Стриж

                Фото автора, Н.К.

   Молодой стриж впервые вылетел из гнезда и поднялся высоко в небо. Его большие заострённые  крылья оказались так сильны, что  стрижу представлялись совершенно невесомыми  и его маленькое обтекаемое тельце, и голова с большими круглыми глазами, и вильчатый хвост. Он широко распахнул острый клюв, заглатывая на лету встречных насекомых, и мчался вперёд, радуясь летнему теплу, самостоятельно добываемой пище и утренней свежести ветра. Круг, ещё круг - всё выше и выше! О, как упоительна эта необыкновенная скорость полёта! Как восхитительно прекрасен простор вокруг! Как хорошо видно с высоты всё то, что было скрыто для взгляда теснотой гнезда и листвой деревьев!
                Вокруг летали другие стрижи. Громкими криками они приветствовали друг друга, некоторые резко возмущались перехватом их добычи, некоторые тоже были новичками и вскрикивали от радостного азарта, плавно маневрируя в кругу сородичей.
                Молодой стриж был счастлив. Если бы он мог оценивать себя с точки зрения людей, он бы очень удивился, узнав, что способен летать со скоростью шестьдесят - сто километров в час. Стриж совсем не умел быть медлительным. Он бы изумился, что привычные для его крыльев четыре-восемь ударов в секунду во время полёта - это практически недосягаемые показатели для всех других птиц, если не считать, конечно, сокола сапсана, главного врага, и крохотную птичку колибри, живущую очень далеко от этого чудесного края - его Родины.
           Стриж знал, что через некоторое время, укрепив мышцы груди и крыльев, он улетит в чужой, но тёплый край: ему предстоит долгое путешествие в стае - для того, чтобы переждать холода, а весной вновь вернуться сюда в месяц цветения деревьев и создать свою семью.
               Но сегодня он только первый раз поднялся на крыло и собирался летать долго, пока на город не опустится вечер. С высоты он увидел лес, луга и широкую реку и направился к ней, потому что почувствовал жажду. Он низко опустился к воде и на лету несколько раз коснулся поверхности реки открытым клювом. Он почувствовал, что одновременно утолил своё желание пить и славно  перекусил:  неожиданно несколько насекомых оказались у него на языке. Он отметил,  что возле воды их гораздо больше: и комары, и крылатые зелёные мотыльки, и крупная тля, и мелкие серые паучки, пересекающие пространство на тонких сверкающих под солнцем паутинках. Стриж сделал над рекой несколько кругов ещё и подумал, что сюда следует наведываться каждый день. Насытившись, он вновь поднялся вверх, немного  полетал  и повернул домой. Гнездо его родителей было прикреплено к стене высокого многоэтажного дома, почти под  самой крышей, но стриж пролетел несколько раз мимо и направился в соседнюю рощу за домами. Там он облюбовал высокое толстое дерево с выступающими  над стволом сучьями и прицепился к устремлённому в небо стволу когтистыми пальцами маленьких крепких ножек, опираясь жёстким хвостом, словно дятел, о шершавую кору ствола.
              За ночь он собирался хорошо отдохнуть и встретить новое утро в полёте, но случилось непредвиденное: пошёл дождь. Причём, это была первая мощная гроза в его жизни. Среди туч сверкали сполохи,  ливень падал стеной, в довершение всего, соседнее дерево пронзила молния.
           Ослепительный свет, треск и грохот грома так испугали маленького стрижа, что он  мгновенно оттолкнулся от своего места, словно отскочивший резиновый мячик, и поднялся в воздух. Преодолевая шквалистый напор ветра, он  с трудом возвратился к домам, в стене одного из них заметил широкий проём, и, прячась от грохота и ливня, влетел туда, словно нырнул в пустоту и неизвестность.
           В неожиданно раскрывшемся перед ним замкнутом пространстве стриж ощутил какую-то смутную тревогу и захотел покинуть это место. Он сделал круг, и, вернувшись, внезапно различил относительно светлый участок стены. Как раз  в том месте, откуда был начат  круг полёта.
           Не снижая скорости, стриж устремился вперёд, ощутил головой сильный удар  и упал на спину. Он не мог знать, что лежит на широком подоконнике, перед окном, через открытую форточку которого он  влетел в большую комнату. Стекло слабо мерцало, потому что за ним  неподалёку был виден светящийся шар фонаря и прямоугольники окон дома напротив.
             Дождь утих так же внезапно, как и начался. Наступила ночная тишина, но жажда воли не давала стрижу уснуть. Очнувшись от ушиба, он с трудом повернулся, встал на ноги и тихо побрёл по подоконнику в поисках щели, волоча за собой длинные крылья. Через несколько шагов он остановился и, отпрыгнув,  в ужасе заспешил назад. За его хвостом и спиной бесформенным холмиком  топорщились перья  на теле сородича, погибшего, видимо, несколько дней назад при похожих обстоятельствах.
               Случайно оказавшись на краю подоконника, стриж сильно оттолкнулся от него и смог взлететь. Уверенно расправив крылья, он сделал новый  круг, второй, третий, набирая скорость. 
               На следующем вираже стриж опять устремился в светящийся прямоугольник окна и через мгновение оказался  в прежнем беспомощном положении пленника, низвергнутого внезапным  ударом  в голову.
                Ничего не понимая, птица вновь и вновь ходила по доске подоконника в поисках выхода. Доходя до страшного места, стриж в смятении поворачивал назад, его ноги соскальзывали с  доски, он отталкивался, взмывал вверх, кружил под потолком комнаты и устремлялся к окну, за которым постепенно становилось всё светлей и светлей.
                К тому моменту, как наступило утро, и рассеялась пугающая темень ночи, стриж совсем изнемог. Он вяло бродил вперёд-назад вдоль рамы, часто останавливаясь, опустив крылья, и тяжело дыша. Его молодой организм требовал еды, к тому же очень хотелось пить. Окна выходили на восточную сторону,  - и  поднимающееся  к зениту солнце припекало во всю мощь.
                Время от времени стриж останавливался, впадая в состояние полусна,  невольно отдыхал, потом, встрепенувшись, продолжал поиск выхода.  Иногда он соскальзывал с подоконника, расправлял крылья, поднимался к потолку, делал круг. Он  видел в окне  высокое голубое  небо и своих летающих сородичей, слышал их крики,  в радостном порыве устремлялся туда, к ним, но неизбежно наталкивался  головой на твёрдую прозрачную преграду, после чего комком  катился вниз, топорща перья, неуклюже прижимая к себе отяжелевшие бесполезные крылья. Потом он  долго лежал, приходя в себя, вставал, шёл - и всё повторялось сначала.
               К вечеру стриж перестал ходить, он практически перемещался ползком, и то редко. Ноги его ослабли, он часто лежал, прикрыв глаза, и дремал. В его памяти словно всплывали  картины минувшего первого дня полёта: синева сверкающей воды реки, ярко-зелёные упругие листья прибрежных трав, жужжание насекомых. О, как прекрасна жизнь! Что случилось теперь, почему так непонятно  и жёстко изменился мир вокруг?

