Молодой Браун. Потеря Веры

Не секрет, что большинство людей обожает истории про сверхъестественное. Взять хотя бы самые первые фильмы мирового кинематографа — там полным полно всяких носферату и франкенштейнов. А какую книгу больше всего любят российские школьницы? Полагаю, я не совру, назвав «Мастера и Маргариту» Булгакова. Думаю, вы также что-то слышали про «Гарри Поттера», «Сумерки» и одно популярное телешоу о волшебных людях во главе с юродивым мужиком из одного некогда андеграундного (а ныне разобранного на цитаты в сети) фильма…

Признаюсь, я и сам люблю и фэнтези, и фантастику, и даже сказки. Но по-настоящему меня завораживает готическая литература с ее деликатным отношением к мистическому. Кстати, «Мастер и Маргарита», несмотря на раздражающую попсовость, остается одной из моих любимых книг, но назвать этот уникальный фантасмагорический микс готическим романом нельзя.

Когда я учился на втором курсе Журфака МГУ, я впервые за долгое время как следует погрузился в чтение зарубежной литературы. И настоящим открытием для меня стал Натаниэль Готорн. Потомок одного из тех, кто приговорил салемских ведьм к казни, символист и противник лживой набожности, чьи работы воспевают мрачную эстетику Новой Англии XVII века. Ну как он мог мне не понравиться?

«Молодой Браун» — не самое главное творение Готорна, но именно в этой небольшой новелле он достиг, по мнению самого Германа Мелвилла, глубины Данте. Фабула «Молодого Брауна» очень проста, напоминает занятную страшную сказку.

Юноша, проживающий в печально знаменитом Салеме, покидает свою милую женушку с характерным именем «Вера» и за каким-то лешим прется на ночь глядя в темный лес. Там он встречает зловещего человека со змеиным посохом, который сопровождает парня на оккультную тусовку, где Брауна давно ждут буквально все жители его городка, включая (шок!) его хорошенькую Веру. И вот, когда Браун и Вера должны уже завершить свое участие в дьявольском посвящении, молодой человек просыпается, не понимая, привиделась ли ему вся эта вакханалия или нет. Доживает Браун свой век в тягостных сомнениях об истинной природе людей и умирает безрадостным стариком («на надгробном камне не высекли слов надежды, ибо мрачен был его смертный час»).

На первый взгляд складывается впечатление, что это рассказ о подлинной сути людей вокруг нас и о нас самих. Дескать, в каждом человеке таится зло, и потому даже те, кто при свете дня славит господа, ночью воспевают сатану. Идея выглядит логичной, особенно учитывая, что на шабаше достопочтенные горожане стоят бок о бок с отъявленными мерзавцами и вмести с ними поклоняются злу.

Готорн испытывал комплекс вины за своих жестоких предков-пуритан и всячески критиковал лицемерных святош. Получается, Браун, уйдя в свое бессознательное (ночной лес), познал изнанку жизни?

Отчасти это так. Однако смысл текстов Готорна не лежит на поверхности. Помимо очевидной амбивалентности, присущей символизму (герой то ли спит, то ли реально присутствует на черной мессе; посох то ли кажется змеей, то ли это и вправду змея), литературе Готорна вообще и «Молодому Брауну» в частности свойственна смысловая многозначность. Нарративные приемы автора позволяют читателю самостоятельно толковать произведение.

Браун узнал, что все люди в глубине души мерзавцы, но это знание не сделало его счастливым. Выходит, вся наша жизнь — это безысходность и тлен? Конечно, Готорн признает людскую порочность и осуждает двуличность верующих, только его критика пуританства простирается гораздо дальше обычного презрения. Писатель показывает, как слепая религиозность прививает человеку ненависть, а не любовь к ближнему и заставляет видеть в окружающих только тьму (даже в собственной жене!).

Черный призрак говорит Брауну и Вере: «Сердцем надеясь друг на друга, вы все еще верили, что добродетель — не праздная мечта. Теперь ваше заблуждение рассеялось. Зло лежит в основе человеческой природы».

Это слова как будто князя тьмы, но внимательный читатель заметит, что это стандартный месседж, по сути, любой религии. Идея, что человек порочен от рождения, закладывалась в умы людей столетиями. Ненависть к своему телу и к чужому, стыд за свои желания и мысли создают колоссальный комплекс вины, разрушающий психику и превращающий человека в тень самого себя. Пуританство, а вовсе не Дьявол превратило Брауна в мизантропа, которому до самой смерти так и не удалось увидеть в людях хорошее, который в конце концов так и не сумел возлюбить ближнего.

Я убежден, что, когда ты посвящаешь себя фанатичной вере в высшие силы, ты перестаешь верить в Человека!