В. Боровиковский. Портрет Александры Павловны

   Какой замечательный портрет. Какое чудесное живописное  изображение прелестной девочки. Она смотрит мне прямо в глаза. Меня  приводит  в смущение этот взгляд. И где ещё она так посмотрела бы, как не на портрете? Взгляд вот так вот сквозь века  откровенно обращен мне  прямо в душу. И что он хочет сказать?   И я теряюсь в догадках во всём моём смущении.  А потом невольно спрашиваю  себя, а кто же она такая, эта прелестница.
 
     А она девочка не простая. Она царевна, старшая из дочерей императора Павла первого. Её зовут  Александра Павловна. А для самых близких просто Сашенька. Ей пятнадцать лет.  И одета она так, как одеваются для случаев исключительных. А это как раз такой –надо  оставить свой нетленный  образ на радость далёким потомкам. И взгляд этот обращён к нам всем  и по сей день. Мы уйдём, а сколько ещё придут из грядущих поколений,  дабы посмотреть на лик царевны, давно самой  ушедший в вечность.

  Здесь на портрете она ещё не знает, как сложиться её судьба. А мы ныне живущие знаем.  Сашеньке осталось так недолго пребывать в земной жизни. Всего-то года три ещё. Но красоту этой девочки спас для нас художник Боровиковский. Один из лучших екатерининской эпохи. 
                *****
       Однажды художник получил заказ чрезвычайной важности Сотворить портреты детей императорской фамилии. Куда уж выше и серьёзнее. От такого неожиданного поворота вся душа художника пришла в лихорадочный трепет. Что делать? И отказаться нельзя. Ну не могла же судьба более осторожно подойти к  его душевному состоянию. Наоборот, она все поставила на грань. От удачного исполнения заказа зависело отношение к нему двора. Да и вся его будущность тоже  как художника.
 
       А сам художник совсем уж из простых.  С самых низов поднялся.  Родился он в городе более чем нам известном благодаря Гоголю. В Миргороде. Семья его была не бедная. У них было много земли, которая, понятно, не пустовала. Обширное хозяйство. Отец, ко всему прочему, был казачьим старшиной и все четыре сына его  служили в Миргородском полку. А ведь ещё батенька был и любителем-богомазом. Он писал иконы для местных церквей.  И детей приобщил к этому делу, писать иконы. Маленький Володя к тому же   писал портреты для местных жителей. Писал не сказать, что очень умело, но нетребовательная и неискушенная публика оставалась довольна и этими изображениями.

      Ну и остался бы так Боровиковский поместным художником, да вот вмешалася в его судьбу госпожа Удача.  Случай, направивший его по совершенно другой стезе и приведшей его к высотам искусства живописи.  Ехала матушка-императрица Екатерина вторая в Крым. Длинный кортеж проезжал через Миргород.  И каким-то образом увидела она одну картину Боровиковского. Она увидела на картине себя в облике Минервы в окружении мудрецов древней Греции. Живописная техника исполнения так себе. Но сюжетец не мог не привлечь внимание всемогущей императрицы. И он её очаровал.   Он получил высочайшую оценку и это открыло ему путь в столицу. Талант всегда  нужно поддержать! Попал юный художник к лучшим учителям того времени. Среди них – Левицкий. И вот благодаря Боровиковскому мы можем сегодня лицезреть цвет русской аристократии. Людей известных, знаменитых, которых мы могли бы знать только по именам, если бы не талант художника.
 
      А это целая галерея, представляющая ценнейший памятник русского искусства.  По уровню мастерства и количеству работ он превзошёл своего учителя, Левицкого.   Он ввёл в нашу живопись  сентиментальные тона. Он придал изображению особую задушевность. Хотя, на мой взгляд,  где-то случается у него и перебор. Особенно это касается женских портретов. Этакая сентиментальная жеманность. Ну и пусть. Людям того времени именно это и нравилось. Сентиментальность, как бы выразились сегодня, была в тренде и не только в живописи.
 
                *****
   Боровиковский был, конечно, не первым,  кто трудился в жанре портрета. Очень не простом жанре. Поскольку художнику надо добиться не только схожести изображения с моделью. Но и передать, если хотите,  психологическую суть модели, характер,  вполне узнаваемый современниками. У него были предшественники.

