Как это было

Олег Вайнтрауб

КАК ЭТО БЫЛО
(повесть  продолжение)


Многие ребята из взвода были родом из сел, и поэтому для них сельскохозяйственный труд был делом знакомым и близким. Особенно уборка бульбы было делом родным для Семена Шинкарова, который родился и вырос в белорусской деревне возле Бобруйска. Толстый увалень среднего роста имел характер подстать своей внешности. Над ним часто ребята любили подшучивать. Больше всего смешил его белорусский акцент с твердыми гласными после буквы “р”. Ребята передразнивали его: “Мокрой трапкой по бруху”. Но чаще всего ему доставалось от одессита Кричевского Леонида. И внешне и по характеру он был явным антиподом Семена. Небольшого роста, с темными курчавыми волосами, с живым веселым характером, он был любимцем любой компании, настоящим одесситом в лучшем понимании этого слова. Его нескончаемые рассказы и анекдоты всегда веселили публику. Он это делал почти профессионально, изображая в лицах.
Как-то во время перекура на уборке картошки вокруг него снова собралась группа ребят. Леня опять “травил” что-то интересное. Ребята громко смеялись. Этот смех привлек внимание Семена, и он не замедлил подойти к этой группе. Когда Леонид заметил его, он плавно перевел разговор на другое, и как бы невзначай подошел к белорусу.
- Как-то иду я поздно вечером по пустынной улице, - “травил” рассказчик, - а навстречу мне выходят трое. Подходят они ко мне и спрашивают: “Который час?” и берут меня за нос вот так.
При этом он берет в кулак нос Семена и сильно ударяет второй рукой по своему кулаку. Семен вздрагивает, но терпит, ему интересно.
- Я отвечаю, что нет у меня часов, - продолжает Леонид, - а они спрашивают далее: “А деньги у тебя есть?” и снова берут меня за нос.
Он опять берет за нос наивного парня и снова бьет себе по руке. Нос у Семена уже немного покраснел, и глаза стали влажными. Ему больно и неприятно, но он продолжает терпеть. Уж больно интересен рассказ.
- Нет у меня денег, ребята, говорю я им, а один вынимают нож и говорит мне: “Выворачивай карманы”, а второй берет меня снова за нос.
И снова он демонстрирует это на носу Семена. Слушатели уже поняли его замысел и с интересом наблюдают, чем это закончится. Нос у бедного увальня покраснел и распух, с глаз уже катятся слезы, но он все же продолжает терпеть. А тон рассказчика становится все таинственней и загадочней. И только после четвертого раза он, наконец не выдержал.
- Показывай на ком-нибудь другом.
Ребята покатились от смеха. Леня мог еще рассказывать эту историю бесконечно долго.
В колхозе работалось легко и хорошо. Питание было отменным. Колхоз только поставлял продукты, а готовили сами в полевых кухнях. Среди ребят нашлись двое, которые умели хорошо готовить. Делали это они почти профессионально под руководством старшины роты.
Юные воины и так не страдали отсутствием аппетита, а здесь, на свежем воздухе после тяжелой физической работы, еда им казалась особенно вкусной.
На второй день, когда они работали в поле, неожиданно из картофельной ботвы выскочил заяц. Он был еще небольшим, почти подростком, и бежать ему по высокой ботве было трудно. С криками, с улюлюканьем ребята бросились его ловить. Они самоотверженно бросались на него, как вратари на мяч, но беглецу всеже удавалось ускользнуть от них. Заслышав шум, прибежали ребята второго отделения, которые работали неподалеку. Теперь уже человек пятьдесят гнали несчастного зайца. Он мчался к лесу, увертываясь от бросавшихся на него ловцов. Вот уже картошка позади, небольшая опушка, а за ней спасительный лес. Но что это? Со стороны леса выскочило еще двое в белых куртках и белых колпаках на голове. Куда деваться? Выход один - в эту темную нору. В это время спавший в палатке старшина проснулся от необычного шума и криков, доносившегося со стороны поля. Застегивая на ходу ремень, он поспешил на выход, и в этот момент что-то серое врезалось ему в живот. От неожиданности он так и сел на пол, а это что-то шмыгнуло в приподнятый днем полог палатки и помчалось к лесу. Сердце у зайца и у старшины колотились в бешенном темпе. Разочарованные ребята расходились по местам своих работ.
