Часть первая. Союзники

Часть первая. Союзники.
https://ficbook.net/readfic/7262125

Направленность: Джен
Автор: Атемасова Анна.
Псевдоним: Rianna Rej (https://ficbook.net/authors/1076468)

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»,Толкин Джон Р.Р. «Сильмариллион»,Толкин Джон Р.Р. «Властелин колец»,Властелин Колец,Гарри Поттер(кроссовер)

Рейтинг: R

Размер:  108 страниц
Кол-во частей: 16
Статус: завершён
Метки: ООС, Насилие, Фэнтези, Дарк, AU, Попаданчество, Смерть второстепенных персонажей

Описание:
После смерти Сириуса Гарри Поттер прыгает в арку смерти и попадает в Средиземье, где знакомится с Сауроном и помогает ему захватить мир.

Посвящение:
Автору заявки и всем фанатам "Властелина колец" и "Гарри Поттера".

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания автора:
Неожиданно, но приятно

24.08.2018 №31 в топе «Джен по жанру Даркфик»

Страница зарегистрирована по адресу моей почты. Соавтор до 5 главы. Он мне помогал, но его помощь была больше похожа на бету, а потом и вовсе пропал, поэтому я его удалила, так как фактически писала всё сама.


========== Глава 1. По ту сторону арки. ==========

Гарри падал во тьме, со свистом рассекая воздух. Ему казалось, что какие-то липкие и холодные руки дотрагиваются до него, пытаются утянуть за собой. Это чувство он впервые ощутил, когда бросился в арку вслед за Сириусом, надеясь, что увидит его там, но всё было тщетно. Он оказался в пустоте и мраке, который сгущался рядом с ним снова и снова. Гарри не понимал, что с ним происходит. Он просто падал в никуда. А так хотелось умереть. Гарри думал, что сошёл с ума, что он обезумел от потери Сириуса. На секунду ему показалось, что его душа распадается на тысячи мелких кусочков. Именно в этот момент вокруг него пробежали искры, сливаясь в молнии, и унеслись вдаль. Куда? Гарри не знал, но в тот момент его шрам пронзила адская боль. Подросток задрожал, но тут же успокоился. Боль прошла. Он так и не понял, что случилось, но облегчённо закрыл глаза и продолжал слушать свистящий ветер.

– Нет, Сириус! Нет! – кричит он в отчаянии. – Сириус! Спасите его! Он ведь не может уйти! Сириус! – Поттер зовёт крёстного, надеясь на чудо, на то, что Сириус выйдет через минуту и с улыбкой скажет ему о том, что всё это – одна большая, глупая шутка и что всё хорошо.
Но он не возвращался. И словно бы издалека гриффиндорец слышит надтреснутый голос Люпина:

– Гарри, Сириус... Его больше нет. Ты ничем не сможешь ему помочь.

– Нет! – отчаянно кричит Поттер. – Он вернётся! Вернётся!

– Гарри... – Римус держит его изо всех сил, но подросток вырывается у него из рук и бросается следом в арку, а затем всё. Темнота. Последнее, что он слышит – это отчаянный крик профессора и его друзей.

Гарри приходит в себя на какое-то время, но вокруг него по-прежнему лишь одна пустота, к которой прибавился ещё и густой, липкий туман, от которого мурашки бежали по коже. Он видит тени, мелькающие вокруг него, и кажется, будто это сами черти, демоны, инферналы. Мимо него мелькает какая-то крылатая тень, и Гарри понимает, что это фестрал. Существо, которое можно увидеть лишь тому, кто видел смерть. А Гарри видел, и не одну.

Мимо Поттера пролетает огненная колесница, и огонь стал пожирать его, однако Гарри вдруг почувствовал, как мантия-невидимка, которую он всегда носил с собой, словно вживляется в его тело, становится второй кожей, защищая от самой смерти.  Поттер опускает взгляд на свои руки и понимает, что они светятся серебром, защищая его от огня, которого Гарри даже не чувствует.

Гарри почему-то этому не удивлён. Ему кажется, что всё так и должно быть, что всё идёт так, как надо и нужно покориться своей судьбе, стать её частью, слиться с потоком и просто плыть по течению. И Гарри плыл, не противившись падению. Он почему-то знал, что если и упадёт, то не разобьётся, потому что мантия его защитит так же, как и от того адского огня, который буквально недавно прожигал его кожу.

Он летит дальше, чувствуя себя Алисой в стране чудес, только вместо летящих предметов перед ним мелькают странные существа, которых гриффиндорец уже не боится.

Неожиданно перед ним оказалась небольшая воронка, которая тут же исчезла и появилась чуть выше, потом с боку, снова ниже. Гарри моргнул и увидел воронку чуть сбоку от него, почти под ним. Распахнув руки, словно крылья, гриффиндорец наклонился и успел провалиться в дыру, прежде чем та исчезла.

Гарри упал на каменную поверхность, но не почувствовал боли, потому что мантия-невидимка защитила его от самой смерти, правда при этом почувствовал лёгкое покалывание, но это не сильно тревожило. Гораздо больше волшебника удивило то, что он оказался в огромной пещере. Это гриффиндорец понял, когда поднял голову и осмотрелся. Глаза к тому времени уже привыкли к темноте, так что Поттер всё видел настолько отчетливо, будто тьма всегда была для него другом, а свет, наоборот, мог бы погубить его.

Усмехнувшись, Гарри попробовал встать, но не смог, потому что всё ещё был слаб, несмотря на новую защиту, которую предоставила ему мантия. Хм, надо будет с этим разобраться. Как-нибудь потом.

В этот момент произошла яркая вспышка и осветила пещеру. Гарри смог увидеть лишь озеро и две падающие фигурки, прежде чем мощная волна магии сбила его с ног. Всё погрузилось во тьму. Снова.



========== Глава 2. Знакомство с Сауроном.  ==========

Гарри пришёл в себя на каменном полу в тёплом и сухом помещении. Приподнявшись на локтях, Поттер поднял голову и стал осматриваться. Рядом с ним стояла спартанского вида кровать, а ближе к углу стоял один стул с небольшим столиком. Гарри удивлённо поднял брови, а потом озадаченно нахмурился. Ему чего-то не доставало. Проведя рукой по лицу, подросток не сразу осознал, что на нём нет очков. Стоп. Нет очков? От неожиданности гриффиндорец подпрыгнул и шумно выдохнул. Он видит! Видит! Ему больше не нужны эти дурацкие очки, постоянно сползающие на бок, ему больше не придётся подклеивать их скотчем (кстати, почему он до сих пор не починил их с помощью магии?), ему больше не придётся...

Тут Гарри почувствовал, как что-то выкатилось у него из под футболки, и услышал, как это что-то со стуком упало на пол. Опустив взгляд, Гарри увидел свою волшебную палочку и сильно удивился. Уж что-что, а про неё он и думать забыл, пока летел в пустоте, и не предполагал, что после такого полёта и удара о камень она останется с ним (пусть даже если и сам Поттер при этом не пострадал). Просто удивительно, как она до сих пор осталась цела!

Поттер подошёл к палочке, наклонился и поднял, после чего сел на кровать. В следующее мгновение его постигло новое изумление, потому что его руки были серебряными, а сама мантия куда-то исчезла. Какого чёрта? Как это произошло? Он не помнит. Или нет? Кажется, когда огонь хотел его уничтожить, мантия стала вживляться в его тело. Да, точно, именно так всё и было. А до этого что произошло? Битва в Министерстве, смерть Сириуса... Сириус!

Гарри вспомнил пронзительный крик Беллатрисы, вспомнил как заклятие Авада Кедавра ударило в Сириуса, вспомнил, как крестный замер с улыбкой на лице и изумлёнными глазами, а потом, изящно изогнувшись, упал в эту проклятую, дурацкую арку.

Поттер думал, что если пойдёт следом за крёстным, то сможет увидеть его, быть с ним рядом, но этого не произошло. Его вдруг охватили боль, ярость, ненависть, жажда мести. В глазах полыхало, подросток вскочил и облокотился о стену, борясь со своими чувствами. Он всё равно здесь один, он не мог направить всю свою злость к той, что лишила жизни последнего близкого ему человека. Гарри хотел убить Беллатрису больше всего на свете, но сначала причинить ей такую же боль, какую Пожирательница причинила ему, но Поттер понимал, что сейчас ничего не сможет сделать, потому что здесь кроме него никого нет. От осознания своей боли и беспомощности ему захотелось выть.

В глазах начало щипать, и Гарри, всхлипывая, стал яростно тереть их. Он не хотел плакать, не должен, особенно здесь, в этом странном месте. Его, правда, никто не видит, но кто сказал, что за ним не следят? Что с ним собираются делать? Что если его захватил Волан-де-Морт и посадил под замок? На секунду Гарри замер, а потом мотнул головой. Нет, это звучит просто глупо. Если бы его взял Волан-де-Морт, то вряд ли бы держал в тёплом и сухом помещении. Он скорее бы запер его в холодных подземельях с кляпом во рту и уж точно не упустил бы возможности поиздеваться над своим пленником. Тем более если этот пленник сам Гарри Поттер! Кроме того, подросток не помнил, чтобы Тёмный Лорд был тогда в Министерстве, когда он пошёл вслед за Сириусом. Да, тогда разыгралась битва между Пожирателями и членами Ордена Феникса, но его злейшего врага там не было, Гарри бы точно его запомнил.

Неожиданно он понял, что ему надо выбираться отсюда. Шумно выдохнув, он покрепче сжал свою палочку и подошёл к железной двери. Конечно, глупо было надеяться, что его замысел сработает, но попытаться явно стоило.

– Алохомора, – сказал Гарри, но ничего не произошло. – Алохомора, – более уверенно повторил он. Бесполезно. Дверь не поддалась. На что он рассчитывал, когда пытался открыть дверь? Может, на то, что в этом месте будет действовать магия? Не зря же ему палочку оставили. Или же просто не заметили. Ладно, главное не паниковать. Какие ещё он знает заклинания, отпирающие двери? Может быть, это сработает. – Аберто.

Снова ничего. Гарри выругался и попробовал ещё несколько заклинаний, но они не работали. Поттер уже стал подумывать о том, чтобы использовать взрывающиеся заклинания вроде "Бомбарды" или "Бомбарды Максима", как вдруг его действия прервали.

– Что ты делаешь? – спросил кто-то, и Гарри от неожиданности застыл на месте. Он стал вертеть головой, пытаясь понять, кто это был, но так и не смог найти. Может быть, он сошёл с ума? Что это был за голос? Неужели опять? Уж больно знакомое ощущение. Гарри нахмурился и громко спросил:

– А кто говорит? И где я?

– Сначала ответь на вопрос, – властно сказал кто-то. – Что ты делаешь?

Поттер на мгновение задумался, размышляя над тем, что же ответить этому таинственному голосу, а потом, пожав плечами, просто ответил:

– Пытался открыть дверь.

— Значит, ты хотел сбежать?– поинтересовался незнакомец, а в том, что это бы именно незнакомец, гриффиндорец не сомневался, судя по мужскому голосу. – Весьма глупо. Из этой башни невозможно сбежать, даже если бы ты и захотел, – продолжал неизвестный. – Что же мне с тобой делать, незнакомец? Неудачная попытка к бегству может плохо для тебя кончиться.

– Будешь пытать меня? – насмешливо спросил Гарри, слегка приподняв бровь. Его вся эта ситуация начала немного забавлять. – Интересно, как же? Будешь делать мне больно? Поверь, я чувствовал много боли.

– Возможно,– протягивает незнакомец. – Пожалуй, я даже поверю тебе, твои глаза не лгут, а мне нравится, когда со мной честны. Чего же ты хочешь за свою честность?

– Свободы, – быстро говорит Гарри, но голос лишь рассмеялся.

– Свободы? Ну нет, на такой шаг я пока ещё не согласен. Мне очень интересно узнать о тебе, незнакомец, никогда не видел ничего подобного. Но, так и быть, я готов ответить на несколько твоих вопросов. Что же ты хочешь узнать?

– Кто ты такой? Как тебя зовут? Мне же надо как-то к тебе обращаться. И где я? – сразу спросил Поттер.  Уж если ему не удастся выбраться (а в этом он не сомневался), то хотя бы сможет разузнать что-нибудь полезное.

– Можешь звать меня Саурон, – отвечает голос после некоторого раздумия. – Я – Тёмный повелитель этого края. А находишься ты сейчас в Барад-Дуре – Чёрной крепости. Барад-Дур – моя обитель, столица Мордора. Здесь я всё узнаю первым, так что впредь советую тебе остерегаться побегов.

– Допустим, – напряжённо сказал Гарри, размышляя над словами Саурона. Выходит, он – что-то вроде местного зла вроде Волан-де-Морта? Но Гарри никогда не слышал ни о каком Барад-Дуре или Мордоре. Может быть, он попал в другой мир? Звучит глупо, но вполне возможно, учитывая, что он шагнул в арку. Интересно, а где сейчас Сириус? Тоже попал в какой-нибудь мир вроде этого? Или он тоже где-то здесь? Может быть, этот самый Саурон тоже его прячет в какой-нибудь темнице? И тут его осенило! Почему бы, собственно, ему не задать этот вопрос?

– Скажи, Саурон, а кроме меня здесь ещё никто не появлялся? – спросил Поттер, стараясь скрыть отчаянную надежду в голосе.

– А разве должен был появиться кто-то ещё? – искренне удивился Властелин. – Нет, тебя нашли одного мои слуги и привели сюда.

– Жаль, – разочарованно выдохнул Гарри. На что он вообще рассчитывал? На то, что его крёстный мог оказаться здесь? Да, именно так. Но даже если бы всё так и было, если бы Сириус и попал сюда, то он наверняка мёртв, ведь от убивающего заклинания нет спасения. И никакая арка не спасёт. Тем более, что у Блэка не было с собой мантии, которая бы защитила его. Может быть, Гарри зря надеется?

– Тебе жаль? Но почему? – заинтересовался владыка Мордора. – Ты явно разочарован. Неужели и впрямь ждал кого-нибудь?

Гарри нахмурился. Ему не очень хотелось говорить о Сириусе кому-то, тем более, если этот кто-то – Тёмный Властелин, от которого можно было ожидать всё, что угодно, но если посмотреть с другой стороны... Что он может ему сделать? Беллатрису Саурону всё равно не переплюнуть по ненависти, а врать ему сейчас чревато последствиями. Уж лучше сказать правду. Хуже от этого явно не будет.

– Да, я ждал, – вздохнул Гарри. – Точнее, надеялся на это.

– И кого ты хотел увидеть?

– Своего крёстного, – честно признался Поттер.

– А почему ты думал, что он может быть здесь?

– Потому что я пошёл следом за ним, – устало вздохнув, ответил гриффиндорец. Ему уже начинала надоедать эта беседа. Возможно, это от того, что он просто сильно устал. Устал от всего. Наверное, ему просто нужно время, чтобы прийти в себя, чтобы принять потерю. Но примет ли он сам? Саурон, похоже, заметил изменившееся настроение своего собеседника и сказал:

– Что ж, вижу, наша беседа тебя порядком утомила, думаю, тебе нужен отдых. Но мне бы хотелось всё-таки прояснить напоследок. Кто же ты такой?
Для меня ты по-прежнему незнакомец. И как тебя зовут?

– Меня зовут Гарри Поттер, – сказал подросток, зевая. – Я – волшебник.

– Что? Волшебник? Но ты так молод! Невозможно! Хотя, нет, ты не врёшь. Удивительно. Юный волшебник в моём замке!– Саурон, казалось, был потрясён, но это новость скорее его даже обрадовала, чем огорчила. Ему теперь есть, чем насолить Гэндальфу Серому. Он, конечно, ещё не знает, на что способен этот Гарри Поттер (кстати, очень странное имя), но обязательно это выяснит. Обязательно! Это ведь такой лакомый кусочек для него. Может быть, этот волшебник даже сможет привести его к победе. Надо будет поразмыслить над этим. – Это любопытно, очень, очень любопытно (Гарри даже на секунду моргнул, услышав эту фразу, которая напомнила ему о мистере Олливандер. Словно юноша снова очутился в небольшом магазинчике, покупая свою первую волшебную палочку, с которой он практически никогда не расставался. Тогда мистер Олливандер сказал ему, что сестра-близнец его палочки оставила ему шрам на лбу одним очень тёмным волшебником, который впоследствии оказался самым заклятым врагом Гарри. И вот сейчас у него снова возникло чувство дежавю, но спрашивать и уточнять что-либо совершенно не хотелось. Поттер просто слишком устал от всего). Мне не терпится продолжить с тобой эту увлекательную беседу, и я бы с удовольствием продолжил, но... 

Тут голос Саурона пропал, и Гарри стал выглядеть весьма озадаченным. Почему Саурон исчез? Что-то случилось? Что-то важное? Хотя, какое ему до этого дело? А так хочется спать! Сон – это лучшее средство от всех тревог, особенно если это сон без сновидений. Глаза Гарри уже начали слипаться, он буквально плюхнулся на кровать, и уже хотел провалиться в сон, когда услышал голос Саурона:

– Как жаль, но мне не удастся сегодня с тобой поговорить, у меня очень важные дела. Мы ещё побеседуем о тебе, Гарри Поттер.

С этими словами голос Саурона окончательно пропал, а Поттер наконец-то смог закрыть глаза и провалиться в царство Морфея.
    Комментарий к Глава 2. Знакомство с Сауроном.
    Здравствуйте, уважаемые читатели, вот и новая глава, очень надеюсь, что Вам понравилось. Большое спасибо соавтору за помощь)))
P. S. Аберто – заклинание, которое отпирает двери. Использовалось в одной из игр про Гарри Поттера.

========== Глава 3. Нам надо узнать друг друга лучше. ==========

В следующий раз Гарри проснулся бодрым и выспавшимся. На удивление, кошмары его не мучили, что очень радовало. Сев на кровати, Поттер осмотрелся и сначала не понял, где находится, но потом вспомнились события прошлого дня (Или вечера? Гарри, на самом деле, потерял счёт времени и не знал, сколько прошло часов с тех пор, как он здесь оказался) и заметно погрустнел. Ему очень хотелось верить в то, что прошедшие события — всего лишь сон.

Вздохнув, Гарри подумал о том, как долго будет находиться в этом месте и сколько он сможет здесь протянуть без еды и воды, потому что в этот момент в его животе заурчало от голода. Едва Поттер об этом подумал, как на столе тут же появились стакан воды и тарелка с едой, рядом с которой лежала записка. Подросток осторожно подошёл поближе и взял листок. Его очень насторожило, с какой быстротой появилось то, о чём он только что подумал. Неужели кто-то читает его мысли? Если это так, то это не очень хорошо. Совсем не хорошо. Надо будет научиться скрывать свои мысли от других, вот только как это сделать? В своё время уроки со Снейпом не дали практически никакого результата, а тут не то, что нет учителя, который мог бы его научить, здесь даже нет книг, по которым можно было бы заниматься.
Развернув записку, Гарри увидел лишь несколько предложений:

«Должен признать, меня впечатлил вчерашний разговор, так что я пока решил оставить тебя гостем. А мы заботимся о гостях. Если тебе что-то будет нужно, то сможешь это получить, достаточно просто подумать об этом или сказать. Скоро мы продолжим беседу.
Саурон».

Хмыкнув, Гарри положил записку. Гость, значит, ну ладно. Всё же лучше, чем быть пленником. Живот снова заурчал. Решив не испытывать судьбу, Гарри взял ломоть хлеба и осторожно его откусил. Гриффиндорец ел медленно, всё тщательно пережёвывая и потихоньку запивая водой, обдумывая всё то, что узнал за прошлый разговор с Сауроном.

От нечего делать Гарри стал сравнивать этот мир и свой, и, должен был признать, что место, куда он попал не такое уж и неприятное. По крайней мере, его не называют лгуном и обманщиком, здесь нет Пожирателей Смерти, а самое главное — нет Волан-де-Морта, который хотел его убить ещё с первого курса. Так что у него есть передышка. Гарри очень на это надеялся. Правда, он здесь одинок как никогда, но разве раньше он не был один? Да, рядом с ним были Рон и Гермиона, но были и такие дни, когда даже с ними он чувствовал себя одиноким и ненужным.

Грустные мысли прервал уже знакомый голос Саурона:

— Итак, вот мы и вернулись к нашей беседе, Гарри Поттер, — сказал Властелин, и гриффиндорец бы скорее почувствовал его улыбку, если бы знал, как выглядит Саурон. — В прошлый раз нам так и не удалось нормально побеседовать, но сегодня у меня есть достаточно времени для этого. Я хочу больше о тебе знать. Расскажи мне о себе, Гарри Поттер.

— Можно просто Гарри, — ответил подросток, поморщившись. — Мне не очень нравятся такие формальности.

— Хорошо, просто Гарри, так просто Гарри, — легко согласился Саурон. — Итак, расскажи мне о себе, мне, правда, это очень интересно.

— Как скажешь, — пожал плечами Поттер. Ему, если честно, нечего было скрывать от его нового знакомого, да и причинить больше боли, чем уже чувствует Гарри, он не сможет. А так хотя бы есть хороший собеседник, с которым можно поговорить и скоротать время. Всё же лучше, чем сидеть здесь одному. — Моё имя ты уже знаешь, как и то, что я — волшебник. Мы используем волшебные палочки для использования заклинаний. Ты уже видел мои попытки, — тут Гарри усмехнулся.

— Вот как? Значит, те странные слова, что ты произносил, были заклинаниями? — заинтересованно спросил Саурон. — Почему же у тебя ничего не получилось?

— Честно, не знаю, — признался Гарри. — Может быть, это от того, что моя магия не действует в этом мире, а может, это только потому, что я в этой башне. Вполне возможно, что другие заклинания будут действовать, я ещё не пробовал.

– На этой башне наложены очень мощные чары, которые блокируют магию, – задумчиво протянул Саурон. – Даже сам Гендальф Серый не смог бы справиться с такими мощными чарами. Пожалуй, я сниму некоторые ограничения.

– Гендальф Серый? – заинтересованно спросил Гарри. – Кто это? Никогда о нём не слышал.

– Гендальф Серый – один из Майар и великий маг, бродящий по этому миру с длинной бородой и в сером плаще с капюшоном и посохом. Очень жаль, что он не на моей стороне, мы могли бы быть союзниками. Но маг выбрал другой путь.  Впрочем, Гендальф никогда не встал бы на мою сторону, – усмехнувшись, ответил Властелин.

Гарри задумался. Судя по описанию, этот Гендальф был сильно похож на профессора Дамблдора, только с посохом вместо палочки и в плаще с капюшоном вместо мантии. Поттер подумал, что Гендальф и профессор могли бы поладить, тем более, что они оба на стороне света, несмотря на свой возраст. А ещё Гарри заинтересовало кое-что ещё.

– Ты сказал, что Гендальф  один из Майар. Кто это такие?

– Майар – это духи, народ Валаров, помощники, послушные их воле.

– А кто такие Валары?

–Валары – это Айнуры, сошедшие на Арду, иначе Землю и стали называться Валарами. Они – дети Эру, Илуватора, который создал весь этот мир. Айнуры творят Великую Музыку, но мне она не по душе, поэтому мы стали врагами.

Гарри нахмурился. Если честно, он совсем ничего не понял из речи Саурона. Не то, чтобы он был совсем глупым, нет. Но то, что рассказал ему Тёмный Властелин было похоже на бред. Полный, безоговорочный, абсолютный бред. Может быть, он сошёл с ума? Может быть, правы были те, кто писал о нём в газетах, что он сумашедший и невменяемый? Потому что то, что ему сейчас рассказали, не могло быть правдой. Или нет?

– Вижу, ты сомневаешься в правоте моих слов, просто Гарри, – сказал Саурон, заметив замешательство своего гостя. – Что же тебя так смутило?

– Ну, всё это очень странно, –ответил Гарри, встав. – Всю свою жизнь я жил в другом...э-э-э... месте, и не мог себе представить, что есть другой мир. Хотя, если честно, я и волшебство до поры до времени считал просто сказкой и глупой выдумкой.

– Почему? – с интересом спросил Саурон. Ему было интересно узнать о Гарри, но пока он очень мало смог узнать из их разговора. Скорее он говорил, чем спрашивал и теперь во всю решил задавать вопросы и, разумеется, получать на них ответы.

– Долгое время я жил со своими дядей и тётей. Они – магглы, и не любят волшебников. Магглы – это обычные люди, – пояснил Гарри, предупреждая вопрос Саурона. – не волшебники. Мы называем их именно так. Магглы по-разному относятся к волшебникам. Кто-то думает, что это просто сказка, но не прочь познакомиться с ними, если бы они существовали, а есть и те, кто их ненавидит. Мои дядя и тетя относятся к последним.

– Как же ты узнал о том, кто ты на самом деле?

– Сначала со мной происходило что-то странное, – начал пояснять Поттер, ходя из стороны в сторону. Ему надоело сидеть на одном месте, поэтому он начал ходить туда-сюда. – Например, один раз тётя попыталась постричь мне волосы, но они отросли. Она даже побрила их налысо, а они выросли за одну ночь. Ещё были случай, когда за мной погналась такса тётушки Мардж, и я оказался на трубе, хотя до неё было очень далеко, – сказал Гарри, погрузившись в воспоминания. – А потом мы ходили в зоопарк, и там исчезло стекло, после чего выползла змея. Дадли тогда сильно досталось. Как и мне, впрочем, – тут Гарри поморщился, вспоминая, как его заперли в чулане на несколько недель. После этого гостеприимство Саурона показалось раем. – Но это неважно, потому что в одиннадцать лет мне пришло письмо из "Хогвартса". Я тогда не знал, что это, и не успел прочитать письмо, но они стали приходить настолько часто, что я всё-таки узнал. А потом пришёл Хагрид, – Гарри улыбнулся, когда говорил о лесничем. Саурон слушал внимательно, хотя с трудом понимал слова Поттера. Для него это казалось таким же странным. Ему был непонятен мир Гарри. Гарри же был непонятен мир, в который он попал, так что им было очень трудно понять друг друга, хотя они оба старались изо всех сил (правда, по Саурону это было не слишком заметно, хотя тот и не скрывал своего интереса).

– Что такое Хогвартс? И кто такой Хагрид?

– Хогвартс – это школа чародейства и волшебства, а Хагрид – мой друг, он работает лесничим в школе.

Если бы Саурон мог, он, наверное, поморщился бы от того, что ему сказал Гарри, но не мог, потому что он был лишь духом без тела. Для него было странно дружить с тем, кто ниже его по статусу, однако он решил промолчать по этому поводу и стал расспрашивать про школу. Гарри оживлённо стал объяснять ему про факультеты, рассказывал, какие предметы они изучают, каких профессоров он знает, какие ему нравятся, а какие нет. Особое внимание он уделил квиддичу и своей команде. Тёмный Властелин с интересом слушал его и задавал вопросы, изредка рассказывая и об этом мире. Он пообещал, что подробнее расскажет о Средиземье и даже даст ему несколько книг на всеобщем языке (который чем-то походил на английский), так что Гарри сможет в свободное время заниматься изучением нового для него мира. Поттеру такая мысль пришлась по душе, потому что ему было, чем заняться в свободное время. Если честно, он всячески старался себя занять чем-нибудь, чтобы не раскисать и не впадать в отчаяние, которое испытывал, когда был один на один со своими мыслями.

И когда Саурон уходил, все его мысли возвращались к Сириусу и той самой ненавистной арке. Поттер чувствовал вину, боль, ненависть, начинал себя жалеть, а это он ненавидел больше всего, и потому был рад, когда у него появлялась возможность поговорить и отвлечься от нагнетающих мыслей.  В такие моменты он часто занимался волшебством и тренировал все заклинания, какие только мог вспомнить, благо, надзор здесь на него не действовал, что было очень приятно. Так, Гарри трансфигурировал себе более удобную кровать, которая походила на ту, на которой он спал в Хогвартсе, превратил стул в красное кресло из гостиной Гриффиндора и вообще оформил свою "комнату" в таком же стиле. Саурону это показалось забавным, но он был впечатлен познаниями Поттера, с которым он беседовал, но показываться пока не собирался.

Гарри очень заинтересовал этот факт. Ему стало интересно, почему он слышит только голос Властелина. Почему тот не может ему показаться? Неужели он боится его? Хотя нет, Саурон не был похож на того, кто чего-то боится. Но тогда почему? Поттер долго размышлял об этом, однако пока не решался задать этот вопрос, потому что боялся лишиться единственного собеседника. Гарри не знал, как Саурон отреагирует на этот вопрос. Положительно или отрицательно? Скорее всего, отрицательно, хотя подросток не был уверен в этом до конца, поэтому стал думать о том, как ему лучше подобраться к этой проблеме. У него даже появилась кое-какая догадка, которая, как казалось Гарри, была скорее всего близка к истине. И вот, когда он был почти уверен в своей правоте, Гарри решился задать этот вопрос.

– Скажи, Саурон, почему я слышу только твой голос? Почему ты не появляешься?

– Неужели тебе это так интересно, Гарри Поттер? – спросил владыка Мордора. Его голос показался отстранённым, чего Поттер раньше никогда не замечал. – К чему этот вопрос?

На секунду Гарри почувствовал замешательство. Ну вот зачем он спросил? Что бы ему это дало? Но если посмотреть на это с другой стороны... Так, сейчас нельзя сдаваться, он должен выяснить правду. Взяв себя в руки, Поттер собрал всю свою уверенно в кулак и решительно ответил:

– Я просто хотел помочь. У меня появилась одна догадка, которую я бы хотел проверить. Но если ты не хочешь, можешь не говорить.

Саурон задумался. Ему стало очень любопытно. Неужели этот мальчишка догадался, почему он к нему не появляется? Но разве такое возможно? Скорее нет, чем да. Конечно, Чёрный Властелин мог бы сказать, что не считает нужным появляться к своему пленнику, даже такому интересному, как Поттер, но не стал этого делать. Вместо этого он спросил:

– Хочешь помочь мне? Но почему?

– Ну, ты достаточно хороший собеседник, – пожав плечами, ответил Гарри. – К тому же, ты единственный, кого я здесь знаю.

– Вот как? – немного насмешливо спросил Саурон. Ещё никто не считал его "хорошим собеседником" и уж тем более не предлагал ему помощь. Тем более, что он никому до конца не доверял, а тут... странный юноша. – И что же ты думаешь?

– Я думаю, что у тебя нет тела, – прямо сказал Гарри. – поэтому ты и не появляешься.

– Хм... И как же ты догадался?

– Мне уже знакомо такое, – от воспоминаний в шраме начало неприятно покалывать, но Гарри, мотнув головой, продолжил. – Я знаю один... хм, ритуал, который мог бы помочь тебе. Правда, не знаю, сработает ли он здесь, – тут Поттер развёл руками, но добавил. – По крайней мере, в моём мире он сработал.

– Так ты думаешь, что можешь вернуть мне тело? – с сомнением спросил Саурон, хотя очень захотел узнать, что же за ритуал известен мальчишке. – И что же это за ритуал?

– Его использовал один мой давний враг для воскрешения собственного тела, – начал пояснять гриффиндорец. – Там нужно три элемента. Кость отца, отданная без согласия, плоть верного слуги, оттданная добровольно и кровь врага, взятая насильно. Как-то так.

– И это помогло твоему врагу? – полюбопытствовал Саурон. Он стал думать, что этот ритуал не так уж и плох. Может быть, ему удастся вернуть себе тело раньше, чем он на это рассчитывал.

– Да, помогло, – вздохнув, ответил Гарри. – И лучше бы не помогало, потому что теперь, когда он вернулся, всё пошло наперекосяк. Волан-де-Морт и без тела доставлял мне хлопот, а теперь и вовсе стал терроризировать весь магический мир Англии.

– Пожалуй, я подумаю над этим, – задумчиво протянул Саурон. – С кровью врага и плотью верного слуги проблем не возникнет, а вот что делать с плотью отца? Всех нас создал Илуватор, а он вряд ли согласится отдать часть своего тела для моего возрождения. К тому же, вход в Валинор для меня закрыт, и мне лишь остаётся довольствоваться тем мирком,
который у меня есть. Хотя у меня есть одна вещица, которая может нам помочь.

– М-м-м, – промычал Гарри. На это он не рассчитывал. Он как-то не задумывался над тем, что у Саурона может быть отец. Но ведь должен быть, и это факт. – Да, наверное, с этим может быть проблема. Но, возможно, есть что-то такое, чем можно заменить этот элемент. Я уверен, что в этом мире всё может быть по-другому. Наверняка найдется ритуал на подобие этого. Я могу помочь тебе поискать в книгах, если ты их предоставишь.

– Хорошо, – легко согласился Саурон. Для него достать книги было не проблемой. У него была огромная библиотека в Черном замке. В конце концов, то, что его считают всемирным злом, не мешает ему получать знания. Ещё его хозяин Мелькор, которого остальные называли Морготом, учил, что знания – это сила, которая поможет победить самих Валаров. А ведь Мелькор был могущественнее многих Майа, что неудивительно, ведь он был одним из Валар в своё время. Правда, Моргот был лишён этого титула и был низвергнут в пустоту, но он успел многое совершить за время своего царствования. И вот теперь ему достался шанс превзойти по мощи даже своего хозяина. Разве легко отказаться от такого? Нет, конечно, вот только его смущало, что сам мальчишка ничего у него не попросил взамен. Может быть, выжидает? Или просто не знает, что у него попросить? Да нет, это был бы просто бред. Саурон не верил в бескорыстность и считал, что любая услуга не делается просто так. Значит, он должен спросить быстрее. – Что ты хочешь за возвращение моего тела?

– Ты позволяешь мне жить так, как я хочу.

– А если наши интересы войдут в противоречия?

– Договоримся, – пожал плечами Поттер. – Я не хочу тебе мешать.

Повисло молчание. Саурон явно раздумывал над предложением Поттера. С одной стороны Властелину не хотелось давать слишком много вольностей своему пленнику. Он даже не был уверен, что ритуал сработает. Что, если Гарри его обманет и не сможет вернуть ему тело? Тогда, в принципе, он может пересмотреть свои взгляды на этого юношу. А если Гарри сдержит своё слово, то почему бы и нет? Своих слуг он награждает и дарит им щедрые подарки. Ну будет жить Гарри во дворце, в котором полно рабов, и что с того? Потребует явства с напитками? Книги? Для него, Саурона Чёрного, это не проблема, ведь если всё пройдёт так, как надо и он победит, то никто не сможет сравниться с ним могуществом и величием. А иметь такого преданного слугу, как Гарри (Саурон очень надеялся переманить его на свою сторону, но пока не был уверен насчёт его преданности), будет очень выгодно. А то, что он не станет мешать ему, это даже на руку.

Владыка Мордора был уверен, что Поттер был человеком (пусть и со странной кожей), но, судя по всему, был обижен на людей, если он правильно его понял. А значит, вряд ли будет мешать ему порабощать их. А про эльфов он не знает ( эльфы-домовики в данном случае не считались), так что, куда ни глянь, пока везде одни плюсы.

– Хорошо, я согласен, – ответил Саурон, и его голос эхом разнёсся по комнате, не взирая на много мягких предметов. – Я не буду мешать тебе жить, но это только в том случае, если ты вернёшь мне тело. Если же обманешь меня, то дорого за это поплатишься.

Гарри кивнул, принимая к сведению. Что ж, похоже, ему теперь придётся выполнить сделку и помочь здешнему злу вернуть тело. Мерлин, на что он вообще согласился? Это же противоречит всем его принципам о добре и справедливости! Но сейчас менять что-либо было уже поздно, потому что Гарри дал слово. А он от своих слов не отказывался.




========== Глава 4. Эксперимент. ==========

Выспавшись после разговора с Сауроном, Гарри тут же приступил к работе. Поттер обложился книгами и целиком погрузился в исследования. Его интересовало всё, что хоть как-то могло быть связано с ритуалом воскрешения, историей Средиземья и т.д., потому что вопрос с костью отца по-прежнему оставался открытым.

Гарри надеялся, что ему удастся найти способ воскресить Саурона и без недостающей части, но для этого ему нужно как минимум найти нужное зелье. Он тщательно делал расчёты, на которые потратил несколько дней, чтобы  проверить их в эксперименте. И что бы профессор Снейп ему не говорил, СОВы по зельям он сдал хорошо и при правильной подготовке мог спокойно сварить нужные зелья. Если, конечно, над ним не нависала чёрная летучая мышь (как называл Гарри профессора) и не нагнетала обстановку со своими подколками. К тому же, зелья были нужны для того, чтобы стать Аврором (кем и хотел быть Гарри), так что хочешь не хочешь, а на "Выше ожидаемого" знать их надо. А тут у него всё тихо и спокойно, никто не мешает, да и времени у него появилось в разы больше, чем раньше. И вот за день до первого эксперимента он заявил Саурону, что ему нужен голем, кровь врага, плоть верного слуги и камень из Валинора (про который упоминал Властелин в их прошлом разговоре).

Саурон сообщил ему, что у него есть парочка завалявшихся големов в подземельях башни, и если он хочет, то может спуститься туда. Владыка Мордора также сказал, что к тому времени всё необходимое будет уже в башне. Гарри кивнул и вышел из своей комнаты, не забыв взять палочку. В конце концов, это был первый день, когда он увидит что-то помимо стен своей комнаты.

Спускаясь по лестнице, Гарри с интересом осматривался, хотя, по сути, смотреть здесь было не на что, потому что стены выглядели такими же обычными, как и в его собственном мире.

Пожав плечами самому себе, Поттер уловил какой-то скрип и лязг, перерастающий в шум и гам. После относительной тишины и спокойствия эти звуки резали слух. Гарри поморщился и покрепче сжал своё единственное оружие в руке. Кто знает, каких тварей держит у себя владыка Мордора! Чего стоят одни орки, про которых он узнал от него и из книг! Или гоблины. В любом случае, это место просто кишит всевозможными тварями, и сейчас Гарри во всю использовал уроки Грозного Глаза и "постоянную бдительность!"

Оказавшись внизу, Гарри, действительно, увидел орков. Один из них что-то ворчал на непонятном языке, вероятно, на мордорском, потом на него накинулся другой и у них пошла ссора. Кажется, эти твари что-то не поделили. Поттер не собирался вмешиваться в эти никчёмные разборки. Он уже собирался пройти мимо, но его заметили.

– У-у-у, человечье отродье, – с омерзением в голосе сказал горбатый орк, злобно прищурившись. – И как наш хозяин терпит этого урода с серебристой кожей?

– И не говори, Корбак, – хохотнул другой орк, который был чуть пониже своего "товарища". – Этого мальчишку давно уже надо прикончить, его даже его сородичи небось не признали. И чего с ним возиться?

– Верно, – Корбак согласно кивнул и, оскалившись, подошёл к Гарри, который замер, едва услышав их разговор. Человечье отродье, значит? Урод с серебристой кожей? Нет, Гарри, конечно, много терпел разных унижений и оскорблений, но этим тварям всё-таки стоит приподать небольшой урок.

