Сталин и его Полководцы

Личность Сталина и его деятельность на посту руководителя нашей страны до сих пор остается предметом острых дискуссий как в России, так и за рубежом. Это, вероятно, удел всех таких масштабных правителей, которые вызывают всегда диаметрально противоположные оценки у последующих поколений. С одной стороны, бывшему советскому лидеру нельзя простить допущенные им кровавые репрессии против собственного народа, которые ничем не могут быть оправданы и навсегда останутся трагической страницей нашей истории, с другой стороны – это проведенные под его руководством индустриализация и коллективизация в стране, «культурная революция», укрепление обороноспособности, развитие социальной сферы, возросший  международный авторитет СССР.
         Ясно одно, что при освещении роли Сталина во время Великой Отечественной войны нужен объективный, взвешенный подход с учетом всей неоднозначности и суровости того времени, сложности и противоречивости личности Сталина.
          Война, которую готовил против Советской страны германский фашизм, была необычной. Речь шла не о завоевании или удержании отдельных спорных территорий или колоний, как это было в Первую мировую войну, а о полном уничтожении Советского государства, массовом истреблении народов СССР.
           В беседе  с Верховным комиссаром Лиги наций в вольном городе Данциг швейцарским дипломатом К. Буркхардтом 11 августа 1939 г., Гитлер сказал: «Передайте Чемберлену: все, что я предпринимаю, направлено против России. Если Запад так глуп и слеп, что не может это понять, я буду договариваться с русскими. Затем я ударю по Западу, и после его поражения объединенными силами выступим против Советского Союза».
Адольфом Гитлером была провозглашена стратегия завоевания земель на Востоке Европы: «Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены». 
Все экономические ресурсы и внутренняя жизнь Германии были подчинены интересам ведения войны. Военное производство в Германии с 1934 г. по 1940 г. увеличились в 22 раза; 58% национального дохода было обращено на военные нужды.[1]
Положение усугублялось тем, что фашистская Германия, разгромив в короткие сроки Францию, экспедиционный корпус Англии и другие западноевропейские страны, захватила значительную часть Европы, поставив на службу своим целям все ее экономические, людские и технические ресурсы. В распоряжении вермахта оказалась военная техника и материальные запасы 92 французских, 30 чехословацких, 22 бельгийских, 18 голландских, 12 английских, 6 норвежских дивизий; 92 немецкие дивизии были оснащены трофейной, преимущественно французской автомобильной техникой. Только во Франции было захвачено 3 тыс. самолетов и свыше 3,5 тыс. танков. Всего в 11 оккупированных странах было захвачено военной техники на 150 дивизий. Вся Западная и Восточная Европа с ее мощной экономикой и 350 миллионным населением работала на фашистскую Германию.
       Пиком  политической карьеры Сталина явилась его деятельность на посту Верховного Главнокомандующего и главы Советского правительства в годы Великой Отечественной войны, которая, по мнению серьезных исследователей, внесла крупный вклад в достижение победы над фашизмом. Как писал Г.К. Жуков: «… у меня была огромная вера в Сталина, в его политический ум, его дальновидность и способность находить выходы из самых трудных положений. В данном случае – в его способность уклониться от войны, отодвинуть ее. Тревога грызла душу. Но вера в Сталина и в то, что, в конце концов, все выйдет именно так, как он предполагает, была сильнее». [2]
«Могу твердо сказать, что И.В. Сталин владел основными принципами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими со знанием дела, хорошо разбирался в больших стратегических вопросах. Эти способности И.В. Сталина как Верховного Главнокомандующего особенно раскрылись, начиная со Сталинградской битвы… В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность: несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим. … Надо сказать, что с назначением И.В. Сталина председателем Государственного Комитета Обороны, Верховным Главнокомандующим и наркомом обороны, в Генштабе, центральных управлениях Наркомата обороны, Госплане СССР и других органах правительства и народного хозяйства сразу же почувствовалась его твердая рука. Каждый член ГКО получил конкретное задание и строго отвечал за выполнение планов народного хозяйства… Командующих родами войск И.В. Сталин лично обязал подключиться к членам ГКО и помогать им в работе по выполнению программы производства определенной военной продукции точно в назначенное время и нужного количества. [3]