Неделя работы заканчивалась. Все шло хорошо, но в предпоследний день произошло событие, сильно омрачившее их настроение, и многим оно запомнилось на всю жизнь.
А случилось вот что. Недалеко от места, где курсанты разбили свой лагерь, было животноводческая ферма. Ребята пронюхали, что там работали молодые девчата. И вот уже трое смельчаков со второго взвода ночью отправились в самоволку искать приключений. И они их нашли. Вернулись они под утро и, как рассказывали их друзья из их слов, они втроем трахнули одну молодую доярку.
Утром, после завтрака, вместо построения на работу было объявлено общее лагерное построение. Причем в строй поставили не только поваров, но и дневальных с дежурным. Построили всех в одну шеренгу. Ребята недоумевали: к чему это все?
И вот перед строем появился взводный лейтенант Вотрин в сопровождении двух особ женского пола. Одна была лет 25-28, плотная, в черной юбке и широкой белой украинской кофте, вторая была совсем юной, лет 15-16, некрасивая, в выцветшем ситцевом платье, которое покрывало ее бесформенную фигуру. О таких обычно мужики говорят “куль соломы”. Старшая шла впереди и буквально тащила за руку за собой младшую, которая прикрывала рукой заплаканное лицо. За ними вдоль строя шел взводный с каменным лицом. Попытавшегося отпустить какую-то шутку он грозно одернул. Старшая постоянно твердила младшей: “Гарно дывысь!”
Они прошли уже больше половины строя, когда младшая указала на стоящего высокого курсанта.
- Оцэй,- тихо пролепетала она.
- Два шага вперед шагом марш! - скомандовал резко лейтенант.
Парень вяло вышел из строя. Процессия двинулась дальше. Прошли они еще немного и она указала еще на двоих.
- Разойдись! Приготовиться к построению на работу! - скомандовал старшина, а взводный посадил в машину трех виновников и увез их в училище. Их арестовали,, и через несколько месяцев был показательный трибунал. В клубе училища собрали несколько сотен курсантов. Ребята шутили, смеялись, их забавлял этот необычный спектакль.
Начался допрос потерпевшей и свидетелей. Потерпевшая под шушуканье и смех зала, переполненного молодыми жеребцами рассказывала:
- Затяглы воны мэнэ пид стиг сина, двое дэржалы, а третий стяг з мэнэ трусы и полиз на мэнэ. Шо вин там робыв, я ничого не почула, а другый як впер, так у мэнэ в очах потэмнило, а шо там трэтий робыв я тэж уже не чула.
При этих словах зал взорвался хохотом. Председатель суда седой полковник с малиновыми петлицами грозно встал со своего места.
- Прекратить шум и смех! Вы находитесь в зале суда, где рассматривается уголовное дело ваших товарищей. Попрошу тишины.
Дальше шел допрос свидетелей. Выступал колхозный сторож, который видел, как это все происходило.
- Хлопци воны молодии, им же хочеця, а дивка цыцяеста хоть и нэ гарна. А им же всэ одно, було б кого ... Ось воны и поглумылысь над дивкою. Хай тэпэр хоть один женыться.
Зрители хохотали до слез, по своей наивности не зная, чем это грозит их товарищам. Приговор поразил их, как гром среди ясного неба. Виновники получили на троих ... 48 (!) лет лишения свободы. Когда ребята покидали зал, улыбок на их лицах не было. Они для себя запомнили на всю жизнь: это удовольствие слишком дорогое.