      Это  была с начала 18 века со времен Петра  настоящая революция. Перейти от иконы к живому изображению человека. И переход этот состоялся и до удивления  довольно быстро.
      Основоположником национального портретного жанра в России явился Иван Максимович Никитин.  Из других русских портретистов первой половины XVIII века можно назвать также А. М. Матвеева, прошедшего обучение живописи в Голландии, а также Алексея Петровича Антропова .

    А тут как раз  подоспела Великая французская революция. Её идеи докатились и к нам, на краю Европы. И что же это были за идеи? А это идеи просветительства. Век  просветительства  ( le siecle de Lumiere) никак не мог обойти стороной Россию. Одной из главных идеей Революции -  естественные  права человека на свободу. Они заложены в самой природе человеческой  независимо от его социального положения, При этом можно вспомнить, что и программный документ  французской революции носил наименование «Декларации прав человека и гражданина» (La declaration du droit de l”homme et du citoyen).

     Тут правда у нас есть один существенный нюанс. У нас этот посыл был принят, но с существенной оговоркой. Права не вообще человека, а  прежде всего достойного представителя дворянского сословия. Поэтому художники писали портреты отнюдь не рабов—крестьян. Крепостное право ещё никто не отменял. Писались портреты дворянства  в парадной одежде, при знаках отличия за заслуги перед государством,  зачастую в театрализованной позе, выявляющей высокое общественное положение портретируемого.

  Но  Боровиковский внес в свои изображения ещё и  сентиментальную струю. Он создаёт, можно сказать,   интимный портрет. Взгляд изображенного на его портрете обращен как бы напрямую к вам. Он смотрит на вас, как на своего близкого друга.

   В выражении лиц на его портретах есть такая задумчивая мечтательность, схваченная  в постоянной изменчивости. Мы видим  едва уловимые движения души.

    Наследие художника очень велико. Оно  насчитывает свыше трехсот произведений. Это гораздо больше, чем у всех художников того времени. И это не только портреты. Он автор многочисленных икон для огромных соборов и небольших церквей, домашних киотов. Вы не забыли ещё, как  в далёкой юности он начинал  как иконописец под бдительным надзором своего отца.

                *****
    А вот теперь обратимся к самому портрету. На нём изображена Александра Павловна  -- великая княжна, старшая дочь великого князя Павла Петровича (императора Павла I) и его второй жены, великой княгини Марии Федоровны. У этой супружеской пары было много детей Мальчики и девочки.  Бабуля Екатерина вторая  писала по поводу рождения дочерей – будущих Великих княжон. Писала с горечью и в болью в душе. Поскольку была умудренной в брачных  делах  людей её круга. Да и на себе испытали то, что значила женская судьба девушек высшего обществе. Даже и тогда, когда приехала в Россию в пятнадцатилетнем возрасте в качестве невесты Петра третьего. Сколько невидимых слёз пролила она в подушку будучи невесткой при властной императрице, своей свекрови. Вот как она выразилась по поводу вероятный  судеб  своих внучек. А это было написано за пять  лет до рождения Сашеньки:
   «Дочери все будут плохо выданы замуж, потому что ничего не может быть несчастнее русской великой княжны. Они не сумеют ни к чему примениться; все им будет казаться мелким. Конечно, у них будут искатели, но это поведет к бесконечным недоразумениям При всем том, может случиться, что женихов не оберешься».
      И  рождение девочки не особенно обрадовало Екатерину, желавшую иметь третьего внука (после Александра и Константина). Она писала:
«Моя заздравная книжка на днях умножилась барышней, которую назвали Александрой. По правде сказать, я несравненно больше люблю мальчиков, нежели девочек»

   Да и не особо приглянулась Сашенька императрице в первые её годы. Вот что она пишет о ней в её два года:

«Ни рыба, ни мясо».  Не нравилась ей и внешность княжны: «Александра Павловна существо очень некрасивое, особенно в сравнении с братьями[3]». Сравнение с младшей сестрой Еленой  тоже было не в её пользу.  Императрица отмечала, что полугодовалая Елена гораздо умнее и живее, нежели двухлетняя Александра. Тут уж никак не могу не заметить . Ну как можно судить о ребёнке, которому едва исполнилось два года.

