Любимый город и Журавли

У нас почему-то принято умиляться и восхищаться, когда иностранцы начинают петь русские песни. Ах - хор японских школьниц поет Катюшу, ах - венецианский гондольер
или Мирей Матье затянули Подмосковные вечера, ах-ах-ах! Браво, брависсимо! Совершенно не понимаю. Это мне напоминает сюжет, когда родители ставят малыша на табуретку и просят его перед гостями продекламировать стишок. Ребенок забывает и перевирает строчки, ему все хором подсказывают, а когда он, с грехом пополам, заканчивает все дружно и фальшиво умиляются "великолепно прочитанному стихотворению". И в русских песнях, исполненных иностранцами, почти все так же фальшиво.

Во-первых, если поют по-русски, то почти всегда коверкается русский язык. Представляете японок, которым неведома буква "л", поют: "Расцветари яброни и груши, попрыри туманы..." и так далее.

Во-вторых, иностранцы не только коверкают язык, но и перевирают ноты - на международных соревнованиях местный оркестр порой так наш гимн сыграет, что его и не узнать.

Ну, и в-третьих. Недавно увидел/услышал как Рамштайн поет  "Любимый город" Бернеса и какие-то неизвестные немцы "Журавлей". Скажу так: если исковерканный русский язык в  исполнении Тилла Линдемана, я, скрепя сердце, могу стерпеть, то песня "Журавли" о погибших русских солдатах, исполненная на немецком языке, для меня звучит кощунственно и неприемлемо.