Стихи и песни о школе

В этот сборник я включил свои стихи и песни о советской школе, «лучшей в мире», как её принято называть на сетевых форумах, посвящённых ностальгии об СССР. Не спорю, по сравнению со школами загнивающего буржуазного мира, она действительно была «лучшей». А вот являлась ли она «советской», «коммунистической», воспитывающей тружеников, созидателей, бескорыстных строителей коммунизма? Оказалось, что нет. Не буду вдаваться в подробности, всем прекрасно известно, как её бывшие питомцы, вместо того, чтобы достраивать социалистическое общество, с начала развалили его морально, а потом с лёгкостью променяли на «двести сортов колбасы и пива» и прочие атрибуты «красивой» жизни. Я не умаляю вины Хрущёва, Горбачёва, Ельцина, но всё таки считаю что главным могильщиком Советского Союза ( как впрочем и главным победителем в Великой Отечественной войне) был сам народ в целом. А воспитала его таким главным образом эта самая «лучшая в мире» советская школа.
Так же есть в сборнике несколько произведений и о современной школе, так сказать, для наглядности, но ни в коем случае не для противопоставления. Советская и современная школы – одно целое.

 БАЛЛАДА  О  СОВЕТСКОЙ  ШКОЛЕ.

Заостряет частенько внимание
Простодушный народ в Интернете,
Что советское образование
Было лучшим на этой планете,
Что Китай, США и Япония
Отдыхали в сторонке тогда…
Только не соглашусь с вами в корне я,
Уважаемые господа!

Включите память детскую,
Совковые ребята,
На школу, на советскую
Взгляните не предвзято.
Ведь это заведение,
А не какой-то Запад,
Прессуя поколения
С мозолями на лапах,
Потворствую отличникам
Зубрящим ради ВУЗа,
Является могильщиком
Советского Союза!

Распознать подноготную русскую,
Трезво взвесить конечные цели
Не смогли Луначарский и Крупская,
А скорее всего не хотели.
Ну и, не напрягая фантазии,
Положив на грядущее хер,
Точным слепком дворянской гимназии
Школу сделали в СССР.

Рабочему не близкую,
Под «Варшавянки» пенье,
Внедрили греко-римскую
Систему обученья,
Ту самую, которая
Ещё с времён вандалов
Использовалась сворою
Дворян и феодалов.
Послав на пенис тезисы
Интернационала,
Насилья мира фениксы
Напялили забрала.

Ну безграмотности ликвидация,
Спора нет, обладала эффектом,
Без неё индустриализация
Так  бы и оставалась проектом.
Сильно мозг работяги окреп тогда,
Неужели б он дальше не смог
Самообразованьем, без препода
Повышать свой культурный порог?

Увы, ученье марксово
Не в те попало руки,
Детей рабочих массово
Загнали в храм науки,
Где вопреки желаниям,
Инстинктам и законам
Накачивали знанием,
Как бройлеров гормоном.
Ни мозга шевеления,
Ни практики, ни дела,
Лишь жажда наслаждения
Изнеженного тела.

Только кроме эффекта обратного
Ничего обученье не дало,
Кое-кто на лету тупо схватывал,
Большинство в тот же день забывало,
Ни в быту примененья, ни  творчества.
Ну и не без участья семьи
Вновь на классы враждебные общество
Разбивалось со школьной скамьи.

Кому-то – благодарности,
Кому-то замечанья,
И шли, трясясь от ярости,
Родители с собранья.
На триллеры индийские
С занятия сбегая,
Группировались и’згои
В шалманы, кодлы, стаи
И, не вникая в странности
Трактовки коммунизма,
От вечной виноватости –
К большому пофигизму!

Не понюхав раствора гальваники,
Избежав пресс-штамповки угрозы,
Благонравные девочки-паиньки
Получили-таки свои дозы.
Вот вам высшее образование
В репродукторной функции пик
И, в финале, страны вымирание,
Блока НАТО с Исламом блицкриг!

От долгого сидения
За книгой, за тетрадкой,
У этой – неврастения,
У той – проблемы с маткой,
А тех, кто на природные
Откликнулся позывы,
Оракулы народные
Ебли в хвосты и в гривы.
Выбрасывались тоннами
На свалки помидоры*
И дурочки с дипломами
Заполнили конторы.

От ударов трещал нижепоясных
Ленинизм, как апрельская льдина,
Сложно в школьных условиях офисных
Труд с наукой слиять воедино.
Опрокинутый в хавольник стопкою
Вновь пришёл старый мир-бумеранг,
Развивать интеллект дрессировкою,
Всё равно, что кормить через шланг.

На перлах русской классики
Лелеялись, растились
Матросы и колбасники.
Заметней становились
На классы расслоение
С учебным каждым годом,
И в самоуправление
Игра шла полным ходом,
Комсорги, председатели,
Прекрасно знали все мы,
В потенции предатели
И строя, и системы.

Беспощадно толпа балом правила,
Только кто-то стезю и дорогу
Выбирал, забивая на правила,
Но таких к сожаленью немного,
Предпочтя лифту старую лесенку,**
Пусть слывя «в голове без царя»,
Но нашли себя школьному прессингу
Вопреки, а не благодаря!
                2016 г.
*Имеется в виду популярная в 70-е годы поговорка «Ушла любовь, завяли помидоры.»
** Речь идёт о всем известном «социальном лифте» и ступенчатом профессиональном образовании: « от слесаря до инженера, от санитара до врача, от рядового до генерала и т.д.»


ПЕСНЯ  РОССИЙСКИХ  ИНТЕЛЛИГЕНТОВ.

Когда еще диктатором был пролетариат,
А от господ летели пух и перья,
Глава проклятьем заклеймённых, подписав мандат,
Нам оказал высокое доверье:
- Из быдла сиволапотного, из крестьян-трудяг,
Учитывая русскую ментальность,
Людей советских сделать, дав им главное из благ –
Гражданственность и интеллектуальность.

Возможно кровь дворянская в вас все ещё бурлит,
Утрата власти давит, словно жаба.
Тысячелетья знать, на паразите паразит,
Давила соки из людей не слабо.
Но есть и положительные качества у вас,
К примеру – честь, патриотизм, отвага,
Науки и культуры был оплот дворянский класс,
И жертвовал собой стране во благо.

Пожарский, Герцен, Огарев, Кутузов, Лев Толстой,
Брюллов, в конце концов и Ломоносов…
Да много ли примеров, чтоб в лаптях и за сохой
Вдруг вырос полководец иль философ?
На вас, эксплуататоров, горбили день и ночь,
Когда уж тут наукой заниматься?
И вы, как патриоты, им обязаны помочь
До уровня, до вашего подняться!

В вину происхождение не ставит вам никто,
Иначе вас бы просто расстреляли,
Идеи наши приняли вы пусть и не на сто,
Но к белой контре тоже не пристали.
Сеть вузов, школ, ликбезов для трудящихся создать
Обязываю вас ближайшим летом,
Чтоб каждая кухарка научилась управлять
Хотя бы захудалым сельсоветом!

Кто предпочёл спокойствию гражданскую войну,
Кто отказался быть скотины ниже –
Обрёл приют последний на Урале, на Дону,
А выжившие бедствуют в Париже.
А нас же, мастурбаторов  изнеженных, Ильич
Пригрел, дав в руки карты и указки,
И, словно огород козлам, (ну ни слепой ли сыч?)
Детей учить доверил пролетарских.

Конечно в ГПУ ищейки были ещё те,
Хотя и чернь, но твёрдо знали дело,
И многих, раскусив, сгноили в Коми, в Воркуте,
Но основная масса уцелела.
Кривился нервно Запад от советских скоростей,
Но пребывал в пленительной надежде,
Посты директоров школ, рядовых учителей
Дворяне занимали как и прежде.

Умело извращалась пролетарская мораль
Под лозунгом «Учиться на отлично!»,
Мы самых бесхарактерных тянули на медаль
И опускали шустрых, энергичных.
Порою неосознанно, по веянью струи,
Порою с изощрённостью агентов,
Расслаивали общество со школьной со скамьи
На работяг и на интеллигентов.

Да, умственный багаж мы увеличили скоту,
Начитанным, культурным стало стадо,
Но вовсе направляли его в сторону не ту,
В какую коммунистам было надо.
Подобие гимназии, дворянского гнезда,
Мы воспроизвели в советской школе,
И вздрогнула Евразия, когда вновь господа
Вдруг встали на ведущие на роли.

Вот средний гражданин – социализма крах и смерть,
(Им все в конечном счёте оказались)
Заместо жажды творчества – желанье богатеть,
Заместо гнева праведного – зависть.
Страсть жить за счёт кого-то одинаково слепа
И в коммунистах, и в единороссах,
Осталась примитивным быдлом русская толпа,
Приобретя дворянские запросы.
                2016 г.

ЗАКОН  ДЖУНГЛЕЙ.

На первый взгляд эта песня совершенно не про школу. Но только на первый взгляд.

Не предрасположенный к подлости, к злу,
Медведь гималайский жил в джунглях,
По прозвищу Ба’лу, а может Балу’,
Забыл, посмотреть надо в Гугле.
Питался кореньями, мёдом, хурмой,
Не брезговал и муравьями,
Но стаю волков, с пищей строго мясной,
Вдруг выбрал своими друзьями.

Конечно медведь не пушистый зверёк,
С когтями клыки – о-го-го!
Но чем-то лесных санитаров привлёк,
Степенностью прежде всего.

Гонялись охотники целые дни
За парнокопытною дичью,
Но и к сохраненью потомства они
Беспечность имели не птичью.
Так просто одних не оставишь щенков,
Доверия мало к соседям,
Возник симбиоз злых и страшных волков
С душевным и добрым медведем.

Придумает мишка всегда, чем волчат
В течении суток занять,
А волки ему требухи намельчат
Белковый баланс поддержать.

Считая, что мало инстинктов одних
Для саморазвития в звере,
В охотничьей хватке натаскивал их,
Казалось так по крайней мере.
Порою чудесил: сожрёт на обед
Арековой пальмы коренья
И изображает охоты объект,
Рога присобачив оленьи.

Бесспорно, нет близкого в этой игре
К за существованье борьбе,
Но главное то, что волчата не пре-
  доставлены сами себе!

Втолковывать взялся им «Джунглей Закон»
( Что в дикой природе наивней?),
Который придумал взбесившийся слон
В период отсутствия ливней,
Он пропагандирует  дружбу, любовь,
Добычу делить и запасы,
Мол в джунглях имеют единую кровь
Не только рода, но и классы!

В законе нужда, где ближайшего съесть
Не пробует только дурак,
У вида отдельного может и есть,
Но в целом у джунглей – никак!

И вот уже стая с подросших верзил
Счищает скопившийся глянец:
- Забудьте, чему косолапый учил,
Ведь он же вегетарианец!
Поверхностно крайне с охотой знаком,
Лишь кладки горазд хавать птичьи,
А так называемый «Джунглей Закон»
Для успокоенья добычи.

Закон, где в согражданах видят еду,
Где чуть что не так – самосуд,
Внутривидовой может быть и в ходу,
Но в целом для джунглей – абсурд!

