Вилла, или К призракам на кофе

"Сверхъестественное —
это ещё не познанное естественное."

Элберт Грин Хаббард



     Пролог


Дорогие читатели!


Доводилось ли вам когда-нибудь пить ароматнейший кофе с вкуснейшими свежеиспеченными булочками в обществе призраков? Мне - доводилось! Ну, по правде сказать, о том, что эти очаровательные, весёлые и общительные люди, приглашавшие меня время от времени к себе на чашечку кофе, на самом деле - обитатели не "этого", а "иного" мира, я узнал уже потом, причём весьма оригинальным способом. Вот об этом-то я и хочу вам рассказать.


Итак, я хочу поведать вам историю, которая произошла со мной несколько лет назад. Впрочем, история эта, начавшись тогда, на самом деле, пожалуй, и сейчас ещё не закончилась, да и не закончится никогда. Да в общем-то, и началась эта история совсем не тогда, вот уже почти десять лет назад, а гораздо раньше, когда-то давно, во времена, может быть и не столь древние, но уже скрытые от нас едва ли даже немного прозрачной завесой времени. Произошедшие события действительно сильно на меня повлияли, но вопреки напрашивающемуся предположению, что они в каком-то нехорошем смысле меня потрясли и вывели из душевного равновесия, с уверенностью могу сказать, что произошло нечто противоположное: я обрёл внутреннюю гармонию и нашёл ответы на давно интересовавшие меня вопросы.


Наверное, с первых же строк этого повествования вы смогли заметить, что стиль моего слога иногда немного необычен для времени, в которое мы с вами, дорогие читатели, живём. Слишком уж вычурно и витиевато для двадцать первого века! Да, вынужден признать, что это так. Но манера эта - одно из последствий той истории, которую я собираюсь вам рассказать. Признаться, я стараюсь выражаться яснее, привычным для меня современным языком, но иногда я непроизвольно начинаю излагать свои мысли именно в таком, слегка устаревшем стиле. Происходит это, когда я слишком уж погружаюсь в воспоминания, стараясь передать как можно точнее атмосферу произошедшего со мной. Так, чтобы вы смогли почувствовать и ощутить то, что когда-то почувствовал и ощутил я сам, и что так повлияло на мою дальнейшую жизнь. Честно признаться, этот стиль на какое-то время стал истинно моим, и говорить с таким "старинным налётом" стало для меня чем-то вполне естественным, я бы даже сказал - более соответствующим состоянию моей души тогда, и вообще - мне того периода жизни. Впрочем, для вашего удобства - удобства современного человека - я всё-таки постараюсь по возможности выражать свои мысли в более привычном для вас (нас!), жителей двадцать первого века, современном стиле. (Тем более что, честно говоря, эта манера изложения своих мыслей "под старину" уже осталась для меня в прошлом - наверное, появление такой особенности было одним из кратковременных последствий произошедшей со мной истории, а сейчас я уже выражаю свои мысли вполне адекватно эпохе, в которой живу.) Но, если вдруг какие-то элементы старинного слога всё же проскочат в моём повествовании, заранее прошу извинить меня за это: таковые эксцессы являются лишь следствием моего волнения.


Будучи по натуре весьма сдержанным, поначалу я даже не предполагал рассказывать эту историю кому-либо и когда-либо. Однако, со временем я всё больше осознаю, насколько она удивительна, и вот, сейчас я не только окончательно пришёл к выводу, что хочу поведать её кому-то из знакомых "при случае" или "к слову", но понял, что буду искренне рад, если об этой истории узнает как можно больше людей. А в таком случае, единственный способ сделать это - изложить всё произошедшее со мной на бумаге или, если хотите, в файле.


Заранее хотел бы предупредить, что даже если у вас при чтении возникнет ощущение чего-то мрачного, то не придавайте значения этому чувству: значит, я просто не очень удачно подобрал слова и выражения, стараясь как можно правдивее рассказать мою историю. История же эта (какой вижу и чувствую её я) - что-то светлое, волшебное, какое-то лёгкое касание и соприкосновение разных миров, "этого" и "иного"... Может быть, она – результат каких-то непознанных ещё колебаний и дуновений, делающих видимыми для нас то одну, то другую грань единого мира, многогранного и разнообразного. И представители разных граней этого мира оказываются видимыми или хотя бы слегка ощущаемыми друг для друга лишь иногда: то ли при совершенно исключительных стечениях обстоятельств, то ли при каком-то особо восприимчивом, обострённом, или - если можно так выразиться - "тонком" состоянии сознания и чувств их обитателей.


Итак, с вашего позволения, дорогие читатели, я начну своё повествование...



     Глава 1.


     Хочу знать всё и ещё больше!


Родом я из Греции - этой солнечной страны, колыбели европейской цивилизации. Зовут меня Галик - это не очень распространённое в наше время греческое имя, значение которого "светлая жизнь". Кроме того, говорят, что людям с таким именем характерно особенное стремление к познанию мира и к знаниям вообще. При этом они всё хотят понять и объяснить с научной точки зрения. Если принять во внимание, что по профессии я астрофизик, то, пожалуй, мои имя, характер и увлечения можно рассматривать как подтверждение теории, гласящей, что данное ребёнку при рождении имя во многом определяет его характер в дальнейшем. Так это или не так - утверждать я не могу, но одно могу сказать точно: мне действительно присуще стремление познать окружающий мир на самом фундаментальном уровне.


Не могу сказать, что детство и юность мои были какими-то особенными. Впрочем, сам я абсолютно уверен, что жизнь каждого человека - всегда что-то особенное и неповторимое, поэтому в данном случае моё утверждение стоит понимать в немного условном и слегка аллегорическом смысле. Однако, даже в таком понимании, не всё было в моей жизни стандартно. Взять хотя бы мой интерес ко всему необычному, загадочному, сверхъестественному. Возможно, и вся история, которую я собираюсь представить вашему вниманию, не могла произойти с любым человеком. Таким своим интересом и увлечением я как бы притягиваю к себе всё то необычное, что есть в нашем мире. А такового, поверьте мне, вокруг нас очень много! Не хочу отвлекаться от истории, которую собираюсь вам поведать - а иначе я мог бы привести на этих страницах описание множества всяких происшествий, не укладывающихся в обывательские представления о мире, в котором мы с вами живём. По большей части мы, люди, просто не замечаем такие события, вернее сказать - замечаем, но где-то в глубине души и для своего спокойствия не позволяем себе признать сверхъестественность происходящего, предпочитая найти ему какое-либо понятное, естественное и логичное объяснение, вполне вписывающееся в современные представления о материальном мире. Я же вижу окружающее таковым, какое оно есть. Правильнее сказать: таковым, какое оно есть с моей точки зрения - точки зрения человека, допускающего элемент таинственного в свою жизнь и не пытающегося найти простое и логичное объяснение событиям, которые явно выходят за рамки обыденного, привычного для нас, материального мира.


Вообще, если попытаться охарактеризовать моё отношение к разным таинственным событиям, то здесь я в целом скептик. Да-да-да! Именно так! Вы, наверное, удивлены такому заявлению после всего, сказанного мною же выше, но сейчас я поясню, что конкретно имею в виду. Да, я верю в существование явлений, которые не укладываются в современные представления о реальности, но считаю, что им есть вполне научное объяснение. Однако не в том смысле, что явления эти можно объяснить чем-то уже прекрасно известным и понятным. Я думаю, что какие-то аспекты нашей реальности (на самом деле, совершенно естественные по своей истинной природе) мы называем сверхъестественными только потому, что сама эта их истинная природа нам ещё не известна. В общем, правильнее будет сказать, что скептически я отношусь не к самим паранормальным явлениям, а к интерпретации их природы как СВЕРХЪестественной. Так что, как видите, никакого противоречия в моих утверждениях нет. А в своём стремлении понять окружающий нас мир, в том числе и в таких, загадочных, его проявлениях, я жажду найти объяснение этим таинственным явлениям в не меньшей степени, чем понять устройство и фундаментальную природу физического мира, в котором мы живём. То есть, хочу понять законы тех проявлений реальности, которые ещё находятся за пределами наших знаний о природе окружающей действительности. Более того, интерес ко всему необычному для меня - это не просто "в том числе и", но, пожалуй, одна из особенно присущих мне, очень для меня важных, особенностей характера, сильно подталкивающая меня в стремлении познать фундаментальные законы разных аспектов реальности, нашего физического мира и мироздания вообще.


Итак, будучи молодым человеком с явно научным складом мышления, я - что в этом случае ничуть не странно, а вполне объяснимо и предсказуемо - решил подойти рационально и систематически к познанию окружающего меня мира. И как вы, наверное, уже догадались, кроме физического, мне очень хотелось побольше узнать о том мире, само существование которого подчас связывают не более чем с деятельностью всяческих шарлатанов, более того – уверенно считают этот мир лишь продуктом воображения этих особо одарённых фантазией личностей. Однако, моё отношение к этому миру совершенно другое: серьёзное и вызывающее множество вполне научного плана вопросов. Я имею в виду область разного рода паранормальных явлений, духов и привидений. Кроме того, вообще под понятием "мир" я подразумевал и подразумеваю как мир, подчиняющийся законам физики, так и другой, более "тонкий" мир - мир человеческого сознания. Этот последний гораздо менее изучен, но в его исследованиях уже есть интересные научные результаты. В общем, можно сказать, что мои интересы концентрировались вокруг этих трёх областей: физического мира, паранормальных явлений и сознания.


Учитывая всё вышеперечисленное, мою явную тягу к научному подходу и научный тип мышления, вполне понятно, что, определяясь с выбором профессии, я решил начать с наиболее фундаментальной области в сфере объяснимого (но по-прежнему полного загадок!) материального мира, в котором мы с вами живём. А такой областью для меня является физика. Поэтому, учась в лицее, я сосредоточил все свои силы на подготовке к поступлению в университет по выбранной мною специализации. Из нескольких вариантов я выбрал Университет имени Аристотеля, расположенный в городе Салоники. Основанное сравнительно недавно, в первой четверти двадцатого столетия, это академическое учреждение в настоящее время является крупнейшим в Греции и славится высоким уровнем своей научной школы.


Успешно пройдя вступительные испытания и начав учёбу на Кафедре физики Факультета естественных наук, я отдался этому процессу со всем тем рвением и энтузиазмом, которые у меня были к познанию секретов окружающего мира. Время летело незаметно, я - как губка - впитывал в себя самые современные теории и гипотезы, не обходя вниманием и историю этой области науки. Также я уделял внимание таким необходимым каждому современному исследователю - особенно физику - сферы как математика с её сложнейшими, но эффективнейшими подходами, а также программирование с новейшими алгоритмами численного моделирования самых разнообразных физических процессов.


Несложно догадаться, что в выборе узкой специализации я отдал предпочтение самой фундаментальной (на данный момент) области современной физики - теоретической физике. Таким образом, на довольно продолжительное время я оказался полностью погружён в удивительный мир теории струн и суперструн, квантовой физики, общей теории относительности, гравитации, и ещё многих потрясающих своей фантастичностью, но совершенно реальных, серьёзных и высоких материй. Однако, помимо этой обширной области в целом я особенно интересовался астрофизикой, космологией и связанными с ними областями. Хотя в представлениях современной науки астрофизика уже перешла в раздел "частностей", меня эта область очень привлекала с самого детства, с тех далёких уже времён, когда я по ночам в небольшой любительский телескоп рассматривал самые разные небесные тела: Луну, планеты, далёкие звёзды и галактики. Поэтому, при выборе темы для своих исследований я остановил свой выбор именно на этой области.


Но была и ещё одна, более важная, причина того, что, несмотря на моё глубинное стремление к чему-то самому фундаментальному, в тот момент в качестве узкой специализации я предпочёл такую немного "менее основополагающую" область исследований. Заключалась она в том, что к моменту выбора я уже, не побоюсь показаться нескромным, довольно-таки хорошо разбирался в самых современных физических теориях, и моё стремление к познанию фундаментальных законов физики было в какой-то степени удовлетворено (ну, естественно, в тех пределах, которых достигла современная наука). У меня появилось чувство, что, обладая знаниями о фундаментальном и общем, я смогу понять его законы лучше, исследуя его в частных проявлениях, наблюдаемых в нашей Вселенной, смогу понять законы мироздания, но не только "здания мира", но и "здания миров". Ну, такой вот подход "от общего к частному и от частного к ещё более общему". Поэтому я совершенно осознанно решил сконцентрироваться в области физики на более узких проблемах, стремясь через эти частности лучше познать общее и фундаментальное. Тем более что эти самые частности интриговали и завораживали меня с давних пор.


Таким образом, теперь мои интересы сконцентрировались на астрофизике, и изучению этой области я отдавался со всем тем вдохновением, которое всегда испытывал относительно любого её раздела.


Время шло, и вот я ужё защитил кандидатскую диссертацию по ещё более узкой выбранной теме, поучаствовал в нескольких весьма масштабных международных проектах, съездил поработать по непродолжительным контрактам в рамках совместных работ в несколько зарубежных стран, и, пожалуй (не побоюсь громкого выражения), приблизился к уровню состоявшегося в своей области учёного.



   ***


И всё это время я продолжал думать о той части своих интересов, которой на протяжении всей моей карьеры астрофизика я (в силу нехватки времени и сосредоточенности на выбранной мною области исследований) почти не уделял внимания. Я имею в виду то, о чём уже упоминал и что часто не относят к области науки, но к чему я весьма серьёзно относился: разные паранормальные явления. И, конечно же, область исследований человеческого сознания – как другую, "нефизическую", грань мира, в котором все мы живём. Чтобы как-то восполнить эти пробелы, я - сначала слегка, в свободное время, а потом всё более и более вплотную - занялся изучением области сверхъестественного. Поскольку ввиду особенностей моей натуры я предпочитаю ко всему подходить основательно, то и сейчас не сделал исключения. Решив ознакомиться с проблемой объяснения паранормального, я, стараясь подойти к этим вопросам с научной стороны, вполне обоснованно предположил, что если этим таинственным явлениям есть объяснение в рамках современных представлений об устройстве мира, то находиться оно может или в области естественных наук, или в области человеческой психики. То есть, причина либо внешняя и физическая, либо – внутренняя и психическая. Первое направление лежит в сфере моей профессиональной деятельности. А вот второе – та, другая, пока не изученная мною, грань мира, которую мне хотелось бы изучить в любом случае. И сделать это я хотел прежде, чем строить какие-либо гипотезы о причинах паранормального.


Итак, взявшись за дело, я самостоятельно изучил курсы по теории сознания, когнитивистике, нервной деятельности, психиатрии и наукам о мозге в соответствии с программами специализирующихся на этих дисциплинах факультетов. Я даже прослушал в качестве вольнослушателя некоторые из таких курсов лекций, особенно меня заинтересовавшие - из области исследований изменённых состояний сознания, галлюцинаций и сновидений. Не обошёл вниманием я и точки зрения самых разных религиозных и философских школ.


Я был уверен, что знание вышеперечисленных дисциплин поможет мне в поисках объяснения природы паранормального. Однако, прежде чем искать объяснение, необходимо было собрать внушительный фактический материал. Для этого я внимательно изучил самые разнообразные исторические записки об общении с миром духов, а также - только не считайте это несерьёзным! - современные публикации в "жёлтой прессе". Последний из перечисленных источников может показаться ненадёжным по вполне угадываемой и понятной причине, но моё твёрдое убеждение состоит в том, что "нет дыма без огня". Я считаю, что даже если выводы, предлагаемые читателю в такого рода изданиях, не всегда представляют собой апофеоз логики, научности и обоснованности, изложенные в основе таких публикаций факты часто вполне заслуживают внимания – ну, по крайней мере, в некоторых случаях. Конечно же, к такому материалу нужно относиться осторожно и всячески перепроверять источники, так как, к сожалению, в основе "жёлтопрессовой" публикации вполне может лежать и чистой воды выдумка, основной целью которой является желание её авторов развлечь своих читателей и увеличить тиражи издания.


И вот в какой-то момент я почувствовал, что более-менее неплохо познал и эти области. Однако, к моему огромному сожалению, в скором времени я вынужден был признать, что несмотря на приобретённые довольно-таки глубокие познания в области человеческой психики вкупе с солидной подборкой загадочных происшествий разных времён, все мои размышления о природе наблюдаемых кем-то, где-то и когда-то паранормальных явлений не привели к какому-либо научному их объяснению.


И снова мои основные занятия сконцентрировались в сфере астрофизики, а всё сверхъестественное как-то само собой переместилось в область "размышлений на досуге". И опять я, как и до недавнего времени, оказался целиком и полностью поглощён своей основной областью профессиональной деятельности: только что открытые направления исследований и амбициозные проекты увлекли меня с новой силой, заняв (что понятно) всё время - как рабочее, так и свободное. Так что даже мои "размышления о паранормальном на досуге" стали весьма ограниченными по времени, концентрации и эффективности.


Пожалуй, здесь мои активные попытки что-то понять в этом направлении как-то немного поутихли, вернее сказать "перешли в режим ожидания": я по-прежнему искал разгадку природы паранормальных явлений, но теперь это стало для меня чем-то вроде вопроса, затаившегося в глубинах моего сознания, постоянно присутствующего и важного, но где-то "в фоне".



   ***


Мои исследования продвигались, тематика, которой я сейчас занимался, была как раз на пике популярности, поэтому отвлекаться было некогда: каждый день появлялись всё новые публикации по близким мне вопросам, нельзя было ни на секунду отвлечься, чтобы не оказаться на периферии исследований, говоря точнее - "в хвосте".


И вот на этом-то этапе моей жизни и карьеры случилась встреча, благодаря которой со мной произошла вся та история, о которой, собственно, я и хочу вам поведать, начав своё повествование так издалека, чтобы вам были понятны все те нити, которые привели меня к ней. И следующим звеном в цепи судьбоносных для меня событий была встреча, которую я в общих чертах изложу ниже. Ни много ни мало, а поспособствовала она моему приезду в Центральную Португалию, где основные события этого повествования и произошли.




     Глава 2.


     Неожиданная возможность


Так вот, несколько слов о том, как получилось, что я решил поехать работать в Португалию. Как-то на конференции я познакомился с одним из участников, доклад, исследования и научные результаты которого меня очень заинтересовали. Мы с ним разговорились после его выступления и впоследствии ещё несколько раз обсуждали разные аспекты интересующей нас обоих тематики. Если быть точным, мой новый знакомый являлся действительно "новым" только в смысле "реальной жизни": работы его я знал давно, они меня привлекали, и я даже специально следил за появлением результатов его новых исследований. Звали моего коллегу Педру и приехал он, как выяснилось, из Центральной Португалии. Должен признаться, это для меня было сюрпризом, так как я был уверен, что Педру живёт в Южной Америке, но, как оказалось, он работал там временно и какое-то время назад вернулся домой, в Португалию.


Конференция была довольно-таки продолжительная, вернее сказать это была серия маленьких тематических коллоквиумов, и общая длительность этой программы составила несколько недель, поэтому общение с моим новым знакомым успело перерасти в некий вид дружбы на профессиональной почве.


Надо сказать, Педру сразу же чем-то привлёк моё внимание: что-то необычное было в его взгляде - какое-то внутреннее достоинство, скрытое где-то глубоко внутри, но как будто освещающее весь его облик, создающее ощущение какого-то света и какой-то исходящей от него силы. И хотя мой новый друг всего лишь несколько раз упоминал в разговоре о Центральной Португалии, этого оказалось достаточно для того, чтобы я начал почти постоянно, пусть и не всегда осознавая это, думать об этом месте. Честно признаться, неожиданно для себя я понял, насколько мало знаком с Португалией. Конечно, я имел какое-то, даже весьма неплохое, представление об этой удивительной стране, её истории и культуре, сложившееся по книгам. Самые крупные города - Лиссабон и Порту - я даже посещал несколько лет назад; конечно же - восхищался Эпохой Великих Географических Открытий, в которой Португалия сыграла одну из ведущих (если не самую главную) ролей. Лично для меня одной из самых ярких вех в истории Португалии является именно эта эпоха. Наверное, когда я впервые увидел моего нового знакомого-португальца, то именно достоинство и глубину во взглядах этих мореходов-первооткрывателей, которые можно заметить на старинных картинах или гравюрах, я увидел и в его взгляде. И это поразило меня: я увидел в Педру тех мужественных людей, живших очень давно, внёсших вклад в историю всей нашей планеты, который сложно переоценить, создавших представление о португальской нации - такой, какой мы знаем её сейчас. И пусть со времени этих событий прошло уже несколько веков, и португальцы с тех пор сильно изменились, но что-то всё-таки осталось, и это "что-то" не исчезнет никогда, разве что окажется спрятанным где-то глубоко в душах современных и будущих португальцев, ускользая всё глубже и глубже от поколения к поколению.


Да, это если говорить о Португалии в целом и об Эпохе Великих Географических Открытий в частности. Но вот что касается Центральной Португалии, то, как выяснилось, этот регион представлял для меня нечто в какой-то степени даже загадочное. И чувство это усилилось после первых же фраз о нём моего нового знакомого. Видимо, именно возникшее ощущение загадочности, в совокупности с пробудившим моё любопытство привлекательным и чем-то немного необычным обликом этого человека, зародили во мне идею поехать на некоторое время в Португалию по работе. Как ни странно, но такая мысль никогда раньше не приходила мне в голову, несмотря на восхищение ролью этой страны в развитии мореплавания. Кстати, очень интересно, но привлекала меня именно Центральная Португалия, а не, например, Лиссабон, где воспоминания о первооткрывателях живы и по сей день. Возможно, это произошло благодаря Педру: он сумел как-то незаметно разбудить во мне интерес именно к этому региону. В общем, задавшись вопросом "А как?" - я решил посоветоваться с моим новым знакомым. Он, как я понял, работал в некой старинной Обсерватории, область его исследований в очень многих аспектах пересекалась с моей областью, мой тогдашний контракт подходил к своему завершению, поэтому вопрос поиска новой работы для меня был более чем естественен и никому не показался бы странным. В общем, я решил не откладывать и обратился к Педру с этим вопросом как-то в перерыве между докладами. К моей радости, он ответил, что, очень возможно, через некоторое время в их Обсерватории откроется временный контракт как раз по моей тематике, и что он будет рад предложить мою кандидатуру. И что в целом, если меня не смущает перспектива жить и работать какое-то время в довольно-таки изолированном и удалённом от цивилизации (в смысле, от бурной городской жизни) месте, у меня есть очень даже неплохие шансы получить эту позицию!


Конференция закончилась, все разъехались по домам и вернулись к своей работе, а через пару недель раздался телефонный звонок: звонил Педру, мой новый, "конференционный", знакомый. Он сообщил мне новость: если я по-прежнему заинтересован - позиция ждёт меня, а он и его коллеги будут рады моему приезду и с энтузиазмом ждут возможности совместно поработать!


К этому моменту я уже не просто был не против, а очень хотел поехать работать в Центральную Португалию! Так что, не раздумывая, сразу же с радостью принял предложение моего коллеги. Было видно, что он тоже искренне рад! И вот так получилось, что уже через несколько дней я стал готовиться к отъезду.



     Глава 3.


     Дорога в Обсерваторию


Обсерватория, в которой мне предстояло работать, была небольшой, очень старинной, и находилась вдалеке от больших городов Португалии. Располагалась она в холмистой местности - на вершине одного из холмов. Да, это не был какой-то всемирно известный научный центр, скорее – просто, как и есть, не больше и не меньше: маленькая старинная обсерватория. Но, как я вам уже объяснял, меня очень привлёк тот образ, который ненамеренно создал своими рассказами о Центральной Португалии мой новый знакомый, работавший в этой самой Обсерватории. Только не подумайте, что это какое-то совсем уж "научное захолустье"! Боюсь, что из моих слов у вас вполне могло сложиться именно такое впечатление. Но, смею вас заверить, на самом деле всё совершенно иначе! Где-то столетие назад, возможно, так могло быть. Да и, скорее всего, именно так и было. Затерянность в достаточно глухой части страны, удалённость от больших городов и крупных научных центров, сложности с поездками даже в пределах одной страны, не говоря уже о заграничных командировках, действительно делали такие вот изолированные места какими-то живущими своей замкнутой жизнью островками науки. В наше же время, благодаря современным средствам коммуникаций, и в первую очередь - Интернету, изолированность Обсерватории никак не сказывается на осведомлённости её сотрудников о новостях и достижениях во всех затрагиваемых ими областях науки. Развитые транспортные сети позволяют свободно ездить в любой из научных центров в Португалии или даже за рубежом, что даёт возможность "живого" общения с коллегами в любое время. И это не говоря уже о множестве компьютерных программ для виртуальных конференций, чатов и совещаний. (Кстати, пожалуй, такие примеры, в частности – пример этой Обсерватории с её активной научной жизнью несмотря на изолированность, можно считать аргументами "за" глобализацию.) С другой же стороны, у такого удалённого от городов расположения несомненно есть явные "научные" преимущества. Если говорить о качестве наблюдений за астрономическими объектами, то ни для кого не секрет, что в наше время большие центры цивилизации неизбежно являются очагами разного рода шумов и загрязнений. Имеют место растущая зашумлённость и "техническая загрязнённость" городской атмосферы - я имею в виду не только технические аспекты телекоммуникаций, но и просто шумы от городского транспорта, аэропортов и строек. Загрязнение воздуха над большими городами выхлопными газами транспорта, дымом из труб фабрик и заводов превращает атмосферу над ними в своего рода огромное замутнённое стекло. И это не говоря уже о том особом месте, какое занимает в нашем мире городское освещение: если вы посмотрите издалека на большой город ночью, то увидите великолепие моря огней и, вероятнее всего (при подходящем состоянии атмосферы), ореол подсвеченных облаков над ним. Понятно, что небо, освещённое множеством городских фонарей, подсветок и светящихся окон, не очень способствует повышению качества наземных наблюдений за небесными телами. Учитывая всё это, можно с уверенностью констатировать, что в наше время удалённость от больших городов стала неоспоримым достоинством расположенных в глубинке старинных обсерваторий и практически необходимым условием при планировании постройки новых центров наземных астрономических наблюдений. Так что, сейчас затерянная среди холмов вдали от больших городов обсерватория - настоящая находка для наблюдателя астрономических объектов и, как следствие, для любого исследователя, желающего анализировать "чистые" данные: как можно лучшего качества и, что называется, "из первых рук". В общем, кроме несомненной привлекательности для меня перспективы познакомиться с Центральной Португалией, возможность поработать в такой вот исторической обсерватории прельщала меня с профессиональной точки зрения астрофизика. Тем более, если вспомнить, что началось моё увлечение науками о небесных телах именно с наблюдений в маленький любительский телескоп с крыши нашего дома (дома моих родителей) в детстве.



   ***


И вот, наконец, наступил день моего отъезда в Португалию. Был конец августа, погода стояла чудесная, так что моё путешествие до места работы обещало быть весьма приятным. В Португалию я прилетел на самолёте, в аэропорт города Порту. Затем на поезде добрался до Куимбры. Это, пожалуй, самый значительный город Центральной Португалии, который знаменит своим старинным Университетом, основанным ещё в конце тринадцатого века. На данный момент это самый старый университет в Португалии, и один из старейших в Европе. Университет этот интересен сам по себе: его Главное здание когда-то было королевским дворцом, предоставленным новому, ещё совсем молодому, учебному заведению королём Португалии, который перевёл весь королевский двор из Лиссабона в Куимбру – город, ставший первой столицей этой страны. Вместе с двором туда был переведён и недавно основанный Университет. Однако, примерно через столетие, этот, уже приобретший известность и ставший престижным, центр академических знаний снова возвратился в Лиссабон. Но вскоре он стал постепенно переезжать опять в Куимбру, окончательно обосновавшись там лишь в первой половине, почти середине шестнадцатого столетия. Старинный Университет этой первой столицы Португалии, теперь уже бывшей, и поныне сохраняет свои вековые традиции. Выражается это как в строго регламентированной парадной одежде студентов - чёрных мантиях и академических головных уборах, так и в скрупулёзном исполнении установленных когда-то правил проведения академических церемониалов, в число которых входят, например, инаугурация нового Ректора, проведение защит диссертаций, студенческие праздники, связанные с окончанием Университета.


Кстати, в Куимбре тоже есть Обсерватория, очень известная и старинная. Однако, мне предстояло ехать в менее историческое и гораздо более изолированное место. И преодолеть оставшееся немаленькое расстояние мне предстояло в обществе моего конференционного знакомого-португальца Педру. Он любезно встретил меня на вокзале Куимбры, чтобы вместе проделать на его машине путь до ожидавшей моего прибытия, затерянной среди холмов Обсерватории.


 
   ***


Дорога до места моей новой работы предстояла долгая и, как я понял сразу же, с самого начала нашего пути, очень живописная. Выехав из Куимбры, мы тотчас же оказались среди восхитительных холмов, на склонах которых ютились маленькие городки, вернее сказать деревушки, чаще – совсем крохотные. Над крышами небольших домиков, облеплявших склон холма, как правило, возвышался купол или колокольня приходской церкви. Причём красота и величие таких церквей никак не зависели от размера селения, в котором они находились. Иногда даже складывалось впечатление, что это не церковь, построенная в какой-то деревне, а деревня, выросшая вокруг когда-то давно построенной здесь, на диком, поросшем лесом склоне холма, церкви. Впрочем, вполне возможно, что так оно в каких-то случаях и было. Иногда наш путь лежал мимо старинных монастырей. И здесь либо все постройки относились к монастырю, либо за его оградой, на некотором отдалении, находился какой-то небольшой посёлок или просто несколько частных домов, реже - поместий. Иногда попадались небольшие часовни, одиноко прилепившиеся к склону того или иного холма. Если приглядеться, то можно было разглядеть ступени прячущейся среди деревьев лестницы, ведущей к такой часовенке с самого низа, от подножия возвышенности.


Как я уже сказал, шоссе, по которому мы ехали, проходило среди холмов, но в начале пути, сразу же после выезда из Куимбры, мы проделали часть путешествия вдоль реки Мондегу, вверх по её течению. Здесь шоссе пролегало на некотором возвышении, на склонах. Так что, русло реки на этом отрезке нашего пути находилось далеко внизу, среди подножий холмов. Деревушки, приютившиеся на склонах этих возвышенностей, как будто бы зависали над рекой, глядя на неё и следя за движением её вод. Они замечали малейшие изменения в этом своеобразном "дыхании" реки - поднимается ли вода или опускается, случается ли наводнение или наоборот: прямо посреди Мондегу из воды поднимаются островки (на самом деле это река опускается, обнажая дно). Всё замечается этими маленькими центрами человеческой жизни, неустанными и внимательными свидетелями течения и ритма жизни реки Мондегу.


Пока я разглядывал окрестности, любовался ими и проникался атмосферой этого всё больше завораживающего меня своей красотой региона, в котором мне предстояло жить и работать какое-то время, мой друг рассказывал мне о тех местах, которые мы проезжали, о Центральной Португалии, всё дальше и дальше вглубь которой мы продвигались, о её истории и традициях, живших здесь людях. Он рассказывал и в целом о Португалии, и об основных вехах её истории, о роли разных её областей в том, что сегодняшний облик этой страны - именно такой, каким мы его видим, а не какой-то другой, и современные португальцы обладают именно такими чертами характера, какие мы в них замечаем. Благодаря Педру моё знакомство с местностью, по которой мы ехали, с Центральным регионом и со всей страной происходило не только в пространстве, но и во времени: перед моим мысленным взором проходили вереницей короли Португалии, проносились сцены разворачивавшихся когда-то здесь и в других частях страны баталий. Не обошёл мой друг в своём экскурсе и так восхищавшую меня Эпоху Великих Географических Открытий. Конечно, было это давно, да и отправлялись корабли первооткрывателей не из небольших портовых городков атлантического побережья центральной части страны, а из большого порта, расположенного в Лиссабоне, но, как я уже упоминал, роль этой эпохи сложно переоценить. Что уж говорить, если даже часть официального королевского двора Португалии в какой-то момент переместилась в одну из своих заокеанских колоний - Бразилию! Правда, в этом качестве ненадолго - в очень скором времени Бразилия обрела независимость.


По мере того как мы приближались к цели нашего путешествия, я всё больше радовался так неожиданно представившейся мне возможности поработать в этом интереснейшем регионе. Тем временем уже приближался вечер, солнце клонилось к закату, освещая своими тёплыми предвечерними лучами окрестные холмы. И тут Педру сказал, что мы уже почти добрались до конечной цели нашего путешествия.



   ***


Я стал внимательнее приглядываться к местности, по которой мы проезжали, пытаясь разглядеть Обсерваторию. Конечно же, перед тем, как отправиться в это путешествие, я исследовал карту региона, видел - хоть и не очень многочисленные - фотографии Обсерватории и области, где она расположена. В Интернете также были копии нескольких старинных гравюр и картин живших когда-то давно художников, выбравших для своих этюдов именно эти места. Однако, пока я не узнавал в окружавших меня пейзажах тех видов, которые были запечатлены на виденных мною фотографиях, гравюрах и картинах. Наверное, несмотря на то что, как сказал мой друг, мы уже почти приехали, требовалось ещё куда-то повернуть или обогнуть какой-то из холмов, чтобы Обсерватория оказалась в зоне видимости, и я смог бы узнать местность, глядя на неё с примерно тех же ракурсов, что и авторы виденных мною изображений.


Так оно и оказалось: проехав ещё несколько сотен метров по главному шоссе, Педру притормозил и свернул на небольшую, хотя и асфальтированную, дорогу. Она ответвлялась от "нашего" шоссе влево и шла при этом немного вниз, так, что я даже заметил это ответвление не сразу, а только когда мы уже на него свернули. Наверное, эту дорогу можно было бы назвать "просёлочной", если бы не хорошее асфальтовое покрытие, которое с таким определением не очень ассоциируется. Дорога была совсем узкой, на ней с трудом могли разъехаться два легковых автомобиля. К счастью, когда мы съехали на неё, в поле зрения больше не было машин, мы были единственными, кто претендовал на движение по этому "просёлку". Как бы там ни было, мы начали огибать ближайший холм, и через несколько минут движения моему взору открылся совершенно новый вид. Перед нами были другие гряды холмов, в глубь которых мы устремились по всё той же, оказавшейся очень даже значимой, дороге.


