Исподний Чуй

«Явление трубкозуба произвело невероятное впечатление на повстанцев, не знакомых с африканской фауной, принявших его за специально выведенное противником существо-орудие широкого спектра действия». Так заканчивается статья в «Роднике ума» за номером 207, посвященная перевороту во граде Исподний Чуй и его «недостоверном» конце.

Приходится брать в кавычки «недостоверным», ибо стыдно признать в народе – все свидетельства указывают на то, что все они в корне ложны, а конец переворота оказался еще более позорным, чем описано выше.

Что может быть позорнее двадцатитысячной армии, разбежавшейся при виде уродливого кабанчика? Отвечу: только то, что случилось на самом деле.

Вышло же дело так.

Полумичман Врось и надпрапор Штырь, старые товарищи, однокашники, одноблудники, многопивцы и вообще – элита войсковой части, нажравшись до изумления китай-бобов с солониной, наддали из ковша пару и легли кулями в полковой бань-паталке.

Стало быть, легли переваривать. Потому что недвижимо могли лишь это. В иной поре они бы маршировали или отдавали приказы, или же совмещали одно с другим, но лежа, ясный пень, не могли.

Чтобы понимать развитие ситуации, весь ее драматизм и суть, нужно знать дикую природу китай-бобов. Общая черта, по которой от боба делаются газы, присуща им в той же степени, что Царь-бомбе – некоторая склонность взрываться.

И когда один закурил, а второй, более рассудительный, не успел ему помешать, когда бань-палатка взлетела ввысь, раскинув тенты внутренние и внешние аки нетопырь крылья, когда полегла трава и дорожной пылью забило ноздри коням – тут и стал конец экспедиции.

Что до трубкозуба… Был, не будем отпираться, и трубкозуб. На него и пришлось списать сю викторию, одержанную китай-бобами под славным Исподним Чуем.

В конце же добавлю главное: я вам это не говорил.