– Что ты сказал? – грозно спросил Поттер. Его изумрудные глаза опасно сверкнули, в них словно пробежала молния, и несколько орков, заметив это, отступили. Зато Корбак и некоторые его товарищи, не увидев этого, расхрабрились, и выступили вперёд.

– Человечьему отродью здесь не место, – оскалившись, сказал Корбак. – Мы бы давно уже с тобой разобрались, если бы не хозяин, – он достал нож и уже хотел подойти к Поттеру, но Гарри оказался быстрее.

– Остолбеней! – рявкнул он, и орк тут же отлетел назад, врезавшись прямо в своих товарищей. Орки сначала замерли, а потом зашумели и начали ругаться. Гарри же послал ещё несколько заклятий, которые немного остудили орков. Они уже поняли, что связываться с ним плохая идея – себе дороже выйдет.

Неожиданно Поттер почувствовал, как внутри у него всё леденеет и услышал в ушах вой, сильно напоминающий дементоров. От удивления Гарри моргнул. Он думал, что ему это показалось. Ну не могут быть дементоры в Средиземье! Или могут? Гарри задался этим вопросом, когда увидел нечто в черном плаще. Лицо незнакомца скрывал капюшон, но гриффиндорецбыл уверен в том, что там ничего не было. Это был... Призрак?  От которого веяло жутью. Очень похоже.

Орки в страхе отступили от этого существа, давая ему дорогу. Кажется, они знали о нём больше самого Гарри и испугались твари больше, чем его. Это плохо. Призрак приближался, и все затаённые страхи вновь предстали перед ним. Поттер снова видел смерть своих родителей, смерть Седрика, Сириуса...

"Хватит бояться, не будь тряпкой, – одёрнул себя Гарри от гнетущих мыслей. – Пусть это существо и напоминает дементоров, оно явно не опасней их. Сосредоточься, вспомни своё самое счастливое воспоминание".

И Гарри сосредоточился. Он вспомнил, как приехал к Сириусу на Рождество, как они вместе весело болтали о всяких пустяках, о друзьях, которые были тогда вместе с ним, о семье Уизли. Лучшее время.

– Экспекто Патронум! – воскликнул Поттер, и из его палочки вырвался огромный серебристый олень, который тут же помчался прямо на врага. Призрак отшатнулся от неожиданности (но, кажется, не испугался), зато орки в панике бросились по углам. Они терпеть не могли свет, и тем более, от сияющего оленя, чей свет оказался обжигающим для этих тварей. Путь был свободен, и Гарри спокойно спустился в тёмный подвал.

– Люмос, – прошептал он и поднял палочку, освещая помещение. Гарри увидел разные цепи, поломанные фигуры, какие-то камни и старые ящики. Он шагнул внутрь и стал искать големов, которые обнаружились рядом со старым шкафом без дверей, где остались два скелета, один из которых был без головы. Гарри это нисколько не испугало, он даже подумал, что это место похоже на одно из тех, которые показывают в фильмах ужасов.

Скептически осмотрев големов, Поттер вздохнул и подумал, что для первых экспериментов ему вполне сойдут и такие и, взмахнув палочкой, заставил их лететь за ним. Когда он выходил, то заметил, с каким ужасом и некоторым интересом Орки смотрели на парящих за ним големов. Усмехнувшись самому себе, Поттер как бы на прощание помахал оркам рукой и вернулся в башню, после чего приступил к подготовке первого эксперимента, хотя знал, что сам голем был ещё не готов – он выглядел бесформенным и малопригодным для того, чтобы стать телом, но сейчас это не играло особой роли. Если ритуал не сработает, то каким бы красивым тело не было, оно будет бесполезно. Этого Гарри не хотел.

Взвесив тело, гриффиндорец проверил ещё раз все расчёты и сделал поправки с учётом того, что тело оказалось чуть тяжелее, чем он ожидал и приступил к ритуалу.

Гарри заметил, что рядом с ним стояло целое ведро крови (от этого парень даже поморщился, ведь столько ему не нужно было), какой-то камень ( видимо, тот самый камень из Валинора) и рука одного из слуг.

– Итак, приступим, – прошептал Поттер и добавил в котёл сначала кусочек камня, потом руку и уже в самом конце кровь. Когда зелье изменило свой цвет, Гарри с помощью левитации опустил в зелье голема. Котёл тут же начал кипеть, он забурлил так сильно, что из него брызгали даже капельки крови. Две минуты кроме этого ничего не происходило, и лишь на третьей котёл пропал, а вместо него появился голем уже в более человеческом виде. Гарри замер, напряжённо следя за ходом эксперимента. Он видел, как голем поднял голову, неуклюже сделал два шага и рухнул, не успев сделать третьего, после чего дёрнулся несколько раз и затих. Поттер закрыл глаза. Неудача! Хотя, на что он рассчитывал? Неужели думал, что голем тут же примет нужный вид и станет бегать по башне, как угорелый, или танцевать лезгинку? Естественно, нет. К тому же, это был лишь первый эксперимент и, надо сказать, весьма удачный.

Гарри утешал себя тем, что эксперимент не удался хотя бы потому, что здесь не было кости отца или потому, что он добавил лишь кусочек камня. У него были ещё кое-какие догадки, но.... Мысли Гарри прервал Саурон.

– Я вижу, ты делаешь успехи, Гарри, – сказал он. В его голосе уже не слышалась сталь, которая была раньше. Он стал как будто бы... мягче? – Твоя идея с големом оказалась очень кстати, хотя я не рассчитывал на что-то большее. Как думаешь, в чём причина твоей неудачи?

– Я думаю, что здесь не хватает именно кости отца, – задумчиво протянул Поттер, устало падая в кресло. Этот ритуал отнял у него много сил, и ему нужно было время, чтобы их восстановить. – Камень, конечно же, хорошая замена, но, видимо, этого оказалось не достаточно. Наверное, не стоило его откалывать. У меня есть ещё несколько догадок, но их надо проверить, – закончил он, потерев переносицу.

– Может, поделишься? Я охотно помогу тебе, ведь в моих интересах быстрее вернуть себе тело.

– Хорошо, – сказал Гарри после минутного молчания, во время которого он словно раздумывал о том, стоило ли вообще говорить об этих догадках. – Мне кажется, что здесь нужна не просто кровь врага, а именно злейшего врага, а ещё плоть такого слуги, который на самом деле верен тебе. Я думаю, что тогда ритуал пройдёт успешнее.

– Любопытная теория, – заметил Саурон, задумавшись. Кажется, он начал понимать Гарри. Властелин даже решил, что в его словах есть смысл. – По крайней мере, это похоже на правду. Но ты уверен, что это так?

– Да, – решительно кивнул Гарри. – Уверен, ведь ритуал почти сработал! Значит, нужно что-то помощнее. У тебя есть не просто враг, а тот, которого ты ненавидишь больше всего?

Повисло молчание. Теперь уже Саурон раздумывал, стоит ли говорить мальчишке об этом. Всё-таки не каждый сможет рассказать о своём злейшем враге. Но тут Властелин вспомнил, что Гарри, по сути, уже говорил ему о своих злейших врагах, когда они беседовали вместе. Возможно, теперь ему тоже стоило бы признаться кому-то о своём враге. И этим кем-то оказался Гарри.

– Да, есть у меня один враг, – неохотно признал Саурон. – Есть тот,
кого я ненавижу и которого хочу убрать со своей дороги.

– И кто он? – с интересом спросил Гарри. Ему, правда, очень хотелось об этом узнать.

– Он следопыт с Севера. И его зовут Арагорн.

Вот как? Следопыт, значит. Гарри усмехнулся. Неужели ему достанется серьёзный соперник в этом мире? Хотя, о чём это он? Разве ему с лихвой не хватает Волан-де-Морта, который играл с ним в игру и устраивал экзамен в конце года под названием Нет, Тёмного Лорда ему вполне хватает. Но тут-то другая ситуация. На этот раз Гарри, а не Лорд Волан-де-Морт, будет устраивать экзамены. В гриффиндорце загорелся азарт, а в глазах появились искорки веселья.

– Вот как? – протянул Гарри, расплываясь в широкой улыбке. – Значит, нам нужно найти этого следопыта и добыть его кровь. Как считаешь, у меня есть шансы? – весело спросил он у шокированного Саурона, вертя в своих руках волшебную палочку. Гарри очаровательно улыбнулся и встал. Кажется, у этого Арагорна возникли проблемы. Довольно серьёзные проблемы, и Гарри даже стало немного жаль этого следопыта. Но игра есть игра, а в этой игре побеждают лишь сильнейшие. А Гарри определённо был сильным. Охота началась.



    Комментарий к Глава 4. Эксперимент.
    Здравствуйте, уважаемые читатели. Вот и новая глава. Немного волнуюсь, надеюсь, что Вам понравится. Следующая будет в конце недели, точную дату сказать не могу. Надеюсь на понимание, с уважением, Ваш автор)
Как всегда спасибо соавтору за помощь)))

========== Глава 5. Первое сражение. ==========

Гарри мчался по лесу на огромном чёрном волке, которого ему подарил Саурон перед его первой вылазкой в новый для него мир. Гриффиндорец вдыхал свежий воздух и с искренней улыбкой смотрел вперёд, вглядываясь в гущу деревьев, и слушал свист ветра в ушах. Он наконец-то почувствовал свободу, которой ему так не хватало в башне, несмотря на некоторые вольности, полученные им там.

Конечно, такая скачка не сравнится с полётом на метле, когда ощущаешь полную свободу и простор, но Гарри был рад уже и этому. Надо сказать, Саурон отпустил Поттера неохотно, потому что не желал раскрывать все свои карты перед врагами, но Гарри удалось его убедить в том, что ничего плохого не случится, да и любое промедление может сыграть с ними злую шутку, если они ничего не предпримут. И только после этого владыка Мордора, наконец, согласился, но с условием: волшебник отправится за следопытом с небольшим отрядом. Гарри вынужден был согласиться. И всё же это было лучше, чем сидеть взаперти, пусть и с относительной свободой.

Рядом слышалось ржание коня и зловещий (но не для Гарри) стук копыт. Это чуть позади него мчался один из назгулов, а если быть точнее, то это был тот самый, в которого Гарри запустил Патронуса. Именно после этой стычки назгул проникся к нему уважением, поскольку признал в нём сильного соперника, (тем более что на его стороне был сам хозяин) и отправился с ним по приказу своего господина. Позади маячили фигуры Корбака и его товарищей, которые мчались на волколаках, но всё же они не могли сравниться с чёрным волком подростка, который был в разы сильнее и быстрее.

Одним мощным прыжком волк перепрыгнул через небольшой овраг и остановился по приказу своего хозяина. Гарри замер, прислушиваясь. Где-то было слышно пение птиц, позади дыхание варгов и орков, которые остановились и с интересом наблюдали за действиями волшебника. Поттер задрал голову вверх и увидел как стая чёрных птиц, чем-то напоминающие воронов, пролетела над ними.

Это были шпионы, которые летели на разведку. Именно они не так давно узнали, что отряд из восьми спутников вышел из Лориена и направлялся в сторону Гондора через Рохан. Им так и не удалось выяснить цель отряда, но они знали, что путешественники отправились ещё из Ривенделла. Но тогда с ними был Гендальф Серый. Сейчас его не было. Что стало с магом тоже осталось неясным. Он как в воду канул после Мории (об этом узнали от Морийских орков). Остался ли жив Митрандир или нет – это также осталось тайной (кстати, Гарри подозревал, что этот маг был одной из тех падающих фигурок, которые он видел после падения из арки), но даже эта новость не успокоила Саурона, который очень сильно злился.

 Злился от того, что понимал, что его враги что-то затеяли, что-то очень крупное и теперь были впереди на один, а то и на целых два шага. Это было ещё одной причиной, почему он не хотел отпускать Гарри. Но вот он здесь, слезает с волка и припадает к земле – слушает. Его ухо улавливает какой-то странный звук. То ли это топот копыт, то ли ещё чего-то, но он приближался, а это было не очень хорошо. Неизвестный враг опасней того, которого ты знаешь. Поттер нахмурился, встал и достал свою волшебную палочку.

Наложив на всех чары невидимости, которые только усилились за счёт его новых способностей (спасибо мантии-невидимке), Гарри снова вскочил на волка, и они отправились в путь навстречу своей судьбе.

И чем ближе они приближались, тем сильнее Гарри слышал стук копыт. Это очень настораживало. Поттер буквально чувствовал своё напряжение и исходящие из него волны магии.

"Спокойно, ещё ничего не случилось, – одёрнул себя он. – Будь начеку".

– Корбак, – позвал Гарри, и орк тут же подъехал к нему.

– Да, хозяин, – наклонив голову, сказал орк.

– Пусть твои орки едут осторожно и небольшими группами. Сюда едет отряд конников. Конечно, они нас не увидят, но наткнуться могут. Мы возьмем их неожиданностью. Уверен, они не подозревают о нас.

– Слушаю, хозяин, – ответил орк и тут же ухмыльнулся. Он был уверен в том, что Гарри Поттер приведёт их к победе, потому что он был отличным воином и магом, несмотря на свой возраст. Корбак отдал приказы, и орки разделились на четыре группы. Гарри же остался с назгулом.

– Как только появятся всадники, наведёшь на них ту жуть, которую ты сделал тогда в башне, – обратился Гарри к черному призраку. – А я наведу на них заклятия. Оставим нескольких в живых, нам надо узнать их планы.

Назгул издал какой-то звук, видимо, соглашаясь с волшебником, и помчался вперёд. Гарри бесшумно ехал на волке следом. Он пока не придумал ему имя, но даст, наверное, после этой вылазки. Даже волкам нужны имена, и его волк не исключение.

Всадников они увидели через несколько минут. Они ехали молча и напряжённо, явно чувствуя опасность, исходящую неизвестно откуда. Мужчины держали оружие наготове, среди которого Гарри заметил копья и мечи. Они чем-то напоминали викингов, о которых Гарри читал ещё в маггловской школе. Кажется, это были роханцы, степняки и суровые воины.

Вздохнув, Поттер кивнул назгулу, который тут же издал дикий визг, от которого у всадников заледенели сердца  и они застыли на месте. Первый пришёл в себя воин с красным забралом на шлеме. Наверное, это был лидер.

– Назгул! – крикнул он надтреснутым голосом, и воины с каким-то обречённым лицом приготовились к бою. Всадник ринулся на врага, пришпорив коня и высоко подняв копьё, а затем с силой ударил назгула, с которым ничего не случилось. Копьё, звякнув о кольчугу под плащом, отскочило. Тогда назгул вынул меч и ударил им всадника, но тот успел выставить перед собою щит и смог спастись, но ненадолго, потому что слуга Мордора отбивал все атаки мужчины, после чего нагнал ещё больше жути и холода на врага.

Именно в этот момент на них с криком и шумом напали невидимые орки. Всадники пытались победить невидимого врага, но не могли этого сделать. Они отчаянно боролись за свою жизнь и озирались по сторонам, стараясь понять, откуда же идёт опасность, но это сделать было практически невозможно.

Орки наступали с разных сторон небольшими группами, так что нельзя было определить, с какой стороны они нападают. Они убивали роханцев с особой жестокостью, подрезали ноги коням, которые с диким ржанием падали на землю и истекали кровью. Это было почти сокрушительное поражение. Роханцы были в недоумении, и каждый из них думал о том, что же это за напасть такая. Что за невидимый враг? Неужели Властелин Мордора стал ещё сильнее и могущественнее? Нет, он не должен разбить их отряд! Этого просто не должно произойти! Они не сдадутся, будут сражаться до конца.

– Да! – воскликнул рослый воин, проткнув одного орка, который тут же упал на землю и, ругаясь, стал отплёвываться кровью. Всадник тут же добил его, и воины воспряли духом. Они встали в круг, спина к спине, и выставили вперёд копья. На этот раз им повезло больше, потому что орки не ожидали смены тактики.

Гарри, смотревший на это зрелище со стороны, напряжённо думал о том, что им предпринять. В душе у него было паршиво,  и его скручивало в узел от такого потока крови и убийств, но гриффиндорец старался держаться. Он нужен оркам, чтобы они победили. Он обещал, что ничего плохого не случиться, но ошибся. И теперь нужно всё исправить.

Гарри соскочил с волка и приказал ему помочь оркам. Тот сразу ринулся в атаку, убивая людей и разгрызая ноги коням острыми, как сталь, зубами. Его не было видно, потому что волк был быстр, как молния, а кроме того сокрыт заклинанием невидимости.

Поттер вздохнул, поняв, что надо действовать, и тоже приступил к работе.

"К работе убивать", мелькнуло у него в голове, но Гарри тут же одёрнул себя от этой мысли. Он на войне. Пусть даже если и не на той стороне, как сказали бы его друзья.

– Остолбеней! Бомбарда! Бомбарда Максима! Остолбеней! – шептал Поттер, перебегая с места на место, чтобы его не обнаружили, и следя за тем, чтобы заклинания не попали в орков. Несколько вспышек осветили лес, и красные лучи попадали во всадников, которые с шумом отлетали назад и сносили с ног своих товарищей.

– В рассыпную! – крикнул кто-то, и они ринулись в разные стороны. Чёрт. Гарри было очень сложно уворачиваться от копыт и оружия всадников.

– Остолбеней! Остолбеней! – крикнул Гарри, попадая в двух всадников, которые чуть не наскочили на него. К счастью, в таком шуме его никто не услышал, но сейчас было кое-что по серьёзнее. Одно копьё задело подростка в плечо. Острая боль пронзила Гарри, и он вскрикнул, выронив палочку, и упал. Красная кровь закапала прямо на траву, и Гарри зашипел от боли. Он надеялся, что мантия защитит его, раз уж вживилась в плоть, но, видимо, этого оказалось недостаточно. Может быть, он ещё не готов до конца? Возможно. Гарри почувствовал, как рана медленно затягивается у него на плече. Сжав зубы,  Поттер нащупал палочку и схватил её.

– Авада Кедавра! – слетело с его губ прежде, чем он успел что-либо понять. Яркий зелёный луч ударился в мужчину, который летел прямо на него. Незнакомец упал с широко раскрытыми глазами прямо рядом с Гарри. Опустив взгляд, Поттер отшатнулся, ему стало дурно. Перед ним лежало тело почти юноши, чьё лицо было окровавлено, а шлем был разбит и служил скорее обузой, чем защитой. Что он натворил! Гарри затрясло, перед ним тут же возникло бездвижное тело Седрика, он увидел осуждающий взгляд Дамблдора, Сириуса, друзей. Нет, он не мог так. Это неправильно. Так не должно быть! Это противоречит всему тому, чему его учили, к чему готовили. Это не по-гриффиндорски, не по-человечески.

Убийца! Убийца! Убийца!

– Нет! – отчаянно крикнул Гарри, упав на колени и схватившись за голову. – Нет, – одними губами прошептал он, и, подняв голову, понял, что всё кончилось. Рядом лежали трупы всадников, кого-то оставили в живых, но они были сильно ранены. Гарри моргнул и с трудом поднялся. Его трясло, в глазах защипали слёзы. Неужели этот кошмар никогда не закончится? Неужели он так и будет оружием в чьих-то руках? Сначала в руках Дамблдора, а теперь Саурона? И неужели он каждый раз будет причиной чьей-то смерти? Ведь эти люди, по сути, были невинными. Или нет? В конце концов, они убивали так же, как и он.

Гарри старался успокоить себя тем, что эти люди тоже убивали живых, по сути, существ. Да, нельзя сказать, что орки такие добрые и хорошие, но разве люди лучше? Тот же Волан-де-Морт, например, или Пожиратели. Они ведь тоже люди, несмотря на то, что волшебники. И они явно не гнушались убийствами. Как и эти воины, которые, наверное, убили не одну сотню орков, которые, как минимум, имели право на существование в этом мире. Просто им в жизни не повезло родиться такими, какие они есть. Но всё же это было убийство. Убийство! Поттер был уверен, что никогда себе этого не простит. Как  смерть Седрика или Сириуса.

"Так, нельзя поддаваться отчаянию, будь спокоен, хладнокровен, они – твои враги, и этим всё сказано. Не будь тряпкой", – так говорил себе Гарри, и, закрыв глаза, шумно выдохнул. Так, спокойнее, тише, ровнее. Вот так. Хорошо. Орки не должны видеть его слабым, не должны презирать его. Он – боец. Он – воин, который борется за свою жизнь, начиная с самого рождения, и теперь не должен был показывать свою слабость. Выдохнув, Поттер снял с себя заклинание и уже с холодным взглядом подошёл к Корбаку.

– Скольких мы потеряли? – спросил он холодно, не показывая своего страха и эмоции. Орк странно посмотрел на него и ответил скрипучим голосом:

– Немного, хозяин, всего десятерых, – тут он ухмыльнулся. –  Могло быть и хуже. Этих отродьев не должно было быть здесь. Их надо убить, хозяин.

Гарри бросил взгляд на пленников, стоящих рядом с ними на коленях. Они не видели Гарри, но с мрачностью ждали своего приговора. И лишь один из пленников стоял. Шатаясь, но стоял. Он не позволил этим гадам поставить себя на колени. И не поставит.  Этот мужчина очень заинтересовал Поттера, но сейчас он лишь мотнул головой и сказал:

– Не сейчас, Корбак. Эти люди нам нужны, чтобы узнать их планы. Думаю, нам эти пленники могут быть очень ценны.

– Конечно, хозяин. Что прикажете?

– Сначала допросим, потом решим. Если они окажутся бесполезными – убьём, но одного оставим и отправим в башню.

– Как скажете, хозяин, – кивнул орк и подошёл к одному из пленников. – Назовитесь, – властно сказал он, но мужчины лишь хмуро смотрели перед собой. У одного из юноши в глазах полыхала ненависть, у другого мужчины читалась обречённость, у третьего – надежда и борьба, но ни у одного из них не было видно и капли страха, отчего Гарри не мог не зауважать их. – Назовитесь, людское отродье!

Повисло молчание, и лишь через минуту первым поднял голову молодой юноша с карими глазами.

– Никто из нас не назовётся тебе, проклятая тварь! – зло сказал он, выплюнув последнее слово. – И вы ничего от нас не узнаете!

Стоящий рядом на коленях человек кивнул. Тот же, кто стоял прямо, не ответил, но молча согласился.

– Ах ты ж, тварь! – выплюнул орк и ударил дерзившего по лицу. – Великий Властелин запомнит это! Не тебе дерзить его верным слугам!

– Где это видано, чтобы орк говорил складно? – усмехнувшись, спросил юноша. – Вы ведь только и умеете, что захлёбываться в собственных распрях и брани!

– Это уже не тебе решать, щенок, – огрызнулся Корбак. – Что вы тут делаете и кто Вас послал? Отвечай, и твоя смерть будет быстрой.

– Я ничего тебе не скажу, – упрямо ответил молодой воин, и Корбак с некоторым удовольствием и злорадством отдал приказ:

– Отдайте его на съедение волкам. Уверен, им понравится человечина.

Глаза юноши расширились, он отчаянно стал брыкаться, вырываясь из мерзких лап тварей из Мордора, но его толкнули и проткнули плечо. Воин скрипнул зубами от боли, но не закричал. Он сдерживался из последних сил, и Гарри стало его даже жалко. Этот юноша, который был, по сути, старше его, не заслуживал смерти. По крайней мере, не такой.

– Стой! – властно сказал он, выйдя вперёд. Орки замерли, отступив. Роханцы же с изумлением посмотрели на странного незнакомца с серебристой кожей, внезапно возникшего перед ними. – Оставь его, Корбак. У тебя ещё будет время его убить, – резко сказал Поттер, и орк, скрипнув зубами, отступил, но не посмел ослушаться хозяина. – Отправим его в Мордор, там решим, что с ним делать. Остальных тоже.

– А как же наша миссия, хозяин? – спросил орк, с сомнением поглядев на пленников. Он хотел покончить со всем быстро и найти проклятого следопыта.

– Не сейчас, – отрезал Гарри. – у нас ещё будет возможность закончить начатое. Но раз уж так вышло, отправим их башню.

– Но как же наш хозяин?

– Я только что слышал «но»? – резко спросил Гарри. Его глаза вспыхнули зелёным огнём. Корбак наклонил голову.

– Да, – хрипло ответил орк.

– Забирай его обратно, – жёстко сказал Поттер. Он не собирался ни с кем нянчиться. Тем более с орками. – С Сауроном я поговорю сам (тут воины Рохана вздрогнули и странно посмотрел на Гарри, который не обратил на это никакого внимания). Мы возвращаемся. Я уверен, что эти пленники важнее нашей цели. Мы уходим. Всё ясно?

– Да, хозяин, – проскрипел Корбак нехотя. Он отдал приказ оркам, и они, взяв пленников, закинули их на варгов по одному, предварительно отобрав у них оружие. Воины сопротивлялись, но Гарри вырубил их с помощью заклинаний и крепче связал магическими путами. Кивнув, он вскочил на своего чёрного волка, и они отправились обратно в башню.

========== Глава 6. Сомнения. ==========

Гарри сидел, облокотившись на подбородок, и невидящим взглядом смотрел в одну точку. Его больше не трясло, но он настолько погрузился в свои мысли и ушёл в себя, что сейчас его лучше было не трогать. Но даже если бы кто-то и попытался вернуть его в реальность, то у него бы этого не получилось.

Поттер сам выстроил вокруг себя глухую непробиваемую стену, через которую не мог пройти никто. Даже его лучшие друзья, Рон и Гермиона, которые могли понимать его практически с полуслова и были рядом, поддерживая его. Но после четвёртого курса, когда гриффиндорец поссорился с Роном, между ним и его друзьями прорезалась первая нить недоверия. Именно тогда эта самая стена начала активно достраиваться, хотя, конечно же, она начала строиться ещё тогда, когда он был просто обычным-необычным мальчиком, не знающим, что он волшебник.

Гарри всегда был один. Осознавать в полной мере он начал это не после тех нападок, которые были, когда все узнали, что Поттер — участник турнира. И даже не после смерти Седрика, которую он очень тяжело переживал. Конечно, друзья помогали ему, но это, как считал сам Гарри, было лишним.

Его не стоило жалеть тогда, сочувствовать. Всё это нужно было Седрику Диггори, а не ему! Тогда Поттер впервые почувствовал настоящую вину за смерть человека. Да, он не убивал его своими руками, но они уже были запятнаны. Хотя нет, о чём это он? Надо смотреть правде в глаза!

Это он, Гарри, предложил вместе схватиться за кубок. Это он, Гарри, не смог спасти его, не успел оттолкнуть от заклятия или к кубку. Это он отдал его в лапы к Волан-де-Морту! Фактически, убил.

Но он ведь не знал! Знал, и даже мог предположить это. Всё время чувствовал. Но что в итоге? Подросток их просто игнорировал. Вот и результат.

Во второй раз Гарри почувствовал себя одиноким на пятом курсе, когда друзья писали ему сухие письма. Он тогда на них очень обиделся. Какие же это друзья? И Сириус был далеко, когда он так в нём нуждался. Гарри понимал, почему крёстный не мог приехать к нему, но не понимал, почему сам Гарри не мог жить у Сириуса. Да, на доме тёти Петуньи было заклятие, но разве кровь Блэка не была бы мощнее, как одного из его родственников? Разве защита не была бы сильнее, если бы он находился в доме того, кого, действительно считал своей семьёй? Разве сама магия не могла ослабнуть, когда Поттер, по сути, отверг её, сбежав на третьем курсе из дома на Тисовой улице? А ведь Пожиратели вполне могли явиться туда или подкараулить, а потом выстрелить в него из маггловского пистолета (интересно, почему до этого никто не додумался!) Почему все оставили его тогда?

Да, стена тогда выстроилась больше, чем на половину. Потом смерть Сириуса, падение в арку, и вот он появился в этом странном, загадочном мире. Но даже здесь его не покидает чувство вины за смерть других людей, виновником которых был он, а не кто-либо другой. Даже здесь ему дано право вершить судьбы людей, сеять хаос и разрушение. По крайней мере, так думал сам Гарри.

Так какой он тогда герой? Какой же он спаситель, если благодаря ему погибло так много людей и волшебников? И это не считая того, что Волан-де-Морт пытался убить его в детстве, когда он был совсем ещё младенцем, когда Тёмный Лорд не гнушался убивать всех, кто вставал против него и помогал Поттерам! И всё опять из-за него!

Чёртово пророчество! Чёртова его жизнь, полная убийств и несчастий. Он — малолетний убийца, который своими же руками убил Квирелла, прикоснувшись к нему руками. Кстати, о нём Гарри вспомнил лишь мимолётно, да и то только потому, что именно тогда он впервые увидел своего злейшего врага. Но всё началось ещё задолго до этого.
Но факт остается фактом.

Он — убийца!!! Преступник, которому самое место в Азкабане. Ему, а не Сириусу надо там сидеть! В конце концов, крёстный был ни в чём не виновен. Он лишь пытался спасти тех, кто ему дорог, и был повинен лишь в том, что доверился не тому человеку и предложил Питеру стать хранителем. Но он не был виновен! У Гарри было больше шансов попасть в тюрьму, нежели чем у Сириуса. Но случилось всё абсолютно наоборот.

И теперь Гарри снова убил человека! Совсем ещё юношу, который сражался за свою жизнь. Точно так же, как и он сам. Но самое печальное было то, что первый приступ страха прошёл, его больше не трясло. И чувство вины уже было не таким сильным, как раньше. Ведь, кто, по сути, ему этот человек? Никто. Даже не друг и не родственник. Может, это прозвучит эгоистично, но Гарри уже как-то смирился с тем, что тот человек погиб. Поттер даже скорее переживал за свою душу, нежели чем за другого.

Почему? Гарри не был в этом до конца уверен, но думал, что в нём самом уже была заложена тьма, которая разрасталась с каждым годом. Да и сам «свет» казался Гарри уже не тем, чем раньше.

Этот «свет» не был ярким, по-доброму светлым и радостным. Он был обжигающим и холодным. Он проникал в самую глубину души, и никакой мантии было не нужно, чтобы почувствовать этот самый якобы «свет». Друзья уже не представлялись Поттеру в лучшем свете.

Рон казался ему эгоистом, который бросил его на четвёртом курсе только из-за того, что завидовал ему. Хотя, о чём это он? Рон и его семья столько для него сделали! Он стал первым в жизни другом для Гарри, помогал, поддерживал, вызволил его от проклятых Дурслей, пошёл за ним в это чёртово Министерство, осознавая всю опасность. Стал бы так поступать не настоящий друг? Нет, конечно. А Гермиона? Он ведь была с ним даже тогда, когда не было Рона. И помогала ему даже больше, чем Уизли. Но так или иначе они бросили его перед пятым курсом в одиночестве, не посылая ему даже весточки о том, что происходит на Гриммо. Подростка это бесило. А кто был во всём виноват? Дамблдор! Вот кто.

— Дамблдор, — вслух повторил Гарри, по слогам произнося ненавистное имя. Раньше гриффиндорец считал его образцом, своим кумиром, если даже не героем, но со временем всё больше начал сомневаться в нём, потому что Гарри казалось, что его постоянно использовал в каких-то своих целях.

Да, директор давал ему несколько мудрых советов, которые ему помогли в будущем, но при этом у Гарри оставалось ещё очень много вопросов. Например, почему на первом курсе письма приходили к нему с точным указом адреса (даже с указанием чулана или самой маленькой комнатки), но при это никто не знал, как он живёт у Дурслей? Допустим, эти письма заколдованы так, что направлены на конкретного адресата и могли отслеживать точное местоположение, но Поттер был уверен, что директор всё знал. Он ведь один из величайших волшебников! Он не мог этого не знать! Конечно, можно было допустить, что Дамблдор тоже не всеведущ, но разве он не следит за Гарри? Он ведь так интересуется его жизнью. А какие планы они строили в «милых беседах»! А между тем до Гарри только сейчас дошло, что директор ничего ему не рассказал о себе и о своём прошлом. Да, есть больные темы, которых лучше не касаться, но разве Гарри не делился с ним такими же больными воспоминаниями? Они всегда говорили о планах Гарри, о будущем Гарри, о победе над Волан-де-Мортом, но абсолютно не говорили на другие темы. Почему нельзя просто побеседовать, если директор так им интересуется? И тогда встаёт подозрение, что он был нужен лишь как оружие в руках против зла.

Но такое ли уж зло сам Волан-де-Морт? Да, определённо зло, ведь он хотел подчинить себе всех, а магглов так вообще уничтожить, но у него были причины их ненавидеть. Как и у Гарри, в общем-то. Но проблема Реддла была в том, что Реддл не хотел видеть в других хорошее. Он был озлоблен на весь мир за своё прошлое и теперь пытался его поработить.

Гарри же встал не на ту сторону и лишился многого. Ведь, по сути, чем отличается «свет» доброго директора? Он лишь играет доброго наставника, которого надо во всём слушаться и уважать, а если что-то пойдёт не так, то всё. Конечно, Гарри был благодарен Дамблдору за Сириуса, ведь именно он предложил идею с маховиком, но вполне возможно, что всё случилось бы иначе, если бы Гарри не играл роль «Избранного».

А ещё Гарри подумал, что свет не так уж хорош ещё и тем, что он тоже убивает. Тот же «Орден Феникса», например. Да, члены ордена защищаются, но они также убивают других людей. Даже таких, как Пожирателей Смерти. Или сажают в Азкабан на многие годы, от которых волшебники сходят с ума, и их жизнь становится похожей на жалкое существование. И такая жизнь хуже самой смерти. Ведь получается, что «светом» можно считать победителей. Кто выиграл, тот и молодец. Победители играют роль «большинства» и притворяются «благими» намерениями, скрывая свои корыстные планы.

И Гарри не был уверен в том, что добро этого мира лучше «зла», в роли которого выступал Саурон. А ведь он оказался мудрым, обладающим большими знаниями и силой. Пусть и немного со странной для Гарри идеологией, которая была схожа с некоторыми идеологиями диктаторов или монархов. В любом случае, Поттер понимал, что и сторона «добра» на самом деле не является добром. Всё это относительно. Для людей орки — зло, для орков зло — это люди, которые также безжалостно уничтожают их народ. Орки в их понимании изначально созданы тёмной стороной, у которой нет прав в этом мире. Но ведь люди тоже убивают, разрушая свою душу на части, при этом воюя не только с орками, но и друг с другом. Тоже самое происходит и между другими народами.

Гарри уже успел многое узнать об истории Средиземья, выяснил, что эльфы и гномы часто воюют между собой, но в то же время считаются добрыми народами, противостоящими единому врагу. Да что там говорить, даже сами эльфы относились друг к другу с недоверием и воевали между собой в борьбе за власть. Усмехнувшись, Гарри подумал, что все народы одинаковые в том плане, что каждый из них считает себя лучше других, ставит себя выше. И в этом у Саурона было преимущество.

Для него не было разницы в том, кто ему служит. Он одаривает своих слуг, если они хорошо ему служат, и наказывает, если плохо. Для него не так уж и важно, кто находится на его стороне: будь то эльф, человек, или гном. Или даже волшебник, коим и является сам Поттер.

Гарри неожиданно понял, что ему нужно поговорить с пленниками, попытаться понять их. Возможно, беседа с ними поможет ему в будущем. Конечно, надо понимать, что люди вряд ли захотят с ним говорить, но это было необходимо для самого Гарри. Ему нужно было узнать их. Или хотя бы попытаться понять их мотивы.

Гарри резко встал и вышел из башни, после чего отправился в подземелья, где держали пленников. Скрипнула дверь, и Поттер оказался в полумрачном подземелье, где за решётками сидели три роханца. Их посадили в отдельное подземелье подальше от других пленников, потому что эти воины были очень важны. По крайней мере, один из них.

— Люмос, — прошептал Гарри, поднимая палочку вверх. Он увидел двух мужчин и одного юношу, который с ненавистью в глазах смотрел на Корбака и не побоялся дерзить. При звуке двери никто из них даже не шевельнулся, но когда они услышали незнакомое слово и увидели, как осветилась их тюрьма, то несколько озадаченно подняли головы.

Гарри тут же обратил внимание на того самого рослого и широкоплечего мужчину, который сумел остаться на ногах, даже будучи схваченным. Только сейчас он увидел, что у незнакомца длинные русые волосы и карие глаза, в которых читался вызов. Только сейчас этот воин был без своих доспехов, но в простой грязной рубашке и в холщовых штанах. Цепей на пленниках не было. Всё-таки Саурон не был таким зверем, тем более что об этом его попросил сам Гарри, и Тёмный Властелин не отказал своему гостю и союзнику.

И всё же в сердце Гарри заскребли кошки, потому что ему сразу вспомнился Сириус и Азкабан. Передёрнув плечами, Гарри стоял и… просто молчал. Он не знал, что ему сказать и как начать разговор. В конце концов, о чём он вообще думал, когда он сюда шёл? Он ведь, чёрт возьми, всё ещё ребёнок, которому всего пятнадцать лет! А тут трое пленников, которые могут дать ему отпор даже без оружия. Гарри-то боевыми навыками не обладал, зато незнакомцы вполне могли его дать.

Заметив замешательство гриффиндорца, юноша криво усмехнулся:

— Ты ещё кто такой? Неужели у Властелина и малолетние в услужении?

Гарри пристально посмотрел на юношу, пропустив его реплику мимо ушей. Он лишь покрепче сжал палочку и настороженно следил за каждым движением пленников.

Постоянная бдительность!

— Кто вы такие и как Вас зовут?

— Мы не обязаны тебе ничего отвечать, незнакомец, — дерзко ответил юноша блеснув своими голубыми глазами. У него тоже были русые волосы, только немного короче. — Сам-то ты кто? Так и не ответил на мой вопрос.

— Не обязаны, — легко согласился Поттер, не спуская с глаз юношу. — Но и я не обязан. Тем более, что пленники — это вы, а не я.

— Как это? — изумился юноша. — Ты не слуга? Не думал, что Властелин держит у себя кого-то, кроме слуг и рабов!

— Он не такой, каким Вам кажется, — пожав плечами ответил Гарри и с помощью заклинания трансфигурировал себе стул. Сев на него, он закинул ногу на ногу и насмешливо наблюдал за эмоциями, которые отразились на лице пленников. Даже мужчина с длинными русыми волосами не смог скрыть своего изумления.

— Ты колдуешь?

— Да, — также легко ответил Гарри. — И я советую Вам не делать резких движений, у меня очень быстрая реакция. К тому же, в Ваших же интересах отвечать на вопросы.

— Будешь пытать нас? — насмешливо поинтересовался юноша. Да уж, дерзости ему не занимать, но Малфоя ему всё равно не переплюнуть.

— Это крайние меры, — небрежно бросил Поттер. — Я лишь хочу побеседовать. К тому же, есть много других способов узнать ответы на интересующие меня вопросы.

— Мы тебе ничего не скажем, — прошипел юноша, но тут же ощутил чью то руку на своём плече.