Адмирал Флота Советского Союза, главком ВМС, нарком ВМФ, Герой Советского Союза в своих воспоминаниях написал: «…В те годы мы все относились к И.В. Сталину как к непререкаемому авторитету… Раздумья о правомерности отдельных решений Сталина по военным вопросам пришли гораздо позднее. Однако справедливости ради следует подчеркнуть: пережив трагическую обстановку первых дней войны, Сталин оказался на высоте во все последующие годы. Он понял характер современных операций и прислушивался к советам полководцев. Совершенно неверно злобное утверждение, будто бы он по глобусу оценивал обстановку и принимал решения. Я мог бы привести много примеров, как Сталин, уточняя с военачальниками положение на фронтах, знал, когда нужно, все, вплоть до положения каждого полка…Говоря о просчетах И.В. Сталина в предвоенный период и в начале войны, не следует забывать и ту положительную роль, которую сыграл его личный авторитет в критические для нашей страны дни…[4]
Маршал Советского Союза А.М. Василевский также дает высокую оценку полководческому дару Сталина: «… Поворотной вехой глубокой перестройки Сталина как Верховного Главнокомандующего явился сентябрь 1942 г., когда создалась очень трудная обстановка и особенно потребовалось глубокое и квалифицированное руководство военными действиями… После Сталинграда и особенно Курской битвы он поднялся до вершин стратегического руководства… По моему глубокому убеждению, И.В. Сталин, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми военными усилиями страны на основе линии партии и был способен оказывать значительное влияние на руководящих политических и военных деятелей союзных стран по войне…» [5]
Вызывает большой интерес интервью Главного интенданта Красной Армии, начальника Тыла, генерала армии А.В. Хрулёва:
«Сталин все стягивал на себя. Сам никуда не ходил. Приезжал, допустим, в четыре часа дня к себе в кабинет в Кремль и начинал вызывать. У него был список, кого надо пригласить. Раз он приехал, то сразу все члены ГКО вызывались к нему. Заранее никто не собирался. Он приезжал – и тогда Поскрёбышев начинал обзванивать тех, кто был нужен в данный момент…Все члены ГКО имели в своём ведении определённые участки работы. Так, Молотов ведал танками, Микоян – делами интендантского снабжения, снабжения горючим, вопросами ленд-лиза, иногда выполнял отдельные поручения Сталина по доставке снарядов на фронт. Маленков занимался авиацией, Берия – боеприпасами и вооружением. Каждый приходил к Сталину со своими вопросами и говорил: я прошу принять такое-то решение по такому-то вопросу…
А что такое Ставка? Это был Сталин, члены Ставки, начальник или помощник начальника Генерального штаба по оперативным делам и весь наркомат обороны…И в Ставке, и в ГКО никакого бюрократизма не было. Это были исключительно оперативные органы. Руководство концентрировалось в руках Сталина… Жизнь во всем государственном и военном аппарате была напряженная, режим работы был круглосуточный, все находились на своих служебных местах. Никто не приказывал, что должно быть именно так, но так сложилось.
Стоило А.А. Новикову, командующему военно-воздушными силами, отдать приказ, в котором была такая преамбула: работать в те же часы, как Сталин, и Верховный тут же отреагировал: мало ли, что я так работаю. Сталин начинал и кончал работать в разные дни по-разному. Он мог один день прийти в 4 часа дня, а на следующий – в 8 часов вечера, мог кончить работу и в 4, и в 7 часов утра…
Сталин подписывал документы, часто не читая – но это до тех пор, пока вы себя не скомпрометировали. Все было построено на доверии. Стоило Сталину только убедиться, что данный человек – мошенник, что он обманул, ловчит, - судьба такого работника тут же решалась… Я давал Сталину тысячи документов на подпись, но, готовя эти документы, за каждой буквой следил…
Если меня не вызывали, но было важное дело, я приезжал, заходил к Сталину в кабинет. И если шло какое-то заседание, то садился в ожидании подходящего момента. Меня ни разу не выгоняли. Да и никого не выгоняли». [6]