Обилие пищи, зима снега без
Отнюдь не проверка на вшивость.
Не лучшее место тропический лес
Для веры в добро, в справедливость.
Понятно, ни к городу и ни к селу
Жить по-христиански с волками,
Загрызен ослепший под старость Балу’
Вчерашними учениками.

Не Лес Венский джунгли, не сквер городской,
Не политкорректно зверьё,
Закон здесь не «Мы с тобой крови одной!»,
А «Каждому виду своё!»
                сентябрь 2019
 

СЕЛЬСКАЯ  УЧИТЕЛЬНИЦА.

У учительницы сельской
После каждого урока
Появляется желанье
Сделать что-то над с собой.
Жить в деревне грубой, мерзкой
Беспросветно, одиноко
Выпал жребий до скончанья
Даме крови голубой.

Утаить, кто были предки,
От властей не получилось.
Что ещё в двадцатом папа
В губчека закончил дни
Как полковник контрразведки
И, что мама отравилась,
Побывав в нечистых лапах
Аморальной солдатни.

Шар земной крутился в детстве
Для её одной казалось,
Если бы не смута эта –
Покоряла б высший свет,
И немецкий в совершенстве,
И французский знает малость,
И нюансы этикета,
Только толку в этом нет!

Ни господ, ни джентльменов,
Мужики одни в округе,
Их супруги не пригожи,
Их манеры не тонки,
Не начитанней туркменов,
Одеваются в дерюги,
Вместо лиц  - сплошные рожи,
Морды, рыла, пятаки.

Из того же точно теста
Обормотов сельских дети,
Злы, глупы, косноязычны,
Невоспитанны, грязны.
На стене иконы вместо
Лысый дьявол на портрете,
Вобщем было бы логично
Сделать ноги из страны.

Улететь в Париж прекрасно,
Только кто поможет в этом?
Превратил в редут границу
Большеусый сатана.
И приходится несчастной
По ульяновским заветам
В преисподней находиться
В роли нации говна.

Но пришёл в Союз Советский
Долгожданный сорок первый,
Ворвались в село фашисты,
Объявив: « Вы спасены!».
Как, скажите, даме светской
Быть с людьми такими стервой?
Элегантны, стройны, чисты,
Обходительны, умны.

Снова шарик закрутился,
Вот порадовался б папа,
Коммунистов видя трупы
На воротах и во рвах,
Да ещё в неё влюбился,
Предложив служить в гестапо,
Штурмбанфюрер айнзацгруппы
Адальберт Фон Фейербах.

В теле женщина проснулась,
Ярче солнце засветило,
Вопреки прошедшим годам
Средь свиней и обезьян,
В службу сразу же втянулась,
А особенно любила
Заниматься переводом
На допросах партизан.

В, ставшей клубом, бывшей школе
Офицеры постоянно
Вечерком, а чаще ночью
Собирались на фуршет,
И она в хозяйки роли,
Удалив с фортепиано
Паутины старой клочья,
Им играла менуэт.

Но с любимым расставанье
Предначертано судьбою,
По ранению в Дахау
Получил он перевод
И, хоть срыва был на грани,
Не увёз её с собою,
Потому что дома фрау
С парой киндеров живёт.

А спустя ещё немножко
Возвратились комуняки,
Злые до остервененья
Словно в засуху слоны.
И теперь она в окошко
Видит кедры и бараки,
Не надеясь не прозренье
Одураченной страны.
                28. 10. 16.

.  ПОЖАР  В  ШКОЛЕ.

Был поджёг или неосторожность
С незатушенною сигаретой,
Допускаю любую возможность,
Только вследствие шалости этой
Занялась ненавистная школа
От сортира до главного входа,
От учительского произвола
На сегодня ребятам свобода.

Припев:
Радостное пламя реет, словно знамя,
Пляшет над столами, просто красота!
Гори, гори ясно, чтобы не погасло,
Выгорайте классы до фундамента!

Зря стучал физкультуры учитель
Об пол средством пожаротушенья,
Был, как видимо, огнетушитель
Лишь пособием и украшеньем,
Затрещала коробка спортзала,
Слух лаская, смеясь над прогрессом,
И учительская полыхала,
И пожарников нет с МЧСом.

Припев.

Первоклашки от радости пели,
Старшеклассники щурились хитро,
Позабытые в партах портфели
Дополняли восторга палитру,
Лишь вдали, на скамейке у ели
Две отличницы в голос рыдали,
Все пятёрки в журнале сгорели,
Не видать золотой им медали!

Припев.

На себе рвал директор волосья:
- Был бы «Мерс» у меня, а не «Хонда»!
Синтетический волк, ватный лось я!
Сэкономил во время ремонта
Только жалкую четверть от сметы,
А теперь – ни себе и не людям!
Вот тебе и христовы заветы,
Больше им подчиняться не будем!

Припев.

Наконец-то пожарной сирены
Раздались долгожданные звуки,
Но обрушились школьные стены,
Приказал долго жить храм науки.
Не трясите напрасно стволами,
Не по плану, а по произволу
Хладнокровное жаркое пламя
В полчаса уничтожило школу.

Припев:

Свалены пластами потолки с полами,
Завершает пламя славные дела,
Гори, гори ясно, сине-жёлто-красно,
Догорайте классы до золы, дотла!
         2004 – 2016.*вторая дата означает редактирование.


ВСТРЕЧА  ОДНОКЛАССНИКОВ.

Эту песню я написал после собственной встречи с одноклассниками в честь 30-летия окончания школы.

Тридцать лет, как десять классов прослушано,
Мчится время как стрела, связи руша, но
Выпадают дни порой и для праздников,
Вечер встречи в выходной одноклассников.
Кое-кто, увы, не жив, время сложное,
Остальные отложив неотложное –
Ящик, стирку, сад, гараж, кухню, удочки…
Вобщем «А» десятый наш как на блюдечке.

В целом деятельность школ несерьёзная,
Зря в девятый класс пошёл, понял поздно я,
Ведь что по лбу бить, что в лоб, силу знания
Не дадут без самообразования.
Не найти уже, навряд ли он в целости,
Этот самый аттестат мнимой зрелости.
От ошибок не спасло обучение,
Только на душе тепло, нет сомнения.

С изголовия когда гнила партия,
Жизни лучшие года дрых на парте я,
Но не резал уши хруст баксов зелени,
Не по школе эта грусть, а по времени.
Где уж веянья волны было нам постичь?
И смотревший со стены Леонид Ильич
Не предвидел, что придёт Мишка Меченый,
Что в стране нас встреча ждёт изувеченной.

Крохи радости вноси в жизнь короткую,
Ностальгию на Руси лечат водкою,
Словно встретился с роднёй, тут до смеха ли?
С каждым вмажешь по одной, и – приехали!
Сорок восемь лет – фигня, ещё в силе я,
Зря девчонки поменяли фамилия,
Но придётся лишь вздохнуть платонически,
Не приучен лить на грудь символически.

Беспощадно рок чумной лупит в темя, но
Нынче семьдесят седьмой, хоть и временно,
Пусть похожа на кабак школа средняя,
Эта встреча так и так не последняя.
                2007 – 2017.

ИНСПЕКТОР  ГОРОНО.

Эта песня правда не о школе, а о детсаде, но всё равно о педагогике, точнее о том, до какого абсурда доведена она сейчас. Написал со слов знакомой воспитательницы, после чего она потребовала обещания, никому не говорить, что её знаю, а то как бы с работы не выгнали.

О канцелярской крысе я поведаю сейчас,
Приехала комиссия в детсад который раз,
С рекомендаций кучею, с огромным портмоне,
Ведь дети это лучшее, что может быть в стране.
А самая их старшая – умна как сам Дибров,
Отличница вчерашняя, любовь профессоров,
На роль себя готовила народного слуги
И вот теперь освоила профессию Яги.

До хрена словечек зная,
В примененье их тупая,
Иначе не было б она инспектор ГОРОНО,
Педантичная и злая,
Ну а рифма к ней какая?
Самая нормальная по-моему – говно!

Доказано и тестами, и фактами сто раз,
Что негатива с детства мы несём в себе запас,
Кто подвергался строгости в семье и в детсаду,
Имеет страсть к жестокости и ненависть к труду.
Играя в прятки,  в салочки, учительницей быть
Мечтала эта дамочка, чтоб ближнего гнобить,
Но в институте векторы вдруг поменялись в ней,
Решила, что инспектора работа веселей.

Ещё в школе любовалась,
Как училка пресмыкалась,
Являлся на урок когда инспектор ГОРОНО,
И, боясь плохих оценок,
Как комично в дни проверок
Завуч и директор исходили на говно.

Во времена советские, которых не вернуть,
Сады щипали детские комиссии чуть-чуть,
В Российской ж Федерации, где властвует закон,
Надзору с аттестацией зелёный свет зажжён.
Как в Юте и в Виржинии,  в российских городах
Права ребёнка приняли неслыханный размах,
Чтоб превратились в праздники дни сирые ребят,
В лицеи, в школы,  в садики комиссии спешат.

Цель правительственных планов –
Превратить людей в баранов,
Согласно их и действует инспектор ГОРОНО,
Ведь в стране сплошных ремиссий
Без надсмотра и комиссий
И учителя, и воспитатели – говно!

И вот она нарядная ворвалась в вестибюль,
Улыбка плотоядная, не женщина – питбуль!
С педантством и с издёвкою свою играет роль,
Над каждой мелочёвкою глобальнейший контроль.
В искусстве мониторинга инспектор просто ас,
Вахтёра, няню, дворника с дерьмом смешает враз,
А что до воспитателей – им полная п**да,
Замочит как предателей в тридцатые года.

Даже не подозревая,
Что профессия тупая,
К тому же очень вредная инспектор ГОРОНО,
Как Мадонна сракой водит,
Ну а рифма к ней подходит,
Подтвердит любой поэт, конечно же говно!

Ужасное событие, грозящее судом,
Ребёнка центр развития* сегодня что дурдом,
От страха заикается девчонка логопед,
Пошла собаке в задницу учёба стольких лет.
Психолог распсихована как тысяча чертей,
Забыв про женихов, она, про психику детей,
В листах оттрафареченных за тот и этот  год
Две ночи и три вечера готовила отчет.

Только глянцевой бумаги
Не нашлось в универмаге,
Что сразу же заметила инспектор ГОРОНО,
И, наложив штраф солидный,
Намекнула ей ехидно,
Ты не педагог и не психолог, а говно!

 В раздумье, стать буфетчицей иль вновь пойти к станку,
Заведущая мечется, как мышь по чугунку.
Найдут к чему придраться и – конец моей лафы,
Вдруг нет в документации какой нибудь графы.
У методистки вроде как трясутся губы рта -
А вдруг моя методика окажется не та!
Вдруг эти маразматики узнают, не дай бог,
Что я слаба в дидактике, да и на передок!

На заведущую лая,
Воспитательниц пугая
Сниженьем категории, инспектор ГОРОНО
И в раю отыщет скверну,
До чего к ней рифма верно
Лучшими поэтами придумана – говно!

Предвижу, скажет кто-то мне, в России ГОРОНО,
Поскольку в ней народа нет, давно упразднено,
Забыв финты советские, у нас с недавних пор
Учрежденья детские шерстит Рособрнадзор.

