Павел Судоплатов судьба контрразведчика часть 2

        Павел Судоплатов – судьба контрразведчика  (часть 2)
         

         Судоплатов в годы войны. Битва за Москву
    
        2 августа 1941 года по линии НКВД был отдан приказ внутренним войскам о создании секторов обороны под Москвой. В нем указывалось, что для борьбы с авиадесантами противника в Москве и Московской области необходимо создать два боевых участка — За-падный и Восточный.
    Приказом командующего Московским военным округом Москва и районы области (еще до начала немецкого наступления) в радиусе 150 километров вокруг столицы разбивались на сектора. Начальники секторов для ликвидации десантов должны были использовать специально выделенные для этого воинские части Красной Армии и внутренние войска НКВД. Необходимо было обеспечить их правильное взаимодействие: командирам частей НКВД, находящихся в 150-километровой зоне, в соответствии с указанным приказом дать распоряжение об установлении связи с начальниками секторов, руководящим составом местных органов безопасности.
       Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) — была передана в состав действующей армии. Это важнейшее решение предопределило правильное использование сил и средств спецназа в критические моменты битвы под Москвой. В октябре 1941 года в составе ОМСБОН было более пяти тысяч человек Бригада состояла из двух мотострелковых полков четырех-батальонного и трех-батальонного состава, саперно-подрывной роты, групп спецназначения парашютно- десантной службы, школы младшего начсостава и специалистов. Подразделения ОМСБОН минировали шоссейные грунтовые дороги в районах Можайска, Волоколамска, Каширы, на Ленинградском шоссе в районе Химок и канала Москва— Волга, вдоль реки Сетунь и близ Переделкина, западнее Чертаново.
     20 октября 1941 года был издан приказ, касающийся минирования важнейших объектов столицы. Но взорвать эти объекты можно было только по особому приказу, а ряд объектов, представляющих историческую ценность, скажем, Колонный зал Дома союзов (бывшей Дворянское собрание, Большой театр и другие столь же известные и ценные в историческом плане здания можно было взорвать только в случае, если бы они использовались для размещения высшего немецкого руководства (появление которого, как это теперь видно, ошибочно предполагалось в столице).

      С помощью чекистских органов с 30 июля по 28 ноября 1941 года в разных местах Москвы и Московской области были осуществлены крупнейшие за всю историю войны операции по дезинформации противника путем создания ложных целей для бомбардировок немецкой авиации. Было построено семь макетов заводских корпусов, два макета элеваторов со всеми службами, макет нефтебазы, ложный военный лагерь, девять ложных аэродромов с макетами самолетов. Все это очень сильно ввело в заблуждение ВВС противника. Из официальных сводок известно, что на Москву немцы совершили 141 налет, сбросили 1610 фугасных бомб. В результате были убиты 2200 и ранены около шести тысяч жителей Москвы, разрушено 167 и повреждено 276 жилых домов. Было также повреждено 115 промышленных предприятий. Но многие налеты немцев были совершены на ложные цели.

      В ноябре 1941 года из ОМСБОН дополнительно выделили в распоряжение Ставки еще 300 подрывников. С 23 октября по 2 декабря 1941 года отряды бригады установили более 11 тысяч противотанковых, семь тысяч противопехотных мин, более 160 мощных фугасов, подготовили к взрывам 15 мостов и два трубопровода. Отряд ОМСБОН уничтожил 30 немецких танков, 20 бронемашин, 68 грузовых машин, нанес противнику большие потери в живой силе.
     В те недели, когда враг угрожал Москве, ОМСБОН получила задание до последней капли крови оборонять центр Москвы и Кремль. Её бойцы заняли позиции вокруг Кремля, в том числе в Доме Союзов. Были заминированы дальние и ближние подступы к Москве, ряд зданий, где могли бы проводиться совещания высших германских должностных лиц.         
     В Москве, на случай её захвата немцами, были созданы три независимые друг от друга разведывательные сети, не считая разведывательных сетей ГРУ Генштаба. Одна из автономных групп, которой руководил композитор Книппер, должна была уничтожить Гитлера в случае его появления в Москве. Книппер был родственником германской киноактрисы Ольги Чеховой, которая на приёмах пару раз встречалась с Гитлером, на основании чего строились планы привлечь её к покушению на фюрера.
      Судоплатов пишет: «Москву немцы не взяли, но мы отметили боевыми медалями за большую работу по подготовке подполья Л. Книппера и его жену, А. Сидорова и  некоторых других участников этого задания».
   
