Спасти его любой ценой. Глава 15

       Не могу оторваться от двери. Так и стою, придавливая ее своим телом. Очень боюсь, что Трофимов решит вернуться и застанет тут Градова. А он подошел совсем близко. Глаза уже привыкли к темноте, и я вижу его лицо. Сейчас оно мне кажется родным. Тянусь к нему и обнимаю за шею здоровой рукой. Прижимаюсь к его щеке своей и замираю. Он не отодвигается, не отталкивает меня. Но и не обнимает в ответ. Я шепчу:
- Я знала, что ты жив. – Назвать его сейчас на «вы» даже в голову не приходит.
- Я живучий…- Он говорит это тоже шепотом. Я отстраняюсь немного, пытаясь заглянуть ему в глаза.
- Рустам? – Боюсь услышать ответ.
- В реанимации. Стабильно тяжелый. – Его слова больно отзываются в моем сердце.
- Он выживет? – Спрашиваю в ожидании, что он даст мне надежду.
- Будем надеяться.
Я снова обнимаю его и прижимаюсь к его щеке.
- Мне страшно…- никому, кроме него я бы в этом не призналась. Только не договорила, что боюсь больше за него, чем за себя.
- Прорвемся...
- Как? Это крепость, а не дом…- даже я слышу в своих словах безнадежность.
- Подумаем. У нас есть время. Уйдем, когда сон свалит даже самых стойких.
Некоторое время мы стоим с ним молча. Но меня мучает вопрос:
- Как ты сюда попал?

       Он отодвигается и мне приходится отпустить его. Берет стул, который стоит у кровати и подпирает им дверь. Теперь открыть ее снаружи практически невозможно. Я с облегчением отлепляюсь от нее и хочу сесть на кровать, но Градов меня удерживает:
- Безопаснее на пол. Из окна нас не будет видно.
Я удивлена.
- Думаешь, кто-то будет следить за моим окном? Ночью?
- Береженого Бог бережет. – Он говорит тоном приказа, и я подчиняюсь. Действительно, он лучше знает, что делать в таких ситуациях. И мне нужна его помощь. Значит, я должна его слушаться.
Скидываю туфли. Опускаюсь на мягкий ковер. Он делает тоже самое. Я прижимаюсь к его плечу своим. Кажется, оторвись я от него хоть на мгновение, и он исчезнет. А я снова останусь в этом страшном доме без надежды на спасение.
- И все же, как ты здесь оказался?
- Вошел через дверь. – Сказал это так буднично, словно его в гости пригласили.
- Как ты вообще попал в этот дом? И как узнал, что я здесь?
- Это совсем просто. – Я слышу в его голосе легкую улыбку. – Я на медальон тебе маячок повесил.
Я вспоминаю последние секунды перед тем, как мой дом превратился в руины. Тогда Градов прилепил на тыльную сторону моего медальона что-то малюсенькое и кругленькое. Сжимаю Символ Сил сквозь ткань платья.
- Я, конечно, не думал, что он пригодится для того, чтобы искать тебя в доме Трофима. Ставил его, чтобы знать дома вы или опять куда-то сбежали, вопреки моему приказу. А оно вон как обернулось.
- А в мою комнату как попал? Здесь же охраны больше, чем у Президента.
- Это было немного сложнее. Я хорошо помню, как ты закрыла меня собой перед взрывом. Потом пока очухался, пока сообразил, что произошло, подключился к маячку. Ты уже была здесь. Сигнал никуда не двигался. Найти дом труда не составило. Он тут приметный. Но я полдня просидел в кустах, наблюдая и выясняя, что тут к чему. Видел, как ты открывала окно. Понял, где тебя искать. Дальше надо было как-то попасть в дом.