Ехали мы теперь сравнительно медленно, так как "асфальтовая лента" часто петляла среди лесистых холмов: как вниз-вверх, так и вправо-влево. И вот, через какое-то время перед нами открылся ещё один новый вид. Прямо впереди, через несколько километров, дорога упиралась в подножие холма, на вершине которого располагалось здание, которое я узнал. Это была виденная мною на фотографиях, гравюрах и картинах Обсерватория!



   ***


Насколько я мог разглядеть снизу, с дороги, здание было старинным, это было понятно сразу - и по архитектуре, и по его внешнему облику. Видно было, что Обсерваторию реставрировали, сделано это было очень качественно: по крайней мере издалека здание выглядело очень чистым и аккуратным. Пожалуй, его возраст выдавало мне только то, что я знал о нём из рассказов моего друга и из всеведающего Интернета. Впрочем, то, что здание – старинное, было, всё-таки, видно по его архитектурному стилю.


Обсерватория была двухэтажная, венчалась вся конструкция башней, которая возвышалась над зданием, купаясь в лучах уже совсем низко опустившегося солнца. Как мне рассказал Педру, это строение не было единственным: Обсерватория представляла собой комплекс, состоящий из целого набора различных построек, предназначенных для астрономических наблюдений. Здесь были здания с куполами, открывающимися для наблюдения в огромные телескопы разных типов, и, кроме того, был Музей, рассказывающий об истории Обсерватории, производимых здесь наблюдениях, различных связанных с этим местом любопытных астрономических фактах и исторических личностях. Также на территории Обсерватории располагался небольшой Планетарий, который, как сказал мой друг, был очень популярным местом посещения целыми группами любителей астрономии, школьников окрестных школ и просто любопытствующих. Сотрудники Обсерватории организовывают здесь специальные курсы научно-популярных лекций о извечно притягивавших человеческое любопытство небесных объектах. Лекции эти построены очень интересно и содержат множество фактов о связанных с астрономическими объектами загадках, много времени уделяется истории их исследований, проводимых как в местной Обсерватории, так и во всём мире. В общем, несмотря на бесспорную удалённость Обсерватории от бурлящих жизнью современных городов, и Музей, и Планетарий старинной Обсерватории пользовались какой-то степенью известности и популярности у жителей окрестных городков и деревушек, посещались многими из них благодаря специально занимающимся популяризацией астрономических наук сотрудникам Обсерватории.



   ***


Тем временем, с правой стороны от дороги, по которой мы ехали, всё чаще стали встречаться жилые строения, и вскоре они перешли в почти непрерывную линию небольших частных домиков, что, очевидно, означало начало небольшого города. Доехав по дороге почти до самого её конца, мы свернули направо, на улицу этого городка, облепившего подножие холма с той самой стороны, откуда мы приехали. Как я понял со слов Педру, дорога, по которой мы ехали, не поднималась на холм к Обсерватории, поэтому, чтобы туда попасть, нам нужно было проехать через город. Итак, теперь мы ехали по городским улочкам. Несмотря на наступивший уже вечер, нам встречались-таки, хоть и не часто, прохожие. Окна домов светились изнутри - видимо, было время ужина, и жители города в большинстве своём предпочитали находиться в этот час дома. Небольшие частные домики окраин сменились тем временем почти сплошной застройкой. Впрочем, всё познаётся в сравнении, и "сплошная городская застройка" в данном случае представляла собой примыкающие вплотную друг к другу здания, в основном двухэтажные, часто с маленьким чердачным окошком под самой крышей и иногда - с изящным небольшим балкончиком на втором этаже над входом.


По мере приближения к центру, нам стали всё чаще попадаться небольшие кафе и ресторанчики. Улица, по которой мы ехали, была довольно-таки узкой и извилистой. Погода была хорошая, поэтому практически каждое такое кафе или ресторан открыли свои террасы и поставили там по несколько столиков, уже занятых редкими посетителями, так что движение нашего автомобиля по улице являло собой весьма любопытное зрелище - образец искусства лавирования с минимальным "запасом" расстояния до препятствий слева и справа!


Через некоторое время улица неожиданно закончилась, и мы выехали на небольшую, но привлекательную площадь. Это, по сути, было пространство перед открывшейся моему взгляду Церковью, колокольня которой возвышалась над окружавшими площадь домами. Церковь была старинная, в светлых тонах, с изящной отделкой фасада и несколькими скульптурами, установленными над высоким старинным порталом по разные стороны от него.


Что показалось мне немного необычным, так это то, что прямоугольную по форме площадь окружали обычные жилые дома, и лишь только одно маленькое, но открытое в этот час кафе одиноко приютилось на ней - в здании, стоявшем особняком напротив фасада Церкви, на наиболее удалённой от него стороне прямоугольника.


Проехав по краю площади, мы "нырнули" в другую улицу, такую же узкую и извилистую, как та, по которой мы сюда подъехали. Однако, с этой стороны ресторанов было гораздо меньше, и вообще - когда мы проехали всего лишь около сотни метров по ней, я с удивлением обнаружил, что город закончился. Но наш путь лежал немного дальше: мы выехали на небольшую асфальтовую дорогу, лишь изредка освещённую уличными фонарями. Она почти сразу же устремлялась вверх по склону холма, и терялась где-то вдали среди растущих на склоне деревьев. По всей видимости, эта дорога вела в Обсерваторию.
 


   ***


Примерно на высоте двух третей до вершины холма мы резко свернули на своеобразную площадку, съезд на которую (не говоря уже о самой площадке) я, вынужден признаться, поначалу даже не заметил. Проехав буквально с десяток метров, мы оказались на автомобильной парковке, за которой виднелось здание, растянувшееся метров на пятьдесят вдоль склона холма. Вся площадка (включая парковку) была довольно-таки большая, протяжённостью около ста метров, и строение занимало примерно половину от неё. Всё здание было одноэтажное, современной архитектуры, построенное из современных материалов. Покрашено оно было в мягкий оттенок оранжевого цвета, приятно радующий глаз. Как предупреждал меня мой знакомый, они с коллегами решили поселить меня в новом гостевом доме, недавно построенном на месте пришедшего в негодность старого, который принадлежал Обсерватории. Предполагалось, что это только на первое время, пока я не подберу себе квартиру на свой вкус. По всей видимости, здание, к которому мы подъехали, и было тем самым гостевым домом.



     Глава 4.


     Кафе


Поскольку добрались до места мы уже довольно-таки поздно, вечером, то решили только "забросить" в мою новую (хоть и временную) квартиру вещи, и быстро спуститься с холма в город - найти какое-нибудь ещё открытое кафе, чтобы перекусить. Педру предложил некое небольшое кафе напротив фасада Церкви - как оказалось, то самое, которое я заметил ещё по пути к Обсерватории, и которое привлекло моё внимание своей отдалённостью, сопровождавшейся каким-то ощущением отстранённости и одиночества. Я целиком полагался на вкус моего друга и его знание местных "ресторанно-кафейных" заведений, тем более, что времени на раздумья у нас особо не было (если, конечно, мы не хотели остаться без ужина), так что мы, не рассуждая, сели в машину и целенаправленно поехали к этому кафе, не теряя времени на поиски возможного альтернативного варианта.


Припарковав машину на улице, ведущей к площади, в нескольких десятках метров от кафе, мы вышли и направились к вероятному месту нашего ужина. Изнутри не доносилось никаких звуков, я даже подумал, что несмотря на гостеприимно светящуюся вывеску над входом, кафе уже закрылось. Однако, толкнув дверь, мы убедились, что оно открыто, а зайдя внутрь, погрузились в целое облако ароматов: в глубине зала - единственного в заведении - сидело несколько человек, по-видимому, приятелей, что было видно из того, как они весело и непринуждённо что-то между собой обсуждали. Поскольку мои познания в португальском языке на тот момент были весьма ограниченными, я не разобрал, о чём шёл разговор, да и, честно говоря, старался не слушать, так как это было бы невежливо с моей стороны, своего рода подслушиванием. Я начал изучать этот прекрасный, мелодичный и удивительно приятный на слух язык незадолго до отъезда, но, как выяснилось, был ещё очень далёк не то что от совершенства, а даже от минимального им владения. Так что, даже если бы я что-то и услышал, понять подслушанное у меня вряд ли в то время получилось бы!


Выбрав из нескольких имевшихся в зале столов тот, который был наиболее удалён как от входа, так и от уже занятого столика, мы сели на стоявшие около него старинные, оказавшиеся очень удобными стулья и принялись изучать меню. Впрочем, правильнее будет сказать, что это я собрался было изучать меню, а Педру, бросив лишь беглый взгляд на страничку с перечнем незнакомых мне названий, сразу порекомендовал взять фирменное блюдо этого заведения. Я не преминул воспользоваться советом, но что меня удивило, так это то, что такое, казалось бы, малозаметное кафе в маленьком городке не просто располагает выбором угощений даже в такой довольно-таки поздний час, но и предлагает припозднившимся посетителям своё фирменное блюдо!


Фирменное блюдо, которое принесли на удивление быстро (хотя и было видно, что оно приготовлено только что) оказалось просто восхитительным. Овощной гарнир сопровождал набор нескольких - скажу без преувеличения - произведений искусства, представлявших собой кусочки разных видов мяса и колбасок, сложенных в цветочные бутоны разного цвета (разных оттенков сортов приготовленного мяса). Честно говоря, я снова был очень приятно удивлён. Помимо всех вышеперечисленных мною несомненных достоинств этого кафе, не могу не отметить, что его фирменное блюдо преподносят в виде настоящего произведения искусства, творения, которое жалко разрушать, и поэтому как-то даже не решиться начать есть: так хочется сохранить подольше эту красоту, созданную руками то ли шеф-повара, то ли единственного повара этого заведения! (Последний вариант представляется мне более вероятным, так как, несмотря на все достоинства, это было всё-таки лишь маленькое кафе!)


Во время ужина Педру рассказывал о городке, в котором мне предстояло жить и работать в течение довольно-таки продолжительного времени. Как я понял, место это было очень уединённым, туристы были нечастыми гостями в этих краях. Впрочем, старинная Обсерватория привлекала экскурсионные группы, состоящие как из школьников, так и из взрослых жителей окрестных городов. Первые больше интересовались научной деятельностью Обсерватории, а вторые - историческими аспектами жизни этого края. Так что, город всё же был посещаем. Кроме того, как сказал мой друг, местность эта имеет не только богатую "официальную" историю, но и хранит множество старинных легенд, связанных преимущественно с жившими здесь когда-то давно людьми. Педру вкратце упомянул о какой-то вилле, историю которой и связанную с ней легенду знает каждый в этом городе. Мне было крайне любопытно узнать, что же это за вилла, кем были её владельцы, и о чём рассказывает связанная с ней легенда. Однако, видя, что мы справились с основным блюдом, владелец кафе подошёл, чтобы спросить, будем ли мы десерт, и предложить кофе или чай. Так как вечер был поздний, но дел ещё было много, то мы всё-таки решили взять по чашечке кофе, но ограничиться этим.


Разговор пошёл в другом направлении: мой коллега рассказал, что сам он живёт неподалёку отсюда - в небольшой деревушке, притулившейся на склоне соседнего холма. Насколько я понял, у него был свой дом, небольшой, но с садом и - несмотря на не очень высокое расположение - прекрасным видом на окрестности и возвышающуюся над ними Обсерваторию.


Мы как раз допили кофе и решили, что пора отправляться по домам. Расплатившись с владельцем кафе и поблагодарив его за вкусный ужин, мы направились к припаркованной машине.


Педру предложил подвезти меня до гостевого дома, который располагался неподалёку, и в который мы даже заходили, чтобы оставить там мои вещи, но дорогу до которого мне ещё предстояло изучить. Подъехав к площадке с автомобильной парковкой, мы попрощались до завтра, после чего мой друг поехал к себе домой, а я направился к входу в свою новую квартиру, которая должна была стать моим домом на ближайшее - неопределённое, по всей видимости, не очень продолжительное (но кто знает) - время.



     Глава 5.


     Временный новый дом


Как я уже упомянул, гостевой дом, в котором мне предстояло жить первое время, был современной постройки. Квартира, зарезервированная для меня Педру, была небольшой студией. По его словам, здание было очень компактным, но весьма удобным и комфортным для жизни благодаря ряду весьма интересных архитектурно-дизайнерских решений, которые, как он сказал, я замечу тотчас же, как только у меня будет время разглядеть моё новое жильё.


Здание, как я понял ещё находясь на площадке перед ним, и правда было очень детально продумано. Похоже, оно было сконструировано по принципу "ничего лишнего", но при этом каким-то образом выглядело вполне красиво, аккуратно вписываясь в окрестные пейзажи, не будучи ни громоздким, ни теряющимся среди деревьев. Правильнее будет, пожалуй, сказать, что оно воплощало в себе современную тенденцию к совмещению экономии места с наличием всех необходимых удобств. То есть, этакая комбинация "минимализма" в смысле занимаемой территории и "компактифицированного максимализма" в смысле наличествующих удобств, ощущения свободного пространства (как ни странно это звучит в контексте небольшого гостевого дома) и какой-то своеобразной красоты всей конструкции, всего строения.


Входной двери в гостевой дом (в привычном понимании) не было. Вместо этого со стороны идущего вверх склона холма проходила терраса, зайти на которую можно было с торца здания. Двери в квартиры располагались вдоль её "внутренней" стены. А вот роль противоположной стены играл ничем не отгороженный от гостевого дома склон холма.


Пройдя по этой террасе, я нашёл дверь моей новой квартиры. Войдя внутрь, я первым делом огляделся. Студия была небольшой, окрашенные в молочно белый цвет стены создавали ощущение гармонии, спокойствия и, в то же время, лёгкости. После беглого осмотра я приступил к внимательному изучению помещения. Начать я решил со сразу привлёкшего моё внимание стенного шкафа. Впрочем, как почти тотчас же выяснилось, этот шкаф оказался не совсем тем, что в обиходе называется "стенным шкафом". Он был встроен в стену, разделяющую непосредственно жилую часть студии с одной стороны, миниатюрную прихожую и ванную комнату - с другой. Правильнее, наверное, будет сказать, что он и был стеной, вернее - её частью. Со стороны комнаты шкаф выходил на отгороженный большим столом кухонный уголок. И представлял он собой полки, предназначенные для посуды и прочей кухонной утвари. Со стороны прихожей это был настоящий, довольно-таки вместительный шкаф (в привычном понимании этого слова) с отделениями для хранения одежды. А со стороны ванной комнаты это был вертикальный ряд полочек для хранения банных и туалетных принадлежностей, полотенец и всяких необходимых мелочей.


Стол, отделяющий кухню, тоже был не совсем обычным. Посередине по нему проходила своеобразная перегородка, довольно-таки высокая, разделявшая стол на две принципиально разные части: обеденный стол со стороны кухни и письменный - со стороны комнаты. На перегородке сверху была прикреплена лампа, которая, поворачиваясь, могла играть роль как небольшого светильника над обеденным столом, так и настольной лампы - над письменным.


Расположенный в глубине комнаты диван тоже имел двоякое предназначение: уютный диван, стоящий у стены перед небольшим журнальным столиком и напротив закреплённого на противоположной стене плоского телевизора, легко раскладывался в не менее уютную и комфортабельную кровать.


Но что особенно поразило меня своим стремлением к компактности, так это оконные ставни. Одну из стен целиком занимали окно и балконная дверь. Вернее, вся стена была, по сути, стеклянной: на окно и балконную дверь её разделяли лишь тонкие рамы. Балкон был, скорее, террасой, довольно-таки большой и просторной. Ставни же были сконструированы не совсем обычным образом, хотя и очень просто. Они представляли собой две цельные панели (деревянные или "под дерево") размером с полстены каждая. Ставни были покрашены в один и тот же оранжевый цвет как с внутренней, так и с внешней стороны. Именно они во многом определяли внешний дизайн и "настроение" здания. Внутри же квартиры, благодаря сочетанию яркого и жизнерадостного цвета ставен со спокойным молочно белым цветом стен, создавалась атмосфера тепла, уюта, и как-то сам собой возникал позитивный настрой. Выйдя на террасу и оглядевшись, я понял, что балконы разных квартир никак не отделяются друг от друга. Разделителями между ними становились открытые ставни! Когда ставни таких стеклянных стен всех квартир были закрыты, вдоль всего здания шла одна большая ничем не пересекаемая терраса. Когда же ставни открывали, то благодаря тому, что их ширина равнялась глубине этой террасы, балкон каждой из квартир оказывался полностью изолированным от балконов других квартир здания. С помощью креплений эти ставни жёстко фиксировались в специально предусмотренных пазах около внешней ограды террасы, так что не могли захлопнуться из-за ветра.


В общем, "новая временная квартира" произвела на меня очень приятное впечатление. Мне понравилось такое продуманное использование имеющегося в наличии пространства и, в то же время, забота о том, чтобы жить в такой студии было комфортно и уютно. Даже аспект красивых видов был учтён! Все балконы выходили на долину, так что возможность насладиться простором тоже была предусмотрена архитекторами.


Завершив свою небольшую экскурсию, я принялся разбирать вещи и готовиться ко сну - уже наступила ночь, а завтра утром я хотел встать пораньше, чтобы прийти в Обсерваторию в самом начале рабочего дня, познакомиться с моими новыми коллегами и оформить все необходимые для моего контракта административные формальности.



   ***


На следующее утро я проснулся ни свет ни заря, несмотря на то что весь предыдущий день провёл в дороге. Рассвет только занимался, и, открыв закрытые на ночь ставни, я принялся рассматривать моё новое жильё в лучах утреннего солнечного света. Как только я открыл ставни, солнечные лучи не только проникли в студию, осветив её, но благодаря освещённым оранжевым панелям придали молочно белым стенам лёгкий оттенок светло оранжевого, едва уловимого, но мгновенно заполняющего всю студию отличным настроением зарождающегося нового дня! В общем, я тут же понял, что утро в квартире гостевого дома выглядит особенно прекрасно! Однако, не только поэтому моя студия понравилось мне не меньше, чем накануне, а напротив, даже ещё больше: впервые после приезда я получил возможность рассмотреть лучше и оценить красоту окружающих меня пейзажей. Окна гостевого дома выходили на ту же сторону, где располагались площадка с парковкой. Однако, как я уже говорил, само здание начиналось дальше, за парковкой, если смотреть на него со стороны дороги, и благодаря этому возникало ощущение загородного дома почти в горах с видом на долину. Как я верно заметил накануне вечером, и в чём ещё раз убедился сейчас, внутри квартир этого гостевого дома, как и за его стенами, всё было максимально продумано, учтено и рассчитано при планировке. И хотя здание находилось на склоне холма, архитекторам проекта удалось не только поместить его на сравнительно маленьком "пятачке", но и оставить место для парковки, при этом сохранив у обитателей гостевого дома ощущение жизни в красивом загородном месте, на природе и свежем воздухе.


Полюбовавшись открывавшимися с балкона видами на окрестные холмы и маленькие городские домики внизу немного в стороне, я вернулся в комнату. Завтрак у меня собирался быть крайне лёгким: в студии был кофейный аппарат с небольшим набором подходящих для него капсул с кофе разного типа, на любой вкус и предпочтения. Накануне, в ожидании прибытия моего поезда в Куимбре, Педру купил для меня пакет с разной местной выпечкой, которую мы оставили в студии вместе с моим багажом, когда заехали сюда перед ужином. И вот сейчас, сделав себе кофе и достав пришедшуюся очень кстати выпечку, я позавтракал и стал торопливо собираться на свою новую работу.



   ***


Выйдя на улицу и дойдя до выезда с парковки на дорогу, я обнаружил автомобильный указатель на Обсерваторию. Оглядевшись, я заметил, что прямо у гостевого дома, у его ближайшего к парковке угла, начинается узенькая лестница, которая ведёт вверх, но так как ступеньки почти сразу же терялись среди окружавших её деревьев, сложно было сказать, идёт ли она до самой Обсерватории или же обрывается на полпути, около (возможно) ещё какого-то строения. Внимательно изучив начало лестницы, я заметил сбоку от неё, за деревьями, фонарный столб. Он был практически полностью скрыт листьями, поэтому неудивительно, что я не сразу обнаружил это весьма заметное сооружение! На столбе был закреплён пешеходный указатель на Обсерваторию. Замечательно! Итак, эта лестница ведёт в Обсерваторию и предназначена только для пешеходов. Теперь я знал кратчайшую дорогу к месту работы и начал своё первое "восхождение" к видневшимся наверху астрономическим куполам.



     Глава 6.


     Знакомство с коллегами


Обсерватория была восхитительна! Точнее, это было её Главное здание. По форме оно напоминало букву "П". Во дворе, ограниченном ею, в его центре, располагался небольшой старинный каменный фонтан с тихо журчащей водой, окружённый деревьями и кустарниками. Как и гостевой дом, Обсерватория являла собой сочетание сложно-совместимых вещей, воплощённое с таким искусством, что вызывает искреннее уважение к тем, кто занимается её поддержанием в надлежащем состоянии. Но если в случае гостевого дома я под этим подразумеваю конструкцию всего строения, то в случае Обсерватории - "наполнение". Старинное светлое здание, холл с выставленными в качестве музейных экспонатов астрономическими приборами разных эпох, коридоры, вдоль стен которых стоят - не побоюсь этого слова - антикварные шкафы с не менее раритетными фолиантами, содержащими работы разных столетий по математике, астрономии, физике. В целом, уже одно это было достойно посещения всеми интересующимися историей астрономических наук!


Мы договорились с Педру, что он будет ждать меня в холле. Поскольку я пришёл немного раньше условленного времени, и моего коллеги ещё не было, я позволил себе совершить маленькую самостоятельную экскурсию, в ходе которой и заметил всё вышеописанное, так что моё первое впечатление об Обсерватории сложилось экспромтом за те несколько минут, что я ждал моего друга.


Когда же Педру появился, то первым делом предложил познакомиться с другими сотрудниками Обсерватории. Мы пошли по коридорам, где между стоявшими вдоль стен шкафами располагались входы в офисы. Через некоторое время меня уже представили большинству работавших здесь исследователей: как и предупреждал Педру, Обсерватория была не очень большой, работало здесь не так уж много народу, и появление каждого "нового лица" было для Обсерватории с её сложившимся дружным коллективом действительно значимым событием. Сотрудники отнеслись ко мне очень дружелюбно, что меня искренне обрадовало и как-то сразу успокоило мои подсознательные волнения по поводу того, впишусь ли я в уже сложившийся небольшой коллектив.


Кстати, вот эта экскурсия по офисам и оказалась тем дополнением моих впечатлений об этом центре астрономических наблюдений в смысле "сочетания сложно-совместимых вещей". Офисы старинной Обсерватории с древними фолиантами в антикварных шкафах были очень современными, заполненными новейшей техникой. Если встать на пороге такого офиса одной ногой в коридоре, а другой - внутри офиса, то возникает ощущение, что стоишь на границе двух разных эпох!
После знакомства с сотрудниками, сопровождавшегося экскурсией по Обсерватории, Педру показал мне мой офис. Это был небольшой кабинет, но с широким окном с видом на долину, просторным письменным столом, книжным шкафом и выглядевшим очень комфортно офисным креслом. Кабинет был рассчитан на одного человека и оснащён необходимой техникой: на рабочем столе стоял стационарный компьютер, а на приютившемся в углу небольшом дополнительном столике – подключенная к компьютеру комбинация "три в одном" - принтер, ксерокс и сканер, - а также стационарный телефон.


Мне очень понравился мой офис, но экскурсия на этом не закончилась. Мой друг повёл меня к отдельно стоявшим зданиям, чтобы показать имевшиеся в распоряжении Обсерватории телескопы и другую аппаратуру, необходимую для астрономических наблюдений, а также находившиеся немного в стороне Планетарий и Музей, о которых я уже читал в Интернете.


После весьма впечатлившей меня прогулки по территории Обсерватории мы вернулись в Главное здание, где Педру показал мне имевшуюся комнату отдыха, служившую также небольшой кухней и местом, где сотрудники, как правило, обедали. Сегодня же, в честь моего первого рабочего дня, они предложили пойти на обед в кафе-ресторан в городе. Как оказалось, это было то самое кафе, в котором мы с Педру ужинали вчера вечером. Видимо, предлагаемая там вкусная кухня уверенно и вполне заслуженно завоевала местных клиентов, чему я был рад, так как тоже вполне оценил её высокое качество: мне вчерашний ужин очень даже понравился.


Вернувшись с обеда, все занялись своей повседневной работой, а я в сопровождении Педру и под руководством директора Обсерватории приступил к оформлению требующихся для начала работы документов и улаживанию необходимых административных формальностей.



     Глава 7.


     Итак, на новом месте!


Так началась моя работа в Обсерватории в Центральной Португалии. Проект, которым я преимущественно занимался, и в рамках которого был открыт мой контракт, очень меня увлекал. Жил я пока в гостевом доме, наслаждаясь ежедневными пешими прогулками в Обсерваторию и обратно. Обедали мы, как правило, в Обсерватории - в той самой комнате отдыха и одновременно кухне, которую мне показали в первый же мой рабочий день. За обедом мои новые коллеги рассказывали мне множество интересных фактов из истории Португалии, о природе этой страны - в особенности её центральной части, где располагалась Обсерватория. Много всего говорилось о каких-то очень специфичных местах, например, о традиционных старинных деревнях из сланца. Особое место в рассказах сотрудников занимал уникальный геологический регион - горный массив Серра д'Эштрела с самой высокой точкой континентальной Португалии. Именно благодаря своим новым друзьям я в скором времени начал понемногу разбираться в национальной и местной кухне: среди многих разновидностей у меня появился предпочтительный португальский сыр, да и порассуждать о видах местных вин я уже, в целом, мог. Также много всего интересного я узнал о португальских традициях и укладе жизни местного населения, мне даже довелось поучаствовать в организованном жителями нашего городка и окрестных деревушек "Празднике охоты". Часто звучали и какие-то легенды, предания о живших когда-то людях и - что особенно меня заинтересовало - всякие таинственные истории о заброшенных домах с привидениями. Впрочем, в этом случае рассказы охватывали не только центральную часть страны, но и всю Португалию. Будучи заинтригованным рассказами коллег, затронувшими давно увлекавшую меня область, я начал читать что-то по этой тематике. Найти такую специфическую местную литературу на английском языке было более чем проблематично, но несколько изданий мне всё-таки удалось раздобыть.


В свободное время я много гулял по окрестностям, начал ещё более интенсивно изучать португальский язык. С коллегами мы свободно общались по-английски, но я считаю, что изучение языка страны, в которой живёшь, помогает лучше понять саму страну. Кроме того, возможности узнать больше о так заинтересовавших меня местных "таинственных историях", владея португальским языком, значительно расширялись - что для меня было дополнительным аргументом в пользу его изучения. К тому же, должен признаться, что мне португальский язык просто очень нравится по звучанию, а поскольку у меня врождённый интерес к изучению иностранных языков, то я, не раздумывая, начал осваивать эту новую для меня "территорию".


Во время прогулок по окрестностям я любил сделать маленькую паузу, остановившись на чашечку кофе в каком-нибудь деревенском кафе. Должен признать, что в таких местах, кроме завсегдатаев, из посетителей часто был один лишь я. Мне нравилось рассматривать местные кафе, в которых можно было встретить огромное количество каких-то явно очень старинных вещей, характерных только для этого региона и продолжавших использоваться современными жителями. Когда я заходил в такие кафе, то непременно привлекал внимание их (как правило, немногочисленных) посетителей. Завидев доселе здесь не бывавшего гостя, они - не сразу, но любопытство пересиливало - пытались расспросить меня, кто я, откуда. И всё это, естественно, по-португальски! К моему глубокому сожалению, поначалу я не только не мог поддержать беседу на малознакомом мне языке, но даже просто понять то, о чём мне говорили. Как я уже упоминал, португальский язык - очень красивый, мелодичный, певучий. Но вот произношение у него весьма своеобразное! Так что поначалу португальцев непросто понять даже тем, кто владеет другими романскими языками. Однако, с течением времени и благодаря моим стараниям в изучении нового для меня языка, я уже - к огромной радости! – достиг некоторых успехов на этом поприще, начал лучше понимать португальскую речь, и даже пытался как-то отвечать на те из задаваемых мне вопросов, которые понимал. Конечно, до "светской беседы" мне было ещё ох как далеко, но - пусть и небольшой - прогресс у меня всё же был.


В общем, моя жизнь в Португалии стала уже как-то налаживаться, но вот один вопрос оставался открытым: я до сих пор не нашёл себе более постоянного, чем гостевой дом (где я до сих пор обитал), жилья. В общем-то, это не было так уж удивительно: я искал квартиру недалеко от Обсерватории, идеальными вариантами для меня были найти что-то подходящее либо в городке у подножия холма, на котором она располагалась, и на склоне которого находился мой гостевой дом, либо - какое-то жильё в располагавшихся неподалёку деревеньках. Машины у меня не было, поэтому критерий расстояния в моём случае был одним из самых определяющих в поиске жилья. Я наивно предполагал, что вдали от больших городов я сравнительно легко смогу найти удобное жильё за небольшую арендную плату. И, наверное, всё бы могло быть именно так, если бы не "обратная сторона медали" поиска квартиры в маленьком городке: я не мог найти ни одного предложения о сдаче квартир или домов внаём! Представители местного населения жили в своих домах из поколения в поколение, лишнего жилья никогда не было, и в этом вопросе место, где я работал, оказалось действительно далёким от современного уклада жизни. Впрочем, удивительного в этом ничего не было: я прекрасно знал, что здесь довольно-таки изолированное место, просто как-то продолжал надеяться, что со временем что-то всё-таки найдётся.


И помогло мне в этой непростой ситуации то же самое, из-за чего я не мог найти жильё, а именно тот факт, что городок, рядом с которым я жил и в котором часто бывал, - маленький. Там все более или менее знали друг друга, всегда были в курсе всех новостей и, конечно же, знали о новом сотруднике Обсерватории, ищущем себе жильё.


Вот это-то обстоятельство и сыграло, пожалуй, решающую роль в том, что та удивительная история, участником которой я так случайно и очень счастливо для меня оказался, произошла!



     Глава 8.


     Таинственный незнакомец


Однажды, в один из выходных дней, когда я уже был очень озабочен тем, что до сих пор не могу найти себе жильё, я спустился в город. Погуляв по его узким улочкам и в очередной раз не найдя (что не удивительно) никаких объявлений о сдаче жилья в аренду, я зашёл в знакомое и уже полюбившееся мне кафе на площади. Я хотел выпить чашечку кофе и в спокойной обстановке поразмыслить над моей сложившейся "жилищной проблемой", пытаясь найти какое-то новое направление поисков её решения. Из гостевого дома меня не выгоняли, мне там очень нравилось, но всё-таки ощущение временности этого жилья даже по сравнению с возможной съёмной (хотя и тоже на время, но всё-таки более продолжительное) квартирой, начинало меня всерьёз беспокоить.


Допив кофе и так и не придумав ничего более подходящего, чем продолжать поиски в более отдалённых районах с готовностью купить, если это будет необходимо, велосипед или даже машину (недорогую, вероятно подержанную), я вышел из кафе.


Почти сразу же у входа я неожиданно увидел незнакомого мне человека, который - как бы в ожидании кого-то или чего-то - с любопытством разглядывал расположенные вокруг площади здания. Вёл незнакомец себя совершенно естественно, стоял, подставив лицо солнечным лучам, около угла кафе. Одет он был аккуратно, немного на старинный манер, но поскольку местность здесь довольно-таки изолированная, и многие традиции - в том числе и в одежде - переходят из поколения в поколение, я не придал этому особого значения, просто отметил как интересную особенность. Мне показалось, что он явно поджидал меня, так как, заметив, что я вышел, сразу же прервал своё занятие и, повернувшись в мою сторону, сделал движение, как будто бы собираясь подойти.


Я жил рядом с этим городом уже больше двух месяцев, бывал в его центре регулярно, и - как и местные жители меня - знал практически всех местных жителей в лицо. Этого человека я видел здесь, да и вообще в этом городе и его окрестностях, впервые.



   ***


Поняв, что таинственный незнакомец хочет сказать что-то именно мне, я остановился и повернулся в его сторону с улыбкой и приветствием на португальском (!) языке. Он улыбнулся в ответ и, сказав пару слов о том, какая замечательная сегодня погода, перешёл к вопросу, ради которого он, судя по всему, и заговорил со мной. Впрочем, как же я был рад тому, о чём он заговорил! Начав с того, что живёт в этих краях уже очень давно, он сразу перешёл к делу и сказал, что (как и все здесь!) слышал, что я ищу жильё недалеко от Обсерватории. Заметив вспыхнувший в моих глазах интерес, незнакомец тут же продолжил, вкратце изложив, что здесь неподалёку есть старинная вилла, и её хозяева (которых он давно и хорошо знает) хотели бы сдать в аренду на продолжительное время квартиру, расположенную на первом её этаже. Сами они живут на втором, и сейчас как раз ищут подходящего кандидата, который мог бы занять нижнюю квартиру. Их предпочтения - нешумный одинокий постоялец. После этих слов я готов был схватить моего доброго вестника за руку и, не тратя времени на разговоры, бежать на виллу, пока в квартире не поселился кто-то другой! Мой новый знакомый рассмеялся, увидев такую прыть во мне, сказал, что, конечно же, он рад моей готовности отправиться на виллу прямо сейчас, но чтобы я так не беспокоился: хозяева виллы живут очень уединённо, так что вряд ли слух о пустующей квартире мог как-то дойти до города. (Впрочем, даже если бы это случилось, сомневаюсь, что в это время в окрестностях был ещё хотя бы один человек, находящийся в поисках съёмного жилья!)


Итак, я был готов следовать за незнакомцем, а он был рад моей готовности. Поэтому, не мешкая, мы тотчас же отправились в путь.



     Глава 9.


