Учитель 2

Если бы Витя решил стесняться до упора, его бы, скорее всего, просто унесли… подмышкой. Но голодный мужчина, который, к тому же, совершенно не умеет готовить, является объектом довольно сговорчивым. Тем более в вопросе поесть. Поэтому до откровенного абсурда дело не дошло, и к соседям наш герой вошел своим ходом.
– Знакомьтесь, наш сосед, коллега и мой тезка, – весело прогремел с порога дядя Витя. – Проходи, проходи, не стесняйся.
– Проходите, садитесь за стол, у нас уже все готово, – выглянула из кухни приветливая женщина.
– Моя половина. Если честно, лучшая, – подмигнул дядя Витя, представляя супругу. – Галина Сергеевна.
– Очень приятно, – кивнул просто Витя, усаживаясь на пододвинутый хозяином к столу стул.
Квартира была точной копией Витиной, только в зеркальном отражении. Поэтому, когда из глубины дома раздался уже знакомый Виктору голос, он точно определил, что девушка - хохотушка находилась в спальне.
– Папа, помоги.
– Иду, кроха дочь.
А из кухни в это время появилась хозяйка дома с огромным блюдом блинов.
– Витя, помогите, пожалуйста, самовар вынести, – сказала она, улыбаясь. От кого дочери досталась улыбка, сомнений больше не вызывало.
Витя с готовностью ринулся на помощь. И застыл на кухне, беспомощно озираясь.
– А где объект? – спросил он у вошедшей хозяйки.
– На улице, я не предупредила, простите.
– Ничего страшного.
– Самовар у нас классический, как муж говорит, с дымком. Вон он, во дворе дымит.
Огромный, ведерный, начищенный до блеска самовар, украшало пять медалей. Виктор не без труда водрузил его на стол, где самовар сразу превратился в главное действующее лицо.
– Туляк. Девятнадцатый век, – не скрывая гордости, сообщил хозяин, появившийся из спальни. – Деревянные части: ручки там всякие, сгнили, пришлось новые делать. Восстанавливать, так сказать, а все остальное без проблем, идеально работает. Начистил, отполировал – и вот он, как новенький. Правда, там и ломаться особенно нечему…
Окончания истории самовара Виктор не услышал. В комнате появилась ОНА. Смешливая девушка приветливо улыбалась, мастерски управляя инвалидной коляской, в которой сидела. Сказать, что Виктор был удивлен, изумлен, ошарашен – это, ровным счетом, ничего не сказать. Ступор полный. Ни думать, ни дышать, ни моргать, да и просто, закрыть рот наш герой не мог.
– Пойдем-ка, тезка, покурим, – вывел Витю из столбняка дядя Витя. – Ты куришь?
– Нет. Да. Нет. Что?
Девушка действительно оказалась небывалой хохотушкой. Ее звонкий, чистый, полный искреннего веселья смех снял напряженность ситуации.
-Покурим, говорю, пойдем, - улыбаясь, повторил предложение дядя Витя и, похлопав тезку по плечу, вышел во двор. Витя вышел следом.
-Нет, спасибо, я не курю, - отказался от предложенной сигареты Витя.
-А я вот курю. Вот ведь брат, какие дела. Светка она молодец, сильная. Я, когда в Афгане служил, видел, как взрослые мужики ломались, не выдерживали, попав в подобную ситуацию. Даже руки на себя наложить пытались. А она вот, смеется. Не унывает. За что ей такое? Не знаю. За мои грехи платит. Ей тогда двадцать было, как пацанам моим там…, - тяжело вздохнул дядя Витя. – Многих не уберег, моя вина…. А ей то за что?! Веришь, нет, тезка, сам бы двадцать раз умер, лишь бы с ней все было нормально. Так нет, я вот войну прошел и жив, здоров, а она в коляске. С другом, на мотоцикле прокатилась. Упали. Ему, хоть бы что, а она инвалид. Мать того парня на коленях умоляла до суда дело не доводить. Светка его простила, несчастный случай, говорит. А я, какое имею право судить? Знаешь, что действительно обидно, они, вроде, пожениться собирались, встречались не один год. Она, по его вине, инвалидом стала, а он ее в больнице даже не навестил ни разу. Не хорошо поступил, не по-людски, как-то.
-Может, испугался? Не смог?