      Дезинформация для Гитлера
      
      В июле 1941 года Судоплатов выполнил еще одно важное поручение Берии, которое, по словам Берии, исходило от Сталина и Молотова. В беседе со своим агентом, болгарским послом в СССР Стаменовым, он провёл косвенный зондаж возможности мирных переговоров с немцами. Целью этого зондажа было забросить немцам дезинформацию о готовности советского руководства к переговорам, с тем, чтобы выиграть время и усилить позиции тех кругов в Германии, которые не оставляли надежд на компромиссное завершение войны. Судоплатов изложил Стаменову о том, что в Москве ходят слухи о готовности к переговорам с Гитлером, надеясь на то, что тот сообщит их своему правительству, а оно, в свою очередь, в Берлин. Однако из этого ничего не вышло. Как установил контроль переписки Стаменова с Софией, он ничего не сообщил туда о московских «слухах». (Впоследствии разговор со Стаменовым был вменён Судоплатову в вину, как участие в попытке Берии свергнуть Сталина путём проведения сепаратных переговоров с Гитлером).
     Летом 1942 года, в разгар немецкого наступления, Судоплатов с собранной им за двадцать четыре часа группой альпинистов из ста пятидесяти человек вылетел на Кавказ. Альпинисты приняли участие в обороне горных перевалов, а также в подрыве нефтяных цистерн, скважин и буровых вышек в районе Моздока. Судоплатов находился в последней группе, уходившей в горы. Немцы не смогли использовать нефть Северного Кавказа.
     В Тбилиси, опасность захвата которого немцами была вполне реальна, Судоплатов занялся созданием подпольной агентурной сети. В случае захвата города немецкими войсками её сначала должен был возглавить известный писатель Константин Гамсахурдиа. Но познакомившись с ним, Судоплатов усомнился в его надёжности и поручил эту роль драматургу Мачавариани.
     В 1941–1945 годах Судоплатов руководил стратегическими радиоиграми с германской разведкой «Монастырь» и «Березино». Во многом успех этих организаций зависел от подобранного Судоплатовым агента «Гейне», Александра Демьянова, который у немцев числился «Максом». В немецких архивах операция «Монастырь» так и известна, как «Дело агента „Макса“», роль которого высоко оценивает генерал Гелен. Информация «Гейне» попадала к англичанам, расшифровывавшим немецкие телеграммы. Дальше она возвращалась к нам либо через нашего агента Кернкросса (из «Кембриджской пятерки»), работавшего дешифровальщиком, либо прямо от англичан, когда они считали необходимым проинформировать нас о чём-то.
      19 августа 1944 года началась новая операция с участием «Гейне» – «Березино», которая длилась до 5 мая 1945 года. Александр Демьянов, он же «Гейне», он же «Макс», умер в Москве в 1974 году в возрасте шестидесяти четырёх лет.
     Близилась к концу Великая Отечественная война. Перед советской разведкой встала новая задача. Речь шла о получении информации, касавшейся атомного оружия.
       

