Волга. Черная икра. Астраханский арбуз

МОИ МЕМУАРЫ               


                Издалека долго
                Течет река Волга,
                Течет река Волга –
                Конца и края нет!
                Среди хлебов спелых,
                Среди снегов белых
                Течет моя Волга,
                А мне семнадцать лет…

    Ах, кто ж - от края до края русской земли - не знает этой славной песни!
     А кто ж не помнит силы и красы голоса, истинно русского голоса всеми любимой певицы – Людмилы Зыкиной!
     Даже, читая эти строки – из глубин памяти выплывает образ великой  народной певицы и мелодия, и голос, наполненный русским Духом свободы, простора,  любви к родному краю – к великой Родине!
     Нет передо мною, в сей час,  ни радио, ни магнитофона, ни патефона – только память звучит её голосом! И - по коже легкие мурашки!  А в сердце и душе – волны чувств, прекрасных чистых чувств,  любви и уважения  к певице,  к великой русской реке – Волге- матушке, к необъятным просторам России,  к её народу – победителю в боях и труде!
    Вот так вот, в то, наше, Советское время, формировалось в наших юных душах силой высокого искусства, таланта  это возвышенное чувство любви к Родине, к русскому Слову!
   Вот так вот - глазами Души истинных талантов, Граждан Отечества, смотрели и мы на окружающий мир, вступая в большую жизнь!

 - Это океан?! – спросила я, видя по обе стороны в окнах вагона серебристые волны безбрежной воды, сливающейся с небом до горизонта.
- Это – наша матушка – Волга! – чей-то голос в купе ответил мне. И было столько тепла любви в этом голосе.
- Волга?! Та самая – «из далека долго…»? – переспросила я.
- Да, да – она самая … «Конца и края – нет… Среди хлебов зрелых…
И в мыслях моих  тихо, издалека, а потом  - всё сильнее, сильнее голос Людмилочки …

     И было мне в ту пору, действительно – 17 лет!
Мы с младшей сестрёнкой, по приглашению брата, офицера танковых войск, военного служащего, ехали в город дислокации его воинской части  - Астрахань.
     Вот об этом маленьком моменте жизни и хотелось записать свои воспоминания – мемуары, и память сразу выдала «на гора»  - пение Людмилочки Зыкиной «мо-я-а Воол-гаааа»…

-  О, сестрички мои! Какие же красивые!  Повзрослевшие! Молодцы, что приехали! Завтра, пока я буду на службе, Лина,жена моя, познакомит вас с городом, хотя бы с районом, где живём. Постепенно ознакомитесь с его достопримечательностями. А на выходные дни – поедем на  лоно природы! Позагораем, отдохнём, - радостно встретил нас старший брат.

    В городе царила жара. Такая, что просто было нечем дышать! И невестка, сославшись на домашние хлопоты, не поехала знакомить нас с достопримечательностями города.
    И мы с сестрёнкой решили сами начать это знакомство с историко- краеведческого музея.  Начали с главного корпуса Краеведческого музея, расположенного в здании городских учреждений, которые, как нам тут поведали, построены ещё в 1901—1904, 1909—1912 гг.
   Пройдёт ещё не одно десятилетие после нашего того пребывания в городе,  когда музею будет передан Астраханский кремль, который станет основой уже созданного музея-заповедника.
    А пока мы кратко ознакомились в музее с историей города и Астраханского края, расширив свои знания, полученные на уроках истории в школе.
      