 Однако именно в связи с рождением Александры, Екатерина подарила  сыну Павлу Гатчину , выкупленную у наследников графа Орлова.

Но постепенно царственная бабушка начинает лучше относиться к внучке. В  1787 году она писала:

«Александра Павловна, приятно мне всегда, что ты умница, не плачешь, но весела; будешь умна, тобою будут довольны. Спасибо, что ты меня любишь, я сама тебя люблю.»

      В свою очередь Сашенька  была особенно привязана к бабушке. Екатерина отмечала:

«Меня она любит более всех на свете, и я думаю, что она готова на всё, чтобы только понравиться мне или хоть на минуту привлечь моё внимание»

   В обучении великая княжна была очень старательной. В 1787 году Мария Фёдоровна с гордостью писала о четырёхлетней дочери, что она «продолжает быть прилежной, делает заметные успехи и начинает переводить с немецкого[3]». Великая княжна увлеклась рисованием и «кажется, она имеет к этому искусству большие способности[3]», а также музыкой и пением, и «в этих искусствах обнаружила замечательные способности».

В 1790 году  Екатерина дала такую характеристику внучке, а ей семь лет:
«  До шести лет она ничем не отличалась особенным, но года полтора тому назад вдруг сделала удивительные успехи: похорошела, выросла и приняла такую осанку, что кажется старше своих лет. Говорит на четырёх языках, хорошо пишет и рисует, играет на клавесине, поёт, танцует, учится без труда и выказывает большую кротость характера».  Словом, мнение бабули о внучки очень сильно поменялось. Прелесть, какая прелесть. И умна, и способна, а сколько достоинств.  Отсталость только жениха её найти достойного.
                *****
    И вот пришло время, когда достойного жениха нужно было найти и выбрать. А по мысли бабушки такое сокровище русской короны могло со временем украсить собою любой европейский трон. Долго думали и выбирали, и выбрали. Брак в то время мог быть только династическим. Женились и выходили замуж только за равного. Это в сказке Иван дурак жениться на царевне. А в жизни этот Иван будь он прекрасней Аполлона, так и остался бы на своей конюшне. И никакого полцарства ему не видать. И по настоянию бабушки для Сашеньки принца нашли.  Шведского принца. Заморского. А ей только тринадцать лет. Сегодня – это статья за совращение малолетней 
Выбирали долго,  хитро, умно, с помощью дипломатических переговоров, еще во время подписания русско - шведского договора о мире

    Екатерина на фоне ужасов первой Французской революции " ослабила вожжи" для Швеции. Она  совершенно сознательно, предпочитая "кнуту" "бархатную перчатку", согласилась  на ограничение влияния на политику и внутреннюю жизнь своей северной соседки.

    Жених был  вспыльчивый, капризный, чванливый, привыкший к лести, но  совсем еще ребенок. Ему только 17 лет. Это король Густав Адольф IV. Швеция  получала от России в обмен на брачный контракт серьезное обещание огромных финансовых субсидий, что для Швеции, ослабленной войнами, неурожаем, бесконечными растратами королевского двора на празднества и парады, было немаловажно!

    Стороны во время трудных переговоров, пришли к взаимному согласию почти по всем пунктам, кроме одного. Это  был вопрос о свободе вероисповедания будущей королевы шведской. Будущая королева должна была сохранять свою православную веру. А Швеция страна католическая.

   А  в Швеции был  силен религиозный фанатизм, да и дворянская оппозиция при дворе охотно пошла бы на сближение с католической Францией. Или на худой конец, с  германскими мелкими  княжествами, откуда можно было бы королю взять невесту, пусть и не столь богатую, но и не православную !

   В России стали ломать  усердно головы над тем, как угодить королю  и привести в исполнение  план сватовства старшей внучки. Составили  проект брачного договора. И пригласили   короля  Густава приехать в Петербург для близкого знакомства с будущей невестой.   И начались пышные  праздники в Зимнем дворце и в окрестных резиденциях. А ещё спектакли и катания с гор. И всё в честь почётного гостя. Боже, как же всё сложно с  замужеством  на вершине власти!