       Работа по атомной проблеме
   
        Судоплатов имел прямое отношение к работе над этой проблемой. С 1944 по 1947 год он возглавлял подразделения, зашифрованные буквами «С» и «К». Первое из них занималось добычей и обработкой поступавшей научно-технической информации по атомной бомбе, второе – контрразведывательным обеспечением советской атомной промышленности.  Работа группы «С» началась 2 февраля 1944 года, и этот день можно считать формальной датой начала работы разведки по атомной проблематике. Однако фактически информацию разведка стала получать с сентября 1941 года, когда один из членов «Кем-бриджской пятёрки» Дональд Маклейн передал шестидесятистраничный доклад британского военного кабинета о возможности создания через два года урановой бомбы. Этот проект носил название «Тьюб эллойз», «Трубный сплав». В апреле 1943 года в Академии наук СССР была создана специальная лаборатория № 2 по атомной проблеме, которой руководил Курчатов. Учёные работали в тесном контакте с разведчиками.
       Осенью 1944 года общее руководство работой по созданию атомного оружия официально возглавил Берия. Учёным были созданы все условия для работы и привилегированные, особенно ценимые в военное время, условия питания, быта, благоустройства для них и членов их семей, обеспечена их безопасность и неприкосновенность. В США и Англии сбором информации по атомной бомбе занимались талантливые разведчики Квасников, Яцков, Барковский, Феклисов, Семёнов, Хейфец, Василевский и другие.
      Описание конструкции атомной бомбы было получено в январе 1945 года. Поступили данные об эксплуатации первых атомных реакторов, конструкции фокусирующих взрывных линз, о размерах критической массы урана и плутония, детонаторном устройстве. Одной из заслуг отдела «С» стал вывоз в СССР около 200 немецких учёных-атомщиков. Все контакты в США, казавшиеся атомной проблематики, были прекращены в 1946 году. Их продолжили в Англии, где с Фуксом встречался Феклисов, работавший под руководством резидента Горского. К этому времени Судоплатов был в зените своей карьеры: он стал начальником 4-го управления, прославившегося в годы войны, получил звание генерал-лейтенанта и был избран членом парткома НКГБ, именно ему поручили выступить с официальным докладом на торжественном собрании сотрудников аппарата всего наркомата в 1945 году.
      
      Поручения и задания  по окончанию войны
      
     Вскоре 4-е управление было расформировано, отдел «С» преобразован, так что Судоплатов временно оставался не у дел. Ему, правда, поручили руководство спецслужбой разведки и диверсий за рубежом при МГБ СССР, но новый министр Абакумов относился к нему без должного уважения, перестал приглашать на совещания, решая все вопросы только по телефону. В 1951–1952 годах спецслужбой, которой руководил Судоплатов совместно с ГРУ, был подготовлен план диверсионных операций на американских военных базах и объектах на случай войны. К счастью, он так и остался нереализованным.
       Одной же из приоритетных задач стала работа по разгрому вооружённого националистического подполья в Западной Украине и Прибалтике. Специальной группой, направленной в Саратов, был умерщвлён находившийся там на лечении один из лидеров украинских националистов Шумский. Позднее был ликвидирован другой крупный националист, архиепископ униатской церкви Ромжа.    После убийства националистами писателя Ярослава Галана Судоплатов получил задание, исходившее лично от Сталина, сосредоточиться на розыске и ликвидации главарей националистического подполья.
       В конце 1949 года Судоплатов выехал во Львов, где оставался около полугода. Ему удалось разыскать главу подполья Шухевича. В завязавшейся перестрелке тот был убит. Одновременно в Германию был выведен агент, который сумел проникнуть в бандеровскую организацию. От него стало известно о засылке ею на Украину начальника службы безопасности Матвиейко для выяснения судьбы Шухевича. Выброшенная на парашюте группа во главе с Матвиейко была захвачена. После кропотливой работы с ним Судоплатову удалось склонить его к сотрудничеству. Матвиейко выступил с осуждением бандеровского движения, впоследствии спокойно жил и работал бухгалтером во Львове, где и умер в 1974 году.
        В 1952 году, незадолго до смерти Сталина, Судоплатов участвовал в обсуждении существовавшего замысла убийства югославского лидера Иосифа Броз Тито. Для этой це-ли намечалось использовать опытного агента «Макса» – Григулевича. Судоплатов выступил против этого плана, считая, что Григулевич не подходит для этого задания. И вообще Судоплатов был против этого плана. К счастью, план так и остался на бумаге, так как Сталин умер, и вопрос отпал сам собой.
      