     Первое впечатление


Выйдя из города в направлении, противоположном холму с Обсерваторией, мы почти сразу же свернули на просёлочную дорогу, начинавшуюся слева от шоссе (бывшего продолжением улицы города, по которой мы шли), которая почти тотчас же скрылась среди растущих здесь во множестве деревьев. Уже через несколько десятков метров дорога стала постепенно подниматься по склону начинавшегося здесь холма, в направлении против часовой стрелки. Видимо, она плавно вела наверх: насколько далеко – сказать было сложно из-за перекрывающих обзор деревьев. Воздух вокруг был потрясающий: невероятно свежий, наполненный ароматами растущих вокруг кустарников, деревьев и трав. И тут мой провожатый вдруг резко повернул на ответвлявшуюся (опять же) влево, едва различимую среди ветвей, аллею. Она тоже шла вверх, но гораздо круче, была очень узкой и предназначалась только для пешеходов. Видимо, это был короткий путь наверх.


Как это ни странно, но во время своих прогулок я никогда не замечал этой аллеи. Она была очень ухоженная и совсем не производила впечатления полузаброшенной лесной тропинки. Впрочем, я мог попросту не заметить этой дорожки: хоть я старательно и с интересом изучал окрестности, вполне могло получиться, что до сих пор я просто не обращал внимания на то, что находится по эту сторону от небольшого шоссе и ответвлявшейся от него просёлочной дороги, тем более среди деревьев.


Дорожка круто поднималась вверх и по мере подъёма становилась всё более и более "организованной": теперь аллейку из аккуратного утрамбованного песка заменила выложенная из небольших каменных плиток аллея, которую обрамляли невысокие каменные бордюрчики. Постепенно они стали выше, поднимались вверх ступеньками, на которых были установлены небольшие клумбы с очень красивыми растениями. Всё вокруг производило впечатление ухоженности и красоты, ощущение радости наполняло, наверное, каждого, кто когда-либо поднимался по этой дорожке, которая теперь стала уже изящной каменной лестницей. Мы забирались всё выше, до тех пор, пока ещё немного впереди среди ветвей деревьев не показалась старинная изящная металлическая ограда, перемежавшаяся аккуратными каменными столбиками. Решётка являла собой витиеватые переплетения металлических ветвей, образующих замысловатые узоры и композиции во флористическом стиле, которые - насколько я мог заметить, когда мы приблизились к входу этого поместья или усадьбы (оградой которой и была увиденная нами решётка) - не повторялись, но представляли собой совершенно разные мотивы на тему деревьев, цветов и трав.


Поднявшись вплотную к ограде и пройдя вдоль неё немного вправо, мы оказались на площадке у входа в поместье. Вход представлял собой довольно-таки широкие и высокие ворота. Хотя они были выше ограды, но их верхний контур являлся плавным продолжением линии, огибающей ограду сверху, и в целом всё смотрелось очень гармонично. Ворота представляли собой железную кованую решётку, которая - как и ограда - была произведением искусства из переплетения самых разнообразных узоров. По краям ворота обрамляли каменные столбы немного выше ворот, каждый из которых был увенчан небольшой фигурой льва, которые как бы охраняли вход. Ворота были двустворчатые, сейчас они были закрыты и венчались закреплённым наверху изящным старинным гербом, который при открытии ворот, должно быть, оставался на одной из створок. Стоявший справа от ворот столб украшала (примерно на высоте глаз человека среднего роста) тонкая витиеватая металлическая рамка с разместившейся в углу маленькой копией герба, венчавшего ворота. Внутри неё красовалась выведенная под наклоном изящными металлическими буквами надпись "Вилла Жасминья". Примерно перпендикулярно аллее, по которой мы пришли, к воротам подходила не очень широкая каменная дорога - видимо, это был подъезд к вилле для машин. Очень возможно, что это была та самая ведущая наверх просёлочная дорога, с которой мы свернули на аллейку в самом начале подъёма. Правда, здесь она была выложена камнями, но это могло быть сделано только у самого имения, "на подъезде" к нему, его владельцами. (В пользу того, что это была именно та дорога, говорило то, что относительно направления аллеи, по которой мы пришли, дорога внизу ушла вправо и вверх, и здесь к дому она подходила справа.) Перед воротами дорога немного расширялась: видимо, это была небольшая площадка для парковки машин. Однако, что мне показалось странным, я не заметил на ней ни одного автомобиля. Наверное, где-то на территории поместья был гараж - жить здесь продолжительное время без машины было бы, пожалуй, не очень удобно.


Как оказалось, ворота не были заперты ни на ключ, ни на замок: мой проводник толкнул одну из створок, и она почти бесшумно отворилась, впустив нас на территорию этого старинного имения. В этом месте склон холма образовывал уступ, на котором мы сейчас и оказались. Взору моему предстал дом очень аристократичного вида - наверное, ему больше подошло бы название "особняк", если бы не мгновенно производимое им впечатление какого-то изящества и утончённости. Может быть, ощущение возникало благодаря светлым тонам, в которые был окрашен фасад здания: светло-бежевый, я бы даже сказал, какой-то солнечно-бежевый, перемежавшийся шоколадно-коричневыми вставками отдельных деревянных деталей в старинном стиле. Впрочем, таких вставок было немного - в основном оконные рамы и двери, - и они лишь подчёркивали в целом очень светлый облик здания, его изящество и утончённость. В общем, я как-то сразу решил, что для этого дома больше подойдёт название "вилла": с одной стороны в нём явно присутствует некая аристократичность, а с другой - лёгкость и воздушность. Впрочем, в названии поместья присутствовало именно слово "Вилла", так что, видимо, я не первый, кто предпочёл такой вариант. (А вероятнее всего, что это поместье изначально строилось именно как загородная вилла.)


Дом был каменный, двухэтажный (как выяснилось чуть позже, этажей было три, но с площадки я увидел только два из них), на втором этаже посередине располагался небольшой изящный балкончик - элемент, очень распространённый в старинной португальской архитектуре (по крайней мере, такое у меня сложилось впечатление во время моих прогулок по окрестностям). Однако, в отличие от большинства виденных мною подобных балконов, которые были каменными и совсем маленькими, этот балкончик представлял собой, по всей видимости, украшенную деревянной резьбой металлическую основу, и был длиннее всех тех, которые я видел раньше. Резная отделка балкона была такого же шоколадно-коричневого цвета, что и остальные деревянные детали внешней отделки дома.


В боковой части второго этажа располагалась просторная залитая солнечным светом терраса, на которую снизу шла небольшая лестница. Часть террасы защищали от солнца три огромные пальмы с раскидистыми ветвями, очень украшавшие внешний вид здания. Насколько я мог разглядеть с площадки, между их стволами стоял изящный белый металлический столик с изогнутыми ножками и два металлических стула такого же цвета и в том же стиле. Над видневшимся краем терракотовой черепичной крыши дома, сбоку, со стороны террасы, возвышалась каминная труба: очень характерной для Центральной Португалии формы - широкая и немного напоминающая трапецию.


Перед зданием находилась площадка, на которой мы оказались, пройдя через ворота, и где сейчас стояли, разглядывая дом. (Впрочем, дом разглядывал только я, а мой новый знакомый внимательно оглядывался вокруг - по всей видимости, ища хозяев виллы.) Площадку обрамляла та самая витиеватая ограда, перемежающаяся каменными столбиками, которые были видны снизу и которые я принялся разглядывать, как только мы заметили проглядывающее сквозь ветви деревьев здание. Вдоль ограды на её отрезке напротив фасада были установлены несколько узких продолговатых невысоких клумб с аккуратно посаженными растениями. Со стороны создавалось впечатление, что эти клумбы как бы "чередуются" с каменными столбиками ограды, прекрасно гармонируя с домом и флористическими узорами металлической решётки. Сама же площадка, как и ведущая к дому аллея-лестница, была выложена камнями, но, в отличие от лестницы, здесь камни были немного большего размера. У стены дома стояла небольшая, очень изящная, выкрашенная в белый цвет садовая металлическая скамейка-диванчик в старинном стиле, являвшая собой утончённое переплетение флористических ажурных узоров. В разных углах площадки стояли огромные вазы с посаженными в них великолепными кустами жасмина. И хотя была уже осень, они смотрелись очень ярко, живо и как-то почти по-летнему радостно.


За площадкой, с другой стороны дома, а также ниже по склону (в стороне от дорожки, по которой мы пришли), равно как и за домом выше по склону холма находился сад с разнообразными аккуратно посаженными фруктовыми деревьями - по крайней мере, в той его части, которую я мог видеть с того места, где стоял. Я сделал несколько шагов вдоль здания, пытаясь разглядеть, что находится дальше, но в этот момент услышал весёлые голоса, женский и мужской, раздававшиеся с террасы на втором этаже виллы: я понял, что это владельцы поместья и, вернувшись к моему провожатому, остановился в ожидании знакомства с ними.



     Глава 10.


     Необычные владельцы


И вот, через несколько минут на лестнице, ведущей на второй этаж, появились хозяева виллы. Сначала - хозяйка, а почти сразу же за ней - хозяин. Они улыбались и явно были рады появлению долгожданного кандидата в постояльцы. Оба были старшего возраста, хотя ещё не пожилыми. Впрочем, есть такой тип людей, которые всегда выглядят молодо - даже если на самом деле они уже действительно преклонного возраста. Наверное, внешний вид каждого отдельно взятого человека во многом зависит от его внутреннего самоощущения. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что хозяева виллы были всё-таки ближе к пожилым. Впрочем, это не так уж и важно. А вот что меня действительно удивило в них, так это манера речи и одежда.


Когда они подошли и мы обменялись взаимными приветствиями на португальском языке, мне стало даже как-то неловко, так как я сразу же почувствовал, что, видимо, ещё не очень хорошо понимаю разговорную португальскую речь. Это меня немного огорчило: как ни крути, но вот уже (в общей сложности) несколько месяцев я усиленно занимался изучением португальского языка и, как мне казалось, добился в этом деле заметных успехов. По всей видимости, возникшее ощущение настолько явно отразилось на моём лице, что хозяева начали говорить немного медленнее, стараясь произносить слова отчётливее. Однако, дело было не только в скорости речи. Как я почти тотчас же (и абсолютно верно) предположил, они говорили на какой-то версии португальского языка. Позже я понял, что причина сложностей моего понимания крылась не в моём пока ещё всё-таки скромном владении этим языком, а в том, что говорили они на старинный манер!


Что же касается одежды, то мне сразу показалось, что одеты владельцы поместья как-то не совсем обычно. И необычность эта заключалась в том, что их одежда, будучи аккуратной и элегантной, была немного в старинном стиле. Я не являюсь специалистом в современных модных тенденциях и течениях, но практически с уверенностью могу сказать, что их манера одеваться, как и произношение, отдавала стариной. Я - любитель всего старинного, поэтому мне обе особенности показались просто чем-то вроде весьма привлекательной (для меня) экстравагантности. Однако, как выяснилось позже, за этим крылось гораздо большее, чем просто своеобразие характеров.


Немного поговорив о том, кто я, где работаю, чем увлекаюсь, хозяева вкратце рассказали о себе. Звали их Габриэл и Жасминья. (Наверное, именно по имени хозяйки была названа вилла - "Жасминья", и множество цветов жасмина на площадке перед домом, возможно, были связаны с нею же: само имя "Жасминья" означает "цветок жасмина".) Рассказали владельцы виллы, в частности, о том, что они - потомки древнего аристократического рода, хоть и не очень богатого и в нынешнюю эпоху, в общем-то, уже мало известного за пределами этого региона, но очень любящего свой фамильный дом, переходящий вот уже много лет от поколения к поколению. Естественно, каждое последующее поколение жильцов старалось сохранять семейные традиции, но, в то же время, как-то обновлять дом, добавлять в него каких-то современных для каждого из этих поколений элементов и удобств. Так что сейчас дом представляет собой как бы воплощение истории всего этого рода, тесно переплетающейся с историей Португалии. В настоящее время Габриэл и Жасминья - единственные живущие в поместье потомки своих достойных предков, но они были бы рады, если бы на вилле жил кто-то ещё, пусть даже и не из их рода. Дом - большой, места в нём хватит на всех, а недавно они узнали, что в Обсерватории как раз появился новый сотрудник, который ищет съёмное жильё.


В ходе нашей беседы я проникся искренней симпатией к этим интеллигентным, интересным и очень приятным в общении людям. Надеюсь, это чувство было взаимным, и думаю, что эти мои надежды оправдались, так как они почти сразу же предложили показать мне квартиру, которую хотели сдать в аренду. Я был очень рад и сразу же согласился начать экскурсию. Видимо, это прозвучало с таким энтузиазмом, что вызвало у них улыбки! Итак, моё знакомство с чудесной виллой началось.



     Глава 11.


     Экскурсия


Повернувшись в сторону дома, хозяева вкратце описали его внутреннее устройство и организацию прилегающей территории. Начну с последнего: как сказал Габриэл, по меркам представлений о земельных угодьях в Португалии это поместье было небольшим. Однако, занимало оно довольно-таки значительную территорию на склоне холма. С площадки была видна лишь та часть имения, где находилась вилла. Как я понял со слов включившейся в разговор Жасминьи, практически всю остальную территорию занимал сад. Исключение составляли только давно не использующиеся и наглухо закрытые конюшни, а также маленький домик привратника.


Что касается непосредственно самого дома, то, как сказали хозяева, состоял он из трёх этажей и чердачного помещения, причём каждый более высокий этаж был "глубже" находящегося прямо под ним благодаря тому, что вилла своей прилегающей к склону стеной практически следовала ему. Владельцы жили на втором этаже – в самой "глубокой" и просторной части здания. (Тогда я подумал, что, наверное, неправильно понял по-португальски, так как со стороны площадки видел только два этажа, и вся конструкция здания казалась мне вполне "завершённой". Однако, в скором времени выяснилось, что этажей в доме действительно было три.)


Как оказалось, сдаваемая квартира, находящаяся на первом этаже, имеет отдельный вход, то есть, живя в одном доме с хозяевами, можно было жить абсолютно независимо в своей отдельной квартире. Мне это очень подходило в силу характера, поскольку - как вы, наверное, уже поняли - по природе я скорее интроверт, чем экстраверт.


В своей центральной части фасад образовывал выступ, и вход в квартиру первого этажа находился как раз в его боковой части. Итак, мы вошли в дом через этот отдельный вход - прочную деревянную дверь с красивой металлической ручкой в старинном стиле.


Моя предполагаемая квартира состояла из гостиной, небольшой спальни, кухни и ванной комнаты. Входная дверь вела сразу в кухню. Она была небольшая, но располагала всем необходимым для хранения продуктов и приготовления пищи, включая несколько предметов самой современной кухонной бытовой техники. Моё внимание сразу же привлекла вытяжка в старинном стиле, встроенная над вполне современной плитой. Возможно, она и в самом деле была старинная: может быть, когда-то на месте плиты стояло что-то другое, например, здесь могли быть камин, печь или очаг. В кухне было одно окно, рядом с которым стоял небольшой круглый стол, накрытый гобеленовой скатертью с цветочными мотивами.


Из кухни дверь вела в небольшой коридор, вдоль одной из стен которого располагался большой старинный деревянный платяной шкаф.


В одном конце коридора находилась гостиная: она была "приподнята" на несколько ступенек относительно уровня остальных помещений квартиры. Гостиная была довольно-таки просторной, но огромной её назвать всё-таки было нельзя. Меня сразу же привлекла широкая дверь-окно, высотой от пола до потолка, состоявшая из трёх створок, разделённых тонкими деревянными планочками на небольшие прямоугольники. Она выходила прямо на залитую солнечным светом террасу – ту самую площадку перед виллой, на которой мы с моим провожатым оказались, когда зашли на территорию поместья. Дверь очень украшала салон, придавая ему какую-то своеобразную утончённость: как ажурный узор или кружево превращают повседневное женское платье в праздничное или даже бальное. Немного дальше в этой же стене было ещё одно, "обычное" окно, но в том же стиле, что и дверь-окно: разделённое планочками на прямоугольники. Так что, в дневное время гостиная достаточно хорошо освещалась льющимся с площадки солнечным светом, что я и наблюдал как раз сейчас. (Маленькое отступление: как я понял, стиль окон был одинаковым во всей квартире - стекло, разделённое деревянными планочками на небольшие прямоугольники. Такими были окна здесь, в кухне, и - как я в скором времени убедился - в спальне.)


Находившийся здесь большой круглый стол и стоявшие вокруг него старинные стулья с высокими спинками прекрасно дополняли создавшееся у меня впечатление изящества окружающей обстановки. То же можно сказать и о стоявшем вдоль дальней стены деревянном книжном шкафе с резьбой, заполненном книгами в изысканных переплётах. В тёмное время суток гостиная освещалась несколькими настенными лампами-светильниками в виде закреплённых на стенах старинных подсвечников. Сейчас в стилизованные подсвечники были ввинчены лампочки в виде свечей, но сам дизайн подсвечников выдавал их старинное происхождение - возможно, когда-то в подсвечниках крепились настоящие свечи. Вся обстановка и дизайн гостиной казались отголосками того аристократизма, который был - как я понял - присущ роду, из которого происходили нынешние владельцы виллы.


Хозяева предложили пройти дальше, в другой конец коридора, где находились ванная комната и спальня.


Спальня была угловой комнатой (вернее, угловой комнатой выступа, образованного фасадом здания, о котором я упоминал выше), так что в ней, несмотря на небольшие размеры, было целых два "обычных" окна – по одному на каждой из внешних стен. Они были защищены прочными внутренними деревянными ставнями более светлого оттенка, чем внешние деревянные детали дома. (Кстати, такие же ставни защищали окна в кухне и гостиной, включая дверь-окно.) Как я понял со слов хозяев, обычно ставни держали открытыми, не мешая проникновению солнечного света во внутренние помещения. Но, как я убедился позже на собственном опыте, ураганы - не редкость в этих краях, так что ставни являются очень важным элементом экипировки любого дома здесь, благодаря возможности закрываться от порывов сильного ветра. Но вернусь к спальне. Основным предметом меблировки этой комнаты была большая кровать. Две прикроватные тумбочки (по одной с каждой стороны кровати, каждая – с небольшим ночничком), дополняли этот незамысловатый ансамбль. Напротив кровати находился комод, над которым висело зеркало в изящной раме. Вся меблировка: кровать, тумбочки, а в особенности комод, украшенный инкрустациями, и зеркало в изысканной раме являли собой прекрасные образцы предметов мебели "под старину". На мой непрофессиональный взгляд, имитируемая эпоха была, пожалуй, где-то второй половиной девятнадцатого века. В целом, вся комната производила впечатление изысканного минимализма.


Как вы уже, наверное, поняли из моего описания, стиль квартиры - в целом - был старинный. Да, не всё здесь было действительно старинным, что-то было сделано "под старину". Но впечатление создавалось именно такое: старинная квартира без излишеств. Эту атмосферу прекрасно дополняли и усиливали небольшие предметы декора, например портьеры и занавески на окнах, а также вязаные ажурные салфетки на столе в гостиной и на комоде в спальне. Было видно, что все они новые, но выполнены в старинном стиле и со вкусом подобраны именно к этим интерьерам. Однако, современные "вкрапления" в квартире всё же были, но смотрелись они здесь как-то даже необычно. Например, современный цветной телевизор в гостиной был как раз таким "вкраплением". Впрочем, будучи установленным на консоли дизайна "под старину" он как-то очень гармонично вписывался в общие старинные интерьеры. Бытовая техника в кухне тоже была, понятное дело, абсолютно современная: сложно себе представить старинную микроволновую печь или антикварный холодильник! Но самым современным элементом во всей квартире, конечно же, была ванная комната! Причём, практически целиком! Здесь старинной была только дверь, остальные же скрывавшиеся за ней предметы и приспособления были вполне современными, например, душевая кабина и стиральная машина. Впрочем, краны над раковиной всё-таки были сделаны "под старину".


Показав эту квартиру, хозяева предложили устроить мне небольшую экскурсию по дому - просто чтобы у меня сложилось более общее представление о вилле вообще.


Как они сразу же сказали, квартира второго этажа была значительно больше квартиры, расположенной на первом. Кроме уже упомянутой "неровности" дома в связи с "привязкой" к склону холма, связано это было ещё и с тем, что, кроме квартиры, на первом этаже находилось несколько подсобных помещений. Как я понял, расположены они были преимущественно за ванной комнатой и частью спальни. Непосредственно границей квартиры первого этажа с этой стороны были стена ванной комнаты и стена спальни (как внешняя её часть, то есть, боковая стена выступа фасада, так и та, которая "продолжала" её внутри здания). Так вот, второй этаж был полностью занят апартаментами, где жили владельцы поместья. И как вскорости убедился я сам, разница между квартирами первого и второго этажей была не только в их площади, но и в высоте потолков: в квартире второго этажа они были немного выше.


Итак, поднявшись по ведущей на террасу лестнице, мы оказались у входа в квартиру второго этажа. Как я узнал позже, основной вход находился с другой стороны дома: к нему вела отдельная лестница, расположенная с другой стороны дома, симметрично лестнице, по которой мы только что поднялись. Здесь же был, скорее, прямой вход в квартиру с террасы, правильнее сказать - выход из квартиры на террасу. Дверь представляла собой дверь-окно практически во всю стену, в том же стиле, что и в гостиной внизу, но состояла она из пяти створок! Войдя внутрь, мы оказались в просторной комнате. Судя по располагавшемуся в центре большому круглому столу, накрытому ажурной скатертью с вышитыми на ней цветочными узорами, и стоявшим вокруг стульям с высокими спинками, это была столовая. Дальняя её часть была отделена деревянной перегородкой, высотой примерно в половину моего роста, чуть выше. Как я сразу же понял, там находился небольшой "кухонный уголок" с минимальным, но достаточным набором современной бытовой техники (кофеварка, чайник, микроволновая печь). Вдоль перегородки со стороны кухонного уголка стоял небольшой деревянный стол. Жасминья объяснила, что раньше всё это помещение было столовой, а кухонный уголок они с Габриэлом решили добавить сравнительно недавно. Так удобнее: всегда можно выпить чашечку кофе или чая в перерыве между всякими домашними делами. Основная же кухня находится внизу – этажом ниже предназначенной для сдачи внаём квартиры. (Я удивился: оказывается, на вилле всё-таки действительно был ещё один, не замеченный мною, этаж!) Хотя кухонный уголок был здесь современным нововведением, он был оформлен по возможности "под старину". Это подтверждали деревянный стол, а также украшавшие стены деревянные полки с банками разного типа кофе и чая, вазочками с конфетами, сахарницей и молочником. Отделяющая кухонный уголок от столовой деревянная перегородка была не очень высокой, так что ощущение пространства, стиля и единства всей комнаты сохранялось, но, в то же время, два помещения с разным предназначением были чётко разделены. Меблировка столовой была старинной (в очень хорошем состоянии, но именно старинной, а не "под старину"). Кроме уже упомянутых мною большого круглого стола со стульями, в столовой было ещё несколько весьма интересных предметов интерьера и обихода. В частности, вдоль одной из её стен стоял большой, вместительный старинный буфет, заполненный самой разнообразной посудой – как мне показалось, тоже в старинном стиле. Здесь были кофейные, чайные и обеденные сервизы. Все они были украшены росписью очень тонкой работы, а некоторые – нежной рельефной отделкой или изящными ажурными узорами. В одном из углов комнаты красовался камин (трубу которого я видел с площадки), украшенный парой стоящих на нём канделябров, впечатляющих изяществом работы и придающих ещё больше старинно-аристократичного шарма всему помещению.


Пройдя через столовую, мы оказались в небольшом коридоре, ведущем в гостиную. Эта гостиная, в отличие от гостиной первого этажа, была просторнее, обстановка её была практически полностью старинной, даже без "вкрапления" современного телевизора. Основной цвет стен был матово белым. Насколько я заметил, эти тона были выдержаны в отделке всех комнат виллы. Центр потолка украшала лепнина в виде листьев и цветов, в середине которой была закреплена небольшая изящная люстра с плафонами в виде подсвечников. Как и в случае настенных светильников в квартире первого этажа, в подсвечниках крепились лампочки в форме свечей. Гармонично вписываясь в интерьеры гостиной, люстра крепилась к потолку на не очень длинной цепочке так, что не возникало ощущения тяжеловесности. Пол был паркетным, причём старинный паркет был набран в соответствии с замысловатым и очень изящным узором. (Как я понял, таким был пол во всей квартире второго этажа.) Окна гостиной были в том же стиле, что и на первом этаже - разделёнными на прямоугольники, также как и балконная дверь, ведущая на виденный мною с площадки балкончик. Портьеры и уже знакомые мне вязаные ажурные салфетки дополняли изысканно-аристократичное убранство помещения. Около одной из стен гостиной стоял диван, напротив - несколько кресел, окружая небольшой старинный журнальный столик, по стенам были развешены картины - в основном, портреты каких-то людей, видимо, представителей рода владельцев поместья. Но что меня поразило больше всего, так это стоявший в дальней части комнаты рояль! Когда-то давно, ещё в детстве, я учился игре на фортепиано, но, признаюсь, упражняться в этом искусстве на таком "импозантном" инструменте мне никогда не доводилось! Рояль был явно старинный, это было видно по всему. Подойдя поближе, я нашёл имя мастера-изготовителя и год (на корпусе была гравировка), и не поверил своим глазам: рояль был девятнадцатого века! Хозяева внимательно следили за моей реакцией, и когда я издал восторженный возглас одновременно с вопросом, действительно ли это инструмент девятнадцатого века, то они лишь улыбнулись в ответ, кивнули и торопливо предложили пройти дальше, в следующие комнаты.


Следующими по петляющему коридору были несколько спален: небольшие и очень уютные комнаты, все - конечно же - со старинными кроватями.


Я думал, что на этом экскурсия закончится, но, на моё удивление, в конце коридора оказалась совсем маленькая лестница, ведущая на чердачный этаж, которого с площадки перед виллой я сразу и не заметил.


Поднявшись по ней, мы оказались в просторном зале с довольно-таки высоким для чердачного помещения потолком. Весь этот этаж был занят большой библиотекой, не берусь предположить, сколько томов разных лет и веков издания насчитывающей! Между внушительными книжными шкафами, как и в гостиной, висели картины, но - в отличие от последней - здесь были в основном пейзажи. В одном из углов комнаты стоял не менее "монументальный", чем шкафы, письменный стол. На его столешнице красовалась старинная лампа под шёлковым абажуром. К столу был придвинут деревянный стул с высокой резной спинкой – выполненный в том же стиле и, видимо, из того же вида дерева, что и стол.


Теперь хозяева предложили посмотреть самый нижний этаж, на котором, как они уже упоминали, располагалась кухня, и о наличии которого на вилле я узнал только с их слов. С площадки я этого этажа не заметил, что и неудивительно: туда вела лестница, "спрятавшаяся" с другой стороны дома. Спустившись на первый этаж и пройдя вдоль фасада виллы через всю площадку перед зданием, мы оказались на этой лестнице и спустились по ней этажом ниже. Итак, мы находились прямо у ограды, огораживающей небольшой выложенный камнями проход вдоль стены дома. Как я уже сказал, все три этажа виллы как бы прилеплялись к склону холма, поэтому для самого нижнего этажа было меньше всего места. Таким образом, идущий вдоль стены проход оказывался действительно узким, а "глубина" виллы на этом этаже была ещё меньше, чем этажом выше – где сдавалась квартира.


Видимо, чтобы как-то углубить помещения нижнего этажа, архитекторы расположили его не ровно под помещениями виллы более высоких этажей, а частично и под площадкой первого этажа. Таким образом, проход вдоль фасада здесь шёл практически вдоль самой ограды площадки этажом выше. Кроме того, выступа фасада здесь не было: фасад этого этажа был ровным на всём своём протяжении. Однако, несмотря на эти ухищрения, позволившие выиграть немало дополнительного места, рельеф склона играл решающую роль, и помещения нижнего этажа были самыми "неглубокими" в доме, в чём я вскорости убедился.


Как я понял позже, на этом этаже у здания было две двери. Одна из них, около которой мы оказались сразу же после того как спустились по лестнице, вела в продолговатую, вытянувшуюся вдоль склона, комнату, посередине которой стоял – ни за что не угадаете! – бильярдный стол! Рядом со столом находилась подставка-держатель для киев и шаров. Вдоль одной из стен стояли два мягких кресла, между ними – оригинальный мини-бар в виде старинного глобуса, а перед ним - маленький журнальный столик. Я издал возглас одновременно удивления и восхищения, в ответ на что владельцы такого разнообразного по своему содержанию поместья улыбнулись и предложили пройти дальше. Вернувшись на дорожку-проход вдоль стены, мы пошли в сторону, где этажом выше находилась боковая граница здания со стороны входа в имение. Дойдя до угла виллы, я увидел ещё одну дверь. Мы зашли внутрь, и тут я обомлел! Мы находились в кухне, о которой говорили хозяева. Но что это была за кухня! Стены её были выложены традиционной для Португалии керамической плиткой. Каждая из плиток представляла собой небольшой кусочек узора, который эти плитки все вместе составляли. В общем-то, это была своего рода картина-паззл, только не современная версия этой творческой игры, а старинный вид отделки зданий - размером с весьма значительные участки стены. Хочу заметить, что в Португалии целые панно из керамической плитки встречаются много где. Могу даже сказать, что это одна из полюбившихся мне встреченных в этой стране особенностей. Как внутреннюю, так и внешнюю отделку из керамики, с узором или без, можно увидеть в церквях и на их фасадах, в отделке административных зданий, вокзалов, а также – в оформлении и украшении жилых домов. Так вот: можете догадаться, что я был очень приятно удивлён, встретив такую отделку на вилле. Здесь, в кухне, на разных стенах были именно такие керамические "паззлы" со сценами из сельской жизни и пейзажами. Там, где не было плитки, вдоль стен стояли печь с трубой-вытяжкой, похоже, встроенная в здание ещё при его постройке и явно до отделки кухни керамическими картинами. Печная вытяжка, по всей видимости, соединялась с вытяжкой в квартире на первом этаже и каминной трубой в квартире на втором. Рядом стояла современная плита (тоже с вытяжкой, ведущей, видимо, туда же) и холодильник, а также раковина с аккуратно привешенными рядом полотенцами, стол для приготовления пищи с необходимыми для этого занятия инструментами. Всё это перемежалось несколькими полками с самой разнообразной кухонной утварью и развешанными на стенах сковородками. Кроме того, здесь был старинный буфет с красующейся на его полках парадной посудой. В нём были и ящики – по всей видимости, со столовыми приборами и аккуратно сложенными скатертями и салфетками (последнее я заметил, когда Жасминья приоткрыла один из ящиков, чтобы поправить выбившийся тряпичный краешек).


Закончив осмотр так впечатлившей меня кухни, мы вышли на улицу и оказались на небольшой площадке, гораздо меньшей по размеру, чем находящаяся этажом выше. И тут я заметил, что немного в глубине, прямо в самом склоне холма, находится какая-то дверь. Как выяснилось, за ней скрывалась ещё одна, очень узкая, лестница, ведущая прямо на террасу второго этажа! Прорубленная в склоне холма и образующая крытую галерею, она была подсобной и не очень презентабельной. Видимо, поэтому Габриэл с Жасминьей и провели меня по дальней – более ухоженной. Однако, такая возможность доставлять еду из кухни - прямо в столовую на втором этаже была очень удобна, это верно!


Я посмотрел в другую сторону, в направлении уходящего вниз склона. Он был покрыт густыми зарослями деревьев и кустарников. Кроме того, вдоль почти всего нижнего этажа росли деревья киви, которые цеплялись ветвями за низ ограды, окружавшей площадку первого этажа. Таким образом, нижний этаж был как бы закрыт их деревянистыми лианами-ветвями, преобразуя проход вдоль стены нижнего этажа в крытый зеленью коридор, созданный ею и лианами. Это, в совокупности с бросающейся сразу в глаза оградой первого этажа с её замысловатыми узорами во флористическом стиле, объясняло тот факт, что я не заметил столь значительной, казалось бы, части здания (целого этажа), поднимаясь вместе с моим провожатым по аллее-лестнице, которая, правда, находилась немного правее здания (если смотреть на него снизу), что делало нижний этаж ещё менее заметным с этого ракурса.


На сей раз экскурсия по дому действительно закончилась, и хозяева предложили пройти в сад.


Мы снова прошли вдоль здания - до лестницы, по которой пришли. Поднявшись по ней, мы оказались на площадке первого этажа в его самой удалённой от входа в поместье части. Здесь, скрытая за углом дома, начиналась очень короткая аллея, которая почти сразу же разветвлялась на две лестницы, ведущие в сад. Одна, довольно-таки длинная, шла налево вниз, минуя уровень пола нижнего этажа, и ещё немного ниже. Вторая – маленькая, всего в несколько ступенек, вела направо и вверх. Лесенки переходили в аллейки, которые углублялись в нижнюю и верхнюю части сада, соответственно. Как я понял, весь сад занимал довольно-таки большую территорию, как ниже по склону, так и чуть выше. На некотором расстоянии друг от друга на склоне были организованные и укреплённые камнями террасы, поддерживающие землю от "сползания".


Первая лесенка шла немного вбок от лестницы, ведущей на нижний этаж виллы, поэтому, пройдя по ней, мы как бы обогнули уже знакомый нам спуск к бильярдной и кухне. Итак, мы были в нижней части сада.


Между аккуратно посаженными в строгом порядке деревьями и кустами были проложены небольшие аллеи. Шириной они были с тропинку, но назвать их так было нельзя, поскольку каждая дорожка была аккуратно выложена каменными бордюрчиками. Аллейки эти проходили далеко не везде, чтобы не мешать росту деревьев, но были расположены очень продуманно для того, чтобы в случае необходимости иметь возможность попасть в любую часть сада. Несмотря на то что предназначение дорожек было, похоже, чисто практическим, сделаны они были с тем особенным изяществом, аккуратностью и любовью, которые чувствовались во всём доме. После посещения нижней части сада мы вернулись к разветвлявшейся на две лестницы аллее, и в этот раз пошли по второй лестнице, чтобы подняться в верхнюю часть сада. Здесь тоже всё выглядело очень ухоженным и восхитительно красивым.