-Да, я и не осуждаю его. Все понимаю. Мне самому думаешь, не страшно было в глаза матерям и вдовам моих погибших парней глядеть? Но, ведь и жить, то с таким грузом на сердце, тоже нельзя. Всех после возвращения объехал, повинился. Где и на порог не пустили, проклятьями осыпали, а где и посидели, помянули, поплакали.
-Не вы же их туда отправляли.
-Не я, но я за них там отвечал. Родине нашей любимой все мы на хрен не нужны, лишь бы цинка на гробы хватило, а сыновей матери нарожают. Вот всех бы этих политиков, генералов да стратегов отправить к каждой матери погибшего мальчишки в глаза ее посмотреть, все бы войны закончились. Точно говорю. А то у них амбиции, престиж государства, следы в истории. Они следят, а народ плачет.  Ой, что-то я разошелся. Все, хорош душу травить. Пойдем, что ли? А то, наверное, нас уже заждались. Ты только это, относись к Светланке, как к нормальному, здоровому человеку. Уж больно она не любит, когда ее жалеть начинают. Сильная она и в институте доучилась и на жизнь себе сейчас в состоянии сама заработать.
-Ну, закурились. Блины же остывают, - встретила мужчин Галина Сергеевна. – Заболтал он вас, Витя?
-Нормально побеседовали за жизнь, - ответил за обоих дядя Витя.

***
Бывает в жизни так, встретишь человека в первый раз, а через пол часа, как будто знаком с ним всю жизнь. Бывает и наоборот. Знаком всю жизнь, а каждый раз, как в первый. К концу званного завтрака Виктор чувствовал себя в компании новых знакомых, как в кругу старых друзей. Было весело, и разговор тек сам собой.
***
-Учителей у нас ужасно не хватает, - говорила Галина Сергеевна. – По этому ведем все кто, что может. Вот я, по образованию музыкант, по этому преподаю музыку, а так же являюсь библиотекарем. В этом году еще и первый класс взяла, раз историк у нас появился. До этого два года историю преподавала.
-Ну, правильно, ты же библиотекарь. Кому, как ни тебе книги читать и истории рассказывать? – вставил реплику дядя Витя. – Я же обучаю математике с физикой, а по образованию ОБЖ мой потолок, как преподавателя. Все мы тут универсалы. Дочь, как специалист по языкам, помимо немецкого, мучает детей русским и литературой.
-И все-таки, я считаю, немецкий язык в наше время не актуален.
-А я, дочь, считаю: раз, два, три, - отшутился дядя Витя. – Ясное дело, что знание английского, в свете событий последних лет, гораздо актуальней. Ведь практически все на английском языке. Но учебников то нет. Эти то, по которым ты сейчас народ учишь, старше тебя.
-Но дети же не виноваты.
-Абсолютно с тобой согласен. Но вот учебники купить не кому и не на что. И учиться дальше школы навряд ли кто пойдет. Мы здесь уже третий год, за это время выпустили целых двенадцать выпускников со средним образованием, а, сколько из них в ВУЗ хотя бы попытались поступить? Ни одного. Вот такой вот, тезка, показатель. У родителей денег нет учить детей далеко от дома. Да взять все тот же английский язык, зачем он сейчас нужен? На компьютере работать. А видели наши дети этот самый компьютер? Нет. Ну, и какая разница, какой они будут язык изучать? Он им ни какой не нужен. Спирт литрами жрать знание иностранных языков не нужно. Да и вообще образование. За три года двенадцать выпускников! Это же ужас! Школа на три деревни, а учеников нет. Три – четыре класса осилят и все, хорош. По домам ходишь, собираешь. С родителями, в большинстве своем, разговаривать не о чем. Им некогда детьми заниматься. Спиваются селяне семьями: папа, мама и дети. С такими темпами развития здесь среднюю школу скоро закроют, за ненадобностью.
-Но это же не правильно, надо что-то делать, - вступил в разговор Витя.
-Надо, - согласился дядя Витя. – Можно песню спеть грустную. Делу, конечно, не поможет, но на душе полегчает.
-Папа, ты бы все в шутку переводил.
-А во что еще я должен этот маразм переводить? Если все по серьезному воспринимать, с ума сойти можно. Ну, купила ты учебники английского языка для пятого класса в этом году. И что? Преподавать все равно будешь немецкий по древним учебникам. И это правильно, потому что нет учебников ни для шестого, ни для седьмого, ни для какого другого класса. Вдруг мы уедем куда, и детей придется переучивать на немецкий. А купить учебники сразу на весь курс обучения – мы не миллионеры. И так вон компьютер купили на свои, правда как вся школа будет на одной машине обучаться не представляю.
