Не вымышленные истории об одном человеке

Кто однажды проработал на стойке, от начала строительства объекта до сдачи его Государственной комиссии, тот навсегда и в деталях запомнит всех смежников, нет не фамилии, даже не их имена, иногда и профессии их стираются в памяти, а вот их совместно построенный объект, это раз за разом приходит в воспоминаниях, тех далеких, минут, часов, дней, лет.
По разным летописям, и различным исследованиям обросла легендами история рождения и появление в конце семнадцатого века на месте слияния рек Ингулец и Саксагань, города рудокопов и сталеваров, города «красного цвета» не от слова – красивый, а от красной железорудной пыли, покрывавшей большую часть города, его улицы и жилые дома, города Кривой Рог! Как не старались архитекторы разных времен при проектировании города, его улиц и проспектов, жилых массивов и кварталов, но их география размещения повторяла подземное расположения пластов железной руду, - с юга на север, ну или с севера на юг, это как кому удобней.
Железорудные месторождения, а точнее их географическое расположение, определило и всегда было определяющим при строительстве города, размещении как жилых кварталов, так и всегда идущей рядом социальной инфраструктуры. Там, где были рудники, там, где вскрывались шахты, там, где строились горно-обогатительные комбинаты города, туда и в том направлении развивался город, его длина составляет более ста четырнадцать километров. Пять горно-обогатительных комбинатов, более десятка шахт и девять доменных печей, это далеко не весь перечень объектов, в строительстве которых, в разные годы участвовали строители специализированного, монтажного управления КСУ № … .
Управление имело пять узкопрофильных участков в состав которых входили по пять-шесть бригад: газовый участок, участок промышленной вентиляции, участок воздушно-подземных коммуникаций и др. Все это хозяйство строителей-монтажников обслуживали: Завод заготовок и отдел (служба) главного инженера (электрики, замерщики, проектировщики, специалисты неразрушающей экспертизы и анализа и др.)
В службе главного инженера, долгие годы электриком работал Григорий О…. .
Григорий временно считался одиноким, и после очередного развода он жил, а точнее квартировал у Петровича. Егор Петрович, хотя и был не совсем старым человеком, но уже являлся инвалидом первой группы. Причину потери обеих ног, он ни с кем не обсуждал в подробностях, не сообщал, где и как все это произошло, так близко он никого не подпускал к своим тайнам жития-бытия. Местные власти выделили ему самую большую в общежитии комнату, девять квадратных метров, часть которой он иногда разрешал «квартировать» одинокими мужчинам. Так и произошло их знакомство с Григорием. Расставшись со своей женой, Григорий, будучи не жлобистым человеком, уходя с семьи оставил все, и как в чем был, перешёл через дорогу в общежитие и, попросился у Петровича переночевать ночь-другую, да так и прижился. Денег за проживание Петрович не требовал, но строго оговаривал особые условия, что «сожитель» обязан, не менее двух раз в неделю, вывозить его на коляски в парк на прогулку по полтора, два часа. Предложенные Петровичем условия, Григория устраивали, да и по возрасту они были как-бы одногодки, и любили допоздна засиживаться за шахматной доской.
Григорий человек был рукастый, на работе его уважали, что главное он не был обременен четким рабочим графиком, работая электриком в отделе главного инженера строительного управления, он всегда мог себе позволить, бесконтрольно отлучаться с работы, в рабочее время, на несколько часов. За что однажды его даже вызывали, в целях воспитательной профилактики, на комиссию Трудового коллектива. В те времена, на каждом предприятии, в обязательном порядке, создавалась и регулярно заседала такая комиссия. В ее состав, на ряду с руководителем организации включались передовые работники, инспектор отдела кадров, секретари комсомольской и партийной организация, председатель профсоюзного комитета, ну и конечно председатель комиссии по трудовым спорам. Один раз побывав на такой комиссии, «нарушитель» забывал даже правила перехода перекрёстка.
Встреча Григория с членами комиссии Трудового коллектива состоялась в средине лета, и запомнилась как одной, так и другой стороне на долгие, долгие годы.