Оказалось, что в большинстве своём этот сад - фруктовый (как и в той его части, которую я заметил, стоя на площадке ещё до знакомства с хозяевами виллы). Не могу удержаться, чтобы не отметить: среди фруктов, которыми без ложной скромности могли похвастаться сад и, естественно, его владельцы, были апельсины, мандарины, лимоны, сливы, киви, фиги, хурма и гранаты, а также поразивший меня доселе незнакомый мне фрукт под незамысловатым названием "изысканный фрукт", напоминающий ананас по всему, кроме формы - по форме это был банан! Должен сказать, что моё удивление насчёт этого фрукта, увиденного во время нашей прогулки, очень рассмешило хозяев!


(Позже я посмотрел в Интернете, что это за фрукт. Оказалось, что это плод лианы "Monstera deliciosa". Это - латинское название, и встречаются разные варианты его перевода, например "Монстера привлекательная", "Монстера деликатесная" или "Монстера лакомая". Происходит это растение из влажных тропических лесов экваториального пояса Америки. Однако, оно распространено и плодоносит также в других "тёплых" регионах планеты с высокой влажностью. Видимо, благодаря местному благодатному климату, мне и довелось увидеть этот удивительный фрукт несмотря на осеннюю пору. Кстати, и потрясающе вкусный: это я понял, попробовав его - но не в этот раз, а гораздо позже. Как мне показалось, по вкусу спелый "изысканный фрукт" напоминает смесь ананаса, банана и манго.)


Итак, теперь у меня было более или менее неплохое представление о поместье, и, чтобы как-то подытожить экскурсию, Габриэл и Жасминья пригласили меня на виллу на чашечку кофе.



   ***


Вернувшись в расположенную на втором этаже столовую с прекрасным видом на террасу, которую украшали три великолепные пальмы, мы продолжили беседу, которая на сей раз перетекла в русло истории рода владельцев поместья. Габриэл и Жасминья также рассказывали о множестве интересных событий, происходивших в этих местах в разные эпохи, затронули они и тему особенностей португальского климата - в частности здесь, в Центральной Португалии. Как я заметил, в вопросах истории особенный интерес у хозяев виллы вызывали события девятнадцатого века, об этом времени они говорили с особым увлечением, истинным удовольствием и даже какой-то особенной любовью.


Выпив приготовленный хозяйкой кофе с испечёнными ею же (может быть, в печи так впечатлившей меня кухни нижнего этажа) вкуснейшими булочками (по всей видимости, незадолго до моего появления на вилле – настолько они были мягкими и ароматными, даже ещё немного тёплыми), мы уже довольно-таки непринуждённо общались и, думаю, можно сказать, что знакомство прошло успешно для обеих сторон. Поэтому, я - видя, что беседа подходит к своему логическому завершению, но, тем не менее, стараясь не показаться невежливым - аккуратно вернулся к вопросу, который привёл меня сюда: согласны ли они сдать мне квартиру на первом этаже? Владельцы виллы ничуть не удивились и, не сомневаясь ни секунды, одновременно, почти хором, сказали, что да, они будут очень рады видеть меня жильцом их дома! В ответ на мой вопрос о величине арендной платы, хозяева назвали такую небольшую сумму, что я сначала даже засомневался, верно ли понял по-португальски. Они заметили моё удивление и сказали, что им очень хотелось бы, чтобы в этой квартире кто-то жил, чтобы она не пустовала, что они очень любят, когда вокруг жизнь и вилла обитаема - это для них основная причина сдачи квартиры внаём. Поэтому, я совсем не ослышался и всё абсолютно правильно понял насчёт цены. А переехать сюда я могу, когда захочу: хоть завтра утром!


Я был очень рад и, конечно же, согласился! Попрощавшись с хозяевами, я сказал, что, если возможно, перееду завтра днём, и на этой радостной ноте направился в сторону ворот поместья, где начиналась аллея, ведущая вниз, к окраине города.


Уступ холма, на котором находилась вилла, продолжался немного дальше вдоль склона, как бы "за вход" в поместье. Он сужался, но с этого ракурса я хорошо видел начинавшуюся с левой стороны от ворот и идущую вдоль склона утрамбованную песчаную дорогу, которую заметил ещё по приходе сюда, но рассмотреть которую не успел. Буквально через десяток метров слева от неё, немного скрытое ветвями деревьев, стояло здание. Насколько я мог разглядеть, оно было довольно-таки большим, одноэтажным и, похоже, каким-то подсобным сооружением. Входные двери были заколочены. Я проследовал взглядом дальше по дороге и в конце её увидел ещё одно здание. Оно было тоже одноэтажным, но маленьким, аккуратным, с изящными занавесками на окнах. Этот дом был явно предназначен для жизни, а возможно и обитаем в настоящее время. Я вспомнил, что хозяева упоминали о конюшнях и домике привратника, находящихся на территории поместья: думаю, строение, которое я увидел недалеко, вполне могло быть конюшнями, а аккуратный домик дальше – домом привратника.


Уходя, я заметил, что приведшего меня на виллу незнакомца нигде не видно, а я хотел поблагодарить его за то, что он - по сути - нашёл для меня такое великолепное жильё, о котором я и мечтать не мог. Наверное, он уже вернулся обратно на площадь.


Размышляя так и любуясь видами, открывающимися с ведущей вниз лестницы, я направился в сторону города.



   ***


Когда я спустился, солнце уже клонилось к закату. Дойдя до города, я прошёл через центр - на тот случай, если незнакомец, рассказавший мне про виллу и приведший меня туда, вернулся в кафе. Но ни около кафе, ни внутри (туда я тоже заглянул) моего проводника не было. Оглядев площадь ещё раз, я пошёл домой - я имею в виду мою квартиру в гостеприимном гостевом доме. Уточняю это, так как теперь, в этот вечер, я был счастливым постояльцем двух домов: "ещё" - гостевого и "уже" - старинной виллы. Впрочем, состояние это было очень временным, так как я собирался переехать на виллу как можно быстрее, в идеале - завтра днём, поэтому решил поспешить, чтобы успеть за сегодняшний вечер собрать вещи к завтрашнему переезду.


Несмотря на то что, как мне казалось, я очень обжился в моей студии, вещи мне удалось собрать довольно-таки быстро. И, поужинав в последний раз в моей чудесной квартирке, служившей мне уютным домом со времени моего приезда в Португалию, я лёг спать, чтобы с утра пораньше выехать из гостевого дома, то есть оплатить проживание, сдать ключи, и, не теряя времени, переехать в мою новую квартиру на вилле!



     Глава 12.


     Переезд


С утра, позавтракав, я отправился к администратору гостевого дома, жившему в одной из квартир-студий здесь же, и сообщил ему, что нашёл-таки более постоянную квартиру. В ответ на радостный возглас администратора (похоже, возможность найти квартиру в здешних местах, да ещё в окрестностях Обсерватории, казалась вполне реальной только мне, и то только поначалу), я вкратце рассказал о незнакомце у кафе, вилле и небольшой недорогой квартире. К моему удивлению, администратор как-то насторожился, вопросов о деталях задавать не стал, только на словах поздравил меня с такой великолепной находкой. Я расплатился за жильё в гостевом доме, поблагодарил его и, взяв приготовленный накануне вечером багаж, отправился пешком в сторону города, чтобы, выйдя на шоссе с другой его стороны, дойти до нужного мне холма и подняться по склону к вилле, где находилась моя новая квартира.


Дорога в этот раз заняла у меня немного больше времени, так как вчера мы с моим провожатым шли налегке, а сегодня я нёс в придачу несколько багажных сумок. Для человека, собиравшегося жить здесь довольно-таки продолжительное время, такой багаж был совсем небольшим, и показался бы большинству людей странно маленькой "поклажей". Но, как ни крути, а тащить хоть и всего несколько сумок вверх по склону холма мне с непривычки было не очень-то легко. В общем, наличие такого балласта не увеличивало скорость моего продвижения вверх по аллее, каким бы маленьким мой багаж не был в контексте общей длительности моего запланированного пребывания в этих краях.


Но вот я и преодолел подъём, освещённая солнечным светом вилла была прямо передо мной, и я услышал раздававшиеся с террасы второго этажа голоса хозяев. По всей видимости, они услышали моё приближение и вышли мне навстречу, чтобы помочь с сумками.


Так оно и оказалось: через несколько секунд я увидел спустившуюся с лестницы и спешившую в мою сторону Жасминью. Она была немного расстроена и говорила очень быстро, без остановки, о том, что не знала, что у меня нет машины, что я должен был предупредить о своём приходе сегодня, тогда - так как у них самих машины тоже нет - они попросили бы привратника помочь мне с багажом, а так мне пришлось тащить тяжёлые сумки вверх по склону, и что, как бы прогулка по аллее ни была приятна, когда ты идёшь налегке, вряд ли она доставит массу удовольствия человеку, навьюченному дорожными сумками!!!


Заверив хозяйку, что всё в порядке, и что мне абсолютно не тяжело было затащить наверх мой немногочисленный багаж, я немного успокоил её, хотя, возможно, стекающие у меня по лбу капельки (ну, вернее, ручьи) пота вкупе с явными попытками отдышаться немного не соответствовали этим моим заверениям.


Кстати: интересно, а кто же привратник на этой вилле? Странно, что я его вчера не видел. Впрочем, почему я обязательно должен был его видеть? Мало ли у него дел в поместье, чтобы тратить время на знакомство с возможным постояльцем! Но ещё один момент показался мне странным: вилла расположена довольно-таки высоко на склоне холма, примерно на уровне гостевого дома Обсерватории, а у владельцев такого прекрасного поместья нет машины - это немного неудобно для постоянной жизни здесь двух уже не очень молодых людей... Размышляя так, я решил, что задаюсь слишком многими вопросами. Если бы владельцам виллы было удобно иметь машину - наверняка они купили бы её. Судя по виду поместья, финансово такая покупка вряд ли разорила бы их. Значит, по какой-то причине они этого не делают, видимо так им лучше и (как бы странно это ни выглядело со стороны) удобнее, а это главное.


Подошедший тем временем Габриэл поприветствовал меня, сказав, что они меня ждали немного позже, но моя квартира уже полностью готова к встрече нового жильца и ждёт меня. Поблагодарив владельцев, я направился к входу в мои новые апартаменты и, повернув предусмотрительно вставленный (в ожидании моего прибытия) в замок ключ, вошёл внутрь.



     Глава 13.


     Новый дом


Оказавшись в кухне, я понял, что хозяева действительно ждали моего прибытия сегодня. На небольшом круглом кухонном столе лежали аккуратно завёрнутые в целлофан свежеиспечённые булочки, ещё даже немного тёплые; около кофейной машины стояла специальная подставка для капсул с кофе, стилизованная под небольшое ветвистое дерево, каждая из "веточек" которого была унизана капсулами с разными видами кофе; рядом с заварочным чайником стояли металлические коробки с несколькими сортами чая; в холодильнике был небольшой запас продуктов для "основных блюд"; а в кухонном шкафу - пачки круп, бутылки с оливковым и подсолнечным маслами, а также набор разных специй.


Я был очень приятно удивлён и благодарен хозяевам за такое внимание! Должен признаться, я планировал сразу же после переезда бежать в один из городских супермаркетов за продуктами, так как был уверен, что в квартире ничего из еды нет. Конечно, внимание хозяев не освобождало меня от необходимости идти в магазин, но делало этот "поход" не таким срочным. Поэтому, решив воспользоваться тем, что для меня приготовили хозяева, я собрался попить кофе с наисвежайшими булочками, испечёнными Жасминьей. Впрочем, другого варианта я выбрать и не мог, так как их чудесный аромат распространялся по всей кухне даже сквозь плотно закрывавший их целлофан, и вытеснял все другие возможные варианты для небольшого полдника. (Да, сегодня я решил заменить полдником обед, хотя, по идее, время было ближе к обеденному.)


Выпив чашечку кофе с булочкой, оказавшейся на вкус ещё более восхитительной, чем на запах, я огляделся вокруг с ощущением, что это было моё жильё на довольно-таки продолжительное время. Чувство это было каким-то немного необычным - не только констатация удивительного (да, именно это слово!) факта, что мне повезло арендовать квартиру на долгий срок в месте, где такое более чем маловероятно. Но к нему примешивалось едва уловимое (и очень приятное) ощущение моей неожиданно возникшей сопричастности жизни этой виллы и этого поместья. Это было восхитительное и в то же время слегка странное чувство: как будто бы я совершенно случайно нашёл то, что всегда искал, или встретил что-то, что почему-то обязательно должен был встретить. Или - что мне казалось, опять же по ощущениям, наиболее верным - оказался в том самом месте, которое мне подскажет (или где я смогу найти) ответы на какие-то давно интересовавшие меня вопросы, которые до сих пор оставались ненайденными. В том самом месте, которое - как бы странно это ни прозвучало - давно меня ждёт.



   ***


Так началась моя жизнь в старинном поместье. Плату за аренду я переводил на банковский счёт, номер которого мне дали хозяева. Счёт был очень необычного типа, но тогда я не особо обратил на это внимание, просто отметил как любопытный факт: он был открыт не на конкретное имя, а с возможностью доступа к нему того, чьё описание в точности совпадёт с описанием, указанным человеком, открывшим счёт. Думаю, такое очень редко встречается, но - как я уже слышал раньше и в чём имел возможность убедиться воочию на собственном опыте только что - всё же встречается.


Вилла мне нравилась всё больше и больше, жить здесь было очень комфортно, как-то спокойно и умиротворённо. Меня не покидало ощущение, что как будто бы, возвращаясь домой с работы или с прогулки, я оказывался не только в совершенно особенном месте ввиду его великолепного расположения, внутреннего старинного убранства, чудесного сада, но и в каком-то ином времени. У меня было постоянное, ставшее уже привычным и не вызывавшее ни малейшего (даже внутреннего, глубоко сидящего) удивления, чувство, что здесь я нахожусь в какой-то другой эпохе. Конечно, в целом моя квартира была обставлена старинной мебелью и в старинном стиле, так что, возможно, именно это обстоятельство и было причиной возникавшего у меня "чувства другого времени". Однако, мне казалось, что дело было не только в этом - опять же, это было лично моё, какое-то глубоко внутреннее, ощущение.


Мне удалось-таки поблагодарить того незнакомца у кафе, который привёл меня на виллу. (Вскоре после переезда я встретил его там же, где и в первый раз - на площади у кафе.) В ответ он улыбнулся и сказал, что рад, что всё так хорошо сложилось. Как я заметил, со дня нашей встречи незнакомец стал появляться в этом кафе довольно-таки регулярно, иногда заказывал чашечку кофе и сидел в одиночестве за столиком в дальней части зала для посетителей. На мой взгляд, это был весьма необычный для (в целом) очень общительного португальского характера человек: похоже, он предпочитал проводить время один, тогда как большинство завсегдатаев кафе собирались компаниями по несколько человек, пили кофе, оживлённо болтали, обсуждали местные новости, играли в какие-то настольные игры. Впрочем, для меня это было неважно, просто такое вот интересное (на мой взгляд) наблюдение. В последнее время я вообще стал больше присматриваться к самим португальцам, отмечая особенности их характера, привычки, традиции.


С владельцами виллы мы встречались нечасто. Правда, иногда - очень редко - я слышал доносящиеся сверху или из сада голоса, с площадки время от времени раздавались шаги, из кухни этажом ниже иногда раздавались звуки передвигаемой посуды. Порой, в выходные, я слышал звуки ударов кием по бильярдным шарам, сопровождаемые двумя мужскими голосами, видимо – игроков. Один из голосов точно принадлежал Габриэлу, а вот второй – кому-то незнакомому мне. Впрочем, мне казалось, что я этот голос определённо где-то слышал, но я никак не мог вспомнить, где и когда!


А вот что оказалось для меня очень приятным сюрпризом, так это то, что почти каждый вечер, примерно после ужина, с верхнего этажа, из гостиной хозяев раздавалась прекрасная музыка - кто-то играл на старинном рояле, который так поразил меня во время маленькой экскурсии по дому, организованной для меня владельцами виллы. Музыка лилась прекрасным потоком, как горный ручей с кристально чистой водой. Игравший на рояле был великолепным исполнителем: за всё время моей жизни на вилле я ни разу не слышал, чтобы он сбился хотя бы на одну ноту! Мелодия звучала безупречно, можно было бы даже предположить, что это запись какого-то концерта в исполнении кого-то из известнейших виртуозов-пианистов, но я безошибочно слышал "живое", раздававшееся совсем близко, звучание старинного инструмента!


Вообще-то, я люблю задерживаться на работе допоздна, но должен признать, что как только я понял, что после ужина могу насладиться этой божественной игрой на рояле, то начал стараться приходить домой из расчёта чтобы не опоздать к началу очередного "концерта". Ну а во избежание ущерба работе, я стал выходить из дома раньше по утрам. В этом новом режиме "жаворонка" для меня тоже были свои очень приятные стороны и неоспоримые преимущества: прогулка в Обсерваторию по ещё спящему городу доставляла мне истинное удовольствие.


Что удивительно, так это то, что я никогда не видел в поместье того привратника, о существовании которого как-то упомянули хозяева. Могу с уверенностью сказать, что я исследовал практически всю прилегающую к вилле территорию, но никогда никого кроме хозяев в поместье не встречал. Что ещё меня удивляло, так это то, что я никогда не слышал звука подъезжающих к воротам или отъезжающих от них машин: видимо, хозяева действительно жили очень уединённой жизнью, поэтому гости здесь были по меньшей мере редким явлением (если быть точнее, я выразился так осторожно лишь на всякий случай, а на самом деле сам я никогда в поместье никого кроме хозяев не встречал). Впрочем... Кому-то же принадлежал мужской голос второго игрока в бильярд?


Но было одно моё наблюдение, повторявшееся почти каждые выходные, которому я не находил объяснения. Я совершенно чётко слышал стук копыт, звон колокольчиков, конское ржание, звук, напоминающий звук движения больших колёс старинного экипажа по выложенной камнями мостовой, смех людей и весёлые разговоры, доносившиеся с площадки перед виллой. Будучи заинтригованным странными звуками, я в такие моменты выглядывал в окно и даже выбегал на площадку, но ни запряжённых лошадьми экипажей, ни вообще ничего необычного не замечал, а странные звуки тут же стихали, и создавалось впечатление, что всё это мне почудилось. К такой интерпретации происходящего я бы, наверное, и сам склонился, если бы не повторение таких "слуховых галлюцинаций" с завидными регулярностью и постоянством. Вполне возможной разгадкой мог бы стать телевизор. Представьте: какой-то исторический фильм-сериал идёт каждые выходные, хозяева его смотрят, а до меня доносятся лишь некоторые, наиболее громкие, звуки. Да, это было бы самым простым и правдоподобным объяснением, если бы я не знал, что у владельцев виллы телевизора нет! По крайней мере, я во время экскурсии по вилле не заметил в их квартире ни телевизора, ни радио, ни компьютера. В общем, происхождение этих доносившихся до меня звуков пока оставалось без правдоподобного объяснения, но меня это не очень расстраивало: если не считать растревоженного любопытства, эти события лишь добавляли таинственности моему новому жилью и, наряду с раздававшейся классической музыкой в чьём-то виртуозном исполнении на рояле, придавали определённого очарования моей жизни в старинном поместье.


Была ещё одна странность, которой, впрочем, я быстро нашёл объяснение (как мне тогда казалось). Холмы, на которых были расположены Обсерватория с гостевым домом и вилла находились (как я уже описывал) по разные стороны от города. То есть, с виллы я мог видеть Обсерваторию и гостевой дом, а из Обсерватории и гостевого дома - виллу. Что касается первого, то да: я мог видеть купола Обсерватории, когда поднимался на террасу второго этажа виллы. Обсерватория находилась выше, на вершине занимаемого ею холма, поэтому с верхней террасы я мог её видеть над деревьями поместья. Гостевой дом было разглядеть сложнее из-за окружавших его деревьев, так что это здание мне было видно лишь в просвете среди ветвей: благодаря его яркому цвету и расположению "с видом на долину". А вот виллу ни с площадки около гостевого дома, ни даже из расположенной выше Обсерватории я видеть не мог. Я объяснял себе это тем, что вилла скрывается за растущими вокруг деревьями. Правда, из моих приблизительных оценок-расчётов следовало, что хотя бы её крышу я должен был видеть. Но, наверное, я недооценивал высоту деревьев. Впрочем, иногда мне казалось, что я замечаю какие-то обшарпанные каменные стены примерно в том месте, где находится вилла, но, наверное, за стены я принимал какую-то игру света и тени, так как они не имели ничего общего с той светлой, радостной и праздничной виллой, на которой я жил.


 
   ***


Естественно, что, будучи в полном восторге от моей новой квартиры, я не преминул поделиться переполнявшими меня восторженными чувствами с коллегами. Причём не единожды, а с весьма завидным постоянством я рассказывал им и просто о впечатлениях, и о разного рода странностях и "необычностях", которые то и дело подмечал на вилле. Мне это казалось просто любопытным и забавным, а вот они как-то странно реагировали: в целом, реакцию всех можно охарактеризовать как некие напряжённые выражения лиц, без улыбок даже в ответ на забавные - на мой взгляд - наблюдения. Пожалуй, их реакция была сродни реакции администратора гостевого дома: довольно-таки сухо выраженная радость по поводу того, что я нашёл-таки квартиру, но сопровождавшаяся каким-то напряжением во взгляде и речи. Так и здесь: да, действительно, презабавно, но с какой-то настороженностью.


Впрочем, иногда мои коллеги всё же задавали какие-то вопросы, но, как правило, это было из общего любопытства (как мне казалось): вроде того, тепло ли внутри квартиры, часто ли я общаюсь с хозяевами, и так далее, и тому подобное. Вернее сказать, не совсем так: вначале, сразу после моего переезда в новую квартиру, они часто интересовались, как я устроился на вилле. Позже, когда они уверились, что всё в порядке, и мне моё новое жильё очень даже нравится, то вопросы стали редкими и очень практичными, как я и описал выше.



     Глава 14.


     Странные известия


Всё было замечательно, и так прошло около года, чуть больше. Я был увлечён работой, наслаждался прогулками по окрестностям, регулярно слушал вечерние концерты фортепианной музыки, раздававшейся из гостиной хозяев. По утрам я в предвкушении событий нового дня шёл в Обсерваторию или на прогулку (если это были выходные), по вечерам с радостью возвращался на виллу, которая ещё с аллеи-лестницы представала где-то наверху впереди какой-то светлой и радостной: как будто бы в праздничном настроении приветствовала меня. Без преувеличения скажу, что каждый момент жизни здесь приносил мне счастье и вдохновение. И вот однажды произошло нечто, что показалось мне не имеющим никакого отношения к моей жизни в поместье, но, как оказалось, это событие сыграет немного позже весьма значительную роль в ней.


Однажды утром, в Обсерватории за чашечкой утреннего кофе один из сотрудников упомянул о только что прочитанной им заметке в местной газете. Небольшая статья сообщала о том, что какой-то потомок какого-то знатного рода, проживавшего до конца девятнадцатого века в этих краях, решил вернуться жить на родину предков откуда-то издалека. Оттуда, куда переехал ещё тогда, давно, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, последний (на тот момент) представитель этого рода, являвшийся примерно пра-пра-прадедушкой нынешнего, собиравшегося вернуться, потомка. Мне показалось это очень интересным, и я попытался выяснить у своих коллег, что это за род. Однако, их ответы были какими-то уклончивыми, а лица выглядели озабоченными. Поняв, что каких-либо подробностей узнать мне всё равно не удастся, я перевёл тему разговора на некоторые профессиональные вопросы. Напряжение тут же исчезло, и больше темы возвращающегося потомка мы ни в тот, ни в последующие дни не касались.



   ***


После этого, как мне тогда казалось, совершенно незначительного, хотя и любопытного, события что-то в моей жизни на вилле произошло. Что-то изменилось в поведении хозяев - на какую-то неуловимую толику, но я начал явно это ощущать. Я не мог понять, в чём дело, что случилось, хозяева были по-прежнему приветливы со мной, и внешне всё выглядело почти как прежде. Однако, в вечер того же дня, когда в газете была напечатана та заметка, никто не стал играть на рояле - впервые за всю мою жизнь здесь. В наступившие же ближайшие выходные не раздалось уже ставших мне привычными и по-своему очень дорогими звуков отъезжающих экипажей на площадке перед виллой. Я сам не заметил, как влился в жизнь поместья, и теперь малейшее нарушение привычного ритма и устоявшихся традиций вызывали во мне необъяснимое беспокойство. Голоса хозяев по-прежнему иногда раздавались со второго этажа, но - насколько я мог слышать, не разбирая речи - стали какими-то встревоженными.


Через некоторое время я всё-таки поинтересовался у владельцев виллы, всё ли в порядке. Объяснил я свой вопрос тем, что в течение последней недели стал замечать небольшое волнение в их голосах и поведении. Они ответили, что всё хорошо, просто недавно они получили неожиданное известие, которое их, с одной стороны, очень обрадовало, но, с другой стороны, и в немалой степени встревожило. В общем, если не вдаваться в подробности, то известие требовало некоторых действий с их стороны, а поскольку случилось это неожиданно и в какой-то степени "застало их врасплох", то оказалось слегка волнительным. Но, как заверила Жасминья, улыбнувшись мне, всё будет хорошо. И как бы в подтверждение этих слов, в тот же вечер я снова услышал льющуюся прекрасным ручьём фортепианную музыку. Впрочем, ставшего уже привычным для меня звука колёс экипажа в наступившие в скором времени выходные всё-таки не последовало.


Надо же, какое, тем не менее, любопытное совпадение! В этом тихом месте, с таким устоявшимся и спокойным образом жизни, происходят сразу два столь значимых по меркам здешних мест события: предстоящий приезд какого-то потомка какого-то старинного рода (и совершенно необъяснимая тревога моих коллег по этому поводу), а в тот же, по всей видимости, вечер - какое-то известие, изрядно встревожившее владельцев виллы, на которой я жил. Меня непроизвольно подмывало связать эти события, но даже если допустить, что речь идёт об одном и том же происшествии, как объяснить тревогу, охватившую в связи с ним таких разных людей?


Возможно, я должен был как-то отреагировать на "сложившиеся ситуации". Но я не мог представить себе, как! Тем более, что, например, владельцы виллы меня заверили, что всё в порядке. В общем-то, внешне, вроде как, всё было действительно по-прежнему, так что я вполне обоснованно решил, что для меня сейчас нет ничего лучшего, чем просто "плыть по течению" и следить за развитием событий.



   ***


События же развились стремительно, и пришли к своей развязке совершенно неожиданным для меня образом. Примерно через неделю после вышеописанных происшествий, во время очередного утреннего кофе в Обсерватории тот же сотрудник, который принёс нам известие о приезжающем потомке, появился в кухне Обсерватории со свежей газетой, сообщавшей, что этот самый потомок приезжает из Бразилии завтра утром в наш город и собирается для начала остановиться в маленькой местной гостинице. Кажется, я был единственным из присутствующих, кто после этого известия продолжил спокойно пить свой кофе. Взгляды всех моих коллег устремились на меня с каким-то невысказанным вопросом, а я не мог понять, что же я - это было очевидно - должен был понять, до чего догадаться, что как-то повлияло бы на мою реакцию на сообщение о приезде какого-то неизвестного мне потомка! В моём же взгляде светилось явное любопытство, но не более. Похоже, это настолько обескуражило моих коллег, что, не зная как продолжить беседу, они только молча смотрели на меня. После непродолжительной (к счастью) паузы сотрудник, пришедший на кофе с газетой, решил последовать моему недавнему примеру и в спешке перевёл разговор на профессионально-административные темы, касающиеся работы Обсерватории. Как и в прошлый раз, разговор потёк в новом русле, но у меня возникло явное ощущение, что в ближайшее время я что-то узнаю, но только вот насчёт того, что бы это могло быть, у меня не было никаких идей.



   ***


Моя интуиция меня не подвела. Вернувшись вечером домой, хозяев я не увидел. Зато услышал их встревоженные голоса, доносившиеся со второго этажа. Поэтому, поужинав, я как-то не очень ожидал чудесного концерта игры на рояле, но всё же надеялся. И, как оказалось, не зря: с небольшим опозданием относительно "обычного" времени сверху полилась чудесная музыка. Она всё звучала и звучала, то громче, то тише - как переливы ручья, текущего то по каменистому руслу в долине среди гор, то по равнине, беспрепятственно и спокойно. Как будто специально, чтобы сгладить вновь всколыхнувшуюся во мне тревогу, в этот раз концерт длился дольше, а музыка была какой-то особенно задушевной и волнующей. Когда было уже совсем поздно, музыка стихла, я подождал немного на случай, если исполнитель решит продолжить своё импровизированное выступление, но музыка так и не возобновилась, и тогда я пошёл готовиться ко сну.


Уже лёжа в постели, я вспоминал мою встречу с незнакомцем у кафе, который впервые привёл меня на виллу, моё знакомство с владельцами поместья, мою - уже довольно-таки продолжительную - жизнь в квартире на вилле, а также какое-то странное ощущение тревоги и чего-то очень важного, что начало происходить вокруг меня с недавнего времени (в течение последних двух недель, немногим более) и смысла чего я не понимал. С этими - отчасти очень приятными, а отчасти тревожными - мыслями я заснул.



     Глава 15.


     Неожиданная метаморфоза


Проснулся я от холода. Вокруг было ещё темно, но я разглядел на потолке какие-то светящиеся точки. В то же мгновение мне показалось, что вокруг не просто холодно, а воздух какой-то не домашний, даже ощущается лёгкий ветерок. Может быть, поднялся ветер и некрепко закрытые окна просто распахнулись от его порыва? Однако, мне стало как-то не по себе, и я решил включить свет. Сев на кровати и протянув руку к ближайшей прикроватной тумбочке со стоящим на ней ночником, я понял, что, вместо того, чтобы наткнуться на выключатель, моя рука рассекает прохладный ночной уличный воздух. Сидеть мне было как-то жёстко, я попробовал спустить ноги на пол, но не мог найти края кровати. Наверное, во сне я переместился к её середине. Подушки и одеяла я не мог нащупать, видимо, они съехали в сторону. Но почему сидеть так жёстко??? Матрас же мягкий! Что происходит? Я сплю??? Да, ну конечно же, я всё ещё сплю! Тем временем, мои глаза уже начали привыкать к темноте вокруг. Я огляделся, и всё внутри у меня похолодело: я осознал, что сижу на полу. Ни одеяла, ни простыни, ни подушки рядом не было. Кровать с обеими тумбочками и ночниками исчезли. Ни комода, ни висящего над ним ещё накануне вечером зеркала не было. И... стены, у которой стоял комод, тоже не было! Точнее, той её части, которая была внешней, то есть, границей выступа фасада виллы. Я поднял глаза к потолку и понял, что и часть его тоже пропала, а светящиеся точки на нём - звёзды на прекрасном португальском ночном небе! Повернувшись к окну на сохранившейся стене, я понял, что стёкол не было, створки окна были распахнуты, и на оконной раме стоял какой-то предмет, что-то, чего здесь раньше точно не было. Я пригляделся сквозь темноту: на обшарпанной и местами поломанной довольно-таки широкой старой оконной раме стояла красивая старинная ваза с букетом прекрасных благоухающих живых цветов. Нежные белые цветочки усыпали яркую зелень листьев. Но... ведь сейчас же зима??? Благоухающие цветы - среди зимы??? Я присмотрелся внимательнее: да, вне всяких сомнений, это был букет цветов жасмина - нежных белых цветов, которые, как я знал, были любимыми цветами хозяйки, и звали её как эти цветы, и вилла называлась так, как звали её...



     ***


Немного оправившись от потрясения и ещё не до конца поверив, что всё открывшееся моему взору - не кошмарный сон, я снова лёг на пол. Для начала мне необходимо было прийти в себя и как-то осмыслить увиденное. О том, чтобы понять, что же произошло, пока речи идти не могло.


Тем временем, близился рассвет, и предметы вокруг меня стали принимать всё более чёткие очертания. Признаюсь, я питал некую надежду, что всё не так катастрофично, и вот сейчас, с рассветом, я пойму, что то, что я увидел, имеет какое-то вполне рациональное объяснение. Но... какое могло быть рациональное объяснение отсутствию части потолка и одной из стен, а также мебели в комнате, где несколько часов назад я сладко заснул в уютной, мягкой, удобной и тёплой постели???


Впрочем, насколько я мог разглядеть в слабом предутреннем свете, какая-то часть стен всё же была на месте. Хотя, проснувшись, я заметил отсутствие лишь части одной стены, при свете всё могло оказаться иначе, чего я и боялся. Как ни странно, но в тот момент я испытывал одновременно два противоположных чувства. С одной стороны - надежду, что всё не так катастрофично (об этом я уже упомянул выше), а с другой - опасение, что всё может быть хуже, чем я увидел, проснувшись. (Что поделаешь: такая вот сложная гамма эмоций, вполне свойственная человеческой натуре!) Но, к счастью, с оставшимися стенами всё было в порядке. И потолок, насколько уже было видно, отсутствовал не полностью: в нём было всего лишь пробитое отверстие, хоть и довольно-таки большое. Правда, тот факт, что я увидел звёзды, означал наличие разрушений не только в потолке моей квартиры, но также в потолке второго этажа и крыше. И тут я вскочил на ноги: а как же владельцы виллы, Габриэл и Жасминья??? Они же тоже, наверное, проснулись в холоде и на полу? Прямо в пижаме, не одеваясь (даже если бы я решил сначала одеться, для этого мне пришлось бы найти свою одежду, что в так неожиданно сложившейся ситуации могло оказаться весьма непростой задачей), я выскочил на площадку перед виллой. Было уже почти совсем светло, и дом возвышался надо мной сумеречной громадой. Оглядев здание, я понял, что оно вдруг стало каким-то очень обшарпанным, черепица видимого мне края крыши была частично отломана, несколько её обломков валялись на площадке, часть стен была разрушена, стёкла в видных мне окнах отсутствовали. Однако, лестница на второй этаж сохранилась! Я взбежал по ней. Засохшие и упавшие пальмовые листья кое-где покрывали стоявшие на террасе металлические стол и стулья, заржавевшие и с частично сползшей краской. Я повернулся к дому: дверь в квартиру хозяев была приоткрыта. Войдя внутрь, я остановился как вкопанный. Моему взору предстала ужасающая картина: пол был покрыт осколками битого стекла, ветхие остатки когда-то красивых занавесок свисали с разбитых окон, в разных частях столовой валялись посуда, столовые приборы, какие-то предметы столового обихода, кухонного уголка не было, находившаяся там бытовая техника исчезла. Я прошёл по коридору в сторону гостиной. То, что я увидел, войдя, было не менее удручающим. Картины на полуразрушенных стенах либо покосились, либо просто упали и валялись на полу. Старинный паркет потускнел, кое-где был ободран, а где-то даже выломан. Люстра была без лампочек и являла собой весьма печальное зрелище: кажется, с неё сползла краска или покрытие. Посередине комнаты, как свидетельство того, что то, что я здесь видел ещё недавно, существовало на самом деле (или всё это было сном???), стоял прекрасный старинный рояль девятнадцатого века. Он был покрыт пылью и затянут паутиной, но я был абсолютно уверен, что это - тот самый прекрасный инструмент, поразивший меня своей красотой немногим больше года назад и радовавший меня своим звучанием почти каждый вечер, проведённый мною в квартире на вилле!