Конец августа и весь сентябрь 12-я рота провела на работах на различных объектах. В основном, работа была тяжелой и грязной. На заводах приходилось убирать территории, разбирать горы строительного мусора, перетаскивать с места на место доски, ящики, грузить готовую продукцию. В училище чистили овощехранилище от прошлогодней гнили и занимались заготовкой овощей на следующий год, строили тир.
К концу сентября ночи становились все прохладнее и в палатках под фланелевыми одеялами ребята мерзли. Приходилось ночью натягивать на себя недавно выданные старые шинели. Плотно закрытая вечером палатка к утру изнутри покрывалась капельками росы, которая мелким дождиком обрушивалась на спящих при малейшем прикосновении к палатке. И по сигналу “подъем” так не хотелось вылезать из согретой за ночь постели и выходить на улицу, где по утрам было уже достаточно прохладно. Но командиры взводов и старшина требовали, чтобы после команды “подъем” через 45 секунд уже все курсанты стояли в строю. После этого через 15 минут начиналась зарядка. Зарядку делали при любой погоде. Благо, в это время на Украине стоит золотая сухая осень. На их счастье, в том году за весь сентябрь были всего один или два дождливых дня.
Тяжелая физическая работа и постоянное чувство голода, и недосыпание приводили ребят в такое состояние, что их можно было в любое время суток уложить спать - они будут спать, посади их есть - будут есть. Это было особенно заметно в воскресенье. В этот день роту на работы не привлекали, подъем был на час позже и зарядка не проводилась. По распорядку дня после завтрака было личное время. Разрешалось, разобрав кровать и аккуратно сложив обмундирование, спать вплоть до самого обеда. Большинство ребят пользовалось этой возможностью, после завтрака рота погружалась в сонное царство. Спали до самого обеда.
Так в одно из воскресений сентября я, как и все ребята, разобрав кровать, юркнул под одеяло. Приятно было полежать в постели, когда не нужно было никуда идти, никто не заставлял тебя что-то делать. Я закрыл глаза и погрузился в сладкую дрему, пытаясь уснуть. Но сон не шел. Ведь подъем был на час позже и, очевидно, я все-таки успел выспаться.
Подниматься не хотелось никак, лучше уж полежать и помечтать, ведь нигде так сладко не мечтается, как в кровати. О чем может мечтать молодой человек в его возрасте и в его положении? Конечно, о доме, о девушках, о еде. О доме я мечтал и вспоминал постоянно. О девушках мечтал как-то в общем, у меня не было еще конкретной девушки, о встрече с которой я мог бы постоянно мечтать. И вдруг я поймал себя на мысли о том, что последнее время все чаще мечтает о еде, и все мои приятные воспоминания, так или иначе связаны с едой. Вот и сейчас услужливая память подсунула мне воспоминание из детства, опять-таки связанного с вкусовыми ощущениями. И мне ужасно захотелось свежего домашнего хлеба с настоящим украинским салом и спелыми мясистыми помидорами. И нахлынули волной картинки из детства.
Было мне тогда лет десять-одиннадцать. Жили мы тогда на Украине в Кировоградской области в небольшом районном центре Малая Виска. Ежегодно в сентябре месяце семья заготавливала помидоры на зиму. Солили их в бочках, а для этого требовалось сразу много, отборных, хорошего сорта. Самыми лучшими в всей округе были помидоры в деревне Мануйловка, километрах в пятнадцати от районного центра. Как правило, за ними собиралось сразу несколько семей. Они нанимали арбу с волами, и на ней вместе отправлялись на рынок в эту деревню. Арба - это огромный деревянный воз с решетчатыми бортами, предназначенный для перевозки соломы. Запрягают в нее двух волов. А волы животные медлительные и ничто, ни кнут, ни понукания возницы не может заставить их передвигаться быстрее. Базары на Украине начинаются рано, почти с самым рассветом. Люди спешат “отбазарювать” еще до завтрака, чтобы еще многое успеть сделать по дому в этот единственный выходной день. Поэтому выезжали за помидорами очень рано, еще с ночи.