Григорий, зная о «беспощадности» воспитательного процесса комиссии Трудового коллектива строительного управления, и учитывая, что он был не так горд, как сколько самолюбив, и не был готов воспринимать воспитательный процесс извне, поэтому перед тем, как зайти в кабинет, где заседала Комиссия, он зашел в Отдел кадров и написал …. Заявление об увольнении. Инспектором отдела кадров управления, в то время работал отставной фронтовик-офицер, - Вячеслав Ильич Колодько. Инспектор, взяв с рук электрика написанный им лист бумаги, промолвив: «Зря», и не прочитав текст написанного заявления, положив его в папку-Дело, вместе с Григорием поднялся на второй этаж, в кабинет начальника управления. Григорий, пытаясь скрыть волнения, бормотал поднос его любимое высказывание: «Электрик, как и сапер, - ошибается один раз»! Он не знал почему один раз ошибается «сапер», но то, что электрик «ошибается один раз» он усвоил еще со времён учебы в ПТУ. Никто в управлении не знал в каком году Григорий поступил на работу в отдел главного инженера стройуправления. Менялись люди, менялись начальники, а Григорий, зная свое дело в совершенстве, был всегда уважаем в коллективе, не обижен и начальством. Никто, да и сам Григорий не могли припомнить, чтобы его когда-нибудь наказывали за ошибки или нарушения по работе. Дисциплина, а Он если и нарушал ее, то никто не мог в этом его упрекнуть. «Работа сделана, какие вопросы?». И тут такое. Кто-то «шепнул» начальству, что Григория в рабочее время видели в парке города, с инвалидной коляской, на прогулке. И закрутилось.
Дождавшись своей очереди, и после приглашения, Григорий вошел в кабинет, на дверях которого висела табличка «Начальник КСУ № ….». Несмотря на то-что в кабинете были открыты все окна, воздух пылал перегревом, некоторые члены комиссии обсуждая воспитательный процесс предшествующего нарушителя, протирали лоб носовым платком, некоторые с жаждой пили воду, налитую со стоящих на столе хрустальных графинов.
Переминаясь с ноги на-ногу, Григорий не мог найди правильное положение для своих рук, к тому же еще и эта жара.
Инспектор отдела кадров, кратко зачитав справку-объективку «нарушителя», на словах добавил, что Григорий О….. перед тем как прийти на Комиссии, подал заявление об увольнении.
Шепот членов комиссии прекратился, и все присутствующие свое внимание обратили на стоявшего у двери вышесреднего роста, с избыточным весом, средних лет человека. У каждого в глазах как-бы застыл вопрос: «Как так, мы тебя собираемся воспитывать, а ты вот как?»
Начальник строительного управления, как председательствующий в комиссии, кивнул инспектору по кадрам, как бы дав указание: «Пусть зачитает заявление».
Отставной фронтовик, отработанным движением канцелярского работника, открыл папку-Дело, извлек из нее белый лист бумаги стандартного формата, с текстом заявления Григория, подошел к стоячему у двери электрику, средним голосом, что бы слышала комиссия сказал: «Читай»! и уже шёпотом добавил, «Не волнуйся, все будет нормально»!
Взяв дрожавшими руками, казавшийся по весу бетонной плитой лист бумага, Григорий с трудом фокусируя заплывавшие от пота глаза начал читать, свое, написанное не больше часа назад, заявление об увольнении. Тест расплывался, голос дрожал, но сделав усилие со обладать своими эмоциями, Григорий произнес: «Начальнику КСУ № …., треста ….. монтаж, товарищу Глобусу Леониду Абрамовичу». Услышав шуршание ног комиссии, голос Григория оборвался, глаза из-подобья посмотрели в сторону длинного стола, обратив внимание на раздувающиеся от удерживаемого смеха членов комиссии. И только начальник управления, вытирая потный лоб носовым платком, не громко спросил: «Как моя фамилия»? «Глобус»! уверенно ответил Григорий.