Да, я в курсе новшеств этих,
Только, в рот и в жопу еть их,
Уж больно поэтическое слово «ГОРОНО»,
А все новые названья
В нашем обществе бараньем
Тридцать лет последних означают лишь говно!
2005 – 2017.
*Заведение о котором идёт речь официально именуется не «детский сад», а «Центр развития ребёнка».

ИДЕАЛЬНАЯ  СЕМЬЯ.

Однажды по радио услышал историю, как, уже забыл в какой стране, одна супружеская пара – и он и она из очень религиозных семей, 8 лет не могли завести детей. Когда она обратилась к врачу, тот обнаружил что она до сих пор девственна, поскольку, в результате пуританского воспитания супруги не имели понятия о интимных отношениях. Ну и своим воспалённым воображением я переложил эту историю на нашу страну и сочинил вот такое.

Не зная ни поэмы про Луку,
Ни анекдота непечатного,
Ходил он в школу с мамой за руку
Примерно класса до девятого.
И потому, не разлагаемый,
Как большинство подростков улицей,
Рос, шантрапой не уважаемой,
Благовопитанною умницей.

Цвели в умили учителя:
Такой усидчивый, старательный,
Без троек и четвёрок табеля
И в дисциплине замечательный!
А школа та была уклонною,
Без хулиганов и без гопников,
Выпускники её колонною
Шли пополнять ряды чиновников.

Надежды оправдались мамины.
Как и положено, в семнадцать лет,
С медалью в школе сдав экзамены,
Сын поступает в университет,
Но как-то там его не задевал
Разгульно-пьяный быт студенческий,
Спокойно знаньями овладевал
И чистым был, как мозг младенческий.

В друзья никто ему не клеился,
Зовя «ботаником» в открытую,
Но как-то с девочкою встретился
Такой же скромной и забитою.
И на основе уважения,
Взаимоинтересов вскорости
Переросли их отношения
В любовь без похоти и пошлости.

Без кабаков, гулянок, дискотек,
Без поцелуев встречи строились
В тени музеев и библиотек
И семьи вскоре познакомились.
Как снобами интеллигентными
Родня роднёй весьма довольная…
И вот машины, кольца с лентами
И торжество безалкогольное.

Рекой фруктовый сок и лимонад
Под крики «Сладко!» глотки смачивал.
Как строг изыскано его наряд!
Как декольте её заманчиво!
На пару гости умиляются:
К бухлу не склонны и к курению,
Не только матом не ругаются,
Но даже не владеют фенею!

Шесть лет промчалось, не скрывая злость
Мечтают матери стать бабками
И, позабыв про образованность,
Нашли целительницу с травками,
Но толку мало и тогда свекровь,
Сказав незримому противнику:
- Да не иссякнет голубая кровь!
Невестку тащит в поликлинику.

За сорок лет богатой практики
Такого гинеколог не встречал,
Ведь есть же в мире е*анатики!
И в кабинет медперсонал созвал,
Ну как таким коллег не удивить,
Сверхуникальная сенсация,
Две тыщи суток с мужиком прожить,
Не подвергаясь дефлорации!

Хотя и спали в общем ложе, но
Не допускали и объятия,
Куда и что совать положено
Супруги были без понятия.
Валился коллектив больницы весь
С ног от прикольнейшего зрелища,
Так непорочная девичья честь
Семейку сделала посмешищем.
                август  2004 – март  2018.


РАЗГОВОР  В  КУРИЛКЕ.

Написано с натуры, художественного вымысла самый мизер.

В курилке мужики в рабочий полдень
Разговорились вдруг не о футболе,
Не о рыбалке и не об охоте -
О детях, воспитании и школе.
Как дороги учебники, тетради,
Ремонты школ, подарки педагогам!
Самим себе, учёбы этой ради,
Приходиться отказывать во многом!

Три шкуры за компьютерные классы
Дерут с нас на родительском собранье,
Поскольку нынче для российской массы
Не может быть без них образованья.
Сложнея, обновляясь с каждым часом,
Ползёт наука неуклонно в гору,
А вырастишь детей рабочим классом –
Стыда не оберёшься и позору!

Когда-то при Лёне,
Аж вспомнить приятно,
Нам знанья в ладони
Всыпали бесплатно
И школьной программы,
Меж дел разрываясь,
Ни папы, ни мамы
Почти не касались.

Эх любимый наш период застоя
Без господ и маргинального слоя,
Дорогой наш Леонид Ильич Брежнев,
Не доили так семью в школе прежней!

В беседу не вступал я, только слушал,
Лишь улыбался, шевеля усами,
И продолжали изливаться души
О непомерной ноше быть отцами:
Из кожи вылезаем мы буквально,
Горбатим в трёх местах одновременно,
А ребятишки, что парадоксально,
Учиться не желают совершенно.

Рехнулись, деградировали дети,
Гляделки как фарфоровые блюдца,
Торчат с утра до ночи в интернете,
Вместо того, чтоб к знаниям тянуться.
Не различают письменные буквы,
Ни интереса к делу, ни призванья,
В милицию заявят, если вдруг вы
Решите провести курс воспитанья.

В застой при конфликте
И непослушанье
Был вправе родитель
Чинить наказанье
Без стычек с законом,
Ребятам при этом
Был и эталоном
И авторитетом.

Мог в семейное вмешаться кто либо?
Это Западу гнилому спасибо!
Дорогой наш Леонид Ильич Брежнев,
Как прекрасно было в обществе прежнем!

Промолвил ветеран Иван Петрович,
От ярости не сдерживаясь прямо:
- Такая внучка подрастает сволочь!
Такая стерва – вылитая мама!
Мне пьяному о голову разбила
Тарелку с овощным горячим супом
За то что пошутить ума хватило
Не лестно о её прикиде глупом.

А младший внук ещё не ходит в школу,
Но матерщиной как сапожник кроет,
Уже сегодня склонен к произволу,
Как вырастет, сказал, меня уроет.
Да как таких воспитывать чудовищ?
Да их вообще рожать не надо было!
Теперь уже процесс не остановишь
И очень скоро ждёт меня могила!

Вот мы подрастали,
Чтоб мат – не дай боже!
Отцов уважали
И дедушек тоже,
Совсем не хамили,
Ни с мамкой, ни с бабкой,
А если курили,
То только украдкой.

Хоть не слышали почти о Христосе,
Но крутыми не хотели стать вовсе.
Правил мудро Леонид Ильич Брежнев,
Космонавтами мечтали стать в прежнем.

Второй час шла занятная беседа,
Начальник заглянул в наш уголочек
И, грустно ухмыляясь, нам поведал
О том, как тянет срок его сыночек:
- Трясёт с нас бабки каждых две недели,
Посылки посылаем то и дело,
Да мы бы лучше сами отсидели,
Так с подогревом этим надоело!

Он или я по пьянке грохнул друга?
Он или я наказан, не пойму я?
Пашу без выходных и без досуга,
А он в тюрьме кайфует, в хрен не дуя.
Вчера пришло письмо от этой твари,
Вновь в карты проиграл пять литров водки,
И если мы должок не отоварим,
То он нас отоварит после ходки.

А раньше при Лёне –
Посылка в полгода,
Действительно в зоне
Была несвобода,
И если сидишь ты –
Тебя исправляют,
Теперь нувориши
Закон соблюдают.

Молодёжь совсем ментов не боится,
Ни за что не отвечает убийца.
Рано умер Леонид Ильич Брежнев,
Больше нет у нас милиции прежней!

Я помню как курилки содрогались
От хохота рабочих в веке прежнем,
Лишь устно анекдоты излагались,
Где основной герой был Лёня Брежнев.
Все разошлись, курилка опустела,
Утильные станки включились снова,
И каждый думал о своём, а в целом –
Как жить без Ильича теперь хреново!

Не застой, а коммунизм был выходит.
Эх, вернуться бы в него, хоть на годик!
Дорогой наш Леонид Ильич Брежнев,
Не вернёт уже никто строй нам прежний!
               13. 09. 2005 – 04. 12. 2018 г.


СЫНОЧЕК.

Без гнетущего горького
О зарплате нытья
На, тогда ещё Горького,
Проживала семья.
Муж – трудяга убийственный,
Нет вещизма в жене.
И сыночек единственный
Был им светом в окне.

Хоть до денег не жадные,
Трат с сыночком – гора!
И в кружки водят платные,
И репетитора’.
Рисованья, английского,
Бальных танцев, у-шу…
К помешательству близкая
Эта страсть к малышу.

Чтобы рос эстетически,
С девяти где-то лет
Шёл на сына практически
Весь семейный бюджет.
Но полны умиления,
Хоть сбиваются с ног.
Чище всякого гения
Подрастает сынок!

Вот и школа закончена
С золотою. Как быть?
 Вновь семья озабочена.
Чтобы смог поступить
В Лондон на юридический,
Отправляют отца
В край суровый арктический
На добычу свинца.

Мчится время. Кончается
Обучения срок.
Наконец возвращается
И колле’джа  сынок.
Образован до крайности,
Вмиг врубается в суть…
Чем не праздник на старости,
Можно и отдохнуть!

Но бумажка - не золото,
Говорил каждый гад:
- Если ты образован, то
Почему не богат?
Ни дипломом, ни лекцией
Счастья не обретёшь.
Занимайся коммерцией,
Вот тогда заживёшь!

Вобщем в предприниматели
Подался наш герой.
Тяжелейший для матери
Это был геморрой!
И сама малокровное,
И отец импотент,
Воспитанье духовное
Испарилось в момент!

Спекулянтом, барыгою
Стал любимый сынок.
Не корпеет над книгою,
А гребёт в кошелёк.
Заплывают жирком мозги,
Хочешь жить – так крутись!
И в такие залез долги,
Не расплатишься в жизнь!

Хоть срывай с себя нижнее,
Хоть в монахи иди!
Ведь хотелось престижнее,
Чтоб толпы впереди.
И на Горького бывшую
Едет в джипах братва…
И семья стала нищею,
До свиданья, Москва!

Сбыв остатки имущества
За кусков двадцать пять,
Чтоб в столице не мучиться,
Чтоб бомжами не стать,
Сняли в бывшем Калинине
Комнатёнку-пенал,
Отопительных линий нет
И с дровами скандал.

Неприглядный трущобный край
Пролетарская Тверь,
Не похожа на детства рай,
Где Тверская теперь.
Аварийное здание,
Сам себе кочегар.
А диплом из Британии
Отнесён на базар.
             2007 – 2019 г.


ВСТРЕЧА  С  УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ.

Старушка на помойке объедки собирала
В кошёлку и в карманы, взгляд пряча от людей.
Ещё до Перестройки она преподавала
И классной, как ни странно, была она моей.
Руководила классом методике согласно,
Отличники ей прямо заглядывали в рот,
А я был лоботрясом, учился безобразно,
Считал «вторую маму» сословием господ.

Ну здравствуйте, Анна Васильевна!
Узнали? Я тот паразит,
Что не соглашался усиленно
Вгрызаться в науки гранит.
Взирая не в смутную даль, увы,
А в мутный мирок пыльных книг,
С уроков меня выгоняли вы,
Писали доносы в дневник.

Не раз был папашею высечен
Я кляузам благодаря,
А вызов его к директрисе чем
Не аутодафе втихаря?
Смешны были ваши терзания
И бати животная злость,
Любовь и терпимость мне к знаниям
Привить так и не удалось.

