Эпизоды детской жизни

               
   Воспоминания отца.

        Окно вагона окутала ночная мгла. Я  ничего не мог видеть.
При тусклом освещении вагона, видел отражение своего задумчевого,
нахмуренного лица, которое пыталось чего-то вспомнить. Усталый мозг просил покоя, глаза смыкались, наваливалась дремота, одолевал сон, сон у вагонного окна.
         Вижу улыбку своей мамы ,которая мне казалась, красивее всех и лучше всех. Она  была розовощекой, черноглазой и с большой чёрной, как воронье крыло, туго заплетенной косой . Стоит она у ворот и разговаривает с рыбаком.
Вся озаренная утренними солнечными лучами, вся сияющая, как стекло. Её улыбка, её радость и счастье на лице говорили о том, что ей приятен этот разговор. Но, в моей детской памяти, этот разговор вызвал у меня сомнения.
Я вспомнил этого  бледного, худощавого рыбака, со слегка горбатым носом, серыми улыбающимися глазами, он разговаривал с моей мамой и смеялся.
Я запомнил его на всю жизнь. Сейчас он стоял перед моими глазами.
С большой отчётливостью вспомнились первые, быть может не столь ясные и понятные детские впечатления о  разговоре  мамы с рыбаком.
И таким вот мучительным, безжалостным оно оставалось до полного
моего созревания . Я не мог, как не старался, себя переубедить,
отделаться от прошлого наваждения о своей близкой, родной, любимой,маме. Я не обвинял и не осуждал маму. Да и как я мог это сделать в свои несмышлёные семь лет.

      Погруженный в свои воспоминания, я не заметил резкой остановки поезда.  Даже резкие осуждающие бранные слова произносимые многочисленными пассажирами  в адрес машиниста не могли меня отвлечь от воспоминаний о своём детстве. Поезд простоял две минуты. Плавно  и незаметно он стал набирать скорость.  Пассажиры усаживались поудобнее, успокаивались. Наступала тишина. В этой тишине память опять напомнила эпизоды детской жизни.

     В памяти отчетливо всплыл первый школьный день.По всему селу раздавался колокольный звон. Он звал детей в школу. В первый класс приходской школы меня провожала мама.
Это было 1-го сентября 1919 г.  село. Петровское.
Обувать, кроме лаптей, было нечего. Мама взяла меня за руку и через
задний огород повела в школу. По пыльному проулку не пошла, боясь выпачкать свои босые ноги. Короткая, но ещё зеленеющая трава была покрыта серебристой росой. Босые ноги ощущали неприятный холодок и оставляли чёрный след. А у меня за спиной висела холщовая  сумка  в которой лежала грифельная доска, старый  затрёпанный букварь, привезенный папой из госпиталя, и грифель. Прозвенел первый школьный звонок. Для меня открылась дверь в мир знаний. К этому времени я не знал ни одной буквы и ни одной цифры.

     Старшая сестра три года училась урывками, нянчилась с младшими
 братьями и сестрой. Из рассказа мамы -  младшие братья умерли, а я
"зацепился "за жизнь. Часто болел, не хотел есть, меня насильно  кормили. Мама больше всех жалела меня, постоянно опекала, берегла. Ведь я был у неё единственным сыном оставшимся живым.

       В десять лет я читал все подряд, что мне попадало под руки. Читал быстро не обращая внимание на знаки препинания. Недосыпая, я прочитывал книгу за книгой. Они меня увлекали, я многое познавал.

       Был-ли  я счастлив  тогда? Я  был по  детски  счастлив!
Моими  друзьями были такие-же  ребята, как и я. Гурьбой ходили в лес за ягодами и грибами. Ходили на  речку ловить  рыбу и до посинения купались. Когда  возвращался домой, приходилось отчитываться перед мамой за каждую ,без её разрешения, прогулку. Она запрещала мне встречаться с ребятами, ходить в лес и на речку без неё.
       Я не мог представить себя вне компании друзей- в одиночестве. Все  предупреждения  мамы не останавливали меня.  Я продолжал встречаться  с ребятами.  Весной мы  ходили на  заливные  луга, где появлялись первые цветы.  Луг  переливался  всеми  красками. Я воображал себя разведчиком, красным лазутчиком, которому нужно незаметно проникнуть в неприятельский штаб и похитить стратегический план.
Порой мы играли в красных следопытов-разведчиков. Следили из-за кустов за проезжающими автомашинами по главной проезжей дороге. Пытались уловить выражение лиц,сидящих в кабине.
       В моей неугомонной голове возникали все новые, невообразимые
фантазии. Они  зависели от того, что мною  было прочитано накануне.
        Часто моё детское воображение уплывало в далекие Африканские
страны. Я находил что- нибудь подходящее для сидения, садился и застывал.  Становился  безучастным к  самому  себе и ко  всему, что происходило  вокруг меня.  И тогда, красавицы  ели  превращались в пальмы, надежно  вцепившиеся  корнями в  песок.  Блестевшая от солнечных лучей, речная вода превращалась в море (океан), а холмы на лугах, окружённые водой, превращались в изумрудные, благоухающие острова. Я высаживался на один из островов и обживал его.
     Я благодарен моей любимой и дорогой маме. Она дала мне жизнь
и сохранила её. Я помню ощущение тепла ее добрых рук и нежную
материнскую улыбку. Была-ли мама тогда счастлива? Этого я не мог знать.
В её лучистых черных глазах и в, красиво улыбающихся, губах светилась житейская радость.


Воспоминания отца Думчева Алексея Алексеевича 1912 г. рожд.