Леонид Абрамович, повернув голову в сторону начальника отдела кадров, и не повышая голоса, обращаясь к нему, сказал: «Уважаемый Вячеслав Ильич, в тексте заявления Григорий О…., допустил ошибку. Не смогли бы вы сходить с ним к себе в кабинет, переписать заявление, а если сегодня мы не успеем рассмотреть «его» вопрос, мы пригласим его на следующее заседание комиссии Трудового коллектива. Хорошо?». Земля ушла из-под ног Григория, кровь в висках давала знать о своей чрезмерной пульсации, в глазах медленно поплыли силуэты членов комиссии, их не естественно искаженные лица как бы кричали: «Уходи, уходи»!
Как только закрылась дверь кабинета начальника строительно-монтажного управления, кадровик, всегда будучи собранным, по военному сгруппированным человеком, вдруг со смехом переходящем в хрипоту сорвался с ругательствами в свой и Григория адрес: «Как так, ты почти, что ветеран управления по стажу, да и я старый фронтовой пень, могли такое сотворить? Как фамилия начальника?». «Глобус», ответил Григорий. «Сам ты глобус. Его фамилия Назаров! Назаров Леонид Абрамович! А «глобусом» его кличут, из-за бритой, немного увеличенной по размеру головы. Понял, ты наконец, что мы сотворили? «Сапер, как и электрик, - ошибаются один раз»! Нарушив привычную для Григория последовательность, сказал кадровик. «За такие ошибки полагается расстрел». Последние слова Вячеслава Ильича были захлюпаны смехом. Что было сказано потом, Григорий уже не слышал, так как массивная, входная дверь в здание строительного управления, отделила инспектора отдела кадров от убегающего электрика отдела главного инженера. Одно он понял, что начальники, руководители меняются и не всегда их имена, фамилии соответствуют тем прозвищам, которые им по заслугам, по внешним признакам, иногда и с любовью дают их подчиненные. И хорошо если руководитель с достоинством образованного человека, с юмором, относится к этому, как начальник КСУ № …., Назаров Леонид Абрамович. Но жизнь показывает, что не всегда и не всем так везет.
Этот случай Григорию запомнился на долго, он однозначно передумал увольняться, друзья, чтобы его не обижать, при встрече сдерживали улыбку, не вызывали его и на заседание комиссии Трудового коллектива. Свое решение Комиссия вынесла заочно: «В связи с незначительность нарушения, объявить Григорию О…., замечание и лишить месячной премии на 10%». Об этом Григорий узнал из Приказа № … от … вывешенного на доске объявления. Кадровик, Вячеслав Ильич, сдерживая смех, давая Григорию ознакомиться и подписать Приказ, спросил: «Запомнил, как фамилия начальника управления?» На что Григорий ответил: «Этого не стоит запоминать, вот пришлют нового, тогда и постараюсь. А с этом и, так проживем».

Григорий решил жениться. Нет, срочности или крайней необходимости как бы и не было. Не было обстоятельств вынуждающих принять это решение, никто не понуждал и не принуждал пойти на этот ответственный шаг, никто не давал «мудрый жизненный» совет, да и вообще ни с кем это вопрос Григорий не обсуждал. Просто – решил. А это всегда было главным, определяющим в жизни Григория, хотя и не всегда правильным, и как правило в большинстве случаев ошибочным решением. Но Он человек слова, сказал, как и решил, - сделал!
Еще не «зажили» у Григория раны очередного развода, еще хотелось просыпаться не когда будят, а когда организм требует сменить позу, чистить зубы не до завтрака, а после, да и вообще, - пожить для себя. И тут она, - Ольга. Эта женщина, в жизни Григория появилась внезапно.
Она была хороша собой, точенная фигура, стройные, модельные ноги, к том уже она на несколько лет его моложе.
Как-то, в одни из первых дней знакомства, поднимаясь вдвоем в лифте, Оля сказала, что она обычно не склонна на первом свидании с парнями заниматься сексом, но в этот раз, если сложатся обстоятельства и позволит место встречи, она готова изменить своим принципам, так сильно запал ей в душу Григорий.
