Спасти его любой ценой. Глава 16

       Градов отпускает мою руку только когда мы врываемся в зеленую массу кустарника. А там…Я сначала забываю про погоню и стрельбу сзади, увидев приземистый, отсвечивающий серым металлом мотоцикл. Он никак не вписывается в картину леса. Как верный конь средневекового рыцаря, он словно закован в латы снизу доверху. Стоит и ждет, когда появится хозяин, чтобы сорваться с места и унести его прочь. Только вместо седла у него два сидения. Одно пониже – для водителя, и другое – чуть на возвышении, с довольно высокой спинкой, – для пассажира. Я останавливаюсь перед этим чудом техники и тяжело дыша, наблюдаю, как Градов снимает его с подножки. Резко срывает с руля и протягивает мне шлем:
- Надень! Садись! Обхвати меня коленями и руками. Прижмись, как можно сильнее. Постарайся слиться со мной. Так проще будет маневрировать.
Его слова звучат жестко, как приказы. Я не заставляю его повторять дважды. Натягиваю шлем, который полностью закрывает мою голову и даже часть шеи. Градов уже в седле. Я закидываю ногу и усаживаюсь сзади него. Обхватываю его талию руками, прижимаясь к его спине всем телом. А коленями прижимаюсь к его бедрам. Мне кажется, что я срастаюсь с мотоциклом и мужчиной. Сердце колотится от возбуждения. Я никогда еще не ездила на мотоциклах, тем более таких. И Градов срывает его с места. Меня немного отклоняет назад, но я тут же снова прижимаюсь к спине мужчины, еще сильнее стиснув его в своих объятиях.

Мы в прямом смысле вылетаем из кустов и несемся мимо людей, которые уже совсем близко, по дороге. Спасибо Трофимову, она в отличном состоянии. Я краем глаза замечаю, что из распахнутых ворот выруливает машина. Большая, тяжелая. С удовлетворением понимаю, что ей нас не догнать. Куда такой махине угнаться за легким и юрким мотоциклом. Вот сейчас до конца забора доберемся, а там только нас и видели. Но из-за угла прямо на нас выезжает другая машина. Она поменьше той, которая сзади и летит прямо нам в бок. Я понимаю, что столкновение неизбежно и именно оно является целью преследователей. Они не заботятся о наших жизнях. Им главное – не дать нам уйти. Поэтому со всей дури прут на таран. Сейчас будет сильный удар, и мы улетим в кювет. От нахлынувшего страха закрываю глаза. Но Градов резко уходит влево, и мы выскакиваем на обочину, а потом вниз – снова в кусты. Петляем между ними, не выезжая на дорогу. Машина мчится почти параллельно. Они-то едут по ровной, хорошей дороге. А нас немилосердно трясет и швыряет из стороны в сторону. Я выглядываю из-за спины Градова и вижу, как вздулись вены на его руках. Понимаю, что ему стоит неимоверных усилий удержать руль. Так мы и несемся некоторое время. Но вскоре кусты становятся чуть реже. Градов прибавляет скорости и все же выруливает на дорогу немного раньше наших преследователей. Из заднего окна их автомобиля я замечаю направленную на нас руку, в которой зажат пистолет. Значит я верно поняла, живыми они нас брать не собираются. А впереди – широкая трасса. Ночь только заканчивается. Небо еще темное с едва розоватой полоской на востоке. И я хорошо вижу свет от фар машин, которые едут по трассе в обе стороны. Их немного, и это позволяет нам встроиться в движение, не снижая скорости. В основном на дороге – большегрузы. Вероятно, водители хотят проскочить трассу, пока у них под колесами не путаются легковые машины и всякая там мелочь. И наш мотоцикл ныряет в расстояния между фурами, легко обгоняя их. Я не понимаю, далеко ли от нас люди Трофимова, но мысленно подгоняю нашу «лошадку», все теснее прижимаясь к спине Градова. Мы вместе наклоняемся вправо или влево на поворотах. Создается иллюзия единого целого из людей и машины. Я немного