 А Сашенька девочка скромная и застенчивая. А тут постоянные встречи у всех на виду. Каково это тринадцатилетней  девочке. Нет,   фривольных разговоров она с ним не вела. Даже и не кокетничала., но все окружающие замечали, что, попав под обаяние светлокудрой русской цесаревны, король Густав начал увлекаться ею не на шутку!

Вот что писала Великая княгиня Мария Федоровна своей свекрови, Екатерине Великой, на другой день после одного из пышных балов :
"Любезная матушка! Долгом своим ставлю отдать Вашему Императорскому Величеству отчет о вчерашнем вечере, в котором вижу добрые предзнаменования, ибо внимание короля к Александрине было очень заметно Он действительно танцевал только с нею.  И он опять ангажировал Александрину. Они часто и подолгу сидели вместе, во все время разговаривая свободно и весело».

Сама же Екатерина в письме барону Гримму повествовала о "шведском романе" внучки так: "Нужно сказать правду: он не может скрыть своей влюбленности. Молодой человек приехал сюда грустный, задумчивый, смущенный, а теперь его не узнать: весь он словно пропитан счастьем и радостью".  Состоялся даже приватный разговор высоких шведских гостей с членами российской Августейшей Семьи, на которой король попросил у родителей невесты позволения видеть Великую Княжну ежедневно.

       Словом, всё шла к к брачному союзу. Шестого сентября 1796 года шведский посол, барон Стединг, на торжественной аудиенции, просил у Екатерины Второй от имени короля руки Великой княжны Александры Павловны. Императрица благословила внучку. Петербургские придворные ювелиры начали заготавливать приданное: сервизы, драгоценные гарнитуры, обручальные кольца, золотые оклады для иконостаса придворной церкви будущей королевы Швеции. Помолвка была назначена на 24 сентября 1796 г в тронном зале Зимнего Дворца. Александрина усиленно изучала шведский язык.

    И не случилось. И виной всему всё тот же пункт о вероисповедании будущей королевы Швеции.
Екатерина, при всей своей дальновидности, недооценила влияния на молодого короля людей, его окружавших, ярых католиков, скрыто противящихся возможному браку короля.

   Оппозиция так боялась усиления влияния России, что принялась запугивать Густава возможностью народного недовольства и мятежей. Сомнения вновь  одолели Густава. Любовь -любовью, а недовольства и даже мятежи в родной стороне из-за этого союза с православной Россией7 Нет, надо подумать.

     И вот  он, этот безвольный и капризный король, просто  не явился в полдень в тронный зал Зимнего Дворца. Это надо представить себе. Все в парадных костюмах. Вся столичная знать томится в тронном зале Зимнего дворца, а главного виновника торжества всё нет и нет
            Засновали туда - сюда курьеры в раззолоченных мундирах, посланники - шведский и петербургский - обменялись встревоженными записками. Граф Морков лично отправился в гостевую резиденцию шведского короля. Была показана русская копия брачного контракта, в которой указывалось, что, с согласия Его Величества короля, Александра Павловна может иметь в Стокгольме свою капеллу и сохранять приверженность православию. Оставалось только поставить подпись. А король отказался, говоря, что он никогда не давал согласия на это прежде и не подпишет такого и сейчас! Из шведского же оригинала вообще исчез пункт о свободе вероисповедания! Позорище!

Тем не менее, пышный прием шведских гостей в Зимнем не был отменен, объявили лишь, что помолвка отложена на некоторый срок из - за болезни короля .Но все же всё понимали.
 
Екатерина продолжала одаривать гостей сияющими улыбками, рассыпала любезности всем окружающим ее, но когда пришла пора покинуть зал, она едва нашла силы подняться с кресла, чтобы снова опуститься в него. Кто - то из придворных быстро поднес ей стакан воды. Она взяла и очень медленно выпила его, поблагодарив кивком головы толпившихся вокруг. Говорить она не могла.

  В ту же  ночь у Ее Величества был  легкий апоплексический удар (инсульт) из-за пережитого потрясения, через два месяца императрица скончалась.

