Судьба ч. 1. Абсолютный слух

  «Ванятка, собирайся» – сказал отец своему младшему и любимому сыну Ивану. «Куда, тятенька?» – спрашивал, зевая пятилетний мальчишка. «Да, барин снова за тобой прислал, уж очень просит к нему пожаловать. - Тятенька, я спать хочу. - Знаю сынок, да, уж, больно барин просит, любит он тебя, да, твою игру. К нему сегодня гостей много понаехало, сказывал, что сильно утомлять тебя не будет и доставит назад не поздно». Ваню приодели. Кучер ждал мальчишку на улице Он заботливо укутал его в тулуп и поудобнее усадил в сани. Поехали, поспешая.  Да, и как не спешить. В зимнюю пору в оренбургских степях морозы достигают до – 40 градусов, свирепствуют сильные бураны. Дорогу переметает очень быстро и сбиться с пути может даже самый опытный возница. Тогда беда: можно замёрзнуть, да, и волки, сбиваясь в стаи, нападают на путников. Всякое может случиться в дороге…
 Доехали благополучно. Ваню принимали с огромной радостью.  Накормили, напоили чаем с конфетами и привели в большую залу, в которой было довольно много гостей.
  Мальчишку не отпускали долго, слушали его игру с большим интересом и вниманием. Просили исполнить, особенно полюбившиеся наигрыши и русские песни, а в конце устроили целую овацию, кричали: «Браво», - говорили, что это чудо, а не ребёнок, кто-то говорил: «Это русский самородок, его надо беречь и развивать». Домой Ванюшку вносили спящим, будить не стали, а уложили на печь. Гостинцев ему надавали столько, что хватило бы на целый полк.  Угостив всех, матушка убрала остальное в сундук, который стоял на мосту, в холодной, будет теперь с чем чай пить. Да, слух о талантливом мальчишке далеко распространился, а Ванюшка рос, как и все сельские ребятишки, с одной лишь разницей: не мог он и дня прожить без своей гармошки. Одно было обидно: развиваться этому таланту не суждено было. Так и остался он на уровне самоучки, но любого музыкального грамотея, своей игрой мог за пояс заткнуть.
  Шли годы.  Из маленького мальчишки превратился Ваня в красивого, статного, высокого юношу. Многие девчата заглядывались тогда на него. Кроме всех внешних достоинств, был Иван трудолюбив и довольно сообразителен, да, ещё покорял он своей гармошкой всех, без исключения. Несмотря на усталость, вернувшись с работы, после ужина всегда играл, сам наслаждаясь звучанием своей любимицы, да такие коленца на ней выводил, что у слушателей, аж, дух захватывало.  Только долго не пришлось Ивану наслаждаться музыкой, наступил 1914 год, а с ним пришла беда, война с кайзеровской Германией. Много полегло на ней наших русских солдат. Иван попал в 102 Вятский пехотный полк 3 роту с несколькими односельчанами, даже двоюродный брат, Кортамышев, служил вместе с ним. Ивану повезло, он остался жив, хотя получил ранение в бою на реке Стрыпа, в местечке Вишневце 16.12.1915году в голень правой ноги и был контужен. Лечился в земском госпитале, в г. Нежине. После излечения комиссован и отправлен домой. За свою смелость, находчивость и мужество награждён был Георгиевской медалью.
  Как он соскучился по своим близким, да и, любимая гармонь ждала его. Снова всё стало налаживаться. На вечёрках девчата не отходили от Ивана, всё просили сыграть ещё и ещё. Вот на одной из таких посиделок, увидел Иван девицу, Томилину Марию. Знать-то он её знал, но знакомым не был, а тут на тебе, Мария к ним на посиделки сама пришла. Дело в том, что она была знатной фамилии, одной из рода дворян Томилиных, получивших его ещё во времена самого Ивана Грозного. Предок их, храбрый царёв слуга по прозвищу Томилко был первым получившим от самого Грозного боярское звание, вот от него-то и пошли Томилины. Родители Марии, подраззорившиеся к тому времени, были от двора удалены из-за какой-то провинности, ещё при прежнем царе-батюшке и высланы в наказание в Оренбургскую Губернию. Вот там, в селе Троицкое и проживали Томилины. Отец Ивана был из купеческих и, в Оренбургскую губернию прибыл из Симбирской. Тоже не из-за большого желания, а из-за сложившихся обстоятельств. Дело в том, что матушка Ивана, Спиридонова Дарья Лукьяновна, овдовела рано и с Клементием Федотычем встретилась случайно, уже по дороге в Оренбург. Понравились друг другу и решили быть вместе. Жили они на хуторе, недалеко от села Троицкого и народили восьмерых детей - один краше другого.
