы вернуть его в клетку,  я похвалил его: «Какой ты ловкий!» Он ответил: «Я пгосто умный!». Он пока еще картавит.

…Ангел-хранитель не раз являлся ко мне и тогда, когда я был уже взрослым. Боли в желудке до того довели, что после обследования назначили мне операцию. А я знал случаи, когда люди после нее не выживали, но все равно согласился. Даже смерть мне была не страшна, до того настрадался! И вот иду в больницу, чтобы ложиться под скальпель. А навстречу мне – ангел-хранитель! В лице главного зоотехника местного колхоза. Он широко улыбается и говорит:

- Иду к тебе в гости! Вот - бутылку купил!

Интересный случай. Мы не были друзьями. Он никогда не был у меня в гостях, и я не был у него. Почему именно сегодня ему пришла в голову такая блажь - навестить меня? Долго это было непонятно. Я уважал этого человека, поэтому решил вернуться.
- Пойдем, я дам тебе закусить, а сам пить не буду, не обижайся: иду на операцию желудка.

- Глупости это! Я знаю, как тебя вылечить!  Налей себе водки в граненый  стакан, насыпь ложку соли, размешай и выпей! И посмотришь, как станет легче!

Я очень боялся той водки! Но ничего, выпил.  В больницу не пошел, лег спать. А на другой день боль в желудке притупилась, отправился на работу. Да так и избежал  операции. Спасибо зоотехнику, то есть ангелу-хранителю! Зато от других операций он меня не уберег. Знал, видимо, что они не смертельны. К восьмидесятипяти годам их было уже пять. Потом еще инсульт.  Ну и что? Мне это  – как звоночек: никто на земле не бывает бессмертным. 

Это как посмотреть, подумалось мне! Как сказал поэт – весь я не умру! У меня есть продолжение – мой внук Иван! Это как верхняя веточка на родословном древе. Ствол древа уходит в глубину веков. Начну отсчет от толстой ветви - пра-прадеда Гурьяна Гурьяновича. От него ветвь  – прадед Илья Гурьянович. Выше - дед Михаил Ильич. Ветвь от него – отец мой, Иван Михайлович. Потом я - Василий Иванович. Выше – сын мой, Илья Васильевич. И наверху – внук, Иван Ильич! Род наш продолжается! Мы на земле – вечные! Вот почему не умер я в детстве! Для того и оберегал меня мой ангел-хранитель!  Теперь я точно знаю, что так оно и было! И уберег! А я его не подвел, свою миссию выполнил!

Сегодня Иван уехал на занятие с папой. Я же уселся записывать свой вывод о продлении рода. Ей богу, это очень приятно сознавать! И придает силы для дальнейшей плодотворной жизни. Будем жить!