    А теперь представьте  состояние бедной Сашеньки, девочки 13 лет. Кругом взрослые дяди и тёти. Всё её императорское семейство  и вся петербургская знать. Тронный зал. Торжество и парадные костюмы всех этих важных господ. И ради чего?  Да и сама она, хоть и подросток , но уже Великая княжна. И тут такое очевидное оскорбление. Жених самочинно не явился на праздник по случаю помолвки. О чувствах Великой княжны Александры  нечего было и  говорить! Она в шоке  и только выдержка и чувство такта не позволяли ей предаться отчаянию!

На следующий день состоялся большой придворный бал. Король шведский явился на него как ни в чем не бывало! Какая наглость и какое бесстыдство. Не забудем, что и ему только 17 лет. И он ещё несовершеннолетний.  С ним почти никто не разговаривал. С Великою княжной он не танцевал, а она, едва дождавшись окончания бала, сбежала в свои покои и горько разрыдалась. Зачем он пришел? Причинить ещё большую боль? Плачут не только богатые, но и самые именитые.
 
    .Мать девочки, не зная, как ее утешить и успокоить, вымолила у свекрови - императрицы письменное разрешение для "малютки" не присутствовать на остальных празднествах в честь шведского гостя.

Екатерина сурово отчитала Марию Федоровну за слезы и грусть запиской: "О чем вы плачете?! Что отложено, то не потеряно. Протрите Ваши глаза льдом, выпейте капель!" - подавая тем самым невестке пример несокрушимой воли и выдержки.
Переговоры о возможном брачном союзе Швеции с русским Императорским Домом велись все оставшихся девять дней до отъезда Густава. И он уехал и вернуться не обещал.

      А король шведский породнился-таки  с русским императорским домом, но совершенно по другой линии: он стал мужем сестры императрицы Елизаветы Алексеевны, принцессы Фредерики Баденской, католичкой. И  поставил себя тем самым в весьма неловкое, щекотливое положение перед императорским домом России. Почему? Потому что  отношения Швеции с Россией  очень  обострились тогда.  Но королю было на это  глубоко наплевать! Он всегда был чересчур упрям и своеволен! Всегда поступал наперекор доводам рассудка, а порой, и  сердца.

В результате наполеоновских воин и революционных катаклизмов, сотрясавших Европу,  Густав - Адольф IV потерял свой трон, титул и вынужден был с женою и детьми бежать из страны. Корону, возложенную на голову многострадальной королевы Фредерики многие современники называли "венцом с шипами". Так что, может, и к лучшему, что Александра Павловна не увенчала им свою светлокудрую голову. Впрочем, и счастливей от этого она не стала.

                *****

Итак, девочку обидели, оскорбили до слёз. Ещё и до венца не дошла, а уже как бы брошенная. А в то время в королевских домах всей Европы всё про всех знали. Как с этим жить? Но на этом несчастья Александры не закончились. Потребность замуж выходить не пропала. И тут возник новый  проект  брака с австрийским эрцгерцогом.

В 1798 году в Петербург прибыли служившие в австрийской армии братья императрицы Фердинанд и Александр. Заинтересованная в союзнике Австрия предлагала заключить союз против Наполеона. А для его упрочения надо было  заключить брак между Александрой Павловной и эрцгерцогом Иосифом, братом императора Франца. Эрцгерцог лично приехал в Россию, чтобы познакомиться с невестой. Сватовство прошло успешнее, хотя не было того размаха торжеств. 2 февраля 1799 года состоялось обручение и бал. А позже  был подписан брачный договор, по которому Александре Павловне предоставлялась свобода вероисповедания. Прозорливый  граф Ростопчин писал по этому поводу:

«Поверьте мне, что не к добру затеяли укреплять союз с австрийским двором узами крови. … Из всех сестёр своих она будет выдана наименее удачно. Ей нечего будет ждать, а детям её и подавно».

    21 ноября молодожёны отправились в Австрию. Графиня  вспоминала, что Александра Павловна была грустна, а отец-император Павел «беспрестанно повторял, что не увидит её более, что её приносят в жертву». Как же он был прав! Бедная девочка стала игрушкой в руках сильных мира сего. Не чувства решали всё , а политическая конъектура .