А вот как запомнился образ И.В. Сталина Маршалу Советского Союза И. Х. Баграмяну: «Зная огромные полномочия и поистине железную властность Сталина, я был изумлён его манерой руководить. Он мог кратко скомандовать: «Отдать корпус! – и точка». Но Сталин с большим тактом и терпением добивался, чтобы исполнитель сам пришел к выводу о необходимости этого шага. Мне впоследствии частенько самому приходилось уже в роли командующего фронтом разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он умел прислушиваться к мнению подчиненных. Если исполнитель твёрдо стоял на своём и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал. [7]
Касаясь истории разработки плана Белорусской операции Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, которого Сталин очень ценил и называл «мой Багратион», приводит такой эпизод: «Верховный Главнокомандующий и его заместители настаивали на том, чтобы нанести один главный удар (а не два, как предлагал Рокоссовский – Ю.К.) – с плацдарма на Днепре (район Рогачёва), находившегося в руках 3-й армии. Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого «продумывания» приходилось с новой силой отстаивать свое решение. Убедившись, что я твёрдо настаиваю на нашей точке зрения, Сталин утвердил план операции в том виде, как мы его представили. «Настойчивость командующего фронтом, - сказал он, - доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это надёжная гарантия успеха». [8]
Да, были и серьезные просчеты И.В. Сталина, особенно в начальный период войны. Его военно – стратегические взгляды, основанные, главным образом, на опыте Гражданской войны, были излишне политизированы и идеологизированы. Решив любой ценой оттянуть сроки начала войны, Сталин все подчинил этой цели и полагал, что, когда будет нужно, он приведет Армию в полную боевую готовность. Он просто не представлял себе в реальном виде, что стратегическое развертывание Вооруженных Сил – такой сложнейший и внутренне взаимосвязанный процесс, когда, например, бессмысленно наращивать силы в глубине, оставляя части первого эшелона небоеготовыми. С точки зрения поддержания должной боевой готовности войск, не в полной мере выполнили свои обязанности нарком обороны и Генштаб.
Большой интерес представляют в этой связи размышления Главного маршала авиации А.Е Голованова: «Всю ответственность за внезапность неожиданного по времени нападения Гитлера на нашу страну мы возлагаем на И.В. Сталина, ибо он стоял во главе государства, хотя к этому имеют прямое отношение и С.К. Тимошенко – как нарком обороны и Г.К. Жуков – как начальник Генерального штаба и ряд других товарищей. К ним, как известно, каких-то особых претензий не предъявляется. Точно так же правомерно говорить и о стратегических, имеющих мировое значение победах и относить их тоже на счёт тех людей, которые стояли во главе тех или иных кампаний или войны в целом и отвечали за их исход. Это логика. Великую всемирно-историческую победу во второй мировой войне одержали страна, партия и советский народ».
Сталин стал первым и единственным в истории Советского Союза генералиссимусом (от лат. generalissimus — «самый главный». Известным русским генералиссимусом до него был величайший полководец Александр Васильевич Суворов. Следует заметить, что за всю историю существования в России этого высшего звания, его удостоились только пять человек.
Маршал Советского Союза Конев вспоминал, что Сталин отреагировал следующим образом: «Хотите присвоить товарищу Сталину генералиссимуса? Зачем это нужно товарищу Сталину? Товарищу Сталину это не нужно. Товарищ Сталин и без того имеет авторитет. Это вам нужны звания для авторитета. Подумаешь, нашли звание для товарища Сталина — генералиссимус. Чан Кайши — генералиссимус, Франко тоже генералиссимус. Нечего сказать, хорошая компания для товарища Сталина. Вы маршалы, и я маршал, вы что, меня хотите выставить из маршалов? В какие-то генералиссимусы?..» Таким образом, Сталин дал категорический отказ. Однако маршалы продолжали настаивать и решили оказать воздействие через Константина Константиновича Рокоссовского, одного из любимых полководцев Сталина. Рокоссовский смог убедить маршала Сталина простым, но верным доводом, показывающим военную иерархию. Он сказал: «Товарищ Сталин, вы маршал и я маршал, вы меня наказать не сможете!». В результате Сталин сдался. 26 июня Политбюро на своём заседании приняло решение присвоить маршалу Советского Союза И.В. Сталину высшее воинское звание - генералиссимус Советского Союза.
В свое время, Н.С. Хрущёвым было положено начало дискредитации Сталина как Верховного Главнокомандующего. На ХХ съезде Хрущёв злословил: «Сталин был очень далек от понимания той реальной обстановки, которая складывалась на фронтах, не знал природы ведения боевых операций, путался под ногами у военных».