Учить деток не жарить блинчики,
Хотя может быть и с родни.
А кем стали ваши любимчики
В расплывчатые наши дни?
Сознанье молочное, детское
Так просто не скажет «Хелло!»
Не лучшее ль в мире советское
Союз развалить помогло?

Контрольные Зинка решавшая
Враз для вариантов для двух
Теперь не колхозница падшая,
А в Россельхозбанке главбух.
Жмот и вундеркинд Лёва Шниерсон
К родным возвратился местам,
Когда-то здесь впаривал «Сникерс» он,
Теперь инновации там.

А помните морду невинную
Тихони Серёженьки Арнст,
Который «Россию Единую»
Сейчас возглавляет у нас.
На днях видел Светку Крайнову я,
Да – да, наш бессменный комсорг,
Так вот, эта русская новая
Дома выставляет на торг!

Из самых послушных слепили вы
Привилегированный класс
И рыба, гниющая с головы,
Всплыла кверху брюхом тот час.
Поддавшись влиянию Запада,
Плюя на пролетариат,
Предали Союз эти господа,
Вот ваших трудов результат!

Лишь я и балбес Славка Курица,
Тот, что сунул мышь вам в пальто,
В цехах у станков честно трудятся,
А больше из класса никто.
Из стали непрочной поделочной
Не выйдет, увы, инструмент;
Не склонен к свершениям мелочный
Изнеженный интеллигент!

Теперь-то хоть вы понимаете
В чем образования смысл?
Да, я дисциплины, как паи те,
Как кролик морковку, не грыз.
Пусть формулировка и резкая,
До некуда прост корень зла:
Гимназией школа советская,
А не пролетарской была!
               07. 01. 2006 – 17-18. 07. 2019 г.


УПРАВЛЕНЦЫ.

Вижу через времени призму
Те благословенные годы
Развитого социализма,
Общество во благо народа.
Старикам почёт повсеместный,
Молодым дороги открыты,
В шоколаде труженик честный,
В тюрьмах и в застенках бандиты.

В Вузах, технарях и путягах
Обучение лишь бесплатно,
Для иногородних общага,
А заочно хочешь, так ладно!
Сельским – преимущества, льготы,
А они и рады стараться,
Лишь бы без тяжёлой работы,
Лишь бы из колхоза смотаться.

Сразу после десятилетки
Вновь в гранит вгрызались науки
Парни, а особенно – девки,
Не хотели вкалывать, суки.
С детства психология барства
Прививалась среднею школой,
А советское государство
Не считало это крамолой.

Даже неприличным считалось,
Если вдруг не хочешь учиться.
Вовсе не случайно считалось,
Что Москва студентов столица.
Институты кадры ковали,
ИТР месились что тесто,
Ну и после распределяли,
Всем была гарантия места.

Вопреки разумным понятьям
Молодые специалисты
Расползались по предприятьям
Словно по кишечнику глисты.
Для чего равняться, скажите,
На Соединённые Штаты?
Вовсе не нуждалось в элите
Общество пролетариата!

Престарелый царь-маразматик
Бормотал с трибуны по тексту.
И никто не выкрикнул: - Хватит!
Столько управленцев не к месту!
Больше стало, чем нужно, в разы
Должностей, вакансий и званий,
Вырастали как метастазы
Административные зданья.

Мощною спаялись надстройкой
«Вышку» получившие морды,
Это далеко не прослойка,
Это под Союз шнур Бикфорда!
Это новый класс дармоедов,
Гнус, сосущий кровь из рабочих,
Бюрократов и буквоедов,
Лишь до потребленья охочих.

Разлагалось общество, гнило
С неизбежным жутким итогом,
Пусть ещё не строились виллы
И не увлеклись массы богом.
Пусть копировали на Кубе
Строй от капитала свободный,
Что работа дураков любит
Стало поговоркой народной.

Словно догму и заклинанье
Вдалбливали детям-дебилам:
- Получайте образованье,
А иначе станете быдлом!
Без бумажки ты – насекомый,
Работягам нет уваженья!
Этот довод очень весомый
Целые растлил поколенья.

Вот она явилась откуда
К потребленью страсть и к безделью.
Не надейтесь, люди, на чудо,
Основанья нет для веселья!
Мчатся в бездну русские сани
И не могут остановиться.
Кто же, бля, Ильич иль Сусанин,
Трижды повторял нам «Учиться!»?
                ноябрь 2005 – июль 2019


ШКОЛЬНЫЙ  РОМАН.

На физмате и на историческом
Параллельно в педвузе учась,
Друг о дружке не знали практически,
Но в одну школу распределяясь,
Поменяв круг привычный общения,
Словно бы познакомившись вновь,
Ощутили взаимовлечение,
А затем и большую любовь.

Ничего ещё в жизни не нажито,
Жить семьёю пока речи нет.
Подопечных своих они старше-то
На каких-то на несколько лет.
Но бытует, живёт, тем не менее,
В наши дни меж учащихся школ
Нездоровое предубеждение:
Педагог если – значит беспол!

Невзирая на то, что практически
В извращеньях погряз этот мир,
Проходил их роман платонически,
Без постелей и съёма квартир.
Воспитали на образах классики
В детстве видимо их золотом,
Лишь прощаясь, как девятиклассники,
Целовались в подъезде ночном.

Но инстинкт поборол кровь невинную,
Раз пошли погулять в старый парк,
Где был спущен под трель соловьиную
Месяцами копившийся пар.
Сняли шмотки друг с друга до пояса,
Ну и всё остальное в траве…
А из чайных кустов два оболтуса
Наблюдали с девятого «В».

Не слыхали они, поглощённые
В половой необузданный акт,
Как в кустах с увлечением щёлкает
Хладнокровный фотоаппарат.
И домой возвращались счастливыми,
Словно в рай испытали полёт,
Не предвидя, что над негативами
Полным ходом работа идёт!

Безрассудство, наивность, утопия
Милосердия ждать от детей.
Утром в страшном количестве копии
Расползались по школе по всей.
Эх, ребята! Какие же змеи вы!
В разных ракурсах снятый интим,
Как подпольщик листовки, расклеивал
Всюду, где только мог, аноним.

Не порнуха, где парно сношаются,
Развращён до предела пацан:
На уроках давно не читаются
Ни «Мудищев», ни де Мопассан.
Только оргии и извращения
Привлекают вниманье салаг,
Но учитель в таком положении…
В школе был настоящий аншлаг!

В класс войдя, было просто ослеплена,
Превратилась действительность в ад!
От доски слева к стенке прилеплено
Фото с видом вчерашних услад.
Счастья близости первый отрывочек
Испытав, стала порнозвездой!
И не выдержав сальных ухмылочек,
Убежала с урока домой.

Вот утрата мне чем целомудрия
Обошлась! Как смогу я теперь
Сеять вечное, доброе, мудрое?
И открыла балконную дверь.
Неудачно профессию выбрала
Обучать эту мерзкую шваль…
За перила себя перекинула
И приблизился резко асфальт.

В школу после урока четвёртого
Прилетела ужасная весть.
Нет сомнения, только у мёртвого
Может быть восстановлена честь!
Выяснять, кто фотограф таинственный,
Он, как это ни странно, не стал,
А, приняв водку  в дозе убийственной,
Разогнав «Яву», прыгнул с моста.

Без машин ритуальных на простынях
Школой всей отнесли на погост.
По заслугам виновным не воздано,
Мир – бардак, и, как видно, не прост.
Из гранита жилище последнее
Лучше чем государство паскуд,
Где всеобщее полное среднее
И где неприменим детский труд!
                2007 – 2019 г.


ПЕРВАЯ  УЧИТЕЛЬНИЦА.

Эта песня не высосана из пальца. Когда после 3  класса меня, в связи с переездом, перевели в другую школу, у класса, в который попал, была непривычно плохая дисциплина. Позднее, когда уже я и сам стал таким же, выяснил, что первая учительница у них была именно такая, какую я много лет спустя воспел в этой песне. Что интересно, ежегодно накануне Дня Учителя, на сайте стихи.ру на неё заходят по несколько сотен читателей, видимо ища по названию стихотворное поздравление своим первым учительницам.

Вся на нервах два урока
Педагог в начальной школе.
И откуда злости стоко?
Непро*баная, что ли?
Кто услышит посторонний,
«Психопатка!» -  скажет всякий.
То ли визг свиньи на бойне,
То ли бешеной собаки.

Орет на первоклассников,
Мня на себе прически:
«Канальи! Безобразники!
Уроды! Недоноски!»
Детишки перепуганы,
Боятся шевельнуться.
За что опять обруганы?
Никак не разберутся!

От шепота, от шума ли –
Мгновенная реакция,
Как будто ей засунули
Лягушку в комбинацию.
Ей только двадцать с хвостиком;
Полгода, как с училища;
Детей чуть выше ростиком,
Но голосом – страшилище!

Алфавит, правописанье
Математику и пенье
Детям вдалбливает бранью,
В постоянном возбужденье.
И ведь вот что необычно:
Вне уроков эта стерва
Скромна, вежлива, тактична
И не треплет близким нервы!

Директорша – лояльная,
Намеки к ней одни лишь:
«Честь профессиональную
Уронишь – не поднимешь!»
Но с завучем нахмуренно
Наедине шепталась:
- Не педагог, а урево!
Откуда только взялась?

Совет педагогический
К тому, как она лается,
Относится скептически,
Но осудить стесняется.
И бесхарактерность, и лесть,
И силы воли нет ни в ком
Спросить: - Вы кем здесь числитесь?
Халдеем иль скотником?

И махнув рукой на это
От девчонки поотстали:
«У нее – особый метод!
Как мы сразу не признали!
Да и класс хорош, конечно,
Хоть учительница – псина.
Обучение – успешно,
И что надо – дисциплина!»

Мечтала педагогом быть
Она вообще-то  с детства.
Призвание, что говорить –
Не заработка средство!
Но продолжала голосить,
Хоть связки надрывались:
Учитель страшным должен быть,
Чтоб дети подчинялись!

Трясется класс от ужаса:
Что ни урок – истерика.
Необходимо мужество
С учителем холериком.
Шло время. Пятиклассники
Такие вышли, знаете –
Хоть счас бери в спецназники!
Ничем  не напугаете!

Разучились подчиняться,
А ведь были – глаже шелка!
Ни вампира не боятся,
Ни милиции, ни волка!
Дисциплины от них палкой
Не добьетесь вы примерной.
Высочайшая закалка –
Труд учительницы первой.

Учителя предметники
Класс прямо ненавидят:
Оболтусы, бездельники,
В упор тебя не видят!
Ничем не озабочены,
Сплошные лоботрясы.
Настолько класс испорченный –
Как при плюс двадцать мясо!

Пробелы в воспитании,
В образованье трещины,
Кой-кто есть с заиканием,
А кто-то – уже женщина!
Орать на них попробуйте!
И в полдний час полно теней.
Отстоя в тихом омуте
Не меньше, чем в болотине!
                12. 12. 2006 г.


КРАСОТА.

Травостой детвора прошлогодний
За гектаром сжигает гектар.
Интересна игра в преисподню,
А, возможно, – в таежный пожар.
Выходящее из норм привычных,
Что уродует, колет и жжёт
Человеческих отпрысков хищных
Привлекает, чарует, влечёт.

