Глава XXI Круиз

Вспомнила сейчас поездку пароходом на Валаам.
Долго собирались. Никак не могли решить, куда поехать летом. Таське был уже почти годик, и Ираида Аркадьевна вдруг, сама не понимая по какой причине согласилась посидеть со своей внучкой:
- …так уж и быть, недельку, - сказала она.
Сама Лиза нестерпимо хотела лететь в Италию. Все её подруги уже давно побывали там. Она же никак не могла себе позволить поездки более дальней чем на дачу в Комарово. Правда, сама дача, своими размерами и местом расположения, говорила о многом. В первую очередь об определённом статусе её хозяев. Но, Лизе, привыкшей с самого детства воспринимать всё это как данность хотелось большего. Ведь жизнь для того и дана, чтоб всё время расти. И она вовсе не желала прекращать своего роста.

- Представляешь Мирка разводится, - с нескрываемыми нотками радости заявила Лиза.
- С самого начала там не было никакой надежды. Только вот не пойму, чего ж тут радостного?
- Билеты на круиз по Ладоге, с заходом на Валаам предлагает. Не поедут они. И, цена вроде небольшая.
- Ты думаешь?
- Она никогда не переплатит.
- Ну, что ж, тогда надо брать. … Только вот…
- Что только?
- Хватит ли нам?
- Ты ж только что вроде взялся Аркадию Михайловичу помогать?
- Да. Но, ещё даже аванс не взял.
- Разве ты не уверен в том, что справишься?
- Уверен. Да, и собственно уже практически написал вчерне. Там делов-то всего на пару недель, если напрячься. Тема-то яйца выеденного не стоит.
- Вот и славно! Бери аванс. А, ещё лучше всю сумму сразу.
- Не даст.
- Ещё как даст! Ему деваться некуда. К тому же знает – не подведёшь. Если надо, я отца попрошу, чтоб надавил на него.

То ли слишком неуверенно заговорил о деньгах, то ли Аркадий Михайлович не доверял ему, желая прежде чем выдавать аванс прочесть хотя бы часть из написанного, но, так и не смог выбить из прижимистого заказчика даже малую часть обещанной суммы. Неужели так уж прямо важно научное звание, если нет ничего за плечами подкрепляющего его? Не столько не мог, сколько не хотел называть его по имени просто Аркадий.
- Я уезжаю на недельку. Очень нужны деньги, - попытался придать важности своей просьбе.
- Вот вернётесь из поездки, тогда и выдам аванс. А, пока и не просите, - не проникался чужими проблемами Аркадий Михайлович.
Одолжил у приятеля. Такого же, как и он голодранца-историка. Тот жил с мамой, и, каким-то одному ему, неведомым остальным образом умел сохранять свои деньги практически в целости и сохранности, тратя лишь малую часть на еду и квартплату.
Старался, приучал себя с первого курса института, видеть в любом деле главное, самую суть. Думал, только так можно научиться применять полученные знания. Стремился к этому. И, вот сейчас, когда закончил институт, работал, знал; человек думающий превращается в изгоя, забытого руководством, лишь изредка, востребованного окружающими для того, чтоб восполнить пробелы в их профессиональной слепоте. Общество не любят тех, кто способен понять всю суть негласных законов, превращая их в рабов.

* * *

Перекошенные, старые речные дебаркадеры, словно поплавки от забытых в прибрежной осоке ещё дореволюционными рыбаками удочек, раскачивались на волнах, каждый раз, когда круизный, пятипалубный пароход «Ленин» проходил мимо следуя к Сортавале.
- Какая же разруха кругом, - отвернулась, не в силах видеть, как старенький, одноногий инвалид с удочкой в руках смачно харкнул в воду, тем самым выражая своё презрение к швартующемуся пароходу.
- Но, в той же Венеции, где ты мечтаешь побывать царит та же самая разруха.
- Клим, я тебя умоляю! Прекрасно же понимаешь, что нет там подобных плюющихся мужичков.
- Но, от воды пахнет канализацией.
- Не сочиняй.
- Само название – канал, уже говорит об этом.
- С тобой нельзя ни о чём говорить серьёзно. Пойми, меня раздражает весь этот бардак, что вижу постоянно в России.
- И меня. Но, дело не в этом.
- А в чём милый мой? – резануло слух Клима данное словосочетание.