расслабляюсь. И зря. Трасса не такая уж и широкая. А болшегрузы такие огромные, что каждый из них занимает половину дороги. У нас на пути – один из них, а другой на всех порах несется нам навстречу. Я бы сбросила скорость и позволила ему пронестись мимо, прежде чем обогнать тот, который впереди. Но Градов со мной не согласен. Он направляет мотоцикл между этими гигантскими монстрами. На несколько секунд мы оказываемся между двумя фурами. Их колеса мощно вращаются на расстоянии вытянутой руки от меня. Грохот работающих на больших оборотах двигателей, и рев мотора нашего мотоцикла, отраженный с двух сторон, оглушает меня. Прямо на нас летит пыль и горячий вонючий воздух. Мое лицо защищает шлем. А вот каково сейчас Градову, представить не могу. Но все же мы выбираемся из этого коридора и ныряем в следующее пространство между машинами. Я облегченно вздыхаю, наблюдая из-за плеча водителя, как он уводит мотоцикл влево, вновь собираясь на обгон. В этот момент слева нас подрезает машина наших преследователей. Я зря надеялась, что она затерялись среди фур. И Градов меняет направление. Резким движением посылает мотоцикл вправо, вылетает на обочину и начинает обгон фуры с этой стороны. Обочина неровная и это усложняет нам дело, заставляя чуть снизить скорость. Не знаю, может мне показалось, а возможно так оно и было, но водитель большегруза уходит влево, освобождая нам небольшой кусочек ровной дороги. Градов тут же этим воспользовался, и мы несемся совсем рядом с фурой. Я могу дотянуться до нее.

        И, наконец, вырываемся вперед. Преследователей не видно. Может они отстали, когда водитель фуры вырулил влево. Не знаю. Но теперь мы можем оторваться от них. И снова мы ныряем в промежутки между попутками. А люди Трофимова не отстают. Я не знаю, что у них за чудо-машина, но они легко догоняют нас. На пути стали появляться и легковые машины. Не понимаю, почему людям не спится в такую рань и куда нужно им ехать, но все чаще и чаще встречаются небольшие фургоны, седаны, «паркетники». И мы в очередной раз начинаем обгонять один из таких легковых автомобилей. В этот момент в его левое заднее крыло и врезается машина наших преследователей. Удар такой силы, что попутку начинает разворачивать на дороге и она почти преграждает нам путь. Хорошо видно искаженное ужасом лицо «легковушки». Я закрываю от страха глаза и чувствую, как Градов резко тормозит. Мотоцикл останавливается, как вкопанный, при этом его подбрасывает на месте, заднее колесо отрывается от асфальта, и я едва не вылетаю из своего сидения. Не успеваю. В эту секунду мы срываемся и улетаем влево, выносимся на встречную полосу, по которой нам навстречу несется очередная фура. Кажется, пора готовиться к встрече с Верховным. Но Градов снова бросает мотоцикл влево, и он несется по встречной обочине, унося нас от бандитов под прикрытием встречного потока машин. Так продолжается недолго.  Ехать по обочине неудобно: нас то трясет, то подбрасывает, часто мы ныряем в ямы и водителю приходится снижать скорость, чтобы удержать мотоцикл и не свалиться в кювет. Мы уже подъезжаем к окраине города. Я вижу железнодорожный мост, нависший над трассой и разделивший ее на две части огромной бетонной опорой. Обочины там нет. Как только появляется просвет между машинами, Градов тут же возвращается на правую полосу движения. Мы втискиваемся между опорой и машиной, которая в этот момент проезжает под мостом. На серой, шершавой поверхности опоры вдруг возникают маленькие фонтанчики и в мои обнаженные руки и ноги словно впиваются сотни острых иголок. Ощущение, что кусают тысячи разъяренных пчел. Я сжимаюсь в комок и прячусь за Градовым. «Пчёлы» отстали, но на кожу неприятно саднит.