Не нюхавший пороху генерал-полковник Волкогонов посмел отозваться о Сталине, как о «человеке негибкого ума», который «не знал военной науки и теории военного искусства», «не обладал опытом организации стратегической обороны» и «в полном смысле слова не был полководцем».  Ярый антисоветчик, писатель Астафьев изрёк: «Конечно, Сталин – никакой не полководец. Это ничтожнейший человек, сатана, посланный нам за наши грехи».
Многие зарубежные, да и некоторые отечественные историки и сегодня неустанно тиражируют версию, что Сталин с началом войны растерялся и отошел от дел и будто бы членам Политбюро ЦК ВКП(б) с трудом удалось его вернуться к своим обязанностям. Так, например, Э. Радзинский утверждает, что с началом войны «Сталин бежал из Кремля… Я проверял по журналу посетителей. Все так: целых три дня Сталин отсутствовал в своем кабинете». [9] Тут, вероятно, уместно будет показать записи кремлевской охраны за период с 22 по 28 июня 1941 года, из которых видно, когда и с кем встречался Сталин в первую неделю войны.
Итак, 21 июня 1941 года: Молотов, вход -18.27, выход -23.00, Ворошилов, Берия, Вознесенский, Маленков, Кузнецов, Тимошенко зашли к Сталину в 19.05 и вышли от него в 20.15 и т.д. 22 июня 1941 года: Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис, Жуков вошли в кабинет Сталина в 5ч.45 мин и т.д., 23 июня – Молотов, Ворошилов, Берия, Тимошенко, Ватутин – в 3.20., 24 июня 1941 года – Малышев, Вознесенский, Кузнецов, Кизаков и др. [10]
В своей книге «История Советского Союза. 1917 – 1991», выпущенную издательством «Вагриус» в 1994 году, Джеффри Хоскинг пишет, что Сталин  укрылся на своей даче в подмосковных лесах и больше недели пребывал в полной прострации, а положение дел в стране и армии пытались выправить военные и его приближенные.
К тому же, аннотацию к этой книге написал не рядовой человек, а титулованный чиновник, член Совета по социальной политике при президенте Российской Федерации А.Асмолов, где он дает высокую оценку работе Хоскинга: «Для растущих поколений отечественных историков этот труд, без сомнения, окажется подспорьем на пути к пониманию противоречивой судьбы России, приведшей к рождению загадочной для всего мира советской души».
Один из главных современных ревизионистов победы советского народа в Великой Отечественной войне М.С. Солонин цинично заявил: «…участие товарища Сталина в войне – это нечто подобное тому, что пьяный ханыга напился, в пьяном угаре поджог дом, потом проснулся и стал его тушить…» [11]
Горько осознавать, но со слов Главного маршала авиации Голованова, И.В. Сталин после возвращения с Тегеранской конференции в 1943 г. сказал следующие пророческие слова: «…Я знаю, что, когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории все это развеет». [12]
Главным действующим лицом, героем войны и ее победителем был многонациональный народ СССР. Колоссальными потерями Красной Армии, массовым героизмом всего народа, подвигами рядовых участников войны и тружеников тыла ковалась великая Победа.
        Эффективность действий советского аппарата власти в годы войны обеспечивалась не только продуманной партийно – государственной пропагандой, но и доверием народа к своим лидерам, и прежде всего к И.В. Сталину.


Примечания:

[1] Начальный период войны. М.,1974. С. 179.
[2] Военно – исторический журнал.1987, №9. С.54.
[3] Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. 5 -е изд. Т.2. С. 64-65,92,96-97.
[4] Цит. по: Накануне. М.,1969. С.312 – 313.
[5] Василевский А.М. Дело всей жизни: В 2 кн. М.,1988. Кн.2. С. 541-543.
[6] Новая и новейшая история. 1995. № 2.C. 65-78
[7] И. Х. Баграмян. Так начиналась война. М.1977. С.402.
[8] К. К. Рокоссовский. Солдатский долг.М.1997. С.313.
[9] Завтра.1997. №14.
[10] Гареев М.А. Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами генералиссимус Сталин. В кн. Великая Победа. М., Издательство «МГИМО – Университет», 2015. 138 – 143.
[11] Солонин М.С. Сталин является организатором Второй мировой войны. «День М». – М.: Яуза, Эксмо, 2007. 
[12] Полководцы. М., 1995.С.31.