Моя Наталка

  Мне было одиннадцать, когда со мной произошла эта история. Моя бабушка, репрессированная немка после того как её вывезли с Кубани с тремя маленькими детьми, долго не могла оправиться материально. Муж с фронта не вернулся, и она выживала, как могла. Когда дети уже выросли и разбежались, она так и оставалась жить бедно в крохотной комнатке общежития барачного типа.
 
  Моя мама вернулась к ней спустя несколько лет, после неудачного замужества с пятилетней дочкой на руках, собираясь пожить здесь временно. В этом общежитии и прошли мои детские годы. Если вы не помните советские времена, то и ладно, а для меня дом коридорного типа в два крыла, где посредине находился большой общий зал, полный ребятишек с лестницей, ведущей на первый этаж; где все двери открыты или ключ лежит рядом под ковриком; где в коридоре стоит сундук с картошкой; где пара другая обуток у порога, стал лучшим воспоминанием детства.

  Но вот наступил год, когда мне стукнуло одиннадцать лет. Этот год запомнился особенно, потому что мне стало страшно и неуютно в этом доме, особенно страшно было посещать общий туалет в конце коридора. Если раньше темный коридор меня ничуть не пугал, то именно в этот год проснулись все мои самые глубинные страхи.
Общий туалет был ещё и мойкой. Там стоял ряд раковин и жители мыли посуду, стирали и проводили немногие гигиенические процедуры. Однажды, когда я вернулась из школы, то увидела необычную суету в туалетной комнате, а подойдя поближе поняла, что несколько женщин собирают тряпками воду с пола и громко разговаривают. А рядом с разводными ключами в большой мешковатой одежде работают два сантехника.
 
  Мне было всего одиннадцать, но я поняла, по разговорам, что в туалете лопнула труба с горячей водой. Зайдя в квартиру, я услышала разговор мамы с бабушкой, они шептались о моей Наталке, и сильно её жалели.

— Мам, баб, привет! Мама что случилось? Почему тебе жаль Наталку и что за беда в туалете? Там прямо потоп какой-то! — тут же спросила я.

— Да ничего особенного, трубу прорвало, да и всё, — ответила мама и вытерла уголок глаза рукой.

  А вечером я заметила заплаканную маму Наталки. «Что же всё-таки случилось?» — беспокоилась я, не встретив Наталку ни завтра, ни послезавтра. А в субботу ребята собрались во дворе, и я услышала ужасную вещь: Наталки больше нет!

  Оказывается, когда прорвало трубу с горячей водой Наташа была там. Кипяток хлынул прямо ей в лицо и она не видящим взглядом, крича от боли, побежала прочь. Около этого туалета на втором этаже был выход на балкон. Балкон имел пожарную лестницу и мы, ребята с весны до осени, чтобы сократить путь домой спускались и поднимались по железным ступенькам, почти что вертикальной пожарной лестницы. Некоторые так наловчились, что даже не держались за поручни. Так вот Наталка прибежала в дом застирать подол платья по пожарной лестнице и обратно тоже рванула туда. По привычке, иные причины мне не ведомы. Глаза болели от ожога и мокрые ноги скользили по металлическим прутьям ступенек пожарной лестницы…короче Наталка сорвалась вниз и упала. Всё произошло крайне неудачно и спасти врачам её не удалось.

  Несколько дней я пробыла в оцепенении и жила, словно на автомате. Я делала всё как и раньше, но казалось, что я всё это во сне. А на третий день вечером я услышала плач в туалете…Не раздумывая бросилась я туда и увидела как из трубы выбрасывая клубы пара рвётся кипяток, а Наташка стоит вся мокрая, кричит и хватается руками за обожженные глаза, а потом быстро выскакивает в открытую балконную дверь.
 
  В панике от увиденного, я тоже стала кричать и на крик один за другим выбегали из квартир удивленные соседи. Они смотрели по сторонам, не обнаруживая ничего подозрительного.

  Мама успокаивала меня как могла, но через неделю всё повторилось снова. Стоило только, оказаться один на один с тёмным коридором общежития я каждый раз слышала и видела эту ужасную трагедию. Женщины утешали маму говоря что я слишком впечатлительная, что на сороковой день всё должно прекратиться и мама надеялась. Было бы трудно найти новое жильё.
Учебный год закончился и мама отправили меня в санаторий на лечение, потом в пионерский лагерь, а когда я вернулась… в темном коридоре общежития меня снова встретила она — моя подружка Наталка.