Кольцо Саладина. ч2. 30

Топот копыт за спиной. Давно. День или два? Или ещё дольше?
Моё чуткое ухо давно уже слышит этот тревожный топот, мне кажется, я давно уже живу с этим топотом за спиной.
И пока некуда скрыться, лес далеко впереди, темнеет на горизонте, до него скакать и скакать среди пустых полей, где я виден издалека - одинокий всадник, давно уже проголодавшийся, на усталом, загнанном коне и с ещё не затянувшейся раной на голове и на плече.
Топот. Пока не приближается. Но и не отдаляется. Кольцо спрятано хорошо. Его не найдут. Это она, Юстына, зашила его крепко своими рученьками так надёжно, как только можно. Его не найдут, даже если мою одежду изрубят саблей. Только какой толк от этого, если меня убьют и бросят в поле…
Я пригнулся к холке коня, оглянулся с трудом, превозмогая ноющую боль в плече. Вот они. Пять мелких точек далеко на горизонте. Это они, это за мной. Пять всадников на одного меня. И я им не нужен. Им нужно кольцо. Значит, будут пытать… Если бы дотянуть до леса… Надо дотянуть, надо дотянуть, чего бы мне это ни стоило, через силу, до звона в ушах… И в ушах звенит, звенит… Или это ветер шумит так остро и назойливо над пустым призаснеженным полем? Или это звонят колокола? Если колокола - значит, впереди селенье. Значит, скоро будут люди. Только вот с какой стороны ветер доносит этот звон - остановиться бы, прислушаться… Но нельзя терять ни минуты, ни секунды в этой скачке… Или это мнится? Или просто ветер?
Нет, звон…
И он плавно и мягко роняет меня с седла в мою собственную постель.
Чёрт, это сон! Я не там, я здесь… Я буду жив… И несколько секунд я лежу в блаженном ощущении своей обычной жизни, где мне не надо никуда скакать, не надо ни от кого прятаться… Только голова немного болит, и шея ноет… Но я дома. И это в мою дверь звонят. Чёрт, надо встать…
Я с трудом повернулся – и взгляд изумлённо упал на рыжую шевелюру на соседней подушке. Я осторожно привстал. Девушка лежала со мной под одним одеялом и сладко посапывала. Мда… интересное кино… ни черта не помню. Нет, как раз всё помню – но вот этого момента…
Звонок раздался снова. Я тяжело выполз из-под одеяла, подцепил с полу трусы, натянул. Кого там ещё чёрт принёс в такую рань? Звонки прекратились, когда я, пошатываясь, выполз в коридор. Может ушли, и хрен бы с ними? Я прислонился к стене. Или это мать? Нет, мать не придёт, знает, что у меня тут друганы тусуются до упаду… Я поднял левую руку – девять утра. И то, что я не снял часы, ложась в постель, говорит о многом – значит, пьян был в зюзю… и вообще. Как же её зовут… Катя, что ли?... Или это чёрненькая была Катя?
Я уже совсем было собрался возвращаться в спальню и разбираться с загадочной Катей, как в замочной скважине вдруг заскрежетало знакомо, потом отчётливо щёлкнуло – и дверь медленно стала открываться. Я не успел обмереть от страха - увидел кусок красивого, вышитого джинсового пальто. Норхен!
У меня от сердца отлегло. И даже голова перестала болеть.
- Привет, - сказала Нора, входя и подозрительно оглядывая меня с головы до ног. – Помешала? – она поставила на пол рядом с вешалкой большой яркий пакет.
- Почему это помешала? – пробормотал я, бодро пожимая плечами и стараясь загородить спиной дверь в спальню.
- Потому что трусы наизнанку, - спокойно сказала Нора, легко отодвинула меня с дороги и, не раздеваясь, прошла в спальню. Секунду постояла на пороге, потом подошла к кровати и спокойно стянула одеяло. Я сморщился, отвернулся и уставился в потолок. А потом вообще закрыл глаза.
- С добрым утром, - сказала за моей спиной Нора совершенно спокойно, и что-то там зашелестело неуверенно.
- Быстро глаза продрала, встала, оделась и умелась домой. Две минуты на всё. Понятно? – отчётливо распорядилась Нора, вернулась ко мне, скинула с себя пальто и выразительно швырнула его мне прямо в морду.
Я послушно повесил пальто на вешалку, прислушался. В спальне возились. Из кухни приятно потянуло медовым дымком. Мельком я глянул на себя в зеркало. Ну и видок… впрочем, все девочки сказали, что мне идут длинные волосы.
- Сумку принеси! – крикнула Нора из кухни. – Кофе хочу. А у тебя даже и вода есть. Что значит, новая жизнь…
Я хмуро принёс пакет, Нора вытащила из него коробку кофе и пачку печенья.
По коридору зашлёпало, и моя незнакомка вполне самоуверенно появилась на пороге. Тоже встрёпанная и заспанная. Хорошенькая, рыженькая, с пухлыми губками. Откуда она взялась, чёрт, из бара, что ли?
- Это жена? – невинно спросила девица, кивая на Нору.
- Это мама, - не моргнув глазом, ответила Нора.
- А кофе с вами можно попить? - лучезарно улыбнулась девушка, с интересом оглянув стол.
- Ты плохо слышишь? – любезно осведомилась Нора. -  Две минуты уже истекли.
- Фу, как негостеприимно и несовременно, - не испугалась девица. – А могли бы и на троих договориться, - кинула она небрежно через плечо, исчезая в прихожей.
Я всё-таки не вынес, вышел к дверям, подал куртку, сознавая, что в трусах, надетых наизнанку, этот жест выглядит карикатурно. Однако, девушку, похоже, всё устраивало.