Ольга, после очередного развода, муж, вернувшись с армии, забыл к ней приехать, жила со своими родителями. В двухкомнатной «хрущевке» почти что на окраине города, вместе дружно проживали: мама, две сестры (старшая - Людмила, и младшая – Татьяна) и отчим, дядя Максим, который не был отцом ни одной из материных дочерей. Ольге была отдана кухня, сестрам – зал, а родители «шиковали» в спальной комнате.
Посчитав, что три дня знакомства с девушкой, вполне дают основания для знакомства, бу дующего зятя с семьей невесты, Петрович, на правах друга-товарища, изрек как заклинание троекратное «НЕЛЬЗЯ»! Нельзя мероприятие знакомства с семьей девушки откладывать, нельзя это делать в присутствии друзей и, третье нельзя, нельзя предупреждать девушку о своём визите. Вот третье «нельзя», Григорий не исполнил, и предупредил Ольгу о своем визите.
День был выбран – суббота. В этот день, в общежитии всегда подавали горячую воду, поэтому Григорий, не только побрился, но и принял душ. Гардероб личных вещей Григория был невелик, после развода прошло не так много времени, но все вещи были не старые, в размер фигуры и, когда он их одевал, то они придавали их обладателю респектабельный вид, и подчеркивая его хороший интеллект и вкус. Благоухая при этом не дешёвым одеколоном.
Григорий знал как дом, так и номер квартиры, в которой жила Ольга. Это был другой квартал района, где квартировал Григорий, и чтобы не помять в маршрутке брюки он пошел пешком, наговаривая про себя фразы и предложения предстоящего разговора-знакомства. Выбирая в цветочном магазине букет, девушка-продавец, похвалила покупателя за вкус, посетовала, как-бы, что букет предназначен не ей. Обмениваясь шутками, Григорий сказал, что если сегодня ему откажут, то завтра он обязательно придёт к ней.
Позвонив в дверь, у пришедшего сложилось ощущение, что его как бы ожидали, ибо как объяснить, то, что дверной звонок еще не завершил свою «трель», а входная дверь квартиры уже широко распахнулась, представив на обозрение трио женщин, мать и двух ее дочерей. Хозяйка семейства не смотря, что выглядела старше средних лет, была еще юркой, и внешне привлекательной женщиной. Темно русые, слегка тронутые сединой у корней волосы, были аккуратно собраны в пучок, и подобраны тканевой косынкой, на подобие банданы, повойника, с не обверложенными краями. Поверх байкового халата, повязан свежевыстиранный фартук, на котором были отчетливо видны жировые пятна нескольких цветов, с которыми безуспешно боролись при стирке моющие средства. На босую ногу одеты, повидавшие виды, комнатные тапочки с эмблемой летних Олимпийских игр, Московской Олимпиады 1980 года.
Не дожидаясь приветствия дочки-девушки, прощебетали: «Я Людмила, можно просто – Люся!», «А я - Татьяна! А Оля скоро будет».
Пропуская гостя в квартиру, хозяйка сказала: «Как я поняла, вы Григорий, нам Оля о вас много рассказывала хорошего. Меня зовут Раиса Евгеньевна. Вы проходите, мы хоть уже и пообедали, но для уважаемого гостя, в нашем доме всегда найдется чем накрыть стол. Правда девочки?».
Как уже стало понятно, что Оля задерживается в парикмахерской, Григория, передав хозяйке букет цветов, не мог не заметить с каким нескрываемым интересом присутствующие женщины, разглядывая его, и в тоже время с радостью как показалось пришедшему, приняли врученные им подарки. Кроме букета цветов для Ольги, Григорий не поскупился, и одарил все семейство щедрыми, как он считал, и по его возможностям, подарками. Олиной маме, как бы будущей тёще была вручена разделочная кухонная доска из хорошего пластика, Людмила получила флакончик духов «Лаванда», Татьяна, набор фломастеров и альбом для рисования. Для отчима, дяди Максима, Григорий прихватил в подарок свой новеньки, недавно полученный на работе, индикатор напряжения аналоговый РЕСАНТА. После чего, поблагодарив гостья, дядя Максим, заявив, что «смотрины не мужское дело» ретировался к соседу в гараж, в надежде, что знакомство с Григорием произойдет в более подходящей для мужчин обстановке.