Катастрофы, торнадо, цунами
Привлекательней чайных кустов,
Пусть когда-то посаженных нами
В роли с будущим чем-то мостов.
Днем сажали кусты, а под вечер
Удержать грязных чувств не могли
(Детский ум изначально увечен)
Рвали, портили, мяли и жгли.

Чем поганей – тем авторитетней.
Добрый, вежливый – значит, слабак!
У дворовой шпаны малолетней
Аргумент главный – мат и кулак.
Были б жертва, помощник и зритель!
Предков гнев – не страшнее ножа.
А учитель? Да кто он, учитель!
Формалист, демагог и ханжа.

Чушь - марксизм и Госплан неуместен.
Нужен рынок, где два дурака.
Неудачник по жизни, кто честен;
Чист карман, если чиста рука!
Мир и дружба народов – химера!
Бездны нет, только строят стену.
Вдруг опять стала модною вера
В бога и, заодно, в сатану!

За фасадом нарядным обуглен
Сруб избы и фундамент – сплошь гниль.
Эффективен закон только джунглей.
Остальные – труха, пена, пыль!
Красота, страхолюда косая,
Надышавшись косметикой всласть,
Грешный мир от кого-то спасая,
Раскрывает морготную пасть.
                декабрь 2006 г.

ОТЛИЧНИЦА.

Я примерная, воспитанная школьница!
На меня семья, как на икону, молится.
Рады папа тракторист и мама птичница,
Что их дочь не шалопайка, а отличница!
Надрываются, здоровья не щадя, все дни,
Чтоб не стала я такой лохушкой, как они,
Прививая мне к учению стремление
И к физической работе отвращение.
Припев:
Вкалывайте, вкалывайте, вкалывайте, предки!
Создавайте, создавайте мне условия,
Чтоб, закончив школу на хорошие отметки,
Стала, вам на зависть, голубой крови я!
Вкалывайте, вспоминая ангелов хранителей,
Невзирая на усталость, боль в руках и злость,
Самая главная радость для родителей –
Чтобы безалаберно детям их жилось!

Я способна, я прилежна, я внимательна!
Кончу школу я с медалью обязательно!
И, конечно, поступлю я в университет,
За чужой счёт жить люблю я, а работать – нет!
И пока в гранит вгрызаться буду я наук,
Предкам предстоит пахать не покладая рук.
Скажем прямо, как семестр, так припасайте лям
На жильё, шмотьё и мзду преподавателям!

Припев.

Быть не просто полноценной институткою,
Не колхозницей с дыры, не проституткою.
Родаков задача - вкалывать по-чёрному -
Чтоб понравилась я жениху мажорному.
Стану я гламурной львицей, светской дамою -
На седьмое небо прыгнут папа с мамою,
Сбросят с плеч груз, прекратят себя изматывать.
А пока меня им надо обрабатывать!

Припев.
                18. 07. 2005 г.


 ПЕСНЯ   ШКОЛЬНИКОВ  2000-х.

Малость устарело, посвящается «нулевым» годам.

Мы отнюдь не гении,
Не философы.
Пушкины, Эйнштейны и
Ломоносовы –
Накипь похороненных
Мифов и легенд,
Из числа пристроенных
Стал интеллигент.

Малолетний долбоёб,
В пику знаниям,
Выйдет в люди с высшим об-
  разованием.
Мудрые решебники -
Ранцев атрибут,
Добрые волшебники
Оптом издают.

Пальцев автоматика
Грамотно списать,
Нынче математика,
Что е*ёна мать,
Стала вновь царицею
Прикладных наук,
К чёрту интуицию,
Только ловкость рук!

Силы экономия
Школа, как и ВУЗ,
Кредо анатомии –
Череп, что арбуз,
Лопнет от учения
С треском голова.
Перенапряжение
Хуже вещества!

Мозг в понятье массовом
Не выносит гнёт,
Не опилки, мясо он –
Мигом загниёт.
Это вам не скутера
Уши рвущий шум.
Для чего компьютеры?
Экономить ум!

Антисоциальные
Мысли прочь гони,
Ниши виртуальные
Домом без брехни
Будут нашим вскорости
Словно волку лес,
Но покуда скорости
Не набрал прогресс.

Пальма гениальности –
Неучам-лохам
Уступить реальности,
Хам на то и хам!
Люки водосточные
Для него как раз,
Очень имя точное
Есть «Рабочий класс»!

Вобщем тема схвачена,
Карта на мази!
На экзамен вскладчину
Купим экстази.
Школьные «ботаники»
Это не поймут,
Хоть в не меньшей панике
Там, где светит труд.

Так что прочь брюзжания,
Нас не устрашит
Кровоизлияние,
Пахименингит.
Ванны или сауны?
Сайка или торт?
Гении и дауны –
Не один ли чёрт!
         26. 02. 2005 г.


ПЕСНЯ  ПЕРВОКЛАССНИКА.

Исполняется на мотив некогда популярного хита, со всем известным припевом «То ли ещё будет, ой-ой-ой!»

В первом классе я торчу,
Как в тюрьме убийца,
Совершенно не хочу
Там я находиться,
Критикуя, костеря
Этот ад научный…
Вспоминаю сентября
День тот злополучный.
*
Я тогда еще не знал,
Школы подноготной,
В первый раз в неё шагал
С радостью животной.
Не скрывая торжество,
Нёс букварь в портфеле,
Сам не зная для чего,
Без конкретной цели.

Но, раскрыв его, остыл
Сразу же к ученью:
Типографские листы,
В них изображенья
Всевозможной ерунды –
Дедок, бабок, жучек
И какие-то ряды
Странных закорючек.
*
Я, их типа, раза два
Замечал в бродилках,
Это буквы и слова, -
Говорит училка,-
Назубок их надо знать,
А иначе, детки,
Ни журнал не прочитать
И ни этикетки.

Я не верю этой лжи,
Убеждён на деле –
Буквы, как и чертежи
Нынче устарели!
В наше время как-никак
Технологий сдвиги,
Только ботан и босяк
Открывают книги!
*
Дома есть сосед у нас,
Сверстник мой Сережа,
Он не ходит в первый класс,
В детский садик тоже.
Перенёс он менингит
Цереброспинальный
И теперь не говорит,
Хоть на вид нормальный.

Эх, какой я был дурак,
Что над ним смеялся,
Эх, меня б скрутило так,
В школе б не дрягался,
Занимался б целый день
Гонками с аркадой,
А теперь - тоска и лень,
Пополам с досадой!
*
Взорвалась внезапно мать
Как авиабомба:
- Не научишься читать -
Не увидишь компа!
Диски с играми снесу
Дурачку Серёге.
Ты случайно не в лесу
Вынут из берлоги?

Хочет сына воспитать
Ботаном-зубрилой.
Мне же семь всего, и мать
Пользуется силой.
Ни одной сама поди
Книжки не читала,
Целый день по ДиВиДи
Смотрит сериалы.
*
В магазин с собой берет
Мама калькулятор,
А меня прессует, жмет,
Чем не провокатор?
Мол читать, писать, считать
Требуется в школе.
Как же с нею совладать?
Пушкин я ей что ли?

Стал я замкнут, как старик,
Жизнь моя - паскуда!
Нет, фанатиком я книг
Так и так не буду.
Ладно, малость подожду,
Скоро стану сильный,
И тогда ей докажу,
Кто из нас дебильный!
                27. 03. 2008.


ЭКСКУРСИЯ.

Ещё одна песня написанная с натуры. В инструментальный цех, где я работал, систематически приводили на экскурсии старшеклассников, длились эти экскурсии, как правило не больше 10 минут, потом,  не успев ничего толком показать, их вели в другие цеха. Мы эти экскурсии называли «страшилками», хотя наверно так оно и было.

Привела учительница на завод ребят,
Еще долго будет сниться цеховый им ад.
В грязных масляных спецовках пролетарский класс,
До чего же жизнь жестоко с ними обошлась!
Нет, вы только посмотрите на рабочий скот!
Это же вне всяких критик так ишачить вот,
Будете учиться плохо, школу загибать,
Будут вас, как этих лохов, тоже презирать!

И матом нельзя не ругаться им,
Измучены люди, надорваны,
И скрежет, и шум, и вибрация,
И стружка летит во все стороны,
Они не хотели лет тридцать,
А может быть сорок назад
Учиться, учиться, учиться,
И вот налицо результат!

Осторожно пробирались дети меж станков,
Не шутили, не смеялись, вот он мир каков!
И мазуту здесь и яду целые пуда,
Неужели мы взаправду попадем сюда?
И в течении всей смены вкалывай, не стой,
Нам не нужен совершенно этот геморрой,
Это не игра в машинки, не урок труда,
Пирожок с такой начинкой - горькая еда!

Понурые стали, поникшие,
А были другими вчера еще,
И Ленин с портрета давнишнего,
Со стенки глядел понимающе,
Был хитрой однако лисицей,
Ведь делу хрен лысый учил,
Учиться, учиться, учиться,
А нет - у параши торчи!

Не экскурсия - страшилка, ужасов кино,
Это же концлагерь, ссылка, жизненное дно.
Мы то думали, что места школы нет дурней,
Но сегодня нам известно, как прекрасно в ней.
Да еще начальник цеха масла влил в огонь,
Произнёс, пожав для смеха каждому ладонь,
Как болезненным уколом, вот же ретроград:
- Приходите после школы, буду очень рад!"

Граниты и в школе и дома мы
Грызем далеко не для этого,
Работы сторонимся как чумы,
Да, ленимся, нет в том секретного,
Но хватит хватать единицы,
Лень - сумрак, а знания - свет,
Учиться, учиться, учиться -
Спасенье от всех в мире бед!

Педагоги понимают, ясно им как день,
Клином клинья вышибают, ну а ленью - лень,
И наглядно, без прикраса, из тепла да в жар,
Вот такой ждет лоботрясов в будущем кошмар!
Быть рабочим так противно, тянет волком выть,
Глупо и бесперспективно школу не любить.
Даже в армию прилежных не всегда берут,
А лентяям неизбежно в наказанье - труд.

Под видом профориентации
Сумел доказать детям педагог,
Что надо зубрить и стараться им,
Чтобы не пойти худшей из дорог,
Не стать чтоб по жизни мокрицей,
Чтоб мир созерцать сверху вниз,
Учиться, учиться, учиться
Теперь их главнейший девиз!
                26. 11. 2008.


 ЗАКОНОМЕРНОСТЬ.

Какие к дьяволу морали!
Хоть возмущайся, хоть злословь!
В порнографическом журнале
Увидел первую любовь.

Не изменилась совершенно,
Хотя прошло немало лет,
Сношалась и одновременно
Брала бесстыднейше минет.

Отличницей и комсомола
Секретарём была у нас,
Гордилась ей когда-то школа,
Вот посмотрела бы сейчас!

Случайно? Нет, закономерно!
Ей стыдно? – Нет! Доходно? – Да!
Кто в средней школе был примерным,
Они примерные всегда.
                2004 г.


ДЕНЬ  УЧИТЕЛЯ.               
          