  Иван и Мария полюбили друг друга и уже не могли прожить ни дня без встреч. Родители Ивана не препятствовали сыну, но и особых надежд на эту партию не имели.
Мария так влюбилась в Ивана, что сразу рассказала об этом дома, но понимания не нашла. Её родители были настроены отрицательно и не рассматривали предмет увлечения дочери серьёзно. Они уговаривали её одуматься, объясняли, что этот вариант не для неё, что уже есть на примете другие претенденты на её руку и сердце. Тем более скоро должна состояться свадьба её брата и все были заняты этим событием, готовились, хлопотали. Мария даже похудела от расстройства, она знала, что за Ивана пойдёт любая, от поклонниц не было отбоя. Что делать? Даже встречаться ей не разрешали, приходилось идти на любые уловки, чтобы увидеть любимого, хотя бы минуточку, другую. За несколько дней до свадьбы брата Марии приехал их дядюшка по материнской линии, Селиванов Селиверст Петрович. Он часто приезжал к ним, любил своих племянников, да и было важное дело у него в Троицком: строительство церкви, на которую он с компаньонами пожаловали немалую сумму.  Надо было проверить, как продвигается строительство и расходуются средства, выделенные на её строительство. Чем он сразу по приезду своему и занялся. Мария же от переживания, можно сказать, таяла на глазах и, это не могло пройти незамеченным. Как-то, улучив подходящий момент, дядюшка решил поговорить с любимой племянницей. Та ему, как лучшему другу, рассказала всё без утайки, добавив напоследок, что без Ивана она жить не будет. Дядюшка пообещал, что постарается убедить родителей благословить её на брак с Иваном Шалаевым. Он по себе знал: с любовью не шутят и выполнил всё-таки своё обещание, применив последнее в своих доводах, сказав сестрице, что если они не благословят брак дочери - на свадьбу племянника не придёт. И, что вы думаете, – это подействовало на родителей: они согласились на брак, благословив дочь.
  Прошёл год после свадьбы брата Марии, и они с Иваном обвенчались. В 1917 году у них родилась дочь Анна, но год оказался переломным не только для всей России, но и для каждого человека в отдельности: свершилась революция. Сколько люда русского было погублено, несть числа. Кровушкой его вся земля наша была полита, брат на брата шёл, сам не ведая, почему…
  Как не тяжело было, а жизнь продолжалась. У Ивана с Марией родились ещё дети.
 В 1919 году Люба, в 1923 –Клавдия, 1925г. - Татьяна. Пара переживала, что нет у них сыновей, но Господь услышал их молитвы и в 1930, а затем в 1932 году один за другим родились долгожданные сыновья: Михаил и Александр. Иван был счастлив, что род его продолжится.
 Несчастье случилось в 1935 году. Мария скоропостижно умерла, его любимая Машенька умерла после неудачного, тайно от мужа, сделанного аборта. Так Иван остался один с шестью детьми, младшим тогда исполнилось 5 и 3 года. Через год Ивану сосватали вдову Ольгу Фёдоровну. У неё на руках была своя дочь Мария.  Отзывы о ней были самые положительные, худого слова о ней никто не сказал, несмотря на то, что жила она без мужа уже несколько лет. Своим подросшим дочерям Иван сказал: «Что же делать, доченьки, я понимаю вас, но одному мне со всем хозяйством не управиться, потерпите родные.» Так вошла в дом новая хозяйка, которая через год родила Ивану ещё одну дочку Лиду.