Не задерживаясь долго в гостиной, я вышел в коридор и направился к спальням. Я надеялся, что с хозяевами всё в порядке, но у меня откуда-то возникло странное ощущение, что я не найду их здесь.


Так оно и оказалось: ни Габриэла, ни Жасминьи, владельцев виллы, моих дорогих друзей нигде не было видно. Заглянув в спальни, я увидел ту же разруху, что и в остальной части квартиры. Подойдя к одному из окон, я посмотрел на сад. Солнце уже поднялось довольно-таки высоко, и я смог разглядеть всё в деталях. Взору моему предстал заброшенный сад, который, видимо, когда-то был цветущим и приносил владельцам массу наивкуснейших плодов с растущих здесь фруктовых деревьев. Сейчас же это были заросли, через которые было не так-то просто пробраться, если бы кто-то вдруг решился предпринять такую попытку.


Уже немного привыкнув к новому облику окружающей меня обстановки, я перестал удивляться всё новым видам разрухи, в какой-то степени даже стал воспринимать их "как факт" и непроизвольно пытался просто оценить масштабы произошедших разрушений, что бы ни было их причиной. Поэтому, поднявшись на чердак и найдя там несколько "целых" книжных шкафов, один - даже с несколькими сохранившимися старинными фолиантами, я был очень приятно удивлён и обрадован. Однако, состояние крыши показалось мне весьма плачевным: разрушенная в нескольких местах, она требовала срочного ремонта - мне без труда удалось найти то отверстие, сквозь которое через дыру в полу и потолке одной из спален второго этажа я видел звёздное небо из спальни в моей квартире.


Для полноты картины я спустился на нижний этаж. Не считая выбитых стёкол и оборванных занавесок, здесь всё выглядело даже сравнительно неплохо (разве что "сравнительно", но всё же): кухонная обстановка была почти целиком на месте, не считая пропавших плиты и холодильника. Хотя что-то из утвари и валялось на полу, а керамическая плитка на стенах кое-где была повреждена, в общем и целом здесь всё было не так уж катастрофично. Бильярдная тоже выглядела разве что обшарпанной, но меблировка, кажется, была на месте.


Пребывая в состоянии, всё-таки, полнейшего шока (несмотря на кажущееся привыкание) от всего увиденного и ещё больше от, если "смотреть в корень", произошедшего (хотя и не очень понимал, что за катастрофа или что-то другое могло произойти здесь за несколько ночных часов), я вернулся в мою квартиру. В свете утра я смог лучше разглядеть новый вид моего такого уютного ещё недавно жилья. Теперь я обошёл его полностью, и впечатление от увиденного было настолько удручающим, что я начал на полном серьёзе пытаться проснуться: ТАКОЕ не могло быть реальностью! В кухне исчезла вся бытовая техника, ванная комната была пуста, из гостиной куда-то пропали телевизор и лампочки из настенных светильников-подсвечников. Занавески и вязаные ажурные салфетки как будто бы испарились. Но какие-то вещи – например, стенной шкаф в коридоре и книжный в гостиной – остались на своих местах, хотя и выглядели очень обветшавшими: как будто бы всего за одну ночь они состарились на целое столетие, если не больше! Нет, это точно сон!.. Однако, мои попытки проснуться не увенчались успехом (что естественно, так как я не спал и, в общем-то, в глубине души прекрасно понимал это), поэтому, вернувшись в спальню, я стал думать, что же делать дальше. Понятно, что в сложившихся обстоятельствах попытки приспособиться к "новой реальности" были бы не очень уместны. Вывод из моей второй, так отличавшейся от первой, экскурсии по вилле был один: единственное сообразное ситуации решение - уехать (вернее, уйти) отсюда. Да, к сожалению, это действительно было так. Поэтому, уже немного привыкнув к новой окружающей меня обстановке, я начал одеваться и собирать по квартире свои немногочисленные вещи. Кстати, что интересно: вещи, лежавшие в исчезнувшем комоде, теперь валялись на полу, будучи при этом аккуратно сложенными – как накануне вечером. Как будто бы комод испарился, а всё его содержимое, мягко – как на облаке, плавно опустилось на пол! А вот вещи в стенном шкафу, сложенные на полках, так там и лежали, разве что некоторые полки обвалились, и вещи – вместе с ними. Висящая же на "плечиках" одежда валялась на дне шкафа – ввиду пропажи всех "плечиков". В общем, так я паковал свой багаж, поёживаясь от утреннего ветерка, задувающего в зияющие выбитыми стёклами окна и великолепную ещё вчера вечером дверь-окно, ведущую из гостиной на площадку перед ещё накануне прекрасной, а теперь полуразрушенной виллой...



     Глава 16.


     "Бегство"


Собравшись и проверив ещё раз напоследок, не забыл ли что-то из вещей впопыхах, я обошёл квартиру ещё раз. Убедившись, что хоть я и торопился, но собрал, кажется, всё, я направился к выходу. Наверное, я уже стал немного оправляться от шока, так как непроизвольно начал искать какую-то закономерность в увиденных как в моей квартире, так и в остальной части виллы разрушениях. Я чувствовал, что есть какая-то логика! Мысленно я ещё раз перебрал всё, что увидел, и тут вдруг что-то начало для меня проясняться! Во всём доме исчезло всё современное: просто новое – например, бытовая техника - и новая мебель "под старину". Всё старинное – само здание, часть мебели в моей квартире, мебель в квартире хозяев и на нижнем этаже – сильно обветшало, но сохранилось! Да… Похоже на то… Но что же это означает??? Какие-то грабители забрались ночью в дом, вынесли всю бытовую технику и новую мебель, после чего тихонько удалились, бесшумно разбив окна, разбросав кухонную утварь, и, в довершение всего, без единого звука выломав часть стен, межэтажных перегородок и крыши прочного старинного каменного дома! А, ну и конечно же – сущий пустяк, – вытащив из-под меня кровать так искусно, что я этого даже не заметил, пока спал. Да, я не могу пожаловаться на бессонницу, но даже пребывая в самом что ни на есть крепком сне, вряд ли смог бы не почувствовать такие манипуляции! Очень слаженная команда "дэвидов копперфильдов", должен признать! И крайне заботливых при этом – мой сон они не потревожили! А также весьма аккуратных – вещи из комода лежали на полу в полном порядке! Ну, в общем, шутки шутками, и интересная, конечно, версия – но разве что в качестве сюжета для научно-фантастического романа с задействованием каких-то неизвестных современному человечеству высочайших технологий…


Выйдя на площадку перед домом, я обратил внимание на металлическую скамейку-диван: с неё заметно облезла краска и кое-где явно проглядывала ржавчина. Грустно вздохнув, я достал ключ и аккуратно закрыл дверь, хотя и не знаю, насколько это было актуально, учитывая отсутствующую часть стены и выбитые стёкла окон. Немного помедлив, я поставил багажные сумки на пол террасы, который теперь был кое-где в выбоинах, и поднялся на второй этаж, решив всё-таки закрыть приоткрытую дверь, ведущую в столовую квартиры хозяев. Сделав это, я вернулся к входу в мою квартиру на площадке первого этажа и, отойдя немного в сторону, обернулся и снова посмотрел на виллу. Сейчас, уже привыкнув к её новому, так неожиданно "образовавшемуся" статусу заброшенного старинного дома, я отметил, что для старого особняка он был в очень неплохом состоянии. Ну… если исходить из мудрого утверждения о том, что "всё в мире относительно". Пытаясь посмотреть на него с другой точки зрения - как на давно заброшенное здание - я пришёл к выводу, что этот дом, должно быть, пустует примерно с конца девятнадцатого века. И снова я посмотрел на него как на столь полюбившуюся мне виллу. Даже в этом плачевном состоянии он был великолепен. Наверное, дом "прочитал" или "услышал" эти мои мысли, потому что на мгновение мне показалось, что я снова вижу в свете солнечных лучей старинный нарядный особняк, ухоженный и счастливый, живущий счастливой жизнью своих обитателей, и я понял, что моя любимая старинная вилла так улыбается мне на прощанье.


Но это было лишь мимолётное видение, я решительно повернулся и направился к воротам – выходу из поместья. К моему удивлению, они были по-прежнему открыты. Но, выйдя, я решил, что в сложившейся ситуации лучше ворота закрыть, хоть и просто на замок, который у ворот был, но который - насколько я заметил - никогда не запирали. Где находится ключ, мне хозяева когда-то на всякий случай показали: в небольшой металлической коробочке, неприметно закреплённой на ограде рядом с воротами. Я воспользовался успешно обнаруженным ключом, который с трудом повернулся в замочной скважине - по всей видимости, основательно заржавевшей. Положив ключ на место, я постарался как можно удобнее "развесить" на себе багажные сумки и направился к ведущей вниз аллее.


Спускаясь вниз, я размышлял о так неожиданно выяснившемся реальном состоянии поместья. "Реальном"? А какое из его состояний было настоящим? Что было "сном" - та вилла, где я заснул вчера вечером, или вот этот полуразрушенный особняк, появившийся на месте великолепной виллы путём какой-то загадочной метаморфозы, вот этот "новый" дом, в котором я проснулся сегодня утром, в предрассветном сумраке? "Спал" ли я, когда счастливо жил на прекрасной вилле, или же я "сплю" сейчас???


И тут меня охватило странное чувство: произошло что-то действительно экстраординарное, чем бы оно ни было, а я, после первоначального испытанного шока, пришёл в состояние какого-то необъяснимого спокойствия. Как будто бы произошедшее было совершенно нормальным и, возможно, даже ожидаемым явлением. Как ни странно, я не беспокоился за Габриэла и Жасминью, владельцев виллы, хотя испытывал в их отношении искренние дружеские чувства и очень привязался к ним за время нашего знакомства. Я не спешил сообщить о произошедшем в полицию или хотя бы заявить о таинственном исчезновении сразу двух человек. Почему-то эти мысли тогда даже не пришли мне в голову. Это уже позже, вспоминая всё произошедшее, я понял, что естественной реакцией на случившееся было бы как раз сделать всё вышеперечисленное - то есть, всё то, чего я не сделал. (Но сейчас я понимаю, что, учитывая истинное положение дел, о котором я вскорости узнал, я, хотя и неосознанно, всё сделал абсолютно правильно). Как бы там ни было, в тот момент я думал о том, как дойти до Обсерватории, и немного - совсем чуть-чуть, где-то на самом краю сознания, - у меня пытались появиться мысли о том, что теперь у меня жилья нет никакого. Я вспомнил тот день, когда спускался по аллее после того, как мы договорились с владельцами виллы о сдаче мне внаём их квартиры. И как тогда я думал, что ненадолго, чуть больше чем на одну ночь, являюсь счастливым обладателем целых двух съёмных квартир: в гостевом доме и на вилле. И вот сейчас я снова шёл с виллы вниз и не был постояльцем ни одной съёмной квартиры! И опять же, я понимал, что являюсь бездомным, но почему-то меня это совершенно не тревожило. Наверное, это было последствием перенесённого потрясения. Или - что даже больше похоже на правду - я и до сих пор находился в состоянии шока.



   ***


Примерно так рассуждая, я продолжал спускаться в сторону города, и был уже почти в самом низу. Постепенно мои мысли вернулись к вилле (впрочем, они и не отдалялись от неё). Интересно, а есть ли у этого поместья владелец? (Странная идея: у поместья же есть владельцы! И я прекрасно это знаю! И их знаю! Это Габриэл и Жасминья! Если бы это было не так, у кого же тогда я снимал квартиру??? Я же сам общался с ними больше года, живя на их вилле! И они постоянно там жили, так что возможность какой-то махинации отпадала! Ну, не совсем отпадала, и возможен, конечно, вариант афёры, но это было бы как-то слишком уж сложно, да и зачем???) Да, но всё-таки... есть ли у поместья... другой... владелец? Может быть, их сын? Они никогда не говорили о том, есть ли у них дети, так что здесь я мог только строить догадки. И тут мои размышления приняли странный оборот. Я вспомнил заметки в газете о приезде потомка какого-то известного в этих краях старинного рода. Хм, согласно последней заметке, этот человек, возможно, уже приехал и остановился в маленькой местной гостинице. Да, любопытное совпадение: прямо перед его приездом "моя" великолепная вилла превратилась в полуразрушенный давно заброшенный и пустующий особняк, а её владельцы, чем-то сильно встревоженные примерно со времени появления первой заметки, после появления второй таинственным образом исчезли - то есть, ночью, примерно одновременно с "преображением наоборот" виллы. Да, действительно интересное совпадение... А что если вовсе не совпадение?!..



   ***


Должен признать, в этот раз дорога в Обсерваторию была для меня как будто бы какой-то совершенно новой. Я начинал видеть иначе всё вокруг, с другого ракурса оценивать произошедшие со мной события, начиная со встречи с незнакомцем около кафе. Кстати! Незнакомец! Точно, если он сейчас около (или в) кафе, то я могу расспросить его о том, что происходит! Окрылённый этой, так неожиданно пришедшей мне в голову, идеей, я ускорил шаг и направился в сторону кафе. Придя на площадь, я внимательно огляделся. Было ещё раннее утро и народу было очень мало. Однако, несмотря на это, несколько пожилых людей уже что-то бурно обсуждали, собравшись в центре площади. Я присмотрелся внимательнее к этой компании, но моего "знакомого незнакомца" среди них не было. Я подошёл к кафе и, не обнаружив никого ни рядом, ни немного поодаль, заглянул внутрь. В полумраке зала для посетителей тоже никого не было видно. Немного привыкнув к темноте, я заметил владельца кафе, расставлявшего стулья около столиков в ожидании первых утренних посетителей. Он меня не заметил, а сам я решил не показываться: поскольку произошедшее со мной объяснить было сложно, то я предпочитал сначала прийти в себя, всё хорошенько обдумать и хотя бы сформулировать более или менее приемлемую для объяснения малознакомым людям версию произошедшего. А сделать это мне рано или поздно пришлось бы, так как здесь все друг друга знают и всё обо всех - тоже. Я прекрасно понимал, что в изложении "как есть" моё повествование прозвучало бы как минимум странно. Правда, если задуматься, то ни о чём не подозревавших (как я думал) жителей городка в данный момент мог удивить лишь мой скоропалительный отъезд с виллы, но всё же - мало-мальски подходящего объяснения даже этого события я пока не придумал.


Итак, по крайней мере на данный момент незнакомца я не нашёл. Я боялся предположить, но как-то интуитивно чувствовал, что незнакомец пропал. Пропал так же таинственно, неизвестно куда и почему, как и владельцы поместья. Впрочем, может быть он просто ещё не пришёл ни на площадь, ни в кафе? Или вообще не планирует сегодня приходить? Но что-то мне подсказывало, что незнакомец действительно исчез. И пропавших теперь было уже не двое, а трое.



     Глава 17.


     За утренним кофе


Решив действовать "пошагово" и каждый следующий шаг планировать спонтанно в зависимости от результатов предыдущего, я начал подъём к Обсерватории - сначала по дороге, потом по лесенке, начинавшейся у гостевого дома. Если честно, как рассказать о произошедшем со мной коллегам, я тоже не очень представлял и решил действовать по обстановке. Для начала нужно было добраться до Обсерватории, а с несколькими довольно тяжёлыми багажными сумками это было не так-то легко.
Поднявшись по склону холма и зайдя на территорию, я остановился, чтобы немного отдышаться. Но уже через несколько минут, снова обвесившись багажными сумками, я направился к входу в Главное здание Обсерватории.


Войдя внутрь, пройдя по коридору и не встретив никого по дороге, я зашёл в свой офис и поставил сумки на пол около шкафа. Немного поправив одежду и причесавшись, я отправился в сторону кухни, лихорадочно придумывая, с чего начать своё экстраординарное повествование.


Войдя в кухню с как можно более непринуждённым видом, я понял, что все мои коллеги уже в сборе, но кофе ещё никто не пил. Когда я зашёл, то как будто едва сдерживаемые улыбки промелькнули на лицах сидевших за столом и стоявших рядом сотрудников.


Надо сказать, что я был готов к любой реакции коллег, но уж точно не к такой! Они как будто знали о том, что произошло! Мало того, казалось, что они всегда знали, что что-то подобное может случиться! Впрочем, представляю себе, как выглядело со стороны моё появление: с явно наигранной непринуждённостью, какой-то "безумной" улыбкой на устах, в состоянии полной растерянности и явно не позавтракавшего. Знали или нет они о чём-то, но было бы странно не улыбнуться при виде меня в тот момент! Кстати, насчёт завтрака можно сказать, что это была одна из тех ситуаций, когда "не до него". Всё утро я даже не испытывал ни малейшего чувства голода. Однако сейчас, в кухне Обсерватории, в окружении привычной обстановки и улыбающихся коллег, собравшихся на традиционную чашечку утреннего кофе, я вдруг понял, насколько сильно проголодался! И - опять же, совпадение? - тут я почувствовал восхитительный запах свежеиспечённых круассанов: как оказалось, Педру, мой знакомый (ещё с той давней конференции) купил их к утреннему кофе "на всех" в кафе в центре города. (Думаю, он появился там немногим позже меня, а в Обсерватории оказался, может быть, даже раньше, так как я шёл пешком, по дороге и лестнице, сравнительно медленно, с сумками, а он ехал на машине по асфальтовой дороге.)


Убедившись, что со мной всё в порядке, все начали потихоньку подтягиваться к машине для приготовления кофе, после чего усаживались за стол и, потихоньку потягивая кофе с круассанами, устремляли взгляды на меня в ожидании новостей, наличие которых явно следовало из выражения моего лица.


 
   ***


Тоже сделав кофе и взяв круассан, я перевёл дыхание, после чего начал свой рассказ. Как я уже сказал, выражение лиц моих коллег чем-то давало мне понять, что они уже знали, что что-то произошло. Конечно, можно было предположить, что кто-то видел меня, идущего по территории Обсерватории и увешанного багажными сумками, потом рассказал остальным, из чего все сделали вывод, что что-то случилось: иначе с чего вдруг мне съезжать с так полюбившейся квартиры на вилле? Но что-то подсказывало мне, что дело не в этом. По крайней мере, не только в этом. Как бы там ни было, придерживаясь своего решения двигаться шаг за шагом, я начал своё повествование. В общем-то, оно было недлинным: я рассказал всё как есть, по ходу развития событий со вчерашнего вечера. Однако, упомянул и об ощущении тревоги, которое охватило, как мне показалось, владельцев виллы некоторое время назад и которое я предположительно сопоставил с новостями о приезде потомка какого-то древнего рода, известного в этих краях. Я добавил, что наверняка потомок здесь абсолютно ни при чём, но всё же, мало ли.


Коллеги внимательно меня выслушали, улыбнулись и выразили надежду, что всё пережитое мною не слишком меня шокировало. Конечно, они понимают, что для меня, как человека не осведомлённого о некоторых очень специфических деталях жизни в этих краях, и, как следствие, о том, что же на самом деле стоит за разворачивающимися здесь событиями, наверное, всё это было нешуточным потрясением.


Я был ошарашен! Значит, моя интуиция не подвела меня, и мои коллеги действительно знали, что что-то подобное должно было произойти! И более того: по всей видимости, это "что-то" было лишь эпизодом чего-то ещё, известного здесь всем – кроме, понятное дело, меня!


Видя написанное на моём лице недоумение, мои друзья рассмеялись и заверили меня, что всё в полном порядке, идёт "своим путём", и беспокоиться совершенно не о чем. Добавив, что в этом я скоро смогу лично убедиться, после того как они посвятят меня в происходящие здесь уже издавна события, они предложили мне ещё кофе и круассан, на которые я машинально согласился. Когда кофе был готов, мой конференционный друг Педру протянул его мне и, с дружного согласия остальных, начал свой рассказ, и вот что он поведал.



     Глава 18.


     Португало-бразильские аристократы


Как я уже знал сам, Португалия полна легенд и всяких загадочных историй. И Центральная Португалия не является исключением из этого общего правила. И как оказалось, по воле случая (впрочем, случайностей не бывает?) я приехал работать в Обсерваторию, расположенную рядом с городом, где такая легенда не только древнее предание, но продолжающая существовать часть реальности, современной жизни. Так продолжается уже какое-то время и, видимо, будет длиться всегда - если будут возникать необходимые условия.


Когда-то давно, несколько столетий тому назад, в этом месте некий аристократ, приближённый к правившему тогда королю Португалии, получил в подарок от монарха - за долгую и верную службу своей стране - довольно-таки большой участок земли. Он выстроил дом, разбил сад, в общем - устроил здесь небольшое поместье. По меркам аристократических владений, эта его усадьба была не очень большой и предназначалась, скорее, стать местом, где можно было "отдохнуть душой" от суеты - уже в те времена (а было это в начале семнадцатого века) - больших городов. Природа здесь великолепная, климат прекрасный, в общем - идеальные условия для отдыха.


Годы мелькали, шли десятилетия, всё новые поколения этого рода из года в год приезжали в своё прекрасное поместье на летний отдых. Через какое-то время здешняя вилла стала чуть ли не предпочтительным по сравнению с городскими особняками местом жительства для владевших ею аристократов. Естественно, любя это место, они уделяли большое внимание поместью, а также водили знакомство с жившими неподалёку (на расстоянии, преодолимом в экипаже) землевладельцами. Как и они сами, их соседи имели особняки в больших городах и проводили в уединённой местности лето, просто свободное время или же поселялись здесь на постоянной основе после того, как отходили от дел и отправлялись на покой. Со временем в этом провинциальном уединении постепенно сформировался свой, в каком-то смысле, "высший свет". Его представители часто общались, ездили друг к другу в гости и организовывали выезды в экипажах по окрестностям (иногда совместные, порой - в одиночестве). Также были популярны и пешие прогулки.


Минуло приблизительно два столетия, сменилось вот уже несколько поколений, и наступил девятнадцатый век. Для Португалии это было очень непростое время: часть королевского двора в силу сложных исторических перипетий обосновалась в Бразилии. Произошло это после бегства туда от французских войск правящего короля Португалии вместе с наследником престола, ставшим впоследствии королём Бразилии и провозгласившим её независимость от Португалии, чьей колонией Бразилия до этого момента являлась. Далее последовал ряд весьма драматичных событий, связанных с вопросами престолонаследия и борьбой за власть в Португалии. Происходило всё это в первой половине девятнадцатого века. В результате, где-то к середине столетия политическая ситуация как в Бразилии, так и в Португалии более-менее стабилизировалась. Но все эти события, кроме политических, имели и важные "частные" последствия. Выразились они, прежде всего, в том, что некоторые представители португальской аристократии, приехав когда-то в Бразилию со своим находившимся в опасности королём, решили остаться жить в этой заокеанской стране, положив таким образом начало бразильским ответвлениям своих португальских родов. Среди этих переселенцев был и представитель старинного рода, о котором идёт речь. Так получилось, что и он оказался в Бразилии, будучи ещё совсем молодым человеком, вместе со своим королём, в качестве одного из аристократов королевской свиты. Он активно участвовал и в последовавших португало-бразильских событиях, после чего осел в Бразилии. Но если для него Бразилия оказалась чем-то вроде земли обетованной, то никаких прогнозов касательно предпочтений "где жить" его родившегося уже там, в Бразилии, сына Габриэла, сделать было нельзя. И так вот случилось, что этот самый Габриэл, став взрослым и уже достигнув определённого успеха в деловых кругах Сан-Паулу, решил вернуться на родину предков - в Португалию.


Вернувшись на историческую родину, Габриэл вступил во владение всем оставленным на попечение нотариусов, банкиров и родственников имуществом. Среди этого имущества было и провинциальное поместье с прекрасной виллой, в котором в отсутствие уехавшего законного владельца жила его сестра. Неожиданно появившийся новый, бразильский, владелец виллы познакомился с уже весьма пожилой тётей, детей у которой не было и которая была рада его видеть. Молодой бразилец, буквально влюбившись в поместье с первого взгляда, заверил, однако, тётю, что не имеет никаких намерений выселять её из принадлежавшего ему по праву фамильного имения, и та может продолжать жить на вилле, совершенно не беспокоясь за своё будущее. По правде говоря, это было лишь одно из нескольких владений, имевшихся в распоряжении наследника, но все другие имения были совсем небольшими домами с очень маленькой прилегающей территорией в окрестностях Лиссабона и сдавались в аренду. В общем, так и решили: тётя осталась жить в провинциальном поместье, а Габриэл поселился в семейном особняке в Лиссабоне - довольно-таки большом, тоже доставшемся ему по наследству. В любом случае, жить в столице ему было удобнее, так как он вёл активную деловую жизнь. Тем не менее, племянник часто навещал на вилле тётю, у которой очень счастливо проводил часть лета, которая - в свою очередь - всегда была искренне рада видеть молодого родственника, и с которой у них сложились истинно дружеские отношения.


Это продолжалось довольно-таки долго, молодой человек счастливо женился, обзавёлся сыном, был успешен в делах, обожал свою семью. Через какое-то время, пребывая уже в глубокой старости, его тётя, жившая на вилле, умерла. Габриэл был искренне расстроен случившимся, хотя и понимал, что - по законам природы - рано или поздно это неизбежно должно было произойти. Вместе со своей семьёй он продолжал часто бывать на вилле, но теперь у него появилось больше хлопот: раньше все заботы о поместье ложились на плечи тёти, теперь же они целиком и полностью оказались на плечах молодого владельца имения и его жены.


Со временем жизнь в поместье наладилась, по большей части благодаря привратнику, который жил там постоянно. Он начал работать в поместье ещё при тёте, был примерно одного возраста с Габриэлом, и прекрасно справлялся с поддержанием имения в надлежащем виде: и вилла, и сад были всегда очень ухожены и выглядели великолепно.


Хотя семья и часто приезжала на виллу, постоянно жила всё-таки в Лиссабоне. Но годы шли, и вот уже Габриэл отошёл от дел и, как уже делали некоторые его предки, решил поселиться в своём провинциальном поместье на постоянной основе. Переехали они вдвоём с женой, а их сын остался жить в столице, лишь иногда приезжая навестить родителей и насладиться тишиной и спокойствием провинциальной жизни. Впрочем, в провинциальном поместье его ждали и некоторые "развлечения". Одно из них было связано с давним увлечением главы семьи: Габриэл очень любил фортепианную музыку и был превосходным её исполнителем. На вилле в гостиной стоял рояль, который он купил сразу же после окончательного переезда в поместье: теперь, когда он отошёл от дел, игра на этом великолепном инструменте стала тем занятием, которому он с удовольствием посвящал большую часть свободного времени, безостановочно совершенствуя своё искусство. Конечно же, у него всегда было много дел в поместье, но по вечерам, после ужина он непременно садился за рояль и, играя просто для удовольствия, на самом деле устраивал настоящие концерты для жены и сына (когда тот приезжал погостить). Другим очень приятным времяпрепровождением в провинции для молодого гостя из Лиссабона были устраиваемые по выходным его родителями прогулки в карете или экипаже (в зависимости от погоды).


За время жизни в поместье Габриэл и его верный помощник привратник, уже давно служивший в имении, сделали много усовершенствований как в доме, так и на прилегающей к нему территории. В основном это были технические нововведения в саду и небольшие изменения в интерьерах виллы.


Но что-то было сделано и просто ради приятного времяпрепровождения. Например, на нижнем этаже Габриэл с привратником организовали бильярдную. Это было ещё одним давнишним увлечением Габриэла, хоть и не столь сильным, как игра на рояле, но всё же. Так что, теперь Габриэл частенько захаживал в новую бильярдную: иногда - с гостившими у них такими же любителями этой увлекательной игры, иногда – один, просто "погонять шары", размышляя параллельно о чём-то другом, иногда - с приезжавшим погостить сыном (тоже пристрастившимся к этой игре), а чаще всего – с привратником, который, как выяснилось, тоже был любителем бильярда и проявлял в этой игре изрядную виртуозность. Говорят, что Габриэл с привратником устраивали в своей бильярдной на вилле настоящие "бильярдные сражения".


Впрочем, было и существенное "внешнее" изменение: Габриэл, обожавший свою жену, решил дать поместью название в её честь. Супругу его звали Жасминья, и всё имение он предложил назвать "Вилла Жасминья". Хозяйка была очень рада такому трогательному знаку внимания со стороны любимого мужа. К тому же, само имя "Жасминья" означает "цветок жасмина", а Жасминья очень любила эти нежные цветы: они, пожалуй, были самыми её любимыми. Было ли это совпадением, имя ли её повлияло на характер, или не повлияло, но Жасминья была убеждена в обратном, - в общем-то, причина не так уж и важна. Но следствием было то, что одним из первых нововведений в поместье после переезда туда из Лиссабона новых владельцев стали установленные на площадке перед домом огромные вазы с кустарниками жасмина. Впрочем, надо признать, что Жасминья и сама была истинным воплощением своего имени: нежная, всегда улыбающаяся, хрупкая - и правда, настоящий цветок жасмина.


Время шло, и сын Габриэла и Жасминьи, нынешний наследник рода, проявлял всё больший интерес к Бразилии. Он часто слушал рассказы отца об этой далёкой стране, читал исторические книги о португальских королях в Бразилии - всё это очень его увлекало, а сама Бразилия притягивала как магнит. Отец его, видя явные интересы сына, вполне допускал, что уже возмужавший юноша, достигший успеха в делах, но ещё не женатый, может захотеть - как и он сам когда-то - вернуться на историческую родину, которой в случае этого молодого успешного в делах мужчины являлась Бразилия. (По крайней мере, по его ощущениям, как он утверждал, но это было видно со стороны и невооружённым глазом.) То, что род ведёт свои корни из Португалии, и лишь в силу сложившихся политических обстоятельств и сравнительно недавно (если так можно сказать о почти целом столетии) некоторые его представители оказались в Бразилии, наследник рода, конечно же, знал. Но ведь дело было в ощущениях и уже зародившейся (это тоже было видно) идее - отец прекрасно это видел, понимал и ни в коем случае не хотел препятствовать. Что поделаешь: такова жизнь!


Но вот и настало печальное время: через несколько лет умерла прекрасная Жасминья, жена Габриэла, а затем и он сам. Их сын стал единственным наследником всего имущества, в которое, в частности, входил дом в Лиссабоне, несколько сдаваемых в аренду небольших владений в окрестностях столицы и провинциальное поместье.


Так, преуспевающий молодой мужчина, ведущий активную деловую жизнь в Лиссабоне и продолжавший втайне лелеять мечту об отъезде в Бразилию, оказался наследником неплохого денежного состояния и недвижимости в Португалии. На первое время он мог быть совершенно спокоен за так любимое им восхитительное провинциальное поместье с виллой: там постоянно жил верный привратник, который это место очень любил, и для которого это был дом. Но, как последний наследник аристократического рода понимал, привратник тоже был уже довольно-таки пожилой, и неизвестно, сколько ещё он сможет вести хозяйство в большом старинном поместье, где требовалось не только следить за домом и садом, поддерживая их в надлежащем состоянии, но всё чаще возникала необходимость значительного ремонта здания.


Всё же, некоторое время жизнь в поместье в какой-то степени продолжалась в привычном русле. Конечно, прежних владельцев виллы уже не было в живых, но их сын регулярно приезжал в поместье, отдыхал, старался сделать что-то по обустройству имения, пытаясь помочь привратнику с наиболее сложными задачами - вроде ремонта. Однако, ещё через несколько лет умер и привратник. В результате, наследник, к этому времени уже состоявшийся деловой человек, совсем возмужавший и окончательно решившийся на отъезд в Бразилию, понял, что в сложившейся ситуации лучшее, что он может сделать, это просто закрыть двери и ставни, запереть ворота поместья и уехать. Конечно, для виллы это могло оказаться губительным, но нанимать кого-то незнакомого для поддержания имения в приемлемом состоянии он не решился, равно как и продать так любимое им и дорогое воспоминаниями поместье, так как не знал ни как надолго он уезжает, ни как дорого будет ему обходиться жизнь в Бразилии, поэтому он решил просто понадеяться, что с виллой всё будет хорошо, и, продав все владения в Лиссабоне, в том числе - после мучительных колебаний - и фамильный особняк, чтобы собрать небольшой капитал на обустройство в Бразилии, уехал за океан. Было это в самом конце девятнадцатого века.



   ***


Приехав в Бразилию, наследник первым делом стал наводить справки о своих дедушке с бабушкой, которые жили здесь. Как ему удалось разузнать, они, к сожалению, уже довольно-таки давно умерли, но у них осталось большое поместье, в котором жила их дочь со своей семьёй, то есть - родная тётя нашего португальца. Всё получалось очень похоже на историю Габриэла, отца молодого наследника: разница была лишь в странах - тогда всё происходило в Португалии, а сейчас - в Бразилии. Такой вот "трансатлантический маятник часов".