Предложил я другу Толе
В Джеймсов Бондов поиграть,
Посмотреть, как будут в школе
День учителя справлять.
Схоронились до начала,
Боязливость поборов,
В угол актового зала
Между сдвинутых рядов.

Словно президент в Госдуме,
За столом встав в полный рост
В строгом твидовом костюме,
Произнёс директор тост.
Образец благообразья
И приличия к тому ж
Профессиональный праздник
Инженеров юных душ!

Между первой и четвертой
Промежуток небольшой,
Разговор уже не мертвый,
А по-свойски озорной,
Всё развязнее, не строже,
Беззастенчивей, смелей,
Совершенно не похожи
Стали на учителей.

Водка - низменных стремлений
Стимулятор всех веков,
Мало в школе к сожаленью
Педагогов-мужиков,
К черту ханжеское табу,
Грусть-тоску топи в реке!
Эх, отплясывают бабы
Как в портовом кабаке!

Англичанка, что сношала
Нас своими "yes" и "please",
Под всеобщий хохот стала
Демонстрировать стриптиз,
Но недолго, к сожаленью,
Развлекала она нас,
Утащил ее скорее
Трудовик в ближайший класс.

Математики училка
Предложение внесла:
- Не сыграть ли нам в «бутылку»
С раздеваньем догола?
- Мы не шлюхи и не курвы! –
Возразила завуч ей,
- Или пьяны через чур вы,
Или вовсе не халдей!

Напряжённо стало что-то,
Всё же школа – не кабак,
Но географ с разворота
Съездил завучу в пятак:
- Это что за мандавошки
Поучать собрались нас?
Ну-ка, скидывай одёжки,
Будет оргия сейчас!

Под бухла анестезией,
Этикету вопреки,
Вспоминая с ностальгией
Институтские деньки,
Встали в круг, задрав подолы,
Завертелась карусель…
Неужели это школа?
Это форменный бордель!

Но ни мне и ни Толяну
Было не предугадать,
Что пойдёт директор спьяну
В угол наш блевать и ссать.
Укокошил бы нас точно,
Раздавил бы словно мух,
Да споткнулся не нарочно
И в блевотине утух.
 
Сколько лет с тех пор промчалось?
Если точно - двадцать семь,
Вот казалось, просто шалость,
Но стал взгляд другим совсем,
Оттолкнули стержневые
Догмы детские умы:
Педагоги не святые –
Те же люди, что и мы!
                2004 – 2006 г.


СКРОМНЕНЬКИЕ  ДЕВОЧКИ.

Скромненькие девочки без образованья
Жить в советской стране просто не могли,
Из-за тройки в четверти – слёзы, причитанья,
Хоть, как правило, их дома не секли.
Вечерами долгими делали уроки,
Напрягаясь, зубря, поздно спать ложась,
В убеждении, что пусть знанья не глубоки,
Но диплом ВУЗа есть хлеб и ипостась!

Наконец выпускной,
А затем – институт,
Вновь за знания бой,
Вновь мыслительный труд,
Надо череп набить
Чепухой, ерундой,
И при этом родить
Уже не молодой.

И с природой вразрез,
И для общества крах
Обученья процесс
Тупорылых девах.
Институт кончив, бля,
Да ещё не один,
Принца ждут, короля,
Не рабочего, блин!

Но самцы в страшных снах
Видят в плесени щель,
Не нужны им и нах
Мисс и мадмуазель.
Пусть изысканный слог,
Пусть с английским в ладу,
Только «синий чулок»
У мужчин не в ходу.

Скромненькие девочки стали вдруг стервозы,
Ну а кем станешь без жизни половой?
Предприятия им влом, западло колхозы,
Плюс к тому, надо там думать головой.
Вот в прокуратуры шли, в главки, в спецагенства,
Ближе к центру стремясь, презирая глушь,
Так уж видимо велось воспитанье с детства
Несозвучных труду канцелярских душ.
 
Но по зову нутра,
Так сказать – долга для,
Шли порой в доктора,
Чаще – в учителя
(Принцип «Не навреди!»
Есть и в деток пастьбе)
И отличниц плоди-
  ли подобных себе.

Но летела стрелой
К чёрту личная жизнь,
Раз закон основной
«Размножайся, плодись!»
В нужном возрасте был
Брошен в жертву наук
И диплом соки пил,
Как из мухи паук.

Внешне вежлива, но
Попади ей на зуб –
Презирает вино
И в постели как труп.
В мае тетерева
Не ведут токовищ
И без кесарева
В тридцать лет не родишь.

Скромненькие девочки члена так боялись,
Полагая, что он твёрдый словно штырь,
Что на почве этого в бога ударялись
И прямым ходом шли в женский монастырь.
Для монахини абсурд и мечтать об этом,
В беспрерывной мольбе некогда цвести,
В чёрной мантии ходить даже жарким летом,
Паря складки, лобок и промежности.

Я не то что кресту
Выражаю протест,
Но не много ль Христу
Сразу столько невест?
Не поверю ни в жизнь,
Чтоб он их в жёны взял!
Размножайся, плодись –
Сам господь завещал.

Мне бы власть в руки взять,
Я бы монастыри
Приказал разобрать
За недели за три,
А монахинь, Союз
Чтоб опять возродить,
Словно тёлок, искусст-
              венно осеменить.

И вобще всех рожать
Я б заставить сумел,
Раза по три, по пять,
Не желаешь - расстрел!
Мы не дикая Русь,
Не пацан для битья!
И какая же грусть,
Что у власти не я.
                19. 10. 2005.


ФЛЮГЕР.

Ты всегда была правильной,
Без сомнения в мать,
И ткачихой прославленной
Не желала ты стать.
Не ругалась ты матерно,
Не терпела святош,
Говоря показательно,
Что религия - ложь.

То комсоргша, то староста -
Вот твой школьный портрет,
На уроках - покладиста,
На собраниях - нет.
Все ты знала отчетливо,
Где - дерюга, где - мех,
Лишь со мной не расчётлива,
Что ж, инстинкт есть у всех!

А на вечере выпускном,
Хоть Марию пиши!
С выраженьем, с пафосом,
И почти от души.
Кто о высшем стремлении
Речь толкает с трибун,
В редком случае гении,
На язык им типун!

Ты теперь не в провинции,
Не была лимитой,
Не была в оппозиции
К власти этой и той.
Ничего не добавила,
Корректив никаких
В свое нудное правило,
Быть чуть лучше других.

В высшем свете, как дельная
Славишь капитализм,
И иконка нашейная -
Где же твой атеизм?
Где твои убеждения?
Нет, одно всё ж живёт -
Реять в том направлении,
Куда ветер несет!
                2005-2007.


СРЕДНЕЕ  ОБРАЗОВАНИЕ.

Чудеса на Руси!
У кого не спроси –
Сколько классов закончил ты в школе?
Однозначный ответ –
Десять, именно, лет
И к тому же по собственной воле!

Слесарь, грузчик, монтёр,
Кладовщица, шахтёр
Нагло брешут, ничуть не краснеют…
Неужель и впрямь
Вся рабочая пьянь
О Евклиде понятья имеет?

Не взирая на стаж
Штукатур, вот те на ж!
В информатике рубит и в квантах.
Вам ответит любой
Вышибала в пивной,
Что такое Антей и Антанта.

От верхов до низов
Десять тысяч часов
Отсидели за школьною партой.
Знанья – сила везде,
Пригодятся в беде,
Как манжетка с козырною картой.

В тяге к знаньям вперёд
Прёт и прёт наш народ.
Образован до нельзя, культурен.
Эрудирован как
Человек – середняк!
Как базар его литературен!

Кто постичь, видит бог,
Средней школы не смог,
Тот в таёжной, должно быть, рос в глуши…
Что ж, не буду вам лгать –
Я закончил лишь пять,
Остальные пять только прослушал.
                2008 г.

 ЕГЭ.

ЕГЭ придуман не вчера,
В смятенье пед,
Одни встречают «на ура»,
Другие - нет,
Красноречивый в прошлом лоск,
На кой он гад,
Теперь у школьников не мозг,
А автомат.

Вопросы, господи-прости,
Дерзай - читай!
От двух ответов до пяти,
Ты угадай.
Кому-то может повезет,
Экзамен сдаст,
А остальные будут скот,
Рабочий класс.

Тут невозможно запастись
Шпаргалкою,
Российский школьник, становись
Гадалкою.
У деревенского в ВУЗ дверь,
У школьника,
И не нужна ему теперь
Риторика.

Пусть ты тупой, совсем как бык,
Печаль глуши!
Теперь не тянут за язык
И за уши.
Хоть папа босс, хоть армянин,
Хоть сам Руцкой,
Закончить школу может сын
Со справочкой.

Нет в школах, да и в ВУЗах нет
Коррупции,
Вдыхает мирно педсовет
Настурции.
Не существует слова "блат"
И "подхалим",
Один критерий для ребят,
Способность, блин!

Не будет больше наша власть
Бездарною.
Захлопни, взяткодатель, пасть
Коварную!
Ни агентура не страшна,
Ни критика,
Как молодежная сильна
Политика!

Сдают экзамен, как в ГАИ
Любители,
Довольны школьники, да и
Родители.
ЕГЭ плоды уже летят
По сути к нам,
Он демократии дитя
И Путина!
      21. 03. 2008 г.


В  ПОЕЗДЕ.

Два попутчика ехали в поезде
По дороге в Челябинск со мной
И сказать я вам должен по совести –
Не приятен ни тот, ни другой.
Первый – преподаватель истории
И второй, тоже интеллигент,
Распивали бутылку и спорили
О вреде и о пользе ЕГЭ.

Заикаясь историк доказывал,
Что случаен ЕГЭ результат,
Отношения к знаниям базовым
Не имеет, хоть и не предвзят.
Непродуман, бездушен, не красочен,
Лишь везенье – успеха закон
И вреда от него больше в разы, чем
От утечки мозгов за кордон.

Возражал ему физик, как понял я,
При очках с сединою мужик,
Что гораздо статистика голая
Объективней порывов души.
Настроение преподавателя,
Плюс сведение личных обид
И, конечно, простор взяткодателям
По традиции сдача сулит.

На душе стало вдруг так паскудненько
От дискуссий бесплодных, пустых.
Расплодились, как кролики, умники,
Эти двое понятно из них.
Неужели какую-то разницу
Хоть малейшую видите вы,
Голову’ оделяют от задницы
Или задницу от головы?

Барчуков не одно поколение
В пролетарской стране развели,
День вчерашний – всеобщее среднее,
До всеобщей до вышки дошли.
Ни профессия и ни призвание
Не нужны молодым, им бы лишь
Были корочки образования,
Плюс родительский мнимый престиж.

А за окнами поезда стелется
Разворованный бывший Союз,
А они, эти двое, вот треплются,
Как полезны и школа, и ВУЗ.
Пустыри, мелколесья – уныл пейзаж,
Груды камня разрушенных ферм.
Полюбуйтесь, любимый всеобуч ваш
Превратил во что СССР!

В мутной жиже навозной купаетесь,
Ведь страна наша – мира изгой,
Но о чём-то ещё усираетесь,
О какой-то нехватке мозгов!
Для чего это дно экзаменовать?
Для чего обучать столько лет?
Не понять интеллектом Россию мать,
Но и веры давно уже нет!
                26. 03. 2008 г.