— Не надо, Халдор, — спокойно сказал мужчина, хотя в его голосе слышалась усталость. Тот, кого назвали Халдором удивлённо посмотрел на своего товарища.

— Но как же так! Мы ведь в плену врага!

— Да, и я не хочу напрягать обстановку, — резко оборвал его мужчина. — Не нарывайся на неприятности.

— Мы уже в них вляпались! Неужели ты перейдёшь на сторону врага! — воскликнул Халдор. — Как же так! Это же предательство!

— Ты знаешь, что я отдам жизнь за Рохан, — ответил мужчина, прямо смотря на юношу. — И не тебе решать, что сейчас делать. Даже с врагами иногда можно договориться.

— Нечего с ними договариваться! — вспыхнул Халдор. — Это враг, и точка.

— Халдор, — тихо сказал ему мужчина, и от этого голоса юноша вздрогнул. Его лицо передернулось и он махнул рукой.

— Как скажешь, твоё дело, — юноша отвернулся, а мужчина лишь вздохнул и повернулся к Гарри, пристально смотря на него. Гриффиндорец смотрел в ответ.

— Я назовусь только, если ты назовёшься. На иное я не согласен.

— Ладно, — согласился подросток и сказал:

— Меня зовут Гарри Поттер, и да, я волшебник.

— Гарри Поттер? — поморщившись, переспросил воин. — Странное имя.

— Как и весь этот мир, — пожал плечами Гарри. Мужчина непонимающе уставился на подростка.

— То есть?

— Да так, неважно, — отмахнулся Гарри. — Не бери в голову. Лучше скажи, как тебя зовут, я ведь уже своё имя назвал.

— Эомер, меня зовут Эомер, — сказал мужчина после недолгого молчания. Он хоть и отступил от реплики Гарри, но всё равно посчитал странным, что подросток сказал про «этот мир». Здесь явно что нечисто.

— Вот как? — удивился Гарри. — По мне так это все странные имена. Что Халдор, что Эомер. Да даже Саурона мне непривычно ещё называть.

Юноша вздрогнул, услышав имя владыки Мордора, у второго незнакомца также расширились глаза. Чёрт, да даже Эомер, и тот, не смог скрыть своего изумления.

— Ты не боишься называть его имя?

Гарри, не сдержался и хохотнул. Ему вдруг стало весело, потому что это до жути напоминало ему его собственный мир. Смех просто рвался наружу, и Гарри весело рассмеялся. Пожалуй, это был первый искренний смех с тех самых пор, как он тут оказался. Воины странно смотрели на смеющегося волшебника и, должно быть, думали, что он сошёл с ума, но Гарри было всё равно. Он уже давно привык к косым взглядам. Отсмеявшись, он вытер слёзы и посмотрел на пленников.

— А почему, собственно, я должен его бояться?

— Ну, он же всеобщий враг, — неуверенно протянул Халдор. — И очень могущественный.

— Пфф… Это не значит, что я должен его бояться, — фыркнув, возразил Поттер. — Знаете, я знавал одного волшебника, имя которого боялись произносить почти все, кого я знал, но те, кто всё же решился его произнести, косо смотрели по сторонам потому что боялись, что он за ними придёт. Но бояться его имени глупо. Как сказал один знакомый мне человек, нужно всегда называть вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит, — надо же, всё-таки и от Дамблдора есть польза. Хотя, надо признать, директор ему, действительно, очень помог. Например, когда был свидетелем защиты на слушании… Но, так или иначе, это не отменяет подлости Дамблдора по отношению к нему.

Пленники тем временем изумлённо слушали Гарри. Они не думали, что он им такое скажет. Халдор так вообще предполагал, что Поттер будет запугивать их своим хозяином. Юноша по-прежнему считал его именно слугой Властелина, а не кем-то ещё. Зато Эомер лишь с интересом прищурился.

— Зачем ты говоришь нам это? Мы вроде как твои враги.

— Да, враги, — кивнул гриффиндорец. — Но знаете, я предпочитаю сражаться на равных. Сильный противник — это хорошо, особенно, когда у него есть, чему научиться. Забавно, но Волан-де-Морт всё-таки дал мне несколько полезных уроков, — криво усмехнувшись, добавил он.

Гарри без особого интереса отметил, что даже в этом мире имя Реддла внушает ужас и страх судя по тому, как вытянулись лица пленников.

— Кто такой Волан-де-Морт?

— Мой злейший враг, мечтающий захватить мир, а заодно уничтожить магглов, — закатив глаза, ответил Гарри. — Он достаточно сильный волшебник, намного сильнее меня, но пока мне удаётся остаться в живых. Вы про него не слышали.

— Но если он хочет захватить мир, то, об этом все должны были узнать, — возразил Эомер. — Или хотя бы слышать. Ты говоришь странные вещи, Гарри. Я не понимаю. Что такое «маггл»?

— Маггл — это не волшебник, — терпеливо пояснил Гарри, опустив ногу. — В любом случае, это неважно. Лучше радуйтесь, что его здесь нет, иначе бы мир погрузился в хаос. Там, откуда я пришёл, творится хаос. Даже волшебники боятся его. Не все, разумеется, но боятся.

— А разве волшебников много?

— Достаточно, — холодно ответил Гарри. Наверное, ему не стоило продолжать этот разговор. Но, что есть, то есть. Эомер переглянулся с товарищами не понимая столь быстрой перемены у их собеседника. — Собственно, наш третий гость не назвался. Как твоё имя?

— Хамлинг, — неохотно ответил мужчина с доходящими до плеч каштановыми волосами.

— Понятно, — кивнул Гарри. — Вот до конца и познакомились. Мне вот что интересно: что вы делали в тех краях, где вас взяли?

— Шутишь, что ли? Это же наш дом! — возмущённо произнёс Халдор. Хамлинг согласно кивнул. Странный волшебник.

— Значит, Рохан, — вздохнул Гарри. — Я предполагал, что окажусь там позже.

— Что это значит? Зачем ты вообще полез на наши земли? — Эомер с большим недоверием уставился на подростка. И тут его посетила одна догадка. — Постой! — изумлённо выкрикнул он, всокчив. Гарри также молниеносно вскочил, выставив вперед волшебную палочку. — Так это был ты! Ты вместе с отрядом орков напал на нас! Я тебя помню, ты тоже там был! Твою серебристую кожу невозможно не запомнить!

— Да, это был я, — подтвердил Гарри. — Но я не собираюсь раскрывать своих секретов.

— Явно же, что для победы ты использовал хитрость и магию, — проворчал Халдор, зло уставившись на Гарри. — И о каком равенстве может идти речь?

— Не волнуйся, если ты так хочешь, можем потом выйти и сразиться на равных, — пообещал ему Поттер. — Я даже могу выделить зал для тренировок. Хотя, здесь итак места достаточно, — сказал он, окинув подземелье взглядом.

— Можешь не сомневаться, — проскрипел юноша. Гарри лишь фыркнул.

— Ты скрипишь, как старый дед. И да, в тебе сейчас даже больше злобы, чем в орках. Так и истекаешь ядом.

— Ядовитый из нас здесь ты, — огрызнулся роханец.

— Если ты так и будешь дальше огрызаться, мне придётся применить к тебе заклинание молчания. Так что, будь добр, или говори нормально, или помолчи, — поморщившись, ответил Гарри.

— Сама вежливость пря…– но договорить юноша не успел, потому что Гарри что-то прошептал, и теперь Халдор не мог вымолвить ни слова. Только рот открывался. Воины изумлённо открыли рты.

— Что? — переспросил Гарри, слегка приподняв бровь. — Я предупреждал. Не волнуйтесь, это временно, через пару часов пройдёт.

— Надеюсь, иначе тебе придётся иметь дело со мной, — хмуро ответил Эомер, смотря на своего товарища.

— Охотно верю, — отозвался Гарри. — И всё же, я хочу знать. Чего вы хотите? На чьей вы стороне? Неужели на стороне добра?

— Не то, чтобы мы на стороне добра, — поправил Гарри Эомер. — Мы воюем лишь за самих себя и защищаем своих людей. Хотя, да, мы союзники с Гондором. Думал, ты это знаешь.

— Мне просто хотелось узнать, кем вы себя считаете, — пояснил Поттер. — Видите ли, до недавнего времени я сражался на стороне «света», но пришёл к тому выводу, что это никакой не свет. И та и другая сторона убивают друг друга, а это сеет хаос и разрушение. Вопрос лишь в том, кто будет победителем. Это определяет многое.

— Ты сражался на стороне света? — недоверчиво переспросил Эомер. — Но ты так молод! А теперь на стороне Саурона! Трудно в это поверить. Ты ведь, по сути, ещё ребёнок!

— Да, на стороне света, но знаете что. В этом нет ничего хорошего. Я сражался на стороне света и потерял многих близких мне людей. Лишился всего. И всё благодаря «свету» и тьме. Видите ли, этот самый Волан-де-Морт очень любил мне устраивать экзамены по выживанию каждый год. Так что мне просто пришлось научится сражаться, чтобы выжить.

— И поэтому ты так озлоблен на свет? — спросил Эомер. Ему было очень странно слышать такие речи от какого-то подростка. — Если это так, то это мнимый свет.

— Невозможно не согласиться, — пробормотал Гарри. — Именно так, мнимый свет. Мне даже нравится, потому что это правда. Дамблдор очень любит играть в светлого дедушку.

— Дамболдор? Какой ещё Дамблдор? — опять этот парень говорит загадками. Прямо, как Митрандир!

— Да не важно уже, — вздохнул Гарри. — Это всё в прошлом. Лучше расскажите мне о себе. А ещё лучше об одном человеке, который называет себя Странником. Знаете ли вы что-нибудь об этом?

Гарри заметил, как лица пленников тут же вытянулись. Похоже что они слышали об этом Страннике. Но отчего-то Гарри казалось, что они вряд ли ему что-то расскажут. Что ж, он никуда не торопится. А если что, можно и пригрозить. В конце концов, ему ещё нужно тело для новых экспериментов. В прошлый раз ведь ничего же не получилось. Ухмыльнувшись, Гарри мило улыбнулся и трансфигурировал подземелье в более уютный вид. Им ещё предстоял долгий разговор.

========== Глава 7. Битва. ==========

***

Гарри был в своей лаборатории и скептически смотрел на мёртвое тело Халдора, чьё бледное лицо казалось несколько удивлённым. Гарри вздохнул. Ему было очень жаль роханца, но тот не оставил им выбора, когда с боевым кличем набросился на орков. Поттер не хотел его смерти, пытался остановить, но горячий характер юноши только навредил ему, и теперь он оказался на том свете.

Эомер был в бешенстве, и Гарри с трудом удалось усмирить воина, связав его магическими путами. Хотя сам Поттер его не винил. Он сам помнил, какую ярость и какое отчаяние он испытывал, когда погиб Сириус, когда он хотел убить Беллатрису, но сейчас церемониться с воинами времени у него не было. Гарри просто взял мёртвое тело и с помощью левитации отправил его к себе в комнату, чтобы орки не растерзали юношу. Уж лучше он послужит для нового эксперимента. Вполне возможно, что это тело подойдёт лучше голема. Тут тебе и тело, и кровь, плоть верного слуги уже лежала у него на столе. В последнее время Гарри уж больно часто стал возиться с трупами, отчего ему становилось не по себе. Ему казалось, что он марает себе руки и разрушает свою душу, но потом плюнул на всё и решил для себя: он на войне и выбрал тёмную сторону, а значит, ему придётся убивать и видеть смерть. Впрочем, свет также убивает. Это Гарри уже выяснил и теперь собирался играть по своим правилам, а не по чужим. Тем более, что он чувствовал свою силу и бессмертие, подаренное ему мантией-невидимкой.

— Саурон, — позвал Гарри, когда всё было готово к ритуалу.

— Да, — тут же откликнулся Тёмный Властелин. В его голосе звучала тревога, которую Гарри тут же уловил, но решил пока не спрашивать об этом.

— У меня есть идея. Как насчёт того, чтобы попробовать вселиться в тело Халдора? Тогда бы у тебя была плоть, и ты смог бы вернуться в этот мир.

— Ты предлагаешь мне вселиться в роханца? — в голосе владыки Мордора прозвучала насмешка. — В этого несмышленого, глупого и дерзкого юнца?

Гарри закусил губу, напряжённо думая. В его голове стремительно проносились мысли.

— Какого чёрта, Саурон? — хотелось выкрикнуть гриффиндорцу, но слова так и остались мыслями. Вместо этого он раздражённо спросил:

— И что ты предлагаешь? Создать тебе голема? Те, которые были в подвале не очень-то для этого подходят, тут нужно создать такого голема, который бы походил на настоящего человека, что-то вроде манекенов, которые стоят в магазине. Кажется, японцы в этом достигли большого мастерства. Я мог бы попробовать создать нечто подобное, но на это уйдет уйма времени.

— Что такое «манекен»?— с интересом спросил Саурон.

— Это хм… Как бы тебе попроще объяснить, чтобы ты понял, — Гарри задумчиво почесал затылок. — В общем, это что-то вроде тех големов, которые у меня лежат, но более совершенны и похожи на человека, как две капли воды, но это не големы. Обычно манекены делают из пластмассы, — добавил Гарри и уже пожалел об этом, потому что следующий вопрос не заставил себя ждать.

— Что такое «пластмасса»?

Гарри задумался. Ну как объяснить Саурону это слово так, чтобы он его понял? Обычное определение из химии Владыка Мордора не поймёт, а только ещё больше запутает, ведь там есть такие странные слова, как «синтетические или природные высокомолекулярные соединения (полимеры)» и т.д. Да и сам Гарри, если честно, не очень помнил определение из химии, которой очень интересовался в школе, и брал книги из библиотеки, чтобы почитать что-нибудь интересное.

— Ну, смотри, название «пластмассы» означает, что эти материалы под действием нагревания и давления способны формироваться и сохранять заданную форму после охлаждения или отвердения. Как процесс создания оружия, например, там немного похожая схема, только более простая, на мой взгляд.

— Интересно, и ты думаешь, что у тебя получится? — задумчиво протягивает Саурон с лёгким любопытством. Ему в самом деле, очень интересно.

— Надеюсь, я буду использовать тех же големов для основы, но мне ещё будут нужно что-то, что заменит нервы, или даже сами нервы, мышцы, кожа, волосы и так далее. Плюс с помощью магии я смогу придать телу более приемлемую форму. Но на это могут уйти месяцы, а у тебя их нет. Поэтому я предлагаю тебе попробовать вселиться в тело Халдора хотя бы на время. Да, есть, конечно, некоторые сложности, но ты можешь пока его временно использовать для своих дел.

— А если не сработает? Что, если я буду заперт где-то на середине этапа и даже духом быть не смогу?

— Риск есть, — признал Поттер. — Но он есть всегда.

— Я подумаю, — ответил Саурон. — Это нужно осмыслить. К тому же, Саруман развязал войну с Роханом, это нам на руку, ведь это поможет зажать Гондор в кольцо, окружив их тем самым со всех сторон. Помощи им ждать неоткуда, так что сейчас победа близка, как никогда.

— Да, но не стоит забывать про путников, которые были замечены твоими шпионами, — заметил Гарри. — Мы не знаем, что они задумали, так что нужно быть начеку.

— Верно, — согласился Саурон. — Нам нужно выяснить, что они задумали. Почему бы нам не взять Эомера для нашего дела? Одним роханцем больше, одним меньше, а так я смогу проникнуть в стан врага под видом их же военачальника.

— А ведь это мысль, — задумчиво ответил Поттер, но при этом нахмурился. — Знаешь, твоя идея великолепна, хотя мне бы очень не хотелось лишних жертв.

— Эомер — наш враг, — возразил Властелин. — Не вижу смысла оставлять его живым. Зная характер этих варваров, могу сказать, что они скорее умрут, чем станут служить мне. А лишний рот мне тут не нужен.

— Неужели тебе так нравится всех убивать? — поморщившись, спросил Гарри. Ему было тошно от того, что делает Саурон, потому что это противоречит всем его принципам, всему тому, чему его учили, но он уже дал согласие помочь Саурону захватить мир. А на войне, как говорится, все средства хороши. И именно это не очень нравится Гарри.

— Это в моих интересах, — холодно отвечает владыка Мордора. — Эомер — один из моих злейших врагов и стоит наравне с Арагорном, так что его кровь вполне подойдёт для ритуала.

— Но что нам тогда делать с телом Халдора? Просто выбросим его?

— Нет, оставим его Щелоб, она давно не ела человеческого мяса.

— Разве пауки едят трупы? — с сомнением спросил Гарри. Ему не очень нравилась эта идея.

— Поверь, лучше Щелоб, чем орки, — усмехнувшись, ответил Саурон.

— Я, — запнувшись, ответил гриффиндорец. — Ладно, я согласен, — выдохнул он. В конце концов, какие у него причины оставлять Эомера в живых? Он не его родственник и даже не друг, а значит, у него нет поводов оставлять мужчину в живых. Как и говорил Саурон. Эомер им здесь не нужен. — Только, хм, не будет слишком жестоким. Пусть он умрёт быстро.

— Почему ты защищаешь этого роханца? Он же ненавидит нас и убил бы при первой же возможности.

— Потому что он похож на меня, — пожав плечами, ответил Гарри. — И я ещё не забыл, как Беллатриса пытала волшебников, и могла сделать так, что сводила людей с ума. Это хуже смерти. Просто не будь слишком жестоким.

— Так не получится, — возразил Властелин. — Орки любят поиграть со своей жертвой, как и назгулы.

— Значит, это буду я, — заявил гриффиндорец, сжав руки в кулаки. Если честно, он уважал воина, потому что тот боролся до конца, был храбрым и отважным, а еще верным своей родине. Такие люди заслуживают достойной смерти. Пусть он погибнет легко, а не как крыса в клетке.

— Ты убьёшь его? — с любопытством спросил владыка Мордора. Он явно не ожидал такого, хотя о его первом убийстве был наслышан. Потому что на лице Гарри и так всё было написано.

— Да, — вздохнул Поттер, с вызовом посмотрев в пустоту. Саурона он не видел, но понимал, что тот видит все его эмоции. И ему это явно не очень нравится.

— Ладно, надеюсь, ты осознаёшь, что делаешь, — протягивает Саурон. — В конце концов, мне всё равно, от чьей руки он падёт.

Гарри кивнул и вышел из комнаты, снова направляясь в подземелья. Он был весь в сомнениях, и каждый шаг давался ему с трудом, словно бы останавливая его от очередного безрассудного поступка. И это пугало его больше всего. Он лишь сжал кулаки и сильнее стиснул зубы, преодолевая желание плюнуть на всё и повернуть назад. Потому что он устал сражаться, устал от войн и потерь. Но судьба постоянно играла с ним злую шутку.

Сириус явно был бы им недоволен. Гарри буквально чувствовал его разочарование. Он ощущал осуждающие взгляды друзей, Дамблдора (который так часто навязчиво возвращался, и Гарри никак не мог забыть директора), родителей, которых никогда не знал, но был уверен, что всё было бы именно так, но с другой стороны, терять ему уже было нечего. Все, кого он так любил, покинули его или остались в родном мире, в который он уже не вернётся. Гарри был уверен в этом. И теперь, преодолев силу сомнений, он устремился вперёд, решив, что Эомер умрёт достойно. Это единственное, что он мог для него сделать.

Эомер отжимался, когда Поттер вошёл в подземелья. Пот ручьями стекал по его лицу и шее, а волосы прилипли к мокрой рубашке. К тому времени волшебные путы исчезли, ибо лишь временно связывали роханца, чтобы тот остыл. Гарри остался в тени и с интересом наблюдал за ним. Что-то в нём было такое, что притягивало. Поттер не мог объяснить это, но подумал, что Эомер чем-то напоминал ему Сириуса. Такой же волевой и отчаянный.

Заметив на себе пристальный взгляд, роханец поднял голову, недоумённо осмотрелся, а затем поднялся на ноги, обтирая руки о штаны. Гарри видел его помутневший взгляд, однако, полный решимости, и подумал, что в рукопашном бою вряд ли бы с ним справился, но он хотел биться на равных, да и то понимал, что мужчина не выиграет, потому что Поттер бессмертен.

Эомер выглядел напряженным, натянутым, словно струна, но готовым ко всему.

— Кто здесь? — громко спросил он, всматриваясь во тьму. Гарри стоял молча, не шевелясь. Ему стало интересно, догадается ли воин, где он стоит или нет. — Кто здесь? Я знаю, что здесь кто-то прячется. Покажись, или ты такой трус, что боишься встретиться со мной лицом к лицу? — в голосе мужчины слышалась насмешка. Гарри уловил её сразу, но не испугался, не возмутился. Зачем? Боль, какую только можно, ему уже причинили, и Эомер не сможет его задеть, как бы ему не хотелось. И всё же волшебник вышел из тени, с лёгким любопытством смотря на пленника, который так и стоял за решёткой с гордо поднятой головой и вызовом в глазах. Увидев Гарри, Эомер помрачнел, его взгляд стал суровым и источал ненависть.

— Ты! — прошипел он, скорее утверждая, чем спрашивая. Его лицо тут же исказилось гримасой, полной боли и ненависти. Поттер знал этот взгляд. Он сам таким был когда-то.

— Да, я, — спокойно сказал Гарри, прямо посмотрев на воина и пожав плечами.

— Зачем ты пришёл? — прохрипел Эомер, не отводя взгляда от Гарри. — Хочешь поглумиться надо мной? Тебе мало того, что ты сделал с Халдором? Убийца!

Убийца! это слово хлёстко ударило Поттера, но он сумел выстоять и смог остаться невозмутимым.

— Мне жаль, что так получилось, но Халдор сам виноват, что не смог сдержать себя. Будь он немного сдержаннее, остался бы жив.

— Вот только не говори, что тебе жаль, — отрезал роханец, скрестив руки на груди. — Ты убил моих товарищей там в лесу, по твоей вине погиб мой друг и соратник, в тебе нет ни капли совести.

Лицо Гарри стало каменным и холодным, он сверкнул глазами и сказал ледяным тоном, от которого даже у Эомера пробежали мурашки:

— Ты ничего обо мне не знаешь, и не тебе меня судить! Я видел смерть многих близких мне людей, потому что был не на той стороне. Сейчас всё иначе.

— Значит, ты ещё хуже, чем я думал, — выплюнул воин. — Ты лишился друзей и близких, как ты говоришь, значит, ты знаешь, на что способно зло. Так почему же ты на его стороне? Ты совершил глубокую ошибку, ты погубишь свою душу и запятнаешь себя ещё больше.

— Ты тоже убивал, не отрицай этого, — парировал Гарри. — И чем же тогда твоё добро отличается от зла?

— Мы лишь защищаемся, — усмехнувшись, ответил Эомер. — А ты и орки нападаете и уничтожаете всё на своём пути.

— Вот уж нет, — возразил Гарри, вертя в руках палочку. — Ваши воины нападают на орков при любом случае, даже если он просто проходят мимо.

— Орки — это зло, — отрезает воин. — И не достойны существования.

В этот момент у Гарри пропадает всякая жалость к Эомеру, потому что тот считает орков априори недостойными жизни, хотя, по сути, они такой же народ, как и остальные. Просто им не повезло родиться такими. Их создали уродливыми существами, полными злобы, чтобы они служили тьме, но есть ведь и те орки, которые не хотят войны. Они более человечны, чем ранее, но вот только этот факт никто не видит. И в какой-то момент Поттеру стало жаль именно орков, а не зазнавшихся людей, некоторые из которых заслуживают жизни даже меньше, чем орки.

— Орки — такой же народ, как и остальные, — возразил Гарри, нахмурившись. — И знаешь, мне даже не жаль некоторых людей, в том числе и Халдора. Я пытался его остановить, но он оказался слишком горячим и нетерпеливым, вот и нарвался.

— Вот только не строй из себя героя, — скривившись, ответил мужчина. Поттер лишь закатил глаза.

— Я и не строю. Знаешь, жизнь «героя» тоже начинает надоедать, поверь, уж я-то знаю, — с ухмылкой ответил гриффиндорец.

— И что ты собираешься делать? Явно же пришёл сюда не для мирной беседы.

— Ты прав, — невозмутимо сказал Гарри. — Я пришёл сюда не за этим. Видишь ли, в живых тебя всё равно не оставят, Саурон очень на этом настаивает, — тут лицо Эомера потемнело, он ринулся к решётке и всцепился пальцами в прутья, зарычав, как раненый зверь, полный решимости.

— Если думаешь, что сможешь убить меня, то ты ошибаешься. Я заберу с собой столько орков, сколько смогу!

— Охотно верю и потому предлагаю тебе выбор, — отозвался Гарри. Эомер застыл, впившись пальцами так сильно, что покраснели костяшки.

— Ты? Выбор? — В голосе мужчины был слышен едкий сарказм, но Гарри снова пропустил его мимо ушей. — Да неужели?

— Да, выбор.

— И какой же?

— У тебя есть лишь два варианта: ты или сдохнешь здесь, как крыса в клетке, или же я даю тебе возможность сразиться со мной на равных, — спокойно ответил Поттер.

— На равных? С твоей-то магией? Не смеши меня.

— Тебе выбирать, — пожав плечами, ответил Гарри. — Ты умрёшь так или иначе. Я уважаю тебя, как воина, поэтому и даю тебе шанс погибнуть воином. Но, если хочешь, мы можем сразиться и в рукопашном бою.

Эомер задумался. Он не хотел умирать, он хотел жить и сражаться до последнего вздоха или до победы, но понимал, что после того, как попал в Мордор, не сможет выбраться отсюда. Он понимал свою обречённость и сознавал, что смерть придёт за ним. Она всегда шла рядом, а он шёл по лезвию меча, каждый раз боясь сорваться. И вот этот день настал. День, когда решится его судьба. День, когда он встретится лицом к лицу со своей смертью. И Эомер был готов. Готов потому, что не боялся умереть. И то, что предлагает ему этот Гарри Поттер — лучшее из того, что с ним могло случиться. Уж лучше погибнуть воином, чем склониться перед Тёмным Властелином Сауроном.

— Хорошо, я согласен, — хрипло ответил он, даже с некоторой долей благодарности смотря на Гарри. Эомер понимал, что будь у Саурона тело, он бы не дал ему такой возможности. А Гарри Поттер был, пожалуй, самым терпимым сторонником Властелина.

— Отлично, — ответил Гарри, приготовив палочку. — Думаю, тебе стоит отойти. Я приготовлю место для боя.

Эомер отступил, сделав несколько шагов, и смотрел на то, как Гарри начал что-то шептать, и увидел, как решётка исчезла, как и сами холодные стены, а вместо тюрьмы они оказались на дуэльном зале, чем-то напоминающий тот, где Гарри был на втором курсе и сражался против Малфоя. Эомер приподнял бровь. Для него это место выглядело странным.

— Что это?

— Ты имеешь в виду комнату, где мы сейчас находимся? — уточнил Гарри, убирая палочку. — Всё просто, это — дуэльный зал. Когда-то нас пытались научить сражаться на дуэлях, но, кхм, вышло не очень удачно. Впрочем, сейчас это не так уж и важно, — отмахнулся Гарри. — Лучше начнём. Нам надо кончать с этим.

Эомер кивнул, соглашаясь, и приготовился к бою, вскинув руки и встав в боевую позицию. Бой предстоял жарким. Гарри тоже встал в боевую стойку, и они начали медленно передвигаться, словно присматривались друг к другу. Эомер был осторожен, потому что понимал, что Поттер — сильный волшебник, поэтому не стоит его недооценивать, ведь, кто знает, на что он способен даже без своей палочки. Гарри же в свою очередь прикидывался свои силы, понимая, что от роханца ему может сильно достаться. Убить-то он его не убьёт, а вот покалечить может, что крайне нежелательно.

Эомер напал первым, сделав точный удар в голову, но Гарри удалось его блокировать. С трудом, но удалось. Воин стал наносить резкие, но точные удары, решив напасть первым, потому что знал, что лучшая защита — это нападение. И Гарри тоже понимал это. Он догадался, что роханец хотел вымотать его, сделать так, чтобы он совершил ошибку. Умно, вот только просто так убить Гарри нельзя.

Гарри ловко уворачивался, блокируя удары Эомера, который, надо признать, был очень опытным воином. Но и сам Поттер был не промах. Сколько раз ему удавалось избежать опасности, сколько раз ему удавалось спастись, хотя он был на волосок от смерти! А ведь иногда ему приходилось и драться. С тем же Малфоем, например.

Гарри отвлёкся, предаваясь воспоминаниям, как тут же получил удар в живот и, согнувшись пополам, упал на пол. Роханец уже собирался обрушить на него следующий удар, но Гарри резко перекатился и вскочил.

Постоянная бдительность! – рявкнул себе Гарри. Боль быстро прошла, подросток её даже практически не почувствовал, а упал скорее от неожиданности, чем от боли или испуга.

— А ты не так хорош, каким кажешься, — протянул воин, разминая пальцы. — И всё-таки тебе не стоит поддаваться мне, бой должен быть на равных.

Гарри кивнул и налетел на Эомера. Он бегал вокруг него, стараясь достать и наносить удары куда только можно. Поттер решил взять всё в свои руки и перейти в нападение, потому что чувствовал, что дал слабину, а это может сыграть с ним злую шутку.

Спустя две минуты ему удалось зацепить Эомера, тот оступился и Гарри врезал ему по лицу. Ответ роханца не заставил себя долго ждать. Они сцепились в яростной борьбе. Два удара воина Гарри сумел избежать, но третий попал точно в цель. Они оба упали и покатились, а сам Эомер схватил Поттера за горло и стал душить. Он не контролировал себя, потому что был увлечён боем, а ярость придавала ему сил. Время, проведенное в подземельях, давало о себе знать. Это был не тот сдержанный Эомер, который дрался на поле боя, мчась на боевом коне во весь опор, это был не тот Эомер, который сражался, поражая своего врага лишь мечом. Прежний Эомер никогда не стал бы душить врага. Но сейчас всё было иначе.

Гарри глотал воздух, стараясь убрать от себя руки роханца, чьи пальцы вцепились в его шею мёртвой хваткой. Воздуха не хватало, в глазах стало мутнеть. В конце концов, тот факт, что он бессмертен, не означает, что ему совсем не нужен воздух. Просто его защитит мантия. И она защитила его.

Неожиданно белые тонкие нити стали опутывать Эомера, который резко пришёл в себя, в шоке уставившись на Гарри. Эти серебряные нити всё сильнее и сильнее опутывали воина, утолщаясь и переплетаясь в тугие путы. Они словно отсоединились от тела Гарри и уже были независимы от него.

Гриффиндорец встал, пошатываясь, и с ужасом смотрел, как Эомер пытается вырваться, глотая воздух.

— Ты… Ты… — прохрипел воин, отчаянно падая на землю. — П…помоги мне. П… Пожалуйста… Помоги! Я не хочу так умирать. Только не так!

Гарри тут же бросился на помощь, стараясь спасти воина от такой участи, но было поздно. Нити только сильнее впивались в  воина, парализуя всё его тело, не позволяя ему двигаться. Кожа стала покрываться серебристой плёнкой, уходя под шею, нос и глаза, и, в конце концов, Эомер затих, смотря на Гарри своими стеклянными глазами. Серебряная кожа, которая спасала Гарри от смерти, стала оружием смерти для отважного воина Эомера из Рохана. Так пал один из великих людей Мустангрима.

Гарри судорожно выдохнул, отползая и отведя взгляд от мёртвого воина. Он не хотел, чтобы Эомер погиб именно так.

Помоги… Я не хочу так умирать. Только не так! Гарри мотнул головой, отгоняя последние слова мужчины. Он опять всё испортил. Хотел, чтобы всё было по-другому, но не получилось. Зачем он вообще тогда предложил этот выбор? Уж лучше и правда умереть от орков. А на совести Гарри теперь ещё одна отнятая жизнь, которую он себе никогда не простит. Поттер с трудом поднялся, цепляясь рукой за стену. В его голове крутилась лишь одна мысль. Мерлин, что с ним происходит?
    Комментарий к Глава 7. Битва.
    Здравствуйте, вот и новая глава. Прошу прощения за задержку. Да, да, знаю, что скорее всего Гарри вряд ли знал про японцев и про "пластмассу", но я видела интересную программу по этому поводу, где показывали кукол, удивительно похожих на человека. И, да, это фанфик, поэтому можно немного приукрасить некоторые моменты. Надеюсь, что Вам понравится, с уважением, Ваш автор)

========== Глава 8. В стане врага. ==========

Эомер молча стоял перед зеркалом, иногда лениво пробегаясь взглядом по комнате. Уже прошло больше недели с тех пор, как он оказался в Эдорасе и успешно играл свою роль, вот только само тело ему не очень нравилось. Нет, конечно, оно было очень удобным и выносливым, сильным и даже красивым, но Саурону была противна мысль о том, что ему пришлось стать каким-то степняком! Пусть и на время. Ему очень сильно хотелось вернуть себе своё тело, ну или хотя бы создать такое, в котором бы ему было бы комфортно, в котором бы он чувствовал себя свободно и уверенно, а не как в странной оболочке. Даже не объяснишь этого ощущения. Неожиданно его слух уловил скрип двери, однако мужчина даже не повернулся, продолжая думать о чём-то своём. Дверь тихо захлопнулась, и кто-то замер позади него в нерешительности.

– Эомер? – тихо спросил женский, полный эмоций и тревоги голос. Саурон даже не вздрогнул, продолжая стоять, словно каменное изваяние. Его абсолютно не волновали женские тревоги и печали. Тем более какой-то ристанийской царевны. – Эомер? – снова позвала девушка, подойдя поближе и неуверенно положив руку ему на плечо. Одно лёгкое касание, и воин медленно повернулся в сторону девушки, тяжёлым взглядом уставившись на нее. Увидев его каменное, безэмоциональное лицо, она отшатнулась. – Эомер, что с тобой? Это же я, твоя сестра, Эовин! Пожалуйста... Прошу тебя, ответь!

Владыка Мордора лишь искривился в ужасающей усмешке. И почему эта девчонка, возомнившая себя воительницей, никак не оставит его в покое? Да, пусть он в теле её брата, но она должна иметь хотя бы представление о личном пространстве. Хотя с чего бы ему так раздражаться? Он сам на себя не похож. Действительно, с чего бы ему раздражаться? Кто сможет сравниться с ним по силе и могуществу, тем более сейчас, когда он так близок к цели? Нет, он не будет так унижаться. Но почему бы ему не поиграть? Он даже не прочь открыть свою маленькую тайну этой девице и посмотреть на её мучения. Нет, Саурон не был садистом, но хотел немножечко отомстить ей за назойливость и раздражение.

– Зачем ты пришла сюда? – спросил Саурон спокойным голосом, таким же обычным, как и у Эомера. Услышав прежний голос брата, Эовин немного расслабилась, но тут же напряглась, услышав вопрос. Эомер никогда так с ней не разговаривал. Что же с ним стало?

– Я пришла тебя проведать, брат. Я ведь волнуюсь, – девушка сделала шаг вперёд и робко положила руку на плечо мужчине. Саурон нахмурился, но решил не сбрасывать руку девушки. – Что с тобой? Почему ты меня избегаешь? Мы ведь семья!

– Я всё ещё не могу прийти в себя после смерти Теодреда, – передёргивая плечами, говорит Саурон и отворачивается, потому что не хотел видеть её лица. Этих глаз. Может, зря он затеял эту игру? Но он слишком хорошо играет Эомера.

 Действительно, как можно не печалиться по брату? Пусть и по сводному. Хотя, если бы Саурон захотел, то уже давно бы испепелил Эдорас к чёрту. Но у него есть немного другие планы на этот город, ведь ему нужны рабы и верные слуги, а не выжженная земля. Иначе кем ему тогда управлять? А пролить реки крови он всегда успеет.

– Мы все скорбим, Эомер, – не отступая, сказала Эовин. – Но мы должны держаться вместе. Ты не должен избегать меня. Мы должны бороться за наше будущее и за тех, кого любим. Мы должны отомстить и обрушить на Саурона все силы, которые у нас есть. Пусть он узнает, кто мы такие.

Слушая девушку, Саурон лишь закатил глаза, убрав руки за спину. Рука девушки соскользнула сама собой. Она это серьёзно? Неужели она и вправду полагает, что может справиться с ним, с самим Тёмным Властелином? Может, ему стоит поставить эту дерзкую девчонку на место? Хотя, ему будет даже интересно поиграть с ней. Интересно, как быстро она догадается? Прищурившись, Саурон сказал ледяным тоном:

– А зачем нам это? – Эовин даже слегка опешила от этого вопроса. – Ты думаешь, что у нас есть шанс победить Саурона Чёрного? – Владыка Мордора явно издевался, но, кажется, царевна не воспринимала это всерьёз. Или же просто не поняла издевки. Глупая девица. – Или ты думаешь, что мы сможем одолеть войско Сарумана, направляющегося сюда с десятитысячной армией орков?

В глазах девушки промелькнул ужас и страх. Сжав кулаки, она едва тихо спросила, едва слышно, но этого было достаточно, чтобы Саурон услышал её:

– Кто ты? Что ты сделал с моим братом?

– А кто сказал, что я с ним что-то сделал? Я и есть твой брат, – спокойно сказал мужчина, с сочувствием посмотрев на Эовин, но она лишь начала медленно отступать, начиная что-то подозревать.

– Нет, ты не он, – дрожащим голосом ответила она, сделав ещё несколько шагов назад. – Мой брат никогда бы такого не сказал. Кто ты?

– А ты разве сама ещё не догадалась? – с притворным удивлением поинтересовался мужчина. – Ты меня разочаровала, Эовин. Я считал тебя умнее, ведь ты единственная начала что-то подозревать, в отличие от всех тех остолопов, что охраняют Эдорас. Мне даже стало скучно. Не поверишь, настолько, что я решил раскрыться тебе – усмехнувшись, протянул Саурон, смотря на поражённую девушку. – Нет, я точно был о тебе более высокого мнения. Неужели ты так ничего и не поняла? Нет? Даже намёки? Ты разбила мне сердце, Эовин, хотя... Какое у меня может быть сердце, не так ли?

– Ты... – поражённо выдохнула она, чувствуя, как ускользает пол из под ног, и схватилась за ручку кресла. – Ты... Не может быть! Ты ведь лишь дух... Тебя просто не может быть здесь!

– А почему нет? – Эомер взял бокал вина, стоявшего на столике, и скучающе скользнул взглядом по девушке, а потом снова на бокал, поднёс его к себе и понюхал. Красное вино. Как цвет крови, что скоро прольётся дождём на земли Рохана и Гондора, сметая сильных врагов на своём пути и оставляя лишь слабых, тех, кто не сможет ему сопротивляться. – У меня ведь теперь есть тело. И что тебя удивляет в этом?

– Чт...Что ты сделал с моим братом? – еле слышно прошептала Эовин, но острый слух Владыки Мордора уловил вопрос.