       Я слушала, затаив дыхание. Как хорошо, что у Алки такие отвратительные духи, и мне пришлось открыть окно. Градов помолчал немного, словно обдумывая мысль. Потом продолжил:
- Увидел, как к задним воротам подъехала машина. Оказывается, продукты на завтра привезли. Не знаю, может, совпало так, а может это происходит каждый вечер. Но оставалось лишь пройти под видом грузчика. Водителю сказал, что из дома прислали, а в доме – что я новый помощник водителя.
- А вдруг они бы его спросили? – При этой мысли у меня снова по спине пополз ледяной страх.
- Но не спросили же. Я пробрался в кладовую и спрятался там. Дождался, пока перенесли все продукты и через кухню и черный ход пробрался на второй этаж. Прошел в нескольких метрах от тебя, когда ты стояла и слушала музыку.
- Надо же…Я и не заметила. Думала, что помощи неоткуда ждать. А ты был совсем рядом.
- Высчитать по количеству дверей в коридоре и окон на фасаде дома, в какой комнате ты была, было легко. Их так не так уж и много на этаже. Только вошел, а тут ты. Я уже хотел окликнуть, но за тобой явился Трофим. Это же он на видео, да?
Переход от рассказа к вопросу был неожиданным.
- Да. И это он стрелял в меня в коридоре редакции.
- Но из вашего диалога, я понял, что вы давно знакомы. Как ты могла его не узнать?
Этот его вопрос поставил меня в тупик. Как ему все объяснить?
- Сама не понимаю. Мы очень давно с ним не виделись. Лет десять…Голос был знакомый, а кому он принадлежит, я понять не могла. Плохая у меня память на лица и голоса. – Я надеюсь, что мое объяснение его удовлетворит.
- Надеюсь, мое лицо ты не забудешь, а то утром придется объяснять, кто я такой.
Он шутит? Или иронизирует? Ни того, ни другого я от Градова не ожидала. А он уже задает следующий вопрос:
- Ты ему говорила, что у тебя болит плечо. Что с ним?
- Медсестра сказала, что во время взрыва в моем доме в меня попал железный прут. Насквозь.
- Это плохо. – В его голосе я слышу сожаление.
- Как мы будем отсюда выбираться? – Я еще не верю, что это возможно.
- В наглую.
- Это как? – Пытаюсь рассмотреть выражение его лица, но в темноте это не получается.
- Из дома выйдем по-тихому. А через ворота будем пробиваться с шумом. По-другому не получится. Здесь круглосуточная охрана и видеонаблюдение по всему периметру. Камер натыкано на каждом столбе. Стрелять умеешь? Держи.
Он протягивает ко мне руку, и я дотрагиваюсь до холодной стали.
- Что это?
- Пистолет.
- Нет, я не могу. Мне нельзя брать в руки оружие.
- Почему? Пацифистка, что ли?
- Что-то вроде того.
Не читать же ему сейчас лекцию про одну из заповедей «не убий» и смертные грехи. Не рассказывать, что я тут ради спасения его души, а не для того, чтобы окончательно загубить убийством свою.
- Да и стрелять я все равно не умею. Так что пистолет мне не нужен. – Он некоторое время молчит. Потом бросает тихо:
- Ладно. Разберемся. Лучше расскажи, что от тебя Трофим хотел?
- Чтобы я сказала, где видео, которое мне Сергей отдал. Иначе сказал, что из меня выбьют эту информацию. Дал ночь на раздумье. Предложил сделку. Я ему информацию, а он мне – безбедную жизнь.
- Не будет никакой безбедной жизни. Поверь. Как только ты рассказала бы ему все, тебя бы убили. Трофим свидетелей не оставляет.
- Я это поняла. Поэтому и не сказала, что «флешка» у вас.
 - Даже если бы и сказала. Тебя бы это все равно не спасло. Так что у нас с тобой одна дорога – выбираться отсюда. И по возможности живыми.
Я снова повторяю:
- Мне страшно.
- А тут хоть страшно, хоть нет, выбор у нас небольшой.
- Но почему ты тут один? Можно же вызвать группу спецназа…или как там это называется?
Слышу, как он тихо хмыкает.
- Во-первых, для того чтобы штурмовать частный дом, надо получить разрешение от вышестоящего начальства. А для этого, нам надо было предоставить неопровержимые доказательства против Трофима. Но ты же его не опознала даже. И времени ушло бы много. А у тебя его нет.
- А во-вторых?
- Мне бы пришлось объяснять, каким образом мне стало известно местонахождение свидетеля. Но я установил тебе маяк без разрешения. То есть незаконно. Так что на помощь спецотряда надеяться нам не приходится. А от моей группы, кроме меня, никого и не осталось.
Я сильнее прижимаюсь к нему плечом.
- Мне и тебя хватит.

       Наступает небольшая пауза. Понимаю, что времени уже много. Но еще надо подождать. Вдруг Градов спрашивает:
- Скажи…почему ты закрыла меня собой?
Вот как ему ответить? «Потому что тебе еще рано было умирать»? Или: «Потому что не хотела, чтобы твоя душа досталась Корвусу»? Есть еще вариант: «Ты – мой «объект» и мне надо выполнить задание Искушения, чтобы спасти еще и свою душу. А для этого ты должен быть живым»? Но ни один из этих ответов ему говорить нельзя. И я говорю самое простое:
- Не знаю. Как-то само получилось. Просто испугалась за тебя.
- Испугалась за меня? – Понимаю, что этого услышать он не ожидал.
- Да.
Он молчит. Я тоже. Так проходит несколько минут. Потом он тихо, но решительно говорит:
- Пора. Сейчас мы с тобой выйдем из комнаты и пройдем по «черной лестнице» вниз, в гостиную. Через нее проберемся на кухню. Оттуда – во двор. Надеюсь, что охрана уже разбрелась по комнатам, а видеонаблюдение нас не засечет. Не высовывайся. Передвигаемся только по моей команде. Держись все время за мной. Куда я, туда и ты. Не отставай. Когда придется отстреливаться, держись за моим левым плечом. Поняла?
То есть, он даже не сомневается, что придется стрелять. Я сглатываю комок в горе и тихо говорю:
- Поняла. – Голос чуть дрогнул.
- Не говорю: «Не бойся». Потеряешь страх, потеряешь жизнь. Но я буду рядом.
- Хорошо.
- Тогда вперед.