- А ты милый, - сообщила она, надевая ботиночки. – Мне всё понравилось. А жена у тебя редкая собственница, как ты только с ней живёшь, - посетовала она на прощанье из дверей.
Я постоял в коридоре, приходя в себя. День начинался нескучно, но одной своей частью я всё ещё был там, убегая от погони среди голого поля. Что-то самое главное мне сейчас снилось, что-то важное, и досмотреть мне не дали это важное… Эх, чёрт, ну, никакой личной жизни…
В ванной я наскоро вылил на себя полведра холодной воды и кое-как причесался. Натянул джинсы, футболку и явился в кухню на расправу. Уже был готов кофе, и Нора разливала.
Я забрал кружку и встал перед окном, глядя на горы в тумане.
- Ну, говори, - сказал я сердито. – Что молчишь? Ты же не просто так прилетела. Ты же привезла мне всякие слова. От всех. Цитируй уже. Я тебя внимательно слушаю.
- Ты же перестал отвечать на звонки, - сказала Нора.
- А я никому не обещал, что буду отвечать на звонки, - огрызнулся я нелюбезно.
- Ладно, не рычи, - сказала Нора. – Тебя ждут двадцатого на работу.
- Положим, - кивнул я. - Что ещё сказала Вики?
- Ещё Вики сказала, что ты переспал с ней в женский день, как с проституткой.
- Что? – я всем телом повернулся от окна. – Что ещё за бред?
- Почему бред?
- Потому что она так никогда не скажет. Вот Элеонора Исаева скажет. У Элеоноры Исаевой язык, как помело.
Я допил кофе, закурил и опять отвернулся к окну.
- Это всё? – с досадой спросил я, помолчав.
- Нет, не всё. Я видела твою принцессу. Мы с ней разговаривали целый вечер.
- Что она сказала? Только без дурацких своих домыслов.
- Она сказала, что, если тебе на всех наплевать, можешь к ней больше не приходить. Ну, примерно так.
Я курил и молча смотрел вдаль. День обещался быть влажным, хмарым – такая погода часто бывает у нас весной. Но это была уже настоящая весна.
- Значит, Вероника оскорблена, - сказал я, глядя в окно.
- Да ничего она не оскорблена, - возразила за моей спиной Нора. – наоборот, она рада, что ты улетел.
- Рада? – я опять повернулся к ней.
- Ну да. Она сказала: очень хорошо, что он побудет дома. Отдохнёт там, встретится с друзьями, напьянствуется, натрахается…
- Последнее слово опять твоё собственное, - ядовито заметил я.
- Ну, так это же правда, - спокойно парировала Нора.
Я промолчал. Я всё ещё чувствовал досаду. Из-за того, что меня застали в такой момент. Из-за того, что Вероника обсуждала тот случай. Я не ожидал. Хотя… женщины… она женщина, наверное, ей тоже надо делиться. Наверное, я всё-таки, плохо знаю женщин...
- Ты врёшь, - сказал я. - Да я был пьян тогда, но она… она вполне могла меня оттолкнуть.
- Она тебя просто пожалела.
- Ах пожалела…
Я молча докурил и погасил сигарету.
- Зашибись, - сказал я. – Отлично у вас. Сначала одна меня жалеет, потом другая жалеет, а потом оказывается, я переспал с ними, как с проститутками. Знаете что, а пошли бы вы все…
Я вышел в прихожую, подхватил куртку и отправился к дверям.
Самое время проверить, как там у нас с дольменом, - подумал я, сбегая по лестнице. – Вот сейчас самое время. А то ведь я так и не пропихну себя в эту чащу в здравом уме и трезвой памяти. Не получилось у меня ни разу даже шагнуть туда.
Ни вечером, ни днём. А я ведь каждый день пытался. И каждый день об этом думал. И не смог себя пересилить.
А вот сейчас, когда в душе всё наперекосяк, вот сейчас, когда всё равно…
Вот они, знакомые кусты и вот они, знакомые сосны впереди…
Я остановился - и словно провалился в себя, вслушиваясь в свои ощущения. Да, примерно такое же чувство было тогда. Сильнее, правда. Плюс я был пьяный. Интересно, а можно взять и нагнать на себя чувства, которые уже были когда-то. Самому, по собственной воле…
Внезапный топот за спиной встряхнул меня – ужас куснул прямо за сердце. Я нервно оглянулся – Нора бежала ко мне, стуча каблучками, в распахнутом пальто, в развевающемся по ветру шарфе. Фуу-у… чёртов сон… теперь мне так и жить, шарахаясь от каждого куста?
Она подбежала и схватилась обеими руками за меня, тормозя на ходу.
- Прости, - быстро сказала она, глядя снизу вверх своими светлыми глазами. – Ну, прости. По-дурацки пошутила. Ну, считай, что по-дурацки пошутила. Ладно? Ну, дура…Ну, ты знаешь…
- Ладно, - сказал я. - Забыли. Девчонку-то зачем выгнала?
- Разозлилась. Мы там беспокоимся, трезвоним, а он…
- А я что? Убил кого-то?
- Ну, всё, ладно. Я тебе денег от Вероники привезла. Она в тревоге. У тебя всё нормально?
- Нет, - сказал я, качая головой и зажмуриваясь. - Норхен, нет, хреново всё у меня.
- Что? Что-нибудь случилось?
Она смотрела мне в лицо, потом затрясла обеими руками так что волосы упали мне на лицо.
- Что случилось?
- Понимаешь…
Я стиснул зубы и опять зажмурился. Нет, надо это произнести, парень, сказал я себе. Но как же тяжело это признать…
- Оказывается, я трус, - тихо и обречённо сказал я.

продолжение следует