 Как жилось всем в послереволюционной России, что пришлось перетерпеть, пережить: гражданскую войну, голод, коллективизацию и всё, что с этим связано, не хватит бумаги, чтобы описать. Одно слово - трагедия и несчастья сыпались на народ русский одно за другим. Эти несчастья, как из рога сыпались на всех. Старцы сказывали, из-за того, что предал народ своего православного царя, нарушили присягу верности перед Государем, отдал его на поругание и гибель вместе со всей семьёй, и никто не решился заступиться за помазанника Божия. Что теперь ждать? Шалаевы и Томилины, как и весь народ, на своей шкуре испытали всю трагедию России: ещё до этих кровавых событий, когда шло всё своим чередом, пропал у деда Клементия Федотовича на хуторе топор. Дед им как раз, что-то ладил во дворе, отвлёкся и, нет топора. Как не искал - не нашёл. Хороший инструмент для хозяина – это самое дорогое, а топор был действительно хорош, да и «к руке», как говаривал сам Клементий Федотович. И, вот после выше описанных событий, шёл дед мимо дома одного односельчанина, тот, что-то тесал у калитки, а в руках у него был дедов топор. Клементий сразу узнал его, да была ещё одна тайная приметочка, так, что ошибки быть не могло. Дед возьми и скажи: «Лексей, отдай мой топор», а тот возмутился: - «это мой и шёл бы ты отсюда, дед, по добру по здорову» и мигом бросил топор во двор, так, что дед не успел и глазом моргнуть. Клементий Федотович пытался усовестить односельчанина, да, где там… Род Лёхин слыл в округе, как вороватый, ленивый, зато завистливый и злопамятный. Теперь Лёха, т.е. товарищ уполномоченный, ходил по всем домам и отбирал всё, что можно было у тех, кто, по его мнению, имел лишнее. Так что, проходя мимо дома деда, он остановился и приказал обшарить в этом доме все закутки и назвав деда «контрой», приказал расстрелять. Клементия схватили и с пинками поставили к стене родного дома. Вот, чем, топор-то, украденный обернулся. Солдаты уже и ружья наизготовку, целятся в деда и, ведь, расстреляли бы, если б не подоспел в эту роковую минуту, другой уполномоченный, знавший деда с самой положительной стороны. Он-то, увидев расправу и солдат, с нацеленными на Клементия Федотовича ружьями, закричал: «Отставить!» и добавил: «Что же это, вы, делаете? Так всех можно пострелять. Это, мужик хороший, работящий, его – то за что?» Так дед чудом остался жить, а сколько таких случаев по всей России было – не счесть. Большинство, как говорили «униженных и оскорблённых», могли жить справно, еже ли бы работали, а то ведь пили, картёжничали, ничего не делали, да завидовали работящим мужикам. Одно слово - лодыри.  Большинство таких активных революционеров, ходили теперь в кожаных куртках и издевались над своими же соплеменниками, припоминая им «свои обиды и унижения».
 Так случилось с братом Марии Томилиной, Федором. Хочу остановиться на этом случае, так как он мне особенно запомнился из рассказов моей матушки. Фёдор, как все из их рода, был хорош собой и на него, как на Ивана Шалаева заглядывалось много девиц и, каждая сочла бы за счастье, связать с ним свою судьбу, но он уже полюбил одну девушку, и та отвечала ему взаимностью. Но в жизни не так – то всё просто. Родители сосватали ему невесту из другого села. Семья невесты была уважаемой и почитаемой в нём. Фёдор же не видел её ни разу, какова она даже не представлял. Тяжело ему было расставание со своей любимой, но родительское слово и воля, тогда было законом и оженили его молодого без его согласия. Привезли молодую жену после венчания в родительский дом. Теперь Фёдор мог рассмотреть, как следует, избранницу родителей и это было не в её пользу. Ростом – то она была под стать ему: высока, но нескладная, неладная, некрасивая.  Да, ещё походка её утиная, вперевалочку, совсем огорчила Фёдора. Он готов был бежать, куда глаза глядят от такой избранницы, волком выть, а как жалел он свою любушку, так и вовсе слёзы наворачивались, но не скоро сказка сказывается, как скоро дело делается. Прошло не так много времени, родня Фёдора, особенно молодёжь, стала относиться к молодой невестке всё лучше и лучше. Все спешили с ней поговорить, посоветоваться, поделиться своими секретами, и сам Фёдор был удивлён, что его избранница за короткое время расположила к себе всё его семейство. Уже никто не обращал внимания на её фигуру, походку утиную, её некрасивое лицо. Она стала в их семье, каким-то связующим, цементирующим звеном. Поговорить с ней считали за честь и удовольствие. Вскоре она стала и для Фёдора самым лучшим другом, и советчиком, а, когда пошли дети, то, оказалось, что и мать из неё получилась отличная. Фёдор не вспоминал больше свою любимую, тем более не раскаивался, что женился поневоле, а был поистине счастлив в браке. Жена его оказалась умной, мудрой воспитанной и выдержанной женщиной. Но всё хорошее, когда-нибудь кончается: по доносу какого-то очередного злопыхателя, Фёдора арестовали, обвинив в какой-то провинности, приговорили к тюремному заключению, отправив с такими же как он, на строительство Беломор - Балтийского канала. По рассказам моей матушки, дядя Федя за свой труд был награждён Орденом Трудового Красного Знамени, реабилитирован и освобождён, но до дома не доехал. Как рассказывали, послали родственники ему посылку. Он поел с голодухи, случился заворот кишок, отчего он умер, так и не повидав свою жену и детей. Вот такая грустная история. Судьба.
  Теперь на Россию, т.е. СССР, надвигалась новая беда. В июне 1941 года началась война с фашисткой Германией. Страшное время.
