Золотой шлем Ахилла

  Часто слышим тезис, с которым ложно не согласиться - "Парадокс "информационной" эпохи в том, что объём утрачиваемой информации несравнимо больший, чем во все доцифровые эпохи. И исчезает она в сотни раз быстрее.
99% компакт-дисков, не говоря о магнитных лентах и перфокартах, сегодня -- нечитаемый мусор. А глиняные таблички Вавилона буду жить ещё очень долго".
      Все верно, но занимаясь некоторое время руинами прошлого  все больше нахожу в их конфигурации и абсолютную случайность и некоторую странную систему совпадений, которая позволяет что-то прочесть и выявить несмотря на все буйство времен.  И даже такой текст а-ля французы конца ХХ в. никак не передаст этого странного ощущения контакта с реальностью исчезнувшей, но не до конца:
         "Образ же имел возраста своего средний. Глава его не велика, голос его тонок, очи малы, ноги тонки. А ходил в разноцветном и хорошем одеянии. А перстней и чепей золотых охочь был носити… а умывался в судне маслом древяным теплым"
— Сказание о еллинском философе и премудром Аристотеле".
  Я бы заметил, что не все так однозначно. Классическую парадигму первозданного источника, несущего всю возможную информацию, следует разбавить другой моделью - производство всякого знака есть следствие прочтения выбранного мной контекста. Информация с каждым новым актом прочтения- перепеси, как стирается, так и растет. Простой пример: огромное количество псевдо-Платонов, псевдо-Аристотелей и т.д., созданных, как стремление восполнить парадигматического автора текстом, который с точки зрения автора уместен, поскольку является эхом некоторого изначального, реликтового и неидентифицируемого фона-контекста. Или, например, нравоучительные добавления в русские переводы итальянских текстов Возрождения.
      Текст неизбежно растет, даже если, при этом, утрачены первообразцы, и, чем больше утрачено, тем больше, подчас восполнение - тексты, комментирующие исчезнувшие фрагменты Аристотеля - почти библиотека, включая Борхеса и Умберто Эко. Одни лишь скромные фрагменты досократиков образуют бесконечную традицию толкования, книг, курсов и великих новых философий.
    А писания ранних христиан? А ранние библейские тексты - которые, безусловно, лишь случайные фрагменты. Они просто случайны. А это подводит нас к простой мысли - а существует ли неслучайный текст? Не его ли исчезновение мы рассматриваем как невосполнимость. Лишь абсолютно утраченный текст и является, собственно, абсолютно неслучайным текстом. Отсюда и неистребимая печаль по утраченному подлинному тексту, которая ведет нас на прогулку среди руин в надежде открыть сам тайный протоисток, сияющий как золотой шлем Ахилла.   
    Необозримое разрастание сегодняшней библиотеки, представляется, лишь увеличивает способность к перекодированию, увеличивая множество кодов, где чем их больше, тем больше понятно, что первичен не текст-образец, а код. Который, в отличие от золотого щита Ахиллеса - невидим. Или все наоборот?....