– Я? – наигранно удивился Саурон. – Я ничего не делал, собственно. Что, не веришь мне? – "Эомер" наклонился над упавшей девушкой, которая ползком стала отползать назад и, уперевшись спиной к двери, вскочила и уже собиралась бежать, чтобы предупредить, но вдруг почувствовала, что не может двигаться. Её тело замерло и словно поплыло назад. Эовин пыталась бежать вперёд, но у неё ничего не получалось, словно её с силой тянули канатом. Царевна пыталась ухватиться за стулья, кресло, подсвечник, но безуспешно. Тёмная магия оказалась сильнее её.

– Нет, всё-таки не веришь! – "удивлённо" воскликнул мужчина, хлопнув в ладоши. – Ты и  вправду считаешь, что это сделал я. До чего же банально? Будто других злодеев нет! – Саурон картинно закатил глаза и, сделав движение рукой, повернул к себе девушку, слегка приподнявшуюся в воздухе. – Но знаешь, что самое забавное? Кричи не кричи, но тебя никто не услышит. На этой комнате стоят оглушающие чары. Что? Удивлена? Я всё-таки обладаю такими знаниями, которыми Вам и не снилось обладать, – Саурон хмыкнул, и девушка упала на пол, стукнувшись.

Откуда ни возьмись у Эовин в руках оказался кинжал, и она попыталась достать им своего врага, накинувшись на него с боевым кличем.

– Убийца!

Она попыталась ударить его в самое сердце, но Саурон легко увернулся, даже не напрягаясь, всего лишь сделав несколько шагов в сторону. Он словно играл с ней, позволяя ей на него напасть. Ему, правда, было смешно от её наивности.

– Что, хочешь убить меня? А если твой брат жив? Я ведь захватил всего лишь его тело, а ведь сознание вполне может быть выпихнуто. Но если ты меня убьёшь... Точнее, тело, то вернуть своего ненаглядного Эомера уже не сможешь.

Девушка замерла с занесённым кинжалом в руке, в её глазах полыхал гнев и метались молнии.

– И после этого ты говоришь, что ничего не делал?!

– Я лишь предположил, – спокойно ответил Саурон. – Это не значит, что это правда. Мне лишь хочется понять, как ты на это отреагируешь. Я полагал, что всё будет весьма предсказуемо. Впрочем, теперь это уже не важно для тебя. Войско Сарумана скоро будет здесь. Конечно, на Совете говорилось, что вы отправитесь в Хельмову Падь, но даже эта крепость Вас не спасёт. Потому что я предвидел это. Если бы у Вас был настоящий Эомер, тогда да, у вас бы были шансы на спасение. Но даже если бы вы и отстояли крепость, то второго удара со стороны Мордора точно не вынесли бы. А он бы обязательно был, не сомневайся в этом. Но мне надоело толкать речи, ибо это похоже на то, как обычно злодеи любят разглагольствовать, а я не такой. Приступим, – Саурон щёлкнул пальцами, что-то прошептал и глаза Эовин полыхнули зелёным пламенем, она ещё пыталась отчаянно сопротивляться, но это было похоже лишь на жалкие подёргивания. Ещё и секунда, и царевна оказалась безвольной куклой в руках владыки Мордора. Заклятие "Империус" сделало своё дело.

– Теперь ты моя, царевна Рохана, – прошептал он, подойдя к ней и смотря в её безвольные глаза. – Ты будешь подчиняться моей воле и не сможешь уничтожить короля Назгулов, как тебе было предначертано судьбой. И всё теперь будет по-другому.

***

Гарри беспокойно ходил из стороны в сторону. С тех пор, как Саурон проник в Эдорас в облике Эомера, его не покидало беспокойство, что что-то может пойти не так. Возможно, это от того, что он привязался к владыке Мордора, особенно после того, как тот приобрёл себе временное тело и они стали больше проводить времени вместе, погружаясь в исследования.

Они вместе создавали тело манекена из големов, придавая ему форму, мускулы, присоединяя к нему нерв за нервом, но это была очень сложная процедура, требующая особо тщательного внимания. Параллельно с этим они беседовали о мирах, сравнивая с миром Гарри и Средиземьем, планировали, какие изобретения можно использовать для этого мира ( Поттер до сих пор удивлялся, почему в этом мире нет электричества, хотя прошло несколько тысячелетий, а народы были достаточно продвинуты, но при этом настолько примитивны, что становилось смешно), готовили зелья, тренировали новые заклинания, в том числе непростительные, кроме убивающего, и достигли в этом немалых успехов, в общем, они сблизились настолько, что стали соратниками, по крайней мере, Гарри на это надеялся, потому что Саурон иногда обращался к нему за советами, делился своим опытом, а ведь он даже со своими слугами этим не делился. Так что можно сказать, что у них был своеобразный симбиоз и относительное понимание друг друга.

Но вот Саурону взбрело в голову, что ему необходимо пробраться в Рохан в теле Эомера, чтобы разрушить его изнутри, увидеть, как страдают люди от того, что один из их  "военачальников" помог разрушить город и впустить орков Сарумана, тем самым покорив степняков своей воле. Это было умно, хоть Гарри и не одобрял этого. Как бы он сильно не изменился, гриффиндорский дух продолжал жить в нём и не отпускал ни на шаг. Поттер в принципе был гриффиндорцем до мозга костей, хоть и стал более рассудительным и спокойным. Но сейчас ему было тревожно.

Саурон отсутствовал уже неделю, а вестей всё не было. Конечно, глупо было предполагать, что такой опытный стратег и тактик, как Саурон, обладающий многочисленными знаниями, превышающие собственные знания Поттера, мог раскрыть себя или позволить причинить ему вред, особенно если учесть, что Саурон был в Средиземье чуть ли не с первого тысячелетия и опыта у него было немного (намного, на самом деле) больше, чем у него самого, и пусть волшебник это и осознал, но беспокойство за тех, кто ему стал если не дорог, то хотя бы близок по духу,  давало о себе знать, и Гарри было зачастую плевать, что другие могли оказаться намного сильнее и опытнее. Он просто хотел помочь, быть там где он нужен, а не отсиживаться в башне. Вот только после той вылазки Владыка Мордора пока не позволял ему выходить за пределы его обители, потому что не хотел раскрывать все карты. Конечно, он обещал ему, что Поттер сможет участвовать в битве против степняков, как называл их Саурон, но это будет возможно только при удачном раскладе.

Гарри пытался как-то отвлечься, нагружал себя так, что валился с ног, но ничего не помогало. В итоге всё возвращалось к тому, что было в начале. Он просто ходил из стороны в сторону, снедаемый волнениями и тревогой, загоняя себя в ту дыру, из которой только недавно начал вылезать. Но всё пошло к чертям. Как обычно. Гарри уже ничему не удивлялся.

Поняв, что сидеть в четырех стенах он больше не в силах, Поттер вышел, резко хлопнув дверью. Он даже не посмотрел назад, зная, что без его приглашения туда никто не зайдёт. А если попробует, то ему очень сильно не поздоровится. Так что Гарри просто спокойно спустился по лестнице и вышел на стену, чтобы прогуляться и проветриться. Это всегда помогало, когда ему было плохо. Не всегда, но отчасти.

Поттер засунул руки в карманы и стал медленно идти вдоль стены, изредка посматривая на остроконечные, мрачные горы, рыжее и почти огненного цвета небо, которое, казалось, ещё немного, и опалит пламенем. Но даже если бы это пламя и опалило, то самому волшебнику это бы не причинило никакого вреда, потому что он бессмертен. Сама мантия защитила его от огня и смерти, когда он падал в арке. Перед Поттером тут же проплыли картинки минувшего прошлого, которое теперь казалось уже настолько далеким, что ему уже даже почудилось, будто бы этот мир стал ему намного ближе и роднее, чем его собственный.

Неожиданно гриффиндорец понял, что несёт ответственность за Саурона, за то, как он поступает и решил во что бы то ни стало быть рядом, даже если Владыка и будет им недоволен. Потому что Саурон иногда бывает чересчур жесток к людям и к другим народам, а советы Гарри иногда поворачивают в худшую сторону. Не то, чтобы Поттер стремился сражаться за эти народы, нет, его больше волновало состояние его если не друга, то хотя бы соратника. И теперь он от него не отойдет, а будет рядом. Даже если этот упрямец (как будто сам Гарри им не являлся!) и будет против того, чтобы он был в Рохане.

Но вот как ему пробраться незаметным?  Трансгрессия здесь не работает, Гарри пробовал. Саурон, чтоб ему, это предусмотрел, потому что догадывался, что Гарри наверняка захочет пойти за ним. Да и чары здесь были очень мощные. Это показала его ещё та самая первая и печальная попытка сбежать из башни с помощью магии, и Саурон после этого снял эти ограничения, давая ему свободу, но ведь на всё остальное был запрет. Да, Гарри мог свободно передвигаться по Мордору и ходить хоть к самой Унголиант, но выходить за его пределы мог лишь с позволения самого Саурона, который не хотел раскрывать его раньше времени. И несмотря на их уговор, Поттер не мог изменить это решение, как бы ни хотел. А ведь сил у него пока не так много. Пусть времени у него появилось в разы больше для тренировок, он всё ещё оставался ребёнком, который ещё очень многого не знал. И Гарри бесило это больше всего.

И тут его осенило! Гарри может добраться до тайного прохода, о котором недавно прочитал в одной из древних книг Средиземья и решил, что лучшего случая ему не представится. Тем более что он как раз шёл в его сторону. Он уже добрался до ущелья, когда услышал за спиной знакомый шипящий голос в своей голове.

– Куда ты собрался?

Поттер резко повернулся. Перед ним был король назгулов. Проклятье!

– Никуда, – спокойно ответил Гарри, сохраняя спокойствие и невозмутимость. – Я просто гуляю. А я могу гулять, где захочу на территории Мордора.

– Верррнооо, – прошипел назгул. – Но я надеюсь, что ты ничего не задумал. Потому что мой хозяин приставил меня к тебе, чтобы ты не вышел из Мордора без его приказа.

Чудесно. Прекрасно. Поразительно. Только этого ему не хватало! А Саурон, похоже, не сильно ему доверяет. Где-то в груди сильно кольнуло, Гарри испытал щемящую боль и некоторое разочарование. А он-то думал... Хотя, сам Саурон же наверняка считал его своим гостем, а не другом. От этого становилось как-то грустно. И его мир словно заново стал распадаться на кусочки.

Нет. Стой. Не надо! – Отчаянно крикнул Гарри, ловя разбившиеся осколки своей души, а сам возмущённо вскинул голову и заявил королю-мертвецов:

– Мне не нужна нянька! Я и сам понимаю, что не могу уйти отсюда. Или ты мне не доверяешь?

– Я не могу оссс...слушаться хозяина, – прошелестел назгул без всяких эмоций. – Я выполняю любые его приказания. Как и этот.

– Ну и следи за мной, – скрипнув зубами, выплюнул Гарри. – Только сделай милость, не маячь перед глазами. Мне уже от слежки за мной тошно ещё из моего мира.

Назгул что-то пробормотал, но скрылся из виду. Гарри же приуныл. Он знал, что его "надсмотрщик" исчез, но продолжает наблюдать за ним. И от этого становилось паршиво. Он должен найти способ, как обдурить назгула и выйти из Мордора. Но как это сделать? Здесь повсюду шпионы. Гарри остановился у ущелья, ведущего во тьму. Он остановился на месте и завороженно застыл, смотря на привлекательную чёрную синеву, поражающую своей бездонностью. Гарри захотелось шагнуть туда и он это сделал. Шаг за шагом он продолжал идти вперёд, чувствуя, как тьма обволакивает его, но не ледяная и обжигающая, а тёплая и приятная.

Поттер понял, что исчезает, не сразу. Точнее, он смог увидеть, как его тело засветилось серебряным светом, а руки стали бледнеть и становиться более прозрачными. Что с ним? Неужели он исчезнет из этого мира? Нет! Пожалуйста, он не хочет уходить! Волшебник мысленно умолял этому прекратиться, но лишь растаял в матовой дымке, падая в никуда.

***

– Ты! – Эомер зло повернулся к Гарри, едва услышав знакомые шаги. Он стремительно подлетел к Поттеру и больно ткнул ему пальцем в грудь. – Ты! Как ты посмел покинуть Мордор? Без моего приказа! – яростно спросил Саурон, гневно сверкнув глазами. Ожидаемая реакция. Поэтому Гарри лишь засунул руки в карманы и с вызовом посмотрел на Владыку Мордора.

– Я лишь хотел помочь.

– Ты нужнее в башне, – отрезал Саурон, продолжая сверлить его взглядом. – Как я теперь могу быть уверен в твоей верности? Когда ты самовольно нарушил приказ!

– У нас был уговор, – невозмутимо ответил Гарри, с интересом разглядывая комнату, в которой оказался совершенно случайно. Перед ошарашенным Сауроном, который никак не ожидал увидеть его здесь.

– Да, но ты должен был вернуть мне тело, – пропел Владыка. – А до тех пор я дал лишь тебе относительную свободу, к которой ты так небрежно отнёсся.

– Между прочим, я вернул тебе тело, – усмехнувшись, заметил Поттер. – Указаний по тому, как оно должно выглядеть, не было.

Саурон нахмурился и недовольно буркнул о том, что за маленькими и неугомонными детками не уследить. Гарри лишь фыркнул, едва сдерживая смех. Из уст Саурона это звучало настолько забавно.

– Я просил полноценное тело.

– А это какое? Неполноценное? Что в нём не хватает? Руки, ноги, голова на месте. Да и положение у его владельца... Только позавидуешь, – Гарри старался сохранять спокойствие, но едва сдерживался, чтобы не вмазать Саурону. Ну сколько можно считать его неполноценным и непослушным ребёнком!

Саурон понял намёк Гарри и усмехнулся.

– Да нет, тело нормальное. Но я хочу своё тело. Мне казалось, что мы уяснили разницу.

– Да, да, но мы ведь этим и занимались, что готовили тебе тело! А потом ты исчез и не посылал мне за неделю ни весточки. Ни весточки, понимаешь! – Голос Гарри сорвался на крик. Он сжал руки в кулаки, сверля владыку Мордора. И если бы мог, то на нём уже бы была выжжена дырка от бублика.

– О, неужели ты волновался? – голос Саурона стал ледяным и холодным, и от этого у Гарри пробежали мурашки по коже. – С чего бы это? Ты лишь мой  союзник в этой войне, перед которым я не обязан отчитываться!

– Зато ты – мой друг!

Эта фраза, слетевшая с уст гриффиндорца, так и замерла в воздухе. Саурон, казалось, выглядел ошеломлённым. Его лицо вытянулось, изменяясь в считанные секунды.

– К..как ты сказал? – хрипло спросил он, покачнувшись. Теперь Саурона было совсем не узнать. Но Гарри не стал насмехаться над этой реакцией. Он всё понимал.

– Ты – мой друг, – чётко повторил он, прямо смотря в глаза Саурону. Его изумрудные глаза столкнулись с карими глазами Эомера, в чьём теле находился Владыка. Но в них был шок и растерянность.

– Я... У меня нет друзей. И никогда не было.

– Зато теперь есть, – Гарри ободряюще положил руку на плечо теперь уже своему другу. И никак иначе. Даже если Саурон и не согласится с этим.

– Я не уверен, что это хорошая идея.

– А тебе и не нужно быть уверенным, – ухмыльнувшись, сказал Поттер. – Просто прими уже это. Как и то, что теперь я всегда буду рядом.

– Ты бросаешь мне вызов?

– Нет, просто теперь буду всегда находиться рядом с тобой и защищать.

– А если я этого не хочу?

– Мерлин, Саурон, сколько уже можно? – закатив глаза, сказал волшебник, а потом уже серьёзнее добавил, прекращая дурачиться. – Послушай, я понимаю, что для тебя это странно. Ты привык, что вокруг тебя лишь одни слуги, которыми ты управляешь с помощью страха. Но ты был одинок и озлоблен. Я понимаю, что для тебя это ново – иметь друзей, у меня их тоже сначала не было. Но теперь мы есть друг у друга. Теперь у тебя есть человек, на которого ты можешь положиться и не бояться того, что тебя предадут. Я буду с тобой до конца, даже если мне придётся умереть. Пожалуйста, не отворачивайся от тех, кто хочет тебе помочь. Я хочу тебе помочь! И хочу быть твоим другом. Каждому нужны друзья.

– Я... Хорошо, – поколебавшись, ответил Владыка. Казалось, он был растроган этой речью, хотя, скажи её кто другой, Саурон просто послал бы его к чертовой матери и срубил бы ему голову. А перед этим помучил бы ещё, проучив нахала. Но не Гарри. Он сам не знал, почему, но ему он смог поверить. Потому ли, что они вместе проводили время или это потому, что они похожи... Саурон не мог этого сказать. Но теперь он знал, что у него есть друг, который станет за него горой и всегда прикроет. Первый настоящий друг! А это многого стоит.

– Хорошо, Гарри, – улыбнувшись, сказал он, смотря на протянутую руку волшебника. Он крепко пожал её, чувствуя, как огромный каменный груз сваливается с его плеч. – Теперь ты мой друг, – почти с теплом сказал он, а потом всё же нахмурился и посуровел. – Но мне ещё придётся тебя наказать за твоё непослушание! Ведь тебя не должно было быть здесь! А если бы ты всё сорвал? А если бы пострадал при этом?

– Меня защищает мантия, – пожав плечами, ответил Гарри, не скрывая, однако, своего удивления. – Ты серьёзно? Наказать?

– Именно, – ухмыльнувшись, ответил Саурон, с искорками в глазах наблюдая за вытянувшимся лицом Гарри. – Ты должен был понять, что я не просто так держу тебя в башне. Я не хочу тобой рисковать.

– Но я могу сражаться!

– Не сомневаюсь, – откликнулся Саурон, садясь на кресло и закидывая ногу на ногу. – Но это не значит, что ты должен безрассудно рисковать своей жизнью, очертя голову. И срывать мои планы в том числе.

– Ты мог послать хотя бы весточку! – возмутился Поттер. – Я ведь волновался! Саурон! – Но Владыка был непреклонен. Гарри вздохнул, поняв, что спорить с Сауроном – себе дороже выйдет. Он вздохнул, приняв поражение.

– Тогда давай быстрее покончим с этим, – недовольно проворчал он, посмотрев на друга, который покачал головой.

– Не сейчас. У меня ещё будет время наказать тебя. Сейчас у нас куда более важные планы. И раз уж ты здесь, то ты должен безоговорочно выполнять мои указания, – строго закончил он, словно отчитывая Гарри, как маленького ребёнка.

– Саурон!

– Майрон, меня зовут Майрон, – поправил Саурон, смотря на ошарашенное лицо Гарри. А Саурон лишь надеялся на то, что не совершил, возможно, самую большую ошибку в своей жизни, когда раскрыл Гарри своё настоящее имя и позволил ему остаться в Рохане, куда всё ближе и ближе надвигалась страшная буря. Буря войны, в которой выживут лишь сильнейшие.


    Комментарий к Глава 8. В стане врага.
    УРА!!! Наконец-то я дописала эту главу!!! Уважаемые читатели, я дико извиняюсь за задержку, пропав почти на месяц, но никак не могла до этого закончить. Эта глава далась мне с трудом и я старалась вложить в неё все эмоции, которые сама испытывала, и очень надеюсь, что Ваше ожидание того стоило. Я понимаю, ЧТО испытывают читатели, когда долго ждут проду (со мной это часто бывало), но оказавшись в шкуре фикрайтера, поняла, насколько это сложно. Да, да, я понимаю, что поведение Саурона снова может показаться Вам не канонным и т.д , но в работе стоит OOC. Можете кидать в меня тапки. Очень надеюсь, что не буду задерживать с продой ТАК долго, но обещать не могу, ибо расписание всё ещё меняется и может быть непредсказуемым. Надеюсь на Ваше понимание. ПБ как всегда включена. Вроде все проверила, но T9 это T9, а на телефоне может быть всё, что угодно. Принимаю любые Ваши замечания. Сюрприз, про который я писала ранее, скоро будет. С уважением, Ваш автор)))

========== Глава 9. Меж двух огней. Или навстречу войне. ==========

***

– Ты уверен, что это хорошая идея? – переспросил Гарри, наверное, уже в сотый раз, ходя из стороны в сторону.

– Уверен, Гарри, сколько тебе ещё раз повторять? – закатил глаза Саурон. – Я отличный стратег и тактик, прошёл множество войн, являюсь одним из майар, и ты думаешь, что мой план не сработает?

– Не знаю, просто я всегда работал без плана, – честно признался Поттер, сев в кресло. – Как и сейчас, в общем-то.

– И чем это для тебя обернулось, не напомнишь ли? – ехидно поинтересовался Владыка Мордора. Поттер прикусил язык, понимая, что, Майрон прав. Если бы у него был план, если бы он действовал, рассчитывая свои шаги, а не бросался в бой против Волан-де-Морта, лишь рассчитывая на удачу, то его близкие остались бы живы. И потом, кто он такой, чтобы указывать Саурону на его ошибки?

– Да, прости, ты прав, – Гарри виновато посмотрел на друга. – Я просто переживаю, потому что потерял слишком многих близких мне людей и не хочу потерять ещё и тебя.

– И не потеряешь, если будешь следовать моим указаниям, – ответил Саурон, отпив из бокала.  – У нас всё чётко по плану, в нём нет изъянов.

– Именно это меня и пугает, – вздохнув, ответил Гарри. – Излишняя уверенность может привести к поражению. Пройдено на собственном опыте.

– Я бы больше позаботился о твоей внешности, – заметил Майрон. – Ты слишком заметен для того, чтобы находиться здесь. О чём ты вообще думал, когда полез сюда без плана? А если бы тебя обнаружили? Надеюсь, ты хотя бы взял с собой оборотное зелье из наших запасов, – но увидев качающего головой Гарри, нахмурился. Он был очень недоволен Поттером. – Что? Шутишь? Ты не додумался взять с собой даже оборотного зелья? Ты вообще отдаёшь себе отчет в своих действиях? Твоё безрассудство иногда меня просто поражает. Неудивительно, что ты – неугомонный и бесшабашный гриффиндорец. И не смотри на меня так! – сказал Майрон, сурово сверкнув глазами и посмотрев на насупившегося Гарри. – Ты ведёшь себя, как ребёнок, честное слово.

– Я не ребёнок! Ты говоришь об этом слишком часто, Майрон. Слишком часто! Это уже перебор!

– Ты и есть ребёнок, чтобы ты там ни говорил. И я буду повторять тебе это столько раз, пока ты не поумнеешь, – слегка повысив голос, ответил Владыка Мордора. А вот это плохо. Саурон редко повышал на него голос, но если это происходило, значит, всё плохо. Для самого Гарри, естественно. – Не спорю, ты многое умеешь для своего возраста и иногда ведёшь себя здраво, но сейчас... Это слишком даже для тебя! И на этот раз не будет никаких поблажек. Ты должен научиться отвечать за свои действия и поступки.

Опять правда. Эта чертова правда Майрона выводила из себя. Снова и снова, каждый раз делая Поттеру гораздо больнее, хоть он и отрицал это.

– Я попал сюда случайно, Саурон! Я просто вошёл в ущелье, а потом понял, что мои руки становятся прозрачными. Я думал, что исчезаю из этого мира. А потом оказался здесь. В этом нет моей вины.

– Вот как? – с лёгким интересом спросил Майрон. – Говоришь, мантия перенесла тебя сюда? Любопытно. У неё столько необычных свойств. Знаешь, надо будет изучить это явление как можно тщательнее. Интересно, какие ещё фокусы может вывернуть твоя мантия. Мне, если честно, это кажется очень странным. Такое могущество, и без расплаты... Хм... Что-то кроется за этим. А я, интересно, могу ли делать что-то подобное в этом теле? – Очевидно, что Саурон спрашивал об Эомере. – Ведь мантия Хм..  Словно захватила его.

– Но это привело его к смерти, – вздохнув, ответил Гарри. Лёгкий укол совести всё ещё давал о себе знать. Никто не заслуживал такой жестокой смерти. Даже этот Эомер. – До сих пор не пойму, как ты уживаешься в этом теле.

– Сложно, – коротко ответил Саурон, а потом всё же добавил. – Жду не дождусь, когда обрету своё собственное тело, а не эту жалкую оболочку.

– Я работал над ним всё это время, ну, пока тебя не было, – признал Гарри. – Но в последние дни никак не мог сосредоточиться. Из-за тебя, между прочим.

– Не стоит так волноваться, Гарри, скоро всё закончится.

– Надеюсь, – поморщившись, ответил подросток. Он хотел ответить что-то ещё, но в этот момент в комнату постучали.

– Спрячься, – прошипел ему Саурон, а потом уже громче добавил:
– Да!

Гарри тут же скрылся за диваном, понимая, что это очень ненадёжное убежище. Но это единственное место, куда он успел спрятаться перед тем, как в комнату вошёл стражник и главный телохранитель конунга Теодена.

– Сенешаль Эомер, – учтиво сказал он, поклонившись. – Конунг Теоден вызывает Вас к себе. Это срочно.

– Хорошо, Гайма, передай повелителю, что я скоро буду.

– Как прикажете, господин, – главный телохранитель и вышел. Саурон дождался, пока пока дверь закроется и повернулся к волшебнику.

– Мне надо идти, Гарри, оставайся здесь и ни шагу из моих покоев. Лучше спрячься и не высовывайся.

– Но я хочу пойти с тобой! – воскликнул Поттер, резко встав из своего укрытия, но Саурон был непреклонен.

– У меня нет времени препираться с тобой. Оставайся здесь и ни шагу из комнаты! Иначе мне придётся применить меры. Я не хочу разрушить все планы из-за тебя.

– Но я могу помочь!

– Я сказал, нет! Ни шагу отсюда. Надеюсь, ты меня понял? Иначе пулей полетишь в Барад-Дур. Это не шутка. И не вздумай меня обдурить.  Я узнаю, если ты выйдешь отсюда, – сказал он, сверкнув глазами, и тут же вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Гарри чуть не взвыл и беспомощно уставился на дверь. И почему Саурон так любит ставить его в безысходное положение?

***

Эомер стоял позади "своего" владыки, положив руку на рукоять своего меча, и с каменным лицом посмотрел на то, как тяжело и со скрипом открываются мощные двери и как в залу вошли пятеро спутников.

Их шаги гулко раздавались, в то время как они шли к трону и среди этих звуков Саурон услышал стук палки по мозаичному полу. Посоха, если быть точнее. Владыка Мордора слегка нахмурился, когда понял, кого он увидел. Своих заклятых врагов.

Он видел их лица в блике огней. Волшебник в своём сером плаще. Человек, этот проклятый следопыт, с которым он желает покончить даже больше, чем с этим чёртовым волшебником Гэндальфом Серым, которому каким-то образом удалось выжить в Мории. Принц Лихолесья. С ним у Саурона особые счёты. Он ненавидел Трандуила всей душой, и вот теперь его сын перед ним. У него наконец-то появилась прекрасная возможность отомстить надменному королю эльфов через его сына. Гном. Сородич Глоина. Того самого Глоина, который участвовал в походе на Одинокую Гору. О, Саурон всех их знал. О каждом слышал очень многое. Вот только рядом с ними был ещё один человек. Тот, которого он не знал и видел впервые.

Его лицо казалось уставшим и каким-то болезненно-сероватым при свете бликов, серые глаза казались потухшими, словно бы неживыми, и только избранные могли бы ещё заметить искорки света, которые были у него когда-то. Растрёпанные волосы незнакомца доходили до плеч и были спутанными. Кажется, что мужчина ничего даже не собирался с ними делать. Но больше всего Саурона поразило не лицо неизвестного, а его одежда, которая была не похожа на одеяния остальных спутников.

Он был одет в коричневого цвета пиджак с полосочками, чёрную жилетку с какой-то цепочкой и серую рубашку под ней, а также в чёрные брюки. Странное сочетание. Этот наряд сильно отличался от всех и бросался в глаза даже несмотря на простоту и на тот факт, что остальные были одеты в эльфийскую одежду. Просто удивительно!  Тем временем Гэндальф Серый со своими спутниками подошли ближе и остановились в нескольких шагах от трона, где восседал венценосный старик.

– Здравствуй, Теоден, сын Тенгела! – сказал маг. – Видишь, я снова явился к тебе, ибо надвигается буря и в этот грозный час мы должны сражаться вместе, плечом к плечу, чтобы нас не истребили порознь.

Старик медленно поднялся, подпираясь коротким чёрным жезлом с костяным набалдашником.  Он сделал несколько тяжёлых шагов вперёд, видимо, старость давала о себе знать, но тело ещё помнило прежнюю осанку могучего и рослого витязя.

– Здравствуй и ты, чародей Гэндальф, – холодно отвечал Теоден, идя мелкими шажками в сторону. Он словно бы прохаживался вокруг своего трона, впалыми глазами смотря на спутников, а его жезл таким же гулким эхом раздавался по огромному чертогу. – Но не жди от меня слов привета, если ты так на это надеялся. Ты не заслужил этих слов по чести. Ты всегда был дурным вестником. Все беды слетаются вслед за тобой, словно стая воронов, и их стая становится всё чернее в своей злобе.  Ты – источник несчастий и страданий моего народа. Скажу, не солгу, но я был рад, когда услышал, что Светозар вернулся, потеряв седока,  я обрадовался его возвращению, но ещё больше я был рад тому, когда Эомер привёз мне весть о том, что ты, наконец, обрёл вечный покой. Но всё это оказалось лишь глупыми слухами. Все надежды разрушились, когда явился ты! Из-за тебя погибнет мой народ! Нас не ждёт ничего, кроме тьмы и страданий, кроме войны и смерти. Увы, увы мне, но эхо всегда обманчиво. Ты принесёшь нам ещё больше несчастий, я уверен в этом. И после этого ты ждёшь благодарности, Гэндальф Серый?

– Справедливы слова твои, государь, – заметил маленький человек с мерзким лицом и крючковатым носом. Он привстал с нижних ступеней и посмотрел на Гэндальфа своими водянистыми серыми глазами. – Лихо приходит за тобой, бородатый колдун! – добавил он, идя навстречу волшебнику. Люди, стоящие по бокам с недоверием и презрением смотрели на спутников, стража держала оружие наготове, не отрывая пристальных взоров от чужаков. – И пяти дней не прошло, как принесли нам скорбную весть о гибели сына нашего государя Теодреда в западных пределах. Повелитель лишился правой руки, Второго Сенешаля Мустангрима. На Эомера надежда плоха: ему только дай волю, и он оставит дворец твой безо всякой охраны, – Саурон даже бровью не повёл на замечание этого мерзкого Гнилоуста, невидимкой стоя в тени с каменным лицом. О нём даже забыли, переключив всё своё внимание на спутников. Сам же "Эомер" не вмешивался, ему не было дела до распрей между колдуном и Роханом, ему это даже на руку. У него же, Саурона, куда большие планы, чем у всех этих жалких народов вместе взятых. –  А из Гондора между тем извещают, что Черный Властелин грозит нашествием. В лихую годину пожаловал вновь этот бродячий колдун! Взаправду, о Зловещий Ворон, неужели радоваться нам твоему прилету?

– Молчи! – властно сказал Гэндальф, сурово посмотрев на Гриму. – Я не для того проделал столь долгий путь, преодолев огонь и воду, чтобы слушать речи жалкого червя! – тут лицо Гнилоуста перекосилось от гнева и омерзения, а его длинный крючковатый нос вздёрнулся, едва он заметил...

 – Посох! Я же велел забрать у старика посох! – провизжал Грима, отступив. К спутникам тут же бросились стражники. Завязалась драка. Арагорн ловко бился и без оружия, Гимли ударил одного из стражников головой, который тут же рухнул наземь, и отобрал у него булаву, висевшую на поясе, Леголас тем временем легко отражал атаки даже без своего лука, используя свою ловкость, а незнакомец в пиджаке дрался кулаками. Он явно был в этом мастер.

Саурон наблюдал за этим шоу из тени, снова не принимая никакого участия. Он просто следил и наблюдал, чувствуя в Гэндальфе Сером какую-то силу, новую и неведомую и подозревал, чем всё обернётся, но... Продолжал бездействовать.

Всё произошло слишком быстро. Все стражники лежали на полу без сознания, а слуги отошли назад, прячась за колоннами. Их тени бликами плясали по стенам вместе со свечами, а сам Гэндальф подходил к Теодену всё ближе и ближе. Саурон слушал каждое слово волшебника и каждое слово конунга.

– Я изгоняю тебя, Саруман! – прогремел маг, закрыв глаза и выставив руку вперёд. Прогремел гром, но ничего не произошло. Старик-Теоден лишь рассмеялся в злорадной усмешке.

– Рохан мой! И Теоден тоже мой! У тебя здесь нет власти, Гэндальф Серый, хахаха... – сказал конунг, сев на трон и блеснув своими безумными глазами, а затем дико рассмеялся. Он казался не просто сумасшедшим, он словно был пропитан безумием! – У тебя здесь нет вла... – И тут Гэндальф сбросил с себя серую хламиду и предстал перед всеми в белом одеянии, сверкающем в лучах солнца, бьющихся из окон. Его свет был настолько ослепителен, что даже сам Саурон закрылся рукой, скрываясь от обжигающего света. Он казался удивлённым и вместе с тем заинтригованным. Вот значит как! Выходит, колдун стал теперь Гэндальфом Белым? Что же, Серая Хламида обрела своё могущество, и Саурон это видел. Похоже, ему достался серьёзный соперник, а достойного противника он уважал. Ведь куда интереснее и захватывающе побеждать сильного врага, чем слабого, когда приходится довольствоваться жалкими победами над рабами. Нет, Владыка Мордора решил во что бы то ни стало поработить белого колдуна, но не сейчас. Сейчас он должен остаться в тени, разрушить народ Рохана изнутри, ведь близится битва. Он знает это, он это предвидел в своём зеркале. Десятитысячная армия Сарумана у ворот Хельмовой Пади. И даже возвращение конунга Теодена им не поможет. Но сейчас он лишь сторонний наблюдатель. Он – шахматный игрок, расставляющий фигуры так, как хочет. И пусть пока пешки побалуются, ему интересно, Саурон не хочет лёгких побед.

И в то время, пока проносились его мысли, он видел, как лицо дряхлого с старика начало разглаживаться, молодеть,  серость с его лица сошла, как и заклятие Сарумана. Повелитель Мустангрима упал на пол от сильной волны магии, блеснуло несколько молний и прогремел гром, а затем Гэндальф громким голосом начал свою речь:

– Выслушай же меня, Теоден, сын Тенгела! Твоё заклятие спало, так взгляни же на свою страну и на свой народ! Ты хотел получить помощи в годы бедствий? Знай же, что ещё не всё потеряно! – И маг указал посохом на окна, где виднелась небесная лазурь и пробивались лучи солнца. – Видишь, ещё не властен Саурон ( тут Владыка Мордора усмехнулся в тени, услышав своё имя) на этой земле, ещё не сомкнулась тьма над Средиземьем! И пока она не сомкнулась, у нас всегда есть надежда! Так Встань же, конунг Теоден, и возьми в руки свой меч, поведи свой народ вперёд к победе!

Властитель роханцев стал медленно подниматься с пола, и к нему подбежала девушка с бледным лицом.  В её взгляде читалась тревога, она поддерживала конунга Теодена, который встал крепко на ноги, опираясь на руки дочери своей сестры. Саурон почувствовал, как его заклятие, которое он наложил на царевну, ослабевает, но ещё удерживает её в своей власти. Это не очень хорошо, но использовать магию здесь Саурон пока не намерен. Он не хочет обнаружить себя раньше времени, а его чар пока хватит на то, чтобы глупая девчонка не проболталась о нём.

– Иди в свои покои, Эовин, и не волнуйся, – сказал волшебник, посмотрев на царевну. – Время страхов миновало, пусть конунг Теоден останется у меня на попечении. О нём я позабочусь.

Девушка кивнула и пошла к выходу, бросив полный ненависти взгляд в ту сторону, где стоял Саурон. Она знала, что он увидел этот взгляд. Он словно кричал ему проклятия. Но лицо Эомера оставалось ледяным при свете бликов. Никто его так и не заметил, кроме неё.

А Эовин, уже стоя у входа, обернулась и с отчаянной грустью посмотрела на дядю. Лицо её сияло красотой, а золотистая коса спускалась до пояса. В своём белоснежном платье она казалась ледяной лилией. По её щеке пробежала слеза, которая ещё хоть как-то напоминала о том, что она живёт. А потом лицо царевны вдруг стало каменным и холодным, ледяным и безжизненным. Обречённым. Словно кто-то выкачал из неё всю энергию и опустошил.

Такой предстала она перед Арагорном и спутниками. Такой она предстала и перед волшебником. Но не перед Сауроном, который не испытывал к ней ни малейшей жалости. Девушка вздохнула и исчезла за дверью, словно её и не было, словно она была лишь виденьем.

Теоден же повернулся к магу.

– Да, Гэндальф, долго же тебя не было. В добрый час ты явился к нам и дал мне пробудиться от чёрного сна. Но вот сон мой спал и я снова полон сил и готов ко всему. У нас ещё будет время показать себя, ибо враг ещё не накрылся над Средиземьем.

– Это так, но тебе не помешало бы ещё кое-что узнать, конунг Теоден. Хоть тьма пока и не властна над нами, но тревожный рок надвигается на нас. Слушай же, властитель Мустангрима.

И Гэндальф многое поведал властителю, рассказывая о народах, сражающихся против тёмных сил, рассказывая и о великих подвигах и об Арагорне, сыне Араторна, который стоял в стороне вместе с Леголасом и Гимли, а также с таинственным незнакомцем, чьё лицо казалось серым и печальным, полным скорби. Но никто из них не знал, что сам Владыка Мордора здесь и что он слушает важные вести вместе с остальными. Даже Гэндальф Белый не смог его ни в чём заподозрить. Он не заметил тёмноты магии. И, видимо, сама мантия Гарри помогла в этом Саурону, ведь она была одним из даров смерти и покрывала всю кожу Эомера, защищая тело от вторжения других чар. Защищая самого Саурона Чёрного от бед, пусть и на время.

Речь Гэндальфа к тому времени стала тише, казалось, что его голос был слышен только конунгу Теодену, но Саурон слышал всё. Каждое их слово.

Глаза Теодена разгорались все ярче, а лицо Эомера побледнело, в его глазах начал полыхать огонь гнева, разгораясь всё сильнее и сильнее. Наконец, Теоден встал со скамьи и выпрямился во весь рост. Гэндальф стоял рядом, и оба глядели на восток с горной высоты.

   – Поистине так, – произнес Гэндальф громко, звонко и раздельно. – Спасение наше там, откуда грозит нам гибель. Судьба наша висит на волоске. Однако надежда есть, лишь бы удалось до поры до времени выстоять.

