О творчестве Анастасии Бугровой

       Творческий диапазон Анастасии Бугровой довольно широк. Она пишет поэтические и прозаические произведения, в том числе, рецензии и аннотации.
       Наибольшее впечатление на меня произвела проза автора.
       Критические работы Анастасии Бугровой отличаются серьёзным анализом каждого произведения и стремлением выявить его идею – основную мысль. При этом все суждения и выводы, как правило, хорошо обоснованы.
       На мой взгляд, как критик, она наиболее интересна тем, что находит неожиданные подходы к анализу произведений. Это позволяет читателю увидеть их в ином ракурсе, с необычной точки зрения, а значит, каждый раз, находить для себя что-то новое.
       Поэтому рецензии Анастасии, по-моему, представляют большой интерес и заслуживают самого пристального внимания.

       Литературный язык Анастасии Бугровой необычен и она смело экспериментирует со словом. В результате некоторые предложения могут выглядеть, как семантически неточные. Но, иногда оказывается, что такой способ высказывания автор выбрал намеренно, чтобы наилучшим образом выразить свою мысль.
       Например, в прозаическом произведении «Разговор с морем» встречаются такие предложения: «Прогуливаясь по пляжу, где-то витая в своих мыслях. Шаг за шагом под стопой шуршит песок», «Я хотела любопытно нырнуть в самую середину этого моря», «Откуда эта тяга плохого?»
       В следующем из представленных текстов встретилось: «Но мне никогда не было все равно на кого-то».
       В какой-то мере появление таких предложений можно объяснить оригинальностью индивидуального стиля автора. Но в прозаическом произведении они обращают на себя внимание и даже вызывают вопросы о редактуре.
       В поэтическом тексте это уже не бросается в глаза, а, пожалуй, придает ему особый колорит:

       …Мне все равно на ваш абьюз.
       Я безразлична к подчинению…

       Вопрос о литературном языке далеко не прост. Ведь язык постоянно эволюционирует и непрерывно изменяется. С одной стороны, желательно чтобы автор по возможности придерживался канонов и учитывал привычные предпочтения читателя. Но, с другой стороны, и литературный критик должен относился к новаторским идеям автора с пониманием.
       Так, например, в стихотворении «Баллада», употребление слова «сияло» в качестве существительного, так или иначе, является новаторством и поэтической находкой автора. Но, по-моему, не каждый читатель поймёт смысл этого предложения без специальных пояснений:

       ...Луна светила все тем же сиялом…


       В стихотворениях Анастасии Бугровой, так же как и в прозе, присутствуют элементы самоанализа, и проявляется стремления автора оценить окружающий мир, обосновать и зафиксировать в нём собственную позицию. При этом автор смело отстаивает и аргументирует свою точку зрения.
       По-моему, наличие таких идей уже наполняет поэзию интересным содержанием и смыслом. Но, субъективно, из-за отклонений от классических форм, часть стихотворений я нахожу сложными для восприятия.
       Некоторые стихотворения, такие как «Я тебя согрею» или «Я воздушный шар…» воспринимаются легко. Но и в них хотелось бы находить больше ярких поэтических образов и неожиданных метафор.

       Ни для кого не секрет, что многие писатели, стараясь добиться успеха, пытаются быть оригинальными. Но, в идеале, для этого нужно отличаться от прочих пишущих людей внутренне. То есть быть «другим», не похожим на остальных, на уровне самоосознания и восприятия окружающего мира. Но для многих это остаётся недостижимой задачей. В результате появляется множество похожих друг на друга, однообразных текстов, не привносящих в нашу жизнь ничего нового.
       Перед Анастасией Бугровой такая проблема не стоит. Она уже «другая», уже непохожа на прочих писателей внутренне, и поэтому её произведения свежи и оригинальны.
       При этом она очень откровенна и легко открывает читателю свой сложный и неповторимый внутренний мир.
       Например, одна из прозаических миниатюр начинается следующими словами:
       «Многие считают меня холодным человеком и безразличным ко всему. Я знаю, если большинство против тебя, то искать причину нужно в себе. И что же мне искать?
       Начну историю с того, что я с детства была закрытым человеком. Я умела говорить, как и все дети и в развитии не отставала, но разговаривать не любила. Мне задавали вопросы я слышала их прекрасно и отвечала на них про себя. Я не знаю почему так делала, но я думала что меня поймут...»
       Но эти откровения удивительным образом перекликаются с признаниями английского писателя Уильяма Сомерсета Моэма – одного из самых успешных прозаиков 1930-х годов прошлого столетия. В книге с характерным названием «Подводя итоги» Моэм пишет:
        «...Меня часто называют циником. Меня обвиняют в том, что в своих книгах я делаю людей хуже, чем они есть на самом деле...
       ...Я не большой любитель говорить и всегда готов слушать. Мне все равно, интересуются мною другие или нет. Я не жажду делиться с людьми своими знаниями и не чувствую потребности поправлять их, если они ошибаются...»
       Интересно, что одни критики называли эту книгу «манифестом законченного циника», но другие – «самым искренним из произведений Сомерсета Моэма».
       Таким образом, Анастасия Бугрова вслед за английским классиком вступила на опасную и мало исследованную территорию предельной откровенности и пренебрежения жанровыми и другими ограничениями.
       Но Сомерсет Моэм сделал это в конце своей творческой карьеры, а Анастасия Бугрова в самом начале. Конечно, подобная решительность может проявиться и вследствие недостатка литературного опыта.
       Но, по-моему, это в первую очередь говорит о смелости и открытости Анастасии Бугровой. А с учётом личностных особенностей авторского стиля и оригинальности художественного слова, это позволяет нам ожидать от неё самых серьёзных успехов на литературном поприще.