       Он поднимается сам и подает руку мне. Я встаю и задерживаю его ладонь на несколько секунд в своей. Он совсем слегка пожимает ее. И подходит к двери. Убирает стул, слегка приоткрывает ее и какое-то время смотрит через образовавшуюся щель. Потом распахивает дверь и выходит наружу. Я следую за ним, не отходя ни на шаг. Он двигается в противоположную от центральной лестницы сторону. Через несколько метров открывает последнюю дверь, и мы оказываемся на «черной» лестнице, ведущей вниз. Спускаемся на первый этаж. Я все время прислушиваюсь к звукам в доме. Но кругом стоит ночная тишина. Градов толкает еще одну дверь, и мы выходим в тот самый зал, где я разговаривала с Трофимовым. Теперь понятно, как мой «объект» прошел мимо меня. За кадками с цветами, которые пышно росли вдоль одной из стен. И сделать это не трудно. Но у нас проблема. Все там же, за столом, в своем кресле-троне сидит Трофимов. Он держит в руке пузатый бокал, наполовину наполненный коричневой жидкостью. На столе стоит пепельница из которой торчит толстая темная сигара. Густой дым поднимается от нее и расползается по всей комнате. Голова хозяина дома откинута и глаза закрыты. Градов останавливается и поднимает руку, призывая меня сделать тоже самое. Я замираю. Мое сердце ускоряется, заставляя меня дышать чаще. Мы наблюдаем из-за разлапистого растения за Трофимовым. Тот поднимает голову, отхлебывает из стакана. Потом берет из пепельницы сигару, затягивается. Вновь откидывает голову на спинку кресла и, не спеша, выпускает изо рта клуб дыма. От напряжения я перестаю дышать. Кажется, время застыло, и мы вечно будем тут стоять и смотреть, как расслабляется Трофим. Но Градов делает едва заметное движение рукой, показывая, что надо двигаться дальше. Я иду за ним, стараясь слиться с зеленой массой цветов в кадках, стараясь ничего не задеть и не уронить. Трофимов остается без движения. Кажется, что он уснул с бокалом в руке. В одном месте расстояние между растением и стеной совсем узкое и нам с Градовым приходится выполнять почти цирковой трюк, чтобы преодолеть это препятствие. Хорошо, юбка у меня не узкая! А то было бы совсем трудно. А Трофим снова поднимает голову, прихлебывает из бокала, делает затяжку, выпускает дым в потолок и застывает в той же позе. А мы вновь замираем и ждем, пока он закончит этот ритуал. Я стою не в самой удобной позе. Опираясь на одну ногу. Вторая зависла в воздухе. И когда мне уже кажется, что я сейчас упаду и нас обнаружат, Градов подает знак двигаться дальше. Шаг за шагом, мы добираемся до очередной двери. Она ведет нас в кухню. Я с облегчением закрываю за собой дверь, выдыхаю и оглядываюсь. Огромное помещение в несколько окон. Сейчас тут темно. Куда идти и где искать спасительный выход из дома, непонятно. Но Градов двигается уверенно, а я - за ним. Мы уходим в самый темный угол кухни. Я ничего не могу разглядеть. Но рядом раздается легкий щелчок и передо мной появляется светлый проем. В помещение врывается свежий воздух. Это дверь на задний двор. Градов тихо произносит:
- А теперь прятаться бесполезно. Нас увидят в камеру, как только мы выйдем из этой двери. Поэтому до ворот надо бежать. Сможешь?
Я набираю полные легкие воздуха и медленно выпускаю его через нос. Потом уверенно говорю:
- Да, я готова.
Чувствую, как ускоряется сердце перед рывком. Градов командует:
- Вперед!
И первым выскакивает в светлый проем. Я резко стартую за ним. Сначала не происходит ничего. Но вот по двору заметались прожектора, освещая лучами траву, забор, ворота. Они выхватывают сначала фигуру Градова, потом слепят и меня. Но мы уже у ворот. Я дышу очень тяжело. Кажется, вложила все силы в эти пятьдесят метров, разделяющие дверь в дом от забора. На воротах – замок. Градов поднимает правую руку и делает три выстрела. Грохот стоит неимоверный. Я закрываю уши руками, а звуки выстрелов отдаются у меня в груди. От замка летят искры, и он не выдерживает. Одна из створок ворот отходит в сторону, Градов распахивает ее сильнее, и мы выскакиваем за территорию. Отчетливо слышу крики, доносящиеся от дома, в нем ярко вспыхивает свет. Прожектора пытаются достать нас. Но мы уже несемся через дорогу к густым кустам, отделяющим забор от леса. Я немного отстаю и Градов хватает меня за здоровую руку и тянет за собой. Босыми ногами бежать очень неприятно. Я то и дело наступаю на острые камни, вскрикивая от боли. Но останавливаться нельзя. Да и Градов мне этого не позволит. Сзади слышны звуки, похожие на треск сухой палки. Я понимаю, что по нам стреляют. Инстинктивно пригибаюсь, хотя понимаю, что это меня все равно не спасет, если они попадут.