Первую ночь, сильно выпив в баре, крепко уснул Андрей. Помнил лишь, как дошёл с Лизой до каюты. Больше ничего не приходило на память. Сказывалась усталость последнего года. И оказавшись в круизе на чистом воздухе дал волю прежде сдерживаемому в себе желанию выпить. Утром болела голова. Хотелось как-то развеяться.
- Подплываем к Сортавала, - прогремело над ухом. Не сразу понял, будила его Лиза.
- Ага, - искал в себе силы на то, чтобы подняться Андрей.
- У нас экскурсия в Рускеала на Водопады. Затем по городу, - Будем в Сортавале до пяти вечера. В половине седьмого на Валааме. Вставай быстрее. Ещё надо успеть позавтракать.
- Можно я не поеду?
- Не трепи мне нервы, - стянула с него одеяло.
- Хорошо, - не спорил Клим. К тому же экскурсия входила в стоимость непросто давшейся ему путёвки.

Экскурсовод читала заученный монолог, монотонно, на важных с её точки зрения местах меняя интонацию, иногда не попадая тональностью в саму тему рассказа. Казалось; один, пусть и продуманный вопрос может сбить её с пути повествования, и потом уже не встанет на ту, избранную ею колею, по коей двигалась подобно курьерскому поезду, не замедляя хода на полустанках, останавливаясь только лишь на крупных узловых станциях.
- Какие тут красивые скалы. В Комарово таких и в помине нет.
- В Онеге ещё красивее.
- Ты никогда не говорил мне об этом.
- Я звал тебя в свой город, погостить на всё лето.
- Да, но ты же не говорил, что там у вас так же красиво.
- Ты видела фотографии.
- Фотографии не передают настроение.
- Но, ведь ты же и в Италии не была.
- Это другое дело.
- Скажите пожалуйста, а в Сортавале после оккупации красной армией все финны покинули свои родные места? – зачем-то, всё же задал давно сидящий на языке вопрос Клим, когда экскурсовод на мгновение затихла для того, чтоб набрать побольше воздуха для следующей фразы.
- Финны!? – всеми силами стараясь не показывать удивления, на нестандартный вопрос, переспросила экскурсовод. Затем, получив в подтверждение своего вопроса кивок головы Клима, ответила:
- Думаю да. Дело в том, что к тому времени уже хорошо было известно, что несёт с собой советская власть. А, тот уровень общества, бывший в маленькой капиталистической Финляндии, приучил людей к иной, более беззаботной жизни, не принуждающей постоянно находиться в страхе перед завтрашним днём, - показала свою эрудицию экскурсовод.
И, всё же интересный у меня муж. Просто надо уметь наставить его на путь истинный, и, тогда сможет многого добиться. Ничего, я справлюсь с ним. Всё же правильно пал тогда мой выбор. Вот Кеша, с которым дружила с первого класса, из такой перспективной семьи, а уж слишком неприспособлен к жизни, не умеет и обои поклеить. Правда уже начальник отдела. Но, и Климушка добьётся многого, надо только лишь время. Ведь он не из Питера и у него нет таких связей.