   
ВЗАИМНОСТЬ.

Расскажу про любовь-волокитчицу
Я историю грустно-прикольную:
Второгодник влюбился в отличницу,
У которой списал раз контрольную.
Стало грустно и неутешительно
Хулигану, балбесу безбожному,
Ночью сны про неё исключительно,
Видно тянет к противоположному!

Но сказать ей о чувствах - и речи нет,
Чуть чего - умолкает, как в горле ком,
Не решился позвать даже на балет:
"Я же рядом с ней выгляжу гопником!
Она знает, ну как к ней подвалишь ты?
Весь на "пять" школьный курс обязательный,
И французский с немецким, и клавиши,
А я русский немного и матерный."

А любовь, что заноза с обратками,
Просто так, без хирурга не вылезет!
Стал ночами сидеть над тетрадками,
Запираться с учебниками в клозет,
И слова позабыл нецензурные,
И куренье забросил, и прочее,
Что поделаешь, чувства то бурные,
Вот и стал исправляться воочию.

Не чиня над собою насилие,
Испытал бы мгновение чудное,
Стала б жизнь торжеством и идиллией,
Кабы знал, что любовь обоюдная,
Оставался б таким, как положено,
Эскимо б ей дарил и магнолии,
Полюбила его она тоже, но
Не решалась открыться тем более.

Без сомненья примерных к шпане влечёт,
А особенно в праздники и весной,
Ведь надеялась дурочка, сам начнёт,
Он же наглый, развязный, бессовестный!
Закружил, заметался пожар хмельной,
Захотелось воскликнуть: - Дружи со мной!
И тот час роль отличницы правильной
Показалась пустой и нежизненной.

Сохла девка в безмолвном страдании,
Осознав вдруг себя безобразною:
"Чем его заострить мне внимание?
Даже не матюгнулась ни разу я!
Вечерами торчу за уроками,
Не курю, не бухаю, не ветрена,
Отомстит жизнь за это жестоко мне,
Надо в корне меняться немедленно!

Нет, чувихой теперь стану классной я,
Стану взрослому миру противиться!"...
Ужасались и мама, и классная,
Превращалась во что их любимица -
Притащили откуда-то пьяную,
(Неужели рехнулась действительно?)
И курить запирается в ванную,
И в компании ходит сомнительной!

Каждый в молодости ошибается,
Прошлогодней фантазии раж иссяк,
Перестали друг дружке вдруг нравиться,
Так ни разу не поцеловавшися.
Затянулись в дела неотложные,
Вспоминая любовь, как дурачество,
Стали снова противоположные,
В совершенно ином, правда, качестве.

Позади аттестаты и справочки,
Пролетают года, словно месяцы,
В суете повзрослевшие парочки
Не узнают друг друга, коль встретятся.
И какая любовь ты черто’вщина,
Хоть карманника, хоть папы римского!...
В ИТК она за поножовщину,
Ну а он - аспирант медицинского.
                01. 11. 2008.


БАЛЛАДА  ОБ  ОФИСНЫХ  ПЛАНКТОНАХ.


Встав с постели, наши внуки,
Не помыв лицо и руки,
Заглянули в ноутбуки
Свежим летним утречком.
До чего приятно снова
Окунуться в мир условный!
Ободряет это, словно
По росе, да босичком.

Бесконечно мир «Агента»
Милосерден и жесток,
Не сравнишь с реальным чем-то
Информации поток.
Океаны разных мнений
Хлещут яростно в лицо,
Тихий с ними по сравненью –
Небольшое озерцо.

Какие игры во дворе, к едрёной матери,
Давно забитом до отказа легковушками?
А в мониторе, как в дыре – друзья-приятели
И гиперссылки с уникальными игрушками.
И кайф, и пища для ума, сильней наркотика,
Пусть  заблокирована мамами эротика,
Не тянет покурить в лесок, в беседки летние,
И развиваются несовершеннолетние.

Никаких тебе простраций,
В коллективе адаптаций,
Нет причин шалить и драться,
Окна бить, ломать кусты.
Пусть жиреют рановато,
Пусть немножко психопаты,
Но зато теперь ребята
С информатикой на « ТЫ».

Ни пристрастия к бутылке,
Ни к наркотикам в них нет,
С малолетства предпосылки
Кончить университет.
До чего не геморройно
Для дедов и для отцов
Зарабатывать достойно
На учение юнцов!

Вот ты, иль я, иль, скажем, он в те годы мерзкие
(Пусть и не ведали забав голубо-розовых)
С Союзом пели в унисон псалмы советские,
Росли на Зоях и на Павликах Морозовых.
А внуки будут жить всерьёз, даю гарантию,
Не станут поднимать колхоз, не вступят в партию.
В салонах, в фирмах честный труд во благо общества,
Где их уже сегодня ждут просторы творчества.

В информатики нирване,
Как планктоны в океане,
Поплывут в Москву стадами
(Глупым путь туда закрыт).
Мегаполис их полюбит,
Обогреет, приголубит,
Приоткроет нежно губы
Чудо-юдо рыба кит.

Словно в цех убойный свинки
Заплывут они туда
И уже в свои глубинки
Не вернутся никогда.
Хороша Москвы утроба –
Деньги, власть, удача, фарт,
Кто попал в неё, до гроба
Счастлив, словно Бонапарт.

Жри – не жалей, закон таков, друг друга поедом!
(Меня осудит граждан треть за мысль крамольную)
Как в матку из семенников сперматозоидам
Сегодня стыдно не хотеть в первопрестольную.

Не варят сталь, не сеют рожь планктоны офиса,
Стерилизованная кошка не окотится,
Завод кирпичный, скотный двор – России задница,
А тут мерцает монитор и стул вращается.

Пусть случаются порою
От сиденья геморрои,
Каждый в офисе достоин
Больше тех, кто пашет там.
У общественного мненья
К этим людям отношенье,
Как к субъектам управленья,
А не как к ненужным ртам.

Весь в работе, как машина
Постсоветский гегемон,
Чтоб из дочки или сына
Вырос офисный планктон.
В головах совсем не каша,
А системы и расчет,
Ведь к всеобщей вышке наша
Школа новая ведёт.

Зелёный луг, простор бескрайний, неба синева!
В мир виртуальности зовёт рисунок фоновый,
Но желтый кит с концовкой «ай» покруче синего,
Глоток вот-вот произведёт тысячетонновый!

Да подавись, раз надо – жри, китяра грёбанный!
Но молодёжь у нас – класс привилегированный,
Огромный хрен кладут они на рыльник твой свиной
За МКАДом, словно за границей государственной!

Они пригнуться, переждут великий катаклизм,
Сеть Интернета их спасут, плюс империализм.
Они – не пролетарский класс, конкретные умы,
И будут правнуки у нас – богатыри, не мы!
                2011 г.
 

БАЛЛАДА О НАСИЛИИ НАД ЛИЧНОСТЬЮ.

В век тотального изобилия,
Тела с разумом гармоничности
Удержание и насилие
Просто недопустимы над личностью.
Сам господь велел с алым парусом
Мирно следовать по течению,
Но воздействия вредных казусов
Нас терзают ещё до рождения.
В души женщинам на Руси плюют,
На проблемы их всюду ржание,
Для зачатия – изнасилуют,
А потом ложат на удержание.
Как не хочется в этот подлый мир,
Ведь конечный-то предрешён итог!
Только тянут нас из мохнатых дыр,
Издеваясь цинично: «Живи, сынок!»

И пошла невзгод катавасия,
Отстригнут пупок без согласия,
С вены кровь возьмут, словно фраеру,
Да ещё пихнут в барокамеру.

Но и выписка из роддома вас
Не спасает от унижения:
Каждый член семьи навязать горазд
Даже туловища положение.
Все – начальники, хоть и не правы.
Нестыковка за нестыковкою;
То в манежике, то в коляске вы,
То в горячей воде с марганцовкою.
Через силу дрянь с детской кухни ешь,
От кефира аж отрыгается,
Рад бы высказать всё, что думаешь,
Да язык ещё не подчиняется.
Нервы взвинчены как у Штирлица,
Плюс к тому во рту зубки режутся,
То из чьих-то лап хочешь вырваться,
То какой-то фигне не подвергнуться.

Лезут в глубь души с безделушками,
Идиотскими погремушками
Словно дауна удивить хотят,
А потом возьмут да и окрестят!

А уж детский сад – просто нету слов!
Коллектив жесток в группе малышей.
Был бы автомат – замочил б козлов,
С воспитательницей и заведующей!
По режиму дня, по регламенту
Воспитание идентичности.
Нет свободы ни темпераменту,
Ни самовыражению личности!
Станешь школьником – тоже самое,
Лучше б уж стать жертвою мафии!
Да к тому ж в кружки отдан мамою
Выжиганья и хореографии.
На прогулку в сопровождении:
Педофилы там и аварии.
Так вот и живёшь как растение,
Как мартышка в сухумском виварии!

Сколько же ещё этот крест нести?
Далеко до дееспособности!
А свободу без рамок и тюрьмы
Только в сказках и фильмах видим мы.

Эх, как раньше-то было классненько!
С медведЯми спи, укрощай кобыл!
Даже Серый Волк Шапке Красненькой
Для прогулок в лесу не помехой был.
Ну подержит вас грозный Царь Морской
В заточении два-три часика,
Страшновато пусть, зато кайф какой!
И духовный закал, и гимнастика!
Нам бы в Африку, нам бы в тропики!
Бармалеи где в рваных тельниках!
Точно б были мы не дистрофики,
Супермонстров не видели б  в Брейвиках.
Только в тряпочку  наш удел  молчать,
Просто мясо мы не спортивное,
Кончим институт, где-то в двадцать пять
Смирно в стадо войдём примитивное.

В стадо глупое, однотипное.
Всё врождённое, самобытное
Грубо детства пресс изогнул дугой…
Лучше бы уж лес с бабою Ягой!
                16. 08. 13.

ЗАЩИТИМ  ДЕТЕЙ  ОТ  НАСИЛИЯ!

Дорогие товарищи взрослые!
При всех времени нашего благах,
Стали дети авитаминозные,
Не способные биться на шпагах.
Эпилептики, дауны,  хроники,
Поголовно у всех аллергия.
Хрен ли сделаешь – век электроники,
Мы-то были немножко другие.

Уважаемые папы с мамами,
Свой удел проклинать не спешите.
Из ребяток с такими вот данными
Разве вырастить вы не хотите
Вместо гопников, жизнью раздавленных,
Выпить обуреваемых жаждой,
Толерантных  и коммуникабельных
Неспособных к насилиям граждан?

До шестнадцати лет у ребёнка,
Словно ниточка, психика тонка,
Охранять её тщательно надо
От информационного яда.
На телевизионных каналах,
В Интернете, в газетах, в журналах,
В русских сказках, в советском кино
Информации вредной полно!

Куда не плюнь – присутствует
Коварнейший подтекст:
То Змей Горыныч буйствует,
То Волк кого-то ест,
То противоестественный
Брак девочки с Кротом….
И эту ересь в детстве я
С раскрытым слушал ртом.

Тогда мне было не понять
Мысль автора-козла:
Добро отпор способно дать
Лишь методами Зла.
И чтоб избавить мир людей
От этого клише,
Давайте вырастим детей
Без злобы вообще!