-Так, а я по телевизору видел об открытии компьютерных классов в сельских школах, - сообщил Витя.
-Правильно, открывают. Одну школу осчастливят, на всю страну раструбят, и, все, деньги кончились. Остальные ждите. Вот, ждем-с. Ладно, хватит о грустном. Лучше расскажи, сосед, зачем козла гонял с утра пораньше?
Виктор вкратце изложил историю похищения козлом рубахи. Света честно заливалась смехом. И под этот смех утрата парадно – выходной рубашки на кануне первого рабочего дня в школе, уже не казалась такой уж ужасной трагедией.
-И, главное, одевал то ее всего один единственный раз. Ну, зачем, спрашивается, решил ее постирать, ведь чистая была. А самое забавное в этой истории, у меня даже утюга нет, думал у вас попросить, - завершил свой рассказ Виктор.
-Ну, что же, коллега, - вытирая слезы огромной ладонью, сказал дядя Витя. (Улыбка Светлане досталась от мамы, а смешливость, явно, от папы). – Я так понимаю, что предстать перед будущими учениками первого сентября тебе не в чем.
-Да, почему? У меня тенниска не плохая есть, футболки опять же…, - слегка смутился Виктор.
-А у меня костюм есть, как новенький, правда, мать?
-Да, он у тебя и есть новенький. Если пару раз одел, это уже чудо. А что, Витя, он тебе даже возможно подойдет.
-Не надо, не удобно.
-Тезка, я тебе уже рассказывал, что на самом деле не удобно. Пойдем со мной, сейчас померишь.
Через несколько минут дядя Витя громогласно объявил:
-И так, встречайте!
В комнату вошел Витя. Света беззвучно сложилась пополам, изредко всхлипывая. Дядя Витя, составляя, дочери компанию, тихо сотрясаясь всем телом, стекал по стенке. Только Галина Сергеевна сохраняла спокойствие, ободряюще улыбаясь.
-Слышишь, тезка, ну то, что у тебя брюки сморщились и рукава, как у Пьеро, это еще терпимо, - давясь смехом, сообщил дядя Витя. – Но, то, что ты идешь, а костюм стоит на месте, это нечто.
-Виктор, повернись-ка, - Галина Сергеевна придирчиво оглядела гостя. – Не обращай на них внимания, посмеются, успокоятся. А, в общем, то, все не так уж и плохо. Я, так думаю, к вечеру подгоним.

***
Виктор с трудом понимал свое состояние и обуревавшие его чувства. На улице уже стемнело, он лежал на своей раскладушке, уставившись в темноту. Ему было необычайно хорошо, как не было еще ни разу в жизни. Как-то так получилось, что его взрослого и, как он сам уже давно считал, абсолютно самостоятельного человека, взяли под свою опеку практически незнакомые люди. Но неудобства, почему-то, он не испытывал. Ему подарили костюм, галстук и купили новую сорочку в сельмаге. За что? Зачем? Почему? Все эти вопросы должны были мучить нашего героя. Ан нет. Все произошло как-то так, как само собой разумеющиеся. О нем действительно искренне заботились, возможно, впервые в жизни, и он, с небывалой легкостью позволил о себе позаботиться. Приятно. Что тут еще можно сказать? Огромное теплое чувство благодарности распирало грудь, и это тоже было незнакомо и приятно.
Так было, пока глаза были открыты, а стоило их закрыть, как появлялся образ    Светы. Он опять видел ее искрящиеся глаза и слышал звонкий смех. И под ложечкой нежно сосало. (Интересное высказывание, на счет «под ложечки», где она находится, ни кто толком не знает, но все знают, как под ней сосет.) И это чувство было вызвано совсем не жалостью или состраданием. Девушка была действительно молодец. Находясь с ней рядом, как-то удивительно быстро забывалось, что имеешь дело с инвалидом. Виктору с ней было просто хорошо, а без нее было хорошо с мыслями о ней, с ее образом….
***
Утром Виктора разбудил «не петух, прокукарекав», как в песне поется, а громоподобный стук дяди Витиного кулака в тонкую перегородку между двумя половинами дома.

следующая глава http://proza.ru/2021/05/19/1583