       А тем временем совсем расцвело. Я не сразу замечаю это в пылу гонки. И даже не могу сказать, давно ли встало солнце. Оно светит нам в спину, поэтому не слепит. Спокойное, еще не жгучее. Ему нет дела до земной суеты, до нас, несущихся в потоке машин по улицам города, и до наших преследователей. Начинаются перекрестки со светофорами, и на первом же Градов сворачивает направо. Мы проскакиваем еще два на «зеленый». Люди Трофимова почти не отстают от нас. Устраивать гонки в центре города не входит в планы моего «объекта», и он снова направляется по самой окраине города. Руки и ноги уже устали от постоянного напряжения, и я чувствую, как они начинают мелко дрожать. Но ослабить хватку сейчас, значит свалиться с мотоцикла. Этого я никак не хочу. Превозмогая слабость, крепко стискиваю Градова в своих объятиях. Не задушить бы. Тогда точно задание провалю. Куда он направляется, я не знаю. Полностью доверяюсь ему. Мимо мелькают серые заборы, сетчатые заграждения, вывески автомастерских, лестницу, ведущая вниз, к реке. Мы снова сворачиваем вправо, проезжаем несколько метров и… резко тормозим, уткнувшись в разрытую дорогу. Вот умеют наши люди работать! Перекрыли дорогу огромной ямой, кучей поломанного асфальта, землей, старыми трубами с торчащей из них желтой гадостью и бросили все, как есть. И никого не волнует, что от этого отрезка дороги сейчас зависит наша жизнь. Сейчас я впервые слышу, как грязно ругается Градов. Тихо и очень грязно. Неприятно слышать это, но я с ним согласна! Лучше и не скажешь! Бросив мне:
- Держись, - он выкручивает на себя газ, удерживая тормозом мотоцикл на месте. С громким ревом мотора, мы разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и с пробуксовкой стартуем в том направлении, откуда только что приехали. Но нам навстречу, отсвечивая черным металлом в лучах вставшего солнца, несутся люди Трофимова. Градов сворачивать, кажется, и не собирается. Еще прибавляет скорости. У меня рождается мысль, от которой меня начинает мутить. Он решился на лобовую? Ох! Уже представляю себе тот страшный удар, который покончит с этой немыслимой и утомительной гонкой. Но, не доезжая до черной машины несколько метров, Градов бросает мотоцикл влево, и он уносит нас вниз по узкой лестнице к реке. Тряска выводит меня из состояния ступора. Я стискиваю зубы, чтобы не прикусить себе язык или щеку. Хорошо, что этот аттракцион длится недолго. Снова поворот влево, и мы уже мчимся по небольшой набережной к домам, виднеющимся впереди. Чуть дальше дорога расширяется, превращаясь в двухполосную, появляются мосты и невысокие бетонные парапеты вдоль воды. Я вижу, как отражается солнце в высотных домах на той стороне реки. Город просыпается ради нового дня. Градов сворачивает влево, и мы оказываемся среди гаражей. Низких, основательных, крытых черным шифером. Из некоторых крыш торчат невысокие, разномастные трубы. Наш мотоцикл ныряет между стенами двух таких гаражей, выезжает на узкое укатанное колесами пространство и замирает у темно коричневых железных ворот.

        Градов глушит двигатель. Быстро и повелительно говорит мне:
- Слезай!
Сам соскакивает с мотоцикла, рывком ставит его на подножку. Я тоже с трудом спрыгиваю с сидения. Тело затекло от долгого напряжения и слушается с трудом. Широко расставив ноги, я немного наклоняюсь вперед, опираясь на колени руками. Стою так, пока Градов открывает дверь гаража, вталкивает туда мотоцикл и бросает мне:
- Заходи!
Едва переставляя непослушные ноги, тороплюсь внутрь. Ворота за мной с шумом закрываются, слышно, как с металлическим звуком двигается задвижка. Мы остаемся в полутьме.

