Я, Текст

  Самолёты ласточек, поджигаемые солнцем, неслись за мошками; автомобили, как металлические саркофаги, забивали дорожную трубу, созидая мегалиты; карта мира натягивалась на небо: вот поплыл изрезанный берег Японии... А я — Текст.
  Мелодия сыпала конфетти из нот, открывала дверцу лимузина и везла вперёд, вперёд... Голоса лечили иглоукалыванием созвучий, опоясывали гроздьями винограда и кофейной пенкой инкрустировали напиток счастья. Кстати, меня зовут Текст.
  Из тюбиков дефилировала краска. Она разливалась по ладоням, обволакивая линии, по которым пыхтели сонные вагоны утреннего метро. Пассажиры спускались под землю и выходили росинками благоухающего тюльпана. А я — просто Текст.
  Кроты-археологи вспахивали чернозём плугами приборов, отыскивали немые театральные сцены, блуждающие в криосне. Язык не поворачивался замолвить и словечко, но зачем понимать, когда можно чувствовать? Вы ощущаете гуся? Это бугорки на поле моей кожи. Прикоснитесь ко мне ради удовольствия. Это же я, Текст.
  Бисмарк фуриозо. Такой яростно-гипнотический цвет с запахом тревоги. Тот, кто стоит за Текстом, может упасть, но Текст не опирается на землю; Текст идёт по воде листа. И да... я, Текст!
  Я знаю: есть много текстов. Ну и что? А сколько листиков у деревьев? И каждый позволяет дышать. А сколько капель в ручье? И каждая утоляет влагу. А сколько сказано об одном и том же? И каждый раз готовят парфе стиля на свой эстетический лад.
 Тексты все они. Они все... тексты, тексты. Все. А я вот Текст.
 Смотрите: заболеваю, истончаюсь, чахну. Мне нужен рентген. Мне нужны рентгеновские лучи ваших глаз. Посмотрите, пожалуйста, кого там нелёгкая принесла в мои — Кх-кх! — лёгкие. Помогите тексту. Ведь я живой. И да, кстати, приятно познакомиться: я — Текст.