Узнав, что родители собираются за помидорами, я напросился с ними. С вечера я был переполнен этим желанием, но когда ночью меня стали поднимать, вставать ужасно не хотелось, и я уже был готов отказаться от поездки, но жажда чего-то нового в жизни заставила меня все же подняться. Подошли соседи и стали ждать возницу с волами. Вскоре раздался скрип арбы и мерный топот волов. Погрузились и поехали. По дороге за селом у ближайшего стога настелили соломы на дно арбы, покрыли ее рядном (домотканый коврик) и удобно расположились. Арба была большая, всем хватило места удобно растянуться на мягкой ароматной соломе. Взрослые тихо переговаривались между собой, а я дремал уютно свернувшись под ватником отца. Арбу слегка потряхивало на выбоинах, и кочках грунтовой дороги и лишь изредка тишина нарушалась окриками возницы, но от этого дремать было еще приятнее.
Прошло несколько часов в пути. Начинало светать. На востоке оранжевой полоской засветилась заря, и спустя некоторое время появилось солнце. Стало хорошо видно все вокруг. Грунтовая дорога шла по бескрайней степи. Пшеница и рожь были уже давно скошены, и только огромные стога соломы, которые встречались то там, то здесь, напоминали о них. Не убраны были были еще свекла и подсолнухи. Сейчас они дружно повернулись своими солнцелицыми головами на восток, встречая солнце. Головы были огромные, семечки в них крупные и сочные. Пройдет еще недели две и начнут убирать и их. На полях еще попадалась неубранная кукуруза, которая тоже ждала своего часа. Зеленели огромные поля сахарной свеклы. Ее только что начали убирать и возить на ближайший сахарный завод. Солнце уже поднялось повыше, когда путники увидели в лощине небольшой речушки, скорее ручья, цель своего путешествия деревню Мануйловка. Это была типичная украинская деревня на 40-50 дворов. Беленькие мазанные хатки под соломенными крышами утопали в вишневых, сливовых, абрикосовых садах. Трудно было объяснить, почему именно здесь выращивали самые вкусные, самые сахарные помидоры. Со всей округи люди приезжали сюда, чтобы на базаре из них выбрать самые-самые. Эти помидоры лучше всех подходили для засолки. И несмотря на то, что их солили совершенно спелыми, они даже весной сохраняли свою плотность и сахаристость, не расквашивались и не становились водянистыми и мягкими.
По воскресеньям, на окраине села на “майдане” (площади) собирался базар. Мануйловский базар был известен всей округе. Сюда съезжались с ближайших деревень не только за помидорами, но и предложить что-то и свое на продажу. Чего здесь только не уведешь! Горы желтых и огненно-оранжевых тыкв и ярко-желтых и серо-зеленых дынь чередуются с зелеными шарами арбузов, среди которых попадаются и полосатые. Десятки сортов яблок и груш поражают своим разнообразием и красотой желто-красной палитры. Яблочный спас уже позади и яблоки повсюду: и в ведрах, и на возах и просто на земле на аккуратно расстеленном рушнике, сложенные кучками по 5 штук. А о ценах и говорить не приходится. Дешевле разве что задаром. За ведро яблок, к примеру, просят 50 копеек. За эти деньги можно купить, скажем, две с половиной буханки хлеба или четыре школьных тетрадки. И то покупатели торгуются, шутят: Если отдашь с ведром - возьму”.