Вновь прибывший сообщил тёте о своём приезде, и она с радостью пригласила его в гости. Узнав, что он ещё не устроился в Бразилии, она предложила пожить у них в поместье: было видно, что предложение это было искренним, и хозяева действительно были рады принять у себя племянника. Последний с радостью принял приглашение (впрочем, только после многочисленных заверений тёти, что он им точно не помешает) и на следующий же день переехал в поместье из гостиницы, где остановился по прибытии. Поместье находилось в очень живописном месте, расположенном, в то же время, недалеко от Сан-Паулу - уже тогда значительного и кипящего жизнью делового центра Бразилии. Для молодого португальца такое расположение было очень удобным, просто идеальным! Будучи настроен весьма оптимистично, он надеялся преуспеть "в бразильской ветви своей деловой карьеры", на чём и сконцентрировал свои усилия.



   ***


Жизнь в Бразилии у наследника заладилась. Он быстро продвигался в карьере, стал успешным деловым человеком. Впрочем, для него это было вполне закономерным продвижением-повышением на профессиональном поприще: в Португалии он уже достиг заметных высот и завоевал надёжное положение в деловых кругах, был весьма преуспевающим мужчиной, известным в деловой сфере. Кроме того, он, португальский аристократ, занял вполне заслуженное место и среди бразильского "высшего света": можно было с уверенностью сказать, что он относится к сливкам местного общества. Вскоре он обзавёлся собственным поместьем с большим красивым домом, женился и зажил полноценной жизнью бразильского аристократа и делового человека. Примерно через год в новой семье уже родился наследник, и жизнь всего семейства была, что называется, "полная чаша". Молодая семья очень дружила с семейством тёти новоиспечённого бразильца, которая хотя и была уже пожилая, но гораздо младше его родителей. Обе семьи часто бывали в гостях друг у друга, проводя по несколько дней то в одном великолепном поместье, то в другом - не менее прекрасном. В общем, в Бразилии молодой португалец обрёл истинное счастье - и семейное, и "карьерное".



   ***


Шли годы, в его семействе родились ещё дети, затем они выросли, появились внуки. Членами семьи приобретались новые поместья, особняки в Сан-Паулу, род продолжался и разрастался, включал в себя уже несколько молодых семей, и всё было чудесно. Так прошло целое столетие, даже немного больше. Португальский наследник рода, приехавший в Бразилию в конце девятнадцатого века, уже давно умер, как и его жена, и - ещё раньше - его тётя с мужем, но в Бразилии род продолжался их наследниками и потомками.



     Глава 19.


     А тем временем в португальском поместье…


А что же вилла? Тем временем в Португалии, оставленная когда-то вилла с чудесным садом приходила в запустение и постепенно разрушалась. К началу двадцать первого века это был уже окутанный туманом времени, аурой разных слухов и шлейфом легенд о живших здесь когда-то аристократах, старинный особняк, полуразрушенный и давно заброшенный, который, на самом деле, всё так же терпеливо ждал новых жильцов, как и в конце девятнадцатого века.



   ***


И, как это ни удивительно - учитывая сколько времени прошло, - дождался! Где-то уже в конце двадцатого века в Бразилии в этом самом разросшемся старинном роде португало-бразильских аристократов родился мальчик. Назвали его Мигел. Он был прямым потомком того молодого наследника рода, который когда-то вернулся из Португалии в Бразилию, и который, в свою очередь, был потомком того аристократа, который оказался в Бразилии ещё во времена попавшего в опасность португальского короля и его сына, будущего короля Бразилии. В общем, теперь именно Мигел был наследником всего этого португало-бразильского рода, а в частности - Габриэла и Жасминьи, последних владельцев заброшенного поместья в Португалии. Того самого провинциального поместья, где в аристократической гостиной виллы его последний владелец Габриэл так виртуозно играл на рояле.


Когда мальчик подрос и стал уже вполне взрослым юношей, то проявил очень живой интерес к истории своего рода в целом, связанным с ней историческим событиям и, в особенности, к Португалии и всему, что касалось истории этого старинного рода по другую сторону океана. Как-то само собой, изучая хранящиеся в семье архивы, Мигел наткнулся на очень старые документы, касающиеся владений его семьи в Португалии и операций с недвижимостью, когда-то проведённых его предками. И, что естественно, среди них он нашёл записи - очень старинные, - подтверждающие права владения его пра-пра-прадедушки Габриэла и пра-пра-прабабушки Жасминьи на некое поместье в Центральной Португалии. Молодой человек что-то слышал о принадлежавшем его роду поместье в Португалии, которое очень любили его предки и которое, кажется, осталось пустующим, когда единственный его наследник через несколько лет после вступления во владение имуществом переехал жить в Бразилию. Но, поскольку никакой точной информацией Мигел в то время не располагал, то думал, что поместье давно продано, как и другое имущество их рода на территории Португалии (если вообще само его существование - не просто какая-то красивая фамильная легенда). В семейных архивах тоже не было никаких свидетельств о том, что же в итоге стало с имением. Тогда, поразмыслив и, в результате, утвердившись в намерении всё-таки проверить случайно попавшуюся ему на глаза информацию, юноша решил навести справки в администрации города, к которому относилось владение. Через некоторое время он получил ответ, гласящий, что да, в поместье со времён уехавшего в Бразилию последнего владельца (а было это в конце девятнадцатого века) никто не живёт. К сожалению, имение находится в запустении, однако, если найдётся наследник, который может вступить в права и приедет жить в поместье, то, по мнению автора письма, реконструкция здания, как и приведение в надлежащий порядок прилегающей территории, возможны в течение не очень продолжительного времени.


Молодой человек задумался. Его очень интересовала Португалия. Возможно, это была семейная черта, свойство характера, присущее роду Мигела, хотя и проявившееся лишь у некоторых его предков: необоримое желание уехать на свою историческую родину. Для живших в Бразилии это была Португалия, а для живших в Португалии – Бразилия. (Разумеется, это касается времени, когда ветвей рода было уже две: португальская и бразильская.) Так, один из этих достойных и успешных людей переехал из Бразилии в Португалию в силу любопытства и непреодолимого влечения в начале второй половины девятнадцатого века, а другой - по похожим причинам, из Португалии в Бразилию – в самом его конце. И теперь, столетие спустя после второго такого переезда он, Мигел, потомок этого рода, чувствует, похоже, что-то подобное. Во всяком случае, последнее время его всё чаще посещает мысль о переезде в Португалию в старинное родовое поместье, о котором он когда-то слышал, и которое, несмотря на отсутствие каких-либо документальных подтверждений его реального, а не легендарного существования и принадлежности семье Мигела, всегда казалось ему существующим. Во всяком случае, никаких рассказов или слухов, опровергающих это, он тоже не слышал. И сейчас, после полученного обнадёживающего ответа из городской администрации, к которой относилось это самое поместье, идея переезда начала приобретать черты вполне конкретного плана.


Но Мигел хотел подождать несколько лет: он как раз заканчивал обучение в Сан-Паулу, одном из крупнейших городов Бразилии, и в ближайшее время надеялся продолжить своё образование в течение ещё нескольких лет. Это уже было намечено, и он хотел закончить учёбу в Бразилии прежде, чем пускаться в авантюру с переездом в Португалию - страну, которая хоть и являлась его исторической родиной, родиной его предков, но которую он знал только по семейным архивам, рассказам родственников, в особенности бабушек и дедушек, которые тоже слышали об этом от своих бабушек и дедушек, и так далее.



   ***


...Впрочем, это только со стороны казалось, что португальское поместье с виллой было совершенно заброшено. На самом деле это было вовсе не так.


После отъезда наследника в конце девятнадцатого века по городу поползли слухи о том, что бывшие хозяева виллы вернулись в поместье, и привратник - вместе с ними. Мало того, что было самым важным в этих слухах, так это их слова, гласящие, что они не оставят виллу, пока она пустует. То есть, пока не появится новый наследник, потомок их рода, они будут жить на вилле. Можно было бы подумать, что это просто красивая выдумка местных жителей, навеянная печальным видом пустующей виллы, когда-то так любимой её владельцами и всегда такой радостно-праздничной, но дело было не только в этом. Местные жители стали поговаривать, будто бы то и дело то один, то другой человек видит, что в якобы пустующем здании горит свет. Кто-то слышал, как на вилле раздаётся прекрасная игра на рояле. До кого-то донеслись звуки ударов киев по бильярдным шарам. Ещё кто-то из жителей рассказывает, что иногда по выходным слышит долетающий со стороны старинного поместья стук колёс экипажей и смех людей, причём их голоса похожи на голоса умерших владельцев имения. Около кафе в центре города стал появляться служивший у них на вилле привратник. Именно от него и пошёл слух о том, что хозяева вернулись. Впрочем, просто слухом это назвать сложно, так как дело было так: какой-то человек у кафе сказал об этом случайному туристу, а тот - решив поинтересоваться такой интересной местной легендой - спросил у кого-то из местных жителей. Описание поведавшего ему легенду человека в точности совпало с описанием привратника. Местные жители задумались, но нисколько не усомнились в реальности происходящего: Португалия полна легенд, призрачных обитателей заброшенных поместий и всяких необычных явлений, поэтому они восприняли всё происходящее как вполне естественное явление. Так и пошло: на вилле жили её владельцы и привратник, который - как и когда-то - часто появлялся у кафе на центральной площади города. Местных жителей ничуть не смущало такое соседство, и никто об этом ничего не говорил. Это не было легендой, чтобы о ней рассказывать. А если они негласно решили молчать о чём-то – значит, весь город будет молчать об этом. И если кто-то вдруг об этом "проговорится" - это не потому, что он проболтался, а означает, что жители решили, что пора "проговориться".


Но этим дело не ограничилось. Как выяснилось из того же источника (то есть, от привратника), владельцы имения очень хотели, чтобы на вилле всё-таки жил, хотя бы иногда, в ожидании наследника, кто-то из обитателей "этого" мира. На первом этаже дома как раз была небольшая, подходящая для сдачи внаём квартира. Местные жители все имели своё жильё, а приезжих было мало. Туристы останавливались в маленькой городской гостинице, да и было их не так уж много, а приезжающих в эти края с целью поселиться здесь на продолжительное время было и того меньше, вернее сказать, таковых желающих почти не было. Однако, рядом с городом, на холме, располагалась старинная Обсерватория. И вот туда-то время от времени приезжали сотрудники для работы в течение нескольких лет. Понятно, что покупать жильё им не было особого смысла, квартиру для съёма было найти проблематично в таком маленьком городке, так что эти люди были идеальными кандидатами в постояльцы квартиры на первом этаже виллы. И владельцы поместья, и привратник с радостью ухватились за эту так счастливо обнаруженную возможность и зародившуюся в связи с ней идею, и стали терпеливо ждать удобного случая, то есть, приезда в Обсерваторию нового сотрудника для работы по контракту.


Когда появился первый такой кандидат, остановился в гостинице и стал искать жильё для съёма, они подождали некоторое время, присматриваясь к нему. Когда они пришли к выводу, что его кандидатура им вполне подходит, то решили попробовать встретиться и поговорить с ним на вилле. Организацию этого визита взял на себя привратник. Надо сказать, что пока заговорщики присматривались к приехавшему сотруднику, он около кафе не появлялся, чтобы не привлекать внимание. Но через несколько дней, когда новоприбывший зашёл в кафе на чашечку кофе, к нему на выходе подошёл появившийся откуда-то привратник со словами, что на вилле неподалёку сдаётся квартира, а ему сказали, что молодой человек как раз ищет жильё, и так далее, и тому подобное, в том же духе. После чего привратник проводил обрадованного кандидата в постояльцы на виллу, где тот познакомился с очаровательными и интеллигентными хозяевами - Габриэлом и Жасминьей, - которые показали ему дом, и молодой человек с радостью поселился в квартире. Такая, к всеобщей радости придуманная, "схема" прекрасно сработала и в этот, и в последующие разы – с другими приезжавшими время от времени сотрудниками. Причём, постоянные сотрудники Обсерватории, как и все местные жители, были прекрасно осведомлены обо всём, происходящем в поместье (и, как и все, молчали об этом в силу негласного уговора). Они знали о том, что квартиру сдают владельцы виллы из немного "иного" мира, но воспринималось это ими - как и всеми остальными жителями – настолько естественно, что ситуация разворачивалась к всеобщей радости: владельцев виллы, приехавшего сотрудника (которого, впрочем, предусмотрительно решили не посвящать в столь необычные детали) и постоянных сотрудников Обсерватории. В распоряжении последних, правда, был гостевой дом для приезжих, но, несмотря на свои несомненные удобства (хотя бы в смысле близкого к Обсерватории расположения), он всё-таки был немного "одомашненной" версией гостиницы. Гостевой дом мог быть прекрасным временным жильём, но понятно, что приезжие сотрудники предпочитали найти что-то более "домашнее" и, пусть тоже временное, но всё же в каком-то смысле своё.


Когда слышишь эту историю, то может создаться впечатление, что речь идёт о каком-то ужасном и коварном плане. Но на самом деле это было верно с точностью до наоборот. Владельцы поместья были счастливы, что на вилле кто-то живёт. Они абсолютно искренне старались создать наиприятнейшие условия жизни для своего постояльца, и это им более чем удавалось. Этот кто-то был уверен, что всё прекрасно, замечательно ладил с владельцами поместья (да и как с ними можно было не ладить???), плату - удивительно небольшую - исправно переводил на банковский счёт. (Владельцы понимали, что если - не если, а когда! - на виллу всё-таки приедет их потомок, то дом к этому времени может потребовать серьёзного ремонта или, что вероятнее, реставрации, поэтому деньги они предусмотрительно и заботливо копили для этой цели.) После окончания контракта постоялец уезжал с виллы, с грустью расставаясь с её владельцами (что было взаимно), окинув любящим взглядом свой оставляемый дом и так и не узнав правды о том, кем же в настоящее время были очаровательные владельцы этой чудесной виллы и её верный привратник (для уже бывшего временного жильца виллы - незнакомец около кафе).


Всё шло хорошо, даже просто прекрасно, на вилле почти непрерывно жили постояльцы, в основном благодаря процветанию находившейся поблизости старинной Обсерватории. Вот только сад понемногу зарастал, но владельцы просто объясняли это временным жильцам такими вот своими вкусами: предпочтение окружающих виллу зарослей аккуратному и ухоженному саду. Однако, через какое-то время начало происходить неизбежное: сама вилла стала ветшать, ей требовался капитальный ремонт, который ещё через некоторое время уже почти заменился словом "реставрация". Официально вилла пустовала, денег на какие-либо работы в поместье у администрации города не было - все надеялись на приезд наследника, но риск не найти очередного постояльца тем временем увеличивался. И тогда владельцы решили прибегнуть к способу, доступному только им - благодаря пребыванию в их нынешнем состоянии: они могли создать видимость отреставрированного и отремонтированного дома. Заодно и сад решили тоже "облагородить" и "подновить" на уровне того, как его видит вновь прибывший жилец (вернее, "как он видится" вновь прибывшему жильцу).


На удивление, всё получилось с первого раза! Даже элементы ремонта с современными усовершенствованиями в виде новых моделей душа и душевой кабинки, а также недавно появившегося достижения технического прогресса - телевизора, в сдаваемой квартире на первом этаже удались владельцам так любимой ими виллы превосходно! Можно было смело продолжать привлекать постояльцев, что и последовало вскорости с непреходящим успехом, в полном неведении относительно реальности происходящего самих временных жильцов и на фоне негласного и абсолютного молчания о происходящем прекрасно осведомлённых обо всём этом местных жителей.


Таким образом, проблема начавшегося и неумолимо продолжавшегося обветшания виллы была решена этим весьма необычным, но определённо очень "креативным", как сейчас говорят, - способом. Причём, вот уж действительно креативным - не только в переносном, но и в самом что ни на есть прямом смысле этого слова! Здесь можно только искренне восхищаться такой изобретательностью! Итак, угрожающая ситуация так вот счастливо разрешилась, и всё продолжилось по уже более или менее накатанному и описанному выше сценарию: в Обсерваторию приезжал новый сотрудник, селился в гостинице или гостевом доме, через какое-то время незнакомец у кафе (привратник с виллы) сообщал ему, что недалеко, в чудесном месте, на прекрасной старинной вилле сдаётся квартира, причём совсем недорого. Потенциальный кандидат в жильцы приходил на виллу, знакомился с её владельцами - очень приятными людьми, которые показывали ему дом и угощали чашечкой кофе с только что испечёнными самой хозяйкой ароматными булочками, - после чего кандидат в жильцы переходил в статус жильца виллы к обоюдной радости и абсолютному счастью как владельцев виллы, так и сотрудника Обсерватории. Кстати, владельцы поместья очень ответственно подходили к вопросу сдачи внаём квартиры на вилле и, действительно, совершенно искренне заботились о своих постояльцах! Габриэл и Жасминья даже старались, чтобы созданный ими облик виллы шёл в ногу со временем! Внимательно следя за развитием техники, они, заметив появление новых достижений, тут же "внедряли" новинки на вилле. Например, если первый "установленный" ими в квартире первого этажа телевизор был ещё с механической развёрткой, то потом он сменился на модель с электронно-лучевой трубкой, которую, в свою очередь, вытеснила плазменная панель. Появление стиральной машины, микроволновой печи, новых моделей кофеварки и электрического чайника – всё это было результатом забот Габриэла и Жасминьи!
Итак, в общей сложности более ста лет, эта схема работала идеально, жильцы уезжали после окончания контракта так и оставшись в полном неведении относительно происходящего. Но вот произошла накладка.



   ***


Дальнейшие события я изложу от моего лица, в пересказе того, что поведал мой коллега Педру.


Итак, как уже сказал мой друг, всё шло превосходно, пока не произошла накладка, и, в силу стечения ряда обстоятельств, произошла она именно во время моего проживания на вилле, вызвав нешуточную встряску в укладе моей - уже как-то сложившейся и устоявшейся - португальской жизни.


Ещё за несколько лет до моего приезда кто-то неизвестный, представившийся Мигелом, наследником здешнего поместья, живший в Бразилии, обратился в администрацию города с вопросами относительно виллы и её состояния, выказывая явную заинтересованность в переезде сюда на постоянное место жительства. Свои вопросы потомок изложил в письме, и администрация ответила тоже письмом, подтвердив, что поместье ожидает наследника (естественно, без каких-либо упоминаний о весьма активной жизни заброшенной виллы). Бразильский наследник, по всей видимости, совсем ещё молодой человек, в свою очередь ответил, что он имеет самые серьёзные намерения переехать в Португалию, в своё фамильное поместье, но планирует сделать это через несколько лет, желая сначала закончить уже намеченное обучение в Сан-Паулу, в Бразилии. Известие о скором приезде наследника очень обрадовало владельцев виллы! Но, поскольку приезд мог состояться не раньше чем через несколько лет, в ожидании этого события хозяева решили продолжать сдачу квартиры внаём: и им радость, и жильцам хорошо, и деньги на ремонт поместья потихоньку копятся на банковском счёте.


Итак, несколько лет прошли спокойно - в смысле, приезжали и уезжали постояльцы, местные жители по-прежнему хранили молчание, реальное состояние виллы приходило в упадок, но не настолько быстро: пока что всё ещё легко могло быть исправлено с помощью ремонта. Конечно, уже совсем серьёзного и очень капитального, граничащего с понятием "реставрация" - да, но всё-таки возможного.


Так вот, схема работала бесперебойно, но всё оказалось иначе, когда приехал я. Это было уже примерно в то время, когда в поместье мог появиться его законный наследник (если, конечно же, его намерения относительно переезда в Португалию не изменились - всё-таки, это очень серьёзный шаг). Поэтому, прежде чем по уже отработанному сценарию предложить мне поселиться в квартире у них на вилле, её владельцы долго размышляли: а что если наследник приедет до окончания моего контракта и отъезда из Португалии? Ситуация сложилась бы очень щекотливая, не говоря уже о раскрытии вот уже больше столетия прекрасно работавшей схемы с участием в ней персонажей из "не совсем этого" мира. Но, несмотря на сомнения, хозяева решили сдать мне квартиру. В конце концов, точной даты приезда наследника никто не знал, приедет ли он вообще - тоже ещё вопрос. А здесь безуспешно ищет жильё уже приехавший сотрудник Обсерватории и, конечно, будет очень обрадован, узнав о возможности остановиться на вилле. Да и не могли же они подвести выручавшую их больше ста лет чудесную Обсерваторию?! В общем, владельцы поместья решили сдать квартиру, а дальше - будет видно, если что - придётся "решать проблемы по мере их поступления", правда, не очень понятно, как...


Вот так, совершенно не подозревая о весьма оригинальных деталях, я и оказался счастливым постояльцем квартиры на вилле, и больше года наслаждался концертами фортепианной музыки по вечерам, пытался разгадать загадку странных звуков движения колёс экипажа по мостовой, получал истинное удовольствие от общения с владельцами виллы за чашечкой кофе с испечёнными хозяйкой наисвежайшими булочками, на который они меня иногда приглашали.


...Позволю себе маленькое лирическое отступление. Признаться, это были совершенно особенные кофепития: беседа лилась как-то сама собой, мне стала уже очень привычна и мила манера владельцев разговаривать на старинный лад, если честно - я уже и сам стал разговаривать по-португальски в подобном стиле. И хотя, как я уже сказал, наши совместные кофепития происходили не так уж часто, в моих воспоминаниях и впечатлениях они заняли весьма значительное место: наверное, благодаря интереснейшим рассказам хозяев о второй половине девятнадцатого века - они очень любили этот период португальской истории, как я сразу заметил (теперь-то я знаю, почему!). Благодаря им я стал неплохо разбираться в литературе, искусстве, музыке Португалии той, казалось бы (только казалось!), давно ушедшей эпохи. Признаться, этих кофепитий мне очень не хватает... Но... получается, что всё это время я кофе пил с призраками??? То есть, заходил к призракам на кофе??? Наверное, прозвучит странно, но... НУ И ЧТО С ТОГО???


Но не буду отвлекаться. Время шло, и вот стало известно о намерениях "потомка некоего старинного рода" вернуться в родовое поместье. Это то, что я узнал из первой заметки в газете и чему не придал тогда особого значения, разве что мне, естественно, стало любопытно, что это за род, и где находится поместье. Следующая заметка уже сообщала точную дату появления потомка в городе. Владельцы виллы, узнав о приезде наследника, стали лихорадочно искать "внезапно возникшую причину", очень весомую и достаточную для моего неожиданного и срочного отъезда с виллы. Но всё, что приходило им в голову, выглядело бы как-то натянуто и "белыми нитками шито", поэтому они решили просто позволить событиям "этого" мира развиваться без какого-либо форсирования с их стороны. Кстати, это их решение - в чём-то сродни моему выбору "плыть по течению", когда я заметил тревогу в их поведении, с той лишь существенной разницей, что в моём случае речь шла только об "этом" мире, да и сам я (надеюсь, ещё надолго!) из "этого" мира. Итак, Габриэл и Жасминья решили просто исчезнуть. В смысле, так это выглядело бы для меня, но для них это было бы не исчезновение в прямом смысле, а уход с виллы "этого" мира и возвращение в тот мир, к которому они сейчас относились, в их реальный мир, "иной", не "этот". То есть, своего рода "исчезновение из зоны видимости" или "из поля моего зрения". Так они и сделали.


Ну, а как это выглядело для меня, вы уже знаете. Конечно же, вы понимаете, что исчезнуть пришлось не только владельцам виллы, но и всему так изобретательно созданному ими видЕнию блистательного облика старинного поместья. И, оказывается, моё наблюдение насчёт исчезновения с виллы именно всего нового и современного – абсолютно верно, и прекрасно объясняется рассказанной Педру историей…
 


     Глава 20.


     Новый старый дом


Мне требовалось какое-то время, чтобы "переварить" всё услышанное. Конечно, я сам начал догадываться о некой таинственной связи между известием о приезде наследника какого-то старинного рода и возникшей вдруг без видимой причины тревогой владельцев виллы. Но ТАКОЕ! Вся эта история была достойна, по меньшей мере, стать сюжетом для романа! И я не мог поверить, что непроизвольно стал одним из его главных героев. Впрочем, как, если не ошибаюсь, сказал кто-то из известных личностей, "жизнь гораздо интереснее любого романа". Может быть, он сказал это немного в другой формулировке, но смысл именно такой. В случае описываемой здесь истории, думаю, автор этого утверждения абсолютно прав, и я с ним совершенно согласен!


Но, в общем-то, что размышлять, нужно возвращаться в реальный, "этот" мир. А в нём я снова был без жилья. И мне нужно было снова отправляться на поиски какой-либо квартиры, если я не хотел оказаться "прописанным на улице"! Итак, я оказался примерно в той же жилищной ситуации, что и до переезда на виллу.


В разговоре за уже далеко не первой чашечкой кофе возникла пауза, и я решил озвучить свои тревоги насчёт своего вновь образовавшегося бездомного положения. Но, как я понял, эти мои беспокойства и опасения уже разрешились благодаря коллегам: как сказал Педру, когда стало известно о приезде потомка, они с другими сотрудниками тут же зарезервировали для меня студию в гостевом доме начиная со дня приезда наследника и до конца контракта! Они не знали, как именно повернётся ситуация, но то, что я останусь без квартиры, было вполне предсказуемо и даже наверняка: ну не могу же я жить в полуразрушенном особняке, любуясь по ночам прекрасными видами звёздного неба, видимого в проломы в потолке, чердаке и крыше!


Для меня это было в данный момент идеальным решением!


(Маленькая ремарка. Должен признаться, что, очень возможно, я смотрел на всё случившееся со мной немного иначе, чем окружающие. Я прекрасно понимал, что произошедшее - совершенно исключительно, уникально! И я был очень рад, что всё это случилось, и случилось именно со мной! По правде говоря, я совершенно искренне считал, что мне несказанно повезло оказаться постояльцем старинной виллы, прикоснуться к легенде, погружаться в девятнадцатый век каждый вечер под фортепианную музыку, общаться с обитателями "иного" мира! Но, несмотря на всё это, где-то в глубинах моего подсознания я уже как-то морально опасался искать новое жильё в старинном городе, окрестности которого полны настолько живых - в прямом смысле - легенд!)


Мой друг протянул мне ключ: как оказалось, это была та же самая квартирка, в которой я жил по приезде, и которая мне очень понравилась. Решив не откладывать, я поблагодарил своих друзей и собрался заселиться в свой "новый старый дом" тотчас же, чтобы послеобеденное время провести в Обсерватории, сосредоточившись на своей работе (ну, если, конечно, смогу после всех пережитых мной потрясений). Зайдя в офис, я, не мешкая, взял оставленные здесь сумки, вышел на улицу и направился в сторону аллеи, ведущей в гостевой дом.



   ***


На этом, казалось бы, и закончилась история моего такого неожиданно близкого знакомства со старинным поместьем. Однако, я уверен, что это та история, которая не имеет конца. Во всяком случае, по моим ощущениям, это именно так. И то, как складывается моя жизнь с тех пор, на мой взгляд, является подтверждением этого.


Итак, я снова жил в гостевом доме. Но в этот раз я знал уже гораздо больше о жизни в Центральной Португалии - о самых разнообразных её аспектах, - поэтому, даже живя в "гостевом" доме, "гостем" себя не чувствовал. Эта студия снова стала моим домом. Поначалу я всё же намеревался найти съёмную квартиру, но потом призадумался: мой контракт заканчивался через несколько месяцев, а более идеального расположения относительно Обсерватории, чем гостевой дом, не существует. Учитывая эти обстоятельства, я решил остаться жить здесь. Тем более, что, как я уже сказал, теперь у меня не было ощущения необходимости найти другое жильё. Возможно, это было связано с тем, что большую часть проведённого в Португалии времени я жил на вилле, и она стала моим основным, настоящим португальским домом во время моего контракта. А до и после - гостевой дом, милый, уютный и понятный, из "этого" мира, ещё без окутывающих его легенд и преданий. Наверное, я в какой-то степени боялся, что впечатления от жизни в любой другой квартире в городе могут затмить мои впечатления от жизни на вилле, а я хотел, чтобы они остались такими, какими они были для меня: исключительными, уникальными и неповторимыми. Впрочем, вряд ли что-то могло затмить ТАКУЮ историю, так что, думаю, насчёт этого я мог не беспокоиться. Пожалуй, настоящая причина заключалась в том, что психологически я как бы ещё продолжал жить на вилле. Да, я прекрасно осознавал всё произошедшее и настоящее, но находился в какой-то степени во власти воспоминаний и впечатлений о моей жизни там: как оказалось, на своеобразном стыке миров и, в каком-то смысле, в другой эпохе. Наверное, я просто боялся потерять невидимую, но абсолютно реальную для меня, связь с этим местом, которой очень дорожил. Я опасался перестать быть частью него и его истории. А это, как мне казалось, могло произойти, если я перейду в следующий этап своей жизни, оказавшись целиком и полностью связанным с какой-нибудь другой старинной квартирой или старинным домом (как любое жильё в здешних местах, кроме, пожалуй, гостевого дома при Обсерватории) - со своей историей, легендами и жизнью.



     Глава 21.


     Изыскания


Почти сразу же после переезда (или, вернее, возвращения?) в гостевой дом жизнь моя снова вернулась в более или менее привычное русло в смысле времяпрепровождения. Работа, как и раньше, занимала большую часть времени, прогулки были основным занятием в выходные, только вот вечера теперь не были заполнены чудесной фортепианной музыкой, льющейся со второго этажа, а кофе дома я пил в одиночестве, как и до моего знакомства с владельцами старинного поместья и переезда к ним на виллу.


Однако, теперь у меня появилось и новое занятие. Я стал интересоваться родом, владеющим этим имением и виллой начиная с семнадцатого века, то есть в целом вот уже больше четырёх сотен лет. Я стал регулярно посещать городской архив, где нашёл на удивление много информации, записей и свидетельств разных времён о представителях этого рода и его истории. Всё то, о чём рассказал Педру, мой конференционный коллега, в то знаменательное утро моего бегства с виллы, подтверждалось документами, которые я держал в руках во время своих посещений архива. Наверное, даже просто перелистывая пожелтевшие страницы старинных регистрационных книг, содержащих информацию обо всех людях, когда-либо живших здесь, а также о тех, кто имел здесь какие-либо владения (земельные угодья, поместья или городские дома), я уже мог бы составить себе довольно-таки неплохое представление о роде, которым интересовался. Но благодаря моему другу, поведавшему всю историю этих людей, теперь полная картина прямо-таки вырисовывалась во всех деталях и являлась мне очень живой и красочной. Изучая документы, я уже представлял себе, какому именно месту в повествовании моего коллеги они соответствуют, какую непонятную деталь проясняют или какие пробелы восполняют. Очень много нового я узнал о владельцах поместья во времена до отъезда представителя их рода в Бразилию. В результате, перед моим внутренним взором предстала яркая и необычная история старинного рода, вереница неординарных личностей, судьбы которых оказались прочно связаны как с Португалией, так и с Бразилией. Все они теперь стали как будто ближе мне, я знал детали их биографий, радовался их успехам и сопереживал неудачам. Благодаря Габриэлу и Жасминье, последним (теперь уже правильнее будет, наверное, сказать "предпоследним", "предыдущим" или "прежним") владельцам виллы, где я жил, не только они сами, но и весь их род стал мне близок. Я чувствовал себя чуть ли не одним из его представителей и, как следствие, о приехавшем наследнике думал так, как о нём могли бы думать его настоящие родственники: волновался за ремонт-реставрацию виллы, задавался вопросом, понравится ли ему в здешних краях, удастся ли ему найти здесь занятие по профессии или же придётся переехать в Лиссабон или какой-то другой большой португальский город. Из рассказа Педру я уже знал, что потомка зовут Мигел, что он ещё очень молодой человек (видимо, сейчас он только закончил своё образование). Я знал, что он очень интересуется Португалией - её историей, культурой и жизнью, но не имел ни малейшего представления о том, кто он по специальности и какие ещё у него увлечения. Также, как я не мог знать, хорошо ли он понимает, что переехал из Сан-Паулу, одного из самых крупных городов современной Бразилии с его динамичной и бурлящей жизнью, в португальскую глубинку - очаровательную, но всё-таки провинцию.


К документам было приложено несколько фотографий. В конце девятнадцатого века этот метод запечатления образов окружающего мира уже существовал и совершенствовался. Среди небольших чёрно-белых фотокарточек были портреты последних живших здесь тогда владельцев виллы, а на одной - изображение в полный рост троих смеющихся людей: владельцев виллы и, видимо, привратника, стоявших в своём поместье на фоне прекрасной, изящной и празднично-радостной в солнечных лучах виллы.


Мне стало одновременно как-то тепло, радостно, но и немного грустно, вернее - немного не по себе. Я увидел воочию фотографии двух прекрасно знакомых мне, как я думал ещё до недавнего времени, людей (но это на самом деле было именно так!). Я был абсолютно уверен, что это они: владельцы "моей" виллы! Я пригляделся к привратнику - да, и его я знал! Это именно тот "таинственный незнакомец", которого я когда-то повстречал около кафе и который в первый раз привёл меня в старинное поместье! (Всё в точности, как рассказал Педру!) Только на обороте фотографий стояли даты из конца девятнадцатого века!!!


Тут я заметил ещё одну, затерявшуюся между страницами фотографию: на ней были запечатлены два игрока в бильярд. Они стояли около бильярдного стола в знакомой мне бильярдной на вилле, держали в руках кии и, весело улыбаясь, смотрели в камеру. Один из игроков был Габриэл, а второй... - привратник! И тут я вспомнил! Ещё во время моей жизни на вилле, когда до меня иногда доносились голоса из бильярдной, одних и тех же двух игроков, я с лёгкостью узнал голос Габриэла, но никак не мог узнать голос второго игрока, хотя и был уверен, что слышал его где-то раньше! И сейчас я вспомнил: этот голос принадлежал привратнику!!! Да, абсолютно точно! И фотография, которую я сейчас держал в руках, вкупе с рассказом Педру - тому подтверждение!