   Четверо спутников Гэндальфа тоже устремили взгляды на Восток. Как и Саурон. Вот, значит, что они задумали! Вот, значит, как хотели его победить. Весьма остроумно и умно! Неужто они и вправду решили отправить невысоколика в Мордор, в его обитель? О, глупец Гэндальф! Старый дурак! Старый болван, не видящий дальше своего носа! Если бы он только знал, кто стоит за его спиной! То тогда бы он держал свой язык за зубами. Но теперь Саурон знает. Теперь он на шаг впереди. Раньше бы Тёмный Властелин никогда бы не поверил в это безумие, ибо ни за что бы не смог причинить вреда своему кольцу. О, каким же он был слепцом! Но не теперь. Теперь он стал умнее и сильнее. Он стал видеть шире, чем когда-либо раньше. И теперь последняя надежда братства на спасение рухнула, а Гондор и Рохан ждёт лишь одно – сражение между двух огней. Между Саруманом и Сауроном. И победа уже предрешена. Они лишь могут сражаться за одну вещь – выживание.

Тем временем Теоден опустился на скамью и снова старческая немощь обессилила его, снова он стал казаться дряхлым стариком с печальными глазами.

– Увы! Увы мне! Я надеялся, что смогу умереть в мирное время, когда грозный рок не сгустился над миром, когда не проливается кровь наших братьев и сестёр, но, видимо, это не суждено случиться. Доблестный Боромир убит! Увы, молодые гибнут смертью храбрых, а мы, старики, догниваем, кое-как доживаем свой век.

   – Длань твоя вспомнит былую мощь, если возьмется за рукоять меча, – сказал Гэндальф, и Гайма преподнёс меч своему владыке. Конунг взял его за рукоять, и рука приобрела прежнюю мощь и сноровку. Конунг встал, резко вытащив меч из ножен и со свистом описал в воздухе сверкающий круг, после чего громогласно издал боевой клич на родном языке:

– Конники Теодена, конунг зовет на
   брань!
   На кровавую сечу, в непроглядную
  тьму.
  Снаряжайте коней, и пусть затрубят
  рога! Эорлинги, вперёд!

Все с изумлением смотрели на преобразившегося грозного воина, и лишь Саурон не дрогнул под звуком боевого клича, но понял, что не так-то просто ему будет победить своего врага – грозного и могучего, гордого и свободолюбивого. Но тем сильнее захотелось Владыке Чёрной Крепости поработить этот народ и сломить его волю.

– Повелевай нами, Владыка! – воскликнули подданные, вернув Саурона в реальность.

– Собираем Совет, сыны Рохана, ибо нужно нам решить, что делать дальше.

– Ответ уже есть, конунг Теоден, – сказал Гэндальф. – Вам нужно уходить из Эдораса, ибо огромное войско Сарумана движется сюда. Здесь вам не выстоять, уходите в Хельмову Падь, и тогда у вас появится шанс в сражении.

– Воистину это так, – вымолвил Теоден. – Эту крепость ещё никто никогда не брал. Эомер, – обратился он вдруг к Саурону, словно вспомнив о его существовании. Все тут же повернули голову к нему, словно впервые увидев третьего Сенешаля Мустангрима, вышедшего из тени. Казалось, что он появился из ниоткуда.

– Слушаю повелитель, – сказал он, наклонив голову.

– Вели остальным от моего имени собираться к походу, пусть приготовят провизию и все необходимое. Мы идём в Хельмову Падь.

– Как прикажет мой владыка, – склонив голову, сказал Эомер и пошёл к выходу. И уже около выхода его острый слух уловил то, что заставило его замереть и насторожиться. Его словно кто-то ударил хлыстом, заставляя резко остановиться.

– Вот я и попал на новую войну, едва успев уйти от другой, – хрипло сказал кто-то, и в его голосе слышались горечь и усмешка.

– И не такое ещё будет, Бродяга, – ответил Странник, хмуро посмотрев на Восток. – Война только начинается.













    Комментарий к Глава 9. Меж двух огней. Или навстречу войне.
    Та-дам. Уважаемые читатели, вот и новая глава! Я очень сильно прошу прощения за задержку, на этой и следующей неделе рубежные аттестации в универе, писала так быстро, как могла. Очень надеюсь, что Вам понравилось. ПБ как всегда включена. Надеюсь на Ваше понимание. С уважением, Ваш автор)))


========== Глава 10. Битва за Хельмову Падь. Иной исход. Часть 1. ==========

Медленно догорал закат, когда трёхтысячное войско вышло из Эдораса вместе с обычными горожанами, длинной полосой идя по извилистой, неровной дороге. Флаги Рохана развевались на ветру, а золотой чертог блистал в лучах заходящего солнца на высоком холме, всё дальше и дальше отдаляясь от роханцев, пока, наконец, совсем не исчез, одиноко блеснув в последний раз.

Эомер молча ехал позади конунга Теодена и его спутников, хмурясь и мрачно смотря вдаль. Казалось, что его тревожили мрачные мысли, но никто не посмел вернуть воина из его раздумий, ибо всё понимали. Им самим было в тягость покидать свой дом, оставляя его беззащитным перед врагом и уходя в Хельмову Падь. Степняки думали, что их сенешаль думает и беспокоится о них перед предстоящей битвой, а оттого не задавали лишних вопросов. Откуда им было знать, что Эомера из рода Эорлингов посещали совсем другие, почти никак не связанные с судьбой "его" народа, мысли и что это даже не их Эомер, а затаившийся враг, который собирается скоро напасть на них и подчинить себе?

Сам же Эомер, а если быть точнее, Саурон, думал о том, как скрыть от Гарри неожиданное появление его крёстного в этом мире. Нет, конечно, он понимал, что Поттеру очень не понравится, что от него это скрывают, ведь для него это очень важно, но сейчас иначе поступить было нельзя, поскольку Гарри тут же себя выдаст и попадёт в очень большие неприятности, а этого Саурону совсем не хотелось, поэтому перед самым походом он велел ему выпить оборотное зелье из своих запасов, которые он захватывал с собой в отличие от его порой бестолкового друга, и отправил подальше от братства, но так, чтобы юноша был в поле его зрения, который теперь превратился в высокого статного воина с распущенными русыми волосам, часть которых, однако, была заплетена с боку в три тонкие косички.

Гриффиндорец что-то недовольно проворчал по этому поводу перед самым походом и заявил, что похож на девчонку, а не на мужчину, и что можно было найти кого получше для превращения, за что получил от владыки Мордора подзатыльник. Такой подставы Поттер явно не ожидал и собирался уже открыть рот, но тут же его закрыл, поняв, что ничем этого не добьётся.

– Сейчас у нас нет времени на это, – сказал Майрон, сурово посмотрев на Поттера, который неуютно поёжился от его взгляда.– Самое главное – добраться до Хельмовой Пади незаметно и без происшествий. Тебе стоит задуматься о том, чтобы не спалиться в самый неподходящий момент, ведь на нас могут напасть орки Сарумана, а они не будут разбираться, кто есть кто. И хотя вреда это нам не причинит, лишний шум нам не нужен.

Гарри лишь скривился, но спорить не стал, поскольку не хотел злить Саурона лишний раз, который, несмотря на то, что был его другом, мог вполне отчитывать его за проступки как какой-то наставник или даже родитель, что немного смущало и даже злило подростка, но не сейчас. Он лишь понимающе кивнул в ответ и стал собираться к походу. И вот теперь они ехали на достаточном расстоянии друг от друга, но Саурон знал, что Гарри в курсе того, что за ним следят даже в этот момент.

Войско мчалось во весь опор по наезженной угорной дороге, которая вилась то верхом, то низом, разметав густые сочные травы, истоптанными бродами пересекая быстрые мутные речушки. Далеко на северо-западе стали виднеться Мглистые горы, которые становились всё темнее и выше при свете закатного солнца.

Боялись промедлить, надеялись не опоздать и торопили коней, которым не было равных, ибо известно, что кони Рохана самые быстрые в Средиземье, но даже сейчас путь оставался неблизким, ещё предстояло преодолеть добрых сорок лиг по прямой, да ещё и мимо Изенгарда.
   
Проскакав больше пяти часов, но не преодолев и половины пути, роханцы остановились на ночлег при свете звёзд ночного неба. Расположились широким кругом, но костров не жгли, боялись, что их могут обнаружить. Саурон лишь молча усмехнулся такой предусмотрительности, но признал, что в этом есть смысл.

Что ж, находясь сейчас в стане врага, он мог спокойно вызнать все или почти все планы своих врагов, узнать их тактику, а затем сломить их. План был идеальным, и он напомнил ему одну легенду о троянском коне, про которую рассказал ему Гарри ещё будучи в башне. Именно она-то и натолкнула его на эту мысль.

Гэндальф, сидевший рядом с ним на коне, спешился и спросил Леголаса:

– У тебя зоркий взгляд, друг мой Леголас, скажи, видишь ли ты что-нибудь на пути к Изенгарду?

– Темнотой окутан наш путь, – откликнулся эльф, пристально всмотревшись вдаль. – Я вижу какие-то тени, которые колышутся у речных берегов, но не могу сказать, что это за тени.  Возможно, при ярком свете я и мог бы их разглядеть, но сейчас их окутывает какой-то туман, похожий на плотную стену, и сказать что-либо конкретно я не могу.

– Мрачны твои слова, друг мой, – нахмурившись, ответил маг. Его лицо стало мрачным и даже каким-то сероватым от усталости и долгой дороги, но в его взгляде ещё читался неугасимый могучий огонь, который придавал ему сил. – Однако тьма надвигается к нам вдогонку из Мордора, и мы должны быть готовы. Да, страшная будет ночь.

Духота всё сгущалась, и спутников нагнали тёмные тучи, воины были угрюмее, чем обычно, но эта тьма не была устрашающей для Саурона, для которого тьма была почти что родной сестрой и другом. Он чувствовал себя просто прекрасно, он ликовал в глубине души и радовался тому, что нагоняет страх и тьму на своих врагов. Ему нравилось наблюдать за их волнением и отчаянными попытками.

Да, ему поистине будет интересно сломить своих врагов, ему будет приятно смотреть за их поражениями  и смотреть на то, как они надеются на их "секрет", который уже давно не был секретом для него, владыки Мордора, который мог по взмаху своей руки уничтожить все их чаяния и надежды, но так было бы неинтересно. Лёгкой победой нельзя гордиться, иногда нужно дать своим врагам то, чего они так хотят. Иногда стоит дать им возможность думать, будто от них ещё что-то зависит, что они ещё смогут переломить исход игры, в которой уже проиграли.

Саурон – великий воин. Саурон – прекрасный тактик. И для него будет большим удовольствием сломить неприступную крепость – Хельмову Падь, показать жалким людишкам, что даже великие твердыни людей бессильны перед ним. А когда он сломит Рохан и Гондор, когда вернёт себе кольцо у самого порога Роковой горы, где всё начиналось, тогда он не даст уплыть эльфам из Средиземья, не даст бежать этим трусам с поля брани, которые решили взвалить на людей то, что было порождено ими.

Да, именно ими, ведь эльфы были перворождёнными, из-за них всё началось, и Саурон не успокоится, пока не истребит всё это отродье, которое для него стояло на ступень даже ниже, чем люди или гномы, которых он также ненавидел.

В это время к нему подошёл Гимли, сын Глоина, Саурон заметил его приземистую фигурку и кивнул в знак приветствия. Когда надо, он мог быть учтивым даже со своими врагами, недаром он переманил на свою сторону многих майар, которые до этого верно служили Валарам, а это требовало немалого мастерства.

– Привет тебе, Гимли, сын Глоина, – сказал Саурон, и гном кивнул в ответ.

– Привет и тебе, Эомер, сын Эомунда, – ответил гном, после чего важно добавил. – Я готов отложить наш расчёт, но если тебе удастся воочию увидеть владычицу Галадриэль, то ты либо признаешь её самой красивейшей на свете, либо я вызову тебя на поединок!

– Да будет так, – сказал Владыка, мысленно усмехнувшись. Он знал об этой ссоре между человеком и гномом из воспоминаний Эомера, которые иногда его посещали. Всё-таки у мантии очень странная магия, которую порой не понять даже ему, Тёмному Властелину. – А до тех пор, прости мою неучтивость, ибо я не видел владычицу воочию, и, быть может, изменю о ней своё мнение.

– Уж лучше тебе изменить, Эомер, сын Эомунда, – проворчал гном, но улыбнулся тому, что роханец извинился за свои дерзкие слова. От степняков он большего и не ждал. Особенно после того, как их приветствовали в самом начале.

– Там посмотрим, Гимли, сын Глоина, – откликнулся мужчина. – Однако же я надеюсь, что нам не придётся драться, ибо сейчас не время для ссор. Нам нужно объединиться против общего врага, а мы можем погибнуть на поле брани.

– Что ж, может, и погибнем, – вздохнул гном, поглаживая секиру. В глазах у него появился огонь. – Однако же, до тех пор, пока мы живы, помни мои слова, – закончил он и, развернувшись, ушёл. Эомер молча усмехнулся, смотря на удаляющуюся фигуру гнома, быстро скрывшуюся среди воинов.

Саурон задумчиво осмотрелся вокруг, не чувствуя дискомфорта. Он не боялся находиться среди этих степняков, суровых и статных воинов, слышать их мелодичный и вместе с тем грозный язык, видеть их стальные копья, поблёскивающие в лунном свете.

Что ж, возможно, он и не станет всех убивать, а оставит кого-нибудь для своих развлечений, ведь ему хочется править не просто рабами. Он будет рад, если кто-то попытается противостоять ему, а потом отправит пленников на гладиаторские бои, в которых они будут биться. А они будут, потому что другого выбора не останется,  ведь погибнуть в сырой темнице среди крыс и цепей никто из них не захочет.

Он услышал почти бесшумно приближающиеся шаги, но его слух смог уловить даже едва заметные движения. Эомер даже не стал оборачиваться, и так зная, кто к нему идёт, и оказался прав.

– Саурон, – услышал он тихий голос своего друга, который мог слышать только он. – Я присяду?

Владыка кивнул, давая своё согласие. Гарри опустился рядом и неловко поёжился.

– Ты как? – также тихо спросил Саурон, с лёгким беспокойством смотря на подростка.

– Нормально, – сказал он, натянуто улыбнувшись, на что мужчина лишь приподнял бровь, а Гарри лишь вздохнул, потирая переносицу. –  Хотя знаешь, мне до сих  пор неуютно находиться среди этих воинов.

– Ты мог бы остаться в башне или вернуться сейчас, – заметил Владыка, но Гарри лишь закатил глаза. – Но ты ведь слишком упрям, чтобы сделать это, – добавил он, едва скрывая усмешку. Находясь рядом с Гарри он чувствовал себя как-то по-другому. Человечнее, что ли. И не сказать, что это прям так ему не нравилось. Просто таким Саурон был только рядом с ним. Со своим другом. И больше ни с кем. А Гарри, этот чёртов паршивец, знал это, чем бессовестно и пользовался. Ну ничего, Саурон тоже не так прост и ещё разберётся с ним за буйное поведение. После победы, конечно. – Вот, выпей, – сказал он, протягивая флягу волшебнику.

– Спасибо, конечно, но я не хочу, – начал было Поттер, но хлопнул себя по лбу, заметив настойчивый взгляд воина.  – Ах, да, точно. Действительно, – сказал он, усмехнувшись, и сделал пару глотков, а потом поморщился, чувствуя, как его тело снова возвращается в форму воина, хотя ещё пару секунд назад его волосы снова начали темнеть. Благо, никто этого не заметил, потому что было темно. – Так лучше, спасибо, – ответил он, возвращая флягу. Саурон кивнул, но флягу не взял:

– Оставь себе, она тебе ещё пригодится. Мало ли что может случиться.

– Хорошо, – легко согласился гриффиндорец. – Как думаешь, нам ещё долго до Хельмовой Пади?

– Достаточно, – откликнулся Саурон. – Но мы ещё доедем до  Трайгирна, что у Белых гор. Там конунг собирается сделать передышку, но ненадолго.

– И ты ничего не предпримешь? – удивлённо спросил Гарри. Он не думал, что Саурон будет бездействовать.

– Вообще-то я уже предпринял, – словно прочитав мысли подростка, сказал Саурон. – Ты скоро поймёшь, о чём я.

– Ну да, а поделиться об этом со мной, ты, конечно же, не хочешь, – недовольно буркнул Поттер.

– Терпение, Гарри, – тихо сказал Владыка. – Да, терпение – наш лучший союзник в этой войне. И не заводись так, ты ещё успеешь показать себя.

Гарри хотел что-то сказать, но в это время тихо протрубили рога, оповещая о том, что нужно выдвигаться в путь. Оказывается, они поговорили почти всю ночь и не заметили, как уже появились утренние сумерки.

– Нам пора выдвигаться, будь остороженее и постарайся ни во что не вляпаться, – всё ещё тихо ответил Саурон, поднимаясь. Их никто не слышал, потому что все были заняты своими делами и не заметили двух "уставших" воинов, сидящих рядом чуть вдалеке от остальных.

– Ты не поедешь со мной? – Гарри был поистине опечален этой новостью, потому что ехать одному среди угрюмых и молчаливых воинах на коне ему не очень нравилось. Всё это как-то угнетало, а тряска на ристанийских скакунах была тем ещё "удовольствием". Всё-таки для него были лучше полёты, чем это.

– Я должен ехать рядом с конунгом, – пожав плечами, ответил Саурон. – Будет странным, если ты поедешь со мной. Всё же ты обычный воин. Просто будь в поле зрения.

– Ладно, – кивнул Гарри с огорчением и, развернувшись, ушёл, оставляя Саурона.

И вот они снова тронулись в путь. Снова они мчались во весь опор, оставляя истоптанную дорогу позади себя. Снова однообразный тракт, который лишь изредка разбавляла какая-то мелкая растительность, и вот уже снова ближе к вечеру после долгой утомительной скачки они добрались до Белых гор, и вот уже снова солнце озарило слоистые кручи троеверхого Трайгирна, и закатным огнем полыхнули копья ристанийского воинства.

И стражники увидели чёрную точку, потом тёмное пятно, – всадник вырвался к ним навстречу из алых отблесков заката. Они остановились в ожидании.

Усталый воин в изрубленном шлеме, с иссеченным щитом медленно спешился, постоял, шатаясь, переводя дух, и наконец заговорил.

 – Эомер с вами? – сипло спросил он. – Прискакали наконец-то, хоть и поздно, только маловато вас, Ох маловато.  Худо пошло наше дело после гибели Теодреда. Вчера мы отступили за Изен, многие приняли смерть на переправе. А ночью их полку прибыло, и со свежими силами они штурмовали наш берег. Вся изенгардская нечисть, все здесь, и числа им нет, а вдобавок Саруман вооружил диких горцев и заречных кочевников из Дунланда. Десять на одного. Опорную стену взяли приступом. Эркенбранд из Вестфольда собрал кого мог и затворился в крепости, в Хельмову Падь. Остальные разбежались кто куда. Эомер-то где? Скажите ему: все пропало. Пусть возвращается в Эдорас и ждёт изенгардских волколаков, недолго придется ждать.

В это время вперёд вышел конунг Теоден. Он что-то говорил, но Саурон не слушал. Владыка и так понимал, что тот скажет. Про свою дряхлость и слабость, и то, что он идёт в последний бой и бла-бла-бла. Даже скучно. Саурон скучающе посмотрел на просиявшее лицо воина, когда тот узнал, кто стоит перед ними.

– Повелевай нами, конунг Теоден! – радостно воскликнул он, и Саурон поморщился. До чего все эти людишки одинаковы! Им лишь бы дай, чтобы ими кто-нибудь повелевал. Так почему бы не он? Но нет, эти степняки слишком горды, чтобы подчинится его силе. Жаль, но у них нет шанса. До чего же банально!

Тем временем Гэндальф проехал вперёд; он глядел из-под руки на север, на Изенгард, и на отуманенный запад.

   – Веди их, Теоден! – велел он, вернувшись галопом. – Скорей сворачивайте к Хельмову ущелью! На Изенских бродах вам делать уже нечего. А у меня другие срочные дела – Светозар не подведёт! – И крикнул ещё Арагорну, Эомеру и телохранителям конунга: – Во что бы то ни стало сберегите государя! Ждите меня у Хельмовой Крепи! Прощайте!
 
Он склонился к уху Светозара, что-то прошептал ему, и точно стрела сорвалась с тетивы: мелькнул серебристый блик, порхнул ветерок, исчезла легкая тень. Белогрив заржал и вздыбился, готовый мчаться следом, но и самая быстрая птица не угналась бы за Светозаром.

– Вот тебе и на, это как же понимать? – расстроенно сказал один из воинов. – Только обрадовались мы подмоге, пусть и малой, так теперь Гэндальф Серая Хламида покидает нас. И куда поехал этот чародей?

– Ты меньше болтай, – ответил телохранитель конунга Гайма. – Куда поехал Гэндальф Серая Хламида, не тебе решать.

– Был бы здесь Гнилоуст, так объяснил бы, – оскалившись, ответил другой телохранитель.

– Ответил бы, – легко согласился Гайма. – Только вот я лучше подожду Гэндальфа, чем буду слушать эту змею подколодную.

– Жди, жди, может и дождёшься, – отозвалось ему несколько голосов, но конунг Теоден вмешался и властно прервал разговор.

– Тихо! Гайма прав, если Гэндальфа нет, значит, у него есть дела. И дела поважнее наших. А пока у нас есть воины, готовые сражаться, мы будем сражаться за свой народ. А теперь, по коням! И будь, что будет, но без боя мы не сдадимся!

Войско круто свернуло на юг и помчалось по ночной степи. Высокие вершины Тайгрина удалялись всё дальше и дальше, и вот уже почти скрылись за горизонтом. Роханцы примчались к зелёной луговине, которая пролегала на юге Вестфольдского низкодолья, а посреди этой самой логовины струилась река, вытекающая из Хельмова Ущелья.

Река звалась Ущелицей, а ущелье носило имя Хельма – в честь древнего конунга-ратоборца, державшего здесь долгую оборону. Узкое, глубокое, извилистое ущелье взрезало склон Трайгирна, уходя на север, и наконец утесистые громады почти смыкались над ним.

Старинная башня, обнесенная могучей стеной древней каменной кладки, возвышалась на северном отроге у горловины ущелья. Гарри, ехавший на коне, разинув рот смотрел на могучую крепость, впервые увидев такую громаду после Хогвартса и Барад-Дура, конечно. Однако он быстро пришёл в себя, стараясь не раскрыть себя, потому что понимал, насколько сильно со стороны, должно быть, выглядит удивление роханца, который, по сути, не должен удивляться Хельмовой Пади, ведь она была для него родиной. Конечно, были и те, кто не бывал здесь из людей, а всю жизнь прожил в Эдорасе или других городах, но все слышали о ней и видели на изображениях, в книгах, на росписях в залах. И всё же Поттер в глубине души не мог не восхититься могуществу людей. Им, несомненно, достался серьёзный противник, которого будет не так уж легко победить. По крайней мере, так думал сам Гарри.

Саурон, подъехавший к волшебнику, тоже посмотрел на крепость и подумал, что разрушать до основания её всё же не станет. Хельмова Падь будет отличным укреплением его владений, которое он позже переиминует.

– Красиво, правда? – спросил Поттер у Владыки, который согласно кивнул. Как бы он ни ненавидел людей, красоту и искусство ценить он умел.

– Действительно, – усмехнувшись, ответил он. – Знаешь, по преданиям, когда Гондор был ещё во славе своего могущества, – тут Саурон слегка скривился, но так, что это заметил только Гарри. – Эту крепость выстроили заморские короли руками Титанов, и её никто не мог сломить, как бы ни пытался.

– Откуда ты столько знаешь об этом? – с интересом спросил гриффиндорец, посмотрев на башню крепости.

– Просто читаю историю, – пожав плечами, ответил Саурон и на этом их разговор закончился. Гарри поспешно скрылся в гуще воинов, едва заметив, как к Владыке Мордора подъехал конунг Теоден и ещё кто-то. Он успел заметить лишь эльфа, человека и гнома, а потом потерял их из виду, едва увидев, как конунг стал о чём-то говорить с другом.

Когда они добрались до крепи, к ним прискакал разведчик и доложил, что огромное полчище надвигается от Изенгардской переправы к ущелью. Властитель Ристании внимательно выслушал разведчика, а потом спросил:

– Гэндальфа там видели?

– Да, – ответил воин. – То тут, то там появлялся Белый всадник на серебристом коне. Сначала думали, что это Саруман, потому что он ускакал в сторону Изенгарда, но потом поняли, что это был Гэндальф. Точно он.

Теоден кивнул, и войско с простыми людьми въехало через ворота. Местные встречали их радостными криками, восхваляя конунга Теодена и третьего сенешаля Мустангрима Эомера.

Тут же стали готовиться к обороне, хотя до этого воины крепи не дремали – укрепляли стены, ковали оружие, тренировали бойцов, каких только могли, словом, готовились к войне.

Саурон с мысленной усмешкой смотрел на этих отчаянных людей, которые решили посылать на войну своих детей, ещё совсем мальчиков, и стариков, но не воинов. Слишком мало воинов против десятитысячного войска, что даже смешно!

И как они собираются победить? На что рассчитывают? Хотя не стоит недооценивать силу отчаяния. Человек, дошедший до безумного отчаяния, готов на всё. Особенно если этому человеку нечего терять, но при этом есть, на что надеяться. Да, возможно, будет не так-то легко в этой битве. Вот только потеряет воинов Саруман, а не он.

– Нужно укрепить южную башню, – услышал он слова Арагорна. – И наглухо закрыть ворота.

– А ещё поставить стражников у водостока, – мрачно добавил конунг Теоден, кивнув. – Это единственное уязвимое место в крепи.

– Я могу наложить на них защитные чары, – Ответил мужчина с растрёпанными волосами, в котором Саурон тут же признал крёстного Гарри. Хорошо, что последнего рядом не оказалось, иначе точно был бы переполох.

– Магия? – Задумчиво поинтересовался конунг. – Не уверен, что могу довериться тебе, Бродяга.

– Попробовать стоит, – откликнулся волшебник. – Выбора у Вас особого нет, Гнилоуст наверняка знает об этом уязвимом месте и уже сказал всё Саруману.

– Возможно, ты прав, – согласился Теоден. – Что ж, тогда приступай к делу, – махнул он и пошёл дальше. Бродяга кивнул и достал палочку. Воины же с недоверием косились на незнакомца, которого, к тому же, ещё и называли Бродягой и были готовы схватиться за оружие, чтобы убить его, если он вдруг выступит против них. Но он не выступал, а начал шептать какие-то непонятные слова, некоторые из которых, однако, были знакомы Саурону от Гарри, но были и те заклинания, которые он слышал впервые.

Саурон видел, как разного цвета магические нити стали соединяться и образовывать щит и как многие воины смотрели на это зрелище с открытыми ртами, впервые увидев чужеродную магию, не похожую на ту, которую они видели от мага Гэндальфа или Сарумана который находился, по сути, с ними по соседству.

А Бродяга тем временем продолжал строить магическую стену, и Саурон почувствовал большое количество магической энергии, а затем мысленно выругался. Гарри, безусловно, почувствовал знакомую силу из своего мира. Он просто не мог её не почувствовать, поскольку она была ему слишком знакомой и родной, а он был таким же волшебником и далеко не слабым. Возможно, он сначала не поймёт, почему это происходит и как это возможно, но, несомненно, выяснит это. Если уже не выяснил, что, несомненно, не очень хорошо. Но пути назад не было.

    Комментарий к Глава 10. Битва за Хельмову Падь. Иной исход. Часть 1.
    Здравствуйте, уважаемые читатели, вот и новая глава! Я старалась писать как можно быстрее и качественнее, надеюсь, что Вам понравилось. Изначально Глава планировалась намного больше, но тогда бы я не смогла выложить её сегодня, потому что, как минимум, пришлось бы дописать ещё половину, но я понимаю, что слишком долгое ожидание – это плохо, поэтому сделала разбивку главы на несколько частей. В следующей главе будет больше экшена и битвы, так что будет намного интереснее этой главы.
P.S. В этой части присутствует описание пейзажа из книги по переводу КистяМур с участием Гарри и Саурона, в следующей части своих действий будет куда больше.
P.P. S. В  следующие выходные я участвую в турнире по дебатам, который продлится два дня, так что Глава будет не раньше понедельника. Надеюсь на Ваше понимание и желаю Вам приятного чтения, с уважением, Ваш автор)
P.P.P.S. ПБ как всегда включена)))

========== Глава 10. Битва за Хельмову Падь. Иной исход. Часть 2. ==========

***

– Вы только посмотрите на это! – поражённо выдохнул Леголас, опираясь на лук и смотря на полыхающее от огненных шаров небо. Казалось, что они натыкались на невидимую преграду и, тут же отталкиваясь от неё, оставляли за собой вибрирующий волны, которые исчезали через несколько секунд и снова оставляли за собой ровную гладь.

Внизу, под стенами, блестели десятки тысяч острых копий и мечей, сверкая зловещим блеском при свете факелов, словно огненное море. Полыхало всё ущелье, но среди этого пламени продолжала стоять одна маленькая, но очень прочная и величественная крепость Рохана – Хельмова Падь, а на стенах продолжали оставаться воины – последние защитники своего дома, готовые отдать за него жизни.

– Да, выглядит просто невероятно, – согласился Арагорн, оттачивая свой меч.

– Я хотел сказать – зловеще, – заметил это эльф, обращая свой взор вдаль. – Но да, выглядит, и правда, невероятно.

– Одно другому не мешает, – ухмыльнувшись, ответил Блэк. – Один мой знакомый как-то сказал, что есть волшебники, которые умеют творить великие, но ужасные дела.

– Я не считаю, что уничтожение народов, это великое дело, – возразил Леголас.

– Некоторые так не считают, – пожав плечами, ответил бывший мародёр.

– В этом-то и проблема, – вздохнув, печально ответил царевич Лихолесья.

– Возможно, – легко согласился Сириус, поправляя пиджак. – Хотя я уже ничему не удивлюсь. Все злодеи такие банальные и скучные.

– Почему это? – заинтересовавшись, спросил Гимли.

– Потому, господин гном, что все они хотят обычно две вещи: либо иметь власть и подчинить себе кого-то, что случается намного чаще, либо просто хотят кому-то отомстить, и потому устраивают войны. А иногда эти вещи бывают связаны между собой, – ответил Сириус, зевнув и проведя рукой по волосам.

– Как по мне, первый вариант куда логичнее, – заметил Гимли. – Мстить-то им зачем?

– У каждого разные причины, например, в моём мире был один злой волшебник, который ненавидел магглов из-за того, что они когда-то плохо с ним обращались. И он решил уничтожить их под корень, хотя сам наполовину маггл, – пояснил Блэк, снова усмехнувшись. В последнее время он делал это куда чаще обычного. Всё-таки жизнь его сильно побила, и теперь он почти ко всему относился или с усмешкой и иронией, или недоверием, и лишь иногда – с пониманием и теплом.

– Мда... – присвистнул Гимли, а потом хитро прищурился и посмотрел на эльфа. – Кого-то мне это напоминает, друг мой Леголас, не так ли?

– Вот только отца моего не впутывай, – предупредил Леголас, сердито посмотрев на гнома. Они, конечно, были друзьями, но не всегда могли избежать подколок между собой, ведь их народы враждовали какое-то время, так что без этого было не обойтись.

– Друзья, давайте успокоимся и не будем об этом, – вмешался Странник, сильно чиркнув по мечу. – Сейчас не время для ссор. Нашему врагу это только на руку, не будем доставлять ему такого удовольствия.

– Да я-то что? – виновато пробурчал Гимли. – Я-то и не начинал даже. Уж прости, друг мой Леголас, не подумал как-то.

– Не переживай так, Гимли, я не сержусь, – отмахнулся эльф. – Понимаю, сейчас все на пределе, – он хотел сказать что-то ещё, но в это время над их головами пролетел огромный огненный шар и с треском врезался в магическую преграду. Кррах... И друзья замерли в ожидании, смотря на то, как шар с шумом отскочил и покатился вниз. Прошла минута. Казалось, что всё замерло в затишье, пока новый огненный шар с таким же шумом не врезался в купол и новое огненное пламя не встретилось с преградой. Магический купол задрожал от продолжающегося упорного натиска, но выстоял. Миновало. Друзья облегчённо выдохнули.

– Фух, миновало, – с облегчением сказал Гимли, дрожащей рукой проведя по своей бороде. – Не думал, что скажу это, но выглядело и вправду зловеще. О чём мы, собственно, и говорили.

– Долго он так может выдержать, Бродяга? – нахмурившись, обратился к волшебнику Странник.

– Достаточно, если только Саруман не придумал, как пробить брешь в чужеродной для него магии, в чём я сомневаюсь.

– Уверен в этом? – с сомнением спросил Арагорн, скрестив руки на груди.

– На девяносто пять процентов, – заявил Блэк. – Я, конечно, был не самым сильным магом в семье, но тоже кое-что умею.

– Возможно, но мы все видели, как затрещал купол, – заметил Арагорн.

– А что такое проценты? –заинтересовавшись, спросил Гимли, но его вопрос остался без ответа, потому что в этот момент прозвучал до боли знакомый голос, заглушивший все остальные звуки.

– Сириус...

Блэк моргнул, замерев на месте. Он не поверил тому, что услышал. Потому что это было невозможно. Этого просто не могло быть. Так не должно было быть! Мужчина огляделся по сторонам, пытаясь отыскать знакомое лицо, но не увидел ничего, кроме своих друзей и малознакомых воинов.

– Сириус.... Сириус... Бродяга! – снова услышал он и не выдержал.

– Да кто здесь? – крикнул он, но ему никто не ответил, на него только подозрительно покосилось несколько воинов, да и остальные из братства как-то странно посмотрели на него.

– Эй, Бродяга, ты чего? Бродяга? – обеспокоенно спросил Арагорн, щёлкая пальцами перед другом. Хоть у них и бывали тёрки между собой, но несмотря на некоторые их разногласия, Бродяга был одним из братства, принявшего сторону добра и сражавшихся за них против Саурона.

И как бы Арагорн ни хотел признавать и казаться недоверчивым в сторону Бродяги, в глубине души он считал его не просто другом. Он считал его братом, особенно после того, через что они вместе прошли, но показывать это боялся от того, что понимал: Бродяга не из их мира и, возможно, когда-нибудь вернётся обратно к себе домой. Легче не привязываться к кому-то. Или не показывать этого. Потому что потом будет очень больно и от этого никак не избавиться. Так было с Боромиром. Так было с Гэндальфом. И он не хотел, чтобы так было и с его другом-волшебником из другого мира, умеющего превращаться в чёрного пса.

Поэтому для наследника Исильдура он был просто Бродягой. Таким, каким и он был когда-то. Таким же, каким он есть сейчас. Ведь для многих и он был простым Бродяжником, Странником, следопытом, на которого смотрели, да и смотрят с неверием. Но для тех, кто знает его, он Арагорн, сын Араторна, сошедший со своего пути уже очень давно, но которые всё ещё верили, что он станет тем, кем ему суждено стать.

– Бродяга, ты как? – снова спросил следопыт, возвращаясь из воспоминаний о прошлом.

– Я... Не знаю, – хрипло ответил бывший гриффиндорец. – Кажется, нормально. Вы ничего не слышали?

– Нет, а что? – приподняв бровь, спросил Арагорн.

– Да, нет, ничего, наверное, показалось, – мотнув головой, сказал Сириус. – Пожалуй, мне стоит проветриться. Пойду, посмотрю, может, стоит где-то усилить защиту.

– Как скажешь, – пожав плечами, ответил Странник. Сириус благодарно кивнул, хотя в глубине души понимал, что Арагорн ему ни на йоту не поверил. Всё-таки он очень проницательный, этот следопыт.

Махнув рукой, Блэк пошёл в сторону башни, чтобы спуститься по лестнице и прогуляться во дворе. Он успокаивал себя тем, что потратил слишком много сил на магическую защиту и уже практически не спал несколько дней от кошмаров, вот ему и мерещится этот странный голос. Пожалуй, ему, действительно, стоит оттодхнуть (хоть сейчас и не время для отдыха). Но стоило ему оказаться там, где он хотел проветриться и подумать, как ему снова померещился голос:

– Сириус... Сюда!

Мужчина затравленно огляделся по сторонам. Не то, чтобы на него это было похоже, но долгое время, проведенное в Азкабане, потом в бегах и в Арке Смерти сделали из него почти параноика, который ничему и никому старался недоверять. Но этот голос. Он просто не мог его забыть. Он был ему слишком дорог для того, чтобы вот так просто его отбросить и зарыть где-нибудь в глухом ящике на дне своих воспоминаний.

– Да хватит уже! – умоляюще прошептал Сириус, делая вдох и выдох. – Что тебе от меня нужно?

– Сириус, сюда.

– Куда? – отчаянно прошептал мужчина. – Куда?

– Помоги мне... Налево... Сириус.

Блэк нащупал во внутреннем кармане своего пиджака палочку, и достав её, незаметно прижал к себе. Он осторожно следовал за голосом (которому не очень-то верил, потому что понимал: враг не дремлет и может его обмануть), осматриваясь и вглядываясь в проходящих мимо людей, которые собирались на стену, либо тренировались. Он слышал звон мечей, звон щитов и копий, но постепенно эти звуки словно оттдалядись от него, а самих местных жителей становилось всё меньше и меньше.

– ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!! – кричал его разум, но ноги словно сами собой несли его по опустевшим тёмным коридорам (надо же, такие ещё есть? – мелькнуло в голове у Сириуса, но тут же потонуло в водовороте других мыслей, мелькавших в его голове). – ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!! (всё же слова Грозного Глаза не прошли мимо него даром!). И Сириус, казалось, был бдительным. По крайней мере, так думал он сам.

– Сириус, – услышал он позади себя надтреснувший, отчаянный, но такой родной голос. Он не был таким далеким. Он не казался эхом, разносившимся далеко-далеко. Этот голос был так рядом, что ещё чуть-чуть, и можно будет увидеть его обладателя. – Сириус!

Мужчина медленно повернулся и застыл на месте.

– Гарри? – вырвалось у него прежде, чем он успел осознать это. – Гарри, это, действительно, ты?

– Да, я, – сказал подросток, улыбнувшись. Эта улыбка, такая искренняя, полная счастья и доброты. Эти знакомые изумрудные глаза Лили. Эти очки, потрёпанные и запылившиеся в уголках дужек. Эта знакомая чёрная шевелюра Джеймса, которую как ни старайся, вовек не рассчешешь. Этот знакомый шрам на лбу и мешковатая одежда, висевшая на его крестнике так, будто бы он сам был вешалкой. Всё в нём было то же родное. Прежнее. – Здравствуй, Сириус. Я так рад тебя видеть.

– Гарри! – и Блэк сорвался с места. Потому что эти несколько слов так для него значили. Слишком много, чтобы это было правдой. – Гарри! – он обнял его и прижал к себе так крепко, как только мог. – Гарри, Гарри, Гарри! – несвязно бормотал он, наплевав на всякую бдительность. Потому что ОН был рядом.