В мясном ряду глаза разбегаются: свинина, говядина, баранина - представлены в любом ассортименте. Десятки сортов колбас, преимущественно домашнего изготовления кольцами нанизаны на длинные палки, окорока разрезанные и целиковые лежат на прилавках бело-розово-сиреневыми глыбами. Особо представлен ряд сала. Сало является гордостью Украины. Нигде я не видел такого сала, как на Украине. Здесь его чтут, на него молятся, им измеряют свои покупки. Так, например, можно услышать в книжном магазине: ”Тьфу на неи, на цю кныжку, за ци гроши можно купыты тры кило сала”. И, действительно, здесь его прекрасно готовят. И не только свежее сало, как его здесь рекомендуют “аж трусыться”, которое так прекрасно подготовлено к продаже, что просто невозможно пройти мимо, но и соленое сало представлено десятками сортов, от тонкого “со шкуркой” до толстого, нарезанное и цельное, вареное и копченое. И даже старое сало, сало пролежавшее без холода несколько месяцев. Мне кажется, что нигде, кроме Украины не знают как можно использовать старое сало. Моя мать, к примеру, небольшой кусочек сала секачом измельчала и вместе с зеленью укропа и петрушки и добавляла эту заправку в украинский борщ. От этого он приобретал неповторимый вкус и аромат, не сравнимый ни с чем.
Плавно мясной ряд переходил в молочный. Здесь молоко продавали в больших бутылках по два с половиной литра. За всю жизнь я в продаже не видел ни разу этой тары, но на любом рынке на Украине можно встретить молоко именно в таких бутылках. Где их берут, самому Богу только известно. Творог в развернутых марлевых платочках разложен на белых рушниках, сметана в глиняных глечиках и стеклянных банках с неизменной деревянной ложкой для пробы покупателям. А предлагают попробовать целую ложку. Так, не покупая, можно пройти целый ряд, пробовать у каждой бабки и до самого вечера кушать не захочется. Творог лежит весь желтый, сделанный из цельного молока. Особо ценится тот, который большими комьями, а не тот, который рассыпается на мелкие крошки. А ряженка, приготовленная в печке в глиняной крынке из топленого молока! Где еще такие яства можно встретить? Масло желтое, словно подкрашенное, продают так называемыми “фунтами” - продолговатыми кусками в форме большой котлеты или шницеля граммов по четыреста.. У гурманов особым спросом пользуется масло, изготовленное в домашних условиях из топленого молока. Однажды попробовав, вкус этот забыть нельзя всю жизнь.
Кончаются столы, дальше продавцы выстраиваются рядами, расположив свой товар на земле. Здесь нет своей спецификации. Здесь можно увидеть старушку, продающую бутыль молока и два десятка яблок рядом с мужиком, продающим старую швейную машинку “Зингер”. Рядом с ними может стоять бойкая девица, предлагающая всем дамам помаду из Одессы, а за ними может одноногий дед расположить на земле свои глиняные горшки. И так далее, много много рядов. И откуда берется столько народа? Село то само насчитывает меньше трехсот жителей, а на рынке собираются тысячи.
Далее за людскими рядами выстраиваются ряды возов, арб и машин. Машин, правда, мало. Несколько трехтонок ЗИС-5, пару полуторок и какая-нибудь заграничная редкость типа “Студебекер” или “Шеврале”. Выстраивают возы и машины к покупателю задим бортом, чтобы ему удобнее было рассмотреть предлагаемый товар. А товар здесь продают не на вес, а ведрами и мешками. На возах и машинах картошка, кукуруза, пшеница, яблоки, арбузы, дыни, огурцы и помидоры.
Наши путники, оставив свою арбу на краю базара в ряду таких же возов и арб, отправились осматривать базар. В первую очередь решили купить самое главное, за чем ехали сюда - помидоры. Помидоры покупали здесь же рядом на возах. Ходили, присматривались, пробовали на вкус. Хозяева охотно предлагали свой товар, давали пробовать, отрезав кусок от самого красивого плода. А на вкус они были действительно великолепны. Крупные, величиной с кулак, ярко-красного цвета, плотные и сахаристые, при разрезе оставались, практически, сухими. Даже при засолке сохраняли свой вкус и плотность. Выбор был огромен. Больше двух десятков возов были наполнены прекрасными плодами, и остановить свой выбор на каком-то одном было чрезвычайно трудно.
Но все же выбор был сделан. Наполнили корзины отобранными помидорами и отнесли их на свою арбу. Основная задача была выполнена, но покидать базар не хотелось. Попутно купили домой хлеба, сала, арбузов и дынь.

                (продолжение  следует)