Отплыли с опозданием и к Валааму подходили уже ближе к девяти вечера. Но, солнце даже и не думало садиться. Наоборот, светило словно днём. Только лишь лёгкая усталость от насыщенного экскурсиями дня говорила; наступает вечер. Уже закончился ужин, когда вдалеке показались монастырские купола.
- Какая же красота! – удивилась величию места Лиза.
- Когда-то здесь было языческое капище. Теперь же православный монастырь.
- Откуда ты всё знаешь? Разве это твоя тема?
- Не совсем. Но, так, мимоходом, налипает нечто, что не менее важно для меня.
- Ты увлекаешься язычеством? Вот уж не думала, - улыбнулась ему.
- Я увлекаюсь историей севера.
Швартовались медленно и долго, к уже стоящему у причала пароходу. Наблюдали за процессом с верхней, открытой палубы.
- Сойдём? – поинтересовался у Лизы, видя, как перебирается на другое судно, для того, чтоб затем сойти на берег парочка, и ещё молодой человек догоняет их.
- Не сегодня. Нет сил. Утром.
Их каюта находилась ниже на первой палубе и иллюминатор был всего лишь на метр выше уровня воды, что бликовала лучами ночного солнца, отражённого от волн в его круглом стекле. Но, несмотря на то, что пароходу было уже лет пятьдесят, не меньше, о чём говорило и его название, так приближённое к революции, в их скромном номере имелся, как туалет, так и маленькая душевая кабинка.
Не спешила, хотя и знала; уже чистый лежал в постели, дожидаясь её, плескавшуюся под душем в тесном, совмещённом санузле.
Вышла, прикрытая лишь полотенцем. Шла к нему, смотрела не отводя взгляда. И он так же, стараясь не моргать. Почему-то именно сейчас задумалась о том, нужен ли он ей, как мужчина.
Нужен! Очень нужен! С ним замечательный секс. Но, разве только в этом заключается счастье для неё? Нет. Не в этом. Знала, но, сейчас не могла справиться с собой, томясь ожиданием, настолько сильно было желание.
Желание. Только одна страсть, за которой больше ничего не стояло, кроме удовольствия. Может и он точно так же думает сейчас, пронзила догадка. Но, тут же отогнала её от себя. Зачем? Разве это так важно сейчас, именно в этот момент.
Сама сбросила с себя полотенце. Села на краешек одной из двух, сдвинутых ими вместе, ещё вчера кроватей, спиной к нему.
Ждала.
Ждал и он.
Кто же первый проявит интерес друг к другу?
Грубо обняв сзади уронил рядом с собой. Приподнялся над ней, посмотрел в глаза, стараясь проникнуть в самую её суть ещё до того, как сделает это уже не взглядом.
Закрылась рукой, как от яркого солнца. И, даже интуитивно зажмурилась.
Убрал руку. Сказал:
- Ты меня любишь?
- Наверно.
- Да, или нет?
- Да, - первый раз соврала она. Никогда прежде не спрашивал её об этом. Она и не думала, что такой вопрос вообще уместен между двумя женатыми людьми. У них была дочь. Она и без того крепко связывала их вместе, как ей казалось тогда.
- Не верю, - уже целовал её там, где нравилось ей.
Никогда не могла пожаловаться, что не слишком горяч в постели. Скорее наоборот, иногда пугал своей смелостью, заставлявшей защищать рукой неприступные прежде места. Но, сегодня была готова открыть ему то, что прежде держала в тайне.
- Секс примеряет супругов. И, если наступает такой момент и боевые действия переходят ту границу дозволенного, когда интим превращается в оружие шантажа, то с этого момента семья прекращает своё существование, - вспомнила, как сказал ей однажды отец, который, как она знала, практически наверняка, уже давно не спал с мамой.
Но, ведь у неё с Климом этого нет. Значит всё нормально и нечего бояться, и всё будет хорошо.
Теперь смотрела ему в глаза. Пусть они и были открыты, но сам Клим находился не здесь, рядом с ней. И те миры, что посещал сейчас, ритмично входя в неё были не только неведомы ей, но и отталкивали его холодом непонимания, как бы она ни старалась принять его таким, каков был сейчас.
Закрыла глаза не в силах больше всматриваться в пустоту, закрывшегося для неё мира.
Лежали рядом, отдыхая. Впереди была целая ночь. Пароход отходил только на следующий день, вечером. Но, почему-то знала, решив для себя; до Питера больше у них ничего не будет.
Уже не смотрела ему в глаза. Просто меняла позы, поддаваясь лёгкому прикосновению его рук, говорящих о том, как будет удобнее для него, принимая его волю, веря в то, что понравится и ей.
И, нравилось. Была довольна.
Опять лежали, молча прислушиваясь к шелесту Ладожских волн, ласкающих, словно женщину борта прохода.
- Интересно, что будет дальше? – первой нарушила тишину.
- Не знаю. Да и важно ли это?
- Нет. Но, интересно.
- Лучше не думать об этом. Да и вообще не стоит думать о плохом.
- Ты всегда настроен негативно в отношении будущего?
В ответ его руки принялись за дело, лаская её, оставшуюся без ответа. Не сопротивлялась, хотя и устала. Но, с ним хотелось большего. Словно играла, стараясь переиграть, показав, выносливее и сильнее.
Но, ему было тяжелее.
- Надо поспать, - устало рухнул справа от неё.
- Поспи, если устал, - улыбнулась.
Ничего не ответил.
Ей не спалось. Думала о будущем. Не могла понять, почувствовать в себе уверенности в завтрашнем дне. Когда закрывала глаза, не видела рядом с собой Клима. Всегда была нерешительной, не умела принимать решения. Но, сейчас никто и не требовал от неё такового. Скорее ей самой хотелось определиться для себя. Но, не была способна. Просто тихо лежала, понимая, что так и не насытилась мужчиной. Знала, придёт ещё к ней сегодня, и не раз. Просто ждала, не заглядывая в будущее.
Сейчас ей не хотелось ведать, что принесёт с собой. Всё это откладывала на завтра. Пусть настанет оно, и тогда ей уже не придётся так мучиться, предугадывая неведанное. Всё само собой определившись встанет на свои места.