Нельзя сказать, что я был удивлён, я уже был в курсе всех событий и, какими бы необычными они ни были, я знал, что произошло на самом деле, поэтому ни удивлён, ни потрясён я быть не мог. А вот вместо удивления меня охватило какое-то странное чувство, сродни тому, какое возникает, если вам показывают детские фотографии вашего хорошего знакомого: вы узнаёте что-то из его прошлого, доселе вам неизвестное, видите, каким он был когда-то давно. Да, пожалуй, именно так! Я смотрел на фотографии и улыбался вместе с улыбавшимися на них людьми. И мне казалось, что запечатлённые на фотографиях сцены были засняты вовсе не больше столетия тому назад, а совсем недавно, когда я уже жил на вилле! Я смотрел на фотографию обитателей виллы, стоящих рядом с экипажем. Хозяйка - Жасминья - в нарядном лёгком летнем платье держала над головой маленький, изящный, украшенный кружевной отделкой зонтик от солнца, на хозяине - Габриэле - был выходной костюм, а сбоку от них стоял красивый экипаж с откидным верхом, запряжённый четвёркой лошадей. Привратник, тоже празднично одетый, держал пару стоящих впереди лошадей под уздцы: по всей видимости, намечалась одна из прогулок по окрестностям, о которых упоминал в своём повествовании мой друг и коллега Педру. Именно эти звуки я, видимо, и слышал по выходным, помните: цокот копыт лошадей, звук движущихся колёс экипажа, звон колокольчиков, смех людей, конское ржание?..



   ***


Для полноты картины, после изучения архивов я решил посетить городское кладбище. Согласно обнаруженным мной документам, жившие когда-то здесь представители этого рода покоились на местном кладбище, в их фамильном склепе.


Кладбище находилось немного в стороне от города, как-то утром я пришёл к входу и, найдя смотрителя, спросил у него, где находится склеп членов интересовавшей меня фамилии. Смотритель был очень любезен и проводил меня к старинному, не очень большому сооружению, напоминавшему часовню, которая и была местом вечного упокоения некоторых представителей этого рода - не всех, а только живших в поместье около городка. Признаком того, что это действительно был склеп интересовавшей меня семьи, был уже знакомый мне по воротам их поместья, где я жил, фамильный герб, прикреплённый на самом верху металлической двери. Кстати говоря, дверь в каком-то смысле тоже была мне знакома: она представляла собой, по большей части, кованую решётку с витиеватыми узорами во флористическом стиле – точно такими же, из каких были "сотканы" ограда и ворота виллы.


Войдя внутрь, я был поражён изяществом отделки и, одновременно, простотой внутренней обстановки. Вдоль стен на разных уровнях располагались несколько саркофагов. Вот, в глубине, у обеих боковых стен, несколько совсем старых захоронений - надписи сложно разобрать, но, судя по датам, эти люди жили здесь ещё в семнадцатом и восемнадцатом веках. Благодаря информации из обнаруженных в городском архиве документов, я более-менее (думаю, верно) "расшифровал" имена покоящихся здесь людей. Ближе к выходу располагались более новые саркофаги, с более чёткими и легче разбираемыми именами и датами. Я без труда разобрал надписи на них: уже зная историю этого рода, я легко "узнал" всех покоящихся здесь людей. Вот, у одной стены, тётя, жившая здесь до приезда последнего владельца виллы в девятнадцатом веке. Прямо над ней - несмотря на отсутствие кровного родства - служивший на вилле верный привратник, ставший уже практически членом семьи. А у противоположной стены... вот и... последние владельцы виллы, мои знакомые! Я узнал имена, всё совпадало! Это были Габриэл и Жасминья! Бразилец, приехавший в Португалию, на свою историческую родину, и поселившийся в этих краях, и его любимая жена! Даты смерти относятся к концу девятнадцатого века.


Какое же необычное ощущение: я ещё недавно разговаривал с этими людьми, буквально несколько дней назад рассматривал их фотографии в городском архиве, и все изображённые на них люди были такими живыми, настоящими, что казалось, будто фотографии были сделаны буквально на прошлой неделе!


Я вышел из склепа, и меня снова охватило очень странное чувство. Конечно, я знал, что мои знакомые владельцы виллы умерли в конце девятнадцатого века, то есть больше ста лет назад. Но, в то же время, я ЗНАЛ, что они живы! Пусть они сейчас живут и не в "этом" мире, но они живы! И для меня они будут живы всегда, просто потому, что это так и есть на самом деле! Я не хотел пытаться перекрашивать своё отношение к вилле в какие-то мрачные тона, потому что был абсолютно уверен, что она тоже по-прежнему та праздничная вилла, которую я знал! И виденные мною фотографии улыбающихся людей, экипажа, виллы, да и тот факт, что я нашёл захоронения Габриэла и Жасминьи на местном городском кладбище, - всё это было для меня лишь своеобразным "уточнением" прошлого этих людей и их поместья.


Размышляя так, я вышел из склепа, аккуратно закрыл дверь и направился к выходу с кладбища.



   ***


Теперь я имел более или менее полное представление о поместье, в котором жил, его владельцах и вилле. Однако, я имел лишь очень поверхностное представление о приехавшем из Бразилии потомке этого рода - Мигеле. Я не знал, сколько ему лет - но, как я уже говорил, видимо, это был ещё совсем молодой человек. И я по-прежнему не представлял, чем он занимается по профессии, а также совершенно не был в курсе его планов насчёт поместья.


Через несколько дней по городу прошёл слух, который до меня дошёл через коллег (а именно - через того сотрудника, который когда-то принёс в Обсерваторию вести о намеченном приезде потомка), что новый владелец виллы планирует вплотную заняться ремонтом (и всё-таки уже реставрацией) доставшейся ему по наследству виллы. Он обсудил этот вопрос с городскими властями, и они с радостью согласились помочь ему в рекомендации строительных и ремонтных компаний, расположенных неподалёку, которые могли бы взяться за выполнение тех или иных работ по реставрации особняка и его внутреннему ремонту. Большой фруктовый сад тоже требовал существенного объёма работ - и в этой области администрация города нашла подходящую небольшую садоводческую фирму с профессиональными садовниками, специализирующимися на обустройстве частных поместий.


Ещё примерно через неделю вокруг виллы начали появляться какие-то люди, которые оживлённо что-то обсуждали с владельцем. И вот, наконец, в поместье начались работы. Владелец появлялся там с раннего утра, рабочие - немногим позже. Работа закипела! Я так подробно описываю мельчайшие детали, и кто когда появлялся на вилле, потому что меня очень интересовала судьба поместья! Я сопереживал её прежним владельцам в их беспокойствах за судьбу имения, и вот поэтому перед началом каждого рабочего дня я стал совершать небольшую прогулку в сторону холма, на склоне которого располагалась вилла.


Кстати, небольшая ремарка: как из окна моей квартиры в гостевом доме, так и из Обсерватории (тем более) мне был прекрасно виден холм, на котором располагалась вилла. Теперь, в "моей новой реальности" (или правильнее будет сказать "в новой реальности виллы"?), я видел часть полуразрушенного здания, и его очертания отчасти напоминали те каменные стены, которые я когда-то - ещё живя на вилле и пытаясь найти её, глядя на холм из Обсерватории, - принял за игру света и тени. Наверное, истинный, весьма печальный, облик поместья даже тогда проступал из-за того, созданного, "нереального", когда я смотрел на него издалека.


Итак, как я мог убедиться воочию сам, работы в поместье продвигались успешно. Это было заметно даже из-за его ограды или вообще издалека: в общем, с доступных мне пунктов наблюдения за происходящим внутри имения.



     Глава 22.


     Моя бразильская эпопея


Жизнь в городе и работы в поместье шли своим чередом, а мой контракт в Обсерватории тем временем близился к своему завершению. За время моего пребывания здесь мы с коллегами закончили несколько проектов, которые как раз начинались в момент моего приезда в Португалию, я поучаствовал в ряде уже начатых долгосрочных работ, которые по плану должны были длиться ещё некоторое время, а также мы начали несколько новых. Один из таких новых проектов был совместным с коллегами из Бразилии. В его рамках был запланирован ряд визитов португальских участников в Бразилию и бразильских - в Португалию, а также открывался контракт для одного сотрудника в Бразилии на несколько лет. Поскольку я как раз заканчивал свою работу в Португалии, пока не имел каких-либо чётких планов на будущее, был свободен в передвижениях и - что самое главное - был заинтересован и очень хотел продолжать тематику начинающегося проекта, то эту позицию предложили занять мне. Я с радостью принял такое заманчивое предложение: во всех отношениях оно было уникальной возможностью для меня! С одной стороны, я продолжал начатую работу, с другой - оставался имеющим отношение к деятельности так полюбившейся мне Обсерватории в Португалии, и наконец, честно признаться, я был очень рад пожить в Бразилии. Эта страна, в которой я никогда не был, стала мне в каком-то смысле близкой и родной благодаря так заинтересовавшей меня истории рода, из которого происходили владельцы "моей" виллы. Мне было очень интересно побывать в этой далёкой земле обетованной многих португальцев - когда-то колонизаторов, затем - по сути, беженцев времён пребывания португальского королевского двора в Бразилии, потом - аристократов новой независимой страны. В общем, Бразилия меня очень привлекала. А учитывая, что на "португальской версии" португальского языка я говорил уже очень даже неплохо, можно сказать - вполне свободно, "бразильскую версию" мне было особенно интересно освоить. Короче говоря, перспектива продолжения работы в Бразилии меня окрыляла, и я с радостью начал постепенно готовиться к предстоящему отъезду - завершал дела в Обсерватории, договаривался о деталях приезда и устройства на первое время в Бразилии, начал оформлять необходимые документы для жизни в этой далёкой заокеанской стране.



   ***


Через несколько дней после окончания моего контракта в Обсерватории, ранним утром, я выехал из гостевого дома и, бросив прощальный взгляд в сторону поместья на склоне холма напротив, погрузил дорожные сумки в багажник машины моего друга Педру, предложившего подвести меня до железнодорожного вокзала в Куимбре, где я должен был сесть в поезд до Лиссабона, откуда этим же вечером вылетал самолёт в Сан-Паулу - один из крупнейших городов Бразилии.



   ***


Моя жизнь в Бразилии, к счастью, сложилась очень хорошо. Работа продвигалась успешно, отношения с коллегами сложились дружеские, мой "бразильский португальский" быстро совершенствовался.


Поселился я в небольшой городской квартире рядом с Обсерваторией, которая располагалась недалеко от Сан-Паулу, точнее, в одном из его предместий. По типу это была, как я уже сказал, городская квартира, но находилась она в настолько спокойном пригороде, что можно сказать - за городом. Так что, воздух вокруг был свежий, а тишина почти всегда стояла исключительная. В выходные я ездил по окрестностям, часто просто гулял на природе. В свободное время по вечерам в основном изучал историю Бразилии. Я не устоял и съездил-таки в те места, которые были как-то связаны со старинным родом, владевшим "моей" португальской виллой. Как я узнал, это семейство и по сей день было весьма уважаемым в бразильских аристократических кругах (хотя, конечно, сейчас уже совсем другие времена, и понятие "аристократических кругов" - скорее условное, лишь дань традиции). Тем не менее, бразильская ветвь рода была многочисленной, и представители её достигли значимых должностей в современных деловых кругах Бразилии, где они пользовались известностью и превосходной репутацией.


В ходе моей работы несколько раз кто-то из моих португальских коллег приезжал в Бразилию в рамках запланированных проектом поездок, также мои новые бразильские коллеги несколько раз ездили в Португалию. В целом, между нашими обсерваториями наладилось очень продуктивное научное сотрудничество, что выражалось, в частности, в значительном количестве совместных публикаций по тематике проекта.


Живя в Бразилии, я часто вспоминал обо всём случившемся со мной в Португалии: и виллу, и Габриэла с Жасминьей - её владельцев, мою жизнь на пересечении двух эпох – конца девятнадцатого века и начала двадцать первого, на стыке двух миров - "этого" и "иного".



   ***


Время шло, и хотя мой бразильский контракт был гораздо продолжительнее португальского, настал момент, когда его окончание было уже не за горами. И на этот раз мне снова очень повезло! В "моей" португальской Обсерватории открывалась постоянная исследовательская позиция, которую мои тамошние коллеги предложили занять мне! Большую роль сыграло то, что Обсерватория была заинтересована в продвижении проектов с Бразилией, позиция негласно открывалась в рамках именно этого направления, а я оказался тем звеном, которое прочно соединяло обе разделённые океаном научные группы. Я работал по очереди в обеих обсерваториях, занимался усиленно нашим совместным проектом, выдвинул уже несколько идей относительно возможного продолжения и расширения этого направления исследований, активно публиковался, участвовал в международных конференциях, у нас завязались новые научные связи, которые (в перспективе) могли сделать наш португало-бразильский проект – проектом, включающим гораздо большее количество стран-участниц. В общем, объективно, я действительно был самым подходящим кандидатом на открывающуюся вакансию.


Признаться честно, я очень хотел получить эту позицию. Знаете, хотя я прожил в Португалии всего полтора года, но то ли благодаря удивительной истории, произошедшей со мной на вилле, то ли по причине какой-то внутренней близости к духу Португалии, я действительно очень хотел снова приехать туда жить. В общем, я с радостью подтвердил свою готовность работать в "моей" Обсерватории в Португалии на постоянной основе!


Дав своё согласие и дождавшись утверждения моей кандидатуры дирекцией Обсерватории, я посвятил оставшееся время контракта началу новых возможных тем исследований в рамках нашего совместного проекта, чтобы даже находясь вдали от бразильских коллег иметь возможность плодотворно работать по уже начатым направлениям.


Подытожив всё, что я сделал в профессиональной сфере за время моего бразильского контракта, я пришёл к выводу, что, пожалуй, мы с коллегами получили неплохие и интересные результаты, заметно продвинули проект на международном уровне, наши работы нашли и продолжали находить отклик в научных группах по всему миру. В целом, итог был очень даже позитивным и вдохновляющим на дальнейшую работу, и на этой радостной ноте я начал готовиться к отъезду (точнее, как это было для меня, к возвращению) в Португалию.


И всё-таки, как же интересно получается! Казалось, я и сам начал действовать подобно представителям уже так хорошо знакомого мне португало-бразильского рода: ездил из Португалии в Бразилию и обратно! Разница была лишь в том, что у них это делали разные люди в разные эпохи, которых разделяли десятилетия (подчас - несколько поколений), а я делал всё это сам и в рамках одной своей жизни. Впрочем, думаю, всем заметно, что наша жизнь как-то ускоряется, становится динамичнее, передвижения по планете всё более доступны благодаря техническому прогрессу, всё идёт вперёд семимильными шагами и развивается гораздо быстрее, чем даже в конце прошлого, двадцатого, века, не говоря уже о позапрошлом, девятнадцатом! Так что, всё - в духе времени!



   ***


Что же касается моих впечатлений от самой бразильской жизни, то должен признать, что мне очень понравилось жить в этой, казалось бы, такой далёкой и совершенно новой для меня стране! И характер бразильцев - такой жизнерадостный, и природа - восхитительно богатая, и интереснейшая история этой удивительной страны меня восхитили. Конечно, здесь есть много сложностей и проблем, но, к сожалению, они есть и в любой другой стране. В общем, я был очень рад, что в моей жизни была эта "бразильская эпоха".


Кстати, за время жизни здесь у меня появилось новое увлечение! То есть, здесь, пожалуй, могла бы подойти фраза о том, что "всё новое – это хорошо забытое старое", если бы в данном случае "старое" совсем не было забыто. И стимулом к такому возрождению старого хобби стало то, что в моей бразильской квартире, в гостиной, стояло пианино. Как я уже говорил, когда-то в детстве я занимался игрой на этом замечательном инструменте, но недолго, хотя мне это занятие очень нравилось. И вот, так случилось, что виртуозная игра на рояле, невольным слушателем которой я был, живя на португальской вилле, всколыхнула во мне спящий на протяжении многих лет интерес к классической музыке. Не решаясь сначала, в один из вечеров я всё-таки открыл крышку этого восхитительного инструмента и попытался вспомнить что-то из того, что когда-то учил. Как ни удивительно, но мне удалось воспроизвести несколько давно заученных мелодий: конечно, не с первого раза, но всё-таки. В результате ряда попыток, я даже сумел весьма неплохо исполнить целиком очень красивую мелодию - "К Элизе" Людвига ван Бетховена. В своё время мне очень нравилось это произведение, и я часто его играл, поэтому сейчас вспомнил его с особенным удовольствием. (Я сказал "весьма неплохо", но конечно же, это только на мой субъективный взгляд - взгляд, в общем-то, дилетанта, - и учитывая, сколько прошло времени после того, как я последний раз прикасался к клавишам пианино в детстве. К сожалению, даже статус "начинающего исполнителя фортепианной музыки" был бы для меня слишком лестным в мою "бразильскую эпоху".) На пианино лежало несколько нотных сборников фортепианной музыки: среди них были произведения таких композиторов как Моцарт, Гайдн, Шопен, Чайковский и других. Решив воспользоваться этим стечением обстоятельств, я стал время от времени заниматься игрой на фортепиано. Это были совершенно нерегулярные и совсем короткие занятия, что называется "под настроение", но они доставляли мне огромное удовольствие. Конечно, до исполнения на публике пусть даже самых маленьких произведений мне было очень далеко, но такой цели я себе и не ставил, а мои любительские навыки приобретали всё более обширный и уверенный характер.


Так шла (и уже подходила к концу) моя "бразильская эпопея" – плодотворная как в профессиональном, так и в познавательном, а также в творческом смысле.
 


     Глава 23.


     Возвращение


И вот, снова я в Португалии! Снова - как когда-то (уже, в общем-то, давно) - мой друг Педру встретил меня на вокзале Куимбры, снова мы поехали к Обсерватории, затерянной где-то среди холмов Центральной Португалии, и снова я поселился в гостевом доме - не поверите: снова в той же самой квартире-студии! Признаться, я был очень рад! Когда-то я сильно привязался к вилле, на которой жил немногим больше года, но сейчас я понял, что к студии в гостевом доме я привязался не меньше, хотя и как-то по-другому. В сумме, я здесь жил почти полгода, а сколько ещё буду жить в будущем – неизвестно. На этот раз я надеялся подыскать себе небольшой дом, чтобы купить его и обосноваться в этих краях на более постоянной основе, как говорится - всерьёз и надолго, и даже, пожалуй, если можно так выразиться - "пустить корни". Так что, как надолго я мог стать постояльцем гостевого дома – вопрос был открытым. Зная жилищную ситуацию в окрестностях Обсерватории, я вполне допускал, что могу стать иллюстрацией известной фразы о том, что "нет ничего более постоянного, чем временные вещи". Но так я рассуждал ещё до начала поисков, а тогда какие-либо предположения строить мне было сложно. Хотя, учитывая попытки найти квартиру для съёма несколько лет назад, я всерьёз опасался, что эта шутка насчёт временных вещей легко может стать реальностью! (Ну, вообще-то и не шутка вовсе - скорее, житейская мудрость и констатация факта на основе очень большой статистики.)


Однако, на моё удивление, едва приступив к поискам, я увидел объявление о выставленном на продажу небольшом поместье. Это было имение с загородным домом и не очень большим, но вполне достаточным для того чтобы разбить здесь великолепный сад (что и было сделано предыдущими владельцами), участком земли. Расположено владение было немного в отдалении - на склоне холма, соседствующего с тем, на котором располагалась Обсерватория. Если сравнивать расстояния, то и от города, и от места моей работы новое поместье находилось не очень далеко, можно даже сказать - близко. Для сравнения могу сказать, что до расположенного в другом направлении старинного поместья, где я когда-то жил, идти было дальше и дольше - как из города, так и, тем более, из Обсерватории. Так что, живя здесь, в моём новом имении, я мог спокойно ходить пешком в Обсерваторию и обратно, что меня - большого любителя пеших прогулок - очень привлекало! (Это важное для меня преимущество было очень весомым аргументом в пользу покупки этого поместья!)


Посетив это изумительное владение, я был, можно сказать, очарован. Мне очень понравился сам дом - это была небольшая загородная вилла, этакая маленькая изящная жемчужина постройки примерно конца девятнадцатого века. В отличие от виллы, на которой я когда-то жил, этот дом пустовал всего несколько лет. Даже и не то чтобы совсем пустовал, если быть точным. Его владельцы переехали в Лиссабон, и поначалу даже приезжали сюда летом и иногда в свободное время, никак не решаясь продать это небольшое поместье, хотя и понимали, что в данный момент не могли уделять ему должного внимания. Но сейчас они всё-таки решили сделать это, так как уже совсем обосновались в столице, а времени и свободных денег на поддержание дома хотя бы в минимальном надлежащем порядке не было. В общем-то, решение продать имение сейчас было, на мой взгляд, очень своевременным - пока и дом, и всё поместье не пришли в упадок, что значительно понизило бы владение в цене.


Итак, мне очень повезло! Денег на такую значительную покупку у меня оказалось достаточно благодаря сбережениям, сделанным во время контрактов, поэтому сделка была оформлена сравнительно быстро, а все формальности улажены в самые кратчайшие сроки. И вот уже через несколько недель я был счастливым обладателем небольшого поместья в Центральной Португалии!


Будучи расположенным на склоне холма, имение было организовано в соответствии с рельефом. И его устройство было в чём-то похоже на устройство поместья, где я когда-то жил. Однако, было два существенных момента, различающих эти два владения. Первый был связан с тем, что моё имение было значительно меньше, чем старинное поместье португало-бразильских аристократов. А второй состоял в особенностях местности: склон холма, на котором находилось моё имение, был гораздо более пологим, чем склон, где располагалась знакомая мне вилла.
Итак, моё поместье находилось на склоне, дом располагался на его уступе, границу которого напротив фасада здания украшала небольшая балюстрада.


Здание, однако, находилось в довольно-таки запущенном состоянии: требовался серьёзный ремонт, но, по моим предварительным оценкам, я мог справиться сам, без найма профессиональных рабочих. К тому же, опять же по моим предположениям, во время большей части работ я мог жить в этом доме, так как состояние его хоть и требовало ремонта, но внутри всё было вполне пригодно для жилья, ну, не совсем, но по крайней мере одно из помещений, как мне казалось, могло быть приспособлено для жизни в нём в относительно сжатые сроки. Конечно, речь не идёт обо всём доме, но хотя бы одну комнату я мог отремонтировать сравнительно быстро. Я решил сделать это до переезда, продолжая пока жить в гостевом доме: так было всё-таки удобнее и надёжнее - на случай, если я недооценил объём работ.


Дом был каменный и сравнительно маленький: хотя в нём было два этажа, количество помещений было небольшим - но мне это как раз подходило. Практически весь первый этаж занимала гостиная и небольшая кухня, на втором этаже была комната, подходящая для кабинета-библиотеки, и ещё одна - маленькая спальня с примыкающей к ней ванной комнатой. И что мне очень понравилось, так это очаровательный изящный балкончик с балюстрадой, на который выходила комната, в которой я задумал организовать кабинет-библиотеку. Он находился над входом в здание - как и во многих старинных португальских частных домах. Кроме того, в здании было целых два камина: на первом этаже - в гостиной, и на втором - в будущем кабинете-библиотеке. Камины располагались один над другим, и дым из них по замыслу архитекторов здания должен был выходить через возвышавшуюся над крышей каминную трубу уже знакомой мне трапециевидной формы. (Кстати, наличие этих вышеперечисленных архитектурных элементов было для меня неоспоримым доводом в пользу покупки именно этого имения!)


За домом располагался небольшой сад, который тоже требовал много работ по обустройству, но за которые я был рад взяться. В целом, сад располагался на нескольких очень плавно переходящих одна в другую, весьма широких и укреплённых каменными бордюрами террасах. Через сад были проложены аллейки, пересекавшие эти террасы и становясь иногда ступеньками. Вдоль аллей были посажены фруктовые деревья. На одной из средних террас, самой "глубокой", по разные стороны от главной, перпендикулярной дому, оси этого маленького парка располагались изящная беседка – с одной стороны, и небольшой старинный фонтан – с другой. Сейчас фонтан не работал, а сад сильно зарос сорняками, но в целом всё это было поправимо в небольшие сроки, как мне абсолютно верно казалось.



     Глава 24.


     МОЯ ВИЛЛА!


Итак, теперь я в выходные занимался ремонтом моего нового дома. Хотя у меня не было опыта в такого рода делах, но, взявшись за работу с большим энтузиазмом, я быстро осваивал этот вид "искусства", и ремонт продвигался довольно-таки быстро. Кроме непосредственно ремонта, я с удовольствием проделал множество необходимой предварительной работы: продумав дизайн интерьеров, я определился в выборе материалов, которые и закупил в строительных магазинах, находящихся в городах побольше нашего. В этом мне очень помог Педру: если бы не он и не его машина, то доставка всего купленного в наш город стала бы для меня весьма проблематичной, не говоря уже о том, насколько затратной!


И вот, через несколько недель спальня вместе с прилегающей к ней ванной комнатой была полностью отремонтирована, обставлена новой выбранной и купленной мною мебелью (привезённой на машине моего друга) и вполне пригодна для весьма комфортной жизни. Поэтому, решив не тянуть с переездом, я собрал вещи и, как мне уже не раз приходилось, выехал из столь полюбившейся мне квартиры-студии в гостевом доме.



   ***


Заселялся в свой новый дом я с особенным чувством. Это был МОЙ дом! Да, ещё нужно было сделать очень много всего, но - пусть и в не полностью отремонтированном состоянии - это был мой дом, который я уже очень любил, и который был для меня лучшим домом в мире! Иногда по вечерам, лёжа в постели, я думал о том, как бы мне хотелось, чтобы и у него была своя красивая история, может и не такая романтичная, как у виллы, на которой я когда-то жил, но которая начнётся сейчас и будет только его.


С тех пор, как я переехал, у меня стало немного больше времени для ремонта: не выходя из дома, по вечерам я мог то тут, то там что-то подправить и подделать. Основной ремонт по-прежнему приходился только на выходные, но продвигался неплохо: ещё примерно через месяц я справился с работами в кабинете-библиотеке и заканчивал кухню. Через некоторое время основной моей заботой стал ремонт гостиной. Но ещё приблизительно месяца через полтора и она была полностью отремонтирована! Как я уже говорил, дом при его покупке мною был, наверное, в сравнительно неплохом, хотя и запущенном, состоянии (ну, тем более, если сравнивать с так неожиданно выяснившимся реальным состоянием виллы, на которой я когда-то жил). Но было и много всяких деталей, которые мне хотелось бы подправить: скорее, в смысле сохранения стиля. Поэтому я отнёсся к ремонту с большим вниманием и очень творчески. В доме было немало старинных архитектурных и декоративных элементов, которые за время жизни здесь разных поколений его владельцев были замазаны, заклеены, спрятаны под более современными видами отделки. Я хотел "вытащить" всё это наружу - мне нравится старинный стиль, поэтому для меня всё это было действительно важно. Как я уже говорил, Габриэл и Жасминья очень любили эпоху второй половины девятнадцатого века, они были из неё родом. И, видимо, как-то непроизвольно эта любовь передалась и мне. А поскольку мой новый дом был примерно того времени постройки, то я был особенно рад такому совпадению и стремился не упустить ни одной из архитектурных деталей той эпохи, присутствующих в отделке дома. Однако, я не только старался подчеркнуть то, что уже есть, но стремился добавить что-то "своё из той эпохи" (если можно так выразиться). Например, стены в кухне я оформил вставками керамических панно со сценками из сельской жизни, а паркетный пол в гостиной полностью перебрал, собственноручно собрав изысканный узор в стиле девятнадцатого века. Должен признать, что такой эстетический подход заметно усложнял и замедлял ремонт, в какой-то степени превращая его в реставрацию. Однако, я предпочитал потратить больше времени, но сделать свой дом таким, каким я хотел его видеть. В общем, проводимый мною ремонт совмещался с добровольной реставрацией, которая, в свою очередь, плавно переросла в реализацию моих собственных творческих идей, что меня особенно радовало.



     Глава 25.


     Новая жизнь старинного поместья


А что же тем временем вилла? Я с таким увлечением начал рассказ о покупке мной собственного имения, что у вас, наверное, сложилось впечатление, что я, вернувшись в Португалию, о моей старой знакомой вилле даже и не вспомнил. Но смею вас заверить, что это совсем не так! И сейчас вы в этом убедитесь.


Итак, как я уже говорил, приехавший сюда ещё несколько лет назад новый владелец сразу же занялся ремонтом. Как вы уже знаете, всего через несколько месяцев после этого события я уехал работать в Бразилию, где и жил до недавнего времени. Сейчас, когда я получил постоянную позицию в Обсерватории и снова приехал в Португалию, то, конечно же, не мог не сгорать от нетерпения узнать, как обстоят дела на вилле, удалось ли её новому владельцу завершить ремонт-реставрацию. И вот, в первые же выходные после приезда (ещё до покупки своего дома) я отправился на прогулку по знакомым и любимым здешним местам. Несложно догадаться, что первым пунктом моего маршрута была вилла. Пройдя по уже известной мне дорожке наверх, к входу в поместье, я с радостью отметил, что аллея-лестница была очень ухоженной, все прохудившиеся стыки камней и выбоины были аккуратно заделаны, растущие вокруг растения были заботливо прополоты - так, чтобы не загораживать проход по аллее. Поднявшись наверх, я увидел ворота. Они были свежевыкрашенны, а за ними открывался вид на дом. Я обомлел!.. Да, это несомненно была та, "моя", вилла! И она предстала передо мной именно в том виде, в каком я когда-то увидел её: в тот мой первый приход сюда вместе с привратником. Вилла вся как будто бы сияла и светилась в солнечных лучах, цвета каменного фасада здания и его деревянных элементов были точно такими же, какими я их видел тогда. Только сейчас это не было ни видением, ни галлюцинацией - это была полностью обновлённая вилла, в её искусно восстановленном (с точностью до малейших деталей, как я сразу же заметил) истинном облике! Я внимательно оглядел здание: терракотовая крыша была настелена новая, никаких прорех не было видно, на окнах виднелись аккуратные изящные кружевные занавески, на террасе второго этажа возвышались три великолепные зелёные пальмы. Всё в точности! И даже ещё прекраснее!


Так я разглядывал виллу и не заметил, что по лестнице, идущей с террасы второго этажа, спустился какой-то молодой человек и, улыбаясь, направился в мою сторону. Я не хотел быть непрошеным гостем, но ретироваться было уже поздно, тем более что всем своим видом он давал понять, что рад меня видеть, пусть мы и не знакомы. Лихорадочно соображая, как представиться и говорить ли что-то о моей связанной с его виллой истории, я приветливо улыбнулся. Что-то мне подсказывало, что ни о какой истории рассказывать не стоит, а вот познакомиться с новым владельцем виллы я был искренне рад, тем более что вся его внешность излучала дружелюбие.


Подходя к воротам, новый владелец ещё издалека заговорил, приветствуя меня на португальском языке с каким-то едва уловимым акцентом. Я, живший несколько лет в Бразилии, сразу же узнал едва заметные "оттенки" бразильской версии португальского языка, сохранившиеся в речи человека, для которого бразильский португальский - родной и привычный, но который предпочитает в Португалии разговаривать на чистом португальском варианте португальского языка.


Я ответил тоже на чисто португальском языке и зашёл в любезно открытые моим новым знакомым ворота. Молодой человек представился: звали его Мигел, он несколько лет назад переехал сюда из Бразилии - в это доставшееся ему по наследству чудесное поместье. (Я понял, что это тот самый Мигел - наследник владевшего виллой старинного рода, о котором я слышал от Педру, и который приехал сюда ещё тогда, "при мне".) Я, в свою очередь, тоже представился, сказав, что недавно получил постоянную позицию в местной Обсерватории, а сейчас исследую окрестности и знакомлюсь с жителями. Я упомянул, что работал здесь же несколько лет назад, но недолго и, видимо (по крайней мере по большей части), до его приезда, так что, к сожалению, у нас не было возможности познакомиться. Молодой человек выразил неожиданную радость по этому поводу. Заметив моё недоумение, он поспешил объяснить, что когда эта прекрасная вилла впервые предстала его взору сразу после приезда, то находилась она в более чем плачевном состоянии, не очень располагавшем к визитам гостей. Поэтому именно сейчас, когда его фамильное поместье уже приведено в более презентабельный вид, он очень рад приветствовать меня здесь! Да уж, мне, помнившему утро моего бегства с виллы, его чувства были вполне понятны!


Мой новый знакомый пригласил меня на чашечку кофе со словами, что будет рад показать мне дом. Он объяснил, что для него это было бы действительно очень приятно, так как ремонт и значительная реставрация заняли немало времени, но зато всё получилось так, как он хотел, и даже превзошло некоторые его ожидания! Так что теперь это, в каком-то смысле, предмет его искренней личной гордости. Я с радостью принял приглашение Мигела и, впервые через несколько лет, снова переступил порог моей дорогой виллы.



     Глава 26.


     И снова экскурсия


Сначала мы зашли в ту самую квартиру, где когда-то жил я. Как сказал новый владелец, её он сдаёт, но именно в этот момент постояльца нет. Мигел тут же поинтересовался, а нашёл ли я квартиру? Я с благодарностью ответил, что да, живу в гостевом доме при Обсерватории и надеюсь купить свой дом в ближайшее время, так что съёмное жильё – даже такое замечательное – в данный момент я не ищу. И подумал про себя: да, я хотел, чтобы та моя жизнь на вилле осталась такой, какой она сохранилась в моих воспоминаниях. Для меня это был чудесный, но пройденный этап в моей жизни. И теперь я, совершенно точно, хотел купить свой дом.


Первое моё ощущение было очень странным: мне казалось, что я никуда и не переезжал - настолько всё здесь было похоже на ту виллу, которую я увидел в день моего первого её посещения; а то, что выяснилось ночью перед моим отъездом (точнее, кошмарным бегством отсюда), было каким-то сном. Я узнавал гостиную, спальню, всё мне было здесь привычно - каким бы странным это ни показалось: ведь всё-таки новый владелец делал ремонт на свой вкус.


