Хмурый февраль, или - двое на пожарной лестнице

Я первая шагнула с подоконника на пожарную лестницу. Подо мной сразу образовалась пустота и вниз я старалась не смотреть. Здесь в сталинских домах пятый этаж это слишком высоко. Одни потолки в квартирах три с половиной метра. Черная гарь клубилась над моей головой, она лезла ото всюду: и с крыши, с чердака, и из Наташкиного окна, чью квартиру мы сейчас спешно покидали... А ведь день начинался вполне обычно.

  Была середина февраля, пасмурно, сыро, хмуро... В школе, в нашем четвертом классе, отменили два последних урока физкультуры и мы всем скопом пошли на кинолекторий в наш кинотеатр, который был через дорогу от школы, на "Южный гром". Замечательный фильм! Мы в четвертый раз его уже с ребятами смотрели. Нам всем в начале года Администрация выделила бесплатно абонементы в малый зал и мы на все военный фильмы с учительницей нашей ходили. Были и в этот раз. А после кино меня пригласила к себе Наташка Беляева. Она жила, как раз, рядом со школой в кирпичной сталинской пятиэтажке. Я с удовольствием пошла. Любила бывать у нее, так как в ванной комнате ее старший брат устроил целую фотолабораторию, но сегодня мы ее заняли, мы там смотрели диафильмы. Помещение ванной комнаты было большим, сидеть на мягких табуретках, принесенных с кухни, очень комфортно. Окошек никаких тут нет, темно, как раз для просмотра диафильмов по проектору. Экран - это белая дверь. Все видно четко. Мы просмотрели два фильма и стали смотреть третий про калифа Аиста, когда чутким носом я уловила запах гари. Я спросила подругу, не оставила ли она чего в кухне? Та встрепенулась, соскочила с табурета и открыла дверь из ванной в коридор. И тут на нас пошла лавина едкого, серого дыма. Мы не поняли сперва в чем дело. Он лез во все щели от входной двери и, когда мы ее открыли и заглянули на лестничную клетку, там было уже все черно.
  Натка тут же вспомнила, что когда мы подходили к ее дому, войдя во двор со стороны хлебного магазина, то увидели на крыше в районе чердака у самого люка, двух пацанов, они там что-то разжигали. Дворник им тогда крикнул снизу, и они ломанулись в чердачную дверь. Может, это их рук дело? Так или иначе, а я забегала по квартире, собирая свои разбросанные вещи в ранец. Потом быстро засунула ноги в зимние сапоги, натянула на голову шапку-ушанку, наспех одела пальто и снова открыла дверь в коридор на лесницу, но туда уж было не выйти. Я и Наташка закашляли, чернота стала заползать к нам в квартиру и мы поняли, что с пятого этажа по лестнице нам в таком дыму не спуститься. Мы опоздали. Просмотрели свои диафильмы и не заметили во время, когда начался пожар. Дверь мы опять захлопнули, а что толку? Все в квартире уже заволокло дымом. Я подбежала к окну из маленькой Наташкиной комнаты и глянула на верх. Так и есть, горела крыша. Дым шел оттуда и, кое-где уже виднелись языки пламени.
- Надо лезть в окно, - сказала Наташка и быстро начала дергать зажимы на створках деревянных окон. Кое-как они поддались, но заклееные на зиму паралоном, никак не хотели открываться. Мы поднажали, окно пискнуло и створка справа распахнулась. Натка залезла ногами на письменный стол и с него шагнула на подоконник. Справа от окна в полуметре, примерно, висела пожарная лестница. Она была приколочена к стене, но выглядела ржавой и ненадежной. Натка отступила:
- Ой, страшно! Не могу! Боюсь!..
  Тогда залезла я, и с подоконника попыталась дотянуться рукой до этой лестницы. Но это оказалось не легко. Надо было подойти к самому краю окна.
- Кот! - заорала Наташка. - Про кота забыли! Он же сгорит!
  Она кинулась в дымную пасть соседней комнаты. Чихая и кашляя, достала из под дивана своего роскошного, дымчатого Маркиза. Он от страха вырывался, выпучил глазищи и не хотел никак сидеть на руках у своей хозяйки.
- Что делать-то? Как его вниз спустить? Может, скинем? Кошки, говорят, на лапы встают при падении, - сквозь слезы лепетала она.
- Да, но тут очень высоко. Хоть и снег под окном, но он, боюсь, разобьется.
  Я глянула на свой ранец. Скинула с себя пальто, вытряхнула из ранца книги и тетрадки, схватила у Натки кота и стала запихивать его в свой портфель. Время шло, буквально, на минуты, а может, и секунды. Пока запихнули кота и закрыли школьный ранец на оба замка в квартире уже было не продохнуть.