Без балды, россияне любезные,
Трезво, вдумчиво и не предвзято
Посмотрите какие чудесные
Ребятишки растут в тех же Штатах!
Есть примеры и менее дальние –
Североевропейские страны,
Где Юстиция есть Ювенальная,
Где ребёнка права под охраной!

Там клиенты пивных безответные,
Там в законе воры – просто заи,
Там  стыдливые, политкорректные
И охранники, и полицаи.
Там манерами грубыми, жёсткими
Уваженья добиться наивно,
Потому что с детьми и подростками
За базаром следят непрерывно.

А у нас, с прямотою советской,
Измывались над психикой детской,
Даже в книгах из школьной программы
Были казни, кровавые драмы.
Оптом портились целые классы:
Краснодонцы и Бульбы Тарасы,
Погибая от рук палачей,
Превращали ребят в сволочей.

Жестокость,  некрофилию
В советских простофиль
Закладывал в обилии
Буквально каждый фильм.
То белых бил безжалостно,
То сам тонул Чапай…
Совсем не улыбалось нам
Стать мальчиками-пай.

Входили первоклашками
В экстаз при слове «смерть»,
На Хрюшек с Чебурашками
Не стали б и смотреть.
Была отравой трупною
Духовная еда
И потому преступная
В стране у нас среда.

Вобщем, чтоб превратить в город солнечный
Наш гадючник  авантюристичный,
Жизнь детей надо сделать безоблачной,
Бесконфликтной, стерильной, тепличной.
Пусть живут ангелочки инертные
В неведенье о зле, словно в кельях,
Полагая, что люди бессмертные
И что мясо растёт на деревьях.

Ну, к примеру, преставилась бабушка,
Та, что нянчила внука с пелёнок,
Проследить очень важно, чтоб рядышком
С трупом не оказался ребёнок.
Скрыв волнение, скорбь и тоску, смеясь
Отвлеките ребёнка от горя,
Объясните, что бабушка скурвилась,
С новым дедом кайфует на море.

Ну и что, что ваш мальчик в пятнадцать
Не умеет ни плавать, ни драться,
Покрывается сыпью от грязи,
А во сне под себя безобразит,
Не знаком с умноженья таблицей?...
Он не станет зато ни убийцей,
Ни бандитом и ни маньяком,
Вам на радость, журча ручейком!

Долой катализаторы
Звериных грубых чувств!
Сушите вёсла, авторы
Всех уровней искусств.
Долой произведения
О стычках зла с добром,
Где чудные мгновения
На плане на втором!

До совершеннолетия
Для трепетной души
И драма, и трагедия
Вреднее анаши.
От Каспия и Грузии
До северных морей
Пусть в грёзах и в иллюзиях
Проходит жизнь детей.

Без грубых, наглых сверстников,
Без подростковых стай,
Без кличей буревестников;
Находятся пускай
Как можно дольше в комнате,
А то ведь отомстят
За то, что их из похоти
Втолкнули в этот ад!
           2013 г.



ДРУГУ  ДЕТСТВА.

Мы с тобой не похожи,
Как равнина и горы.
С каждым годом враждебней
Косишь взгляд на меня.
Я снимаю с прохожих
Головные уборы,
А ты – пристав судебный,
Вот такая фигня!

А когда-то давно, в пятом классе,
Я стоял у дверей на атасе,
Ну а ты, с отморозком Иваном,
В раздевалке шмонал по карманам.

Помнишь Груздева Ваню
С погонялой «Середник»?
Как на математичку
Он написал с моста,
Когда шла она с бани…
А теперь он – священник,
Пьёт святую водичку
За здоровье Христа!

Посмотрели б его прихожане
На давнишние шалости Вани,
Как спускал на старушек он дога,
Вмиг бы веру утратили в бога!

Ну а в школе, вне стаи,
Был он верх совершенства,
Не могли нахвалиться
Педагоги никак,
Только мы с тобой знаем,
Что ублюдок он с детства,
Что в душе он – убийца,
Изувер и маньяк.

Сам-то ты тоже не ангелочек,
Сам не свой был до бит и заточек.
Помнишь как, после нескольких кружек,
Тёмной ночью ловили пьянчужек?

Осторожностью редкой
Отличались вы с Ваней,
Поступали жестоко
Только исподтишка.
Я ж, начав «малолеткой»,
Побывал в Магадане
И плевать вам глубоко
На такого дружка.

Я ж, как вы, не готовился к бою,
Постоянно самим был собою,
И родители даже в начале
Вам дружиться со мной запрещали.

Из «Фольцвагенов», «Фордов»
Презирающе в спины
Массе смотрите серой,
Семенящей в метро.
На бесстыжие морды
Натянули личины,
Под культурой и верой
Скрыв гнилое нутро.

Да, я тоже зло делаю людям,
Потому презираем, подсуден.
Маргинал, проходимец и пьянь я,
Ну а вы – эталон подражанья!
Вас в пример ставит где-то две трети
Населенья заморышам - детям,
Обрубая надежды себе же,
Потому крах страны неизбежен!
                2014 г.

СОЦИАЛЬНАЯ  ПЕДАГОГИКА.

Несмотря на гуманизм наших дней,
На неслыханный культурный подъём,
Стало неблагополучных семей
Вдруг количество расти с каждым днём.
Словно звери в них детишки живут,
Видя мир лишь с негативных сторон,
Презирая и учёбу, и труд,
И полицию, и суд, и закон.

Атмосферы в тех семьях гнетущие,
Поголовно все матери пьющие –
На уме лишь бухло и любовники,
А родные отцы – уголовники.
Ну и деточек можно узнать за версту
(Их по улицам шляется множество)
И опрятности нет, и склонны к воровству,
И словарный запас – верх убожества!

Как их вытащить из отстойника,
Предоставив ребёнка права?
Социальная педагогика,
Засучай рукава!

Обстановка прямо как на войне,
Затянула купол глянцевый ржа,
Но правительство сегодня в стране
Не сидит, как прежде, руки сложа.
Выход сразу же наш лидер нашёл:
Рано ставить детворе крест на жизнь!
И огни коррекционных спецшкол
В федерации субъектах зажглись.

В помещеньях уютных, ухоженных
Расселили  ребят отмороженных,
Научив перелистывать книги и
Познакомив с азами религии.
Там за спонсорский и государственный счёт
Сбалансированное питание,
Атмосфера бесстрессовая, а ещё 
Инклюзивное  образование.

От наркотика, от джинтоника,
От кастетов, заточек и бит
Социальная педагогика
Словно ангел хранит.

В каждом дауне профессор зарыт,
В раннем возрасте душа словно воск,
Кто сказал, что правке не подлежит
Изуродованный генами мозг?
Даже если твой отец-маргинал
Был в зачатия момент пьяный в дым,
Если ты в спецшколу нашу попал,
Социальный лифт к услугам твоим!

Это вам не в советской колонии,
Здесь не станут творить беззаконие,
Отбивать почки с лёгкими валенком
И к труду принуждать, как Макаренко.
Ни понятий блатных, ни понтов, ни мастей,
Впечатления лишь позитивные,
Расцветают как в сказке таланты детей
И способности альтернативные.

Подсказала здравая логика
Этот правильнейший вариант,
Социальная педагогика –
Гуманизма гарант!
                2014 г.


ПЕСНЯ  О  СОВЕТСКОМ  ВОСПИТАНИИ.

Была прилежная я в школе, не беспечная,
Как губка впитывала доброй и вечное,
Великолепно поддавалась воспитанию,
Плюя на моду и дворовую компанию.
Конечно минус, что в условиях тепличности
Формированье проходило моей личности,
Зато отсутствие людей с дурными вкусами
В кругу общенья оборачивалось плюсами.

К преподавателям, что физики, что пения,
Я относиться не могла без уважения,
Как пацаны с «камчатки» картами с эротикой,
Я любовалась на уроках их методикой.
Со мной ни пряника не требовалось, ни кнута,
Ведь комсомольская душа была проникнута
Томами выношенными времён тех гением –
«Землёю Малой», «Целиной» и «Возрождением».

В костюме строгом, без  разрезов и оборочек,
Вручила завуч аттест мне без четвёрочек,
На Ковалевскую и Крупскую похожая,
Пример наглядный аскетизма и безбожия.
И, получив образование блестящее,
Взялась серьёзно я за дело настоящее,
В большие люди меня враз продвинули в НИИ
По комсомольской, а затем партийной линии.

Но в девяностые меняться стали ценности,
Неоспоримых всплыли догм второстепенности,
Была полна самоубийства я желания,
Узнав о партии конце существования.
Пытаясь вскрыть на кухне то ли вены, то ли газ,
Внезапно вспомнила о том, как в комсомоле вас
Пример с Корчагина учили брать и с Овода,
Себе сказала: «Для депрессии нет повода!»

Отбросив ложную позицию гражданскую,
В себе вдруг Зою ощутив Космодемьянскую,
Решила твёрдо – быть негоже беспартийною!
И вот итог – в Россию принята Единую.
Нет, не препятствие для счастья демократия!
Всего лишь имя поменяла наша партия,
А цель всё та же – улучшенье жизни общества,
Но только адресней, конкретней,  с долей творчества.

Опять с трибуны речь веду апофеозную.
Где надо – строгой быть могу, религиозною,
А скажет Родина -  на площадь выйду голою,
Такой характер нам привит советской школою!
                2014 г.
 




ПЕСЕНКА О КЛАССНО-УРОЧНОЙ ПЕДАГОГИКЕ.

На догмы плюя и устои,
Без розовых жидких соплей
Я часто пишу про святое,
К примеру -  про учителей.
Хотите – в психушке лечите,
Но я полагаю всерьёз,
Что очень в немногих учитель
Разумное – вечное внёс.

Признайтесь, положив ладошку не грудь,
Прочли из программы вы хоть что нибудь?
Ну разве какой медалист золотой
Не думал, что классика это – отстой.

К Грибоедову и Пушкину в апатии
Сочиненье написать по хрестоматии
Надрессировать легко и малахольную,
А тем более – скопировать контрольную.

Процесс обучения в школе –
Непроизводительный труд,
Такого же ягоды поля
И техникум, и институт.
Глумились над психикой детской,
Куя потребительский класс,
В гимназии, в школе советской
И в той, что мы видим сейчас.

Наивно пытаться программу одну
Насильно вогнать во всю нашу страну,
Пихая по крошечке знания в клюв,
На десять лет этот процесс растянув.

Кто, метя дворы и управляя главками,
Знает, что такое суффиксы с приставками?
Так же убеждён, что далеко не многие
Волокут в основах общей биологии.
 
 Как не извергают любовно
Питомцы пустые слова,
Учить могут все поголовно,
А вот научить – чёрта с два!
Потуги внушения слабы,
Тем паче – дать стимул уму,
Для этого надо хотя бы
Чего-то уметь самому.

На кой чёрт английский, зачем Пифагор
Тому, кто обслуживает скотный двор?
Ткачихе, шофёру не нужен никак
Ни Горький Максим,  ни Ньютон Исаак.

Для профессий для общеполезно-массовых
Дохлый номер - десять лет урочно-классовых,
Ну а те, кому наука так желательна,
Овладеют ей легко самостоятельно.
                12. 11. 2020 г.