что-то с памятью моей стало...

Славная пора – Весна. Прошла пора суровых испытаний, и снова всё живое славит Жизнь. Ветки деревьев, ещё совсем недавно голые, преобразились – набухли почки, показались маленькие листики. По грядкам деловито бегают трясогузки, дятел выискивает добычу в корявом стволе старой груши. У крылечка уже зацвели одуванчики, а на верхушке куста облепихи уже кипит работа – сороки строят гнездо.
Старый сад опять оживает. В эту пору у садоводов много дел, и всё нужно успеть. И вот под большой яблоней идёт работа: невысокий седой старичок, Федот Семёнович, со своей любимицей – внучкой Машенькой, обрезают сучья. Дедушка пилит сухие ветки, а девчушка их уносит. Долго пришлось повозиться с толстой кривой веткой, наконец и она повержена.
- Всё, Машенька, пока хватит, отдохнуть бы надо. Шибко крепкое дерево – яблоня, не скоро одолеешь. Да ведь и я уже не молод, Федот уже не тот…
- Дедушка, а почему яблоня такая крепкая?
- Видишь ли, милая, в Природе всё очень умно устроено, с расчётом. Вот взять, например, тополь. У него, кроме листьев, ничего нет, нагрузка небольшая, зачем ему крепкая древесина? Поэтому тополь довольно мягкое дерево. А у яблони другое дело: на ней, кроме листьев, ещё тонна яблок висит, так ведь это нужно выдержать, вот и дана ей особенная прочность. Впрочем, и другие фруктовые деревья тоже имеют прочную древесину. Так уж всё в Природе разумно устроено, и это во всём. Взять, например, животных. Мышка в течение года несколько раз рождает мышат, да всякий раз по десятку, а то и более, а медведица – только раз, и одного, ну редко когда двоих. Это очень правильно: мышка слабая, беззащитная, и слишком много тех, кто ими питается; так если бы не её плодовитость, мышиный род давно бы перевёлся. А теперь представь, если бы у медведей такая плодовитость была? Они быстро сожрут всё живое  на Земле, и нас с тобой, а потом и друг друга! Так что наше счастье, что они так мало плодятся. Видать, шибко умная голова правит Природой!
Девчушка засмеялась: - Не-ет, меня не сожрут, меня папа защитит. Он знаешь какой сильный!
- Эх, милая, я когда-то тоже ведь был сильным…
На крылечке показалась бабушка: - Эй, работнички, а обедать-то вы собираетесь? Всё готово! Машенька, вымыв руки, уселась на своё любимое место. Как же вкусно готовит баба Тоня! У мамы дома не получается так…
После обеда Федот Семёнович взялся просматривать газеты. Ничего интересного; ну а здесь кроссворд. Глянул: «метательное оружие австралийских аборигенов», 8 букв по горизонтали.
- Ну так это… Тьфу ты, чёрт, забыл слово… Кривая такая штука, бросишь – а он к тебе же и вернётся. Помнится, сам же я его делал для сынишки, по чертежам из «Юного Техника». Хорошо летал, зараза – сделает большой круг над огородом, и прямо к ногам потом упадёт. Да как же он…
Не могу вспомнить… Да-а, видать, стар уже стал, что-то с памятью моей стало, как в песне поётся.
Да и то сказать: как часто бывает, пойду за чем-то, и уже забыл, зачем иду. Видать, годы сказываются… Ну что же, пора продолжать работу: Федот встал, взял инструменты, и тут вдруг увидел себя в зеркале на стене: стоп, а где же моя кепка? Он везде глянул – нет. Что за чертовщина, куда она делась?
- Тоня, ты кепчонку мою не видела?
Антонина Петровна усмехнулась, глядя на мужа: - Как ты умудрился её потерять? Она же у тебя как приклеенная; ты уже, наверное, и спишь в ней? Кстати, не пора ли сменить её, уж очень она печально выглядит; небось, ненамного младше тебя?
Федот нахмурился: - Ты всё со своими шуточками! А мне другой не надо, это мой стиль такой!
Жена засмеялась: - Гляди-ка, стиль!.. Да ты у нас стиляга!
- Не стиляга, а вот образ у меня такой, и другой кепчонки не желаю! – оборвал её вконец рассердившийся старик. Глянул опять в зеркало: - не то! Не похож на себя! Лохматые седые брови, серые глаза в сетке морщин, седая щетина – всё это есть, а чего-то не хватает. Вот что делать? Голова осиротела без кепчонки. Что же, что старая она и потёртая, но без неё я – уже не я…
Он, в который уже раз, просмотрел всё – нет нигде. Хмурый, угрюмый, он пошёл в сад, опять работать. Девчушку теперь называл Марией: это верный признак, что он не в духе. Машенька притихла, и уже не лезла к нему с разговорами.
Так прошло несколько дней. Антонина Петровна купила ему новую кепку, но это его не обрадовало: в зеркале на него смотрел Другой.
А потом вездесущая непоседа Машенька сделала удивительное открытие, но сначала показала его бабушке. Оказывается, дед свою кепчонку снял и положил в развилке веток облепихи, а теперь в ней удобно устроила гнёздышко какая-то мелкая птичка, и уже пять крохотных яичек лежат. Как теперь быть?
После недолгих раздумий было решено сказать деду. На следующий день они рассказали ему эту историю, и он пошёл глянуть. Вернулся потрясённый: - Вот скажи на милость, пошёл я посмотреть, а мамаша-то передо мной верещит, носится над головой, а потом с размаху мне по лицу!
Виданное ли дело: как нас сравнивать, во сколько тысяч раз я больше, тяжелее, сильнее её, а она не побоялась ударить меня! Вот что значит мать, как она за птенчиков своих… Да-а, оставлю ей кепку, за её героизм. Ведь это подвиг, скажи, Тоня, разве не так?
Дед надел новую кепку, повертелся перед зеркалом, засмеялся: - Ну что же, жизнь продолжается!