Дуся

         Евдокия Волкова очень гордилась своим именем: старинным, славянским. Так
         бабушку звали — мамину маму.
         В школе — Евдокия. Дома — Доня кликали. «Хорошее имя у меня,» — сама с
         собой рассуждала девочка, «только хлопотное… Петька Задирайкин где-то
         разузнал, что Евдокию можно и Дуней заменять, и Дусей тоже назвать
          правильно будет. А ещё и к фамилии прицепится «Придёт серенький волчок,
          и укусит за пупок…», — так и упражняется целыми днями.

         Евдокия обиды терпела молча, ожидая звёздного часа, когда повезёт
         отыграться.
 
        В субботу с занятий отпустили пораньше. Дуня быстро пообедала и стояла у
       окна, разглядывая стройки, которые занимали почти весь город. Дома
        возводились одинаковые, из серых панелей, в девять этажей. Однако,
        строились с разной скоростью: где-то уже отделывались внутри, где-то
        третий этаж возводили, где-то фундамент перекрывали. Ни детских площадок,
        ни скверов пока не угадывалось.
        Прямо напротив дома Евдокии начали рыть котлован. Начали, да что-то
        остановились.
       Яма, пока неглубокая — метра три в глубину, заполнилась наполовину
        глиняной жижей.
        Вокруг котловины, по периметру, собрались ребята: девчонки и мальчишки с
        соседних дворов.

«Что-то интересное там происходит,» — подумала Евдокия. «Надо спускаться быстрей, а то без меня всё пройдёт!» — и побежала одеваться. «Что же мне одеть? Мама сказала на улицу старую куртку носить, но она малова-та и надоела уже. Нет, одену новое пальто. Буду гулять аккуратно, никто ничего не узнает!» — успокоила себя Дуня, вышла из квартиры и помчалась по ступенькам вниз, на ходу застёгивая красивое драповое пальто в розово-коричневую клетку.

Днём стройки в городе никто не охранял. Редкий забор препятствием для малышни совсем не представлялся.
Отодвинув доску, Евдокия пролезла в отверстие и подбежала к котловану. Ребята швыряли в середину ямы булыжники и комья глины. Кто больше брызг поднимет — тот и победил.

Среди детей оказался Петька. «И этот здесь» — неприятно отозвалось в душе.
Петька нашёл большой камень и с силой швырнул его вниз.

— У-у-ух!!! — восхитилась толпа.

Евдокия оглянулась. Сзади лежала глыба глины. «Ага, сейчас я всех удивлю!» — подумала девочка и подняла глыбу.
Сбоку послышалось:

Ты агрегат, Дуся, ты, Дуся – агрегат,
Ты агрегат, Дуся, на сто киловатт,
Ты агрегат, Дуся, ты, Дуся, агрегат,
Ты агрегат, Дуся, на сто киловатт.

«Задирайкин противный! Ну ничего, сейчас ты у меня узнаешь!»

Ноша оказалась тяжёлой. Евдокия несла её, еле удерживаясь, чтобы не прислонить к животу: но ведь нельзя пальто пачкать. Еле дошла до края котлована. С усилием подняла ком над головой. Выбросила толчком. Фонтан брызг достал до сапог.

— Ура! — закричали зрители. — Дуся чемпион!!!

Дуня не успела обрадоваться, потому что в следующий момент от удара в плечо завалилась на бок и ползла вниз котлована руками вперед. Мокрая глина забивалась в рукава, за пазуху, и нос.

Когда Евдокия выкоробкалась из ямы, никого уже не было.

Девочки полезла назад в дыру в заборе.

Подойдя к подьезду, минуточку постояла, подумала:
«Как же его отчищать, это пальто. Я ни разу не видела, чтобы мама стирала пальто?»

Евдокия помедлила ещё немного, а потом решительно направилась к первому подьезду.

Петькина мама открыла не сразу. Протирая заспанные глаза (она работала в ночную смену), женщина долго не могла понять, кто это тут стоит, с ног до головы вымазанный в глине, и что эта замарашка хочет от неё.

Еле сдерживая слёзы, прерываясь, чтобы подавить рыдания, Дуня рассказала, как Петька вероломно толкнул её в бок.

Петькина мама, наконец, всё поняла:
— Заходи, раздевайся.

Она сходила в комнату и вынесла оттуда ярко-синий спортивный костюм в упаковке:
— Вот, одевай, только этикетку не трогай. Это я Петьке купила на день рождения.
Когда Дуня переоделась, мама Пети позвала её на кухню, налила чаю, и подвинула розетку с конфетами:

— Угощайся!

Сама ушла в ванну, но скоро выглянула из-за двери:
— Костюм я твой постирала, а вот с пальто не знаю, что делать. Попробую в химчистку сдать. И ушла.

Через некоторое время в замке повернулся ключ, и в квартиру ввалил Петька.

— Ты чё здесь делаешь?
— Чё надо!

Петька скинул с ног сапоги, и, не снимая куртки, зашёл на кухню, сел напротив.
Потом, спохватившись, сунул руку в конфетницу и пошарил там:
— Ты чё, все шоколадные выбрала, волчица?
— Да, — ответила Евдокия, доедая «Красную Шапочку». — И остальные тоже сьем!

Сашка задохнулся от ненависти, и молча смотрел на гостью-татарина.
Так они и сидели: Дуся ела конфеты, а Петя «ел» её взглядом, пока не вернулась Петина мама.

— Пальто сделают завтра. Так что придётся тебе в Петькиной одежде походить, Евдокия.

Дуня поблагодарила за угощение и вернулась домой. Хорошо, что там никого не оказалось. Она спрятала Петькины вещи под кровать, и родители ничего не узнали.

На следующий день Петька принёс чистое пальто и костюм, а так же записку от своей мамы, для Дуниной мамы, где просила её не отпускать ребёнка гулять на стройку. Отойдя от двери, Петька угрожающе пропел:

«Идёт охота на волков, идёт охота…»

И погрозил кулаком. Правда, больше никогда не приставал. Жизнь наладилась.
А потом Дуня с родителями переехала в другой район.

Прошло много лет.

Евдокия выросла. Вышла замуж. Стала мамой. Однажды, перебирая свои давние фотографии, наткнулась на снимок конца восмидесятых.

Сидела, рассматривала детские лица. Пробывала фамилии вспомнить — нет, всех забыла, а вот Петькина фамилия на всю жизнь в мозгу отпечаталась.

Набрала в одноклассниках: Петька Задирайкин — вот он. Осмелилась поприветствовать!

— Здравствуй, Петр! Помнишь меня?
— Конечно, — отвечает. — Тебя и забыть? Ты же жить мне не давала!
— Я???!
— Наши мамы в одной организации работали. Твоя мама всё хвалила дочечку: «Моя Дусечка пятёрку получила! Моей Евдокушечке похвальную грамоту за поведение вручили. Дунечка всю посуду дома перемыла!»

Моя мама приходила домой и в пример тебя ставила! Вот я  ненавидел Дусю люто! Но, потом, правда, когда ты в глине пришла, перестала тебя мама хвалить. Жизнь наладилась!

Евдокия молчала, не зная, что отвечать. А Петька спрашивает:
— Дети есть у тебя?
— Есть. Сын и дочка.
— И у меня есть. Слушаются?
— Не очень. Я домой с работы иду и опасаюсь: жду, что они там ещё натворили…
— Вот и я боюсь. И в кого они такие дураки?
— Не знаю, — отписалась я. — Мы то всегда смирные были. Благоразумные.
Медведева Ольга, 18.05.2021.