Доктор от Бога

           Чтобы я когда-нибудь изменяла своему мужу. Ни в жизнь! Жили мы хорошо. Нажили двух ребятишек: Сашу и Машу. Потом уже, дабы не заморачиваться с абортами, я поставила себе «спиральку»…
            Прошло три года.  Чувствую: моя спиралька что-то «ни того». Решила убрать её, а заодно и проконсультироваться у гинеколога насчёт здоровья.

             .В нашем небольшом городке приём в поликлинике вели два специалиста: мужчина и женщина. Конечно, к женщине идти как-то сподручнее - мы ведь всегда быстрее договоримся о своём, о женском… но  все наши тётки в городке предпочитали попасть именно к Михаилу Борисовичу. Он и гинеколог был замечательный, и мужчина видный: рослый, аккуратный такой, хоть и лысоватый,  но с затейливо выбритыми струнками усов…
            Я записалась на приём. Помню, как сейчас… сижу, жду в очереди. А Борисыч наш, то выбежит из кабинета куда-то, то снова – в кабинет… шасть!.. и вcё на меня мельком поглядывает. А я что? Я тоже – женщина видная, в теле, при лице… все, кто меня знают, в один голос говорят: -Настоящая русская красавица – ни дать, ни взять!
            В общем, захожу… В кабинете сидят доктор и молодая медсестричка, что-то всё пишут, пишут. Потом мы переговорили с врачом, и я взгромоздилась на кресло:

-Посмотрите, пожалуйста, спираль у меня… что-то болит, мешает ходить. 

Доктор внимательно принялся рассматривать мои «прелести», привычно расположившись у меня между ног (хе-хе). Потом о чём-то задумался и говорит:

- Всё ясно. Будем лечить.
- Что лечить?  Зачем лечить?..- я не поняла,  но спрашивать - духу не хватило. Доктору виднее, на то он и доктор.

Михаил Борисович отправил куда-то медсестру и внимательно посмотрел мне в глаза:

- Вот Вам, Валентина, ключик. Пройдёте в конец по коридору, откроете крайнюю дверь в процедурную и подождёте меня. Я сам сделаю Вам необходимый обезболивающий укол, и мы решим вашу проблему. Добро?!

-Ой, спасибо, доктор! Я уже пошла…

      В процедурной я немного посидела на кушетке (другой мебели кроме медшкафа и стола не было). Борисыч, торопливо забежав, сделал мне укол, пошутил насчёт моей мраморной кожи, шикарной груди и указал на кушетку:

-Мадам, прилягте, пожалуйста, я – скоро!..

   Я прилегла. Что было дальше?  Сколько я так «возлегала» - не помню… зато хорошо запомнила свой сон:

Будто, поле ромашек!.. Зелено, солнечно, жарко… а навстречу мне…  конюх  Степаша  (моя давно забытая  деревенская первая любовь). Идёт – красивый, загорелый, до пояса раздетый, в одних штанах, босиком…

- Ну что,- говорит,- Валентина, лапушка ты моя, сейчас мы с тобой… ох, как  мы с тобой! – обнимает меня, ласкает, целует и раздевает.
Я смотрю по сторонам – не увидел бы кто, а сама тоже, бесстыже так,  ласкаюсь к нему. Ах, какой он сладкий, любимый. Губы его жаркие, страстные, сеном пахнут и… усики:

- Стёп, а. Стёп, ты чё это, усы вздумал ростить?.. Зачем они тебе? – я шепчу, а сама за усы-то его губами пощипываю, ласкаю.

- Я знаю, что мои усы тебе нравятся, глупышка, уж как я ими тебя защекочу, ну просто  в’улёт! – да как защекочет меня: шею, уши… Ой-ёй, мамочки! Уле-та-ю!

    Стёпушкин «отбойник» орудовал во мне по-настоящему делово!.. И когда только он успел туда угодить?.. Но я, уже совсем потеряв стыд, лихо подмахивала ему, качая своими широкими, упругими, розовеющими от страсти бёдрами. Ух, ух - вторили мои телеса вслед напористому ритму лихого «наездника». Распалённый соски призывно прыгали и метались в разные стороны. Затейливый Степан припал к моей груди:  то одной, то второй - по очереди, он хватал их взасос и стонал как боров.  Мои руки искали  пышную шевелюру давно забытого деревенского парня, но натыкались на гладко выбритую макушку:

- Похоже, после армии ещё не отросли,- подумала я и продолжала колыхаться под мощными толчками неугомонного конюха, - Стёпушка, не гони… я ж тебе не кобыла, дай отдышаться!

Сильные руки парня подхватили меня, закружили… глубоко, глубоко. Ой, как хорошо! А ромашки-то, ромашки – всюду: у ног, у головы… жарко. О-о-о!!!  Стремительно нахлынувшая волна палящего солнца накрыла меня до звона в ушах, где-то в трусиках стало мокро. Вот это улёт, так улёт!.. Ну, Степан, ну, кудесник – чудесник! Ой… а где это он?.. лежу вся в ромашках и вижу…

     Кабинет, кушетка, доктор:

- Как себя чувствуем? Хорошо? Ну, вот и замечательно! Одевайтесь. Всё отлично. Ты, Валюша, просто прелесть. Твой муж, наверное, счастлив безмерно рядом с такой  Госпожой?

- Ага,- кивнула я, и подумала о том, что с мужем у нас – ничего особенного. Как говорится: «сунул, вынул – и ага»! Прости меня, Господи, грешную. Вот такие пироги.

        Дома я долго прислушивалась к себе: никаких  болевых ощущений… Ничего не пойму, как врач смог вытащить спираль, что я даже не почувствовала? А ведь она там за годы-то,  не бойсь,  врослась серьёзно. Чудеса!
        Через две недели я опять пошла  на приём. В этот раз  попала к женщине, Раисе Ивановне. Она проверила меня и констатировала факт:

-Спираль на месте. Стоит, родимая, целёхонька, как и стояла…

Да пусть уже и стоит, раз болеть перестала.

А Борисыч-то, действительно, молодец: и меня вылечил, и спираль мою сохранил-таки…
Дай, Бог, ему здоровья!