               Внезапно что-то произошло поблизости: раздался громкий щелчок. Стриж услышал этот незнакомый звук и открыл глаза. В соседней  стене образовался какой-то проём, в который вошло большое странное существо. Ещё с поры не умеющего летать птенца, стриж помнил, что  так выглядит человек, опасный и страшный. Сердце птицы испуганно затрепетало.
              Стриж не знал, что комната, невольным  пленником которой он стал, - опустевший в связи с  летними каникулами кабинет четвёртого этажа школы, а женщина - учительница, которая зашла полить оставленный в кабинете горшечный цветок. Вернувшись вчера перед дождём из срочной недельной командировки,  она подумала о том,  что на время отпуска стоит забрать его к себе, чтобы уберечь от высыхания.
            Войдя в кабинет, она сразу увидела птицу и сокрушённо сжала перед собой руки:
- Ну, что за народ - никому веры нет! Ведь просила закрыть форточки на задвижки! Ещё и перезванивала - заверили, что всё в порядке! А тут пленник, совсем почти птенец!

            Она медленно приблизилась к окну и ласково обратилась к птице:
- Не бойся, маленький! Сейчас я открою окошко - и ты обретёшь свободу. Бедняжка: каково тебе было рядом с таким печальным местом... Может, и не одну ночь…
           Женщина медленно потянула ручку рамы и бесшумно распахнула окно, птица забилась в угол подоконника и  не шевелилась больше, испуганно тараща на человека крупные чёрные глаза.
- Ах да, это же стриж, - словно вспомнила вслух женщина, -  они не взлетают с ровной плоскости - ему нужно оттолкнуться.
         Она оглянулась, сняла с полки тонкую, но достаточно широкую папку и, держа её впереди  себя на вытянутых руках, как щит, пытаясь прикрыться, чтобы больше не пугать птицу, медленно поднесла папку  поближе  к стрижу. Стриж очнулся, отодвинулся от папки, тем самым переместился вперёд и вдруг почувствовал свежий поток воздуха, заполняющий комнату через открытое окно.
        Опираясь на крылья, стриж подвинулся чуточку ближе к пустоте рамы, ещё не веря, что это не прозрачная стена, а действительно проём, и повернул голову навстречу желанной свободе.
- Вот умница,  осталось пару шажков, давай же, вперёд, - прошептала женщина, закрывая папкой путь  к отступлению.
          Стриж подполз к самому краю оконного карниза, оттолкнулся от него, быстро расправил крылья и взлетел сначала неуверенно, потом быстрее и выше. Он сделал круг, второй, радостно закричал и в следующее мгновение уже смешался с остальными стрижами, стремительно летающими вокруг.
         - Слава Богу, спасён, - сказала женщина, опуская папку, - раз полетел, то и еду себе добудет: вон, сколько мошек вьётся кругом. Ничего, организм молодой, справится.
         «Видимо, форточку не закрыли плотно, на задвижку, порывом ветра её раскрыло - и получилась западня», - размышляла она, положив на место папку.
          Окинув взглядом кабинет, женщина взяла горшок с цветком и вновь подошла к окну.
          Оживлённо и стремительно  взмывали в небо и рассекали воздух сильными крыльями стрижи.
         «Где-то среди них и спасённый птенец. Счастливым родился», - подумала женщина, любуясь птицами. Перед тем, как закрыть окно, она подняла руку, помахала ею и тихо сказала:
           - Пусть тебе повезёт, малыш!
                Наталья Коноваленко