Принесенный Григорием букет из пяти штук роз, был настолько велик, что в хозяйстве не нашлось подходящей для цветов вазы такой емкости, а в бутылки с под-молока, такое количество черенков голландской розы не входили. Хозяйка, искусно разделив букет пополам, в одну бутылку вставила, три розы, а в другую две, последнею поставила на стол перед гостем, а другую, - на подоконник.
Еще войдя в квартиру, Григорий почувствовал стойкий запах варенной рыбы, который нельзя было спутать ни с чем, еще со времен службу в рядах советской армии. Когда каждые вторник и четверг считались для всей страны – рыбными днями, а варенная рыба, главным блюдом по всем столовым и кафетушкам. Это запах был настолько стойким, что попытка забить его всевозможными дезодорантами, только увеличивал удушающий его эффект. Ошибки не случилось.
К столу подали, картофельное пюре, сваренное с сухого полуфабриката, предназначенного главным образом для изготовления пюре образных пищевых продуктов, и приготовленная на пару рыба хек. Все это блюдо было сдобрено щепоткой укропа и тремя стебельками репчатого лука. В стакан был налит компот с кусочками сухофруктов яблока и сливы. Поэтому жидкость была тёмно-коричневого цвета, и густой консистенции.
Может быть ужин «одного лица» затянулся на какое-то время, но в прихожей щелкнул дверной замок, и на пороге комнаты, в лучезарной улыбке появилась Ольга. Ее прическа местами сверкала капельками лака для волос, аккуратно подщипанные и подкрашенные смолисто чёрной краской брови напоминали о том, что мастер в парикмахерской отрабатывает свой тариф. Нравится это клиентам и окружающим, это его (ее) похоже волнует в последнею очередь. Глаза вошедшей в квартиру Ольги сверкали, а покрывший щеки легкий румянец свидетельствовали о приятной неожиданности, в себя дома видеть человека, который в последние дни, да и ночи тревожит ее душевное состояние. Подбежав легкой походкой к Григорию, она, нагнувшись к его губам, но задуманного поцелуя не получилось, так как засмущавшийся от неожиданного движения Ольги, Григория слегка повернул голову в сторону, и приклонив ее к груди. Поцелуй девушки пришелся в левую щеку, но ближе ко лбу.  Это никого не смутило, и все присутствующие залились в веселом смехе. Хмыкнул поднос и Григорий.
Ольга, разглядывая, как бы с интересом подарки, которыми «одарил» Григорий ее семейство, искоса контролируя и улыбаясь уголками рта гостю, она заметила, что на столе, в бутылке, как бы в возе, напротив Григория, возле тарелки с не тронутыми картофельным пюре и варенной рыбой, стоят две розы.
В одно мгновение, в глазах Ольги появилась слезинка, брови на переносице соединились в одну черную полоска, грудь зашевелилась, свидетельствуя учащенное дыхание женщины. Она несколькими, уверенными шагами подошла к Григорию, и обращаясь к присутствующим сказала: «Я забыла вас предупредить, мы с Гришей, заказали столик в кафе, так что ужинайте без меня. Я буду поздно. Пойдем, Григорий, а то мы уже и так опаздываем. С это парикмахершей! Говорила ей поторапливайся.».  Не совсем понимая, что происходит, но отдавшись воле Ольги, Григорий поднялся из-за стола, скосив глаза на остывшее картофельное пюре и варенный хек, сдерживая душевную радость, он приклонив голову, произнес хозяйке слова благодарности за предложенные блюда, и извиняясь, что так и не попробовав их, ему приходится уходить, пообещал что в следующий раз … .