Он пропустил момент, когда его крестник неуклюже обнял его и что-то зашептал. Он пропустил момент, когда почувствовал что-то неладное. Он даже забыл, где находится. Они просто стояли так несколько минут, обнявшись, пока Блэк приходил в себя от увиденного.

– Гарри, как? – наконец выдохнул он, разрывая объятия и жадно вглядываясь в глаза подростка. – Как ты здесь оказался? Как это возможно? Давно ты здесь?

– Не знаю, – отстранённо сказал Гарри, и у Сириуса тут же побежали мурашки по коже. Голос, который буквально пару минут назад был таким родным и тёплым, вдруг оказался чужим и далёким. – Не знаю. Я, я пошёл за тобой туда, Сириус. Ты понимаешь?

– Гарри? – в шоке распахнул глаза Блэк, когда понял, что сказал его крестник. – Гарри, ты...? – но его вопрос так и замер в воздухе, потому что Бродяга не хотел верить в то, что Гарри, его Гарри был там. В этом ужасном месте. В этом АДУ!

– Что, Сириус? – хихикнув, ответил юноша и с весёлыми искорками в глазах посмотрел на своего крёстного. – Что такое, Сириус? Ты меня боишься? – с любопытством спросил он, заметив страх в глазах Блэка. – Ты меня боишься, так ведь?

– Гарри, ч... что с тобой? – захрипев, спросил Сириус и сжав его плечи. – Почему?

– Почему? – непонимающе переспросил Поттер, широко хлопнув глазами. – Почему? – смешок, и у мужчины побежали мурашки по коже. – Почему? – и Гарри громко расхохотался на этот странный, на этот нелепый вопрос. Бродяга в ужасе смотрел на то, с какой скоростью меняется настроение его крестника, и от этого ему становилось не по себе. – Ты бросил меня, Сириус!

– Я... Нет, Гарри, я не... – прошептал Сириус, с болью смотря на крестника. Он начал понимать, что он натворил. – Гарри, прости, прости меня.... Пожалуйста.

– Ты хочешь, чтобы я простил тебя, Бродяга? – хихикнул Поттер. – Птички-сенички, лестница-колесница, огненное пламя, свист и падение, адский холод и обжигающий огонь. Призраки, призраки, призраки, они повсюду, – истерично заговорил подросток, пытаясь вырваться из рук мужчины.

– Гарри, Гарри, я... Прошу, прости меня.

– За что? – снова хихикнув, спросил мальчик-который-выжил.

– За то, что бросил тебя и оставил одного. За... За всё, – дрожащим голосом ответил Блэк. Гарри замер, внимательно смотря на крёстного. Сириус видел в его глазах много боли и тоски. Одиночества. И ему стало стыдно, правда стыдно за то, что он был таким бесшабашным "героем", который смеялся в лицо своей сестре и своей смерти, но который забыл на тот момент вспомнить о том, что оставляет своего крестника одного в том злом и жестоком мире. – Прости меня, – слетело с его губ снова, и подросток всхлипнул. Время словно остановилось. Всё замерло.

– Неверно, – прошептал Гарри, и в следующее мгновение в Сириуса полетело несколько заклинаний, которые мужчина едва успел отразить и от которых едва успел увернуться.

– Гарри? Что ты делаешь? – опешив, спросил Блэк, отражая атаки близкого ему человека.

– То, что ты заслужил, – в голосе его мальчика холод. Холод и равнодушие. Нет. Нет. Нет, пожалуйста, нет. Он не может его потерять, только не сейчас!

– Я не хочу с тобой драться, – отчаяние охватывает Сириуса. Никакой бдительности. К черту бдительность. Он просто слетает с катушек от шока и боли, нахлынувших на него.

– Тогда ты ещё глупее, чем я думал, – снова щемящая боль в груди. Зловещий страх. Истерика. Страх. Но Блэк боится не за себя. Он боится за Гарри.

– Инкарцеро! – выкрикивает Сириус, и вот уже верёвки летят в сторону Гарри, но, к удивлению мародёра, он лишь смеётся и щёлкает пальцами, после чего верёвки тут же распадаются и исчезают, едва коснувшись пола. Сириус с недоверием смотрит на подростка. Откуда у него такая сила? Но у него нет времени удивляться, он молниеносно уворачивается от новых заклинаний и прячется за колоннами, успевая заметить, что заклятия, летящие в него, тоже не смертельные. И у него загорается надежда.

– Но похоже, что мне всё-таки придётся использовать более сильные заклинания, – бормочет он и вздыхает. – Прости меня, Гарри, – а затем резко посылает в него три заклятия. – Оглохни! Остолбеней! Отключись!

Но крестник также легко и непринуждённно отражает их все, так, словно для него это какая-то пушинка, словно для него это какая-то игра, в которой он ведёт, а Сириус лишь очередная пешка.

– Прости меня, Сириус, но с этим пора кончать, – ледяным голосом говорит Гарри, в одно мгновение переставая смеяться. И тут же Блэку кажется, что земля уходит у него из под ног, а затем всё погружается во тьму.

– Вот и всё, – довольно сказал "Поттер", превращаясь обратно в "Эомера" и щёлкая пальцами, поднимая обездвиженного мужчину.

– Тебе обязательно нужно было устравивать это представление? – сердито спросил настоящий Поттер, выходя на свет. Он был очень зол и недоволен тем, что устроил Саурон, но не мог и пошевелиться, пока всё не закончилось.

– Ты же знаешь, что я не собирался причинять ему вред, – закатив глаза, сказал Владыка Мордора. – Тем более что это была часть твоего наказания.

– Ты мог убить его!

– Гарри, пожалуйста, успокойся, – устало вздохнул Властелин. – С твоим крёстным всё в порядке. Хотя, должен признать, я ожидал намного большего.

– Поверить не могу, что согласился на это! – воскликнул Гарри. Он уже был в своём настоящем обличии, и серебристая кожа светилась ярче обычного. В изумрудных глазах полыхало недовольство. Шрама на его лбу давно не было. Он пропал ещё тогда, когда он летел в Арке Смерти и когда душа Волан-де-Морта раскололась на части, испепелившись благодаря адскому пламени и Мантии-неведимки.

– Ты не мог не согласиться, – возразил Саурон. – Ты должен был это увидеть. Я посчитал, что это будет заслуженным наказанием для тебя. Боли ты не боишься, этого не позволит твоя мантия, да и я не хочу сильно тебя ранить, но я напомнил тебе о том, что может стать с твоими близкими из-за твоей глупости и что ты должен стать умнее и сильнее. И осторожнее, – строго закончил Владыка, сверкнув глазами.

– Да, да, я понял, – угрюмо пробормотал подросток, понимая, что Саурон прав. Опять.

– Что ж, твой крёстный у нас, а значит, можно начинать, – довольно усмехнувшись, сказал Саурон. – Гарри, тебе стоит перенести его в башню. Потом возвращайся сюда, знаю, тебя ведь не отговорить, но ты будешь делать всё так, как я скажу. Все ясно?

– Да, – вздохнул Поттер.

– Чудно, – удовлетворенно кивнул Владыка Мордора, и, дождавшись ухода Гарри с крёстным, перешёл к действию. Его восхождение началось.






    Комментарий к Глава 10. Битва за Хельмову Падь. Иной исход. Часть 2.
    Я выжила!!! Уважаемые читатели, прошу прощения за такую долгую задержку (кидайте в меня тапками!!!). Сначала была волна зачётов (почти каждый день), один экзамен, а потом я заболела (сейчас по-прежнему болею с насморком и кашлем, но нашла в себе силы дописать главу). У меня впереди ещё два экзамена 12 и 15 января. Надеюсь, что я не буду так пропадать (я, правда, на это надеюсь!!!). Принимаю любые отзывы и любую критику, надеюсь, что Вам понравится и что я оправдаю Ваши ожидания. Писала с волнением, будто сама там оказалась. Также пишу с телефона, так что ошибки и опечатки могут быть. Пб как всегда включена. Всех с прошедшими праздниками!!!

========== Глава 10. Битва за Хельмову Падь. Иной исход. Часть 3. ==========

***

— Они прорываются! — крикнул Арагорн, отбиваясь от орков, нахлынувших сквозь появившуюся брешь. — Не дайте им войти внутрь!

— Нужно сделать заслоны, но их слишком много, — крикнул в ответ конунг, отрубая руку пролезающему орку. — Нужно их как-то отвлечь.

— Хорошо, Леголас, Гимли! — позвал их Странник, проткнув очередного врага, когда друзья тут же оказались рядом.

— Да, мы здесь, — сказал пыхтящий Гимли. Пот ручьем стекал по нему, но он не обращал на него никакого внимания.

— Идёмте, задержим этих тварей, — ответил следопыт, уводя эльфа и гнома к тайному ходу, но затем остановился и нахмурился.

— Подождите, а где Бродяга? Он уже должен был давно вернуться. Я только сейчас заметил, что его нет.

— Наверное, его оттеснили, — задумчиво произнес Леголас. — Ведь орки прорвались с разных сторон, а тут ещё и огненные черви. Понятия не имею, откуда они взялись.

— Скорее всего их послал Саурон в поддержку Саруману, — вздохнув, ответил Арагорн. — Всё-таки он достаточно сильный союзник для него. По крайней мере, сейчас.

— Может, и так, но у нас нет времени его искать, — нахмурившись, заметил Гимли. — Нам надо дать время эорлингам, чтобы они нанесли удар.

— Мы своих не бросаем, Гимли, — возразил эльф. — Да и его магия была бы кстати. Но ты прав, найти Бродягу сейчас — всё равно что искать иголку в стоге сена.

— Пойдёмте уже, — махнув рукой, ответил гном. — Мы тратим время на разговоры, когда надо махать топором и рубить оркам головы.

Арагорн кивнул, и они проследовали по тайному ходу незаметно для остальных, после чего неожиданно напали на врагов, тем самым давая время роханцам на то, чтобы сделать хоть какой-то заслон и перевести дух, но в этот момент прогремел голос, заставивший пошатнуться всех: и роханцев, и самих орков. Вздрогнул даже Арагорн, подняв голову к верху, но голос, внушавший ужас и страх, разносился по всюду:

— Люди Рохана, вы храбро сражались, и это достойно восхищения, но все ваши попытки бессмысленны. Сдавайтесь, либо погибните. Сдавайтесь, и я пощажу Вас, ибо я милосерден. Мне не нужны реки крови и бесчисленные убийства, ибо мне нужны подданные. Но мне нужен лишь один человек — Арагорн, сын Араторна, наследник Исильдура. Отдайте его мне, и я отзову войска! Даю Вам час!

И повисла тишина, которую разрушали лишь языки огня. Даже орки, штурмующие город, замерли в ожидании, готовые, однако, к битве, если кто-нибудь решится на них напасть. Пусть они и были подданными Сарумана, Тёмный Властелин внушал им ужас и уважение, и отчасти они служили ему, ибо их хозяин также был на стороне Владыки.

И сейчас эта долгая тишина, продлившаяся не больше пяти минут, казалось, длилась целую вечность.

— Это было он? Ну… Саурон? — неуверенно подал голос Гимли, нарушая тишину.

— Да, он, — мрачно кивнул следопыт, вытирая кровавый меч. Орки временно отступили, но от этого на душе легче не становилось.

— Как это возможно? Он ведь не может быть здесь, так?

— Это так, но… Видимо, Саурон широко раздвинул свои руки, раз дошёл так далеко, — горько усмехнувшись, откликнулся Странник.

— Значит, мы не должны отдавать тебя, Арагорн, — заявил гном, сверкая глазами. — Пусть только попробуют сунуться сюда!

— Не тебе решать это, Гимли, — возражая, пробормотал наследник Исильдура.

— Погоди… Ты же… Ты же не собираешься сдаваться? — изумился Гимли, распахивая глаза, но мужчина лишь тяжело вздохнул.

— Я не знаю. Нам надо подумать.

— И думать тут нечего! Ты — единственная надежда Хельмовой Крепи. Люди и мы верим в тебя и твой клинок. Негоже оставлять их в столь трудный час!

— Я согласен с Гимли, — подал голос Леголас. — Мы не должны сдаваться. Саурон не должен получить то, что он хочет. Если получит тебя, то всем конец. Для роханцев — ты великий воин, а великий воин не может сдаться.

— Но объявить об этом сейчас — гиблое дело, — возразил мужчина. — Как бы то ни было, людям нужен отдых. Они уставшие и разбитые. Им просто необходим этот час.

— И что ты предлагаешь?

— Созвать совет. Нужно позвать конунга Теодена и тех, кто остался.

— Ох, не нравится мне это, но, Ладно, будь по-твоему, — недовольно выдохнул Гимли, но спорить дальше не стал.

***

В зале Хельмовой Пади было мрачно, как никогда. Колонны сыпались мелкой крошкой на пол даже после прекращения обстрела, люди, находившиеся там, были подавлены и угрюмы. Кто-то отдыхал после тяжёлой битвы, тяжело дыша, кому-то перевязывали раны, кто-то заваливал камнями вход. Некогда величественная  крепость теперь казалась могилой для своих же жителей, ибо она вся пропахла кровью, вонью и отчаянием, которое смешалось с бессилием. Эти люди уже ничего не ждали, для них не было будущего и несколько дней осады не привели ни к чему. Оставалось лишь одно — сражаться, пока есть силы. Но и их уже почти не было.

Конунг Теоден выглядел уставшим и постаревшим на несколько лет, и выглядел даже хуже, чем когда был под влиянием Сарумана. Морально, не физически, а это порой даже хуже, чем если бы было наоборот. Лицо Теодена немного просветлело, когда он увидел подходящего Арагорна и его друзей. Он махнул рукой, приглашая их к остальным.

— Я рад, что вы живы, друзья мои, — улыбнувшись, ответил король роханцев, и на его лице разгладилось несколько складок.

— Как и мы рады, что Вы тоже живы, конунг Теоден, — учтиво наклонив голову, ответил Арагорн.

— Да, я тоже, но это пока что, — вздохнул Теоден. — Вы ведь слышали его?

— Слышали, — подтвердил Арагорн, тут же помрачнев.

— Конечно же, слышали! — воскликнул один из воинов, вскакивая и тут же пошатнувшись. Он был ранен, а его лицо, изрезанное шрамами, перекосилось от боли. — Его невозможно было не услышать! Это конец! Конец!

— Тише, Кеорл, — осадил своего подданного конунг. — Сейчас не время сеять панику. Особенно сейчас. Нам надо собраться с мыслями и устроить совет, пока есть время. Нужно решить, что делать дальше.

— Именно за этим мы и пришли, конунг Теоден, — откликнулся Леголас.

— Да, владыка, — подтвердил Гимли. — Ибо наш друг Арагорн собирается сдаться.

— Сдаться? — глухо переспросил Теоден, и его голос эхом разнёсся по всей зале, а люди, находившиеся там, кто с удивлением, кто с недоверием подняли головы. Снова повисла напряженная тишина, и только через несколько он смог повторить вопрос. — Ты предлагаешь сдаться? Нет, друг мой Арагорн, этим ты ничего не добьёшься. Он только этого и ждёт.

— Мы говорили ему то же самое, — добавил Гимли, недовольно посмотрев на друга.

— Я говорил, что нам надо подумать, — поправил Странник, нахмурившись и недовольно посмотрев на товарищей.

— Но думал ты именно об этом, — возразил Леголас и добавил. — Неужели ты и вправду считаешь нас такими глупыми? Мы знаем тебя и то, что ты собираешься сделать.

— Вы как всегда проницательны и жутко упрямы, — ответил следопыт со слабой улыбкой.

— Как и ты.

— Мы не допустим этого, Арагорн, — покачав головой, ответил Теоден. — Твоя жертва ничего не даст, кроме окончательного поражения. Лучше погибнуть воином здесь, чем сдаться врагу.

— А кто говорил, что ему нужно сдаваться? — услышали они за спиной довольно бодрый голос, как будто бы полный сил. Все четверо тут же обернулись.

— Эомер! — радостно воскликнул конунг. — Я рад, что ты с нами!

— Да, — мягко улыбнувшись, ответил сенешаль. — Время, данное нам, очень мне помогло. Но, как я вижу, вы так ничего и не решили.

— Верно. Арагорн затеял глупую игру, но мы против этого.

— Есть и другой способ, — заметил роханец.

— Какой?

— Мы можем обмануть Сарумана и Саурона.

— Как?

— Вы сможете потянуть время, — просто ответил Эомер, заложив руки за спину. — До конца срока у нас осталось около получаса, вы выдвинете ему своё условие. Пусть Арагорн не будет сдаваться, а вызовет его на бой. Это даст Вам ещё немного времени, тем более, что уже близится рассвет. А как Вы помните, к этому времени обещал вернуться Гендальф. Самое важное — продержаться до этого момента. Уверен, маг приведёт к нам подмогу.

— Дать бой? — изумился гном, едва не выронил топор. — Нет, я, конечно, всё понимаю, но… Как вы себе это представляете? Ведь Саурон — дух! Как можно бороться с духом? И как он узнает об этом?

— Не вижу в этом проблемы, — пожав плечами, спокойно ответил сенешаль. — Почему-то мне кажется, он уже знает. Или скоро узнает. В конце концов, он не просто наш враг, а могучий маг.

— План неплохой, учитывая наше положение, — нахмурившись, ответил Арагорн. — Ты точно уверен, что он согласится на это?

— Уверен, потому что ему наверняка захочется показать себя сильнее перед своими слугами, чтобы они видели его величие. А ещё ему захочется показать, насколько слаб его враг.

— Не знал, что ты настолько проницателен, Эомер, — посуровев, ответил конунг Теоден. — Но ты прав, в твоих словах есть смысл.

Эомер лишь улыбнулся, предвкушая дальнейшую игру. Он сделал свой ход и знает, какой ход сделают его враги. Скоро всё закончится. Очень скоро.

— В таком случае, нам надо подготовиться. Я пойду проверю, как идёт подготовка. Мы должны сделать всё возможное, чтобы сдержать натиск врага. Владыка…

Теоден кивнул в знак согласия и Эомер, поклонившись, вышел из залы. Однако он пошёл совсем не туда, куда сказал остальным. Он неспешно проходил мимо раненых и мёртвых, не обращая на них никакого внимания. Впрочем, и они тоже не видели его. Или не хотели видеть. Это неважно. Важно то, что собирался сделать Он. Времени было достаточно. Легко спустившись по лестнице, Саурон оказался около «тупика», к которому тут же приложил руку, что-то прошептал и в этот момент в стене образовался проём, в котором Владыка тут же скрылся, оставшись никем незамеченным.

— У нас всё готово? — без предисловий спросил Саурон, даже не оглядывая помещение.

— Да, — тут же последовал ответ.

— Отлично, Гарри, — мягко улыбнувшись, ответил Саурон, подбросив блестящее кольцо у себя на ладони. — Хорошо, что ты заметил тех полуросликов, тайно пытавшихся пробраться в мою обитель. Это то, чего я так долго искал. Дело пошло даже лучше, чем я ожидал. Кстати, ты ведь уже познакомился с нашей гостьей? — последовал утвердительный кивок. — Прекрасно, прекрасно. Теперь нам лишь осталось заманить нашего дорогого (тут Властелин усмехнулся, катая в руке свою прелесть) следопыта в ловушку, в которую он, несомненно, попадется.

***

— Время вышло, — хмуро сказал Теоден, видя, как последние песчинки падают в часах. — Мне это совсем не нравится.

— Как и нам, — заметил Леголас, хмурясь. В последнее время он делал это всё чаще и чаще. Ему даже казалось, что мир слетел с катушек, что Средиземье уже почти прогнулось под давлением Тёмного Властелина, что надежды уже нет. Таково было состояние эльфа, что было для него совсем не свойственно. Что же, неудивительно, учитывая всё произошедшее. Хельмова Падь горит в огне, здесь всё пропахло отчаянием и кровью, болью и смертью настолько, что даже самые стойкие не могут не поддаться всеобщему отчаянию. И каким бы ни был в тебе свет, ему не победить мрак, в стократно превосходящий то доброе и прекрасное, что осталось в душе, потому что поддаётся массовому страху и хаосу, от которого ни сбежать, ни скрыться, ни прорваться с боем. Тьма нахлынула на него, словно цунами, и Леголас чувствовал — тысячи мёртвых рук тянутся к нему и пытаются окутать своей чернотой и грязью… Этими липкими, чёрными нитями… Отвратное чувство.

— Леголас… Леголас, ты в порядке? — обеспокоенный голос вернул царевича Лихолесья в реальность, приводя его в чувства.

— Да… да, я в порядке, — прохрипел он, не узнавая своего голоса, который стал для него вдруг чужим и далёким. — Просто… Уже скоро. Я надеюсь, ты справишься. Удачи тебе.

— Я тоже на это надеюсь, спасибо, — вздохнул Арагорн, посмотрев на друга с благодарностью и приподняв уголки губ, а затем тут же посерьёзнел. — Пора, — сказал он, услышав знакомое грозное эхо, но на этот раз не дрогнув.

— Время пришло, Арагорн, сын Араторна… Ты готов дать мне свой ответ?

— Да, готов, — с вызовом ответил Странник, вскинув голову. Что он теряет? Сейчас самое главное — не пасть духом перед своим врагом. Показать ему, что у них ещё осталась надежда и силы на то, чтобы бороться.

— Надежда? — насмешливо спросил Владыка, словно подслушав его мысли. — Что ж, видимо, только она у Вас и осталась.

— Ты не прав, — возражает Арагорн, доставая свой меч, блеснувший ярким светом среди тьмы, окутавшей город. — У нас осталась не только надежда. У нас есть…

— Друзья? Дом? Люди? Всё это уже настолько банально и до тошноты старомодно, — Саурон явно насмехался над ними.

— Хватит игр, — отрезал Странник, сохраняя спокойствие и хладнокровие. — Хватит прятаться! Выходи!

— Хорошо, — легко отозвался Саурон, и откуда ни возьмись появилось чёрное облако, разрастающееся всё больше и больше. — Потому что сегодня всё кончится, и Вы падёте, — молвил голос, и облако рассеялось, а вместо него появился…

— Эомер?! — в шоке воскликнул Арагорн, не в силах отвести от него поражённый взгляд. Конунг тут же поднял голову и в его глазах тут же появились горечь и тоска, в вперемешку с недоверием, а воины, стоявшие вокруг, с болью и страхом смотрели на то, как их сенешаль встал на тёмную сторону. Они, как и их Владыка, отказывались в это верить до самого конца. — Ты?! Но… Как?

— Предатель! — заревел Гимли, поднимая секиру вверх. — Тебе это с рук не сойдёт!

— Эомер… — глухо повторил конунг, прикрывая глаза, и по его щеке прокатилась слезинка. Старика затрясся, но скорее от печали и горя, чем от гнева. Хотя, он, наверное, тоже был, просто Теодену не хотелось признавать это. — Это Эомер…

— Нет, не Эомер. Са-у-рон, — растягивая имя, произнёс Властелин, сверкая глазами и все остальные тут же подняли голову. Теоден вздрогнул и открыл глаза. Казалось, будто земля выпала у него из-под ног. Он не мог ничего вымолвить и только увидел, как меняется цвет глаз его «племянника» и как кожа становится слегка серебристой — побочный эффект Мантии-невидимки, который, однако, никак не мешал самому Владыке. Ярость сменилась шоком.

— Что ты сделал с Эомером?! — воскликнул Арагорн, даже не скрывая своего потрясения. Даже ему, видевшего многие ужасные вещи в своей жизни, это казалось ему настолько ужасным и отвратительным, что ему захотелось убить этого ублюдка ещё сильнее, чем раньше.

— Я? — наигранно удивившись, переспросил фальшивый сенешаль. — Ничего, просто воспользовался его телом.

— Телом?

— Эомер давно мёртв, — пожав плечами, скучающе ответил Владыка. — Впрочем, сейчас это не имеет значения. Кажется, мы собирались покончить со всем этим? — Арагорн мрачно кивнул, не отрывая взгляда от противника. — Что ж, приступим. Я даже готов дать тебе фору, — самодовольно ответил Владыка, решив пока не показывать своё кольцо. Пока что. Нечего разбрасывать свои козыри. Они начали сближаться и ходить по кругу в нескольких шагах друг от друга словно дикие пантеры, готовые наброситься друг на друга в любое мгновение. И это мгновение произошло даже раньше, чем ожидалось. Вот только не для Саурона, который играючи отбил несколько мощных атак следопыта. — Для начала неплохо, посмотрим, сколько ты продержишься.

Арагорн сделал ещё несколько острых выпадов, стараясь задеть врага, но Саурон снова отразил все удары без особого напряжения, и потому наследник Исильдура решил сделать небольшую передышку, отступив на несколько шагов назад. Ему нельзя терять силы. Не то, чтобы он уже устал, ведь было только начало битвы. Просто он понимал, чего добивается его противник — вывести его из себя, заставить его выдохнуться после мощной серии атак, которые ему, Саурону, будут лишь насмешкой. Слишком большой насмешкой. Но как победить того, кто является духом? Хотя, если так посмотреть, Саурон лишь в чужом теле, для него это лишь временное средство для чего-то… Чего-то большего. Что он задумал?

Арагорн нахмурился, время от времени нападая на Владыку Мордора, пытаясь его задеть, делая непредсказуемые выпады и удары, двигаясь легко и выносливо, изредка давая себе перерывы, чтобы оценить ситуацию и пытаться понять: зачем всё это нужно Саурону? Какой в этом смысл?

— Очень неплохо, — похвалил Эомер, улыбаясь. — Совсем даже неплохо. Ты можешь гордиться: ты продержался дольше остальных, но ты ведь понимаешь, что если я захочу, то отниму твой меч голыми руками и убью тебя им же? — Саурон перешёл в нападение, но лишь для того, чтобы его враг почувствовал адреналин и азарт. Тёмному тоже нужно развлекаться. Без жалких попыток этих людишек победить его, победа Мордора была бы не так сладостна, а так он тоже получит развлечение. Всё равно следопыт никуда от него не денется.

Битва продолжалась, распаляясь всё сильнее и сильнее. Мечи со свистом рассекали воздух и со звоном отскакивали друг от друга, и если бы было возможно, то в такой битве сейчас прозвучала бы эпическая музыка, которая бывает в фильмах, когда все звуки переливаются друг с другом, сливаясь то в грозные ноты, когда кажется, что вот-вот: и наш герой падёт, или наоборот, когда он встаёт и, перебрасывая меч в здоровую руку, бросается в бой, и вот тогда мелодия сменяется на победный звук, зрители волнуются, среди смотрящих на битву поднимается шум, люди ликуют, надеясь на своего героя и он почти побеждает, нанося смертоносные удары, которые почти невозможно отразить и лишь опытный боец или бессмертный на это способен. И вот именно такое сражение и было сейчас между Арагорном, сыном Араторна, и Тёмным Властелином Сауроном. Эта битва, которая войдёт в историю в независимости от её исхода, ибо она слишком величественна для того, чтобы остаться незамеченной. Вот только сам исход войдёт в историю по-разному. Но в данном случае он был ясен. По крайней мере, каждый из них думал именно так. А один из них всего лишь надеялся на это.

Арагорн сделал перекат, спасаясь от рухнувшего на него меча, едва успевая уйти от него в сторону и делая контратаку. Да, битва была мощной. Но Странник понимал, что для Саурона это ещё не сражение. Чего он ждёт? Чего? Победы? Безусловно. Хочет показать перед ними свою силу? Но для этого не нужно предлагать ему бой. Может, может он хочет, чтобы Арагорн был рядом с ним? Или… Или же он хочет, чтобы его победили? Да нет, бред же! Для чего? И тут Арагорн задумался: а что если его противник заперт в собственном теле? Может, убив его, дух Саурона перейдёт в другое тело? Но ведь если он настолько могуч, каким хочет показаться, то ему это точно не нужно. Определённо не нужно. Тогда что?

Арагорн отвлёкся на эти мысли и едва успел заметить, как на него обрушивается удар. Мужчина едва успел отбить его и упал на землю. Он выставил Андрил перед собой, закрываясь от смертоносного клинка Саурона, но его выбили практически сразу. Он отлетел в сторону.

Дурак, ругал себя Арагорн, ему нельзя было отвлекаться, нельзя думать о том, зачем Саурону всё это. Ему нужно было лишь одно: отдаться бою и просто сражаться без лишних, отвлекающих мыслей в голове. Всё должно было быть иначе. Голова должна была быть ясна и чиста, он должен был лишь следить за рукой своего врага, за его движениями, что он и делал, пока не задумался о скрытых планах Властелина. За что и поплатился.

— Не стоит бояться смерти, Арагорн, — пропел Владыка, смотря на то, как поднимается наследник Исильдура, тяжело дыша. По его щеке капала кровь от шрама, да и руки тоже были в крови. Саурон постарался, в несколько секунд нанося жёсткие удары, от которых Арагорн сильно пострадал. Но пока был ещё жив. — Она всегда была рядом с тобой.

— Тогда тебе тоже не стоит её бояться, — прохрипел Странник, доставая кинжал.

— Кинжал… Не разочаровывай меня, наследник Исильдура! Лучше умри с честью. Кинжал — оружие для воров и недостойных.

Арагорн нахмурился, посмотрев на свой кинжал. Да, битва должна быть честной, и если он и падёт в бою, то с честью и доблестью, не падая в глазах роханцев. Следопыт с отвращением отбросил кинжал. — Давай уже, чего ты ждёшь!

— Ты безоружен, — пожал плечами Саурон. — Возьми свой меч.

— Значит, если я не буду его брать, то продержусь чуть дольше?

— Это значит, что ты умрёшь в любом случае, просто немного… Хм… Иначе, — коварно улыбнулся Владыка. Арагорн уже даже сбился со счета, смотря на эти его улыбки. Впрочем, если быть честным, он их даже и не считал. Но слова Саурона заставили его вздрогнуть. Что он имеет в виду? — Что ты имеешь в виду? — спросил он, не заметив, как этот вопрос сам вырвался у него из уст.

— Вот это, — сказал Саурон, щёлкнув пальцами, и перед Арагорном тут же появились орки, держа кого-то, кто вырывался изо всех сил. Отчаянно боролся.

— Арвен?! — вырвалось у мужчины, и сердце отчаянно забилось. Нет, нет, нет. Только не это! Пожалуйста, только не это! Она должна жить! Должна! Бешеный стук, усиливающийся в разы. Отчаяние, нахлынувшее с головой, поглотило сына Араторна. Теперь он ясно понял: Саурон играл с ним с самого начала. Всё было предрешено. И никакой Гэндальф ему не поможет. Не спасёт их. Никого. Они лишь попадут в западню.

— Арвен! Арвен! — крикнул он, не в силах пошевелиться и завороженно смотря на царевну. Слишком сильный страх. Слишком, даже для него. Саурон слишком умён. — Отпусти её! Если ты её хоть пальцем коснёшься, то я…

— Убьёшь меня? Давай, попробуй.

— Это грязный бой!

— Не я его сделал таким. Ты начал, признай это.

Отчаявшись, Арагорн схватил меч.

— Арагорн! Арагорн, нет! — кричала Арвен, вырываясь. По её щекам текли слёзы, а в глазах читались боль и отчаяние. И эти боль и отчаяние передавались и ему.

— Отпусти её, Саурон! Она тебе ничего не сделала! Хочешь убить меня, давай, но её не трогай!

— А я и так убиваю тебя, наследник Исильдура, — холодно произнёс Владыка, изменившись в мгновение ока. — Только не так, как тебе бы того хотелось. Смотри, — он подошёл к Арвен и коснулся её своей рукой. — Такая прекрасная и такая невинная. Она достойна восхищения, — сказал он, замерев и словно бы любуясь страхом прелестной и беспомощной царевны эльфов. – Знаешь, а ведь когда-то и я любил, но сейчас это неважно, – предаваясь воспоминаниям, произнёс Владыка, задумчиво проводя рукой по лицу своей пленницы.

— Нет! — крикнул Арагорн, бросаясь к Тёмному Властелину, но был тут же остановлен, едва Саурон поднял руку.

— Ещё шаг и она умрёт прямо сейчас!

Мужчина замер, меч блестел, напряжение было на пределе, мрак, который, казалось бы, непроглядной окутал Хельмову Падь, сгустился ещё сильнее. Только тихий свет мерцал от Арвен, но он не причинял боли своим врагам, потому что тьмы было слишком много. Чересчур много.

— Арагорн!

— Арвен!

— Попрощайся с ней, сын Араторна, — ледяным голосом произнёс Владыка, обходя девушку и приказывая оркам отпустить её. Они тут же выполнили приказ, и Эльфийская дева обессиленно упала на землю, тяжело дыша. Странник тут же бросился к ней, но тут же отлетел в сторону от ударной волны. Звон в ушах, невыносимая боль, отчаяние… Осознание конца.

Арагорн нашёл в себе силы перевернуться на живот, опираясь на руки. Кровь капала из носа, слипшиеся волосы прилипли к шее, с низ капал холодный пот, от которого било в дрожь.

— Нет, Арвен! — отчаянно крикнул он, вставая на четвереньки и поднимая голову. В глазах расплывалось, но он видел, как меч его врага блеснул рядом с ней!

— Я люблю тебя, Арагорн, — услышал он далёкий голос любимой, и услышал, как острый клинок проходит сквозь её тело. Арагорн сквозь туман видит её падение, казалось, будто всё это длится целую вечность.

— НЕТ! Арвен! — истошный крик вырвался у него из груди. Нет, нет, нет, он бросился к царевне, и на этот раз Саурон не стал ему мешать, наслаждаясь его потерей. — Нет, нет… Нет! — захлёбываясь рыданиями, шептал следопыт, опустившись над ней и отчаянно вглядываясь в её лицо, но видел лишь стеклянные глаза, застывшие в вперемешку с тем взглядом, полным любви и нежности, который замер в последнем её вздохе. Ожерелье Арвен, висевшее на его шее, угасло и почернело. Её не стало. И весь мир рухнул в один миг. Всё потеряло смысл, перед глазами мелькала лишь она! И в этом была его вина! Его, и ничья больше! Он оказался слишком медленным, слишком слабым и самонадеянным, рассчитывая на то, что Саурон её не убьёт. Это была ошибка. Его ошибка! И сейчас не осталось ничего, кроме мести своему заклятому врагу.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он одними губами и, схватив Андрил, набросился на Владыку Мордора. Ярость и ненависть ослепили его. Он нападал и нападал, а его плащ разлетался от резких движений, но попытки были напрасны. Ослеплённым ненавистью победы не ждать. Саурон лишь играючи отбивал атаки. Сам бой был всего лишь игрой. Его враг был сломлен. Решив, что с него достаточно, Саурон легко выбил меч из рук следопыта и, перехватив его в руку и отбросив свой меч, проткнул наследника Исильдура Андрилом. Мужчина, не ожидая такого, широко распахнул глаза. Шок смешался с удивлением. Клинок с шумом вышел из падающего тела. Последний вздох, и оно упало с широко раскинутыми руками. Арагорн, сын Араторна, был мёртв. Победа была за Сауроном.
    Комментарий к Глава 10. Битва за Хельмову Падь. Иной исход. Часть 3.
    Ммм... Как-то так. Оставлю без комментариев... Приятного чтения)

========== Глава 11. Первые шаги. На пути к воссоединению. Или всё же нет? ==========

***

 Сириус очнулся от какого-то странного звука и острой и ноющей боли. Казалось, что его тело пронзили острыми иглами, а затем по нему прошёлся гиппопотам и переломал ему все кости. Блэк чувствовал себя каким-то побитым и несколько...хм...помятым. Хотя все кости, вроде,были целы и на местах. Ключевое слово – "вроде бы".

Перед глазами всё расплывалось и пестрило, переливаясь большими яркими красными пятнами в перемешку с какими-то жёлтыми крапинками. Знакомые цвета, даже слишком, но от этого становилось не легче. Чересчур ярко для Блэка в его состоянии. Мужчина резко закрыл глаза от яркого света, едва не ослепившего его. Интересно, какой же это умник додумался светить прямо в лицо? Или ему в очередной раз просто показалось, что ему кто-то светил в лицо?

Он слышал какие-то низкие едва различимые голоса, звучавшие почти шёпотом. Видимо, кто-то явно не хотел его будить или просто не хотел, чтобы он услышал разговор. Но тогда его не стоило оставлять здесь. В конце концов, ему это всё надоело и, решив, что пора прекратить эту странную игру, Блэк резко открыл глаза и сел, тут же застонав от боли и едва не упав с кровати на пол. Он не упал лишь потому, что его тут же кто-то подхватил  руками и уложил обратно. И, если честно, Сириуса возмутило это до глубине души, хоть он и не сопротивлялся – не было сил. И это, надо сказать, бесило его больше всего! Чтобы кто-то незнакомый лапал его своими руками?  Да ни в жизни!

Мужчина постарался было вырваться (хотя в его-то состоянии это вряд ли бы удалось), но его и так уже отпустили.

– Ч...что за... Где это я? – прохрипел Сириус, не узнавая своего голоса и приподнимаясь на локтях, уперевшихся в мягкие подушки, обшитые золотистыми нитями на красном бархате.

– В башне, – нехотя отозвался мягкий голос после минутного молчания. Похоже, кто-то явно не хотел, чтобы он знал больше об этом месте. Или не хотел спугнуть... Во всяком случае, пока ему не хотели навредить, иначе бы Блэк проснулся в каком-нибудь сыром подземелье, скованными по рукам и ногам. Но одно Сириус мог сказать точно – он явно не в Хельмовой Пади. Не тот стиль. Тогда где же он? Не похоже, чтобы он был у врага, потому что тот наверняка не стал бы так хорошо его принимать... Или нет? В этом мире всё возможно.

– Что ещё за башня? – уже менее хрипло поинтересовался он, постепенно привыкая глазами. Свет уже не бил в лицо, пестрые крапинки уже почти пропали и Сириус уже смог различить красные кресла, стоявшие на таком же красном ковре, расшитыми узорами и золотистым львом в центре, знакомые красные шторы, придающие уюта при свете горящих факелов, небольшие шкафчики с книгами, стол из красного дерева, заваленный непонятно чем... – Я что, в башне Гриффиндора?

– Возможно... – слегка замявшись, ответил слегка неуверенный, но мягкий юношеский голос, приведший Сириуса в лёгкое недоумение. Он присмотрелся и только сейчас заметил тёмную фигуру, вылезающую из под стола. Кажется, незнакомец что-то уронил и теперь положил что-то на стол, пыхтя и отряхиваясь. Бродяга не видел его лица, потому что подросток, а это был именно подросток, стоял теперь к нему спиной и определённо не хотел показываться ему.

Сириус нахмурился, пытаясь понять, в чём дело. Он чувствовал, что в этом месте что-то не так и не мог понять, что. Подросток по-прежнему казался ему большим расплывчатым пятном, что было очень странным, потому что всё остальное он уже видел довольно чётко и ясно. Может быть, магия? Или он сейчас погружён в глубокий сон и всё это ему снится? Хотя нет, это очень сомнительно, учитывая, что мужчина чувствовал очень сильную ноющую боль. А как известно, спящие боль не чувствуют. Особенно спящие-мёртвые. Но он, вроде бы, всё ещё был жив. Пока что.