    В новом городе было всё интересно. Дни летели птицами. И вот через день – выходные.
Мы  с невесткой пошли на базар купить продуктов для отдыха на море: колбаски, черной икры, рыбы красной, вяленой, фруктов, овощей, зелени, пива, ситро и астраханских арбузов…  Какие они длинные! И тяжёлые. Один в 9 кг., другой – в 5 кг.
    У нас на родине они –  круглые, с темно-зелеными узорами, а тут и цвет – будто от жары вылинял.
     Утром, в субботу, к парадному подъехал  военный зелёный внедорожник «бобик»*
 Мы загрузили всё необходимое, брат сам сел за руль, мы поехали. И я думала, что сейчас увижу  Каспийское море! Море! Освежусь в его ласковых водах!
- Братка! А долго будем ехать до моря? – нетерпеливо спросила я.
- Море? Какое?
- Каспийское!
- О, моя сестрица! Астрахань – да - портовый город Каспийского моря! Но до моря аж 100 км.
- Как?
- Да вот так – город наш находится на одном почти из тысяч рукавов, отрогов и протоков дельты матушки – Волги – Кутум. В центре видела красивые набережные  на правом и на левом берегу Кутума, которые соединены красивым мостом?
- Видела… По городу таких мостов много у вас тут…
- Ну, да.  Это пути общения двух половин города! Как и в нашем Воронеже – помнишь:  берег левый, берег правый? Через речку. И тоже – пути общения – мосты.
В принципе – характерная деталь почти для всех старинных городов Руси. Да и не только.
- О, приехали! – вдруг сказал брат. Машина свернула в сторону, проехала как бы кромкой пляжа, по небольшой лужайке и остановилась.
- Вот! Моё любимое местечко для рыбалки! Вдали от шума городского…
   Мы выгрузились. Машину поставили в тень  акаций. К слову - акации тут растут везде и всюду. Просто – город акаций. И тутового дерева.

   Уютное местечко выбрал брат с друзьями для редких минут рыбалки и отдыха в жизни их строгого военного режима. Оно походило на дикий пляж. Травка, песок, пологий берег.

- Так, дорогие леди и миледи! Заходите в воду так это - метров – три-пять и бросайте якоря! Сразу вода – по колено, потом – по пояс, по грудь и … И дальше – не для вас! Разбиваем бивак и – в речку!
    Все переоделись в пляжное. Брат достал свою походную лопаточку и быстро вырыл в песку достаточно глубокую ямку и положил туда арбуз, пиво, ситро, прикопав сверху.
    Кобуру с оружием упрятал, сказав:
- Купаться будем по очереди…
   Мы все поняли. Установили небесного цвета большой зонт, или как он ещё называется – «грибок».  Под ним и расположилась хозяйка пикника  - жена брата. Она не умела плавать и не выносила жары. Мы  весело побежали к воде! Ныряли, плескались и плавали вдоль берега, не забывая про «якоря»! Брат прекрасно плавал, но кружил по близости, чтобы в случае чего – сразу придти на помощь.
    Воды рукава Кутума тёплые и тихие.  И всё-таки это были воды великой Волги!  Прямо хотелось воспеть хвалу матушке – реке:
                О, Волга, ты нас от зноя – жары спасаешь,
                Прохладою нежной ты нас наслаждаешь!
                И юных девчонок на радость души вдохновляешь!

 Мы с сестрой ещё забот взрослых людей не познали. Мир казался радостным и весёлым! Как мило и весело и уютно в нём!

     Достаточно освежившись в воде, мы с сестрёнкой поспешили позагорать на солнышке.
Невестка решила тоже освежиться, и пошла к реке, где её ждал брат.
   Но вот и они вышли из воды.
- Ну, что, девочки- сестрички? Накупались, позагорали? Пора и к столу! – сказал брат.
 И вот стол накрыт.  В лёгкой тени под «грибком» на цветной клеенке - бутербродики с черной икрой, и красная рыба,  вяленная и жареная, и гарниры, и салаты, фрукты и овощи.
       Пошли в ход и пиво, и ситро.
    Как всё вкусно! Аппетитно! Особенно после купания в водах легендарной Волги!
   И вот я беру бутерброд с черной икрой и улыбаюсь! Смотрю на сестренку и та, поняв, тоже  заулыбалась и рассмеялась.
- Вы чему так рассмеялись? – спросил брат. – Скажите и нам. Чтоб и мы рассмеялись!
- Мы вспомнили про вашу посылку с черной икрой!- сказала сестричка.
- А-а-а-а!- вспомнил брат и тоже рассмеялся!
- А что я не знаю? Скажите и мне. И я посмеюсь! – вступила в диалог его жена.
- Да, давно это было! Ещё до нашей женитьбы!  Нам, офицерскому составу, иногда в праздничные дни  выдавали баночки с черной икрой. Ну, вот собирая ко Дню Победы посылочку родным с гостинцами, я и положил в неё баночку черной икры.  Потом в августе приезжаю в отпуск, спрашиваю у отца – понравилась ли икра?
- Нет, сынок, - говорит печально отец.- Не пришлось нам попробовать икрицы. Рыбка красная – вкусная, ели с удовольствием, а икра – испортилась… Почернела!   
 - Как почернела? Она и была – черной! – говорю я, и до меня вдруг доходит – что и к чему!
- А куда ж ты её дел, отец?
- Хотел выбросить курам, да Донька, ваша мама, не разрешила – вдруг отравятся куры… Так я взял лопату, вырыл в навозной куче, что для кизяков складывается, поглубже яму, высыпал из баночки её туда, хорошенько засыпал навозом, притоптал, пусть, мол, перепреет, кизяки жарче гореть будут! Баночку в овраге закопал.