  Я одела портфель себе на спину и снова влезла с письменного стола на подоконник, зацепилась одной рукой за форточку, а другой все-таки дотянулась до пожарной лестницы. Так и стояла несколько секунд в такой вот неловкой позе, боясь оторвать ногу от подоконника, но пришлось... Я сделала шаг в пустоту и перекинула левую ногу на шаткую железную ступеньку. Потом всем корпусом подалась в левую сторону, крепко ухватилась, что было сил, рукой за холодную перекладину и, немного подтянувшись, перекинула на лестницу и вторую ногу. Все, теперь я стояла крепко, надо было спускаться вниз, но подо мной пустота. Ужас, как страшно! Я подняла голову вверх. За плечами тянул вниз тяжелый ранец. Кот сидел в нем без движения, видимо, тоже понял, в какую кашу мы с ним загремели. Я потихоньку сползла правой ногой вниз, нащупала ступеньку, переместилась руками на нижнюю секцию и начала спускаться...
  К этому моменту Наташка в разобранном виде, одна нога на лестнице, другая еще на окне, висела где-то у меня над головой и громко орала. До сих пор при этих воспоминаниях, у меня в ушах стоит ее истошный крик!
  Оказавшись на уровне второго этажа, я поняла, что ступеньки подо мной закончились. Тогда я, как на лазелке во дворе, спустилась на руках на последнюю перекладину, раскачалась, оттолкнулась ногами от стены и отпустила руки. Я спиной грохнулась в рыхлый сугроб, что нагреб дворник в палисаднике под окнами. Упала и лежу. Сил нет даже пошевелиться. Понимаю, что своим весом придавила кота в ранце за спиной, но сделать с собой ничего не могу. Даже холода не чувствовала, так и лежала на снегу в одной школьной форме и шапке, которая сползла на затылок, до тех пор, пока из магазина не подбежали ко мне рабочие. Когда меня поднимали, я глядела на верх, туда, где по лестнице медленно ползла Наташкина фигура.
  Народу во дворе собралось много, люди глазели на чердак, горящую крышу. Пожарные машины стояли со стороны проезжей дороги, во двор они не заехали. Слишком узкий переулок у этих старых домов, не развернуться им на больших машинах.
  К тому моменту, когда Натка была на уровне второго этажа, на меня уже накинули поверх формы чью-то телогрейку, сняли портфель. Кот уцелел, не задавила я его. Отстегнули замки, откинули крышку ранца и сразу оттуда глянули на зрителей два испуганных, зеленых глаза. Маркиз сидел на дне портфеля, как вкопанный и не двигался, только глазищами своими сверкал. Его хозяйка почти спустилась до конца, но спрыгнуть самой в снег ей было не суждено. Последняя секция ржавой лестницы не выдержала напора и отломилась. Огромный кусок лестницы вместе с моей одноклассницей полетел с грохотом вниз. Натка упала и лестница ее накрыла. Все взрослые, стоявшие рядом, бросились к ней...
  Приехала "Скорая", Наташку извлекли из под рухнувшей лестницы, она была в сознании, но с травмами. Ее быстренько засунули в машину и увезли.
  Меня проводили в заднюю дверь магазина и оставили в подсобке. Потом приехала милиция.
  Не помню сколько по времени я сидела рядом с дворником, но все в голове колебалось, все плыло и качалось, мозги были затуманены, наверное от дыма, соображала я плохо. Сквозь эту туманную пелену, помню вопрос человека в милицейской форме. Он спросил меня где я живу, и нет ли дома телефона. Я назвала адрес и номер по памяти. А дальше плохо помню, что было...
  За мной, примерно, через час, прибежала моя встревоженная бабуля. Она принесла с собой мое старенькое пальто, закутала меня подняла тяжеленный ранец, но не стала его открывать. Ее предупредили о том, что там кот! И мы двинулись к нашему дому.
  Пришли домой и я, как села на диван, и больше до вечера с него не вставала. Меня раздевали бабушка и соседка, которая все никак не могла прийти в себя и бегала домой пить валерианку.
  В меня потом влили хорошую порцию колгана на самогоне (настойку делали наши бабушки на зиму от простуды) и я, тут же отключилась.
  За котом поздно ночью к нам пришла Наташкина мама и долго сидела в кухне с моими родителями. Сетовала на то, что все залили водой до первого этажа, пока тушили крышу.
  В школу я вышла только через неделю и старалась больше не ходить мимо Наташкиного дома. Даже во двор к ней заходить боялась. Слишком тяжелы были воспоминания о пожаре.
  Наташка лечилась, чуть ли не месяц. Потом вышла и совершенно замкнулась в себе. Мало разговаривала, ни с кем не общалась на переменах, без причины плакала и на все лето уехала в санаторий.
  Вот так закончилась для нас, та памятная история из школьной жизни. Я старалась о ней не вспоминать, но она время от времени, все равно всплывала в памяти. Вот и решила записать и поделиться с вами, мои дорогие читатели!

Ольга Азарова. (Воспоминания из детства).