– Почему это "возможно"? – поинтересовался мужчина, делая глубокий вдох.

– Ммм... – промычал незнакомец, несвязно что-то бормоча. – Не... не так уж и важно, – запнувшись, ответил он, стараясь избегать прямого контакта. Да что такое-то? Если это Хогвартс, то почему всё так странно? Да и если подумать, не мог он оказаться в Хогвартсе и, тем более, в башне Гриффиндора. Особенно если учесть, что Блэк ещё несколько минут назад был в Средиземье. А минут ли?

– Почему "неважно"?

– Да, не так уж и важно, – упрямо повторил подросток, отойдя в тень. – Всё, что тебе нужно сейчас знать, так это то, что ты в безопасности.

– Да ну? – c сомнением протянул бывший мародёр, не веря ни единому слову. – Так уж и в безопасности?

– Да, – словно кивая, подтвердил подросток. – Именно так... Эй. ты что творишь?! Тебе же нельзя вставать! – возмущенно и обеспокоенно (???) воскликнул всё-ещё-незнакомец-подросток, медленно повернувшись, но едва увидев попытки мужчины встать, бросился к нему, стараясь уложить обратно. Бродяга всё ещё пытался сопротивляться, но получалось, если честно, вяло – ему всё ещё не хватало на это сил, так что после минутных, а то и меньше, отчаянных попыток, он снова очутился лежащим на постели.
 
– Какого...? – спросил обескураженный мужчина, совершенно не ожидая такого поворота, но уже сдавшись от дальнейшей борьбы. – Что за чертовщина вообще тут творится?!?!

– Как я и сказал, ничего такого, что навредит тебе, – всё-таки это. Подросток был ужасно настойчив и упрям. – Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.

– С чего вдруг такая забота? – насмешливо спросил Блэк. Ему всё это совершенно не нравилось, как и усталый вздох подростка.

– Все вопросы потом, Сириус, а пока тебе, и вправду, нужно отдохнуть, – терпеливо ответил на вопрос кто-то уже изрядно надоевший Блэку своей якобы заботой и недомолвками.

– Откуда...? – изумлённо спросил мужчина, распахивая глаза и уставившись в потолок. Он никому не говорил своего настоящего имени в этом мире. Для всех он был Бродягой. Даже для своих друзей.

– Отдых! – требовательно и с возмущением повторил подросток, заставляя выпить Блэка какое-то снадобье, из за которого тут же стало клонить в сон. Зелье без сновидений, понял Блэк, прежде чем окончательно погрузиться в глубокий сон.

В следующий раз мужчина очнулся уже бодрым и отдохнувшим. Кости не ломило, боли не было и в помине. Сколько он спал, Блэк тоже не помнил. Единственное, что сейчас ему удалось вспомнить, так это то, как он бежал во сне в облике чёрного пса по какому-то лесу, что-то вынюхивая и странно поглядывая на луну, что обычно делают волки или оборотни. Ну да ладно.

Вздохнув, он потянулся и сел, снова чувствуя под собой мягкую кровать, как и в прошлый раз. Блэк нахмурился, поняв, что он снова оказался в той же самой башне с той лишь разницей, что на этот раз здесь никого не было. Разве что стол был более опрятного вида. Его определённо избегали. Ну и ладно. Сейчас Сириуса волновало совсем другое, потому что его живот заурчал от голода, выдавая его с ног до головы.

Блэк закусил губу, гадая о том, где бы ему достать поесть и едва он об этом подумал, как перед ним тут же появился поднос с запиской. Мужчина скептически приподнял бровь, не удивляясь. После его приключений появившийся поднос не казался ему чем-то удивительным. Тем более что в Хогвартсе еда обычно появлялась точно также. Возможно, что этот поднос принёс ему какой-нибудь эльф-домовик, которого он не видел. По-крайней мере, так можно считать, если он, действительно, в Хогвартсе. В чём, собственно, он был не уверен. Совсем не уверен. Голод снова дал о себе знать. Отбросив все свои угнетающие мысли куда подальше, волшебник взял записку и перевернул её. На ней очень знакомым почерком были написаны следующие слова:

Для того, чтобы на подносе появилась еда и напитки, достаточно подумать о том, что тебе хочется и всё необходимое тут же появится.
ГП.

Блэк снова нахмурился. ГП. Что это значит? Что-то смутно знакомое. И почерк знакомый. И буква "у" была, как у Лили. Но, естественно, это не могла быть она, даже по инициалам всё казалось понятным. ГП. ГП. Неужели...

– Гарри? – одними губами прошептал побледневший мужчина, замерев в руках с запиской.  Теперь сомнений не было. Этот почерк точно был его крестника. И инициалы. Но как это возможно? Живот снова заурчал.

– Ладно, ладно, – недовольно проворчал Блэк, откладывая записку и представляя себе жареную курицу со спагетти и горячим чаем. Не сказать, что он был настолько голоден, чтобы помереть от голодного обморока, так что Сириус решил, что этого будет достаточно для его организма. Потерев руками, он поступил к своему "завтраку" или "обеду" или "ужину" или "завтраку на ужин", что было совсем неважно, потому что такую штуку, как время, тут сложно было ощутить.

Поедая свой достаточно вкусный "обед", Блэк почувствовал, как по нему пробегается тепло (а так вообще можно сказать?) и медленно наполняется желудок. Он также думал о том, что навалилось на него в эти последние дни. Думал о том, где же он всё-таки оказался и как со всем этим связан его крестник. Закончив есть, он отложил тарелку с вилкой, и они тут же исчезли, что, опять же, совсем не удивило мужчину.

Он лишь думал о том, что с ним произошло и почему в башне так пусто. То, что он не в Хогвартсе, Блэк уже понял. Догадался, потому что выйти из башни он не смог (дверь была запечатана магическими заклинаниями, а его силы тут не действовали), да и сама башня пусть и выглядела будто бы так же, как и в школе, но всё же отличалась тем, что оказалась всего на одного человека.  И это было странно.

Бродя по комнате, заложив руки за спиной, Блэк внезапно вспомнил всё произошедшее с ним за последние несколько дней. Особенно то, что случилось с ним тогда, в Хельмовой Пади. Тогда он увидел Гарри. Точнее, не совсем Гарри. Или всё-таки его? В любом случае, это было очень странным. Он вспомнил весь тот кошмар и поёжился, едва перед ним оказались глаза крестника, смотрящие на него с яростью и презрением.

Вздрогнув, мужчина замотал головой, отчаянно пытаясь отогнать высплывшее воспоминание. Ему это удалось. И, если честно, Блэк был даже рад, что остался один и никто ему не мешал. И несмотря на осознание того, что за ним наверняка следят, так как "даже у стен есть уши", у Сириуса появилось время придти в себя и переварить в своей голове последние события, которых оказалось для него слишком много.

И если Гарри был здесь (Сириус почему-то был уверен в этом, начиная догадываться о "тайной" личности подростка, то он явно давал ему время ко всему привыкнуть и принять то, что с ним случилось. По крайней мере, это всё объясняло. Следующие несколько дней прошли для Блэка, как в тумане.

Вопросов было всё больше и больше и даже чтение книг, которых находилось в шкафах немереное количество, не отвлекало его от поиска ответов, а воспоминания о той ночи становились всё реальнее и реальнее. Наконец, когда он уже отчаялся выяснить, что же с ним, в конце-то концов, происходит, появился тот, о котором он думал уже очень давно. Вот как это случилось.

Подросток появился так же неожиданно, как и в прошлый раз. Блэк к тому времени уже снова проснулся и лежал на постели, стараясь ни о чём не думать, когда увидел его.

Подросток сидел в кресле и дремал, облокотившись одной рукой на подлокотник. Сириус, не ожидавший увидеть в своей комнате гостя, покосился на него, стараясь не разбудить и изучая его с явным интересом.

Подросток был удивительно похожим на его Гарри: те же непослушные чёрные волосы Джеймса, которые вовек не рассчешешь, те же скулы и нос... Глаза. Они были странными. Нет, Сириус не видел их, хоть и был уверен в том, что они такого же изумрудного цвета, как и прежде, но в них чего-то не хватало, одной маленькой детали, которая резко бросалась в глаза. Что же это могло быть? Что же... Что же?

Ресницы парня слегка подрагивали, а лицо выглядело нахмуренным и обеспокоенным. Кажется, ему снился явно не очень хороший сон. Мужчина придвинулся поближе и неожиданно понял, что у его крестника (а крестника ли?) не хватает очков (ну, тут можно было предположить, что Поттер-младший их снял, прежде чем задремать, однако бродивший по комнате взгляд Блэка так ничего и не обнаружил, что походило бы на очки или хотя бы что-то напоминавшее их), шрама... Постойте-ка, шрама?

Блэк в шоке выдохнул, только сейчас осознав, что у Гарри куда-то подевался его шрам в форме молнии. Не сказать, что это его не обрадовало, но крайне настораживало. А ещё.. Ещё у Гарри он заметил странную вещь. Его кожа. Она... Она отливала серебром, что было крайне и крайне пугающим. Словно бы он походил на какую-то фарфоровую куклу или что-то наподобие этого, но выглядел при этому пугающе живым.

Бродяга сглотнул, отстраняясь... Ему вдруг пришла одна мысль... А что, если это не Гарри? Что если это кто-то другой? Как тот, которого он увидел тогда. Страшного, пугающего, нереального Гарри. Копия. Фальшивка. Но если тот Поттер оказался таким же, каким его помнил сам Сириус, то этот же.. этот же оказался не тем, которого он запомнил. Этот Гарри был другим, пусть и похожим. Но именно этот факт и заставил Сириуса поверить этому Гарри куда больше, чем прежнему. По крайней мере, подумать так, что эта копия могла быть куда ближе к его крестнику. Теперь Сириуса во что бы то ни стало нужно понять уже всего две вещи: что и же здесь всё-таки творится и кто этот молодой человек, притворяющийся его крестником? Но оба эти вопроса, как всегда, остались без ответа, что жутко бесило и раздражало Сириуса. Он снова вздохнул и посмотрел на подростка, ужасно похожего на Гарри.

– Н..Нет... Нет... Пожалуйста, не надо. Не убивай его. Пожалуйста, – несвязно забормотал парень, дергаясь, и Блэк вздрогнул от этого голоса. Сомнений не было. Это он. И, кажется, ему снился кошмар. Мужчина, не раздумывая, бросился к нему.

– Тшшш... Тише, всё хорошо. Это всего лишь сон, – говорил Бродяга, стараясь успокоить трясущегося подростка. Сейчас он ни о чём не задумывался. Он знал лишь одно – человеку, возможно даже, Гарри, нужна помощь! – Всего лишь сон. Тебе нужно проснуться. Гарри...

Подросток вскрикнул и распахнул глаза. Он тяжело дышал, в его изумрудных глазах читался страх после очередного кошмара, однако уже через пару минут он уже взял себя в руки и, сделав несколько вдохов-выдохов, смог вернуться в нормальное состояние.

– Эй, парень, ты как? – обеспокоенно спросил Блэк, удивившись тому, как подросток быстро пришёл в себя. Может, когда тот спал мужчина и считал его крестником, но только потому что так было проще. В том числе для него самого. Сейчас же он собирается узнать всё лично и обязательно добьётся правды.

– Кажется, нормально, – ответил Поттер через несколько секунд, прислушавшись к своим ощущениям. – Голова, правда, немного трещит, но это ничего. Привет, Сириус, – добавил Гарри, мягко улыбнувшись, словно бы ничего и не было.

– Ммм... – неуверенно промычал Блэк, посмотрев на "Гарри". К нему снова закрались сомнения по поводу реальности всего происходящего. Ту ночь он ещё не забыл и теперь, взяв себя в руки, оставался настороже и старался лишний раз не поддаваться чувствам, осознавая, что очень часто эмоции лишь вредят, а не приносят пользу.

– Вижу, ты сомневаешься, – с некоторым сожалением в голосе ответил парень, вздыхая.

 – Угу, ещё  бы не сомневался, – буркнул Блэк. – В прошлый раз это плохо для меня кончилось, так что теперь я стараюсь быть более осторожным. – Поттер понимающе хмыкнул.

– Я понимаю, почему ты так думаешь, Сириус, – кивнул он. – Я бы тоже после такого не доверял, потому что всегда нужно быть на чеку. Но это, действительно, я. Гарри. На этот раз.

– В прошлый раз ты тоже сказал, что ты – это Гарри.

– Тогда это был не я, – отмахнувшись, ответил Поттер-младший. – Один мой, Хм... Друг решил слегка поразвлечься, – тут Гарри недовольно сверкнул глазами, но про Саурона решил пока не говорить, потому что сказать об этом сейчас – всё равно что подписать себе смертный приговор. Бродяга явно это не одобрит. Даже нет, не так. Совершенно точно не одобрит и будь очень разочарован. Поэтому лучше пока промолчать и просто дать крёстному время. – Точнее, он учил меня тому, что нужно быть более осторожным и... В общем, неважно.  А ведь я говорил ему, что это плохая затея и что не стоит так делать, но... – тут Гарри развёл руками и виновато посмотрел на Сириуса. – Прости, что так получилось, я правда, этого не хотел, просто...

– Так, с этого момента поподробнее, – нахмурившись, потребовал Блэк. – Что ещё за друг?

– Сейчас это неважно...

– Ну нет, так не пойдёт, – заявил мужчина, недовольно сверкнув глазами. – Если ты – это и, вправду, мой крестник, а я в этом не уверен, то я должен знать, о каком "друге" ты говоришь. И потом, это общие слова. Мне всё ещё нужны доказательства. Причём повесомее этого.

– Сириус, я могу тебе часами рассказывать о том, как жил у тёти Петуньи и дяди Вернона, о том, как Дадли провалился в тот аквариум со змеёй или о том, как мы с Роном и Гермионой каждый год впадали в разные неприятности, от которых мне уже самому стало так тошно, но если ты  хочешь услышать что-то ещё, то я готов, – закатив глаза, ответил Гарри, но Блэк, похоже, всё ещё сомневался. Мало ли откуда "Гарри" мог узнать об этом. Этот мир – странная штука. К тому же этот Гарри всё же отличался от того, которого он знал раньше, так что...

 – Расскажи мне то, что может знать только мой крестник, – требовательно попросил Блэк, не сводя с подростка глаз. Глаза, как известно, зеркало души. Они не обманут. Голос обманет. Движения обманут. Но глаза никогда. – Только так я могу тебе поверить.

 – Ладно. На третьем курсе мы с Гермионой использовали маховик времени, чтобы спасти тебя от поцелуя Дементоров, а на четвёртом мы с тобой разговаривали через камин. Мы тогда с Роном поссорились, так что я об этом никому не говорил. Ты считал, что бумажку с моим именем мог подбросить Каркаров и...

– Гарри! – на этот раз Блэк не сдержался и со скоростью снитча оказался рядом и крепко обнял своего крестника, который тут же ответил на его объятия. Знакомое ощущение тут же охватило мужчину, он почувствовал, насколько близок к нему Гарри и признал его, как своего, а потом посмотрел на него с облегчением. – Я всё-таки рад, что это ты, и всё же...

– В это трудно поверить, да? – добавил Поттер, улыбаясь. Он уже давно не испытывал такого облегчения.
 
– Ага, – легко согласился Сириус, а потом слегка нахмурился. – Знаешь, я ведь тогда сильно перепугался за тебя. Ну, когда был в Хельмовой Пади. Хоть ты и выглядел, как прежде, но тогда это выглядело жутко. Даже слишком. Не знаю, как смогу доверять тебе окончательно после такого.

– Прости, – раскаиваясь, повторил Гарри. – Но я, действительно, тогда ничего не мог сделать. Но такого больше не повторится. Я обещаю.

– Надеюсь... Ммм... Гарри?

– Да?

– Скажи, а ты... Ты правда был ТАМ? Ну... За Аркой? – спросил Сириус, сглотнув. – То, что ты тогда сказал, точнее... Твой, хм... Друг... Я.. Я пойму, если ты откажешься, но... Я бы хотел знать.

Повисло долгое молчание. Тягучее, липкое, скользкое. Казалось, что время на миг остановилось и реальность отошла на второй план. Напряжение тоже стало очень сильно ощутимым. Мышцы натянулись, как струна на гитаре или как тетива. То хрупкое доверие, которое возникло между Гарри и Сириусом, сейчас оказалось под угрозой и в любой момент могло разорваться.

– Да, да я там был, – решившись, неохотно ответил Гарри и отвёл взгляд, успев лишь заметить, как побледнел Сириус. – Я бросился за тобой, чтобы вернуть тебя назад. Чтобы спасти. Но не смог. Я просто падал в бездне. Было холодно и очень страшно. Ветер свистел в ушах, и я видел странные, даже ужасающие вещи. Порой мне казалось, что я мог умереть...

– Прости... – одними губами произнёс Сириус, с болью посмотрев на крестника. – Прости меня, Гарри. Это я во всём виноват!

– Нет, Сириус, даже не думай! – замотав головой, ответил Поттер. – Уж если кто и виноват, то это я. Я должен был быть бдительнее и осторожнее. Если бы не я, то ничего бы этого не случилось. Я бы не пошёл в Отдел Тайн, ты бы не погиб и...

– Гарри, посмотри на меня... Посмотри... – потребовал Сириус, но Поттер упорно отводил глаза. – Гарри! – слегка взяв подростка за подбородок и приподняв его, мягко сказал Блэк, заставляя крестника посмотреть на него. – Ты не виноват. Ни в чём. Слышишь меня? Ни. В. Чём! Ты меня понял?

– Да, – тихо ответил Поттер. Рядом с Сириусом он всегда чувствовал себя маленьким ребёнком. Особенно в такие моменты.

– Вот и хорошо, – улыбнувшись, ответил Блэк. – Иди сюда, Гарри, – сказал он и, не дожидаясь ответа, обнял подростка, прижав его к себе так крепко, как только мог. И не собирался его отпускать.

Гарри же, ответив на объятие, думал лишь о том, что предал Сириуса, решив скрыть от него его дружбу с Сауроном. Потому что понимал: если крёстный узнает, то это будет конец. Та нить доверия, которая снова появилась между ними, будет разрушена окончательно. Потому что ему придётся выбирать между ним и Сауроном. И от этого было больнее всего.


========== Глава 12. Из воспоминаний. ==========

***

Следующие несколько дней проходят для Сириуса, словно в забытьи. Он то бесцельно бродит туда-сюда по комнате, заложив руки за спину и нервно кусая губы, то, развалившись, сидит в кресле, закинув ноги на стол и раскинув руки на подлокотниках, слегка откинув голову назад и бормоча что-то непонятное с полуприкрытыми глазами.

 Иногда же он просто лежал на кровати и задумчиво смотрел в потолок, периодически выпадая из реальности и погружаясь во тьму жутких сновидений. Его мучили тоска и одиночество, а осознание того, что он опять сидит взаперти, да ещё и неизвестно где, приводили его в ещё большую апатию.

И тогда он застывал на месте, казался какой-то статуей, замеревшей в лежачей позе, и только редкие вздохи и покашливания с хрипотцой давали понять, что мужчина с растрепанными волосами – всё ещё жив, а не какая-то безжизненная кукла, с трудом напоминающая существо под названием «человек».

Изредка, когда становилось совсем уж невыносимо, Сириус брал книги с полок или со стола, услужливо оставленные кем-то для того, чтобы пленник мог хоть как-то скоротать время, помимо бессмысленных мотаний туда-сюда и жалких попыток выбраться из этого проклятого места.

Бродяга лениво пробегал глазами по строчкам, едва ли понимая, что именно о читает; смачивал два пальца слюной и размазывал ею на подушечках пальцев, чтобы было удобнее переворачивать. А в некоторых моментах и вовсе хмыкал, когда ему попадалось что-то очень странное и даже несколько смешное, после чего ставил книгу обратно на место или просто с грохотом ронял её на стол или на тот же пол и предавался раздумьям.

Он ненавидит это. Ненавидит быть взаперти, ненавидит ощущать себя пленником. Мерлин, как же его всё всё это достало! Почему ему просто не могут дать немного свободы и возможность быть с теми, кого он любит? Но это было бы слишком просто. Судьба словно смеется над ним. Да, она та ещё стерва.

Блэк много думал о друзьях (об ушедших и вновь приобретённых), о своём прошлом, о том, как много он упустил и сколько ещё смог бы сделать, если бы не сидел здесь.

Да ещё и Гарри редко появлялся: за всё время, что Сириус провёл в своём «новом доме», крестник посетил его всего пару раз, спрашиваая о его самочувствии, приносил всякие разные штуки и виновато отводил взгляд, не решаясь на него посмотреть лишний раз.

Потом повисло неловкое молчание, обычно затягивающееся до неприличия долго, после чего подросток лишь вздыхал и уходил, тихо извиняясь, говоря, что он «сильно занят».

Интересно, чем это, если он так редко находил возможность увидеться и поговорить с единственным(!!!)  близким ему человеком (судя по словам Гарри ещё из его мира)? Крестник будто специально избегал его, навещая лишь тогда, когда сам считал нужным, и так и ничего не поясняя мужчине. А ведь они были близки когда-то!

А теперь… Теперь они начали отдаляться друг от друга, между ними возникла словно невидимая преграда, мешающая семье воссоединиться вновь. Он чувствовал, что Гарри отдаляется от него всё дальше и дальше, хотя ещё совсем недавно порывался его спасти и даже прошёл ради него через Арку. Сейчас же всё было по-другому. Они изменились. Сириус изменился. И Гарри… Гарри был другим! Не таким, каким его запомнил мужчина. И это настораживало.

Так что когда он хотел получить ответы на свои вопросы, Гарри лишь пожимал плечами или отвечал как-то односложно и скомкано, явно боясь сболтнуть лишнего и что-то от него скрывал. Что-то очень важное, что-то, ускользающее от Сириуса, хотя мужчина был уверен – это что-то наверняка у него под самым носом. 

И эта башня, «Башня Гриффиндора», как назвал её Гарри, тоже настораживала. Он сразу понял, что она была какой-то не такой, как раньше. Чёрт, да она и была не такой! Мужчина точно это знает, и считал, что всё находящееся вокруг него – одна сплошная иллюзия.

Фальшивка, брошенная ему в лицо как насмешка, скрывающая какую-то скрытую угрозу, которую можно увидеть лишь за пределами башни.
В такие моменты чувство бессилия накрывало его с новой силой, ему совершенно ничего не хотелось делать, кроме одного – забыться. Хоть как-нибудь. Хоть на какое-то время уйти ото всех проблем, а ещё лучше заснуть и никогда не просыпаться.

 Да, возможно это было слишком эгоистично, а в некоторых моментах и вовсе казаться слабостью, но мужчина ничего не мог поделать, потому что был почти сломлен. Его словно разбили на куски и затем криво склеили скотчем, как палочку Рона Уизли – вроде бы и целая, да вот только всё не то. Так и он теперь – разбитый, брошенный и одинокий человек, с которым случилось много плохого.

Именно в такие моменты он садился в кресло, закрывал глаза и, тяжело вздыхая, мысленно переносился в прошлое, вспоминая свою жизнь. Жизнь за Аркой Смерти, преподнёсшей ему множество "сюрпризов", которые он никак не ожидал увидеть.

***
Вот он бредёт по бесконечному лабиринту, едва заметно касаясь бледными пальцами по густому темно-зелёному плющу и холодным каменным плитам, мелькавшим между листьями, не зная, куда приведёт его дорога. Она петляет, извиваясь длиннющей змеёй, изредка сворачивая в тупик.

Иногда Сириус слышит грохот, какие-то странные, даже зловещие звуки, которые могли бы напугать обычного человека, окажись он здесь, глухое шипение и много чего ещё странного и непонятного.

Всё вокруг какое-то серое, тёмное, липкое, и туман, периодически возникающий из ниоткуда, только добавлял атмосферы угнетения и одиночества.

Ему не страшно. Сейчас, по крайней мере. Да, серо. Да, тоскливо, но не страшно. Боль ушла, а сам он чувствует себя бестелесным призраком, не чувствующим абсолютно ничего, если смотреть на это с физической точки зрения. Однако этот факт не мешал выглядеть ему паршиво.

У него тусклые глаза, бледное, сероватого оттенка лицо, поникшая голова. Он никуда не смотрит. Ничто не интересует, ничто не привлекает. Зачем? Ведь это тёмный мир. Мир за Аркой Смерти, серый и такой же затхлый, как и он сам. Впрочем, даже воздух, как и само время, здесь не чувствуется.

Ты не знаешь, сколько прошло минут или часов, а может, даже секунд, здесь всё словно застыло и никуда не движется. А если даже и движется, то как-то неестественно и лениво.

Всё вокруг – какой-то нереальный сон. И, кажется, что вот, ты уже умер! Но в том-то всё и дело, что "вроде бы", ведь сознание-то само никуда не девалось. Ты вроде бы и существуешь, но в то же время практически ничего не ощущаешь, лишь изредка чувствуя гладкость и холод лабиринта или шероховатость листьей. И от осознания этого становилось лишь тошно, потому что ты ни то, ни сё. И не умер, как следует, и не живёт. Дерьмо полное, в общем.

Вот в небе пролетела тень, где-то тренькнуло и пропищало, а потом он увидел серую птицу, которая смотрела на него странными немигающими глазами, один из которых был светло-серым, даже скорее молочным, и как будто слепой, а другой жёлтый с тёмными пятнами.

Птица в упор посмотрела на него, пронзительно крикнула и, развернувшись, проскакала на несколько метров вперёд, слегка взмахивая крыльями, но не решаясь взлететь, будто зовя его куда-то.

– И чего же тебе от меня нужно? – пробормотал бывший мародёр, скривив губы в ухмылке, не сводя пристального взгляда с нежданной гостьи. Птица в ответ лишь повернула голову, как сова, пронзительно крикнула и вспорхнула, пролетев вперёд, а затем снова вернулась и начала стремительно лететь вокруг мужчины, то взывая вверх, то паря почти над самой головой Блэка.

– Ладно, ладно, веди, куда хочешь, – скривился он. – Всё равно делать нечего.

И он пошёл за птицей, тут же стремительно рванувшей вперёд.  Блэку ничего другого не  оставалось, кроме как рвануть следом за ней.

***

Мужчина ускоряет шаг, пыхтя и тихо матерясь, еле поспевая за птицей, которая неслась, как угорелая. Он уже проклинал её всеми известными и неизвестными проклятиями, особенно после того, как зацепился за корягу, неожиданно возникшую у него на пути, отчего Сириус едва не упал и едва не сломал себе шею.

Выругавшись, он затормозил, облокачиваясь о стену и переводя дух. Подняв взгляд, Блэк с облегчением заметил, что странная птица всё ещё была здесь и никуда не исчезла.

Так, вперёд, – сказал себе бывший мародёр, мысленно давая себе подзатыльник и приказывая идти дальше. И он пошёл, пока в какой-то момент не очутился на поляне, посреди которой стоял старый колодец с отломленной крышкой и валявшимся рядом ведром. Весело.

– Ну и что мне со всем этим делать? – спросил мужчина у птицы, которая лишь громко гаркнула и буквально влетела в колодец. – Вот, чёрт... Ну прекрасно! – саркастично пробормотал Блэк, мигом помрачнев. Он понял, что остался совершенно один. Дерьмо. – Эй, а что делать-то? Что делать, а? – крикнул он, но никто ему не ответил.

Вокруг него простиралось лишь огромное поле. Лабиринт исчез, чему Сириус совершенно не удивился. Он вообще перестал чему-либо удивляться, полагая, что в мире, где он умер, возможно всё.

Тяжело вздохнув, Блэк сделал несколько шагов вперёд и в мгновение ока очутился около колодца. Без особого интереса мужчина посмотрел вниз и... Провалился прямо в него, ощущая лишь свист в ушах и холодный, почти что кусающийся ветер.

***
И вот он уже стоит на маленьком острове посреди озера в какой-то мрачной и сырой пещере. Он слышит глухие капли воды, зловещий шорох, от которого становится не по себе, а рядом с собой, всего в нескольких шагах от него, мужчина замечает чашу, наполненную какой-то прозрачной жидкостью и которая не внушала ему абсолютно никакого доверия и которая лишь настораживала ещё больше.

Что это за место? Где он, чёрт тебя дери? Почему его мотает туда сюда, из одного места в другое? Какого хрена тут вообще творится?! Неожиданно его слух уловил едва слышимые шаги и резко обернулся, и если бы мог, то таким же резким и быстрым движением вытащил волшебную палочку, если бы она была, и... Замер, не в силах отвести взгляда от до боли знакомого лица.

– Рег? – тихо спросил он, всматриваясь в столь знакомые черты брата, который внешне был бледной копией самого Сириуса, разве что более тощий и низкий. Однако он всё же унаследовал семейные черты – роскошные темные волосы и глаза стального цвета.

Уступая старшему брату во внешних данных и обаянии, Регулус при этом всегда оставался гораздо ближе к семье, которым гордились родители и ставили в пример несносному Сириусу, вдруг решившему стать гриффиндорцем и тем самым опозорить великий и благородный дом Блэков, ничуть не смущаясь тем, что был старшим.

Впрочем, сам Регулус продолжал любить своего брата несмотря ни на что даже после их ссоры, когда Сириус узнал о том, что тот всё-таки  вступил в ряды Волан-де-Морта и стал Пожирателем Смерти. А потом он погиб, стараясь всё исправить, но так и не успел помириться с братом, о чём очень жалел перед тем, как его утащили под воду.

– Привет, Сириус, – сказал мужчина, слегка улыбнувшись уголками губ и с грустной улыбкой смотря на Блэка. – Рад тебя видеть, – тихо добавил он, не смея сделать лишний шаг.

– Привет, – сдавленно ответил бывший мародёр, продолжая пристально следить за Регулусом. Между ними повисло напряжённое молчание, ощущаемое настолько сильно, что хоть ножом режь. И при этом никто не решался заговорить первым, не зная, с чего начать.

Им обоим хотелось сказать друг другу слишком многое, и Сириус также хотел бы сказать этому самому засранцу, который сейчас стоит с растерянным лицом, мигом потерявшим всю решимость, едва столкнувшись с ним взглядом, о том, как сильно он его любит и о том, какой тот всё-таки безмозглый идиот, раз решил служить Волан-де Морту и его шайке дебилов, возомнивших себя лучше других, но ничего не смог выдавить из себя, кроме этого самого банального "привет", отчего тут же мысленно захотелось дать себе пощёчину.

– Где это мы? – наконец решил нарушить тишину Блэк, оглядываясь по сторонам, потому что молчать стало уже совсем уж невыносимо.

– В пещере, – ответил брат, стараясь не смотреть на мужчину.

– Я вижу, – саркастично ответил Сириус, сложив руки на груди. – Мне интересно, где конкретно.

– Ты не мог бы хотя бы здесь не паясничать? – устало спросил младший Блэк, устало потирая переносицу. От одного этого жеста Сириус тут же захотелось заткнуть своего эго куда подальше и помочь брату, ведь тот явно выглядел уставшим и потрепанным жизнью, вот только он до сих пор не мог простить ему тот поступок, изменивший жизнь их обоих и разбросавший по разные стороны баррикад.

– Я... Извини, – запнувшись, тихо ответил бывший мародёр. Рег лишь улыбнулся и погладил ту самую птицу со странными глазищами, которая вела его до того самого проклятого колодца.

– Твоё животное? – сощурившись, поинтересовался Блэк. На этот раз без капли ехидства, только чистый интерес.

– Ты про Вестника? – растерянно уточнил слизеринец, продолжая поглаживать птицу.

– А его так зовут?

–Да, Вестник, он... Очень умная птица. Иногда может предсказывать что-то и делает только то, что нужно. Только благодаря ему я нашёл тебя.

– Ты искал меня? – изумлённо переспросил Бродяга, чувствуя, как его челюсть падает вниз и, казалось, ещё чуть-чуть и она точно коснётся пола. – Серьёзно?

– Да, я пытался с тобой связаться, но не получилось, – выдохнул мужчина.

– До того, как я погиб или уже после?

– И тогда, и сейчас, – признался Регулус, взъерошивая свои волосы. – Я... Я хотел извиниться перед тобой. За всё. За то, что не поверил тебе тогда и, в общем, я наломал дров.

– Ты... – глаза Сириуса  расширились и стали больше напоминать блюдца для чая, так сильно он был удивлён. – Ты хотел извиниться?

– Да, я понял, что был не прав, а когда понял, было уже слишком поздно, – печально ответил брат, скептически пиная попавшийся под ноги камешек, который со стуком покатилсяся в сторону воды и с глухим всплеском бултыхнулся в неё, скрывшись на вечно в этом мутном озере. – Слушай, Сириус, я... Я должен тебе столько всего рассказать, – мужчина резко сорвался с места и тут же очутился рядом, вцепившись в обескураженного брата. Вестник сорвался с плеча младшего Блэка и, обиженно гаркнув, о летел в сторону, примостившись где-то на выступ пещеры. – Прости меня. Пожалуйста, прости. Я понял, что ошибался насчёт него... – тут голос Регулуса дрогнул, но он, с трудом пересилив себя, твёрдо продолжил. – Насчёт Волан-де-Морта...

Сириус, не скрывая изумления, уставился на него. Его брат никогда бы не осмелился произнести имя Тёмного Лорда вслух. По крайней мере, так он думал. Что ж, видимо, он ошибся. Причём очень сильно. – Да, слушай. Он, он и вправду чудовище, монстр, о котором я и предположить такого не мог. Я искренне верил в его идеи, в то, что должны быть только чистокровные волшебники, пока не узнал о нём такое, о чём лучше бы никогда не знал и...

– О, так ты узнал, что он полукровка? Что твой ненаглядный Тёмный Лорд – всего лишь мальчишка из приюта по имени Том Марволо Реддл, решивший, что он выше других? Ты только поэтому меня искал? Так вот скажу тебе: мне уже давно это известно, – Блэк был зол. Очень зол. Он думал, что его брат изменился и что, действительно, решил извиниться перед ним, но его слова о чистокровности волшебников вывели его из себя. Он буквально оттолкнул Регулуса от себя, показывая тем самым, что не простил его и всё ещё считает его Пожирателем. – Уходи, Рег. Уходи и не возвращайся!

Блэк уже развернулся и собирался убраться отсюда прочь, лишь бы не видеть своего брата и не разочароваться в нём ещё больше, если бы не отчаянный крик Регулуса, заставивший его остановиться и вновь посмотреть в его сторону.

– Стой, Сириус! Я не об этом, а о крестражах!

– О чём? – переспросил Бродяга, сбитый с толку. Он не знал, что это, хотя в его голове явно крутилось что-то знакомое. И где это он слышал об этом? И слышал ли вообще?

– Крестражах, Сириус. КРЕСТРАЖАХ!!! О частях души Волан-де-Морта!!!

– Части души? – похолодев, тихо уточнил мужчина. Его тут же прошибло потом, а сам он сглотнул, с трудом заставляя себя успокоиться и посмотреть на Регулуса. – Ты уверен?

– Да, уверен. Слушай, пожалуйста, давай ты присядешь и мы всё обсудим, хорошо? Только не уходи! – почти взмолился слизеринец и бывший Пожиратель Смерти по совместительству. Блэк тяжело вздохнул и устало провёл рукой по лицу, сдаваясь.

– Ладно, всё равно мне некуда спешить.

– Хорошо, – облегчённо выдохнул Регулус и они оба уселись на камнях. Снова повисло минутное молчание, которое прервал Сириус:

– Так, что ты хотел мне рассказать об этих... Крестражах?

– Ты знаешь где мы? – вместо ответа спросил Регулус, обводя взглядом пещеру.

– Знаешь, я задавал тебе этот вопрос, но ты мне так и не ответил, – хмыкнул Бродяга, насмешливо смотря на брата.

– Это место, где я погиб, – тихо ответил Регулус, опустив взгляд в пол и стараясь не смотреть на Сириуса. Блэк поперхнулся воздухом, ему показалось, что весь мир вокруг остановился, а сердце сделало двойное сальто и перевернулось.

– Что???

– Да, Сириус, я здесь умер, – горько усмехнувшись, ответил Регулус и продолжил. – Но важно не это.

Брат хотел возмутиться, сказав, что это вовсе не неважно, но мужчина жестом остановил его, прося молчать.

– Я знаю, что ты хочешь сказать мне, Сириус, но я повторюсь: важно не это, важно то, что в этом месте находился один из крестражей, в той самой чаше, которая стоит рядом с нами, – Регулус указал рукой в сторону, даже не смотря на чашу, но точно зная, где она находится. – Так вот, с чего, собственно, всё началось. Однажды Волан-де-Морт явился ко мне домой с очень странной просьбой: Ему зачем-то понадобился мой Кикимер, – при его упоминании Сириус поморщился, но ничего не сказал, продолжая слушать. Его явно заинтересовала история брата и он решил сначала его выслушать, а уже потом делать какие-то выводы. – Он явился ко мне поздно ночью и сказал, что ему нужен домовой эльф, достаточно преданный нашей семье и его идеям, который был бы достоин выполнить важную миссию. Я не стал ничего спрашивать, хоть и был очень озадачен. Да и уже тогда начал сомневаться в идеях Тёмного Лорда. Я знал, что самым преданным из всех был Кикимер и позвал его ко мне. Тогда я и сказал ему о том, что тот нужен повелителю и что он не должен обсуждать это ни с кем, кроме меня, и он, конечно же, послушался, отправился с Повелителем, ничего не спрашивая, а когда явился то... То он выглядел ужасно: весь мокрый, дрожащий, испуганно, он умоляюще просил у меня воды и  не смог ему отказать. Я нарушил все правила, согревая беднягу с помощью заклинаний и даже накрыл его пледом и попросил мне всё рассказать. Тогда-то он и поведал мне об этой пещере и об озере, после того, как жадно выпил воды. Он сказал мне, что Темный Лорд отправился с Кикимером  в пещеру у моря и что за той пещерой была другая, намного больше прежней и что там было озеро, а рядом лодка...

И Регулус поведал брату о том, как  Кикимер с Волан-де-Мортом доплыл до этого самого острова, как заставил домовика выпить ту самую жидкость, что была сейчас наполнена в чаше и что он положил туда свой медальон, а после снова наполнил чашу зелье и оставил Кикимера совершенно одного, и ему было плевать на то, что тот чуть не погиб от тянувшихся к нему многочисленных мёртвых рук.

– Если бы я не приказал ему вернуться, то он бы так и остался там, а я так и не вспомнил про крестражи, – тихо продолжил Регулус после недолго года молчания. – Он говорил мне что-то о бессмертии и о каких-то кусочках, и мне потребовалось время, чтобы вспомнить о крестражах. Да, Сириус, я читал о них в каких-то старинных мемуарах в библиотеке нашей семьи, уж и не упомню, но я понял, что это самое страшное, что можно было сотворить с собой. Мне удалось выяснить, что таких крестражей всего семь и что один из них был в этой самой пещере. Здесь я и погиб, подменив настоящий медальон на подделку.