- Как? Чёрную икру – в навоз?!- переспросила жена.
- Ну, да! Ведь она – «почернела и спортилась»! – весело по-доброму иронизировал брат.
      И все захохотали! 
- А теперь – десерт! – объявил брат и принёс извлёченный из  песочного «холодильника»   арбуз.  Положил на поднос, разрезал:
- Пожалуйста, леди и мамзели – угощайтесь!- шутил брат, подавая нам ломтики арбуза.
Какой же сладкий, вкусный был тот арбуз! Сочный! Прохладный! Кушали мы и наслаждались дарами природы Астраханских степей.

    Теперь брат заулыбался и обратился ко мне:

- Марин, ты помнишь, как  с хворостинкой в руках арбузы от пацанов охраняла на базаре?
   Оли ещё не было на свете. Мама только ходила ею беременной. Тебе было  четыре годика. Мне – 14 лет. Отец вырастил бахчу на нашем огороде. Урожай в тот год был классным. И родители решили продать часть кавунов, как тогда у нас в селе называли арбузы. Запрягли в телегу коня. Нагрузили в неё кувунов.  В передок положили самые крупные, посреди – средние, а в задке – поменьше размером. Мы с отцом укладываем возок, а ты бегаешь вокруг нас и заявляешь:
- И я поеду с вами на базар в Стебёнку! И я поеду продавать кувуны!
   Отец был вспыльчивым, не любил, когда мешали делу, и прикрикнул на тебя:
- А ну марш к маме – не путайся тут под ногами!
   Ты вроде убежала на огород. Мы поехали. А ты – напрямик  - через огород и на дорогу. Бежишь за нами и плачешь, и кричишь:
- Возьмите меня-а-а! Я вам при-го-жусссь! – да ещё и хворостинку в руках держишь.
Мама выбежала вслед, зовёт тебя домой, а ты всё равно бежишь за нами и хворостинкой машешь.
   Отец остановил коня, взял тебя на руки, усадил на возок и спросил:
- А хворостинка-то зачем? Брось её!
- Воров буду бить по рукам, кто кавуны будет красть!
       Мы с отцом хохотали – надо же – придумала кроха!
     Приехали на базар в село Истобное. Людей – море! Окружили нас. В то время никто на селе не выращивал бахчевые. Все удивлялись:
- Антон Павлович! Какие расчудесные кавуны вырастил ты!
Отец разрезал один на показ и покус. Он – красный, сахаристый и такой сладкий, аж пальцы слипаются, как от мёда!
   Очередь собралась – все хотели к празднику Спаса купить арбуз.
Я, конечно, не отходил от возка, смотрел, чтоб арбузы не тащили. Ты сидела  на арбузах,  что в задку телеги – помельче. В руках с хворостинкой. Пацаны гурьбой собирались и шептались. Я понял, что они собирались ватагой напасть на возок и схватить арбузы.
А тут отец:
- Сынок, сбегай в магазин, купи пачку папирос – надоела своя махорка!
Я побежал. Отец продавал арбузы впереди возка – крупные. А ты вступила в бой с воришками. Била хворостинкой их по рукам, а они всё - равно хватали арбузы и убегали.
   И ты заплакала:
- Пааа-пааа…. Они все арбузы наши украдут! – а сама перебралась подальше от задка и села на крупные арбузы. Тут и я подбежал.
- Братик, они напали на кавуны и на меня. Один большой, рыжий, зарычал на меня:
- Не маши своей хворостинкой! Кыш отсюда! А то сейчас как дам кулаком тебе в нос, так опрокинешься ногами вверх! - вот я и пересела на крупные кавуны. Почему вы не дали мне толстую палку? Я бы того рыжего как трахнула по башке, так он бы сразу убежал!
    Мы с отцом улыбнулись такому ответу. Но арбузы мы тогда продали. И хорошую сумму денег выручили. Налоги все оплатили. Покупки сделали. Тебе, Мариночка – платьице и туфли.
- Да, - сказала я,- туфельки те я до сих пор помню.
- Маме и бабушке – материал на кофты. Отцу – рубашку и брюки. Мне – костюмчик.  А ещё – маленькое, тёплое одеяльце для того, кто должен скоро родиться. Купили конфет, печенье, камсы, чая для заварки.
    Да – детство… Хоть и не лёгкое, но самое беспечное время,- подытожил свои воспоминания брат.