   Пришла повестка Ивану Шалаеву, но, когда принесли её, дома его не застали и передали повестку жене. Он был на дальних хуторах, проводя профилактический осмотр животных и прививочные мероприятия.  Вернулся за полночь.  Жена рассказала о повестке и отдала её мужу. Она уговаривала его не уезжать завтра.  Приводила разные доводы.  Упрашивала остаться, ведь, по сути, его никто не видел и, можно было сказать, что получить ко времени её он не успел, а там, если надо, пришлют ещё. «Навоюешься ещё, Ваня». Бабьи плачи, вопли, переживания понятны, но Иван не мог поступить против своей совести и утром наскоро перекусив, взял собранный женой вещевой мешок с самым необходимым, отправился на призывной пункт. Не забыл Иван и свою любимую гармонь, куда он без неё… Сбор, перекличка и по машинам до Оренбурга, оттуда на поезде на запад, на линию фронта. А там тогда было так жарко, что представить никто себе не мог. Явившись через несколько дней на место, новобранцев направили, кого куда: пополнили ряды военных подразделений и на передовую. Ивана Клементьевича, которому шёл уже сорок седьмой год, назначили старшиной – инструктором ветслужбы. В подразделении стали называть его «Батей» и не только из-за разницы в возрасте, а из уважения. Иван Клементьевич был человек самодостаточный, основательный во всём и сам с уважением относился ко всем. Когда появлялась, хотя бы минутка на привал, брал свою гармонь и играл, пел, а ему подпевали бойцы однополчане. Для всех, без исключения, это были короткие минуты отдохновения и пополнения душевных сил, как будто, ключевой воды глоток при жажде. Поэтому к Бате все, даже старшие по званию, относились с большим уважением и любовью. Однополчане говаривали меж собой, что на таких мужиках Россия держится, с ними и фашиста одолеем. И вот, перебросили их полк под Сталинград, куда немцы стягивали свои войска, для того, чтобы подготовить плацдарм для нанесения сокрушительного удара по Красной Армии. Здесь и закончил свой земной путь старшина – инструктор ветслужбы Шалаев Иван Клементьевич, 1896 года рождения. Сначала жене, Ольге Фёдоровне, сообщили, что её муж без вести пропал. Только через несколько послевоенных лет отряд поисковиков нашёл место его гибели – это: Сталинградская обл., Клётский район, Верхнебузиновский с/с, Верхняя Бузиновка. Убит Иван Клементьевич 23 ноября 1942 года.
 Так закончил свою жизнь гармонист - самоучка с абсолютным музыкальным слухом и памятью, отец семерых детей Шалаев Иван Клементьевич, уроженец Чкаловского края, Оренбургской обл., села Троицкого. В настоящее время это: Оренбургская обл., Тюльганский район, село Троицкое. Вечная ему память, как и всем, кто ценой своей жизни защищал нашу страну и нас с вами. Судьба…

…не дождалась семья с войны отца.
«Пропавшим без вести», - его, бойца,
 Считали и, писали запросы
В воинскую часть с вопросом:
«Как воевал отец и брат,
И, как погиб Иван-солдат?
Где всё же, онемело,
его бездыханное тело?
Нам, потомкам не всё равно
И внуки, правнуки – все заодно:
Хотят узнать, где дед их, прадед чей
закончил фрицев бить и палачей,
что руки на страну нашу подняли,
Европы земли все подмяли.
Мы – обломали им рога.
Теперь не ступит и нога
Лощёных этих и породных,
то- бишь, арийцев однородных.
Культурных с виду и эстетов,
И музыкантов, и поэтов,
Но заглянуть в глаза им дальше,
найдёшь там массу грязи, фальши,
жестокости, гордыни, лени,
а человечности - ни тени.

            * * *

Не вернулся дед  Иван с той битвы - брани,
А как играл он на баяне …
Любил детей, лечил животных,
Коней ценил чистопородных,
С ружьём на уточек ходил
И в речке окушков удил.
Лишь память у нас осталась от него
И, в общем, больше ничего…
Но это, внук, совсем не мало:
Ведь память нам понять давала,
Что главное, она и есть,
За Память всем хвала и честь!
Теперь, друг мой, тебе придётся,
Рассказ мой передать, не обойдётся
Без памяти твоей, а ты внучатам,
Они своим потом, да, что там…

Так жив мой дед останется в веках
И, это, внук, в твоих руках!

  PS. ...а церковь, построенную до революции в с. Троицкое на средства состоятельных односельчан, разрушили в годы богоборчества. В конце семидесятых никакой церкви в селе не было. Не знаю, построили ли её после 90-х.
     19.05.2021г.