– И как же ты спрятал его? – нахмурившись, спросил Сириус. Вся эта история его жутко напугала, хотя он и не был трусом. Но тут даже самый смелый человек мог испугаться: разделить свою душу на семь частей, поместив их в предметы? Что за мерзость! Он слушал брата, не перебивая, давая время ему высказаться, которого теперь у них было предостаточно, но он даже и подумать о таком не смел!

– Его спрятал Кикимер, подожди, не перебивай! – остановил его Регулус, предотвращая начинающуюся бурную тираду Сириуса по этому поводу. – Я знаю, ты ненавидишь домовика, но лучше него никто бы не смог справиться с этой задачей. Я приказал ему уничтожить медальон, а если не получиться, то хотя бы спрятать так, чтобы его никто не нашёл. И я также знаю, что Кикимер сделал то, что я ему сказал.

– Да уж, это... Ужасная история, – мрачно произнёс Бродяга. Он выглядел подавленным и почувствовал себя виноватым перед братом за то, что накинулся на него с обвинениями, даже не выслушав. – Прости меня, Рег. Я не знал, – тихо добавил он, смотря на брата.

– Ты и не мог, – улыбнувшись, ответил слизеринец. – Знаешь, я не жалею о том, что сделал. Я жалею лишь о том, что мы так и не помирились с тобой.

– Но сейчас у нас появилась возможность, – тихо ответил Сириус, вставая с места и подходят ближе к Регу, который тоже встал. Он был всё ещё напряжён, как вытянутая струна, не ожидая того, что Блэк подойдёт к нему и... Обнимет?

– Прости меня, Рег. За то, что я был так резок и груб с тобой, – прошептал он под ухо брата, прижимая того к себе.

– И ты прости меня, Сириус, – прошептал Регулус, утыкаясь в грудь брата и отвечая на объятия.

– Прощаю, – прошептал Сириус и поклялся себе, что больше его не оставит и не будет сомневаться в брате. Никогда.

    Комментарий к Глава 12. Из воспоминаний.
    Автор знает, что его не было бессовестно долго и этому нет оправданий, но я вернулась. Надеюсь, что Вам понравилось и что глава Вас не разочаровала, потому что это что-то странное. Спасибо всем читателям за ожидание. Приятного Вам прочтения, надеюсь, что больше не буду так долго затягивать с продой)


========== Глава 13. Свет и тени. Или немного волшебного и вместе с тем предвещающего неизбежное...  ==========

В последнее время Гарри никак не удавалось выкроить время для того, чтобы нормально поговорить с Сириусом обо всём: хотелось сказать ему о том, как Гарри скучал по нему и как сильно его любит, как просто хочет обнять его и быть рядом, как безумно волновался за него и, что он хотел бы попросить прощения за то, что по его глупости крёстному пришлось рвануться с места спасать его в тот момент, когда подросток думал о том, что это его Сириус находится в опасности и что это ему нужна помощь, а в итоге… В итоге он погиб по его вине.

Или, по крайней мере, подросток думал о том, что последний близкий ему человек погиб, что было огромной ошибкой. И вот теперь, когда, казалось бы, они снова были вместе, снова рядом и у них появилась прекрасная возможность решить все свои проблемы и побыть-таки наконец обычной семьёй, какой они и хотели, всё пошло наперекосяк.

Потому что с тех пор, как Гарри оказался в этом мире, всё изменилось. Встав на сторону Саурона, он всё свое свободное время тратил на усовершенствование тела, которое совсем скоро уже будет готово, что означало неизбежное и возрождение Тёмного Властелина, который набирал могущество с каждым днём.

И не то, чтобы бывший гриффиндорец об этом спорил. Гарри, наоборот, с каждым днем все больше и больше разделял взгляды своего союзника, наставника и друга. Именно друга, коим он стал с тех пор, как они вместе завоевали Хельмову Падь.

Это была первая серьезная победа за долгое время как для Саурона, так и для самого подростка, который вечно умудрялся вляпываться в неприятности, и все портить.

Так было в том мире, который теперь стал для Поттера почти чужим, и было даже странно думать, что его дом — не Средиземье.

Хотя, конечно, бывали и такие моменты, когда он скучал по старому Хогвартсу со всем его великолепием, по башне Гриффиндора и уютных креслах красного цвета, по тем временам, когда он играл в шахматы вместе с Роном, засидевшись до поздна и чувствуя тепло потрескивающего огня в камине, по той огромной рождественской елке и летающим игрушкам, как сладким, так и нет…

Гарри всего этого не хватало. Хотя, точнее, этого не хватало тому мальчику, что все еще был внутри него, хоть подросток и старался казаться, нет, быть взрослым.

И с каждым днём он действительно становился взрослее, умнее, жёстче, мужественнее. Он уже не шарахался при виде мёртвых тел своих врагов, хотя иногда и чувствовал угрызения совести, но потом вспоминал, что те же люди ещё более жестоки, почти что варвары, которые в чём-то даже хуже орков, считающих себя к тому же ещё и «добрыми», что, по его мнению, было не совсем так.

Ведь, по факту, они также совершали убийства и коверкали историю по своему усмотрению, выставляя орков мерзкими тварями, даже не зная о том, что у тех всё же есть свои традиции и что они также готовы защищать своих.

Да, пусть они озлоблены и часто жестоки, но в том не их вина, их просто сотворили такими, даже не дав им шанса на нормальное будущее.

Но так было раньше, когда появились первые орки, самые яростные и жестокие, а сейчас они более человечны, несмотря на то, что всё ещё совершают ужасные вещи. Но дав им нормальную жизнь, Поттер был уверен, что всё может измениться.

И Гарри всерьёз собрался все изменить: построить могущественную цивилизацию вместе с Сауроном, наладить взаимоотношения между расами, подчинёнными Тёмному Властелину, которые бы не просто боялись, но ещё и уважали своего Властелина, разделяя его взгляды, и служили на благо страны, не разрушая лишний раз, потому что лучше сохранить стабильность, чем жить в захолустном и вонючем месте и тратить лишний раз средства на то, чтобы всё отстроить.

С чем подросток и поделился с Сауроном, который, к его счастью, согласился, потому что дураком не был. Да и трудно, вернее, просто невозможно было считать его таковым, кто бы что не говорил, ведь ещё со времён первой эпохи он был лучшим учеником самого Мелькора, который превосходил многих валар в мастерстве.

И пусть люди считали, что он только всё разрушает и творит всякие мерзости, это было не так.

Властелин вполне рационально считал, что необходимо разрушить всё старое, чтобы построить новое, но куда более сильное и величественное, по своему подобию. И не просто величественное, но строгое, мощное, неприступное.

И, оказавшись по разные стороны баррикад, Поттер чувствовал, как всё сильнее и сильнее отдаляется от Сириуса, которого считал чуть ли ни отцом.

Подросток и сейчас считал его таковым, несмотря на произошедшее, и поэтому в тайне боялся, что крёстный отвернётся от него, едва узнав о том, на чьей он стороне.

Поэтому старался всячески избегать Блэка, находя самые нелепые отговорки и как можно дольше оттягивал неизбежный разговор, чувствуя себя последней сволочью от того, что так поступает с Сириусом, ведь он знал же, знал, что тот ненавидит быть запертым и попытается сбежать, а когда поймёт, где он, то бури не миновать.

И да, пусть Поттер и повзрослел, стал сильнее и за последние несколько недель стал более решительным и менее уязвимым, перед Блэком он чувствовал себя нашкодившим школьником, что было вполне объяснимо, ведь и сам Гарри — ещё ребёнок, с которым жизнь обошлась слишком жестоко.

И, чёрт возьми, парень был готов сражаться с сотнями суровых рохирримцев или с армией эльфов или гномов, но отважиться поговорить с крёстным так и не смог, потому что просто ещё не был готов к их встрече.

Поэтому Гарри пользовался случаем и приходил к Сириусу только тогда, когда тот спал, и наблюдал за ним, видя, как мужчина спит на кровати, положив одну руку на грудь, а другую прячет за голову, или она просто свисает рядом, или же когда крёстный просто спит, развалившись в кресле и откинув назад голову, беспокойно хмурит брови во сне, и тогда подросток заботливо укрывает мужчину пледом, чтобы ему было теплее.

И лишь в редкие моменты Поттер позволяет себе забежать, пока Блэк всё ещё спит, чтобы оставить ему книгу или принести кружку горячего чая или кофе. Иногда, пива, хотя, в основном, конечно, Сириус мог сам себе заказать всё, что угодно — у него был такой же поднос, как и у самого Гарри, на котором появлялась еда по заказу, стоило только пожелать или высказать вслух желание об этом.

Так что появления Гарри в таких случаях выглядели крайне нелепыми, но Сириус всегда был рад крестнику и всегда пытался остановить его в такие моменты, чтобы поговорить с ним, но юный волшебник тут же отнекивался и говорил о том, что у него ещё есть незаконченные дела и что он обязательно переговорит с ним позже.

И каждый раз откладывал этот самый разговор, зная, что он неизбежен и что он рано или поздно наступит, но ничего не мог с собой поделать. Он не хотел потерять Сириуса ещё раз.

Мужчина же, в свою очередь, недовольно хмурился, совершенно не понимая поведения своего крестника, пытался хоть как-то достучаться до него, поджидая, каждый раз буквально карауля, потому что он был единственным знакомым человечком и вообще человеком, с которым можно было хоть как-то поговорить.

Как результат — они оба чувствовали себя безумно одинокими и беспокойными, чувствуя перед друг другом угрызения совести. Но разговор должен был рано или поздно произойти. Этого не избежать. И всё, как обычно, происходит самым неожиданным образом.

***

Это случилось в канун перед праздником, когда Гарри, чтобы хоть как-то поднять настроение крёстному, тихо пробрался к нему в спальню и взмахом палочки, стараясь особо не шуметь, стал украшать башню. Он даже смог найти настоящую ёлку, а не трансфигурировать её из какого-нибудь предмета, что было безумно сложным, но не менее захватывающим — подросток хоть как-то хотел загладить вину перед крестным за своё поведение, да и к тому же ему просто захотелось сделать приятное.

С помощью магии он со вкусом развесил большие красные и золотистые шары на ёлке, зная, что это любимые цвета Сириуса — он помнил об этом ещё с того момента, как увидел его комнату последним летом, проведённым в том мире. Она была вся в цветах Гриффиндора, и, конечно же, он не мог не воспользоваться шансом и украсить всё в таком же стиле.

Гарри даже трансфигурировал некоторые игрушки в золотых львов с поднятыми лапами и с зелёными изумрудными и красными рубиновыми глазами, и также разместил свечи на праздничном дереве, а сверху возвышалась большая красивая звезда, которая завершила преображение пышной зелёной красавицы.

Отойдя в сторону, Поттер улыбнулся. Он был доволен результатом, после чего начал развешивать зелёные веточки на стенах, стараясь придать праздничное настроение и сделать так, чтобы всё выглядело не безвкусным и унылым, а праздничным и нарядным, продолжая развешивать на веточки золотых львов, но уже куда более миниатюрных.

— Красиво, — сказал до боли знакомый голос, что Гарри вздрогнул, едва не уронив фигурку, которую только собирался повесить. Кажется, он так увлёкся процессом, что даже не заметил, как Сириус проснулся и подошёл к нему. Однако подросток быстро пришёл в себя, толком даже не успев испугаться и всё же повесил льва, умудрившись даже не разбить его.

— Ага, — кивнул юный волшебник, соглашаясь, но стараясь не смотреть на крёстному. — Привет, Сириус, — выдавил он из себя, стараясь занять себя чем-угодно (а именно, продолжил украшать комнату), лишь бы не столкнуться глазами со стоящим рядом мужчиной.

— Привет, Гарри, — мягко улыбнувшись, ответил он. — Прости, я не хотел тебя напугать.

— Я не испугался, — пожав плечами, ответил юноша. — Просто это было неожиданным.

— Конечно, — легко согласился Блэк, стараясь не портить момент. Он так давно хотел поговорить с крестником, что уже потерял счёт времени и почти отчаялся на нормальный разговор, как вдруг ему всё-таки представился такой шанс. Шанс, который он не собирался упускать.

— Давно проснулся? — всё-таки спросил Гарри, когда их напряженное молчание затянулось.

— Достаточно, чтобы понаблюдать за тем, как ты наряжаешь ёлку, — слегка усмехнувшись, ответил Блэк, и Гарри покрылся румянецем, благо, мужчина это не видел — он всё ещё стоял позади него, не решаюсь подойти ближе.

— Ты видел? — немного расстроенно спросил подросток. А он-то надеялся сделать крёстному сюрприз. Облом.

— Ага. Красиво, кстати, — заметив изменившееся настроение крестника, ответил мужчина.

— Спасибо, — пробормотал Гарри, но немного обиженно. — Знаешь, я хотел сделать тебе сюрприз. Но, кажется, не получилось.

— Почему нет? Мне было приятно наблюдать за тобой, — попытался успокоить подростка Блэк, но, кажется, у него это не особо получилось.

— Должно быть, это выглядело глупо, да?
— покраснев, спросил Поттер и, отложив палочку, спрятал лицо в ладонях.

— Знаешь, вообще-то мне было немного обидно, что я делал это не с тобой, — заметил Сириус, отчего подросток неожиданно развернулся и всё-таки нашёл в себе силы посмотреть на крёстного.

— Правда? — как-то быстро спросил он, на что Блэк, пряча смешок в кулак, лишь ответил, глядя на крестника:

— Правда.

— Эй, я серьёзно! — воскликнул Гарри.

— Я тоже.

В какой-то момент подростку показалось, что он очутился в Лондоне на площади Гриммо двенадцать, что вот сейчас откроется дверь и в комнату ворвутся его друзья: Рон как всегда бы возмущался тому, что его мама подарила ему такой же красный свитер, близнецы Фред и Джордж Уизли наверняка бы ворвались в комнату ураганом, перекидываясь шуточками и раздражая миссис Уизли своими фальшивыми палочками или удлиняющимися жвачками, Джинни бы смеялась над этим, а усталый мистер Уизли просто бы сел рядом с Молли или с кем-нибудь из детей и потрепал бы их по голове.

Что ни говори, а с ними у Гарри было связано много воспоминаний, как хороших, так и не очень. И даже если сейчас у них с Роном не заладилось в последнее время, он всё ещё был его первым лучшим другом. Был.

Поттер немного погрустнел от воспоминаний, но потом поднял голову и ухмыльнулся:

— Что ж, ёлку мы, конечно уже не нарядим, но комнату вполне ещё можем. И знаешь, можно даже без магии, — протянул Гарри. — Как тебе такая идея?

— Мне нравится, — обрадовавшись, улыбнулся Сириус. Всё-таки Рождество объединяет людей. — Я только за. Ужасно скучно сидеть безвылазно в башне одному, знаешь ли.

— Прости, — ответил подросток, почувствовав лёгкий укол вины, но тут же мысленно сказал себе, что это же для блага Сириуса. — Просто столько всего навалилось. Практически ни на что не хватает времени, — разведя руками, добавил он.

— Гм… — всё, что смог выдавить из себя мужчина. Он, конечно, не особо поверил во всё это, но не хотел портить отношения с крестником и потерять возможность просто побыть с ним рядом. Поэтому он пока решил промолчать и не задавать лишних вопросов, хотя ему ужасно хотелось это сделать.

Ему очень много о чём хотелось поговорить с Гарри, узнать о том, что случилось после Арки Смерти, как он оказался в Средиземное, а то, что они были именно тут, он был уверен, почему крестник скрывает их настоящее местопребывание и не хочет выпускать его за пределы башни и много-много чего ещё…

Но он просто молчит, стараясь не портить момент хотя бы сегодня. Поэтому они вместе берут коробки с игрушками, в ручную вешают оставшиеся ёлочные веточки и нанизывают на них золотистые и красные шишки с орехами, рядом с камином развешивают красные носки со снитчами и пару красных валенок.

А потом Гарри зачаровывает потолок с ночными звёздами (он долго тренировался этому, прежде чем у него получилось, неожиданно найдя нужное заклинание в Средиземье (!)), а потом начинает падать снег, и он таял так же, как и в Хогвартсе.

Они перебрасываются шуточками, а Блэк тихо поражается тому, как Гарри всё это удаётся. Раньше он точно такого этого не умел.

— Это просто потрясающе! — выдохнул мужчина, задрав голову вверх и любуюсь красотой, ему почти кажется, что он на свободе, а не запрет в пусть и иной, но башне. — И где ты успел этому научиться?

— Друг научил, — усмехнувшись, ответил Гарри, будто не заметив вскинутых вопросительно бровей мужчины. Он не помнил, чтобы у него был кто-то из друзей, способных на такую магию. Ну, может быть, Дамблдор, но у него вряд ли есть время учить такому его крестника, да и потом, они, вообще-то, в другом мире. — Но перед этим я нашёл в здешней библиотеке нужное заклинание. Представляешь, оказывается, в Средиземье можно найти что-то из нашего мира! Хотя, вполне возможно просто магия похожая.

— Друг? — всё-таки спросил Сириус. — Что ещё за друг?

— Прости, но этого я пока сказать не могу, — грустно улыбнувшись, ответил подросток.

— Это ещё почему? — подозрительно переспросил мужчина. Ему очень не нравилось, что ему не договаривает Гарри, его Гарри. И это не считая того, что он всё ещё никак не может привыкнуть к новой внешности крестника, видя в нём как родного, но в тоже время и немного чужого человека.

Но родного, наверное, было всё же больше. Потому что он по-прежнему продолжал любить и волноваться за своего крестника, который был ему, как сын, которого у него никогда не было и за которого он чувствовал ответственность.

— Не думаю, что ты его одобришь, — пожав плечами, ответил Гарри. — Вернее, ты совсем его не одобришь, я знаю, но он не такой плохой, каким кажется.

— Тааак… А вот это уже интересно, — протянул мужчина, складывая руки на груди и включая режим «строгого родителя». Не то, чтобы это происходило осознанно, просто когда дело касалось тех, кого он любил, он не мог поступать иначе. Ну вот просто не мог.

А единственным человеком, которого по-настоящему любил Блэк и который, действительно, был близок ему больше, чем кто-либо (ну, ещё Римус, может быть), был Гарри. А теперь ещё и только он. И мужчина не знал, что будет, если с ним что-то случится и он потеряет его навсегда. Поэтому он просто был обязан всё выяснить.

— Во что же ты снова успел ввязаться?

— Сириус, давай не будем ссориться хотя бы в Рождество, — попросил Поттер, вздыхая. — Я не очень-то хочу сейчас ссориться и знаю, что ни к чему хорошему этот разговор не приведёт, только испортит нам хорошее настроение. Давай поговорим об этом после праздника, хорошо?

— Только если ты потом не сбежишь от меня и не спрячешь голову в песок, — говорит мужчина, делая себе в голове заметку. — И не затягивай с этим, ладно? Мы не можем бегать друг от друга вечно. Нам всё равно придётся рано или поздно поговорить об этом. И я бы хотел, чтобы это случилось как можно раньше.

— Да, ты прав, — выдохнув, ответил Гарри. Им, действительно рано или поздно придётся поговорить об этом, а ему раскрыть все карты перед крёстным. И когда этот день придёт, то поставит точку в их отношениях: и либо они будут вместе и Сириус примет его, как бы то ни было, в любой ситуации, либо… Гарри даже думать не хочет о том, что было бы, если бы всё было иначе, потому что это означало лишь то, что Сириус или умрёт или будет изгнан. Подростку же не хотелось ни того, ни другого. Слишком Сириус был ему нужен, несмотря на их прохладные отношения в последнее время. — Конечно, мы поговорим. Но позже. Да, обязательно.

— Ловлю на слове, — усмехнувшись, ответил Сириус. — А пока знаешь, я чертовски голоден.

— Да-да, я тоже, — подхватил Гарри и уже через секунду они оба ели жареного цыплёнка, похрустывая жареной картошкой и попивая вино из бокалов, возникших по их желанию, весело переговаривались и шутили, на время забыв обо всём, рядом играла классическая музыка, сменяясь то новогодними мелодиями, то классическими лёгкими вроде щелкунчика или тихим и мелодичным джазом.

В башне мгновенно стало так тепло и уютно, что, пожалуй, это было лучший вечер перед Рождеством, который мог бы только пожелать Гарри. Сейчас он чувствовал, что у него всё ещё есть семья, и только Саурона не хватало, хотя он знал, что друг как всегда наблюдает за ними.

И Гарри очень надеялся, что когда-нибудь они отпразднуют Рождество все вместе: что Саурон не будет так скептически относиться к подобным праздникам, считая их глупым дурачеством, которое не подобает Тёмному Властелину, но который простил такое своему другу (как говорится, пусть делает, что хочет, пусть только уже вернёт ему его тело), что он с Сириусом не порвут друг другу глотки, а станут хорошими союзниками, что Сириус не разочаруется в нём, едва узнав о таком его поступке, ведь он всегда сражался на стороне света и что всё наконец-то наладится.

И хотя Гарри знал, что его мечты скорее всего несбыточны, но помечтать-то можно? А пока надо довольствоваться моментом, лежать в темноте вместе с крёстным на мягком белоснежном и пушистом ковре, похожим на снег, который трансфигурировал Гарри, и любоваться таким прекрасным звёздным небом и ловить моменты волшебства, сменяющимися бликами от горящих свечей на ёлке, факелах, висящих на стенах, и слушать потрескивание каминного костра, звук которого перекрывается едва слышимой красивой музыкой.

Гарри лежал и думал о том, что уже скоро, совсем скоро возродится Саурон, и тогда настанет время Новой, Великой империи. Остаются всего лишь считанные часы до столь долгожданного момента, который, можно не сомневаться, непременно настанет. Он неизбежен. Гарри знает это, он сам хотел сделать это в Рождество, которое бы ознаменовало рождение чего-то нового.

А пока… Пока Гарри и Сириус просто лежат в темноте, наслаждаясь обществом друг друга. А на стенах мелькают свет и тени, танцующие в своём зачарованном танце. С этого момента всё будет по-другому.
    Комментарий к Глава 13. Свет и тени. Или немного волшебного и вместе с тем предвещающего неизбежное...
    Боже, неужели я наконец-то сделала это? Да, Чёрт возьми, я дописала главу спустя столько месяцев! Ребята, я дико извиняюсь за столь невыносимо долгую задержку, но я ничего не могла поделать: сначала был творческий кризис, а потом невыносимо дикий семестр, когда я спала всего по несколько часов в день, едва успевая делать МП и ФП (так что приходилось писать конспекты даже на лекциях!!!). Но Новый Год творит чудеса. Я решила не писать слишком грустную главу, но очень скоро будет несколько эмоциональных глав (думаю, вы догадываетесь, почему). В общем, ещё раз простите, автору очень стыдно, надеюсь, что глава Вас не разочаровала, очень долго не решалась выложить и теперь она появилась в таком виде, в каком есть сейчас. Писала на телефоне (как будто раньше было иначе, ха ;), так что могут быть смешные опечатки, ПБ всегда включена, так что исправляйте, если что. Надеюсь, я смогу написать ещё вторую часть, в которой Гарри уже будет взрослым и мощным волшебником, проживщим не один десяток лет и уже будет править империей вместе с Сауроном).
Нужна бета (я хоть и грамотный человек, но одна голова хорошо, а две лучше), ну и от соавтора бы не отказалась (только если действительно будет помогать, т.к. у меня уже был один до 5-той главы, но я его удалила, потому что почти все идеи были мои и меня лишь чуть редактировали). Очень волнуюсь, всех с Наступающим 2020 ;;;;; (вы тоже в это верите, да?)) Приятного чтения:)

========== Глава 14. Восхождение Саурона. ==========

***

Гарри поднимался вверх по лестнице прямо к Ородуину, чувствуя, как волнительно стучало его сердце. Шаги гулко отдавались эхом, отражаясь от стен, которые переливались огнями.

 Момент близок. То, над чем так упорно работал Гарри в поте лица все эти месяцы, и то, к чему так упорно стремился Саурон все эти годы произойдёт сегодня.

И на этот раз Поттер был уверен, что всё получится. Волшебный рождественский вечер, проведённый с Сириусом, близким ему человеком, придал подростку сил и веру в свою правоту, так что после того, как он покинул крёстного, вернулся к себе и доделал последние штрихи в усовершенствовании тела, в которое совсем скоро вселится его друг.

Единственное, что его огорчало, так это то, что Сириуса не было рядом с ним. Гарри бы очень хотел, чтобы он поддержал его, чтобы они поднимались сейчас вместе, с гордо поднятой головой.

Но юный волшебник знал, что мужчина бы ни за что не согласился на такое, он был уверен, что Блэк отвернулся бы от него, разочарованно и с болью в глазах посмотрев на крестника, что это обоим сделало бы им больно. Но Гарри так не хотел. Потому, не став портить момент, он покинул Блэка, когда тот спокойно заснул, и со счастливой улыбкой шёл вперёд. Скорее. Скорее! Навстречу своей судьбе.

И, быть может, когда Саурон возродится, когда Сириус увидит его мощь, его силу и величие, тогда примет их сторону. Это была мечта Гарри! Три сильных волшебника, идущих рука об руку и изменяющих историю Средиземья. Но это были несбыточные мечты. Пока, несбыточные. Потому что так просто подросток не собирался сдаваться.

Шаг, ещё шаг. Позади звучали барабаны, угрожающе пели рога, вселяя ужас и в страх своим врагам, звуки копий звенели, сливаясь с многочисленным топотом ног — это свита Саурона шла следом, но на достаточном расстоянии от своего командира, чтобы поприветствовать своего господина и вновь склонить перед ним колено перед его возрождением, а над головами пролетело несколько теней, крича своим пронзительно леденящим криком — Назгулы.

Но Гарри их не боялся. Он был уверен в себе как никогда и знал, что никто из подданных не причинит ему зла. Ведь, во-первых, все знали, что он могущественный волшебник, не раз доказывая оркам и всем воинам тёмных сил это, а во-вторых, он был правой рукой Саурона, их господина и повелителя, все это знали и потому боялись, следуя всем его приказам.

И вот уже впереди показались ворота. Ещё минута, и Гарри остановился, заворожённо смотря на вход. Подняв руку, он зажал кулак, три раза прогремели барабаны и войско замерло в ожидании.

Поттер повернулся к войску и свысока посмотрел на орков, людей и всех приспешников Тёмного Властелина, стоявших внизу на расстоянии — по статусу и своему положению они не имели права даже ступить на лестницу, ведущую к Ородуину после площадки, на которой они и остановились в ожидании. Все ждали речь.

Юноша, достав волшебную палочку и сделав взмах рукой, увеличил громкость и его голос, звонкий и мощный, раздался, словно гром, заставляя поданных в уважении и страхе склонить головы.

— Слушайте и запомните мои слова, ибо перед вами говорю я, Гарри Поттер — Правая рука Вашего Властелина! Сегодняшний день можно по праву назвать великим! Сегодня настал тот час, когда вы увидите всю мощь Вашего повелителя! Сегодняшний день — это точка отсчёта, начало новой, великой и могущественный эры! Настал тот день, когда люди, гномы и даже эльфы склонят свои колени перед Мордором! — одобрительный гул орков, свист и улюлюканье.

 Гарри дал им эту возможность, так надо. Так и должно быть!  По правде говоря, он спёр эту идею у того же Волан-де-Морта — он никогда не забудет, как Хвост приковал его к надгробию, как тот помог Реддлу возродиться и как сам Тёмный Лорд пытался унизить его перед своими Пожирателями Смерти.

Из всего этого он признал только идею возрождения, но уже перед всеми своими слугами. И плевать, что пафос льёт через край. Все должны увидеть это величие. А люди ещё поплатятся за своё своеволие.

Снова поднял руку, и тут же воцарилась тишина, а Поттер продолжил:

— Да, сегодня Великий день! Приготовьтесь, возрадуйтесь и будете вознаграждены, ибо Тёмный Властелин милостив. Но столь же и жесток за неповиновение. Следуйте за ним, и вы увидите, как меняется история, как люди падут перед ним на колени. Как Его эра, Его эпоха настанет! Тёмная Эпоха Средиземья! Слава Тёмному Властелину Саурону!

— Слава! — громыхнули орки. Сейчас они как никогда были едины. Как никогда жаждали людской и ещё больше, эльфийской крови. Как никогда жаждали увидеть своего Повелителя. Идти за Ним. Умирать за Него.

Загремели барабаны, призывающие своего повелителя, а Гарри прошёл к месту, где на позолоченном столе уже лежало готовое и такое красивое тело Саурона. Гарри даже на миг залюбовался своей работой.

Даже кольцо уже на пальце — Саурон, будучи в теле Эомера, лично надел его на палец будущего тела – даже Гарри он не доверил бы такую ценность. Пусть тот и был его другом, кольцо он всё же считал дороже. Сущность не изменить. Но Гарри не расстраивался по этому поводу. Он понимал.

Однако сейчас, перед самым возрождением, выйдя из тела ненавистного рохиримца, который теперь валялся около ног Поттера, Саурон снова был Оком, ибо просто дух, тем более могущественный, переместить гораздо проще, чем через тело. А кольцо, будучи связано со своим господином, служило довольно мощным проводником.

Сам труп Эомера требовался для ритуала. Точнее, его кровь. А кровь была, считай, свежей, ибо она продолжала циркулировать, пока сам Саурон пребывал в теле.

Но не только его труп. Рядом также находились трупы Арагорна – этого проклятого следопыта, заклятого врага Властелина, и тело Арвен, такой же ненавистной эльфийки и, кровь которой, они были уверены, придаст сил и энергии новому телу.

Дробь барабанов усилилась. Гарри чувствовал, что ещё чуть-чуть и пора... Пора, мысленно подумал он, когда громыхнул Ородуин, а Око устремилось к нему, пристально наблюдая за каждым его действием и словно приободряя его. Пора.

Взмахнув палочкой, Гарри опустил перед собой котёл с жидкостью, состоявшей из всех необходимых ингредиентов для ритуала. Однако оставалась самая важная часть. И Гарри чувствовал, что на этот раз не ошибится. Не должен.

– Вингардиум левиоса! – чётко произнёс волшебник, и тело, поднявшись, плавно поплыло по воздуху, а затем опустилось в котёл. Жидкость в нём забурлила.

– Камень из Валинора, вдохнувший жизнь своего Создателя и носящий в себе часть отца, отданная без согласия, оживи своего сына, – камень загорелся, попадая в котле. Пока всё идёт правильно.

– Плоть верного слуги, отданная добровольно, – произнёс он, доставая кинжал и отрубая собственную кисть, которая тут же отросла заново – как оказалось, мантия, вживишаяся в его плоть, после нескольких манипуляций, проявила ещё одну свою способность, хотя до этого не особо была выражена и практически никак себя не проявляла. Но Гарри смог пробудить в себе и эту способность, чувствуя силу мантии – в конце концов, недаром она по легенде скрывала от самой смерти!

Гарри не был уверен до конца передастся ли часть этой силы Саурону, но вернее его друга ему не найти, но в результате ритуала, в этом Поттер был уверен, их связь только окрепнет. Теперь они связаны.

– И кровь врагов, взятая силой, – с ледяным спокойствием произнёс Гарри, поднимая в воздухе три небольших серебряных чаши с уже заполненной кровью трёх заклятых врагов. Алая кровь, струясь, тут же оказалась в жидкости. – Тёмный Властелин Саурон, воскресени вновь!

Сначала ничего не произошло, и Гарри мысленно испугался, боясь, что он ошибся и ничего не сработает, но облегчённо выдохнул, когда Око погасло, а котёл заполыхал в ярком пламени, сквозь которое юный волшебник наконец-таки увидел, как появляется Владыка.

Он видел, как его голое, красивое, статное тело распрямилось, однако всё ещё скрываемое пламенем, а затем начали появляться сине-чёрные пластинки, собирающиеся в дивный и одновременно жуткий доспех.

Поттер заворожённо смотрел на своё  творение, потому что тело было целиком и полностью его заслуга. А тело вышло на загляденье: выше двух метров, широкие плечи, прямые чёрные волосы ниже лопаток, смуглая кожа, огненно-жёлтые пугающие глаза, слишком совершенное, почти до безобразия, лицо. Это было великолепно!

Что там, тело Волан-де-Морта по сравнению с этим!!! Да оно и рядом с ним не стояло, жалкое подобие. Хвост ведь всё понакидал туда, не глядя, и даже знания Барти Крауча младшего не помогли, ведь тот был почти безумцем, если не был им уже тогда.

Но, какая, к чёрту, разница, что было тогда? Какое ему теперь дело до Волан-де-Морта, Пожирателей Смерти, Англии и вообще того мира? Он далёк. И недосягаем, как и сам Валинор. Так и пусть Реддл с Дамболдором грызутся там. И ему абсолютно плевать, что происходит в том мире. Теперь его дом – Средиземье.

А тем временем Саурон довольно разглядывал своё тело, сгибая и разгибая мышцы и привыкая к новому, но, надо сказать, весьма удобному телу и достаточно мощному образу. Гарри не показывал ему свою работу чуть ли не до последнего момента и почти умолял его не подглядывать, говоря, что это сюрприз и что он не разочаруется. И был прав.

Владыка буквально не сводил глаз с собственного тела, пожирая его своим единственным огненным глазом и был впечатлён. Тело выглядело почти совершенным.

 Почти – потому что в нём не было его, Саурона, духа, но теперь, когда он вновь обрёл своё тело, да ещё и в самом расцвете сил... Его друг, действительно, заслуживает награды. Но остался последний штрих.

Саурону было достаточно взглянуть на своего союзника и друга, как он понял, что от него требуется. Они уже почти научились понимать друг друга без слов, хотя, конечно, им обоим ещё учиться и учиться. Но в таких делах они понимали друг друга беспрекословно.

Юноша кивнул и, в который раз взмахнув палочкой, призвал к себе красивый сундук чёрного цвета, покрытого серебром, чёрно-серебристыми и иссиня-чёрными редкими и драгоценными камнями. Не было даже сомнений в то, что это стиль Чёрного Владыки Средиземья.

Опустившись на колено и подняв руки вверх, Поттер, как правая рука, преподнёс ему подарок, который заказал у искуснейших мастеров, а потом зачаровал всевозможными защитными заклинаниями, какие он только знал и успел выучить, находясь здесь, в Мордоре.

Саурон открыл своей рукой сундук, тем самым показывая свою благосклонность и уважение к своему другу, который, однако, сейчас был всё же ниже по рангу, но, надо признать, он понимал это и знал свое место, когда это было необходимо.

В конце концов, будь на месте Гарри кто-то другой он мог даже и не обратить ни малейшего внимания на того, кто дал бы ему сундук – всего лишь взмах руки, и у него было бы то, что ему нужно, а презренный раб полз бы на карачках, лишь бы не обратить на себя гнев своего Владыки.

С Гарри было не так. Гарри он ценил и даже смог к нему проникнуться и дать ему возможность считать себя не просто своим союзником, но другом. Хотя, дружба, конечно, громко сказано, ведь у Саурона никогда не было друзей, да и сам он когда-то был прислужником другого, дальнего врага, но не сейчас. Сейчас у него есть сила и власть, способная победить самого Мелькора.

 А, обучив юного волшебника, он был уверен, они станут непобедимыми. Непобедимыми и вечными.

И, увидев, что было внутри сундука, он довольно улыбнулся, после чего поднял строгую зубчатую корону, украшенную не менее драгоценными камнями наподобие тех, что были на сундуке, но только лучше.

Ибо негоже Владыке носить на своей короне камни, которые есть на сундуке! Это было бы оскорблением для него. Но эти камни, что были на нём, конечно же, были намного лучше. Но не просто лучше. Великолепнее. Как и он сам.

Гарри бережно опустил раскрытый сундук рядом и положил свою руку на колено, слегка склонив голову. Кто бы что ни говорил, а этикет он соблюдал, да и это требовало его положение.

– Встань, Гарри, – тихо, но властно, произнёс Саурон, и юноша послушался. – Пойдём. Пора нам явить себя миру.

И они оба, с гордо поднятыми головами, вышли к своим подданным.

Великий и ужасный Саурон, облачённый в мифриловые зачарованные доспехи и величественную корону, и Гарри, облачённый в такие же, но немногим уступающие Властелину доспехи, на предплечьях которых красовались два серебряных льва с гордо поднятыми лапами – знаки гриффиндора, но на чёрном, почти что отливающие синим, металле.

  Его коротко остриженные волосы, серебристая, светящаяся кожа, яркие, но отличающиеся холодом изумрудные глаза без теперь уже ненужных очков, меч, висящий на поясе и воткнутый в ножны, и палочка, которую он теперь бережно носил в чёрной с серебром кобуре – всё это выглядело так, как и должно было быть. Саурон, так же, как и недавно делал сам Гарри, поднял руки вверх.

Барабаны, грозно гремящие и приветствовавшие своего повелителя под свист орков и остальных его приспешников, замерли. Даже Назгулы опустились с небес на высокие скалы, обращая свой взор на повелителя.

Гарри, стоявший рядом, смотрел на войско, не скрывая своего пристального взгляда от многочисленных огней и копий, казавшихся одним громадным огненным океаном. Теперь он знал, что они готовы.

Всё только начинается.

       КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.













    Комментарий к Глава 14. Восхождение Саурона.
    Но это ещё не конец!
***
Честно, изначально планировалось глав 8/9, но это было до 13 главы (Она просто называлась "Свет и тени"), но добавление Рождества и желание Гарри возродить Саурона именно в ночь Рождества оказалось сильнее. Так что мне показалось логичным такое завершение. Хотя изначально ещё была судьба Сириуса Блэка (предполагался серьёзный разговор, дикий скандал Гарри и Бродяги, попытки крестного достучаться до подростка, возможные встречи с Сауроном и попытки его убить, а также разговор Сириуса с Гарри по поводу крестражей, Ордена Феникса и т. Д. Но, честно, не охота растягивать. Поэтому я ставлю статус "завершён".
Что бы вы хотели увидеть во второй части? Обучение, само собой, их империя и т. п. Но, есть моменты:
1) Стоит ли убить Сириуса? Казнить/Изгнать/Гарри тупо его оставит, посадив на цепь, ибо не хочет отпускать, потому что крестный ему все ещё нужен, а сам он чувствует вину перед ним за его смерть.
2) Нужно ли добавлять слэш, осуществляя вторую часть заявки автора про эльфов и всякие развлечения Гарри? Честно, не особо в этом разбираюсь, возможно, понадобится помощь соавтора (если таковой появится).
3) И просто ваши предложения. Ссори, что больше не получилось, растягивать не охота, так что на такой пафосной ноте (да-да, я знаю) я решила и закончить первую часть (!) .
ПБ как всегда включена, приятного прочтения:)