    Посидев ещё на берегу Кутума, подышав прохладой его вод, мы собрались, сели в «бобик» и возвратились в город.
     Жара в ту пору стояла в Астрахани такая, что в тени и ночью было плюс 40 по Цельсию, а на солнце доходило и до + 50!
    Спасали мокрые простыни – обернёшься ими и ходишь, и спишь. Иначе  - просто задыхаешься, как рыба без воды!
     Мы с сестрёнкой к такому климату не привыкли и через месяц покинули город у моря.
Возвратились в свой хуторок Осинаво, что на опушке лесочка среди полей, лугов и косогоров просторов Средне - Русской полосы. Тут с вечерней зари до рассвета веет с поля ночная прохлада, и огнями горит Млечный путь. Созревают пшеницы колосья. А в садах – сливы, яблоки, груши. А в лесах и грибы, и орехи! А в прохладном пруду, что делит хутор на тот и этот бок,  днём на солнышке рыбки играют, выпрыгивая, разбрасывают фонтанчики брызг, а ночами в тихом зеркале вод его отражаются яркие звёзды да круглолицая – сказочная Луна.
       И под симфонию тысяч цикад на опушках, полянах, лужайках зажигают  свои фонарики  на траве, на листках светлячки.
     Через пять лет брата, Василия Антоновича, переведут на службу в наш областной центр – Воронеж, где они с женой построят домик, а в дворике вокруг него посадят сад.
               Жизнь продолжается.

               
                12.05. 2021 г.    М. Дьяченко. Суровый, военный    Донбасс.

_________________________________
* - Вот забила в поисковик: «военный «бобик» - «выдали на гора» десятки фото. Я сразу опознала тот, наш, оказывается   - легендарный «бобик" - УАЗ-469. Удивилась – сколько ж с тех пор прошёл наш «бобик» модификаций не только на родине, но и за рубежом. Может, кому-то будет интересно увидеть – узнать, даю ссылочку:

** - Дельта Волги — самая большая речная дельта в Европе и 8-я в мире. Начинается в месте отделения от русла Волги рукава Бузан (в 46 км севернее Астрахани) и насчитывает до 500 рукавов, протоков и мелких речек. Основные рукава — Бузан, Бахтемир, Камызяк, Старая Волга, Болда, Ахтуба,Кигач (из них судоходны Ахтуба и Бахтемир). Они образуют системы более мелких водотоков (шириной до 30—40 м и расходом воды менее 50 м;/с), составляющих основу русловой сети.
В силу понижения уровня Каспийского моря площадь дельты за последние 130 лет выросла в девять раз.