В телевизоре мэтр шансона, Михали Шуфутинский, бархатным, скрипучем голосом, как бы насмехаясь над нелепостью визита Григория, выводил строки хорошо известной песни: «… Все не так досадно, может жили б складно... Ах, дались мне эти чертовы ножи!..».
Даже стоявшие у окна квартиры женщина средних лет и две ее дочери, любовавшиеся выходящей из подъезда парой, Григория и Ольги, заметили, что плечи Ольги немного подергивались, а идущий рядом с ней мужчина, слегка как бы сутулясь, что-то ей говорил, и все пытался взять ее под-локоток. Глаза Ольги были полны слез, а рот полушепотом повторял, как бы заученную фразу: «Как же так, ведь я же предупреждала что ко мне придёт мужчина, который мне нравится. Как они так могли? А мама, она что не знает, что гостью надо подавать не только ложку, но и вилку с ножом, ставить салфетки. А эти ДВЕ розы в бутылке? Как же так?».
В городском парке, в этот субботний вечер, народа было много, поэтому пара, которая внешне как бы и улыбалась знакомым прохожим, здороваясь с ними, но с дурным настроением, легко затерялась в глубине парка на спрятанной от людских глаз скамейке. Разговор не клеился, а попытки найти общие темы, все время заканчивался каким-то диалогом не до понимания. Все усилия Григория, увести разговор на какие-то отвлеченные темы, встречались если не сказанными не в тему Ольгиными фразами, или репликами: «Это ты о чем? Обо мне?»
Так вечер перерос в ночь, а короткая летняя ночь угасая медленно меркнущими звездами, напомнила сидящей на скамейке паре, что наступило утро, утро воскресенья. Доведя Ольгу до подъезда, Григорий, как смог вежливо с ней попрощался, поцеловав ее в щечку, медленным шагом, в раздумьях о случившемся направился в сторону общежития.
Войдя в комнату общежития, Григорий заметил, что Петрович не спит. На табуретке возле его кровати стояла почти полная окурков пепельница, лежала какая-то раскрытая книга, на полу валялась пустая пачка с под-сигарет «Прима». Завидев вошедшего Григория, и похоже оценив его настроение, он повернул свое неполноценное тело, лицом к стенке, и уже через минуту, тихо как бы похрапывая, дал понять, что он уснул.
Тему неудачного «сватовства» мужчины никогда не обсуждали. Григорий сам об этом разговор не заводил, а Петрович, понимал, что каждый из нас одновременно и по-разному испытывает различные чувства, эмоции. Поэтому он, оберегал друга от болезненного и негативного состояния, зная, что они часто переходят в недовольство, неудовлетворенность жизнью, хроническую усталость, депрессию…

К Новому 197… году Григорию, как «передовику производства» строительно-монтажное управление выделило однокомнатную квартиру. Была такая практика, что из всего построенного в городе жилья, определенный процент квартир передавались в фонд города, и организаций, не занятых на строительстве квартир. Вот и КСУ № …. ежегодно получало по одной, а то и две квартиры. Очередь пусть медленно, но все-таки двигалась, этот как бы жилищный стимул давал возможность закреплять в строительстве хорошие кадры, частично решать социальные проблемы работающих в организации.
Выслушав на прощанье бормотание Петровича, выпив по рюмке свекольного, дурно пахнущего самогона, купленного у соседа по комнатам, собрав свой не большой скарб личных вещей и одежды, пообещав Петровичу навещать его, - Григорий съехал в свою, однокомнатную квартиру.

Некоторые из знакомых рассказывали, что они раз, а то и два раза в неделю, в городском парке встречают двух мужчин. Оба примерно одного возраста, прилично одеты и, как аккуратно пострижены, так и чисто выбриты. Примечательность была в том, что мужчина, у которого виски были, как бы тронуты зимней изморозью, сединой, впереди себя катил инвалидную коляску, в которой гордо восседал безногий брюнет. Мужчины всегда были в хорошем настоянии, иногда склонив голову в сторону прохожих здороваясь с ними. Некоторые прохожие просто, как-бы невзначай, чтобы не обидеть, с восхищением мужской дружбе, смотрели им в след. ….