Детство и дедство

                Дождь и остальной окружающий мир 

   Утром под дождём моя куртка с капюшоном изрядно промокла, приняв «весь огонь», то есть воду, на себя и тем самым не дав промокнуть мне. Как бы там ни было, а она к обеду не высохла. Как и «утренние» джинсы. Что ж, пришлось надевать другую, бескапюшонную, куртку и другие джинсы. Тем более, что минут за двадцать до моего выхода в свет, ну, то есть, в школу за зайцем, дождь усилился. А перед самым выходом прекратился.
   Возобновился только когда я уже был в сотне метров от школы, в сквере. Десяток минут до звонка я перетоптался под деревом, поскольку более навесистого навеса вблизи нет и не предвидится, делясь впечатлениями о наших внуках с ещё одним дедушкой по телефону. Вдоволь нахохотавшись над самими собой, мы прервали разговор, а вскоре и заяц вышел.
   Я успел поведать ему все перипетии моего путешествия за ним и даже задать вопрос об оценке по контрольной по «Окружающему миру», прежде чем дождь опять возобновился.
  - Так, всё то чепуха, не сахарный, не растаю, а что у нас по Окружающему миру?
  - Завтра узнаем. Не сказали. Деда, я в одном ответе сомневаюсь. На вопрос, когда было Бородинское сражение. Ответы были: в мае 1812 года, в августе 1812 года и один я сразу понял, что чушь – в 1912 году. Я написал в августе…
  - Я помню только, что в 1812. Надо будет глянуть в интернете дома. А ты в учебник загляни.
  - И ещё… Какое прозвище было у Ивана Даниловича? Там было: Красно Солнышко, Калита, а третий… не помню. Я написал Калита.
  - Скорее всего, хотя Иванов было много, кажется, шесть, и я уже могу напутать.
  - И третий вопрос… Там вообще ничего не понятно. Такое наворотили… Помню «брезентовый университет» был в вопросе, а ответы воловья шкура, пергамент и береста. Я написал воловья шкура.
  - Мда… Вот тут я вообще ничего не понял… Что за брезентовый университет? Ткань брезент – знаю. Это парусина, пропитанная или водостойким, или огнеупорным составом. Но университета такого не слыхал. И каким боком к брезенту могут быть воловья шкура, пергамент и береста – тем более. Да и вообще ерунда какая-то. Ладно, попробую дома и это посмотреть, хотя, думаю, ничего по таким вводным не найду. Скорее всего… Нет, не думаю, что в университетах, даже самых древних, писали на бересте, воловьей шкуре или пергаменте.
   Дома-то я глянул в интернете и убедился в том, что самые древние университеты Европы возникли примерно в то же время, когда туда пришла и бумага, заменив собой животный пергамент, но при чём здесь брезент, так и не понял.
  - Зато я теперь знаю, откуда даты в предмете «Окружающий мир». Вы в его пределах учите немного истории, немного географии, немного биологии. А история полна датами. В любом случае, заяц, сейчас нечего гадать и накручивать себя, - сказал я. – Дома разберёмся. Если ответил неправильно, то тебе придётся снова повторить материал, и что-что, а ответы на эти вопросы тебе запомнятся на всю жизнь.
   Ребёнок обнял меня за плечи – ему это очень, видно, нравится. Я его – тоже, поверх рюкзака. И тут начался дождь. Я достал из кармашка рюкзака зонт и передал парню. Теперь он стал идти слева от меня и чуть позади. А через несколько секунд я вдруг заметил, что дождь-то не прекратился, но вот на меня ни капли не попадает. Посмотрел вверх. Надо мною был раскрыт зонт. Оглянулся.
  - Ну а что, у меня хоть капюшон есть…
  - Так. Это не дело. Давай зонт сюда! – мы с ним снова обняли друг друга за плечи, я держал зонт над обоими, стараясь реагировать на меняющееся направление ветра, а соответственно, и струек дождя. Нормально шли!
  - Рука не устала?
  - Нет.
  - А то перехватись за талию – тебе удобнее будет.
   Парень опустил руку на мою талию, но она оттуда сползала, поэтому он снова водрузил её мне на плечо.
  - Ухватись за воротник – легче будет держать.
   Краем глаза увидел, что заяц на автомате ухватился левой рукой за свой воротник. Я прыснул:
  - Не, ребёнок, за мой.
  - Да я уже понял… - улыбнулся заяц своей оплошности.
   Мы прошли так, надёжно спаянные, словно сиамские близнецы, наверное, метров пятьсот, когда наконец заяц смущённо сказал:
  - У меня немножко шея заболела…
   Ещё бы! Рюкзак мешал мне обнять ребёнка за плечо по-человечески и моя рука, конечно, давила человеку на шею.
  - Расцепляемся! – скомандовал я и мы продолжили движение нормальным образом. – Надо было давно сказать!
  - Давно я не мог: она у меня только что заболела.
   Теперь заяц стал следить за тем, чтобы над ним зонта было не больше, чем надо мной. И если кто-нибудь сейчас съехидничает, что я снова растаял, то будет не совсем точен: я не только растаял, а и поплыл, обгоняя потоки воды на асфальте. Ну, это не физически, конечно.
   Я предупредил зайца, что к нам заходить не будем, поскольку бабушка Т. должна отсутствовать, но, когда мы пришли домой, он взошёл на наше крыльцо под широким навесом и остановился в раздумьях.
  - Что случилось?
  - Давай постоим, придём в себя.
  - А мы что, вышли из себя? Я и не заметил. Ну, давай. Только как раз дождь окончился снова и самое время нам проскочить к вам и мне вернуться.
   Что мы и сделали. Потом я залез в интернет, удостоверился в том, что ребёнок ответил правильно как минимум на два вопроса из трёх, в ответах на которые он сомневался, позвонил ему, обрадовал. И добавил:
  - Ну, всё, кушай, приятного аппетита.
  - А что?
  - Не понял? Нечего, что ли?
  - У меня сейчас в руках зайка. Но его есть я не собираюсь.
  - А кроме шуток – есть что есть? Ты хочешь кушать?
  - Хочу. Я могу сделать себе бутерброды.
  - Ну так сделай и ешь на здоровье! – у меня полно всего готового, только разогреть, но заяц не любит с перцем, да и солю я чрезмерно для нормальных людей.
  - А потом спустится бабушка И., и я получу люлей. Моральных, конечно. Но мне от этого будет не легче.
  - Так. Я отсюда ничего не вижу, ситуацию разрулить не могу, поэтому предлагаю: делай бутерброды и ешь, а если бабушка начнёт тебя ругать, скажешь, что не хотел её тревожить, думал, что она спит. Или поднимись наверх, потревожь, разбуди – пусть приготовит.
  - Хорошо.
   И я отключился. А сейчас пойду к нему: может, сообща придумаем, о чём на самом деле был «брезентовый» вопрос. А, нет, не пойду: он за уроки сел. Да и дождь вот-вот снова хлынет: ветрюганище поднялся и небо опять потемнело.
   Ух! Уже не вот-вот. Уже хлынул. Да так мощно! Нам только и остаётся, что радоваться тому, что мы уже дома.