     Арест и тяжкие времена для Судоплатова
   
     После смерти Сталина и ареста Берии для Павла Анатольевича Судоплатова начались тяжкие времена.   5 августа 1953 (т.е уже после смерти Сталина и убийства Берии) г. Судоплатова вызвали в Кремль. В кабинете Сталина сидели Хрущев, Молотов, Маленков, Булганин и Ворошилов. Хрущев тогда сказал (из воспоминаний Судоплатова):
       «Товарищ Судоплатов, вы знаете, что мы арестовали Берию за предательскую деятельность. Вы работали с ним многие годы. Берия пишет, что хочет с нами объясниться. Но мы не хотим с ним разговаривать. Мы пригласили вас, чтобы выяснить некоторые его предательские действия.»
      В разговор вступил Маленков и потребовал, чтобы Судоплатов  объяснил свое участие в тайных попытках Берии в первые месяцы воины установить контакт с Гитлером, чтобы начать мирные переговоры на основе территориальных уступок.  Судоплатов на это ответил, что в начале войны 25 июля Берия вызвал его к себе и приказал ему встретиться со Стаменовым (послом  Болгарии в СССР, агентом НКВД) . Судоплатову надлежало использовать его для распространения дезинформации среди дипломатического корпуса в Москве. Дезинформация сводилась к тому, что мирное урегулирование с немцами на основе территориальных уступок вполне возможно.  Уточнил при этом, что Берия хотел встретиться со Стаменовым сам, но ему запретил Молотов. По своей инициативе Стаменов, чтобы произвести впечатление на болгарского царя, должен был передать эти слухи, сославшись на «надежный источник в верхах». На этот счет не было никакого письменного приказа. Судоплатов  рассказал также, что с разрешения Молотова договорился об устройстве жены Стаменова на работу в Институт биохимии Академии наук СССР.  Служба перехвата, имевшая доступ ко всем шифровкам Стаменова и дипломатической почте посольства, не обнаружила в сообщениях в Софию  переданную Стаменову  дезинформацию — слух так и не вышел за пределы болгарского посольства. Опера¬цию было решено свернуть.
        Спустя некоторое время Судоплатова пригласили в Генеральную прокуратуру. Судоплатову сразу не понравились тон и сами вопросы, задаваемые прокурором Руденко. К примеру, такого рода:   «Когда вы получили преступный Берии начать зондаж тайного мирного соглашения с Гитлером?» Судоплатов запротестовал, отметив, что такие выражения как «преступный приказ» не использовались  товарищами Маленковым и Хрущевым, когда они 5 августа задавали свои вопросы и выслушивали объяснения.  В общем, ответами Судоплатова  и на другие вопросы Руденко остался недоволен.
       21 августа 1953 года Судоплатова арестовали в его рабочем кабинете. Его ставили в Бутырскую тюрьму, сделав обыск, поместили в одиночную камеру Первый допрос состоялся в тот же день, поздно вечером. Вел его Руденко и полковник юстиции Цареградский. Судоплатов вспоминает потом в своей книге  «Разведка и Кремль»: «Руденко грубым тоном объявил мне, что я арестован как активный участник заговора Берии, целью которого был захват власти, что я доверенное лицо и сообщник  Берии в тайных сделках с иностранными державами против  интересов советского государства, что я организовал ряд террористических актов против личных врагов Берии и планировал теракты против руководителей советского государства».
      Потом прокурор Руденко добавил еще и обвинения Судоплатова об участие в «заговоре с целью захвата  власти в стране и сокрытие от правительства информации о предательских действиях югославской «клики Тито» в 1947 и 1948 годах и намерении Берии убежать за границу. В частности, речь шла о плане использовать для побега на Запад бомбардировщик с военно-воздушной базы вблизи Мурманска. (На самом деле, как помнил Судоплатов, полет нашего бомбардировщика был осуществлен над военными объектами Норвегии, который позволил  определить уязвимость военных объектов англичан и аме-риканцев вблизи наших границ. Т.е. Руденко все извратил).
     Судоплатов вспоминает («Разведка и Кремль») :  «Пока шли допросы, я сидел в одиночной камере. Мне не устраивали очных ставок со свидетелями или так называемыми сообщниками, но у меня было чувство, что совсем рядом находятся другие ключевые фигуры по этому делу. Например, я узнал походку Меркулова (это бывший Министр госбезопасности СССР), когда его вели на допрос по коридору мимо моей камеры. Я знал, что Меркулов был близок к Берии на Кавказе и позже в Москве, но в течение последних восьми лет не работал с ним, поскольку был снят с поста министра госбезопасности еще в 1946 году. Я понял, что Руденко получил указание оформить ликвидацию людей, которые входили в окружение Берии даже в прошлом. Я знал также, что Меркулов перенес инфаркт сразу после смерти Сталина и был серьезно болен. Если Берия планировал свой заговор, невозможно себе представить, чтобы Меркулов мог играть в нем сколько-нибудь серьезную роль».