Закончив осмотр квартиры на первом этаже, мы вышли на площадку перед домом и подошли к ограде на краю уступа, за которой открывался вид на нижнюю часть сада. Даже отсюда было видно, что деревья были ухожены, аллейки расчищены. Сад был в идеальном состоянии! Полюбовавшись видом, мы направились к лестнице, ведущей на террасу второго этажа и поднялись по ней. Задержавшись на мгновение на террасе, чтобы сказать немного о видах посаженных здесь пальм, Мигел пригласил меня зайти в расположенную на этом этаже квартиру, в которой жил он сам. Мы вошли в столовую, где в глубине я увидел кухонный уголок, который, как сказал Мигел, он решил организовать здесь для удобства. На вилле есть кухня, очень красивая и прекрасно оборудованная, но находится она на нижнем этаже. Так что, Мигел посчитал, что очень практично иметь возможность выпить чашечку кофе или чая, не выходя из основной квартиры. (Я с любопытством отметил, что такая же идея пришла в голову Габриэлу с Жасминьей, только в немного иных обстоятельствах.) Пройдя дальше, по коридору, мы оказались в гостиной, в центре которой, как и когда-то, стоял старинный рояль. Крышка была поднята: инструмент был в рабочем состоянии, отреставрирован, исправен и настроен. Рядом лежали нотные книги. Как сказал мой новый знакомый, по профессии он был музыкантом, точнее пианистом, и композитором. Наверное, как он со смехом добавил, это у него от его пра-пра-прадедушки Габриэла, который жил здесь со своей женой Жасминьей в конце девятнадцатого века, великолепно играл на рояле, очень это любил и, собственно говоря, которому и принадлежал стоящий здесь превосходный инструмент.


Я с радостью отметил, что услышал ещё одно подтверждение, на этот раз "из первых рук", о том, что тем виртуозным исполнителем музыки на рояле времён моей жизни на вилле был именно мой знакомый Габриэл! То же можно сказать и о том, что последние (до Мигела) владельцы виллы, пра-пра-прадедушка Габриэл и его жена Жасминья - те самые владельцы, у которых я снимал квартиру, и чьи фотографии видел среди документов в городском архиве! Конечно, всё это я уже знал из рассказанной Педру истории, архивов и надписей на надгробиях в склепе. Но ведь всегда интересно находить подтверждения какого-то любопытного факта в разных источниках! И с радостью отмечать, что все они указывают на этот самый факт! В общем, нельзя сказать, что слова Мигела были для меня новостью или неожиданностью, но то, что произнесены они были прямым потомком Габриэла и Жасминьи, звучало как ещё один аргумент в пользу того, что всё произошедшее со мной - не сон. Хотя, если смотреть на это менее эмоционально, то нельзя отрицать, что слова Мигела свидетельствовали не более чем о совпадении имён моих знакомых "владельцев виллы" и её последних владельцев. Но история, рассказанная Педру, и фотографии из архивов, действительно, подтверждали и проясняли все такие "не более чем совпадения"!


Пройдя по второму этажу, мы поднялись на чердак. Здесь тоже всё напоминало мне мою давнишнюю экскурсию сюда в сопровождении прежних владельцев виллы - как я теперь совершенно уверился, того самого пра-пра-прадедушки Габриэла и его очаровательной жены Жасминьи.


Мы спустились в столовую, и Мигел предложил посмотреть нижний этаж и сад. Для этого мы воспользовались лестницей, вырубленной в склоне холма и ведущей со второго - прямо на самый нижний этаж. Это была та самая лестница, дверь-вход на которую я заметил, находясь на нижнем этаже во время моей первой экскурсии по вилле с Габриэлом и Жасминьей. Лестница представляла собой довольно-таки крутую, почти вертикальную галерею в склоне холма, освещённую электрическими лампами по форме напоминающими факелы. Аккуратно ступая по узким ступенькам, мы вышли на небольшую площадку перед боковой стеной здания, пройдя вдоль которой, оказались у входа в кухню. Зайдя внутрь, я огляделся: кухня была великолепна! Старинная, но отремонтированная, с прекрасными выложенными керамической плиткой сценами на стенах, старинной печью и изящным буфетом – в то же время, она была снабжена современной бытовой техникой, например, плитой, микроволновой печью, холодильником. Я непроизвольно подумал, что "здесь ничего не изменилось", но думаю, что учитывая все произошедшие события, эта формулировка не очень уместна!


Выйдя на узкий проход, шедший вдоль фасадной стены виллы, мы прошли до следующей двери, расположенной симметрично входу в кухню, – двери в бильярдную. Здесь тоже всё было отремонтировано. Как сказал Мигел, он любит иногда поиграть в бильярд, так что рад наличию в поместье такой возможности. Он поинтересовался, играл ли я когда-нибудь в эту игру. Признаться, я действительно играл когда-то в бильярд и был бы рад возобновить это давнее занятие, вспомнить приобретённые навыки. Мигел засмеялся и сказал, что в таком случае будет рад пригласить меня на партию-другую, на что я, улыбаясь, с радостью ответил согласием. (Забегая вперёд, скажу, что впоследствии мы неоднократно устраивали настоящие "бильярдные баталии"!)


Мы продолжили экскурсию и прошли по саду – сначала нижней, а потом верхней его части. Сад (даже в самых дальних его уголках) был в идеальном состоянии. Деревья радовали своей зеленью и созревающими на их ветвях фруктами. То там, то здесь между ухоженными аллейками были установлены механизмы для автоматического полива сада.


Завершив прогулку среди фруктовых деревьев, мы направились к дому.


Итак, мы снова вернулись в столовую. Мигел занялся приготовлением кофе и достал только что им собственноручно испечённые по старинному семейному рецепту булочки. Как он сказал, авторство рецепта принадлежит той самой когда-то жившей здесь пра-пра-прабабушке Жасминье. Я улыбнулся с благодарностью и занял (привычное мне!) место за столом.


Приготовив и налив кофе в изящные старинные фарфоровые чашечки, Мигел сел напротив меня и начал своё повествование. Рассказывал он о своём старинном роде, о своей жизни в Бразилии, о том, как загорелся желанием переехать жить на свою историческую родину, в Португалию, как он узнал о наследстве, которое ждало там нового владельца, и как решил отложить переезд на несколько лет, чтобы закончить обучение в Консерватории Сан-Паулу, одного из крупнейших современных городов Бразилии.


Я, в свою очередь, рассказал о том, кто я, о своей работе по-соседству несколько лет назад, о жизни в Бразилии в течение нескольких лет и о только что полученной постоянной позиции здесь, в местной Обсерватории. Я намеренно умолчал обо всех тех таинственно-мистических событиях, происходивших здесь в отсутствие нового владельца виллы. Зачем ворошить такие "тонкие материи"? Думаю, если Габриэл и Жасминья, предыдущие владельцы виллы, захотят познакомиться лично со своим потомком Мигелом, то они это сделают, когда посчитают нужным и без моего вмешательства.


После такого расширенного представления друг другу, Мигел рассказал мне более подробно о ремонте-реставрации виллы и восстановлении поместья. Он рассказал и о том, как изучал старинные фотографии дома, сделанные ещё в конце девятнадцатого века, так как хотел воссоздать тот празднично-радостный облик виллы, являвшийся апогеем разного рода преобразований и улучшений, проводимых сменявшимися владельцами поместья в течение всего того времени, когда его род владел этим прекрасным имением. Мигел очень хотел восстановить старинную виллу во всей её блистательной красоте: такой, какой она была при последних владельцах в конце позапрошлого столетия. Фотографии той эпохи были ещё чёрно-белые, поэтому по ним можно было изучить лишь линии и архитектурные детали: это было уже немаловажно, но недостаточно для воссоздания цветовой гаммы. Твёрдо решив не сдаваться в своём намерении, молодой человек нашёл-таки несколько сохранившихся картин, на которых в цвете изображались вилла и всё поместье. Эти картины выставлялись в городском музее в рамках постоянной экспозиции, посвящённой местным пейзажам, видам города и его окрестностей в исполнении здешних мастеров. Кроме того, Мигелу посчастливилось обнаружить там же несколько цветных изображений интерьеров виллы, что оказалось для него бесценной находкой: внутренняя отделка дома тоже была важна для нового владельца. В частности, именно благодаря этим картинам, Мигелу удалось восстановить паркетный пол так, что новый узор практически полностью повторял старинный! (Это абсолютная правда: я, как видевший тот самый паркет своими глазами, уверяю вас, что это так!)


Кстати, я и сам тоже видел эти живописные работы во время посещения музея ещё во времена моей жизни на вилле. Они тогда произвели на меня очень яркое впечатление! Помнится, я ещё отметил, что вилла с конца девятнадцатого века почти совсем не изменилась: даже вазы с кустами жасмина были такие же. Тогда я и предположить не мог, что же является истинной причиной такого поразительного сходства! И сейчас на меня снова нахлынули приятные воспоминания о том времени.


Итак, благодаря городскому музею, Мигелу удалось по картинам разных эпох воссоздать историю виллы и её внешнего облика. Сравнив их все, он мог с уверенностью сказать, что состояние поместья в конце девятнадцатого века находилось на пике процветания и блеска: удивительное сочетание ярких жизнерадостных цветов и аристократизма, величия, сдержанного изящества и своеобразной игривости. Какой-то художник конца девятнадцатого века, наверное живший где-то неподалёку (согласно музейной подборке), написал несколько видов поместья и виллы в разное время года и с разных ракурсов. И вот, больше чем через столетие, именно эти старинные картины так помогли при реставрации облика виллы той эпохи.


Деревья в саду сохранили первоначальную схему посадки, так что здесь основная задача состояла в приведении в здоровое состояние каждого конкретного дерева, среди которых встречались очень необычные и редкие экземпляры. Естественно, аллеи тоже требовалось расчистить, а весь сад - освободить от сорняков, достигших чуть ли не трети высоты самих деревьев. Конечно, всё это - в особенности ремонт-реставрация виллы - требовало больших затрат. Однако, как оказалось, и как сообщил Мигелу нотариус, занимавшийся делами его рода (наряду со своими предшественниками, которые вели дела этой семьи из поколения в поколение, передавая их друг другу "по наследству"), кроме поместья вернувшемуся из Бразилии наследнику переходил также банковский счёт, на который переводились какие-то суммы денег даже в последнее время. Каким бы странным это ни могло показаться, но последние владельцы виллы пожелали сохранить в тайне источники денег, которые (возможно) будут поступать на счёт после их смерти. Естественно, Мигел был крайне заинтригован этим обстоятельством, но уважал желание своих предков, поэтому ничего по этому поводу выяснять не стал. И вряд ли у него получилось бы: переходило от поколения к поколению поместье, и передавалось от поколения к поколению нотариусов ведение дел этого имения. Естественно, происходило это с обязательным соблюдением пожеланий каждого владельца и сохранением в строжайшей тайне ото всех, включая его потомков и наследников, того, о чём он предпочитал умолчать.


Мигел заметил, что на территории поместья находятся ещё две значительные постройки: конюшни и домик привратника. Конюшни были заперты, но, отперев их, Мигел обнаружил там великолепный экипаж с откидным верхом. Также в конюшне сохранились всяческие приспособления для организации прогулок в экипаже и прогулок верхом: различная конская амуниция, сбруи и упряжи для лошадей, а также разнообразные крепления и сёдла. Все эти вещи, красивые и старинные (похоже – девятнадцатого века), но которые Мигел вряд ли стал бы использовать, он подарил городскому музею. Так что теперь коллекция последнего пополнилась предметами быта местной аристократии девятнадцатого века.


А само здание конюшен Мигел преобразовал в гараж. Таким образом, его предназначение, в общем-то, и не изменилось: разница была лишь в том, что раньше здесь обитали живые лошади и экипаж, а теперь – то же самое, но в технической реализации, то есть – автомобиль!


Что же касается домика привратника, то его Мигел отремонтировал с не меньшей тщательностью, чем виллу, и теперь это – дом для гостей. Если к Мигелу одновременно приезжало несколько человек, и не всем хватало имеющихся в доме спален, то к их услугам был маленький очаровательный дом, оснащённый (заботами Мигела) всеми необходимыми удобствами и расположенный здесь же, на территории поместья.


Мой новый знакомый закончил своё очень увлекательное для меня повествование, некоторые моменты которого были для него загадочны, но причины и истинный смысл которых я мог прокомментировать. Естественно, как-то интуитивно, я предпочёл этого не делать. Наверное, я уже стал местным жителем этого города: помните, если жители решили хранить о чём-то молчание, то они будут молчать, несмотря ни на что? А из рассказа Педру я понял, что в отношении событий на вилле так негласно сложилось ещё с конца девятнадцатого века. Не могу сказать, что я об этом размышлял – такое поведение сложилось у меня как-то само собой, неосознанно. Да, по всей видимости, я действительно стал местным жителем – "до мозга костей"! Хранил я молчание, например, о том, что лично знаком с жившими здесь в конце девятнадцатого века его пра-пра-прадедушкой Габриэлом и пра-пра-прабабушкой Жасминьей, и о том, что сам был одним из источников пополнения доставшегося Мигелу по наследству, вкупе с имением, банковского счёта.


Кстати, интересный момент! Получается, что владельцы поместья заранее, ещё при жизни, допускали пополнение счёта? То есть, они предполагали, что наследник появится не сразу? Также как предвидели постояльцев и своё "возвращение"?!


Я снова огляделся вокруг. И тут вдруг осознал всю уникальность происходящего! В разное время, с интервалом в несколько лет, я пил кофе с булочками в гостях у разных владельцев этой чудесной виллы. Причём, с булочками, испечёнными по одному и тому же рецепту! Да-да-да, я узнал вкус! Это произведение кулинарного искусства просто невозможно с чем-либо перепутать! Рецепт был один и тот же! Столовая была та же самая, я сидел примерно на том же месте за столом, но хозяев поместья, сидящих напротив меня, весело улыбающихся и рассказывающих интереснейшие истории из их жизни, разделяло более ста лет! Я огляделся вокруг: вся обстановка улыбалась мне, погода за окном была замечательная, и сама вилла сияла. Я всё больше понимал, как мне повезло, что когда-то я приехал сюда!


Мы ещё немного поговорили с Мигелом о здешних краях, после чего, боясь злоупотребить гостеприимством моего нового знакомого, я поблагодарил его за кофе, булочки, очень интересную экскурсию по дому и удивительный рассказ, выразил надежду в скором времени увидеться с ним снова, после чего поднялся и направился к воротам. Немного не доходя, я увидел утрамбованную, довольно-таки широкую дорожку, обрамлённую бордюрчиками из камня, ведущую влево и немного дальше вдоль холма. Как пояснил Мигел, расположенные вдоль неё здания были как раз упомянутые им (и виденные когда-то мной) конюшни (теперь - гараж) и домик привратника (ныне – дом для гостей). Новый владелец виллы проводил меня до выхода из поместья, и здесь мы расстались.


Выйдя за ограду, я заметил припаркованную в тени деревьев, недалеко от ворот, машину - атрибут, которого, в отличие от большинства увиденного мною сегодня в поместье, раньше здесь не было. Улыбнувшись, я повернулся к отмеченному фонариками началу аллеи и начал спускаться в город.



   ***


На следующий день в Обсерватории за чашечкой утреннего кофе (как вы уже поняли, этим небольшим, но важным отрезком времени, в течение которого обсуждались самые значимые новости здешних мест и всей страны) я рассказал своим коллегам о состоявшемся накануне знакомстве с новым владельцем виллы.


Я рассказал о том, каким стало поместье, о том, что за человек Мигел, как внимательно он отнёсся к реставрации виллы и сколько сил приложил к тому, чтобы восстановить её первоначальный облик (точнее, облик времён её наивысшего блеска и расцвета). Я не скрывал, что новый владелец поместья произвёл на меня очень приятное впечатление! Я рассказал, что он - музыкант, и что я даже снова видел тот самый старинный рояль! В общем, как мои наблюдательные коллеги тут же верно подметили, я был очень рад снова увидеть "мою" виллу, тем более во всём её счастливо восстановленном блеске и великолепии, по большей части до малейшей детали повторяющими её облик конца девятнадцатого столетия, так внимательно, старательно и с большой любовью воспроизведённый её новым владельцем.


Коллеги сказали мне, что местные жители решили не рассказывать потомку о том, что здесь бывает в отсутствие наследников. В общем-то, знает он об этом или нет - не повлияет на течение дел. А вот создать у Мигела какое-то напряжение, вызванное возможностью появления здесь в любой момент кого-то из "иного" мира, вполне может. Насколько я успел узнать предыдущих владельцев виллы, они были очень деликатными и тактичными людьми, уважающими жизнь окружающих, и, думаю, такие люди вряд ли решат появляться без предупреждения в доме, где сейчас живёт другой человек, их потомок, который только что отреставрировал их любимое фамильное поместье так, что они могут только радоваться. Так что, сейчас вилла полностью "переместилась" из сферы "стыка" миров в "этот" мир, и начала новый этап своей жизни - здесь и сейчас, в эпохе вполне реальных автомобилей, компьютеров и бытовой техники, но с неизменно присутствующим, пусть иногда и едва уловимым, старинным шармом в своём облике.



     Глава 27.


     Последние штрихи


Итак, я занимался ремонтом своего маленького нового владения. Должен сказать, что - особенно после визита на виллу и знакомства с её новым владельцем, а также покупки своего дома - в моём мироощущении что-то изменилось. Как будто бы какие-то находящиеся в не совсем понятном состоянии вещи теперь приобрели вполне ясные очертания. Я теперь видел "мою" знакомую виллу в её новом облике: чудесный дом с любящим его владельцем, которые всецело находятся в "этом" мире. И, кстати, теперь это была "его", Мигела, вилла. Но и у меня вскоре после нашего знакомства появилась своя вилла. И находилась "моя" вилла здесь, в "моём" новом имении, которое я недавно купил, реставрацией и ремонтом которого с увлечением занимался.


Очень большое значение я придавал внешней отделке нового поместья. Это было действительно важно для меня. Я хотел, чтобы моя вилла ещё издалека производила впечатление радости, жизни и праздника! Помните, какое светлое чувство вызвал во мне облик старинной виллы, впервые показавшейся мне сквозь листву деревьев, когда мы с привратником поднимались по аллее-лестнице, чтобы познакомиться с владельцами поместья? Как я тогда надеялся поселиться у них на вилле! Помните мой восторг? Так что, вполне понятно, что я уделил огромное внимание выбору цветовой гаммы для моего нового дома. Как я уже сказал, мне хотелось, чтобы вилла "излучала" радость, в любую погоду - не только солнечную, но и туманную или дождливую, была своеобразным оазисом счастья и света в любые невзгоды. Возможно, когда-то давно владельцы виллы, где сейчас жил Мигел, ставили перед собой подобную цель, так как результат получился примерно такой, как я и описал.


Как я уже говорил, и как вы помните, основной цвет фасада виллы, восстановленной Мигелом, был светло-бежевый, производивший впечатление солнечно-бежевого. Я хотел, чтобы моя вилла была ещё "солнечнее", да и всё-таки отличалась от виллы Мигела, поэтому выбрал светло-жёлтые оттенки, очень солнечные и жизнерадостные. Так как это был не единственный фигурирующий в отделке фасада цвет, то выбором сочетания и сочетаний можно было достичь в большей или меньшей степени тех или иных эффектов. Однако, здесь я проявил сдержанность и консерватизм, остановившись на классическом варианте: я решил ограничиться белыми вставками - именно этот цвет я использовал при покраске балюстрад террасы и балкона, оконных рам, ставен и дверей. На мой взгляд, это было идеальное сочетание, особенно если учесть то, какое "настроение" я хотел придать своему новому дому. Крышу я заново покрыл черепицей - терракотового цвета. Что же касается основного цвета интерьеров, то я выбрал очень светлые тона - белые с лёгким, едва уловимым оттенком светло-жёлтого: так, чтобы солнечное настроение, производимое внешним обликом здания, сохранялось и внутри. Как я заметил за время моей жизни в Португалии, белый цвет здесь очень популярен в отделке внутренних помещений. В своём выборе я решил придерживаться этой традиции, но с небольшой модификацией в пользу более тёплых тонов за счёт выбранного оттенка.


Ограда моего маленького имения являла собой очень красивый и непростой по сложности кованый узор. Родового герба у меня не было, поэтому ворота моего поместья венчались лишь изящными "завитками", гармонично завершающими основной узор ограды. Впрочем, ворота обрамлялись каменными столбиками, над которыми возвышались шары в виде старинных изображений небесной сферы. Ну, герба у меня не было, а вот название своему поместью я хотел дать! Здесь у меня была свобода выбора, и мне очень хотелось, чтобы оно символизировало тот облик, какой я хотел придать своему имению: радости и счастья. Так как я был родом из Греции, то мне показалось, что дать моей новой вилле какое-то греческое женское имя - очень даже неплохая идея! Женское – так как слово "вилла" женского рода. И хотя название я выбирал для всего поместья, я хотел сделать его по типу моей старой знакомой виллы: слово "Вилла" и следом – имя. Подумав и выбрав несколько наиболее подходящих, на мой взгляд, вариантов, я спустился в город, нашёл мастерскую, специализирующуюся на разного типа изделиях из кованого железа (воротах, решётках, оградах и надписях-вывесках), зашёл внутрь и, поздоровавшись с вышедшим откуда-то из глубины помещения мастером, сказал, что хотел бы заказать небольшую надпись из кованого железа - название моей виллы. Мастер расспросил о размерах, рамке, декоративных элементах, стиле текста и, конечно же, о названии. Я на мгновение задумался, но тотчас же произнёс имя, которое уже какое-то время "лидировало" в моём списке возможных вариантов. Имя это - "Эфрозини", что по-гречески означает "радость". Да! Пусть на моей новой вилле всегда царит радость! Улыбнувшись и заранее поблагодарив мастера, я вышел из мастерской и направился в сторону моего имения, к моей Эфрозини.



   ***


Время шло, и я уже практически закончил работы в моём новом доме. Да, и сад мне тоже удалось благоустроить: теперь он был ухожен, очищен от сорняков и начал цвести и приносить плоды. Что меня очень радовало, так это то, что ветви некоторых деревьев облюбовали птицы: рассаживаясь в шикарных ветвистых кронах, они заводили свои великолепные трели, звучавшие особенно восхитительно по утрам! Старинный фонтан теперь работал, выбрасывая вверх тонкие струйки воды и заполняя сад лёгким журчанием и свежестью. Беседка была свежевыкрашена в белый цвет, внутри неё я установил изящный металлический столик с двумя стульями – всё такого же, белого, цвета.


Что касается интерьеров, то для всех помещений виллы я выбрал мебель на свой вкус, в основном "под старину", в стиле эпохи конца девятнадцатого века, как и само поместье. Уделил я внимание и таким элементам как занавески, скатерти и декоративные салфетки, которые выбрал в соответствии с назначением каждой из комнат. Лампы и люстру в гостиную я тоже подобрал соответственно атмосфере всего дома. (Вы не подумайте: конечно, современную бытовую технику я тоже не стал игнорировать! Но сейчас я имею в виду именно общий дизайн, "дух" интерьеров.) Пожалуй, самым существенным моим приобретением стал - вы ни за что не догадаетесь! - рояль, который я поставил в гостиной! Должен признать, что, учитывая размеры этого инструмента, я рисковал нарушить гармонию моего небольшого дома. Однако, чудесный рояль прекрасно вписался в интерьер салона, не создавая ощущения загромождённости или тяжеловесности. В выборе этого инструмента мне очень помог новый владелец виллы, где я когда-то жил, Мигел, с которым мы очень сдружились после нашего знакомства и кофе у него дома, на вилле. Поскольку он был пианистом, то я решил посоветоваться с ним насчёт такого рода покупки, и именно его совет оказался для меня решающим в выборе рояля. Мигел прекрасно разбирался в разных мастерах, специально изучил имевшиеся в продаже модели. Проделав всю эту предварительную работу, мы вместе поехали в специализированный магазин в Лиссабоне, где, посоветовавшись с консультантами, выяснили множество очень важных тонкостей, о которых я бы и не подумал спросить, если бы не Мигел. В результате, наш выбор остановился на рояле очень хорошего качества и великолепного дизайна - в старинном стиле, напоминающем работу старых мастеров. Пусть стоило это и недёшево (ох как недёшево!), но, что называется "изучив вопрос" и уже имея довольно-таки полное представление о том, сколько стоят такие вещи, я занялся этой покупкой только тогда, когда был морально и финансово готов к ней. Мой друг был уверен, что это лучший выбор, поэтому мы решили тут же оформить новое приобретение, заказав доставку, установку у меня дома и настройку инструмента на ближайшую возможную дату.


Я был очень рад этой покупке, так как абсолютно серьёзно намеревался продолжать мои музыкальные занятия, начавшиеся ещё в далёком детстве, и так неожиданно возобновившиеся в Бразилии, после длительного перерыва. Так что, это важное приобретение было результатом вполне продуманного, осознанного и - в каком-то смысле - "практического" решения, а не просто элементом декора. Чтобы подготовить всё необходимое для моих занятий музицированием, я купил несколько нотных книг: сборников произведений разных композиторов для исполнения на фортепиано (в моём персональном случае - рояле). Пока я ориентировался на композиторов, произведения которых разучивал в Бразилии, но позже собирался пополнить коллекцию и другими авторами.


Теперь мои заботы сводились к небольшим усовершенствованиям и добавлениям чего-то, что мне хотелось бы иметь в своём имении. Например, я не спеша начал собирать домашнюю библиотеку. Среди моих первых приобретений были книги по искусству, истории, философии, науке. Я подписался на покупку собраний сочинений некоторых классических авторов, а также ряда тематических подборок книг. Также я приобрёл несколько полотен современных художников (но в классическом стиле). В основном это были пейзажи, которые я предполагал повесить в гостиной, но были также натюрморт с фруктами и вид террасы кафе - предназначавшиеся для кухни, а также изображение фасада старинного португальского дома, залитого солнечным светом - для спальни.


Как я уже сказал, мы с Мигелом стали хорошими друзьями. Я часто бывал у него в гостях, мы нередко играли в бильярд на его вилле, и я собирался пригласить его "официально" посетить мой новый дом, как только закончу оформлять интерьеры.


Как я знал сам и как Мигел рассказывал мне, у него в квартире на первом этаже виллы теперь живёт постоялец. Это был новый сотрудник нашей Обсерватории, приехавший в рамках португало-бразильского проекта, так что я был в курсе событий. За чашечкой утреннего кофе в Обсерватории наш новый коллега много рассказывал о том, как ему нравится его новая квартира, какая это чудесная вилла, о том, что её владелец, живущий в этом же доме на втором этаже, - потомок старинного аристократического рода, музыкант и композитор, который (что нового обитателя виллы просто восхищает) по вечерам часто играет на старинном рояле, который стоит у него в гостиной!


Недавно, когда всё на моей новой вилле было сделано и готово к приёму гостей, я пригласил своих коллег и Мигела на небольшую вечеринку - познакомиться с моим новым домом и поместьем. Не буду вдаваться в детали, скажу только, что всем гостям очень понравилось моё маленькое владение, что, конечно же, мне было очень приятно слышать! Кстати, особенно моих друзей восхитил фонтан в саду, который теперь не просто работал, но подсвечивался установленными мною вокруг него маленькими фонариками (я недавно добавил это небольшое, но очень красивое усовершенствование).


Через какое-то время я узнал, что у Мигела появилась невеста по имени Жасмин. А ещё через какое-то время они поженились и стали жить на вилле. Название поместья ("Вилла Жасминья") молодожёны решили сохранить в память о прежней, так любившей виллу, владелице Жасминье. Тем более, что оно очень подходило и своей новой владелице по имени Жасмин. Кроме того, жена Мигела очень любила цветы с этим названием и была искренне рада удивительному совпадению: на площадке перед домом стояли несколько огромных ваз с кустарниками жасмина (опять же - благодаря её мужу Мигелу, который старался восстановить облик виллы конца девятнадцатого века в самых мельчайших деталях)!


Я был приглашён на свадьбу: и церемония, и сам праздник, который был устроен на вилле, были просто восхитительны, не говоря уже про жениха с невестой, которые светились от счастья. Зная такую неординарную историю рода владельца этого прекрасного поместья, я не мог не задаться про себя вопросом: интересно, а кто-то из их потомков останется жить на вилле, или продолжит уже ставшую семейной традицией португало-бразильскую эпопею их рода, сопровождающуюся переездами то на одну, то на другую из исторических родин, расположенных по разные стороны Атлантического океана?



     Эпилог


Вот, пожалуй, и всё, что я хотел вам поведать. Правда, хочу добавить ещё один важный для меня момент. Наверное, именно вся эта история, новый взгляд на реальность, переплетение разных миров, моя жизнь в Португалии и в Бразилии стали той недостающей, решающей, определяющей каплей, точнее потоком, благодаря которому в моей жизни появилась новая, до этого не проявлявшаяся грань моей натуры: я начал писать книги. Какая-то особенная красота реальности и её многогранность вдруг как будто бы стали проявляться для меня за, казалось бы, обычными окружающими нас предметами. Я стал на всё смотреть как-то иначе, по-новому. Мне казалось, что всё вокруг было жизнью, не только живые существа, но и сам воздух, и предметы. В общем-то, наверное именно благодаря этому проявившемуся у меня мироощущению и увлечению писательством я решился поведать вам всю эту историю именно в виде последовательно изложенного повествования. Может быть, кому-то она покажется странной, но для меня всё это ни в коей мере не является ни банальностью, ни случайностью. Если присмотреться, моя жизнь с момента встречи на конференции с Педру, теперь моим коллегой из Португалии, ставшим моим хорошим другом, кажется набором совпадений. Но я уверен, что это не так. Иногда я думаю, что и мой контракт в Обсерватории, и история с виллой, а затем - удивительная возможность поработать в Бразилии и, наконец, неожиданно открывшаяся исследовательская позиция в Португалии (как будто специально для меня?) - всё это не случайно! Возможно, сама эта вилла хотела, чтобы я поселился здесь, потом купил здесь свой небольшой дом, и получилась бы такая вот "ещё одна вилла"? Может быть, всё вело меня к этой Обсерватории в Центральной Португалии? Как я уже говорил в самом начале моего повествования, у меня всегда был интерес к разного рода сверхъестественному. Так может быть, всё это действительно было не случайно? Вдруг само это место хотело, чтобы я стал жить здесь? А хозяева виллы хотели показать, что то, что мы считаем сверхъестественным, на самом деле - часть "этого" мира? Может быть и вообще нет разделения на "этот" или "иной" мир? Просто мы не всегда друг другу видны? И начинаем видеть друг друга мы лишь при каких-то особенных обстоятельствах?


Какие бы объяснения ни искать, даже если никаких объяснений и связей вовсе нет, у произошедшей со мной истории оказались серьёзные и, как мне кажется, очень хорошие для моего самоощущения последствия. Не побоюсь сказать, что история с виллой преобразила меня. Во всяком случае, сейчас у меня появилось ощущение, что я нашёл ответы на интересовавшие меня всегда вопросы. Наверное, это сродни чувству, испытываемому, когда собираемые вами паззлы сложились в большую, красивую и единую картину. Это было именно ощущение, едва уловимое, но абсолютно реальное.


Я совсем прижился в этих краях. И дело не только в моём прекрасном доме здесь, постоянной интересной работе и том, что я уже практически в совершенстве владею португальским языком, неплохо знаю историю Португалии, её культуру и традиции. Мне кажется, со временем я действительно стал похож на португальца, во всяком случае, опять же, по моим ощущениям.


Но не подумайте, что моя жизнь целиком и полностью переместилась в сферу одних лишь ощущений! Я продолжаю активно работать по специальности в Обсерватории, с интересом слежу за новыми публикациями в области исследований человеческого сознания, совершенствуюсь в игре на рояле, мне даже удалось издать несколько моих художественных произведений!


Знаете, иногда во сне я вижу перед собой старинную виллу - такой, какой видел её, когда жил там, - слышу, как экипаж готовится к выезду с виллы, смех хозяев, шутки привратника, ржание лошадей и звон колокольчиков в упряжке. Иногда мне даже видятся лица Габриэла и Жасминьи, прежних владельцев этого поместья, - улыбающиеся, весёлые, как бы говорящие, что всё хорошо и так будет всегда. И настолько эта картина реальная, что я думаю, что пересечение "этого" и "иного" миров, о котором я рассуждал выше, гораздо многообразнее и сложнее, чем я думал. И в данном случае мне кажется, что в том, "ином", мире эта вилла тоже существует! И это её я вижу во сне, и это, собственно, на ней я жил в своё время - не внутри созданной сравнительно ненадолго "галлюцинации", а в наложившихся друг на друга (как в книгах с историческими реконструкциями старинных архитектурных сооружений) версиями одного и того же здания. И что тогда было на самом деле "креативностью", упомянутой Педру в его рассказе? Креативно созданное видЕние или креативно созданное вИдение "иного" мира из "этого"? А может быть, эти миры на какое-то время просто соприкоснулись по воле двух замечательных представителей того, "иного", мира, а потом снова рассоединились?



   ***


Как бы там ни было с метафизической точки зрения, но мне кажется, что вот что я точно знаю, так это то, что хозяева никогда не оставят так любимую ими виллу - живёт там кто-то из их потомков или кто-то другой! Конечно, беспокоить живущих там людей они не станут, но в одиночестве своё любимое поместье они не бросят, в этом я нисколько не сомневаюсь. Так что, даже если "видимо" вилла будет пустовать - на самом деле она всегда будет тем прекрасным старинным особняком, наполненным смехом и радостью всегда живущих в ней счастливых людей, в котором когда-то жил и я.


И, кто знает, может быть, когда-нибудь прежние владельцы виллы снова пригласят меня к себе на кофе? В "этом" мире или "ином", но мы снова выпьем по чашечке ароматного кофе со свежеиспечёнными булочками на старинной, так любимой нами, вилле. Но... Конечно же, я желаю долгих и счастливых лет жизни её нынешнему владельцу, моему другу Мигелу, его прекрасной жене Жасмин и их будущим потомкам, поэтому я искренне надеюсь, что вилла долго ещё (или даже всегда) будет обитаема жителями "этого" мира! А тогда, может быть, больше подойдёт вариант ответного визита??? То есть, я, обитатель "этого" мира, когда-нибудь приглашу Габриэла и Жасминью, прежних владельцев старинного поместья, ставших моими дорогими, добрыми друзьями из "иного" мира, в гости на мою, ещё совсем молоденькую виллу - на чашечку кофе?! Да, именно кофе и, конечно же, с булочками! А что, по-моему, очень даже неплохая идея! И концерт игры на рояле обязательно будет: только на этот раз в моём исполнении - это я, пожалуй, могу гарантировать уже хоть сейчас!