    И Александра словно предчувствовала все свои горести, покидая Родину. Венчание состоялась в Гатчине 19 октября 1799 г , ознаменовано было пышными торжествами и фейерверками. Но Александра была очень тиха, грустна и часто говорила своей статс - даме, графине Юлии Ивановне Пален, что никогда больше не увидит России и родных - словно знало ее сердце, что проживет она совсем недолго.
Предчувствовал вечную разлуку с дочерью и Император Павел. Провожая ее в дальний путь, он повторял беспрестанно, что более ее не увидит, что приносит ее в жертву долгу, и тем еще усугубил печальное настроение дочери. Она потеряла сознание, прощаясь с отцом, и в экипаж ее внесли на руках.
 
     И вот они приехали в Вену. И в Вене она имела несчастье понравиться самому императору Францу – Иосифу. Своему свёкру. Ну, вы знаете, седина в бороду… А вот свекровь, Мария - Терезия сразу возненавидела Александру. Ревность. Свет мой зеркальце, скажи…  Юная Избранница привлекала внимание своей свежестью и красотой.  Свекровь травила ее придирками, интригами, всяческими неприличными выходками, неподобающими для царственной особы.
 
    Так, однажды, Александра Павловна появилась в театральной ложе во всем блеске своей юной красоты и драгоценностей, подобающих ее сану, не только как жены Палатина Венгрии, но и как знатнейшей по происхождению Дамы Российской Империи.
 
        Драгоценности оказались несравненно краше бриллиантов Марии - Терезии и та на следующий же день строго запретила Александре Павловне появляться в них в театрах и на балах.  Александра  кротко повиновалась. А что ей оставалось делать вдали от дома в чужом окружении.  В следующий раз ее наряд и прическа были украшены лишь живыми цветами, но все внимание публики вновь было приковано лишь к ней. Мария – Тереза оставалось только кусать от досады губы!

Властной интриганке было страшно потерять свое влияние при дворе, и внимание мужа, который осыпал Александру знаками королевского уважения. Она ненавидела Россию  и сильно опасалась усиления симпатий к молодой сопернице при австрийском дворе.

      Между тем, весть о кротости, доброте и уме молодой супруги Палатина разнеслась уже по всей Венгрии и подданные успели полюбить свою владетельницу заочно, еще ее не видя. Вскоре после приезда, Александра Павловна уже была обожаема всеми жителями Офена – город, в который они переехали,  и окрестных селений, среди которых было немало людей, крещеных в православии. Но эта же любовь народа очень осложнила ее жизнь, так как зорко наблюдавший за всем венский двор немедленно стал опасаться усиления влияния православия в Австрии.
 
    Обещанная свобода вероисповедания оказалась для Александры Павловны иллюзорной. Начались религиозные притеснения: не разрешалось в установленное время проводить церковные службы.  Кардинал Батиани начал ловко смущать дух Александры Павловны разговорами о переходе в католичество. Но её поддерживал её духовник, православный священник Андрей Самборский.  Став наставником Великой Княжны и ее сестер в вопросах веры, (по настоянию Екатерины Великой) он сумел внушить свой царственной ученице высокие истины веры и нравственного долга, которые потом и помогали ей духовно преодолевать горести.

Духовник, отец Андрей Самборский писал, раскрывая тайны венского двора:
"Министры двора были объяты страхом, оттого что если Палатина венгерская, то есть Александра,  разрешится от бремени принцем (Александра Павловна была к тому времени беременна), то Венгрия непременно отложится (отделится ) от Австрии создав собственную династию и государство". Государство с сильными православными традициями и на защите его будет стоять Россия - вот что более всего страшило австрийскую империю!»
    Едва узнав о беременности, Мария – Тереза  и вовсе не щадила хрупкую  Венгерскую королевну.  Отец Андрей записывал усердно в своих тетрадях:
"Императрица австрийская явно показывала свое неблагорасположение к венгерской палатине, ибо, почти ежедневно проезжая мимо жилища ее высочества, не единожды не осведомилась о состоянии здоровья, несмотря на то что великая княгиня в беременности своей была подвержена частым припадкам. Доктор, определенный к ней императрицею австрийской был ей неприятен, лекарства давал непереносимые ею, ибо был более искусен в интригах придворных, нежели в медицине, и в обхождении груб". А ведь эти записи не просто записи. Это исторический документ.

