1. 1. 6 Почему Роза Мира больше религия, чем учени

                Что такое религия и что такое  учение?               

«Религия – 1. Одна из форм общественного сознания – совокупность духовных представлений, основывающихся на  вере в  сверхъестественные силы и существа (богов, духов), которые являются предметом поклонения. 2. Одно из направлений такого общественного сознания (буддизм, ислам, христианство)» (Толковый словарь).

                Имеем основное Религия – форма общественного сознания.

«Учение – Совокупность теоретических положений в какой-нибудь области явлений действительности» (Толковый словарь).

                Роза мира направлена на духовное развитие человека, его сознательности, а учение, в большинстве своём, направлено на приспособление человека к физическому миру, то есть развитие интеллекта.

                Как будет возникать сознательность в обществе?

                Из книги «Роза Мира» Даниила Андреева:

(стр. 23) «Ясно, что сущность государства, равно как и этический облик общества, не могут быть преобразованы во мгновение ока. Сразу же полный отказ от принуждения – утопия. Но этот элемент будет убывать во времени и в общественном пространстве. Всякая дисциплина слагается из элементов принуждения и сознательности, и от соотношения между собой этих двух элементов зависит тот или иной род дисциплины. Наибольшим процентом принуждения и почти полным отсутствием сознательности обладает дисциплина рабовладельческих хозяйств, тюрем и концентрационных лагерей. Немного больше процент сознательности в воинской муштре. И дальше, по мере ослабления в дисциплинарных системах элемента принуждения, возрастает и заменяет его собой категорический императив внутренней самодисциплины. На воспитании именно этого импульса построится вся новая педагогика».

                Что представляют собой Христианские церкви проповедующие религию? 

                Из книги «В поисках чудесного» П.Д. Успенского, слова Г.И. Гурджиева:

«Христианская церковь, христианская форма поклонения не изобретена отцами церкви, а заимствована в готовом виде из Египта, но только не из того Египта, который мы знаем, а из того, который нам неизвестен. Этот Египет находился на том же самом месте, что  известный нам, но существовал гораздо раньше. В исторические времена сохранились лишь небольшие отрывки его знания; но эти отрывки удерживались в тайне настолько хорошо, что мы даже не знаем, где они сохранились.

Многим людям покажется странным, если я скажу, что доисторический Египет был христианским за много тысяч лет до рождения Христа. Иными словами, его религия состояла из тех же принципов и идей, которые составляют подлинное христианство. В доисторическом Египте существовали особые школы, называвшиеся «школами повторения». В этих школах по определённым дням, а в некоторых из них, возможно, и ежедневно устраивались публичные повторения в сжатой форме всего курса наук, которому обучали в этих школах. Такое повторение продолжалось иногда неделю или месяц. Благодаря подобным повторениям люди, прошедшие курс не теряли своей связи со школой и сохраняли в памяти всё, чему учились. Иногда они  приходили из очень далёких мест лишь для того, чтобы прослушать повторение, и, почувствовать свою связь со школой, уходили. Существовали особые дни в году, когда повторения были особенно полными и производились с особой торжественностью; сами эти дни обладали символическим значением.

Эти «школы повторения» стали образцами для христианских церквей. Форма богослужения в христианских церквах почти полностью повторяет курс науки, касающейся вселенной и человека. Индивидуальные молитвы, гимны, возглашения – всё имело своё значение в этом повторении, равно как и празднества, и религиозные символы, хотя смысл их забыт очень давно».

                Начальный смысл  религии быть связующим звеном между человеком и высшими силами, между физическим миром и высшими мирами.

                Что же произошло потом?

                Из книги «Великие Посвящённые» Э. Шюре:

(стр. 1) «До тех пор, пока христианство утверждало христианскую веру в среде европейских народов, ещё полуварварских,  какими они были в средние века, оно было величайшей из нравственных сил, оно формировало душу современного человека.

До тех пор, пока экспериментальная наука стремилась восстановить законные права разума и ограждала его безграничную свободу, до тех пор, она оставалась величайшей из интеллектуальных сил; она обновила мир, освободила человека от вековых цепей и дала его разуму нерушимые основы.

 Но с тех пор как церковь, неспособная защитить свои основные догмы от возражений науки, заперлась в них словно в жилище без окон, противопоставляя разуму веру, как неоспоримую абсолютную заповедь; с тех пор как наука, опьяненная своими открытиями в мире физическом, превратившая мир души и ума в абстракцию, сделалась агностической в своих методах и материалистической в своих принципах и в своих целях; с тех пор как философия, сбитая с толку и безсильно застрявшая между религией и наукой, готова отречься от своих прав в пользу скептизма – глубокий разлад появился в душе общества и в душе отдельных людей.

Вначале конфликт этот был необходим и полезен, так как  он служил к восстановлению прав разума и науки, но, не остановившись вовремя, он же сделался под конец причиною безсилия и очерствения. Религия отвечает на запросы сердца, отсюда её магическая сила, наука – на запросы ума, отсюда её неопреодолимая  мощь. Но прошло уже много времени с тех пор, как эти две силы  перестали понимать друг друга».

(стр. 15) «Искусство формировать души человеческие утеряно в наш век, и оно будет снова найдено не ранее, чем наука и религия, переплавленные в живую силу, сообща начнут стремиться  и работать для спасения и для блага человечества. Для этого науке не понадобится изменять своих методов, ей придётся лишь расширить свою область, и Христианству не придётся отказываться от своих традиций, ему необходимо лишь понять их происхождение, их дух и истинное значение их обетований.
Когда наука будет знать, а религии вернётся её нравственная мощь, тогда и человек начнёт действовать с новой энергией. Искусство жизни и искусство творчества может возродиться лишь при слиянии науки, религии и общественности в одно гармоническое целое».