Но уже через мгновение вспыхивает электрический свет. Я вижу, что стою на пороге огромного помещения. На стене справа – много полок, забитых всякой всячиной. Стена слева вся покрыта плакатами с изображением незнакомых мне музыкантов и рок-групп. Почти все пространство гаража занимает джип с остроконечной трехлучевой звездой в круге. Он словно высечен из камня, с правильными геометрическими формами и острыми углами. Правее автомобиля стоит мотоцикл, на котором мы приехали. Рядом – Градов, который очень внимательно осматривает его. И я снова слышу, как он ругается и на этот раз громко. Его слова режут слух. Я подошла к мотоциклу и тоже осмотрела его. Вся «броня» нашего стального коня была покрыта мелкими, аккуратными дырочками. В спинке моего сидения я только насчитала пять штук. Подняла на Градова удивленные глаза.
- Что это?
Он скривил губы, недовольно поморщился, ответил сквозь зубы:
- Следы от пуль, не понятно, что ли?
- От пуль? – По моей спине прошел мороз. То есть, все эти дырочки по всему мотоциклу – это следы выстрелов по нам? Посчитать их, и мы поймем, сколько раз нас должны были убить…От жутких мыслей меня отрывает Градов:
- Придется менять все полностью. – В его голосе досада и злость.
- Это твой мотоцикл? – Почему-то мне казалось, что я могла бы и не спрашивать. Но ответ меня удивил:
- Нет. Машина только моя. А гараж и мотоцикл Рустама. У них тут репетиции проходят. Вон видишь, в углу инструменты?
- Он кивает за машину на заднюю стенку гаража. Теперь я вижу там висящие на стене гитары и ударную установку в углу.
- Но ты так хорошо управляешься с мотоциклом…Я думала, что он твой.
Градов вздыхает, отходит, наконец, от мотоцикла, нехотя отвечает:
- Лет пятнадцать увлекался мотокроссом. Вот, сегодня пригодилось.
Мне хочется его похвалить, поддержать. Тем более, что мужчины очень любят, когда им говорят комплименты. Не меньше, чем женщины.
- Ты такой молодец! И спасибо, что не оставил меня Трофимову. Приехал и спас.
Трогаюсь с места, чтобы поцеловать его в благодарность. Но замираю на полпути. На лице Градова струйки крови и много ранок. На его руках, там, где они не защищены светло-голубой джинсовой курткой, тоже видны царапины. Небольших, словно он прошел сквозь стеклянный вихрь. Он тоже смотрит на меня, а вернее, на мои руки и ноги. Они покрыты такими же ранками. Потом проходит в глубь гаража, открывает заднюю дверь машины и достает небольшую коробочку с красным крестом на крышке. В его руке оказывается кусочек ваты, который он щедро смачивает из пластиковой бутылочки. Методично начинает протирать мокрой ватой сначала мою правую руку, затем левую. И тут мы оба замечаем кровавое пятно на стальной ткани моего платья. Да, я несколько раз чувствовала резкую боль, когда изо всех сил прижималась к спине моего спасителя. Градов озвучивает мою мысль:
- У тебя рана открылась.
Я киваю, но перевожу разговор:
- У тебя самого на лице ранки. И вот тут – дотрагиваюсь до его левого виска пальцами, - струйки крови. Давай, вытру.
Беру у него из рук аптечку и уже сама вытираю кровь с его лица, шеи и рук. Делаю это осторожно, не желая причинить мужчине боль. Градов стоит молча, не мешает и не старается уклониться от моих прикосновений. О чем он думает? Не знаю. А спрашивать не буду. Но он сам говорит тоном, не терпящим возражений:
- Тебе надо в больницу. Сейчас туда и поедем. А потом решу, что дальше.
И только теперь отодвинулся от моей руки. Взял у меня аптечку, подошел к пассажирской двери, открыл ее, замер в ожидании. Я и не собиралась ему возражать. Градов открыл ворота гаража, достал из кармана темно-серых джинсов ключи, устроился на водительском месте, завел двигатель.