     Организм Александры Павловны еще был не совсем сформирован, неподготовлен к материнству. А ей едва восемнадцать.  К тому же питание ее было из рук вон плохим, она почти не могла брать в рот то, что готовили по указанию императрицы повара.

     Чужеземку решили просто заморить голодом. Не позволил все тот же отец Самборский. Он на свои деньги покупал для Александры Павловны провизию, а готовила кушанья - его дочь, очень любившая Александру  и была  предана ей. А муж? А муж был  слабохарактерным, слишком добрым. Он  закрывал глаза на интриги и козни жены любимого старшего брата.  Иосиф ничем не мог помочь своей Александрин, хотя обожал ее!

Доктор Эбелинг вовремя сделал Палатине кесарево сечение, но не смог спасти от родильной горячки, - сепсиса , так как, едва отлучался из комнат Александры, как уход за нею, чрезвычайно слабой, становился из рук вон плохим! Она скончалась на девятый день после родов, когда доктора уже разрешили ей вставать с постели, а на приеме во дворце Иосиф радостно объявил о том, что Александра  поправляется.

    Узнав о смерти дочери, уже без сил, Александра Павловна сказала: «Благодарение Богу, что моя дочь переселилась в число ангелов, не испытав тех горестей, которым мы здесь подвержены».
 
     Она скончалась, не приходя в сознание. Услышав отчаянный крик Самборского, Иосиф, задремавший было в кресле у окна, бросился к постели жены и тут же упал без чувств - человек, командующий войсками и видевший, порою в день смерть десятков, сотен солдат на поле боя!

   Убитый горем муж скорбно писал Императору Павлу :"Я имел непоправимое несчастие потерять жену мою.. Ее уже нет, и с нею исчезло все мое счастье."

         Эх, Иосиф! Он  еще не знал, что император Павел не сможет прочесть этого письма: 11 марта 1801 года он был убит партией заговорщиков в Михайловском замке. На престол взошел его сын, Александр. Сбылось горестное предчувствие несчастного Императора о вечной разлуке с несчастной дочерью. Или - о вечной встрече?

                *****
   Но это ещё не всё. И после смерти Александры Павловны над прахом ее продолжались издевательства ! Императрица Мария - Тереза не позволила отцу Андрею похоронить её в саду дворца, подаренного ей мужем. Несколько дней гроб с телом простоял в здании, выходящем окнами на торговую площадь, в сыром подвале, где ранее хранили лук. Потом, стараниями все того же отца Андрея Самборского, прах при огромном стечении народа, потрясенного преждевременной смертью Александры,  перенесли в предместье Офена. Там его разместили в прекрасную православную церковь на холме. Иконостас и всю церковную утварь для храма подарили Александре Павловне при отъезде ее из России родители.

    Это была домашняя церковь Великой княгини. При жизни она почти не могла появляться там, опасаясь издевательств со стороны императрицы Австрии и открытых гонений на верующих. Теперь она обрела в приделе храма вечное пристанище. Вот и всё. Жизнь, не успев начаться, закончилась. Жизнь наполненная редкими радостями и большими страданиями.
 
Но даже и могила Александры Павловны в Офене до наших дней не уцелела! Православная часовня со всем, что находилось внутри,   во время Второй мировой войны были разрушены.
 
    А теперь вновь посмотрим на портрет Александры Павловны. Портрет – это всё, что осталось от великой княгини. Вот если бы не знать всё, что было написано выше, взгляд просто скользнул бы по изображению и устремился к другим живописным персонам, размещенным  на стенах  зала художника Боровиковского.

       Но портрет – это только примета времени, в котором жил человек. А ведь это была ещё и целая жизнь, целая вселенная живого существа, явившегося на этот свет не ради страданий, а ради самой жизни, наполненной радостями и счастьем, прежде чем уйти и раствориться  в вечном небытие.