К вопросу о вампиризме

                Кристине Потупчик, в одиночку сокрушившей Толокно, Бабченко и Несмияна
     До самого конца надеясь на скорый подход армии Венка, застрявшей на Эльбе, удерживая коридор для тянущихся на запад разбитых войск Буссе и Шернера, фюрер, узнав накануне бракосочетания о прямом неисполнении приказов даже таким, казалось бы, верным псом, как Шпеер, впал в неистовство, во всеуслышание сожалея о собственном мягкосердечии, не позволившем ему пойти по пути Сталина, как известно, расстрелявшего всю командную верхушку Красной армии, в чем и лежал залог грядущей победы. Парадокс ? Отнюдь. Генералы нужны лишь для черчения разноцветных стрелочек на своих картах, а победу добывают мясом двуногих скотов, гонимых на убой, металлом и моторами, а также проявлениями глупости, ставящей противника в тупик, и самым величайшим из тупиков за всю историю войн был не Сталинградский котел, не Верденская мясорубка, не фальшивая победа Буонапарте под Москвой, а тот уже несколько подзабытый Поход к Последнему морю, что и познакомил моих вдумчивых читателей с бродниками. Думаю, Кристина, кисочка, что не ошибусь, предполагая твой нисколько не скрываемый интерес к этим загадочным персонажам хроник и исследований, не давшимся ни Ключевскому, ни, тем более, Гумилеву. Глупцы. Они вечно забывают о простейшем факторе действительности, об энтомологии, разумеется, ведь название - оно не просто так, оно, как погремуха человека или наименование географичности, берется не с потолка или поднимается с пола, ни хрена. Название - корень. Суть. Исходная точка. Конечно, вышеупомянутые исследователи пытались плясать ( танцевать ) от слова  " бродники ", почему - то не заметив, что слово это употребляется лишь во множественном числе, прошли мимо, а я не пройду. Ведь не так же просто, ни с хера, как говорится, средневековый летописец, упоминая некоего Плоскиню, посла от бродников к Субудай - богатуру, даже описывая его в единственном числе, везде именует его как " посланец бродников ", но нигде не называет самого посла бродником, а мог бы. Тот же оставшийся безымянным летописец прямо называет Субудай - богатура монголом, не начальником монголов, не старшим монголов, а именно монголом. Так почему же странные бродники всегда во множественном числе ?
      - Бродники.
      Субудай оправил бобровую шубу, на случай приема послов заменяющую неприхотливому полководцу привычную овчину или, по морозцу, медвежий тулуп, стараясь выпятить животом нарядную рукоять сабли, украшенную дивными самоцветами и парой алмазов. Джэбе - нойон, быстроглазый и верткий, ерзал на груде самаркандских ковров, не в силах усидеть на месте. Субудай покосился кривым глазом на торопливого соратника и чуть видно ухмыльнулся. Кишиктены раздвинули полог и в юрту влетел невысокий мужичок с куцей бороденкой и небольшим топориком, заткнутым за витой поясок.
     - На лицо ! - захрипел страшный Субудай и мужичок послушно пал ниц, стукаясь лбом в убитую ногами землю.
     - Рцы, - нетерпеливый нойон нарушал все установленные ритуалы. Он даже отмахнулся от заглянувшего в юрту великого шамана, всецело озабоченный скучающим туменом, о чем нехотя доложили ему утром сотники, подойдя гурьбой к шатру предводителя. Они боялись нарушить покой Субудая, а Джэбе - свой брат, молодой и понимающий, точно так же скучающий на этом переломе древнего Борисфена к не менее древнему Итилю. Ни добычи, ни битв, ни безумной скачки по бескрайней степи, ничего, сиди и жди, когда трусливые кияне изволят выделить десятину, собрать, доставить. Проще самим взять. И не десятину, а все.
    - Ынгы, - произнес мужичок и шаман, обычно толмачивший военачальникам, смешался. Наречие было неведомо знающему тысячу наречий мира людей, три тысячи птичьих языков и семь тысяч звериных повадок шаману.
    - Это он по - каковски ? - поинтересовался Субудай, шумно отсмаркиваясь. Шаман пожал плечами, насмешив Джэбе. - Какой же ты шаман, если не знаешь элементарного ? - смеялся в лицо умалившемуся нойон, торжествуя. - Ынгы, - назидательно говорил Джэбе, незаметно подавая знак тургаудам седлать коней, - это просто ынгы. Со ? - закричал он на мужичка и тот, заулыбавшись и сложив руки на груди, затоковал : - А - со, а - со, а - со.
    - Гы, - удивился Субудай.
    - Кто таков ? - спросил Джэбе, с удовлетворением слыша шум тумена, Субудай же сделал вид, что оглох, тая какие - то подспудные мысли.
    - Плоскиня, - ответил мужичок, вскакивая на ноги, - из бродников мы.
    - Вы ? - подозрительно уточнил Субудай - богатур, недоуменно обходя мужичка по кругу. - Ты ж один. Какие мы ?
    - Наверное, - вмешался шаман, не желая терять авторитет перед двумя любимцами Сотрясателя Вселенной, - он, как первобытный, имеет в виду свою тень.
    - Да он вообще не отбрасывает тени ! - возмутился Субудай и неожиданно до него дошел весь ужас происходящего. Мужичок не отбрасывал тени !
     - Великие чары ! - взвыл Джэбе - нойон, впервые столкнувшись с таким проявлением могущества.
     Монголы рухнули на землю, уткнув лица в ладони, что - то воя.
     Вот так, Кристина моя, и не состоялся ожидаемый разгром Киева сразу после битвы при Калке; убоявшись чар бродников, остались монголы дожидаться посланцев с дарами великими, а забрав дары, удалились в свои пределы.
     Последний вопрос. Почему бродники всегда во множественности. Но, уверен, после прелестной попочки Машеньки Алехиной, ты и сама все понимаешь.