      Размышляя о возможной для себя перспективе быть подведенным под расстрел, наряду со всеми ближайшими сотрудниками Л.П. Берии, Судоплатов решил дальше действовать в духе советов, которые давали своим нелегалам опытные старшие разведчики: если не имеешь возможности отвести вменяемую тебе вину, надо постепенно перестать отвечать на вопросы, и постепенно перестать принимать пищу без объявления голодовки. Каждый день выбрасывать часть еды в парашу. Гарантировано, что через две-три недели вы впадете в прострацию, затем – полный отказ от пищи. Пройдет еще какое-то время и придет тюремный врач, и поставит диагноз – истощение, потом госпитализация – насильственное  кормление, и допросы станет невозможно вести.
     Судоплатов так и поступил. Его поместили в тюремную больницу. В палате стали насильно кормить Об этом времени у Судоплатова сохранились самые смутные воспоминания, потому что он находился фактически  в полубессознательном состоянии. Через несколько дней ему сделали пункцию, боль была ужасной, но Судоплатов ее выдержал и не закричал. Таким образом он не показал следователям и врачам, что он в сознании и его можно продолжать допрашивать. И Судоплатов оставался в психиатрическом отделении больницы больше года.
      Судоплатов пишет: «Мне повезло, что я не попал в первую волну  осужденных по делу «банды Берии». В тот период жены расстрелянных Берии, Гоглидзе, Кобулова, Мешика, Мамулова и других были также арестованы и сосланы.
Примерно через полтора года Судоплатова на носилках увезли на вокзал и отправили поездом в Ленинград, поместили в тюрьму «Кресты». Об этом времени Судоплатов пишет:  «В «Крестах» я стал инвалидом. Там мне второй раз  сделали  спинномозговую пункцию и серьезно повредили позвоночник. Я потерял сознание, и лишь внутривенное питание  вернуло меня к жизни».
      Через какое-то время Судоплатову разрешили встречи с женой (она была подполковником госбезопасности и преподавала уже несколько лет до этого в Высшей школе КГБ). Но он считал, что разрешили его навестить  для того, чтобы вывести его из ступора и опять до-прашивать.
      Но через какое-то время Судоплатов стал есть. Передние зубы были сломаны из-за длительного принудительного кормления. Начал понемногу поправляться и отвечать на простые вопросы.
      Потом Судоплатова отвезли на вокзал и в Москве  снова поместили в Бутырскую тюрьму. Судоплатов тогда почувствовал, что политическая ситуация каким-то образом изменилась Уже через два-три дня его навестили  несколько надзирателей и начальник тюремного корпуса – бывшие офицеры и солдаты Бригады особого назначения, находившейся под началом Судоплатова в годы войны. Они приходили поприветствовать и подбодрить. Открыто ругали Хрущева за то, что он отменил доплату за воинские звания  в МВД и тем самым поставил их в положение второго сорта с военнослужащими Совет-ской армии и КГБ. Их также возмущало, что Хрущев отложил на двадцать лет выплату по облигациям государственных займов, на которые  все  должны были подписываться  на сумму от десяти до двадцати процентов заработной платы.. «Судоплатов пишет: «Я не знал что им ответить, но благодарил за моральную поддержку и за возможность самому побриться – впервые за пять лет».
      Итак, следствие, за время которого Судоплатов прошёл через тяжелейшие физические и нравственные страдания, стал инвалидом, длилось более пяти лет. Лишь 12 сентября 1958 года его дело было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда (т.е. без прокурора и защитника). Он был приговорён к пятнадцати годам тюремного заключения. Его поместили  для заключения на  десять лет во Владимировскую тюрьму (Из 15 лет заключения по этому приговору Судоплатов уже отбыл 5 лет во время следствия).
      21 августа 1968 года, в день вторжения войск Варшавского Договора в Чехословакию, Павел Анатольевич Судоплатов  вышел на свободу. При аресте генерал-лейтенанту Судоплатову было 46 лет.  Через 15 лет тяжких мытарств в заключении из тюрьмы вышел пожилой человек (61 год). Годы лишений, которые ему пришлось пережить в заключении, сказались на здоровье. Судоплатов пережил 3 инфаркта, один его глаз ослеп, ему присвоили инвалидность второй группы, но все это не сломило воли и духа бойца.
     Судоплатов пишет: «Когда я вернулся из тюрьмы, наша квартира заполнилась родственниками. Мне все казалось сном. Свобода — это такая радость, но я с трудом мог спать — привык, чтобы всю ночь горел свет. Ходил по квартире и держал руки за спиной, как требовалось во время прогулок в тюремном дворе. Перейти улицу... Это уже была целая проблема, ведь после пятнадцати лет пребывания в тесной камере открывавшееся пространство казалось огромным и опасным…. Друзья  сразу предложили мне работу переводчика с немецкого, польского и украинского. Я подписал два договора с издательством «Детская литература» на перевод повестей с немецкого и украинского. Ильин, как оргсекретарь московского отделения Союза писателей, и Ирина Гуро помогли мне вступить в секцию переводчиков при Литфонде. После публикации моих переводов и трех книг я получил право на пенсию как литератор — 130 рублей в месяц. Это была самая высокая гражданская пенсия, но все же меньше 200 рублей в месяц, которые получала жена как подполковник госбезопасности в отставке».

     По   освобождению из тюрьмы Судоплатов десятки раз подавал свои просьбы о пересмотре своего дела, поскольку не считал себя виновным, и о реабилитации. Но ни во времена руководства страной Хрущева, затем Брежнева, ни в последующее время вразумительных ответов из соответствующих высоких инстанций не получал.

       В поддержку его заявлений в органы власти обращалось немало известных людей: ряд военных, Долорес Ибаррури, Рамон Меркадер и другие, знавшие Павла Анатольевича по совместной борьбе за интересы СССР. И лишь в 1992 году патриот своей страны дождался полной реабилитации и очищения репутации. То есть, он был признан невиновным.
     Поражает сила духа  такого человека как Павел Анатольевич Судоплатов. Прожив такую бурную жизнь, претерпев столько лишений, он сохранил в себе светлые чувства и любовь к Родине и уверенность в правоте ее защитников. В заключительных строках своей книги «Победа в тайной войне 1941-1945 годы» он размышляет:
     «Советский Союз, которому я был предан всей душой и за который был готов отдать жизнь, ради которого старался не замечать творившихся жестокостей, оправдывая их стремлением превратить страну из отсталой в передовую, во благо которой провел долгие месяцы вдали от Родины, дома, жены и   детей — даже 15 лет тюремного заключения не убили моей преданности, — этот Советский Союз прекратил свое существование.
      Окончание войны до сих пор живет в моей памяти как грандиозное событие, разом смывшее все мои сомнения относительно мудрости руководства страны. Героические и трагические события минувшего, людские потери и даже массовые репрессии — все это казалось оправданным перед лицом Великой Победы над Гитлером..
      Помню большой прием в Георгиевском зале Кремля, где я удостоился чести сидеть за одним столом с заместителем начальника Генштаба генералом Штеменко, начальником Разведывательного управления НКВД Фитиным, начальником Разведуправления Ген-штаба генералом Ильичевым, начальником армейской разведки генерал-полковником Кузнецовым. Помню, как Сталин подошел к нашему столу, приветствуя начальника штаба ВМФ адмирала Ивана Исакова, который потерял ногу во время немецкой бомбежки в 1942 году на Кавказе, и произнес тост в его честь. Исаков не мог выйти перед такой аудиторией на костылях, и нас всех до глубины души растрогал сталинский жест. Мы чувствовали себя его детьми и наследниками. Подчеркнутое внимание Сталина к молодым генералам и адмиралам показывало, что будущее страны он связывал с нашим поко-лением».

      Павел Судоплатов скончался в 1996 году в возрасте 95 лет. В 1998 году звание и награды героя были восстановлены указом президента Российской Федерации. Но Павел Анатольевич Судоплатов об этом уже не узнал.
        Местом захоронения легендарного разведчика стало Донское кладбище в Москве. Его могила находится на территории Донского монастыря.